Играя в жизни 4

7. Подполье Империи

Гаррет в компании Диего приехал утром, я еще спала, но Чейз разбудил меня. Он даже не вошел в комнату, ему было достаточно сильно постучать в дверь. Когда я выбралась из спальни, Гаррет разговаривал с Диего, тот внимательно слушал президента и в итоге уверенно кивнул. Когда Гаррет заметил, что собрались все, то провел по нашим лицам ленивым взглядом и сказал:

– Итак, мои драгоценные недрагоценности, пора сваливать отсюда. Такого же безопасного места, как это, я не нашел. – Гаррет повернулся к Чейзу. – Поэтому вопрос на миллион отправляется к Чакки, где в Столице Семья Основателей точно не будет искать беглецов?

Чейз не стал поправлять Гаррета, мне кажется, вовсе он не забывает имена, специально пытается вывести как можно больше людей. Кажется, он на этом и живет, питается и получает наслаждение.

– Если им нужно, они разберут все здания по кирпичику, – ответил Чейз.

– Ты не делаешь мою задачу проще.

Дальше пошли предположения, где бы мы могли скрыться, пока Семья не ослабит хватку. Гаррет отвергал все. Каждое предложение Чейза комкалось и летело в мусорное ведро.

А потом меня озарило, да так неожиданно, что я дернулась вперед.

– Кажется, я знаю, где Семья Основателей не будет нас искать, – сказала я, и все головы повернулись в мою сторону, в гостиной повисла тишина.

– Удиви меня, – прищурившись, сказал Гаррет.

Наши взгляды пересеклись.

– Столица это не только окраины и Центр, есть еще и те, на кого Семья Основателей вообще не обращает внимания. Бездомные. Мы можем спрятаться среди них. Я знаю одного, нужно только добраться до окраины, и я поговорю с Рэндалом.

Я выжидательно смотрела на Гаррета, думала, что мое предложение полетит следом за предложениями Чейза.

– Удивила, – сказал Гаррет и повернулся к Чейзу. – Вот поэтому она мне и нравится. Выбор друзей, безусловно, специфичен, но нам это только на руку.

На мгновение я перестала дышать, придав словам Гаррета слишком много значения, но он быстро начал говорить о другом, и я вспомнила, что это его обычная манера разговора, не более. – Ты уверена, что они помогут? Я про бродяг.

– Почти.

Гаррет обратился к Диего:

– Увезешь их туда, куда укажет Рэйвен. Оставишь, если бродяга согласится помочь, если нет, катай их по окраинам, пока я с тобой не свяжусь.

– Гаррет, – обратилась я. – Нужно будет заплатить им, просто так в низших слоях ничего не делается.

– Милая, в высших тоже. Мне пора, не знаю, как долго вам придется скрываться, Семья не в восторге от моего пробуждения, спасибо за это вам, ищут лазейки скинуть меня с шахматной доски. Поэтому я пока не смогу с вами связываться, – Гаррет посмотрел на меня и добавил: – Как смогу, приеду.

– Хорошо, – прошептала я.

Все это время я чувствовала, как Чейз смотрел на меня. Он словно пытался прочитать мысли, прожигал взглядом. Я же на него не смотрела. Гаррет дал нам отмашку на сборы, оставил последние указания Диего и пошел в сторону входной двери. Диего отсчитал нам три минуты, взять необходимые вещи, ведь уже через десять минут в квартиру должна приехать какая-то команда зачистки и убрать все следы нашего пребывания под носом у Семьи Основателей. Скинув в найденную сумку ванные принадлежности, полотенце и прочие вещи, я сиганула к холодильнику и собрала там все, что портится не слишком быстро. Накинув плащи, мы вышли из квартиры и, быстро преодолев коридор, оказались на улице и забрались в машину.

В итоге, Чейз объяснил Диего, куда нужно было ехать, ведь я понятия не имела, где находилась та самая арка, под которой сидел Рэндал и бездомные, среди которых нам предстояло спрятаться. Пока мы ехали я надеялась, что он не откажется подпортить Семье Основателей жизнь и согласится дать нам кров, где бы этот самый кров не находился. В машине никто не разговаривал, не было стенаний по поводу того, что нам, по сути, придется жить на помойке, и это в лучшем случае, если Бродяга согласится. Когда машина остановилась, Диего отдал мне деньги, полученные от Гаррета на оплату нашего пребывания.

– Сначала я пойду одна, – сказала я.

– Нет. Я с тобой, – возмутился Хант. – Я вообще-то твой телохранитель, если ты не забыла.

– Я пойду, – сказал Чейз.

– Идите все, – произнес Велас.

– Рэйвен, я пойду с тобой, – сказал Диего и прошелся взглядом по всем. – Хант, тебя разыскивают, твое лицо не должно мелькать на улице, а вы оба вообще мертвы.

Никто не стал спорить с Диего. Накинув капюшон на голову, я услышала Чейза:

– Будь осторожна.

– Буду, – машинально ответила я и вышла следом за Диего.

Находиться не взаперти было приятно, свежий воздух наполнял легкие, а ноги несли меня в сторону нужной арки. Как только я зашла под нее, тут же увидела бродягу. Обернувшись к Диего, сказала:

– К нему я должна подойти одна, он не любит чужаков.

Диего просканировал взглядом местность и кивнул.

– Я буду тут.

Повернувшись на пятках, я пошла к Бродяге, как и в прошлый раз, присела перед ним на корточки и сказала:

– Привет.

– Жива, – вместо приветствия сказал он.

– Пока что да. Нужна помощь.

– Ты же знаешь, мы благотворительностью не занимаемся, но тебе я бы помог.

– Это не за даром. Я заплачу тебе.

Я показала деньги, более того положила пачку в перевернутую шляпу у ног бродяги. Он быстро убрал их за пазуху и присвистнул.

– Что ты хочешь за эти деньги? – спросил он.

– Мне и моим… друзьям нужно место, где мы сможем спрятаться от Семьи Основателей. Это не навсегда, на какое-то время.

Бродяга пожевал нижнюю губу, посмотрел на Диего, потом на меня и спросил:

– Сколько у тебя друзей?

Ни одного, хотела сказать я, но вместо этого произнесла:

– Трое. Если нужно будет, я постараюсь позже еще заплатить.

Бродяга кивнул.

– Поможешь? – спросила я с надеждой в голосе.

– Такие решения принимаю не я.

Черт.

– А кто?

– Донна Луизия. Она у нас самая главная.

– Сможешь поговорить с ней? Или, может, лучше я сама?

– Нет, если я пущу тебя, то мне голову отрубят. Стой здесь, я скоро вернусь.

Бродяга поднялся и подошел к стене за проститутками, отодвинул ее часть и исчез. Вот это да, секретный ход? Более того, если бы я туда не смотрела, то и не увидела бы, проход был расположен в самом центре арки, там, где света практически не было. Я вернулась к Диего.

– Ну что? – спросил он.

– Пока ничего. Взял деньги, пошел договариваться. Сказал ждать.

– Значит, будем ждать.

Минуты бодро шагали, а Бродяга все не возвращался, я искренне надеялась, что он не слинял с огромной суммой денег, которую Гаррет отдал нам, даже ничего при этом не сказав. Я обратилась к Диего:

– Откуда ты узнал Гаррета?

Диего косо посмотрел на меня.

– Встретились на приеме.

– Ты из числа богатейших семей?

– Нет. Я работал на них всю жизнь. Как и мой отец, и дед.

А это уже было интересно. Что такого пообещал Гаррет Диего, что он переметнулся? Он не казался человеком, которого можно легко переманить. Хотя с чего это я решила, что умею разбираться в людях? Один из самых ярких примеров отсутствия у меня чутья – Чейз. При мысли о нем в груди снова кольнуло.

– А теперь отвернулся от них? – спросила я, чтобы перестать думать про Чейза.

– Я к ним никогда и не поворачивался. Я наемник, работаю за оплату. Мистер Уорд платит больше, поэтому я с ним.

– А если Семья заплатит еще больше?

На это Диего мне не ответил, и я внутренне сжалась. Это не новость, что все в мире можно купить и продать, но мне не хотелось бы, чтобы планы Гаррета погорели на этом. Я не хотела, чтобы он тоже испытал горечь предательства, как это испытала я от Чейза, хотя он был последним в моем списке, о ком я могла подумать в контексте предателя. Но сейчас я считала его именно таким. Возможно, это было глупо, ведь Чейз никогда не обещал мне, что мы вечно будем вместе. Мы даже не говорили о том, как относимся к посторонним людям в наших отношениях. Я знала пары, для которых это было нормальным, но не для меня.

Бродяга вернулся примерно через тридцать минут, подозвал меня и сказал:

– Можете войти, но с одним условием.

– Каким?

– Ты с ней встретишься. С донной.

– Без проблем.

Я осталась возле входа в царство донны, а Диего ушел за остальными. Пока их не было, я подошла к самой стене и наблюдала за прохожими, все те же разноцветные люди, желающие выделиться из толпы яркостью своих волос и нарядов. На самом деле, они одинаковые. Все на одно лицо, хотя они и раскрашены по-разному. Столичные жители не замечали меня, даже не смотрели в сторону нищих, которые просили милостыню или продавали свое тело на потеху ради элементарных благ – еды и одежды. Чейз, Велас и Хант с предводителем Диего вернулись через пять минут. Как только они остановились возле меня, Чейз спросил:

– Как ты?

– Нормально, – ответила я, снова на автомате и встала рядом с Хантом, я услышала тяжелый вздох Чейза.

Обернувшись, я посмотрела на Диего.

– А как мы свяжемся? Когда ждать вас с Гарретом?

– Когда придет время, я приду сюда и обращусь к нему, – сказал Диего, кивнув на Бродягу.

– Ладно.

– Четкого времени нет. Ждите.

Мы вошли в дверь под аркой и прошли немного вниз, потом направо, налево и прямо. Лабиринт был узким и запутанным, потому что из одного коридора выходило сразу несколько. Это были настоящие катакомбы, словно коридоры являются кровеносной системой Столицы, она существует, живет, но на поверхности о ней ничего не знают.

Мы шли достаточно долго, пахло сыростью, а ноги шлепали по воде. Бродяга кашлянул, и стены отозвались многократным эхом. Было жутко, потому что освещения практически не было, лампы висели слишком далеко друг от друга, периодически мы погружались в полнейшую темноту, а потом снова выходили на свет. А потом я стала различать голоса, их было много, но из-за искаженного звучания, они сливались в один. Продолжая топать по воде и замочив ноги, мы вошли в Подполье Империи, именно так назвал это место Бродяга. Тут было много людей. Женщины, мужчины, старики, дети. Они двигались единым живым организмом, казалось, что я попала на ярмарку, где все куда-то идут и с кем-то разговаривают. На Синте были ярмарки, очень редко. Мне довелось видела всего одну, и я не участвовала в ней, у меня просто не было драгоценностей или вещей, которые я могла бы там обменять, а тут я оказалась в самом центре, среди сотен людей. В эпицентре оборванной и грязной Столицы.

– Мы реально будем тут жить? – спросил Велас, ему пришлось повысить голос, иначе из-за общего гомона мы бы его не расслышали.

– Будь аккуратным в изречениях, – сказал Бродяга. – Мы не любим неуважение в стенах собственного дома. Идемте дальше.

Мы шли мимо людей в оборванных одеждах, они провожали нас взглядами. Пройдя основную массу, свернули направо, прошли еще около тридцати метров по коридору, с левой стороны которого были помещения для жизни. Иначе я никак не могла их назвать. Это были комнаты небольших размеров, в некоторых находились люди, другие оказались закрыты на самодельные двери из досок. Мы остановились.

– Ждите тут, – сказал Бродяга и подтолкнул меня дальше. – А тебя ждет донна.

– Рэйвен, – окликнул Чейз.

Я обернулась.

– Все нормально, – успокоила его я. – Ждите тут.

Когда я отошла еще дальше, то подумала, что нужно перестать поддаваться на подобные вопросы Чейза. Выказывая свою заботу, он делает мне только больнее, лучше бы просто игнорировал мое существование. Не думала, что измена, секс смогут настолько сильно задеть меня. Пока этого не случилось, я вообще не думала о подобном исходе наших с Чейзом отношений.

Когда я оказалась перед донной, то ожидала увидеть все, что угодно, но только не те же самые условия, что и у всех. Пол в ее жилище тоже был в воде, кирпичные стены покрывала плесень. Донна, женщина шестидесяти лет, с редкими седыми волосами и твердым взглядом холодных голубых глаз. Она сидела на кресле и молча смотрела на меня. Бродяга остался за порогом, поэтому я оказалась наедине с женщиной, которая умудрялась держать в узде и править отбросами общества. Незаметно для себя я испытала к ней уважение, женщинам не так легко управлять, она вообще первая, с кем мне удалось пообщаться из касты сильных и независимых. Донна склонила голову к плечу и сказала:

– Никогда не думала, что буду принимать у себя таких знаменитых людей.

– Здравствуйте, я стала знаменитой не по своей воле.

Пару мгновений в помещении висела тишина, я слышала, как капала вода с арочного потолка.

– Не сложно было догадаться. Расскажи мне, откуда у тебя так много денег?

Почему-то я думала, что она спросит у меня про игры или еще что-то, но она поинтересовалось о другом, о деньгах. Я не знала можно ли говорить про Гаррета, но решила этого не делать, любое упоминание действующего президента корпорации может стоить ему должности, а может и жизни. Как бы это не выглядело, но и моя жизнь напрямую зависела от Гаррета Уорда.

– Мне помогает влиятельный друг. Большего я не могу вам рассказать, – честно призналась я.

– Влиятельный друг, – протянула донна, ее тонкие губы изогнулись в улыбке. – Так вот как ты выбралась из лап Семьи, переспала с кем надо и сделала это умеючи.

– Я с ним не спала, – сказала я и почувствовала, что щеки начали краснеть, я невольно вспомнила, как Гаррет поцеловал меня. Дважды.

Зачем я об этом подумала? Тем более он объяснил, что сделал это только ради того, чтобы я замолчала.

– Сложно в это поверить. Но это не важно. Я хочу, чтобы ты рассказала мне про дом Семьи Основателей. Ты была там, внутри.

Я не стала спрашивать, зачем донне об этом знать, и рассказала, что и где находится, но только на первом этаже, выше я никогда не поднималась. Будучи на втором приеме, я пряталась от столичных толстосумов, как только могла и из-за этого запомнила все стойки, балки, расстояние до выхода с первого этажа и прочие нюансы. Донна внимательно слушала меня, не перебивала и не задавала уточняющих вопросов. Мой монолог длился недолго. Когда я закончила рассказывать, донна кивнула и погрузилась в свои мысли.

– Я разрешаю остаться тебе и твоим друзьям, но у нас есть правила, и их мы придерживаемся без каких-либо отступлений.

– Я слушаю вас.

На лице донны не осталось даже упоминания улыбки, она была максимально серьезной и говорила немного громче, чем минуту назад:

– Никто не должен знать о городе и входах в него. Мы уже больше сорока лет тут живем, никого не трогаем, никому не мешаем, но если Семья узнает о таком рассаднике нищеты, они уничтожат его – мы для них неугодны и позорим честь Семьи Основателей, как и ты – дважды беглянка. Прецеденты уже были, нас сдавали, и мы похоронили двадцать восемь человек, в том числе троих детей.

– Я никогда и никому не расскажу об этом месте.

– Следующее правило, мы не решаем разногласия с помощью драк и побоев, только диалоги, если они не в силах решить проблему, то тогда вы приходите ко мне, и я помогаю вам с этим.

– Конфликтовать мы не планируем, нам просто нужно время переждать поиски Семьи, – сказала я.

– Работают все, но вам не придется, оплата более чем достойная. На первое время.

– Если будет нужно, я доплачу, – сказала я и подумала, что выплатит все Гаррет.

Донна кивнула и продолжила:

– Убийства и воровство под запретом, за пределами Подполья можете делать, что хотите, в его стенах – нет. За убийство – смерть. За воровство – изгнание.

– Я поняла.

Это были вполне логичные правила, да и кто мы такие, чтобы оспаривать их, даже если бы они пришлись мне не по вкусу.

– Бродяга покажет отсек, в котором вы можете жить. Надеюсь, наш кров поможет врагам Семьи.

Я тоже на это надеялась.

– Благодарю вас, донна.

Донна кивнула и махнула рукой, говоря этим, что я свободна, я вышла из помещения, Бродяга ждал меня, облокотившись о стену.

– Спасибо, что поговорил с ней. Нам больше некуда было податься.

– Без проблем. Враги Семьи – друзья донны.

Он провел нас в один из десятков коридоров, пока мы шли, я увидела трех огромных толстых крыс, которые нашего появления не то, что не напугались, а кажется, закатив глаза, подумали, что шастают тут всякие. Нам выделили две комнаты, которые разделялись между собой тонкой деревянной перегородкой. Кирпичные стены, сырость, одинокая лампа на стене напротив двери. Свет был таким тусклым и периодически мигал, что глаза быстро уставали и начинали слезиться. В каждой комнате было по две настилки, находящиеся параллельно друг другу, смотря на тряпье на кровати, я надеялась, что хотя бы в данный момент там не засели крысы.

– Раньше тут жила семья из пяти человек, сейчас комнаты свободны, – сообщил Бродяга. – Дальше по этому коридору что-то вроде общих душевых, еще немного дальше туалеты. Еду будете забирать в столовой, она за апартаментами донны, можете отправлять кого-то одного, чтоб толкучки не было. Вам положена еда дважды в день, семьям с детьми – трижды.

– И что вы тут едите? – спросил Велас.

– Что придется, – ответил Бродяга. – Но с едой проблем практически не бывает, донна следит за этим.

Бродяга ушел, я отправилась в комнату слева, Чейз зашел следом. Хант и Велас скорее всего расположились в соседней, я не наблюдала, куда они там делись. Я не представляла, как мы будем уживаться с Чейзом в одном, практически закрытом помещении, но успокаивала себя мыслями, что это не навсегда. Я села на узкую кровать, сумку, собранную в квартире, поставила рядом с собой. Чейз опустился на другой лежанке. Он смотрел на меня, я чувствовала его взгляд на коже, ощущение недосказанности и скованности передавалось нервными мурашками.

Мне было адски жаль, что я не могла подойти к нему, свернуться клубочком на его коленях и просто снова стать той маленькой и беззащитной. До боли хотелось этого, но былого доверия больше не было.

– Рэйвен, мы не можем избегать друг друга.

От звука его голоса, хотелось зажмуриться, но я посмотрела на Чейза и солгала:

– Я не избегаю тебя.

Пару мгновений мы смотрели друг другу в глаза.

– Что я должен сделать, чтобы ты простила меня? – тихо спросил он, продолжая смотреть мне в самую душу.

Я задумалась над этим вопросом. А хотела ли я простить Чейза? Хотела, желала этого, но понимала, подобный исход невозможен. Я больше не могла доверять ему в этом плане. В случае, если бы мы выбрались из этой передряги живыми и смогли где-то осесть, я бы постоянно подозревала его. Терзала бы себя сомнениями и видела доказательства измен, даже если бы их не было. Не уверена, что смогла бы в подобных реалиях испытывать то, что я испытывала к Чейзу до дня, когда увидела Вивиан в его кровати.

– Чейз, ты уже ничего не можешь сделать.

– Должно быть хоть что-то.

– Если бы ты только смог повернуть время и не заниматься сексом с Вивиан, это бы исправило ситуацию.

Чейз резким движением провел рукой по отросшим волосам, а в следующее мгновение он уже оказался передо мной, присел перед кроватью так, что наши лица оказались на одном уровне и слишком близко друг к другу.

– Рэйвен, я идиот. Да я реально не понимаю, как это произошло. Понимаешь? Это словно был не я.

– Не понимаю. Чейз, если бы ты этого не хотел, то не стал бы с ней спать.

– Я не ищу себе оправданий. Но не могу потерять тебя.

Ты уже потерял.

– Я не хочу этого, – прошептала я с болью в голосе.

– Чего именно?

Чейз нахмурился.

– Я не хочу, чтобы мужчина, который мне нравится, вытирал об меня ноги, унижал или изменял. Возможно, я слишком высокого мнения о себе, но я считаю, что не заслужила твоего предательства. А это было именно оно.

Душа все так же болела. Я бы хотела, чтобы эта боль ушла и мне отшибло память, и я бы заново познакомилась с Чейзом, но жизнь такова, что приходится мириться со многим, но с предательством я мириться не собиралась.

– Я не хотел сделать тебе больно, – сказал Чейз и взял мою ладонь в свои теплые руки. Он смотрел так проникновенно, что в носу защипало, хотелось отбросить все и забыть. – Ты важна для меня, – сказал он и сжал пальцы.

– Недостаточно важна.

Чейз не успокаивался:

– Я верну твое расположение. Сделаю невозможное, но верну тебя.

Я не стала говорить ему, что сама бы хотела этого, вернуться к нему, перечеркнуть прошлое. Возможно, когда-то и настанет такой день, но он точно будет не сегодня. Сегодня я все еще болела, но хотела избавиться от этой лихорадки. Я прикоснулась к колючей щеке Чейза и печально улыбнулась, на глазах собрались слезы. На этом прикосновении наш разговор закончился, оставив рюкзак, я вышла из отведенного нам помещения и пошла по коридору, не видя дороги из-за непролитых слез. Мне нужно было оказаться от Чейза как можно дальше и попытаться успокоиться, привести мысли в порядок. Диалог оказался слишком тяжелым и болезненным. И скорее всего он был не последним.

Люди оборачивались и смотрели на меня, скорее всего тут все друг друга знали, и новые лица вызывали подозрения. Но никто не был груб и не пытался со мной заговорить, я была этому только рада. Нужно было время на подумать. Я старалась не глазеть на убогие условия жизни подопечных донны, прекрасно понимала это не их выбор. Они оказались в таких условиях из-за жизненных неурядиц.

Когда я жила на Синте, то видела, как все жили практически так же, как и я. Нищенски и без надежд на лучшее будущее, а этим людям приходится видеть куда более прекрасные варианты жизни, Центр Столицы был слишком близко, чтобы они смогли забыть, что их уровень ниже плинтуса.

Я старалась не уходить далеко, потому что в катакомбах было слишком легко потеряться.

Немного позже, когда я вернулась, Чейз принес еду, мы в тишине поели, и я перетрясла тряпки на лежанке, не обнаружив там грызунов легла поверх простыни, которую взяла в квартире. Я долго смотрела на кирпичный полукруглый потолок, наблюдала, как вода медленно скапливалась в капли и падала мне на ноги. Немного сдвинув их, я уснула. Мне снился Синт со всем своим безобразием. Я куда-то шла быстрым шагом, постоянно озираясь по сторонам, крепко сжимая маленький сверток ткани в правой руке. Я знала, что там было кольцо, которое я прикарманила при грабеже мертвой жены мэра. Завернув за дом-свечу в сто этажей, я воровато осмотрелась по сторонам, не увидев никого подозрительного, развернула сверток и вздрогнула, там лежал мизинец. Посмотрев на руку, поняла – мой.

Веки распахнулись, я снова уперлась взглядом в потолок, в этот момент дверь, которая представляла из себя грубо сколоченные доски, открылась, и в проем заглянул Хант. Посмотрев на меня, спросил:

– Ты еще жива?

– Вполне.

Он кивнул и тут же вышел, а я перевернулась на бок и заметила, что одна в комнате. Чейз куда-то ушел. Для себя я поняла, что мне куда проще, когда я его не видела, когда находилась на расстоянии. Снова уснуть не получалось, мысли о правильности моего отказа Чейзу снова стали толкать меня в пропасть прощения. Чтобы не совершить глупости и не принять решения, о которых в скором времени могла пожалеть, я встала и снова пошла бродить по катакомбам, в этот раз отправилась в другую сторону и вскоре увидела очередь из пяти женщин, они стояли в ровной шеренге и тихо разговаривали между собой. Дверью в помещение, куда они выстроились в очередь, служила красная тряпка, уже с потрепанными временем краями. Полы распахнулись и оттуда вышла девушка, на вид ей было не больше двадцати, она, улыбаясь, удалилась, следующая женщина вошла внутрь. Мне стало интересно,что же там такое? Что подарило девушке счастливую улыбку? Мне бы пара улыбок не помешала. Я подошла к крайней в очереди и спросила:

– Что там?

Женщина с кудрявыми и длинными волосами обернулась и после минутного разглядывания моей скромной персоны, задала вопрос:

– Ты новенькая что ли? Рэйвен?

– Да, откуда ты знаешь мое имя? – Я внутренне напряглась.

– У нас тут информация быстро распространяется. Я – Ридия, а там. – Она указала на красную тряпку. – Сестра донны сидит, гадает, ворожит.

Я перевела взгляд на красную тряпку, потом вернула внимание к Ридии.

– Гадает? – Я не очень понимала, что означало это слово.

– Да. Предсказывает будущее, иногда может заглянуть в прошлое. Если ты того пожелаешь.

По моему лицу точно было видно, насколько скептически я отнеслась к рассказам о предсказаниях и гадании, но я быстро взяла себя в руки, не собиралась заводить врагов так быстро.

– И что, правду говорит? – спросила я.

– Недовольных не было, в шарлатанстве ее никто не обвинял, – пожав плечами ответила Ридия.

Возможно, из-за того, что она сестра донны, но и эту мысль я оставила при себе.

– Чем вы расплачиваетесь? – спросила я.

– Ничем. Мы тут друг другу за услуги не платим, одно из условий жизни в Подполье.

Я не верила, что человек может узнать будущее, но мне стало интересно. Тем более за время, что я потратила на разговор с Ридией, я не думала про Чейза, а это уже было огромным плюсом. А может, сестра донны и правда имела возможность заглянуть за завесу судьбы? Не помешало бы знать, где подстелить соломку, в случае очередного падения. Немного помявшись, я встала в очередь. Раз уж это бесплатно, то почему бы и нет? Особых дел у меня не было, как и не особых, собственно говоря. Сидеть целый день в комнате и стараться делать вид, что я не зла на Чейза, тяжеловато. Очередь двигалась медленно.

– А что бы ты хотела узнать? – спросила Ридия.

Пожав плечами, я ответила:

– Без понятия. Может, сестра донны сама расскажет мне, без дополнительных вопросов. А ты?

– Хочу узнать, где мой муж. Он ушел три дня назад на поверхность, да так и не вернулся. Я переживаю.

Ридия скрылась за красной тряпкой, а за мной уже собралось семь человек. Пять женщин и двое мужчин. Дождавшись, когда заплаканная Ридия выбежала, я менее уверенно вошла внутрь. Женщина, что сидела на куче шкур прямо на полу, на удивление сухом, была очень похожа на донну. Практически одно лицо, их отличали только глаза. Сестра донны была слепа, белые мутные глазницы смотрели в неизвестность, сквозь меня.

– Садись и дай мне руку, – сказала она.

Я обернулась, посмотрела, может, кто-то со мной вошел. Нет. Кроме меня и женщины тут никого не было. Я опустилась на шкуры перед гадалкой и протянула ей правую ладонь, ту, где были все пальцы. Тонкие холодные пальцы сомкнулись на запястье, а потом она стала трогать мою ладонь. Она водила по руке достаточно долго, а потом подала голос:

– Какой у тебя вопрос, незнакомка?

– Говорят, вы можете посмотреть в будущее и в прошлое.

– Могу. И что тебя интересует больше?

Долго думать над ответом не пришлось.

– Будущее, прошлое я уже пережила.

– Ты многое пережила, много кого потеряла, много страдала.

Это были очень общие фразы, и меня они не привели в восторг. Я ждала чего-то более конкретного, чем круги на воде.

– Ты мне не веришь, – сказала она. – Думаешь, что мои слова можно подставить к любому, но я чувствую твою боль. Мама, сестры – они умерли. Мужчины ушли. Все мужчины в твоей жизни тебя предают и оставляют. Подруга погибла.

Мне захотелось уйти.

– Я бы лучше послушала про будущее, – останавливая себя, попросила я. – Если можно.

Мне вовсе не хотелось снова нырять в воспоминания о потерях.

– Будущее у тебя достойное. Ты будешь рядом с человеком, который изменит этот мир. Мужчина, который изменит твой мир.

– Что за мужчина? – спросила я, думая про Чейза.

– Имени его я не знаю, но он силен. Силен настолько, что его боятся даже хищники.

– Может, мне лучше быть одной? От мужчин одни проблемы.

– Не твоя судьба томиться в одиночестве. Да и не все мужчины создают проблемы, некоторые приходят в нашу жизнь, чтобы их решить.

Около минуты я молча смотрела на сестру донны и раздумывала над ее словами. Я понимала, что где-то глубоко в душе, там, куда я не хотела никого пускать, я желала быть не одинокой. Хотела быть кому-то нужной. Необходимой.

– А как я пойму, что это тот самый мужчина из ваших видений? – спросила я.

– Ты не поймешь, а душа к нему потянется. У вас долгий путь, длинная дорога и сложная задача, но после ее выполнения, настанет лучшая часть твоей жизни. Он будет оберегать тебя, как никого и никогда не оберегал. Большего я не вижу.

И на этом спасибо. Поблагодарив сестру донны, я ушла, походила по катакомбам еще несколько минут и пошла обратно в комнату. У двери стояли Хант и Чейз, увидев меня они чуть не хором стали допытываться, где я была и что делала.

– Я не должна перед вами отчитываться. Тут запрещены убийства, вам не о чем переживать, – сказала я, заруливая в комнату.

– А законы, конечно же, никто никогда не нарушает, – сказал Хант. – Моя сытая жизнь зависит от твоего благополучия, будь добра, если куда-то уходишь, сообщай мне.

– Не разговаривай с ней так, – сказал Чейз.

Когда Хант скрылся в своей части нашего нового жилища, Чейз сказал:

– Но я с ним согласен, говори если куда-то уходишь, мы на чужой территории и не знаем, чего можно ожидать от этих людей. Мы для них чужаки.

– От близких тоже не знаешь чего ожидать, – сказала я, и Чейз сжал губы в тонкую линию.

Я не собиралась говорить этого, но обида никуда не ушла, она была со мной и стояла рядом, держала за руку и подталкивала к глупостям, словно я хотела сделать Чейзу больно, так, как это сделал он. Войдя в комнату, я снова легла и пролежав час, все же уснула.

Мы пробыли в Подполье Империи три недели. За это время я привыкла к бегающим крысам, к каплям воды, которые периодически падали с потолка, к людям, которые перестали таращиться на нас, как на незнакомцев. Некоторые без проблем заговаривали со мной, но когда видели позади меня два серьезных лица Ханта и Чейза, которые не отпускали меня одну никуда, быстро исчезали в лабиринте. Сначала меня это напрягало и даже злило, но в итоге я смирилась, лишняя безопасность лучше, чем полное ее отсутствие. Я никогда не оставалась одна, хотя внутри была крайне одинока. Вспоминая слова гадалки, я думала про Чейза. Не знаю, отступил ли он от своего плана свергнуть Империю Семьи Основателей с помощью заморских людей, но ведь гадалка сказала, что я буду с мужчиной изменившим этот мир. Дело не в том, что я поверила ее словам, но на них было куда более интересно концентрировать свое внимание, нежели на Чейзе, который еще трижды за прошедшие недели пытался со мной поговорить. И, что греха таить, мне хотелось его простить, но самолюбие вовремя давало о себе знать и осаживало меня.

В распорядке дня было тяжело ориентироваться, мы находились под землей и каких-либо окон тут, естественно, не было. Подземелье гудело круглосуточно, оно жило всегда. Вернувшись в комнату с едой, Чейз отдал мне мою порцию и сел напротив на настилку, на которой спал. Мы ели в тишине, пока он не прервал ее:

– Мне жаль, что все так вышло.

Подняв на него взгляд, я ответила:

– И мне жаль.

Немного позже, когда пауза затянулась слишком надолго, Чейз ушел, уносить тару из-под еды, а я снова легла, удивительно, но я достаточно быстро уснула, а проснулась оттого, что услышала всплеск. Видимо, Чейз вернулся, подумала я, пока на меня сверху не напрыгнули. Я даже не успела взвизгнуть, рука, зажимающая мне рот со спины, вонзилась в скулы так сильно, что на глазах выступили слезы. Спросонья я не могла понять, что происходило, пока меня не подтащили к твердой груди. Велас шипел:

– Наконец-то ты осталась одна. Думала, что я успокоился? Не тут-то было.

Я пыталась ударить его пяткой о колено, но он увернулся. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Я решила выпутаться из одного из самых безвыходных захватов, просто ослабив тело и осела в воду, я выскользнула из рук Веласа, вскочила на ноги и, оборачиваясь, получила пинок в грудь. Завалилась в воду, брызги разлетелись, Велас сел на меня сверху, зажал руки мне над головой. Я не вырывалась, смотрела на него, а он улыбался, да так, что я вспомнила все, что он делал, как пытался меня изнасиловать, как отрезал палец. Перед глазами промелькнули кадры ужасов, которые я пережила из-за него. Ублюдок выжидал.

– Вот мы и одни, – сказал он.

– Гаррет тебя убьет, – сказала я.

– Не убьет, меня уже сегодня здесь не будет. Я мертвец, а не беглец, меня никто не разыскивает. Думаешь, перепрыгнула из одной кровати в другую и стала неприкосновенной? – Он наклонился к моему лицу. – Меня так просто не напугать.

Почему все решили, что я прыгаю по кроватям?

– Ты свою рожу видел? Думаешь люди позабыли этот огарок?

Он отпустил мои запястья и сомкнул пальцы на шее, чуть не переломал мне позвонки. Впился так, что я даже захрипеть не успела. Но зря он отпустил мои руки, я схватилась за его голову и погрузила большие пальцы в глазницы и стала давить. Мне не удалось лишить ублюдка зрения.

Хант оттащил Веласа и замахнулся на него ножом, но я успела его остановить.

– Нет! Что ты творишь?

Нож уже касался шеи Веласа, тот смотрел на меня с ненавистью, все его безразличные взгляды, которые я наблюдала в течение месяца, пропали.

– Тебя спасаю, – сказал Хант.

– Не убивай его. Мы не должны нарушать правила донны, нас вышвырнут, а идти нам некуда, Гаррет не будет знать, где нас искать, – разминая шею, протараторила я.

– Да клал Гаррет на вас, – сказал Велас и плюнул Ханту под ноги, тот замахнулся ножом.

В этот момент внутрь вошел Чейз.

– Что происходит? – спросил он и помог мне встать с пола.

Я была вся мокрая, чувствовала, как на шее стали появляться отметины.

– Велас случился, – сказала я, и уже зная, что попытается сделать Чейз, взяла его за руку и посмотрев в глаза, сказала: – Не стоит, нам нельзя его убивать.

– Тогда свяжем, – сказал Чейз.

Они с Хантом обездвижили Веласа, связав его тряпьем. Я ушла из комнаты в общие душевые. Смыв с себя холодной водой все, что только было можно, оделась и вернулась в комнату. Идя по коридору прислушивалась к разговорам окружающих меня людей, надеялась, что они не услышали звуков драки. Именно в это время к моей комнате подходил бродяга. Он не успел войти, увидел меня и сказал:

– Там тебя спрашивает Диего.

Я бросила взгляд на закрытую дверь и вернула внимание на Бродягу.

– Ему нельзя сюда войти? – спросила я.

– Нет.

– Хорошо, помоги мне найти дорогу, иначе я заблужусь тут.

Я зашла в комнату и скинув грязные вещи, бросила взгляд на лежавшего в воде Веласа, он молча прожигал меня взглядом, во рту был кляп.

– Обидно, что в который раз ты оказался проигравшим? – спросила я и отвернулась, давая понять, что меня его ответ никак не интересует. Да и дать его он был не в силах, но что-то промычал.

Хант и Чейз сидели на настилке и смотрели на связанного ублюдка, я сказала им:

– Диего приехал, я пойду с бродягой, скоро вернусь.

Чейз тут же поднялся.

– Нет, я пойду одна.

Он не спорил, и я покинула комнату. Пройдя по катакомбам, вышла на воздух и чуть не потеряла сознание от переизбытка кислорода. Увидев Диего, спрятала руки в карманы толстовки и пошла к нему. Он, не сказав ни единого слова, повел меня вон из арки, мы остановились только возле машины. Диего стоял у машины, дверь открылась, и я забралась внутрь. Гаррет сидел там в гордом одиночестве.

– Привет, – сказала я.

Он нахмурился и потянулся ко мне, я напряглась, но не сдвинулась с места ни на сантиметр. Гаррет скинул капюшон и коснулся пальцами шеи. Из-за совокупности его пристального взгляда, уединения от внешнего мира и касания к голой коже, я замерла. Практически не дышала.

– Что это? – спокойно спросил он.

– Велас сорвался.

– Он душил тебя?

– Да, минут тридцать назад, но уже все нормально, Хант помог. И Чейз.

– А где был Хант, когда тебя душили?

– Не знаю. Не сердись на него, он и так постоянно за мной таскается.

– А Чейз?

– Что Чейз?

Пара мгновений тишины сдавила перепонки.

– Где Велас? – спросил Гаррет.

– Мы его связали.

Гаррет кивнул, его взгляд снова опустился на мою шею, а потом вернулся к глазам.

– Я приехал за вами. Сегодня мы покинем Столицу, у нас будет неделя, чтобы добраться до Синта.

– Тебе необязательно самому туда ехать. Диего…

– Обязательно. У нас не так много времени, скажи остальным, пусть собираются, Веласа берите с собой. – Он вложил мне в руку еще пачку денег. – Отдай это донне.

– Откуда ты знаешь про донну? Я не говорила про нее Диего.

– Кроме Диего у меня теперь еще есть люди, которые рады делиться со мной информацией. Кроме денег, передай ей этот конверт.

– Что там? – спросила я, принимая из рук Гаррета белый конверт без каких-либо надписей. Конверт был заклеен.

– Любовное послание, – совершенно серьезно сказал он.

Я вскинула взгляд, и Гаррет улыбнулся.

– Не ревнуй, ты мне все равно нравишься больше, чем донна.

Я улыбнулась в ответ.

– И много сердец пало от таких речей? – спросила я, не успев прикусить язык.

– Огромное количество и ни одного, которое мне было бы нужно.

Мы смотрели друг на друга, я не понимала, как реагировать на его слова, да и нужно ли это?

– Иди за остальными, – сказал Гаррет, и надел капюшон мне на голову. Мне показалось, или он действительно провел по моей щеке большим пальцем?

Я вылетела из машины на такой скорости, что чуть не сбила Диего.

Вернувшись в катакомбы, первым делом, я отправилась к донне, простояла очередь из двух человек и отдала ей деньги и конверт, который она открыла сразу же. Донна с улыбкой на лице читала, написанное там, а потом кивнула мне и сказала, что мы можем идти.

В комнате я увидела все ту же картину, Велас лежал в воде, Хант и Чейз сидели и смотрели на него.

– Пора уезжать, – сказала я.

– А этого? – спросил Хант.

Пожав плечами, я ответила, что его придется взять с собой. Хант развязал Веласа и пообещал выпустить тому кишки, если он только попытается сбежать или бросится на меня. Велас никак не отреагировал на угрозу, он вышел из комнаты первым, следом за ним наготове с ножом пошел Хант, потом уже я и Чейз. По пути не было никаких препятствий, Велас на удивление шел молча и не пытался выкинуть какой-то финт.

Мы сели в машину, в том числе и Велас, он бросил взгляд на Гаррета, но тот никак не подал виду, что его вообще заботило то, что Велас пытался меня убить, он что-то нажимал в планшете. Последним в транспорт забрался Диего.

Машина тронулась, и мы поехали. Ехали достаточно долго, несколько раз останавливались.

– Как мы выберемся из Столицы? – спросил Чейз.

Гаррет оторвал взгляд от экрана планшета и посмотрел на Шелби.

– Мы уже не в Столице, – ответил он.

– А пункты пропуска? Защита? – задал вопросы Чейз и нахмурился.

– Президенту до этого, как оказалось, нет никакого дела. Мы неприкосновенны. Практически.

Машина остановилась. Гаррет перевел взгляд на Веласа и сказал:

– Выходи.

Дверь отъехала, и Велас выглянул со своего места, я видела бескрайнее поле.

– Тут ничего нет, – сказал Велас.

– Тебе больше ничего и не понадобится, – Гаррет перевел взгляд на Диего и кивнул ему.

Велас выскочил из машины и побежал. Диего выбрался следом, а потом я услышала выстрел. Всего один. Диего вернулся в машину, Гаррет сказал:

– Надеюсь, ты попал.

– В яблочко.

Я не стала спрашивать, где у Веласа было яблочко, надеюсь, в смертельно опасном месте. Я совершенно не сожалела о его смерти, от слова совсем, но почувствовала, как небольшая ноша спала с плеч.

– Не думала, что убийства – твои методы, – сказала я.

Гаррет посмотрел на меня:

– Не мои, но я их не исключаю. Я дал ему шанс и сказал, что будет, если он причинит тебе вред. Он сделал выбор. И вообще, не терплю, когда… – Гаррет не договорил. Несколько секунд смотрел мне в глаза, а потом опустил их в экран.

Я не знала, что он хотел сказать, но мне стало любопытно.

Мы поехали дальше, примерно через пять минут тишины Гаррет начал расспрашивать Чейза о том, как можно незамеченными попасть в периметр Синта. Я слушала и удивлялась, потом охреневала. Чейз забил в планшет нужные координаты. Я возвращалась домой, туда, откуда даже крысы бегут, не дожидаясь, когда корабль будет потоплен.