Иллюзия

Глава 3

— Хьюстон, у нас серьезная проблема. Все наши ракетные двигатели взорвались, и мы скоро сгорим ярким пламенем, — вовсе не удивленная зловещим тоном Калеба, Коди перестала одеваться и приложила телефон к другому уху. — Что за демонический препарат ты сейчас открыл для себя? И кто у тебя плачет на заднем фоне? Ник? Калеб, что ты сейчас натворил?

— Ага, именно из-за этой проблемы я звоню, и да, ты слышишь своего мальчика. Только этот плакса не наш Ник.

От слов Калеба она задержала дыхание.

— Моему терпению конец. Говори на понятном не языке.

— Ладно. Ник — не Ник. Ник, который проснулся этим утром зовет свою мамочку, и послушай это — своего отца, и говорит, что он не в том месте и времени. Он не знает меня. Или Завида. Он никогда раньше не видел комнаты Ника, и ты не захочешь знать, что он сделал, когда увидел себя в зеркале — лицо, которое он видеть не привык. Просто радуйся, чтоб была дома, хотя я удивлен, что ты не слышала его сверхзвуковой девчачий визг.

Ее охватил холодный ужас. Не вешая трубки, она телепортировалась из своего дома в спальню Ника, где она нашла его свернувшегося в клубочек на кровати. Он был без рубашки, лишь в темно синих фланелевых боксерах.

Коди знала это длинное нескладное тело, которое торчало из-под темно-синего одеяла, в которое он зарылся с головой. Но такого плаксивого тона она никогда раньше не слышала от Ника.

Калеб, с темными волосами, как перья его альтернативной формы ворона, при виде ее, повесил трубку. Он указал на кровать, на которой Ник обхватил голову руками и рыдал.

— Хочешь забрать это отсюда? Он не знает меня и не хочет со мной разговаривать.

Тогда он точно не узнает ее. Но все же, она считала обязанной попытаться.

— Ник?

Все еще хныкая, он убрал одеяло с лица. Его губы дрожали.

— Ты меня знаешь?

Нет, не знала. В этих ярко-синих глазах она видела незнакомца. Напуганная своим открытием, она сузив глаза посмотрела на Завида, который сидел не шевелясь, босоногий, в углу на полу. Новый член их команды, он был демоном, которого Ник прошлой ночью спас от жестокого смертельного приговора. У него были темные, как у Калеба волосы, и как Ник и Калеб он был невероятно красив неземной красотой, свойственной сверхъестественным существам.

— Что ты сделал?

Залеб скривил губы.

— Конечно, вините Гончую Хэл. Будто я это сделал. Да что с вами двумя?

Она посмотрела на Завида, взглядом, не позволяющим лгать.

— Я этого не делала. И Калеб тоже. Единственное создание в этой комнате, у которого есть подобные силы — это ты, придурок. Что ты наделал?

Завид указал на Калеба средним пальцем.

— Спроси своего другого парня. Этот демон-даева связал мои силы вчера, пока я спал. Так что я не могу никому ничего сделать. Я сейчас так слаб, что даже не смогу перекинуться.

Калеб фыркнул.

— Не пялься на меня, кретин. Даева этого не делал, — скрестив руки на груди, он встретился взглядом с Коди. — То, что случилось в этой комнате, пока я спал на диване снаружи, вытащило душу Ника и осушило Завида. Но со мной это никак не связано.

— А тебя осушили? — спросила она Калеба.

Тот покачал головой.

— По каким-то причинам, скорее всего чувство самосохранения, страх и разум, заставили тех, кто это сделал оставить меня в покое.

Коди, нахмурившись, пыталась разобраться в их ситуации. Но ничего не выходило. Невозможно было, чтобы нечто проникло сюда и сделала это. Египетская богиня Маат опечатала этот дом священными силами, которые сдерживали любые демонические атаки.

Никто не мог добраться до Ника в его доме. Без особого приглашения, но не было таких тупиц, чтобы его выдавать.

Это сбило Коди с толку.

— И ничто не включило охрану Маат?

Калеб медленно покачал головой.

— Есть идеи, кто мог вломиться сюда, под носом у трех демонов, защитой богини и сделать это?

Нет. Она понятия не имела. Встав на колени у кровати, она обхватила руками перепуганное лицо Ника.

— Посмотри на меня.

Он подчинился, хотя продолжал трястись и хныкать, как Ник никогда бы не сделал.

Это разбивало ей сердце — видеть красивое лицо, которое она так хорошо знала, и не видеть узнавания в красивых голубых глазах. Ее Ник был сильным и непокорным во всем, что делал. Самоуверенный и милый. У мальчика на кровати не было харизмы и храбрости ее парня и врага.

Коди закусила губу и воспользовалась своими силами, чтобы просканировать его.

К ее ужасу, он был чистейшим человеком. В это теле не осталось ни капли силы Малачай или души Ника. Хотя, это может и не плохо, если не считать того, что по этим венам все еще текла кровь Малачай. У крови, даже без этих сил, были особые свойства, которые делали Ника привлекательным трофеем для тех, хотел использовать ее в нечестивых делах.

По этой же причине его сердце, глаза или любой другой орган Малачай, кости, череп, ценились еще больше теми, кто практиковал самую темную магию.

Малачай был самым редким и сильным из демонов. Живыми, они были смертельно опасными и на них охотились. Мертвыми они были бесценны. Именно поэтому, Малачай обычно использовал остатки сил, чтобы сжечь себя, когда умирал. Чтобы убедиться, что никакое другое существо не использует часть Малачая, чтобы добраться до его сына. Что ничто не поработит его, когда он умрет.

Малачай был самым ненавистным и преследуемым существом на свете. Он жил жизнь полную врагов, опасности и битв.

А мальчик напротив нее не был способен ни воевать, ни выживать.

Он был рохлей. Враги Ника разорвут этого парнишку на части.

Напуганная за них всех, она встретилась со злым взглядом Калеба.

— Это могло быть сделано тем, кто похитил вчера ночью его родителей?

Ник ахнул.

— Моих родителей похитили?

Он потрепала его по щеке.

— Нет, Ник. Не твоих родителей.

— Я не понимаю, — он запаниковал еще сильнее. Как только он отодвинулся от нее и скрючился у стены, мимо нее в него пролетела ударная волна. От нее Ник без сознания растянулся на полу.

Ахнув, она приподняла бровь, глядя на Завида, опускающего руку.

Фыркнув, он закатил глаза.

— Ой, да будто ты не хотела вырубить его. Последний час он ныл как младенец. Я не мог больше выносить это. Вместо того, чтобы выглядеть обиженной, ты должна быть благодарна, что я не убил его, за головную боль, что он вызывал.

Коди фыркнула от этой нелепой угрозы. Потому что по законам демонов, Завид не мог причинить вред своему хозяину. Этим он погрузил бы себя в невероятную агонию на остаток вечности.

— Ты не можешь его убить.

— Ты серьезно недооцениваешь мой болевой порог.

Она почувствовала сильное желание задушить его и проверить это хвастливое заявление.

— Ты же вроде сказал, что твои силы высосали.

— Они медленно возвращаются. Посмотрим, хватит ли их на еще одну ударную волну?

— Прекратите, — прорычал Калеб. — Вы оба. У нас нет времени драться между собой. Нам нужно разобраться, как кто-то отделил душу Ника от его тела, и кто вообще это создание. Потому что, давайте признаем, они не сделали это для нас. Или для того, чтобы облегчить наши жизни.

Он едва успел закончить предложение, как в комнате стало абсолютно темно, как будто кто-то выключил солнце и погрузил землю в ночные тени.

Коди выругалась, страх охватил ее сердце.

— Пожалуйста, кто-нибудь, скажите, что это не затмение.

Калеб первый полетел к окну.

— Не скажу, что это затмение. Но какой-то круглый объект вроде луны полностью закрыл солнце. И снаружи очень ветрено.

Конечно так и было. От этого предзнаменования Коди застонала.

Завид, все еще сидя на полу, потер рукой подбородок.

— Это имеет какое-то значение?

Вздохнув, она с болью посмотрела на него.

— Да почти никакого, кроме как для всех способных чувствовать живых форм на планете… Не думала, что буду завидовать таракану.

Завид встал и начал двигаться с грацией хищника. Он сделал небольшой круг по комнате.

— Вы это чувствуете?

Она и Калеб кивнули. Ошибки не могло быть. Воздух стал тяжелым, густым. Как самое жаркое лето на солнце. Грянул такой сильный гром, что здание сотряслось, окна задребезжали, а затем хлынул кровавый ливень, поливая дорожки красной водой, которая бежала по улицам, как кровь. Ветер снаружи завывал, как дракон.

— Ну, — сказал Калеб медленно. — Можем посмотреть и на положительную сторону.

Ей не терпелось услышать это.

— И это?

— Современный человек решит, что это метеорит или еще какой-то естественный феномен. По крайней мере никто не будет орать и убегать в горы.

— Ага, но им следовало бы.

Завид хмуро посмотрел на них.

— Что вы двое знаете, чего не знаю я?

Коди, прежде чем ответить, посмотрела на лежащего без сознания Ника.

— Ты слышал термин «усумгаллу»?

— Великий змей? Ну? И что с ним?

— Дверь его темницы теперь открыта, их призвали всех вместе, — Калеб дернул подбородком в сторону окна. — Этот резкий противный звук? Это Сурра-Дара.

Один из семи демонов, составляющих усумгаллу. Каждый из них был смертельно опасен, но когда все семь собирались вместе они были непобедимы.

Даже боги не могли остановить их.

— Кровавый король? — Завид нервно рассмеялся. — Это невозможно. Только Малачай может призвать усумгаллу и отправить его генералов в атаку.

— Ага, знаю, — сказал Калеб, в голосе сочился сарказм. — Но прошлой ночью в битве убили отца Ника. Когда умирает старший Малачай, его генералов освобождают из тюрьмы для одного единственного задания… положить конец свету.

— Что? — Завид недоверчиво выдохнул. — ты серьезно?

Коди слегка кивнула.

— После смерти жены и не рожденного дитя, первый Малачай организовал этот «конец всем» для богов, чтобы убедиться, что если они нарушат слово и убьют его, то он заберет мир с собой. Лишь его сын, полноценный Малачай сможет командовать объединенными силами усумгаллу и отправить их назад в их дыры.

Завид побледнел.

— А если у нас нет Малачая, чтобы остановить их?

Коди потерла лицо руками, обдумывая этот кошмар.

— Семь генералов-демонов объединяться и призовут свои армии. Затем они уничтожат порядок на земле и обрушат ад на всех разумных существ. Никто, даже боги не смогут остановить их.

Калеб язвительно улыбнулся Гончей Хэл.

— От этого тебе тепло и уютно? Просто подумай, что они сделают с нами ради веселья и призов.

Завид выругался.

— Нам нужно найти настоящего Ника и остановить это, — он посмотрел на Коди. — Сколько у нас времени?

— До полнолуния… примерно три дня. К этому времени усумгаллу объединиться.

Калеб издал раздраженный звук.

— Даже если мы впустим силы Ника, он не сможет научиться контролировать их за семьдесят да часа.

Коди отказывалась сдаваться. Она со многим справлялась и при худших раскладах… конечно, я не приходилось в них выживать, но все же… У них нет иного выбора, чем успех.

— Тогда нам нужно остановить их, прежде чем они освободятся и призовут свои армии.

— С чего начнем? — спросил Завид.

— Понятия не имею, — Коди глянула на Ника, который был без сознания, затем встретилась взглядом с Калебом. — Ты узнал что-нибудь полезное у нашего нового друга, прежде чем Куджо вырубил его?

— Он из 2002, и насколько я выяснил, живет здесь в Новом Орлеане, ходит в Св. Ричардс.

Ее челюсть отпала.

— 2002? Он одного возраста с нашим Ником или старше?

Калеб воспользовался своими силами, чтобы вернуть Ника на кровать, затем засунул его под одеяло.

— В том году ему шестнадцать, но он явно из реальности, отличающейся от реальности Ника. В отличии от нашей любимой головной боли, этот абсолютно нормален. Как и его родители.

Что было разумно. Существовали несколько измерений и реальностей, все они были связаны законами Источника. В них оговаривалось, что может существовать лишь один Малачай, именно это так усложнило ее работу. Отследить одного сквозь время не так уж легко. Особенно, когда он был так надежно спрятан, как Ник.

Калеб раздраженно вздохнул.

— Не знаю насчет вас двоих, но у меня нет способности путешествовать во времени, — он посмотрел на Завида, который снова уселся на пол.

Гончая Хэл откинул голову на стену.

— И у меня. Это особая и невероятно охраняемая способность. Она позволена лишь немногим. Аамоны не одни из них.

Потому что результат мог быть зловещим. Один неверный шаг во времени, и разорвана вся ткань вселенной. Даже боги предпочитали избегать путешествий во времени, и горе тому, кто пытается искажать время. Это было запрещено.

И наказывалось тяжелее всего.

Как и во всем другом, любое действие вызывало равную ответную реакцию. Именно поэтому она еще не убила Ника, хотя на это у нее было право, и так ей было приказано. Именно поэтому она не манипулировала жизнями вокруг. Ее жизнь призвали боги, и это не досталось ей легко.

Калеб смотрел на нее, сузив глаза.

— А что насчет тебя?

— А что насчет меня?

— Можешь путешествовать во времени?

Она намеренно не ответила на этот вопрос, вместо этого переключив внимание на Завида.

— А что насчет твоей сестры? Она работала с Гримом, чтобы привести Ника к нему. Она может стоять за этим?

По шокированному лицу Завида, она видела, что он не знал, что его сестра участвовала в части по захвату Ника. Боль и горе в его лавандовых глазах обожгли ее, и она почувствовала боль за то, что ввергла его в такую горькую агонию. Это боль была ей слишком знакома.

Дыхание Завида стало порывистым, он покачал головой. Когда он заговорил, в его голосе были слышны непролитые слезы.

— Моя сестра мертва. Она умерла давным-давно.

В глазах Калеба светилось сочувствие Гончей Хэл. Как и он, тот потерял все, что было важным для него, и было тяжело жить день за днем, зная, что не увидишь тех, кого любил.

— Грим воскресил ее по каким-то причинам.

Щелкнув челюстью, Завид уставился на Калеба.

— Ты видел ее? — в этих словах было столько отчаянной надежды, что на глаза Коди навернулись слезы.

— Видел. Она пыталась освободить тебя от Хэл.

По его красивой щеке скатилась одинокая слеза, затем он зло смахнул ее.

— Моя сестра была для меня всем.

Коди пришлось оглянуться на непрошенные воспоминания, затопившие ее с болью. Она знала этот тон. Она часто слышала его от своих чересчур заботливых братьев.

— Она была младше?

Он кивнул и обхватил себя руками, как будто ему стало холодно.

— Я поклялся своим родителям, когда их убили, что я не позволю, чтобы с ней что-либо случилось, — он сглотнул. — Я их всех подвел.

Калеб подошел к нему ближе, его поза говорила, что он хотел крови тех, кто причиняет вред женщинам. Это возвращало его к тому дню, когда он потерял единственную любимую женщину от рук врагов.

— Что случилось?

Завид яростно сжал скульптурную челюсть.

— Она влюбилась в одного идиота, и когда он вступил в конфликт с Хэл, она продала себя богине, чтобы спасти его от собственной глупости. Не надо говорить, что это не вышло для обоих.

Коди сморщилась, поняв, что случилось с бедным демоном Аамон, сидящим на полу.

— Ты пошел вместо нее?

Он кивнул.

— Я знал, что для нашего вида означает рабство. Я не могу позволить сестре сделать это. Я знал, что она не выживет.

И учитывая шрамы на его теле, он был прав. Ник сказал ей, что северные боги использовали Завида в гладиаторских боях, где забивали его почти до смерти. Что они ожесточили его до такой степени, что он даже имени своего не помнил, когда Ник встретил его.

Они звали Завида чудовищем, им он и стал. Это все, что он знал. Лишь Ник сквозь дикую ненависть разглядел сердце этого человека.

Ник, единственный, кто спас Завида, когда другие просто бы опустили головы и пошли дальше, оставив Гончую Хэл умирать. Особенно после того, как Завид напал на Ника и Калеба.

И на нее.

— Как умерла твоя сестра? — тихо спросил Калеб.

Завид сглотнул, затем ответил.

— Зарельда пыталась спасти меня от богини.

И в это момент, Коди наконец разглядела сердце Завида, которое позвало Ника. Малачаи всегда могли разглядеть за чьим-то фасадом. Зная чужие слабости, можно легче уничтожить. До Ника, каждый Малачай использовал эту силу, чтобы причинять боль и раны.

Чтобы убивать.

Ник использовал это только для хорошего.

Так много причин по которым она не хотела убивать Ника, хотя она и имела полное право потребовать его голову на блюде. Хотя ей и приказали это…

Стараясь не думать о прошлом, она встретилась взглядом с хмурым Калебом.

— Ты думаешь, Зарельда может знать о плане Грима?

— Нет, но она может знать что-то полезное, — Калеб перевел взгляд на Завида. — Ты единственный из нас, кто может призвать ее.

Он горько рассмеялся.

— Нет, я не могу. Хэл отняла у нас эти силы в наказание, после того, как Зарельда пыталась освободить меня. У меня больше нет телепатии вообще. Уже многие века.

Это закрыло дверь. У Коди закончились идеи, она перевела взгляд на Калеба.

— Знаешь каких-нибудь некромантов?

Калеб криво улыбнулся.

— Вообще-то да. Талон может общаться с умершими.

— Темный охотник? — спросила Коди, чтобы убедиться, что они думают об одном и том же.

— А ты знаешь кого-то получше?

Да, она специально избегала Ашерона. По многим причинам.

— Как отреагирует Талон, если мы появимся в его жилище посреди бела дня? Насколько он знает, мы человеческие детишки, которые дружат с Ником.

— Согласен, — проворчал Калеб. — Тогда у меня закончились идеи.

Тогда у нее остается один вариант, и это было самое близкое для Ашерона, к чему она решила бы приблизиться — его дочь-демон.

— Посмотрим, удастся ли мне связаться с Сими.

Калеб засмеялся.

— Удачи.

— Не ржи, у тебя все равно нет идеи получше.

Он поднял руки защищаясь.

— Ладно — позвони, если она начнет тебя есть. Может, я смогу ее остановить.

Из чьих-то других уст это могло звучать странно, но раз уж Сими была демоном Чаронте со зверским аппетитом, то это было возможно.

— Думаю, со мной все будет хорошо. Просто не дай Чирайз обнаружить, что у нее в доме два непрошенных гостя, и что ее малыш больше не ее малыш.

Калеб явно сморщился.

— Если хорошо подумать, то я лучше попытаю удачу с Сими.

— Прости, трудяга. По крайней мере Чирайз тебя знает. Мы не можем рисковать, чтобы она сама наткнулась на этих двоих.

— Ладно, но когда следующий раз кто-то решит тебя съесть, я тебе это припомню.

— Ну-ну, — улыбнувшись, Коди перенеслась в свой дом.

Ее улыбка исчезла в тот момент, как она увидела большой изогнутый лук на стене над ее кроватью. Было тяжело находиться с Сими, когда Коди знала, что однажды станет со всеми ними. Они неслись к этому концу, и так или иначе, Коди должна была отменить это.

И хотя Сими знала, что Коди не была человеком, но ей все еще предстояло узнать правду, кем она была.

И почему она здесь.

Более того, Сими нужно было понять, что они были связаны. Каждый раз, когда Коди видела демона, ей хотелось ее обнять. Залезть к Сими на колени, как она делала, будучи маленькой, и позволить той укачивать ее и говорить, что Сими не позволит, чтобы с ней что-то случилось. Что она была драгоценной акрой-красавицей Сими.

Но те дни давно позади.

И на кону было гораздо больше, чем Коди и ее семья.

— Сими? — позвала Коди, потянувшись к ней силой, которой ее научили еще во младенчестве. Как и у ее дяди, у нее была возможность призвать любого Чаронте из любой реальности. Она даже могла контролировать их, но она не была поклонником этого, как ее дядя. Она не считала нужным подавлять чью-то волю. Ни по какой причине.

Через несколько секунд, рядом с ней появилась Сими, зевая так широко, что было видно ее клыки. Вокруг ее маленьких рожек были взъерошенные черные и красные волосы, когда она потянулась, то раскрылись ее крылья.

— Ты дремала?

Сими встряхнулась и стала выше Коди.

— Нет, глупенький получеловек. Сими спала. Я знаю, что сейчас день, но в Симиландии сейчас полночь, и я видела сон о барбекю из баранины, — Сими наклонила голову набок, разглядывая то, что окружало ее.

— Где Акри-Ник?

Коди прикусила губу.

— У нас с этим небольшая проблема.

— Вы опять расстались? Нет, Акра-Коди. Скажи, что это не так.

— Это не так.

Губы Сими сложились в маленькую «О», она обдумывала варианты.

— Ты потеряла его? Где он был, когда потерялся? Ты знаешь, нужно быть осторожно с этими людьми-мальчишками. Они разбредаются и делают странные вещи. Акри один раз убрел куда-то и оставил Сими одну на поле полном му-му, и забыл сказать Сими, что их есть нельзя. Что они хороши, но не в меню. Тогда старых бог Посейдон очень разозлился.

Коди засмеялась.

— Я его не так потеряла, Сими.

— О, а тогда что ты сделала?

— Я оставила его спать, но думаю, пока он это делал, его засосало в другое измерение в будущее, и сейчас в его теле кто-то другой. Ты можешь путешествовать во времени?

Сими резко вдохнула.

— Акра-Коди, это очень-очень плохая идея.

— Но ты можешь?

— Сими может многое, но как говорит Акри — то что ты можешь, не значит, что должен. Но в этом случае… не могу без Акри, а он никогда не позволит Сими этого. Он скорее позволит Сими есть людей.

Коди вздохнула, когда поняла, что ей придется проделать это одной. Не очень-то отличается от ее обычного существования, но все же…

Она надеялась на какую-то поддержку, когда отправиться в неизвестность.

— Тогда я сделаю это сама.

— Сама? Что? Почему ты хочешь туда пойти и что сделаешь?

— У меня нет выбора, Сими. Это нужно сделать. Ник не может оставаться без защиты.

— Как ты его найдешь, когда не знаешь, где потеряла?

— Я в общем представляю, где он. В каком-то роде.

Сими приподняла бровь.

— А что если он перемещается? Мальчишки привыкли к этому. Очень. Они не стабильные существа, особенно когда они молодые и зрелые.

Не смотря на страх Коди рассмеялась. У Сими была верная точка зрения.

— Без его сил… Я не знаю, сможет ли кто-либо найти его. Нам никак не засечь его. Но я должна попытаться.

Прикусив губы, Сими постучала по ним пальцем.

— А почему бы Акре-Коди не спросить Меньяру? Она всегда знает, где Акри-Ник.

Честно? Потому что Меньяра была единственным существом способным разглядеть под личиной Коди. Узнать ее. Хотя Коди и закрылась, Меньяра была египетской богиней Маат с безграничной силой.

С того дня, как ее послали остановить Ника, Коди старалась осторожнее попадать в поле зрения Менни. Никогда не смотреть ей в глаза, из страха, что пра-тетушка увидит в ней мать Коди. Почувствовать общую кровь. Но она знала, что Сими права, слыша, как шторм снаружи набирает сил и собираются самые темные из сил. Не было время на игры и на то, чтобы избегать неудобных ситуаций. Ей нужно увидеться с пра-тетушкой и встретиться лицом с прошлым.

Ее глаза затуманило, слезы душили.

— С Акрой-Коди все хорошо?

Нет, все хорошо с ней было давным-давно. Но этим она делиться не хотела. Даже с Сими. Благодаря Малачаю она осталась в этом мире одна, сильнее, чем ей когда-либо было нужно.

— Все хорошо, Сими. Последую твоему совету и спрошу ее, — когда она начала переноситься, Сими взяла ее за руки и сжала ее, чтобы телепортироваться вместе с Коди. Хотя она очень хотела видеть Сими рядом, но знала, что не стоит. То, что ей надо была сказать Меньяре, Сими услышать не должна. Если демон узнает кем была Никода, это вызовет невероятные разрушения в линии времени.

Коди похлопала ее по руке.

— Мне нужно сделать это самой, Сим. Хорошо?

Улыбнувшись, Сими кивнула.

— Тогда Сими подождет здесь, — не колеблясь, Сими прошла к кровати Коди, легла и закинула ноги на стену. Пальцы Сими почти касались лука, который Коди получила от матери. Коди засмеялась, вспомнив, что так же спала в детстве. Это сводило родителей с ума.

— Ты тоже Чаронте Сими?

— Да! — Всегда отвечала она, гордясь, что спит, как ее любимая тетя. Множество раз она дремала на животе Сими, ее ноги лежали на ее, а Сими обнимала ее так крепко, что Коди было тяжело дышать. Хотя она никогда не жаловалась. Каждый ребенок должен быть защищен такой любовью. И пока Сими держала ее так, она знала, что ничто и никто нес может ей навредить.

Сими просто съест их целиком.

Сими и ее муж умерли, защищая Коди от Малачая. Даже сейчас Коди видела в голове ужас той ночи. Она едва достигла школьного возраста, когда армия Малачая нашла их убежище. Сими и ее муж остались, чтобы удержать армию Малачая, а Коди и ее брат убежали в ночь.

Ари использовал свои силы, чтобы закрыть ее от демонических преследователей.

— Я уберегу тебя, Белами. Всегда. Никто не навредит тебе, пока я жив.

И как и Сими с мужем, Ари пал от рук Малачая. Все, кого любила Коди были уничтожены чудовищем, которым должен был стать Ник.

«Как мне бороться за него?»

«У тебя нет выбора. Лишь Ник может остановить усумгаллу,» — ей нужно было спасти его. Он был единственной надеждой. Линия времени не должна остановиться здесь. Она должна идти вперед. От нее зависели столько жизней, как и судьба целого мира.

Она решительно перебросила себя на крылечко небольшой квартиры на две семьи, которую Меньяра когда-то делила с Ником и его матерью.

Мгновение Коди собиралась с силами. Потому что Меньяра была ее кровным родственником, ей всегла было сложно быть рядом с ней и не выдать себя. Каждый раз, когда Коди видела крошечную древнюю богиню, ей хотелось броситься ей в объятия и заплакать. Рассказать Меняьре кем она была, и что скоро наступит.

Но она не могла, если не хотела все разрушить.

Порывисто вдохнув, Коди постучала в дверь и приготовилась к встрече с тетей.

Меньяра, одетая в светло желтое хлопковое платье, открыла дверь и приподняла бровь. Сегодня ее косички обрамляли ее лицо.

Коди хотела запустить в них руки, как делала это, когда была ребенком. Тогда, когда Меньяра навещала их, она укачивала Коди и пела ей древние египетские колыбельные. Коди запускала пальцы в волосы Меньяры, зарывалась лицом в пахнущие розами и гиацинтами пряди и засыпала, окутанная теплом Меньяры.

Как она любила эту женщину.

Меньяра улыбнулась ей.

— Мисс Коди, чем обязана честью?

Коди октрыла рот, чтобы сказать, что случилось с Ником, но не издала не звука. Неожиданно она не могла дышать. Ее горло сжало, будто кто-то душил ее. Слезы собрались в глазах.

Затем все потемнело.