Когда я открыл глаза, было темно. Все еще темно, ведь только мне и мне известно, каких трудов Артуру Манову стоило встать этим утром в три часа ночи.
Сквозь окно-амбразуру я видел звездное небо. На нем зловещим предзнаменованием тлел мрачный Гиперион, планета-спутник Тейи, и за моей спиной тревожные алые блики на металле поднимались вверх и терялись в полумраке над головой. Я кивнул Гиперу как старому знакомому — сложись все иначе, и он бы меня очень круто выручил с тем эвентом.
И не его беда, что не сложилось…
А вот луны — Селены — не было видно, я специально выбрал безлунную ночь, чтобы шансов на успех было больше. Даже такая мелочь не будет лишней.
Я шагнул вглубь небольшого помещения, в тень, подальше от коридора. Осталось лишь в последний раз пробежаться по плану, вдруг мы что-то упустили? Всем извесно, что одна голова хорошо, а две…
— Триумвират! — прошептал я, и грубые стены окатило привычной краткой вспышкой.
… мгновение дезориентации…
Я слегка покачнулся — каменная скамья ткнулась под колено — потряс головой, привыкая к ощущениям, огляделся…
Мы переглянулись.
В полумраке было сложно различить черты лиц друг друга, не говоря уже о их выражении, но я абсолютно точно знал, что они сейчас чувствуют. Да и как они выглядят тоже.
Мы еще раз прошлись по деталям плана, что и как будем делать. У нас есть всего одна попытка, в конце концов — либо пан, либо пропал.
— Для того, что нам предстоит, понадобится вся удача, — хрипловатым шепотом подвел итоги тот, что слева. И принял героическую позу.
Тот, что справа, молча покачал головой и дал ему подзатыльник.
— Не завидуй. Сам ведь хотел так сказать, — тихо посоветовал я. И вытянул руку.
Дальше мы шептали хором:
— Камень, ножницы, бумага!
— Ого, с первого раза… — вполголоса восхитился «Ножницы».
— «Бумага», значит, — ровно произнес правый. — Если все получится, напишу мемуары.
Я сжал кулак покрепче. «Камень»? Ну пусть.
— Так не оставим от этого места камня на камне!