Иллюзия

Глава 16

Закрыв глаза, Ник глубоко вдохнул, и заглянул внутрь себя, чтобы достучаться до сил, которые он едва понимал. Пора было покончить с этим.

Его сердце бешено забилось. Давай же… работай. Если уж он смог, особо не стараясь, поджечь Стоуна в классе, то уж точно сможет выудить капельку силы со всем титаническим усилиям упрямства каджунов и абсолютным отчаяньем.

Так?

Так!

Но несмотря ни на что, ничего не случилось.

Время медленно тянулось, пока он боролся всеми своими хилыми возможностями. Сдвинут волосок… напрячь лоб. Подумать. Хоть что-то. Чем больше он старался, тем меньше получалось. Все было таким же бесполезным, как и он сам.

Он уже был готов сдаться, как услышал громкое жужжание у себя в голове. Неожиданно тьма вокруг него рассеялась, и сомкнулась вокруг него будто резиновая лента. И в этот момент его чувства обострились, и он увидел…

Все…

В буквальном смысле. Вся вселенная развернулась перед ним. Ник, которого он заменил в этой реальности должен поступить в юридический колледж. Он лучше всех в своей группе закончит Гарвард и попадет в Конгресс, станет хорошим адвокатом, помогающим всем. Что еще лучше, он женится на подружке из колледжа и заведет огромную семью, которая будет обожать его и своих дедушек. В мелькающих картинах он видел смерть Кириана в древней Греции. Воскрешение Криана от рук Артемиды, его века стражи, с чем он отлично справлялся. До того дня, как похищенный Криана проснулся рядом с Амандой Деверо, и им двоим пришлось спасаться от врагов и от смерти. Ник, не способный контролировать изображения, которые менялись со сверхзвуковой скоростью, повернулся к отцу.

Только теперь он не видел того яростного монстра, каким он знал этого мужчину. Он увидел отца гораздо моложе, в руках их врагов-богов. Избитого и клейменного. Кровоточащего и закованного в цепи. Дрожащий от невероятной физической боли, его отец стоял на коленях перед существом, которая не знало ни сострадания, ни милосердия.

— Ты был рожден, чтобы служить нам, Малачай. Никогда не забывай, кому принадлежит твоя жизнь. Перед кем ты отвечаешь.

Нойр, бог, имя которого Ник не мог даже упомянуть, не подпитав силы того, наслаждался контролем над Малачаем. И имя у него было очень даже подходящее.[3] Его волосы были темнее, чем у Калеба, глаза были такими темными, что тяжело было понять, где заканчивается белок и начинается зрачок. Нойр со смехом кормился от Адариана, высасывая его силы, пока Малачай не мог больше держать свой вес даже на коленях. Он упал на земля поверженным, из уголков его глаз бежали слезы, и он беззвучно молил о смерти. Именно так обращались с Малачаями с начала времен, и это сделало их такими опасными и жестокими. Оружие массового поражения. С ними обращались не как с людьми, а как с животными, и тренировали убивать по команде. Чем больше они дичали и боялись хозяев, тем лучше. Именно поэтому Торн, Ника и Калеб, так старались удержать его подальше от лап Нойра. Они точно знали, во что превратит его древнейший бог, прежде чем отпустить Ника в мир и покончить с ним.

Появлялось все больше и больше картин, все быстрее и быстрее, четче и четче, самой неприятной была та, на которой будущий Ник уничтожал мир, породивший его. Мир, ради защиты которого каждую ночь сражались Кириан и Ашерон. Потерянный и покинутый всеми Ник повернулся против человечества. Он хотел покончить со своей болью.

Единственный способ — это разрушение планеты, сродни ядерному.

«Я, Малачай. Конец всему. Рожденный лишь для того, чтобы свергнуть древних светлых богов и служить Нойру, Азуре и Брейту — создателям тьмы и смерти так, как они потребуют. Все существа были рождены для страдания. И им не сбежать».

Откинув голову, Ник зарычал от веса судьбы, которую он не хотел принимать.

«Я не стану этим монстром!»

Его тело начало сокращаться и увеличиваться, пока он не потерял над ним контроль. Его зубы сжались так сильно, он удивлялся, как они не рассыпались. Тьма скользила по нему, как смертельно опасный боа-констриктор. Она обернулась вокруг его конечностей, ползла по его груди, сжимая его все сильнее.

«Ты всегда будешь моим», — прошептала она и лизнула его в щеку.

Адариан отшатнулся от Ника, когда понял, что происходило. У каждого бога был элемент, который он контролировал.

Во всех реальностях.

Каким-то образом Нойр выследил Николаса в этой. И он использовал тьму, чтобы дотянуться до нового Малачая и завладеть им. Если Адариан ничего не делает, мальчик попадет прямиком в алчные руки Нойра. От этой мысли его губы медленно расплылись в улыбке. Николасу было бы полезно узнать об ужасах, которые пережил Адариан. Мелкий кретин понятия не имел об настоящих унижениях и боли. Он считал, что его изнеженная жизнь была тяжелой…

Он и понятия не имел.

Николас никогда не знал настоящей жестокости. Деградации. Он не понимал, каково это быть окруженным существами, которые только и желают сломать тебя. Создания, которые чувствуют удовольствие только тогда, когда погружают в боль каждую частичку тебя.

«Вот что ты заслужил. Страдать и виться добротой Нойра, как делал это я».

Но как только эти слова забрали у него мрачное удовлетворение, он мысленно увидел, как Чирайз впервые привела к нему Ника. После всего, что он причинил ей, он добровольно ушел в человеческую тюрьму, чтобы не было соблазна причинить ей вред. Он был убежден, что она скорее умрет, чем будет терпеть его присутствие.

Пока ему не сказали, что у него посетитель-женщина. Он решил, что это была Лагерре, его древний генерал, что она затеяла какую-то пакость, но об этом он не особо думал.

Он вошел в комнату, снедаемый скукой и раздраженный, и осмотрел ее на наличие незваных гостей. Вначале его взгляд блуждал по толпе в поисках темноволосого демона, которая жила лишь для того, чтобы мучить невезучих, наткнувшихся на нее. Быстро передвигаясь, он едва обратил внимание на напуганную блондинку в очень строгом большом свитере и джинсах. Затем в его голове щелкнуло, и он узнал. Он резко переключил свое внимание на Чирайз, которая сидела за дальним столиком, и казалась такой крошечной, хрупкой и оцепенелой. Когда их глаза встретились, он застыл на месте. Целую минуту он не мог дышать. Каким-то образом, за последние два года он забыл, насколько она была красива. Насколько драгоценна. Как и в первый день их встречи, она украла его сердце. Нежный, сомневающийся взгляд ранил его изнутри. Часть его хотела подбежать и поцеловать ее. Но он знал, что она не будет рада его прикосновению. После того кошмара, через который он заставил ее пройти.

Впервые за все свое существование, он был не уверен в себе. Даже напуган. Пока он шел к ней, у него тряслись руки.

Он уже почти подошел, когда понял, что она не одна. На ее коленях дремал маленький человеческий ребенок. Совершенно сбитый с толку Адариан не мог понять, зачем она привела малыша в такое место. На нее это было не похоже.

Сглотнув, он выдвинул стул и сел напротив нее. Они не говорили несколько неловких минут. Вместо этого, она смотрела на спящего малыша, а он был готов убить его, за то, что тот отвлекает ее.

Затем она подняла голову и эти голубые глаза снова заворожили его. Когда она открыла рот, чтобы заговорить, он хотел, чтобы она уверила его в вечной любви.

Но прежде чем она успела это сделать, слабенькое крошечное существо проснулось и начало кричать.

— Шшш, Ники, — выдохнула она сладким голосом, который всегда ослаблял его. — Все хорошо, Страшилка.

И как и Адариан, мальчик немедленно успокоился. С яркой улыбкой, от которой у него появились ямочки, маленькое создание подтянулось и встало на ее коленях. Поцеловав мальчика в пухлую щечку, Чирайз попыталась пригладить буйные каштановые кудряшки, которые растрепались после сна. Малыш положил головку ей на плечо, запустил руку глубоко в ее светлые волосы и смеясь, раскачивался на пухлых ножках. Адариан презрительно улыбнулся, глядя на ребенка, который, казалось, издевался над ним тем, что мог прикасаться к Чирайз, когда ему это было запрещено.

Снова поцеловав его в щеку, она обняла его, защищая, крепко прижала к себе, и едва глядя в глаза Адариану, тяжело вздохнула.

— Адариан… познакомься с нашим сыном, Николасом Амбросиусом.

Неожиданные слова выбили из него дыхание. Даже в его самых диких фантазиях, его никогда не посещала мысль, что у них может быть дитя, которое переживет младенческий возраст. Он решил, что ребенок, которого она носила, уже давным-давно умер и похоронен. Но это…

— Мой сын?

Она кивнула, в ее глазах блестели слезы.

— Он родился чуть больше года назад… но не волнуйся, я ничего от тебя не жду. Как и не жду, что ты станешь для него отцом. Просто мне казалось неправильным не сказать тебе о нем. Уверена, что однажды он спросит о тебе, а я не хочу ему врать.

Гнев Малачаев закипел в нем, желая кровь невинного мальчика на ее руках. Он хотел назвать ее лгуньей, пока не почувствовал, что с его силами произошло невозможное.

Они испарились.

Такое никогда не должно было случиться с ним в человеческой тюрьме, наполненной абсолютным злом. Единственное, что могло решить его сил — его сын, рядом с ним.

Нет, не его сын.

Его наследник.

Малачаи не часто имело детей. Такое за всю историю происходило редко. И такие дети обычно долго не жили. Неделю или две. Возможно, месяц. Если только им не было суждено стать новым Малачаем. Тем, что убьет отца и займет его место.

Сама того не зная, Чирайз породила его погибель.

Напуганный очевидным будущим, он смотрел, как она обнимала свое дитя, а он ненавидел Николаса за любовь, что она дарила ему. За то, как она нежно успокаивала его, пока Ник прижимался ротиком к ее подбородку и пускал пузыри.

Когда мальчик повернулся и потянулся к нему, Адариан отшатнулся. Он не хотел трогать это создание. Может только для того, чтобы оборвать его жизнь.

Теперь это маленькое гнилое чудовище почти выросло. В их реальности Ник мог прямо смотреть ему в глаза. И хотя Адариан все еще ненавидел Николаса каждой частичкой своего существа, он знал, что Чирайз любила это дитя, эту гнилую его часть, всем сердцем. Если она потеряет его, это ее опустошит.

А это Адариан позволить не мог.

Зарычав, он встал на колени и потянулся вперед, чтобы спасти сопляка.

— Мальчик!

Ник не мог ответить, что-то душило его еще сильнее прежнего. Это отец все еще пытался убить его и вернуть место единственного Малачая?

Его взгляд затуманился еще сильнее. Как только он начал терять сознание, его рывком подняли с пола и ударили о гранит. Кто-то бил его по щекам.

— Николас? Ты меня слышишь?

Что налетело на него? Ник медленно моргнул, боль и давление отступали. Что-то холодное мягко прижалось к его щеке.

— Говори со мной, мальчик! — только тогда Ник понял, что гранит, который обрушился на него был мускулами отца. Старший Малачай держал его, а отцовская рука гладила его по лицу.

Ну точно. Дьявол сам ел мороженое и сидел на сосульках. Только при таких условиях его отец может быть мил с ним. Это просто невозможно. Только если свиньи не полетели вокруг луны, а коты начали строить дома для собак.

— Я умер?

Знакомая ухмылка скривила губы отца, но он все еще прижимал Ника к груди.

— Мне следует убить тебя.

А вот это звучит нормально. Убийство. Увечье. Пощечина. Кожа. Вот таким был его отец. А не изображал из себя милого и не обнимал. Его отец скорее швырнет его в стену, чем кинет ему мячик.

Застонав, Ник прижал руку к глазам, где почувствовал нечто теплое и влажное. Он убрал ее, чтобы увидеть кровь на пальцах.

— Все нормально, — его отец вытер кровь с его руки, а затем вытер лицо Ника с нежностью, на которую тот считал его неспособным.

И это напугало его больше всего.

— Кто ты такой и что ты сделал с моим отцом?

Адариан перестал его вытирать, и уставился на него жарким, пугающим, хмурым взглядом.

— У тебя глаза матери.

Ник нахмурился в точности, как отец.

— Ага. Я знаю.

Черты его лица смягчились, Адариан обхватил лицо Ника своими холодными, сухими руками.

— Я не замечал этого раньше. Все что я видел в тебе — себя, и ненавидел тебя за это, — он взял Ника за руку и изучал ее, будто это был инопланетный предмет. — Как она может так любить тебя, когда ты так похож на меня… после всего, что я с ней сделал?

— Я о том же иногда думаю, — Ник сглотнул и уставился вверх на отца. — Она говорит, что ненавидела тебя всей душой, пока не родился я. И с этого момента она не смогла возненавидеть тебя снова.

— Не понимаю.

— Ага, я тоже. Она по какой-то причине бредит и считает, что мой несчастный зад, самое лучшее, что случилось с ней. Именно поэтому она с того момента относилась к тебе терпимее, и брала меня навещать тебя в тюрьме, хотя и боялась тебя. Без тебя у нее бы не было меня. И она говорит, что за это бесконечно благодарна тебе. Вот и разберись, да?

Адариан покачал головой.

— Но не будь тебя, я никогда бы не увидел ее снова, так?

— Неизвестно. Как я говорил, ты пугал ее до чертиков. Я не могу повысить голос, без того, чтобы она не отпрыгнула в страхе. Это было плохо, когда я был ребенком. А теперь, когда я перерос ее, мне нужно быть осторожнее с резкими движениями, они пугают ее.

Адариан стал обнимать Ника, сморщившегося от боли, не так сильно.

— Прости, что пытался убить тебя.

Ник понятия не имел, как на это ответить. Спасибо, блин? Это почти никак не отражало эмоции, которые бушевали в нем. Они никогда не были отцом и сыном.

Даже друзьями.

Но Ник все равно всегда хотел отца, как у других детей. Он бесконечное число раз гадал, каково это держать голову гордо поднятой среди школьной системы и с гордостью представлять своего предка друзьям и учителям. Он понятия не имел, что чувствуешь при этом. Его желудок болезненно сжимался, когда кто-нибудь спрашивал его, чем занимается его отец. Он изо всех сил старался избежать этого вопроса, но когда не получалось, он говорил, что отец работает в тюремной системе.

Не совсем ложь. Но и не полная правда.

Это не то, что кому-либо хотелось признавать, особенно ребенку, который боялся, что остальные решат, будто он вырастет преступником, как и его отец.

А сейчас, Адариан обнимал его, будто заботился о нем. Будто Ник что-то значил для него. Но он то знал. Он для отца был ничем. И так было всегда.

Презирая эту правду, Ник начал отодвигаться от отца, но Адариан отказывался его отпускать.

— Ты видел будущее, Николас. Нойр не будет знать покоя, пока не завладеет тобой. Пусть ты и считаешь себя сильным, но он сломает тебя. Когда ты сможешь подавить своих генералов, он будет знать, что ты Малачай. Никто не простит тебе это. И он отправит все, что у него есть за тобой.

— Не могу дождаться, — сказал Ник, в его голосе сочился сарказм. — Давненько нуждаюсь в хорошей вечеринке. Приятно осознавать, что не придется платить за нее самому.

Адариан фыркнул.

— Я был таким же надменным как ты когда-то. После того, как я убил своего отца, я думал, что никто не сможет прикоснуться ко мне. Что равных мне нет. Самый сильный и могущественный Малачай из существовавших, — он горько рассмеялся. — Есть причина по который я провел последние две сотни лет попадая и выходя из человеческих тюрем. Тому, что я провел века, прячась. Хотя мы самые сильные из демонов, но мы не боги. И мы не можем убить создавших нас. Самое большее, на что мы можем надеяться — пленить их, и даже это для нас невозможно. Они в этом удостоверились.

— Но я видел будущее, в котором я…

— Нет, — рявкнул Адариан, перебивая его. — Ты видел, как ты восстал против богов, которые держали твой поводок. С каждым годом мы теряем свой разум. Ненависть в нас постоянно растет. Из-за твоей матери, твоя подавлена и смягчена. Без нее… ничто не помешает ей завладеть тобой, и она будет расти. Так, как ты и представить себе не можешь. Ты пойдешь против каждого, особенно против близких. Ты не сможешь себя остановить. И ты выучишь урок, которым кормила меня с ложечки моя шлюха мать.

Нику нравился чудесный пейзаж, нарисованный отцом.

— И это?

— Мы пришли в этот мир одни, так его и покинем. Не жди, что годы твоей жизни будут разными. Нельзя никому доверять. У тебя есть друзья, пока ты смотришь в другую сторону. Это правда для всех существ. Но особенно это правда для нашего вида. Каждый рожденный Малачай уже был предан… начиная с собственной матери. А кончик плети Нойра научил меня тому, что боль, страх и унижение, обеспечат тебе безопасность и то, что никто никогда не подберется к твоему горлу. Никто не посмеет, пока они боятся, что ты вернешься и доберешься до них, как они до тебя.

Ник в это не поверил. Ни на минуту. У него не было такого врага, в чье горло бы он вцепился, будь то беззащитно. Не важно, как сильно его били и издевались. Им его не запугать, и он отказывается показывать им страх. К черту это. Никто не получит подобную власть над его разумом и душой.

Никто.

Но его мать, Калеб, Ашерон, Кириан, Коди… он никогда им не навредит. Никогда. Он умрет, защищая их жизни. И они показали точно такую же преданность по отношению к нему. Любовь связала их вместе, гораздо сильнее, чем смогли бы ненависть и страх. Как часто говорила ему Коди, дождь прольется на все сады. Но любовь и сердце могут дать нам убежище от самых худших штормов.

Любовь и уважение держат под контролем лучше, чем страх и ненависть. Он бы мог объяснить это, но лучше не тратить время понапрасну. Его отец не принимает этих эмоций. И никогда не примет.

Неожиданно, у Ника закружилась голова. Он почувствовал, будто снова теряет сознание.

Его отец сжал его покрепче.

— Ты возвращаешься не в свое тело. Оно не сдержит тебя. Но разделяющее заклятие сильно. Тебе нужно освободить свои силы, сын. Защити свою мать. Будь мужчиной для нее, чего не сделал я. А не чудовищем, которое ранит ее. Я не заслужил прощения, а она не заслуживает грусти. Что бы ты не делал, Николас, не становись мной, — а затем отец сделал самую невероятную на свете вещь.

Он поцеловал Ника в щеку.

Отодвинувшись, отец бурил его темным, нечеловеческим взглядом.

— Амброуза Малачая не забудут никогда. Но зависит от тебя, как его будут помнить.

Ник хотел заговорить. Но слова не покидали горла. Он потянулся к отцу.

Было слишком поздно. В одну мгновение он был в темном нигде, в другое вместе с Коди, которые обнимала его, как его отец. От волнения она нахмурилась, взгляд зеленых глаз согревал ее.

Все это было бредом? Благодаря действиям Коди его подсознание заставило его думать, что отец обнимал его, хотя в реальности этого не было?

Это был сон?

— Вот видишь, Акра-Коди, Сими говорила, что он будет жить и лизать снова.

Ник сморщился от путаницы Сими.

— Ты имела в виду — жить и лежать?

В этот раз был черед Сими скорчить рожицу.

— Нет, зачем нужно лежать, когда можно слизывать соус барбекю? Вы, обычные люди, совершенно странные демоническое мышление Сими.

Ник широко ей улыбнулся.

— Все в порядке. Ты для меня тоже, — он потряс головой, пытаясь прояснить взгляд, перед которым все плыло. — На нас все еще нападает Торн?

— Нет, — Коди убрала волосы с его лица, чтобы проверить есть ли у него жар. — Эш, Савитар и Сими отогнали их.

Сими фыркнула, как лошадь.

— Акра-Коди тоже очень нам помогла. Она хороший помощник в бою.

От этих слов Коди легонько покраснела.

— Савитар и Эш все еще снаружи, следят, чтобы враги не вернулись быстрее, чем нужно, — она встала и помогла подняться ему. — Так что случилось с тобой? Ты говорил безумные вещи, пока был без сознания.

Он мог лишь представить.

— Скажи мне, что я хотя бы не храпел.

Коди рассмеялась.

— Ты не храпел, но называл меня именем своего отца. Что бы за безумие не происходило, но надеюсь, что подсознательно ты не хочешь сходить на свидание со своим отцом.

Ник закашлялся и его передернуло.

— Едва ли. Кроме того, я так похож на него, что это было бы абсолютным нарциссизмом. И хотя я иногда нравлюсь себе, но я точно себя не люблю. Во всех смыслах этого слова.

Глубоко вздохнув, он изучал масштабы разрушения вокруг себя, которое было не таким уж сильным. Бабба и Марк недалеко от него ухаживали за своими ранами и готовили оружие. Ник должен был признать, они выглядели и получше. Хотя и похуже тоже.

— Где моя мама? — спросил он.

Бабба отложил неоспорин и мотнул подбородком в сторону укрепленной двери.

— Она в убежище с Тофером, который присматривает за ней, под угрозой смерти. Не знаю, сколько Савитар и Ашерон смогут удерживать Торна. Торн обещал вернуться, и я уверен, псих это имел в виду. Они призовут адских обезьян. Не думаю, что что-то может сдержать его надолго. Даже твои друзья.

Ник прикусив губу, обдумывал дальнейшие действия. Бабба был прав. Торн вернется, как только сможет. Им нужно шевелиться.

— Код? Если бы здесь был Калеб, вы бы смогли отменить то, что сделали с моими силами?

— Возможно. Но Калеба здесь нет.

— Или есть?

Она приподняла бровь.

— Ты снова ударился головой, сладкий? Я предупреждала тебя об опасностях сотрясений.

Он ухмыльнулся.

— В каком-то роде да, но я узнал кое-что, и надеюсь, что это не ложь.

— И это?

Молясь, чтобы отец не подготовил его на убой, или тонны унижений, включающих терапию, Ник глубоко вдохнул и заорал:

— Кабал. Кабал. Кабал. Призываю тебя к себе. Сейчас же.

Сими и Коди обменялись взглядами, которые говорили о том, что он сошел с ума, а он неожиданно почувствовал, что ничего не происходило.

«Отлично, папа. Я и сам умею выглядеть глупо. В этом помощь твоя не нужна».

Так он и думал, пока не услышал брань и что-то не врезалось в него, и он врезался в стену. Ник откинул нападавшего, затем замер, заглянув в пару знакомых пораженных карих глаз. А вот это вот гигантский, крутой демон, к которому Ник привык.

— Малфас?

Напряженный и готовый к битве, Калеб медленно повернулся, осматривая новое окружение. Он замер, увидев Коди и Сими.

— Да где это я? И как сюда попал?

Коди указала на Ника.

— Очевидно, что Ник тебя призвал.

— Ник? — Калеб посмотрел мимо Ника, и продолжал осматривать комнату. — Наш Ник? Где этот мелкая козявка?

Она преувеличенно наигранным жестом указала на место, где стоял Ник.

— Вот здесь.

Когда Калеб посмотрел на него, его челюсть отпала.

— Ник?

— Калеб?

Едва эти слова сорвались с его губ, как Калеб схватил его в медвежьи объятия и крепко сжал. Это было очень неловко и гадко. Совершенно сбитый этим с толку, Ник пытался освободиться от демона. Калебу было не свойственно демонстрировать чувства перед остальными, лишь раздражение или расстройство. Иногда злость.

Ладно, чаще всего злость.

Но привязанность к чему-либо кроме еды…

Совершенно неестественно.

— Хватит, Си! Если хочешь обнимать меня так, то мальчик, вначале тебе придется угостить меня ужином. И в каком-нибудь милом месте вроде «Анутана» или «Берннанса» Я так легко и дешево не продаюсь.

Калеб, смеясь, отступил, и сузившимися глазами рассматривал Ника, которого держал.

— Чувак… ты что, проиграл колдуну?

Ник улыбнулся дурашливо.

— Не испытывай меня, теперь я знаю твое истинное имя. Мне сказали, что так я могу навредить тебе. Могу заставить тебя приносить мне тапки и прочие вещи.

Теперь была очередь Коди ахнуть от понимания.

— Кабал? Его имя призыва Кабал? Правда?

Калеб сморщился.

— Не надо, Никода. Просто не надо. Ты же знаешь, что я и тебе день могу испортить, да?

Она подняла руки, сдаваясь.

— Да, можешь. Пожалуйста, не надо. Я уже забыла, что слышала его.

— Хорошая женщина.

Ник наклонив голову набок, рассматривал лицо Калеба, покрытого синяками.

— Что сдерживало тебя?

— Много кто, они пытались утащить твое тело с моей собственности. И мы не можем оставить Завида там одного. Он скорее выкинет его за дверь, и позволит остальным получить его, чтобы спасти себя. В отличии от меня он к тебе не очень-то привязан, и мне не нравиться доверять все тому, чью преданность не испытали.

Как и не нравилось Нику.

— Сегодня, бессчетное количество умерших людей сказало мне, что вы с Коди должны освободить мои силы.

— Бессчётное количество мертвых людей? — спросил Калеб.

— Длинная история, — Ник кивнул Коди. — Вы можете меня починить?

Она встретилась взглядом с Калебом.

— Мне сказали, что для того, чтобы вернуть его силы нам нужен Камень Магус. Именно его они применили на нем.

Калеб закашлялся.

— Ожерелье Аполлимии? Вы дураки?

— Ооо, — выдохнула Сими. — Блестященькое. Я знаю это ожерелье. Акра успокаивала им Сими, когда она была очень маленькой Сими. Именно поэтому Сими так любит свои блестяшки.

Коди резко вдохнула.

— Думаешь, ты можешь его позаимствовать?

Сими начала смеяться, затем успокоилась.

— Ооо, так вы серьезно с Сими, а не шутите… Ну, нет. Акра оно нужно, чтобы кормить ее Даймонов, и она оторвет Сими крылья, если я попытаюсь взять его. И это значит, что тут может помочь старый добрый Страйкер. Он как раз для этого. И без обид, Сими нравятся ее крылья. Они помогают очень быстро и легко путешествовать. Быстрее, чем ходить. И я знаю, что вы меня понимаете.

Калеб скрестил руки на груди.

— Не важно, будет ли оно у нас. Нику все равно понадобятся его силы. Без них оно для нас бесполезно.

— И почему это? — спросила Коди. — Во мне кровь Сэта. Сработает, если я использую ее?

— Хочешь поставить на кон наши жизни?

— Ну, нет, особенно учитывая нашу переменчивую удачу, — вздохнула Коди. — Хорошо. Давай попробуем разблокировать его силы и посмотрим, куда это нас приведет.

— Надеюсь не в госпиталь, — пробормотал Ник.

Бабба кашлянул, привлекая их внимание.

— Что бы вы там не планировали, быстренько делайте этого. Плохие парни приближаются к нам снова и двигаются в два раза быстрее.

Ник громко застонал.

— Ну разве нельзя нам передохнуть.

Калеб фыркнул.

— Уверен, один из них точно хочет сломать тебе колено, или любую другую кость, до которой дотянется.

— Ха-ха.

Коди протянула руку Калебу.

— Давай сделаем это.

Пока Калеб брал ее, Ник посмотрел на монитор, в котором Бабба и Марк смотрели трансляцию с камер, установленных вниз по улице. Он глазам своим не поверил при виде грядущей гибели. Бабба не преувеличивал ни на йоту. Они вернулись с большим подкреплением. Подкрепления тащили за собой адских обезьян Ашерона, закованных в цепи.

А затем он понял, кого еще они тащили.

Нет… невозможно.

— Это…

— Наши бывшие союзники? — спросил Марк, подтверждая страхи Ника. — Да, это они.

Напуганный видом Савитра и Ашерона в плену у Торна, Ник едва слышал слова, которые произносили за ним Калеб и Коди. Он был слишком расстроен тем, какой болезненной и гротескной смертью они умрут. Взлетев над остальными, Торн направлялся к дому и стрелял в укрепленную дверь главного входа файерболами. Они были такими сильными, что сотрясали все здание. Марк и Бабба побледнели. Не говоря ни слова, Марк быстро закончился вооружаться. Бабба продолжал сидеть на стуле, будто был не способен справиться с тем, что приближалось к ним. Сими пошла к двери, но Ник остановил ее.

— Они хотят меня. Может, мне стоит сдаться и остановить это.

Готический демон цыкнула на него.

— Акри-Ники, по шкале тупости — это самый высокий балл. И смертельно опасный, — она похлопала его по плечу. — Поверь Сими, ты не хочешь этого делать. Это испортит твою одежду, а ты так мило выглядишь без уродливых рубашек.

Он улыбался ей, пока не почувствовал, как его пронзило нечто горячее. Секунду он думал, что это был выстрел. Он почувствовал кровь в желудке.

Но там не было ничего.

Он посмотрел на Коди и Калеба встревоженно. Как только он сделал это, то снова почувствовал головокружение. Его руки стали прозрачными.

«Силы Малачая принадлежат твоему духу и душе. Их нельзя разделить».

Он огляделся в поисках отца, но ничего не увидел. Это был просто голос в его голове.

Неожиданно, его тело наполнило знакомое тепло. Это непередаваемое непонятное демоническое наследие. Запрокинув голову и закрыв глаза, он позволил ему омывать его. Эфир ревел в его ушах, и он слышал миллионы голосов одновременно.

Кто-то схватил его сзади. Вместо того, чтобы бороться, Ник прижался и позволил ему держать его, пока сам раскачивался от веса и боли.

— Просто дыши, малыш. Просто дыши, — он почувствовал нежную руку Коди на своей щеке, пока та шептала ему на ухо. — Я держу тебя и не отпущу. Не борись. Помни, что эти силы, часть тебя. Как способность дышать.

Он пытался делать то, что советовала она, не напрягаться и не бороться с потоком внутри него. Вначале он подумал, что успокаивается и становится нормальным. Пока в желудке не потяжелело. Ник дернулся от Коди и побежал в ванную. Он едва успел добежать до унитаза, как его желудок начал извергать содержимое с такой силой, что ему бы позавидовала девочка из фильма «Изгоняющий дьявола». Снова и снова его желудок сокращался, не щадя чувства его собственного достоинства.

К его полному шоку, Коди встала на колени рядом с ним и гладила его по спине, пока он наконец не закончил. Трясущимися руками, он смыл за собой.

Она дала ему маленькое влажное полотенце, которое он прижал к губам.

— Лучше?

Его дыхание было прерывистым, он кивнул, затем покачал головой.

— Ты знаешь, что у тебя железный желудок?

Засмеявшись, она убрала волосы у него со лба.

— По сравнению с тем, что видишь в битве, рвота не так уж и плоха.

Он расслышал боль в ее преувеличенно легком тоне. Если честно, он не хотел знать о тех ужасах, которые она пережила, если это было лучше них.

А все из-за него и того, что он сделал ее семье в будущем.

Не желая думать об этом, он посмотрел вниз на руку, которая наконец стала нормальной. Он сжал ее в кулак.

— Мои силы вернулись?

— Не уверена. Хочешь попробовать применить их и посмотреть?

Ник сложил руку чашей и сосредоточиться, пытаясь создать фаейрбол. Немедленно, в его руке появился огонь. Теперь был его черед засмеяться, когда он повторил это со второй рукой.

О да…

Он вернулся и был готов к битве.

Загасив пламя в руках, он встал и уверенно пошел к двери.

— Ник? — заворчала Коди. — Что ты делаешь?

— Собираюсь испортить день Торну.

— Думаешь, это мудрый поступок?

— Вовсе нет, — но он продолжал идти.

Она пыталась остановить его, но он мягко скинул ее руку. Он был слишком настроен на расплату. Ничто, даже Коди, не могло встать у него на пути. Он решительно шел вперед к главному входу, игнорируя вооруженных до зубов Марка и Баббу, которые при виде его и его явных намерений ахнули.

Не говоря не слова, Сими и Калеб встали сзади него.

Ник с помощью телекинеза открыл дверь и встал на крыльце. Калеб занял позицию за Ником слева, а Сими расположилась справа.

Торн замер у первой ступени, приподняв бровь.

— Ну, ну… какой же ты смелый и глупый, мальчик. Ну нужно нечто большее, чем два демона и простых салонных фокусов, чтобы напугать и остановить нас.

Ник оглянулся на Сими и Калеба, затем посмотрел туда, где на главную лужайку солдаты Торна тащили, чтобы бросить на подъездной дороге нечто, что он надеялся были Ашерон и Савитар, потерявшие сознание. Он хотел пойти к ним и убедиться, что они живы. Но это было бы глупо.

И хотя чаще всего глупость была его лучшим другом, но сейчас на нее не было времени.

Погасив это желание, Ник встретился взглядом с Торном, и медленно вызывающе улыбнулся, намереваясь спровоцировать существо на глупые поступки. Для пущего эффекта он воспользовался своим самым сильным каджунским акцентом: «А теперь, ты хочешь оскорблять меня, а, малыш? И что я вообще тебе сделал?»

Торн сделал шаг вперед.

Ник потер челюсть.

— Я бы не советовал делать это.

Еще один шаг.

— Я не слушаюсь приказов.

— И вот в этом твоя ошибка, милый. Последнее, что я слышал — ты мой генерал… и принимаешь приказы от меня.

Торн усмехнулся и издал издевательский смешок.

Ник цыкнул.

— Последний шанс.

— Или что?

Ник расправил крылья и позволил огню извиваться на обоих руках, пока тот не стал биться, как пульс между ними, в такт биению его сердца.

— Я собираюсь зажарить Торна, и позволить Сими воспользоваться самым ее острым соусом, и при этом скажу, приятного аппетита, милая.

Сими резко вдохнула.

— Не дразни меня, Акри-Ники. Не говори то, что не собираешься сделать. Так нельзя.

— Я серьезно, Сими, — он оглянулся на Торна. — Ну, так как поступим? Хочешь устроить Сими чудесный день, или хочешь отступить и сохранить свои конечности?

Торн замер, будто обдумывая ответ.

— Он блефует, — сказала Табита, продвигаясь через толпу демонов, чтобы встать рядом с Торном. — У него нет его сил. Они пытаются нас надуть. Я видела, как он выглядит в форме Малачая, и это вовсе не так.

Торн с сомнением оглядел тело Ника.

— Моя девочка назвала тебя лжецом.

— Если бы здесь была моя девочка, то она назвала бы тебя идиотом.

Торн зарычал.

Ник зарычал в ответ.

Калеб рассмеялся над обоими.

— Сими, надо было снимать это. Мы бы такие деньги сделали.

— Уже записано, акри-демон. Просто скажи Сими с какого момента тебе нужен цвет.

— Хорошо, — Калеб повернулся к Нику. — Вот сейчас, думаю, самое время проинформировать тебя, что для того, чтобы подавить усумгаллу, тебе нужно привлечь в армию каждого генерала, и доказать, что ты имеешь право командовать ими.

Огонь немедленно покинул руки Ника, тот поднял руку перед Торном.

— Погоди минутку, — он оглянулся на Калеба. — Поясни последнее.

— Ты, Малачай, — Калеб сделал шаг вперед, чтобы похлопать его по спине. — Должен столкнуться с каждым сарру и заявить, что ты Ума-Сарру. А точнее, крутой парень. Когда они рассмеются тебе в лицо, ты кинешь их на землю и заставишь признать поражение. Так понятно?

Если честно, не совсем. Его желудок снова сжало, Ник кивнул.

— Знаешь, Кейл. Информация была бы гораздо полезнее, если бы ты сказал мне ее до того, как я вышел в дверь.

— Ну, у тебя есть отвратительная привычка прыгать через расщелину, а уж потом замечать, что она как раз напротив скалы, а у тебя нет страховки. Может иногда тебе стоит видеть чуть дальше кончика собственного носа. Это так, к слову.

Торн заржал в голос.

— Похоже, Табита была права. Ты такой же, как мы.

В этот раз, когда Торн двинулся вперед, Ник поджег его и заставил отступить вместе с Табитой во двор.

— Я сказал, что ты можешь идти, песик? Уверен, что сказал сидеть. Думаешь, я пошутил?

— Неплохая работа, — поздравил Калеб, впечатленным тоном.

— Спасибо. А теперь, вернемся к нашему разговору.

— Не хотелось бы перебивать, но… — Калеб указал на армию демонов, атакующую их.

Ник издал крайне раздраженный звук, затем послал волну через двор, которая сбила их и протащила к улице.

Когда они встали и снова побежали на низ, он весело посмотрел на Калеба.

— До них туго доходит, да?

— Уверена, большой демон сзади туповат.

Коди скорчила им рожицу, присоединяясь к ним на крыльце.

— Джентльмены, это не компьютерная игра. Это настоящая жизнь, живые монстры на лужайке, желающие нашей смерти. Не могли бы вы сосредоточиться?

Он сделал шаг, но Калеб схватил его.

— Глупость завладевает миром. Беги, Ник! Спасайся, пока не поздно.

От слов Калеба Ник фыркнул, затем подмигнул ему.

— Хорошо, красавица, — он бросил взгляд на демона через плечо. — Сими… пора обедать. Приготовь свой соус, малышка.

Она пошла на них, радостно хохотнув.

— Но не ешь Торна, Табиту, Силену или Мэнди! — крикнула Коди. — Они могут нам понадобиться!

Калеб хихикал, наблюдая, как ряды врагов распадаются, и те бегут от ликующей Сими, желающей добавить их в свое меню.

— Хаос. Милая штука, да?

— Мой дед всегда так считал, — пробормотала Коди. — Хотя я не очень-то согласна. Мне нравится поскучать пару дней. А еще лучше, целый месяц.

От ее пожелания Ник нахмурился.

— Пока ты с Малачаем, милая, слово «скучно» никогда не будет в твоем словаре.

Она вздохнула.

— Печально, но правда.

— Малачай! — заорал Торн.

— Хан! — Ник ответил своей лучшей имитацией капитана Кирка[4]. — Нам нужно убить каждое создание в твоей армии? Правда?

Торн снова пошел к лестнице.

— Отлично. Хочешь остановить меня? Покажи мне, на что способен.

Калеб повернулся к Нику.

— Помни. Заставь его сдаться.

— Сдаться, дитя мое. Да я заставлю его плакать, как девчонку, которая на выпускном сломала каблук маминых дизайнерских туфлей, — Ник пошел вниз к Торну.

Торн встретил его взглядом, который говорил, что Нику не чем с ним потягаться. Как только Ник достаточно приблизился, он замахнулся на него.

Ник пригнулся и ударил Торна плечом прямо в живот, сшибая его. Прокатившись по земле, Торн вскочил, затем послал фаейрбол прямо в Ника, который Ник заблокировал своими силами.

Он послал его прямо на Торна, который едва успел уклониться. И это успешно стерло ухмылку с его лица. Ник направил на него струю собственного огня, которая задела плечо Торна. Ахнув, Торн достал меч и пошел вперед.

С помощью свои сил Ник создал посох и изогнул его, затем замахнулся и ударил Торна по спине. Коди раскрыв рот наблюдала за поединком Торна и Ника. Она встретилась с таким же ошеломленным выражением лица Калеба.

— Когда он этому научился?

— Не уверен на сто процентов. Но напомни мне следующий раз, когда я вспылю, что он может ответить своими боевыми навыками.

Да, он у него это появилось. В прошлом Ник умел принимать удары. Теперь он мог их и наносить.

Он дрался, как босс.

Пока Торн не обрушился на него. Коди собралась подойти, но Калеб остановил ее.

— Ему нужно самому справиться с Торном. Без помощи. Иначе он не сможет покорить усмугаллу.

Она оглядела двор, где Сими преследовала других демонов. Силена и Аманда растворились в толпе. Табита шла к Нику и Торну.

«Возможно, мне нельзя помочь с Торном, но…» — но она точно могла справиться с ведьмой. Никто не тронет Ника рядом с ней.

Коди пошла на нее.

Краем глаза Ник заметил Коди. То, что он отвлекся стоило ему внушительного удара в челюсть от Торна, от которого закружилась голова. Он отшатнулся. Торн с силой пнул его в солнечное сплетение. Все потемнело. На секунду он решил, что потеряет сознание. Пока он не увидел, что тьма снова зашевелилась. Она была, как живое, дышащее создание.

«У меня галлюцинации».

А если нет? Учитывая все странности в его мире, которые не были сумасшествием, что если…

Ник протянул руку, чтобы приласкать ее. Тьма поднялась, чтобы потереться о его руку и лизнуть ее. Не успев это обдумать, Ник выставил руку и послал ее в Торна. Он мысленно скомандовал ей.

В одну секунду Торн собирался заколоть его, в другую, тьма утащила его прочь. И только тогда Ник разглядел, чем она была. Не просто создание, а смесь из ночи. Подняв руки, он дирижировал ей, направляя на остальных, включая Табиту.

Вот же дерьмо… работало. Он мог делать это, и сила работала без перебоев. По крайней мере пока. Коди замерла, когда Табиту оттащило из их битвы и обездвижило ничто. Нет, не ничто.

Элемент ночи.

Ужас наполнил ее, когда она поняла, что происходило. Ник слился с тьмой. Он командовал ей. Такое он не должен был уметь делать еще декады. И для его это значило связаться с наихудшим злом.

Прикусив губу и затаив дыхание, она наблюдала, как Ник начал превращаться из человека в демона. Он пошел на Торна с глазами, такими красными, что они светились и трещали, как огонь. Силы Малачая ожили и завладели им. Полностью.

Что мы наделали?

Силы Нойра, даже использованные раз, были соблазнительными и завладевали. Хуже всего, они позволяли древнему богу выследить свою собственность. Пока Ник использует их, Нойр может найти его и напасть.

Она встретилась со встревоженным взглядом Калеба, на его лице отражался тот же ужас.

— Ник! — закричал он.

Но было слишком поздно. Ник превращался на их глазах. И он собирался убить Торна и поглотить его силы.