Иллюзия Истории

1

До Александрии остался день пути. Харон обошел караван, проверил упряжь верблюдов, мешки с товаром, надежность развернутых шатров, подбодрил людей, напомнив о хорошем вознаграждении. Но на душе было неспокойно. Наверно поэтому сразу испугался, когда над ближайшим барханом показался силуэт одинокого путника. Что-то зловещее показалось в этом отшельнике. Толи легкая походка, гуляющего по пескам человека; толи неестественное одиночество вдали от города. Ведь всем известно — уходить в пески одному нельзя.

Даже невозмутимые верблюды вдруг встрепенулись, беспокойно задергали головами. Караванщики тихо перешептывались, встревожено следя, как незнакомец спускается по зыбучему песку.

Последний привал перед последним переходом. Все будет хорошо, просто нервы и усталость. Сумасшедший безоружный бродяга, успокаивал себя Харон, положив руку на висевший на ремне кинжал.

Незнакомец неспеша подошел. Харон с удивлением оглядел странную одежду, пахнущую нереальной свежестью. Он никогда раньше не видел брюк, рубашек, ботинок. Еще больше поражал материал одежды — плотный гладкий блестящий. Даже у фараонов и царей не было подобных туалетов. Харон имел дела с поставщиками Птолемеев, римских сенаторов и самого Цезаря, повидал много диковинных товаров и мог поклясться, нигде в мире не шили такую одежду. Удивляло и лицо путника. Он не египтянин, ни финикиец, ни римлянин. О голубоглазых белокожих дикарях живущих далеко на севере он слышал от путешественников, но этот совсем не дикарь. Тонкие черты лица, чистые волосы, кожа казалась прозрачной, нежнее девичьей. Харон не мог определить возраст странного путника, бесцеремонно разглядывающего караванщика пронзительным взглядом. Одно готов утверждать — незнакомец гораздо моложе его.

— Ты — Харон, сын Хуфу? — властно заговорил незнакомец на чистом египетском. — Направляешься из Арсинои в Александрию с товарами из бирюзы и крокодиловой кожи?

— Откуда тебе известно мое имя? — воскликнул пораженный Харон. — Кто ты, странник?

— Зайдем в шатер, — по-хозяйски предложил тот, сделав вид, что не расслышал вопроса.

Харон переглянулся с караванщиками, застывшими в недоумении, возразить незнакомцу не решился и первым вошел в шатер.

Походный шатер хозяина каравана смотрелся аскетически скромно. Несколько обтрепанных соломенных циновок, грубые серые подушки, бурдюк с водой, большой глиняный кувшин. Пахло потом, верблюжьим молоком, тухлостью. Обстановка никак не вязалась с идеально чистым нарядом путника, но, казалось, его ничего не смутило. Молодой человек деловито оглядел скудное убранство шатра, сел на циновку скрестив ноги, сделал приглашающий жест, словно это он здесь хозяин. Вызывающее поведение странника раздражало, но чутье опытного хитрого торговца подсказывало Харону дождаться понимания ситуации, после чего действовать решительно и без промедления.

— Коль известно мое имя, назови свое, досточтимый странник, — сказал он.

Собеседник отвел глаза, хитро усмехнувшись.

— Зови меня Стив, — произнес он после паузы. — Хочу обсудить одно выгодное дело. Выслушай меня очень внимательно. Скоро здесь появится группа людей. Шестнадцать хорошо вооруженных воинов под командованием Аполлодора, телохранителя Клеопатры, объявившей себя царицей Египта. Тебе наверно известно, что царь Египта — Птолемей Теос Филопатор, сын умершего царя Птолемея Неоса Дионисия. Теосу тринадцать лет, но только он является законным наследником престола. А Клеопатра, его девятнадцатилетняя сестра, самозванка и заслуживает смерти. Ты согласен с этим, Харон?

Караванщик оторопел, не зная, что ответить. Не хватало оказаться вовлеченным в политические разборки. Он просто торговец, интересующийся деньгами и хорошей жизнью, которую можно на них купить. Нельзя позволить какому-то наглому проходимцу втянуть себя в политическую дискуссию. Пора кончать с этим горлохватом! Харон принял суровый вид и угрожающе произнес:

— В караване пять сильных воинов, охраняющих меня и товар от разбойников. Стоит хлопнуть в ладоши и они займутся тобой. А потом я решу, что делать дальше: скормить твое тело гиенам или доставить в Царский Дворец Птолемеев.

Стив посмотрел Харону в глаза так, будто не понял угрозу. Достал из кармана рубашки трубку размером с палец, сделал короткое движение ладонью. Раздался тихий хлопок и верхняя половина глиняного кувшина сползла по косому гладкому срезу. Словно срубленная мастерским ударом острой секиры. Верблюжье молоко разлилось по циновкам, расползлось обширной лужей, быстро впитавшейся через матерчатый пол в песок.

Харон побледнел, покосившись на трубку, шумно сглотнул.

— Согласен со мной? — повторил вопрос Стив.

— Чего ты добиваешься, богоравный Стив? — глухо произнес караванщик.

— Смерти Клеопатры.

Харон потерял дар речи, застыв в оцепенении.

— Двадцать талантов золотом, если убьешь ее, — прибавил Стив и замолчал, терпеливо дожидаясь, пока несчастный караванщик придет в себя.

Лицо египтянина медленно менялось по мере осмысления «делового предложения».

— Я никогда не убивал людей, — выдавил Харон.

— Не так сложно, как кажется, — рассмеялся Стив. — Кроме того, услуга хорошо оплачивается.

— Нет, не смогу, поверь, это выше моих сил.

Стив резко поднялся.

— При твоем могуществе, убить самозванку проще простого, — торопливо произнес Харон. — И дешевле.

Стив покачал головой.

— Убийство должен совершить человек, а не боги.

Египтянин с ужасом посмотрел на него, отшатнувшись. Неужели он прогневал богов и перед ним их посланник? Или даже один из богов сам явился покарать его?! Харона прошиб холодный пот. Только Ра распоряжается жизнью фараонов, но он не может выглядеть таким странным образом. Мальчишка вообще не похож ни на одного из богов пантеона, успокаивал себя караванщик. Но он волшебным образом разрезал кувшин. Харон много слышал о могуществе жрецов, о творимых ими чудесах, но проделанное Стивом неподвластно человеку.

Тем временем, Стив продолжал невозмутимо рассуждать:

— Никто ничего не заподозрит. Известный в царских кругах купец предлагает хороший товар, случайно повстречавшись с богатым покупателем. Торговые сделки не обязаны совершаться только на городских рынках. Можно ведь и в пустыне. Разве это чему-то противоречит? — развел он руками. — Подойдешь и всадишь кинжал ей в сердце. Потом я заберу тебя. Ни Аполлодор, ни другие телохранителю ничего не успеют сделать — ты уже будешь далеко. И с хорошими деньгами. Весь твой бизнес не составит и десятой доли того, что предлагаю я.

Казалось, Стив даже не замечает панического страха Харона. Караванщик лихорадочно соображал, что возразить, как убедить посланника богов изменить решение. Но ничего не мог придумать. Глухое молчание Стив расценил как покорное согласие.

— Вот и хорошо, — фамильярно хлопнул он египтянина по плечу.

Посланник богов деловито отряхнулся, похлопав по бедрам, и вышел. Харон остался один, подавленный свалившимся несчастьем, совершенно не представляя, что делать. Рано устроили привал, подумал он. Конечно, все выбились из сил после ночного перехода, но пройти бы еще сехен, и посланник богов мог их не найти. Харон криво усмехнулся собственным наивным мыслям. Покосился на разрезанный кувшин, тяжело вздохнул. Встал, оправил одежды, висевший на поясе кинжал спрятал в складках.

Выйдя из шатра столкнулся с первым телохранителем.

— Твое отсутствие уже обеспокоило нас, хозяин, — почтительно склонил он голову.

Харон посмотрел на остальных телохранителей стоявших в стороне с обнаженными клинками и караванщиков, переминавшихся в нерешительности. На бледных лицах отразился суеверный страх.

— Что произошло? — спросил Харон.

— Когда странник вышел из шатра, я преградил путь, приставив клинок к горлу, — сказал первый телохранитель. — Но он вдруг исчез, просто растворился в воздухе!

Люди зашептали молитвы, осеняя себя отворотными жестами. Харон растеряно потоптался на месте, потом молча прошел к верблюдам, снова проверил упряжь, больше расслабил. За ним терпеливо следили телохранители и караванщики. Они надеялись услышать объяснения, но напряженное лицо Харона выражало только тревогу и непонимание.

— Приготовь товар, разложи как следует, — наконец, приказал Харон помощнику.

Тот уставился на хозяина, но Харон зыркнул и караванщики кинулись распаковывать товары. «Прилавок» посреди пустыни был почти построен, когда из-за дюн послышались голоса и показался отряд на восемнадцати боевых верблюдах. Среди богато одетых всадников выделялись двое: возглавлявший отряд мускулистый воин с волевым лицом в леопардовой шкуре через плечо и тонкий хрупкий юноша. Только когда отряд приблизился, Харон понял, что это девушка. Из-под платка, закрывавшего пол лица, глядели красивые властные глаза.

Цепким взглядом Аполлодор оглядел испуганных караванщиков, задержался на телохранителях. Показав успокаивающий жест своим людям, царский охранник спешился. Подошел к Харону, безошибочно определив хозяина. Подробно расспросил куда, откуда и с чем идет караван.

— В Арсиное крокодила почитаю как нигде в Египте. Как удалось собрать столько изделий из кожи священного животного? — недоверчиво поинтересовался Аполлодор.

Харон смутился.

— В Риме не почитают наших богов, — философски промолвил он, осторожно добавив: — Торговля опирается на выгоду а не на религиозные догмы.

— Не кощунствуй, — сказал Аполлодор.

— За такие товары римлянки хорошо платят. Для купца нет ничего важнее денег.

— У тебя паршивый язык.

— Зато товары хорошие, — вдруг громко произнесла девушка.

Все повернулись к ней. Она нетерпеливо щелкнула пальцами и один из воинов бросился на помочь. Харон заметил, как грациозно девушка позволила обхватить себя, опустить на землю. Коснувшись тонкой ножкой песка, она резко оттолкнула воина, который, не разгибаясь в поклоне, почтительно отступил назад.

Аполлодор велел всем пасть ниц, махнув коротким мечом.

— Покажи лучшие товары, — приказала девушка, подойдя к Харону.

— Повинуюсь, госпожа, — низко поклонился караванщик. Теперь он и сам видел, что перед ним царица.

Клеопатра прошла к разложенным товарам в сопровождении Харона и Аполлодора. С каждой минутой купец чувствовал себя все хуже: царский телохранитель следил за каждым движением и, казалось, догадывается, что у него на уме. Харон рассеянно отвечал на расспросы о товарах, чем умножал подозрительность Аполлодора. Во всяком случае, так ему казалось. И от того, что предстояло совершить, несчастному караванщику становилось совсем худо. Он покрылся испариной, ноги плохо слушались, язык заплетался. А Клеопатру только забавляло его поведение.

— Как же ты торгуешь, глупый купец, если путаешься в собственных товарах, — рассмеялась царица.

— Я смущен красотой и умом госпожи, — нашелся Харон.

Клеопатра стояла совсем рядом, Аполлодор на мгновение отвернулся. Сейчас или никогда, подумал Харон. От этой мысли его охватила крупная дрожь, пот со лба заливал глаза, руки и ноги онемели. Нет, это выше его сил! За что ее убивать? Брат с сестрой не могут поделить власть, но причем здесь простой купец? Паршивый странник только приснился, уговаривал себя Харон. Он воровато огляделся, точно хотел убедиться в нереальности Стива. Даже если Стив существует, он сейчас далеко.

Харон почти успокоился, как в сознании всплыли новые сомнения. Странник точно предсказал появление Клеопатры. Посреди пустыни нельзя случайно встретить царицу Египта с отрядом телохранителей! Но что вообще она здесь делает, вдруг возник здравый вопрос. Вот где прячется разгадка всего, что с ним происходит, решил Харон. И пока Клеопатра продолжала увлеченно рассматривать товары, он стал обдумывать, как осторожно выпытать ответ на этот вопрос у нее самой.

В голове Харона уже созрел хитрый план разговора, как произошло нечто невообразимое. Солнце вдруг покрылось серой пеленой, все вокруг тоже стало серым, как при затмении. Налетевший ветер поднял столбы песка, закружив их в хороводы. Верблюды в страхе завыли, люди повалились на землю. Только Аполлодор остался на ногах. Потрясая мечом, он бешено озирался, словно ожидая разбойников, выскакивающих из пелены. Не выпуская меча, он накрыл упавшую Клеопатру своим плащом. И тут над бескрайними дюнами с небес спустился громогласный голос:

— Ничтожный Харон осмелился ослушаться приказа!?

— Это голос Ра! Это голос Ра! — заверещали караванщики, зарываясь в ужасе в песок.

Царские телохранители тоже были в смятении. На побледневших лицах отразился суеверный страх. Они щурились, спасая глаза от песка, крутящегося в смерчах.

— Ко мне воины! — прокричал Аполлодор.

Порывы ветра усилились. Лежащую Клеопатру окружили еле держащиеся на ногах телохранители.

— Она все равно погибнет, глупый Харон! — снова прогремели с небес раскаты страшного голоса. — Работу пришлось сделать мне самому. За это твое тело будет брошено на съедение львам и душа никогда не найдет успокоения!

— Меня обуял страх, — проблеял Харон, сотрясаясь от ужаса сильнее, чем от порывов ветра. — Разве я не заслуживаю снисхождения?

— Теперь не важно, — пророкотал голос с небес. — Она уже в царстве Осириса.

Аполлодор растолкал телохранителей, рухнул на колени, осторожно приподнял укрывавший царицу плащ. Под ним был только песок.

2

База в созвездии Лебедя представляла собой большой комплекс на одной из пустынных каменистых планет «16 Лебедя» — тройной звездной системы удаленной от Солнца на двадцать два парсека. В черном небе планеты пылали три светила — два желтых карлика, похожих на Солнце и тусклый косматый красный карлик.

В широкой долине между невысокими горными хребтами располагался весь комплекс Базы. Несколько сооружений в виде куполов и массивных кубов, глубоко врытых в скальный грунт, приземистых зданий, хаотично разбросанных на обширной площади долины. Когда в небе горели все три светила, в их разноцветном свете глянцевые купола сверкали как елочные игрушки. А короткой ночью, когда оставался только красный карлик, долину накрывал угрюмый бордовый сумрак с черными тенями.

В центре комплекса возвышался купол высотой метров пятьдесят — Главный корпус Базы. В нем размещались Трансхрон с темпоральными кабинами, операторские и все управление обширным хозяйством комплекса. Предпоследний этаж занимал начальник Базы генерал Понс. Просторный круглый в плане кабинет окольцовывало панорамное окно до потолка. Когда Понс работал в кабинете, он любил смотреть на открывающийся отсюда футуристический вид на долину.

Сейчас генерал смотрел под ноги, нервно вышагивая вдоль оконной дуги. Глаза слепил свет первого самого яркого солнца, заливавшего долину и все пространство океаном золота. Понс провел рукой по стеклу, увеличивая тонированность. Звонка, которого ждет уже час, до сих пор нет. Неужели что-то произошло, взволновано думал он. Вывод Ольги с парусного фрегата в Ядре Трансхрона обошелся без приключений. Но группа эвакуации так и не появилась. Инженеры колдовали, пытаясь засечь возмущение континуума и найти затерявшихся людей, но пока все в пустую.

Внезапно раздался зуммер входящего звонка. Посреди кабинета замигало объемное изображение человека в форме, стабилизировалось, рот растянулся в улыбке и офицер произнес:

— Только что нашли их!

Понс облегченно вздохнул, но тут же сделал недовольное лицо:

— Что там еще случилось?

— Случайность. В момент возвращения в их домене взорвалась сверхновая. Всплеск энергии дестабилизировал переброску. Они застряли в гиперпространстве, но аварийные системы удалось активировать. Теперь Ольга и вся группа в приемных боксах на четвертом этаже.

Понс заложил руки за спину, отвернулся к окну.

— Хорошо, — буркнул он, не оборачиваясь, — сейчас спущусь. Срочно готовьте Внедрение.

Операционный зал Главного корпуса размещался на третьем этаже, над агрегатным ярусом и ангаром планетарной техники. Когда Понс вошел в зал, там царило радостное оживление. Пропавшие люди нашлись и работа закипела. В центре зала на круглом возвышении диаметром метров десять, лежало цилиндрическое сооружение в человеческий рост. Один торец открывался тяжелым толстостенным люком, похожим на сейфовую дверь. Возле него несколько человек отлаживали установку, сверяясь с гибкими лавсановыми мониторами, развешанными на магнитных скрепках у распахнутого зева цилиндра. Оттуда техники и роботы тянули оптические кабели. Вокруг возвышения, на почтительном расстоянии, пятью дугообразными рядами разместились рабочие столы инженеров, техников, врачей. Широкие тумбы с тысячью разноцветных кнопок, верньеров, сенсорных видеопанелей. «Амфитеатр» операционного зала занимали огромные, до потолка, коммутационные шкафы с серверами, центрами обработки данных, кластерами искусственного интеллекта. Суетное движение десятков людей могло показаться бестолковым, но Понс знал свою команду высоких профессионалов.

Как только он вошел в зал, подбежал дежурный оператор.

— Как она себя чувствует? — спросил Понс.

— Порядок, — кивнул оператор.

— Надо бы перекинуться с ней парой слов, подготовить. Пригласите в пятую. Все работы продолжать в авральном режиме — времени в обрез.

Генерал направился к двери номер 5, в ряду проемов вдоль стены. Через минуту туда вошли оператор с Ольгой. Она критически оглядела невзрачную полупустую комнатку с крашеными стенами. Только низкий столик и два кресла. Увидев Понса, Ольга оживилась.

— Объясните, наконец, что происходит! — раздраженно воскликнула она. — Когда на паруснике вы коварно оставили нас с Робертом одних, появились настойчивые молодые люди…

— Они были грубыми? — перебил Понс, сделав участливое лицо.

Ольгу позабавил вопрос, она сразу успокоилась.

— Скорее приторно учтивыми, — смягчилась девушка, улыбнувшись. — Ребятишки здорово струхнули, когда мы около часа висели в бесцветном киселе.

Генерал улыбнулся, оценив шутку.

— Присаживайтесь, — галантным жестом пригласил он, устраиваясь в кресле напротив.

Ольга села, заложив ногу на ногу. Оператор незаметно исчез, тихо затворив за собой дверь.

— Может есть конкретные вопросы? — спросил Понс.

— Даже не знаю, — растерялась Ольга, — их так много…

В нагрудном кармане генеральского мундира завибрировал коммуникатор. Понс взглянул на экран, отключил, сосредоточено потер переносицу.

— Вот что, милая Ольга, времени очень мало, давайте сразу перейдем к делу.

Подался вперед, сцепив пальцы рук перед собой. Ольга сделала серьезное лицо.

— Общие вопросы воздействия на Историю мы обсудили когда познакомились на паруснике. Поговорим о конкретном. В сорок восьмом году до нашей эры власть в Египте перешла к малолетнему сыну фараона. Его окружение, беспокоившееся только о собственном благе, решило, что легче контролировать мальчишку, чем его строптивую старшую сестру Клеопатру — умную, амбициозную и красивую девушку. Они натравили фараона на сестру и та, спасаясь от смерти, с преданными телохранителями скрылась в песках пустыни.

— Простите, мистер Понс, — Ольга вежливо остановила рассказ генерала. — Урок истории конечно интересен, но причем здесь я.

Понс жестом попросил терпения и продолжил.

— Узнав, что в Александрии высадился Гай Юлий Цезарь, она тайно проникла в царский дворец и очаровала римского консула. Разумеется, молодой фараон и его опекуны были казнены, а Клеопатра стала царицей Египта.

— Предлагаете какую-то игру, господин генерал? — спросила Ольга.

— В некотором роде. Только все же дослушайте, а я постараюсь покороче. Так вот, опуская подробности: в результате действий молодой Клеопатры, первым императором Рима стал Октавиан Август. История цивилизованного мира, а значит всего человечества пошла известным всем путем. Проще говоря, если бы Клеопатра погибла в пустыне, развитие человечества пошло бы по другому, неизвестному нам пути. И кто знает, по какому? Любое отклонение Истории от известного хода опасно неизвестность!

Ольга слушала Понса со скучающим видом.

— Не сомневаюсь, милая Ольга, что вам все удастся. Не могу представить, чтоб Цезарь не потерял голову от такой красивой женщины.

Ольга с удивлением посмотрела на Понса. Глаза медленно округлились. Только сейчас до нее дошло содержание скучного экскурса в историю. Генерал молча развел руками, как бы отвечая на немой вопрос.

Пораженная Ольга тихо спросила:

— Что вы хотите этим сказать?

— Я предлагаю удивительную игру, — торжественно произнес Понс, — стать самой знаменитой женщиной — царицей Клеопатрой!

Понс резко встал, быстро обойдя столик сел на него, оказавшись в полуметре от ошарашенной Ольги.

— Ну, решайтесь! Обещаю фантастические приключения! — глаза азартно заблестели.

Понса невозможно было узнать. Куда-то делись властность и вальяжность. Он был похож на увлеченного делом мальчишку, теряющего терпение перед главным испытанием. Казалось, Ольге передалась его страсть. Наверно, впервые она задумалась о своей жизни, взглянула со стороны. Что было и что ждет в будущем? Кого отвергла, кому позволяла себя любить, о ком мечтала? Многие считают, что красота и сексуальность главные достояния женщины, дарующие власть. Когда Ольга шла по улице она чувствовала обжигающие мужские взгляды, окружающий воздух наполнялся страстью, вожделением. Но как долго продлится эйфория ее красотой? До первых морщин на глянцевой коже? Слышны не только возгласы восторга и шепот восхищения, но и скрежет зависти и безмолвие ненависти. Диссонирующие звуки этого аккорда жизни — восхищение и ненависть — со временем исчезнут, как стихнет пересохшая река, некогда полноводная и шумная. Прожитая жизнь вдруг показалась до обидного пустой, глупой, никчемной. А впереди еще больше пустоты. Ей стало страшно. События, лица, образы пронеслись в голове в мгновение, как вся жизнь перед смертью. Но я не собираюсь умирать! — воскликнула про себя Ольга. Теперь ее охватила злость. Что происходит, что решается?! Мысли Ольги путались, метались в поисках ответов. Решается моя жизнь!

Пристальный взгляд Понса сверлил раскрасневшееся лицо девушки. Казалось, он читает мысли, чувствует сомнения.

— Это похоже на смерть, — вдруг сказал он.

Ольга вздрогнула от того, что Понс угадал ее страхи.

— Ничего не бойся! Когда здесь умрет обычная девушка, в другом времени родится великая царица — ты!

Ольга резко встала, встряхнула волосами, отбрасывая последние сомнения.

— Жребий брошен, кажется, так сказал Цезарь, перейдя Рубикон.

Понс расплылся в довольной улыбке.

— Точно! Мы не ошиблись — Клеопатра была дьявольски решительной женщиной!

Ольга лежала в герметическом боксе с прозрачным окном над лицом. Тело не касалось стенок, зависнув в узком пространстве бокса на антиграве. Над окном склонились двое. Понс ободряюще кивнул, что-то сказал оператору, исчез. Оператор еще постоял немного, колдуя над дисплеем управления боксом. Ввел параметры летаргии, проверил тестовые программы, помахал рукой на прощанье, и Ольга почувствовала, как бокс поплыл. Въехал в большой цилиндр, установленный на возвышении в центре зала. Люк, похожий на сейфовую дверь, медленно захлопнулся, отрезав Ольгу от остального мира. Она осталась одна в абсолютной тишине. Стало страшно, но перед глазами возникло изображение Понса.

— Как чувствуйте себя? — бодро спросил он.

— Как в гробу, — пошутила девушка.

Понс рассмеялся.

— Не волнуйтесь, все под контролем, даже не заметите, как окажетесь там, — успокоил он девушку. — Заснете на минуту, а проснетесь уже царицей.

Он отошел, уступив место инженеру связи.

— Больше говорите с ней, она слишком волнуется, — сказал Понс инженеру. — Не страдает клаустрофобией?

— Исключено. Мы сразу определяем основные параметры психики.

Понс обогнул пульты медиков и биологов, следивших за состоянием Ольги, и направился к инженерам. Здесь работа вступила в самую сложную и ответственную часть. Вокруг большого стола-дисплея столпилось несколько специалистов. По сенсорной поверхности бегали изображения панелей и блоков, которыми перебрасывались инженеры. По ходу дела, на беглом техническом сленге они обсуждали работу.

— Как у вас? — спросил Понс, обняв за плечи двух инженеров.

Старший группы показал на две жирные линии на дисплее. Они извивались как змеи на столе. Вдоль них скользили светлые кружки с лучами, похожие на нарисованные ребенком солнца. Между кружками иногда пробивался канал связи в виде роя серебристых светлячков.

— Минут через пять состояния синхронизируются, — сказал он. — Светлые кружки это образы нашей действительности и египетской пустыни сорок восьмого года. Линии — образы их движений в пространстве и времени, — пояснил инженер. — Мы сближаем их, чтобы провести Внедрение. Нестабильность такого сложного процесса приводит к дрожанию линий. Когда они пересекутся, а круги сольются, наша действительность войдет в резонанс с египетской. Это похоже на захват цели компьютером наведения.

— Ясно, отлично! И сразу можно будет начать Внедрение?

— Разумеется. Процедура перемещения почти мгновенная.

Понс удовлетворенно кивнул.

— Да, и вот еще что, генерал — только что там появился Стив.

Понс выпрямился. Темпоральное возмущение о котором докладывал Человеку неделю назад, с которого все началось, наконец, проявилось!

— Как наступит резонанс с пустыней, немедленно запускайте беспилотник, — приказал генерал.

Он вернулся к медикам. Ольга была в летаргии, показания биодатчиков в норме. Группа ИТ подтвердила готовность.

— Вся необходимая информация имплантирована в мозг, — сообщил ведущий специалист. — Язык, общие знания и навыки, память прошлой жизни, действующие лица.

Понс остался доволен. Смущало одно — все шло слишком гладко. Известный закон гласит: если вначале неприятностей нет, они свалятся на голову под занавес и в сконцентрированном виде. Впрочем, к черту суеверия! Причина отсутствия проблем в высоком профессионализме команды и продуманности операции, успокоил себя Понс, располагаясь в кресле руководителя Внедрения. На его мониторы выводилась смикшированная информация всех групп.

Связь с сорок восьмым годом, наконец, установилась. Объемная картинка транслировалась с запущенного в прошлое беспилотника размером с четверть рисового зернышка. Он влетел в прошлое в момент, когда Стив с Хароном входили в шатер. Понс направил беспилотник за ними, надеясь, что у Стива нет при себе микроанализатора гиперпространственного присутствия. Ведь если андроид монгов обнаружит слежку, операция может сорваться.

После разговора Стива с Хароном стало известно точное время начала монговской операции. Генерал взглянул на часы — осталось полчаса. Приказав операторам следить за Стивом, Понс поднял беспилотник в небо. В двухстах метрах от шатра показался отряд Клеопатры. За барханами караванщики не видели его, но в их лагере царило оживление.

Генерал вызвал по видеофону начальника силовой группы.

— Я не верю, что Харон убьет Клеопатру, — сказал он силовику. — Думаю, монги тоже не верят в такой план. Скорее отвлекающий маневр. Значит, должен быть настоящий план.

— Боюсь вы правы, генерал. Но если не Харон, то только сами монги, — высказал мнение силовик.

— Согласен, — кивнул Понс. — Они никому не доверят такое важное дело. Мы должны быть готовы к Внедрению сразу, как Клеопатра исчезнет. И прикрыть Внедрение силовым воздействием, если монги попытаются уничтожить и нашу Клеопатру тоже.

— Разумеется такой вариант просчитывали. К нему готовы и наша спецгруппа, и полевая защита с хорошим энергообеспечением, и флот поддержки.

Силовик отключился. Понс следил за изображением с беспилотника. Клеопатра, окруженная свитой телохранителей, расспрашивала Харона о товарах. Напряжение ожидания возросло до предела. Затянувшаяся бытовая сцена только усилила накал. Все понимали — сейчас начнется. И тут перед Понсом замигал сигнал вторжения.

— Всем службам готовность высшей степени! — скомандовал он.

В пустыне происходило что-то странное. Показания всех приборов указывали на солнечное затмение. Внешние признаки соответствовали этому, но солнечный диск оставался в неприкосновенности.

— Выясните, что происходит! — рявкнул Понс.

Пока инженеры и техники колдовали над приборами, по пустыне разнесся громоподобный голос Ра. Люди Харона и Клеопатры вопили в ужасе, зарываясь от страха в песок.

— Ничего особенного, — доложил оператор, — просто хромафильтрация света, все становится серым как при настоящем затмении. Направленные атмосферные флуктуации создают множество минисмерчей. Но в гравитации никаких изменений. Луна тут ни при чем.

— Ваши рекомендации? — спросил Понс.

— Никаких, — уверенно ответил оператор, — ждем дальнейших событий. Внедрение начинаем по плану.

— Принято, — кивнул генерал.

В это время Аполлодор поднял плащ, укрывавший Клеопатру от ветра — под ним был только песок, царица исчезла.

— Старт! — скомандовал Понс.

3

Цилиндр с Ольгой вспыхнул ярким белым пламенем и исчез из операционного зала Базы. Все мониторы транслировали происходящее в пустыне. На месте исчезнувшей Клеопатры вспухал быстро расширяющийся пузырь силового поля. Он отодвинул границы пылевой бури, спасая людей. Понс увидел, как изумился Аполлодор, когда смерчи отступили, и под плащом оказалась лежащая ничком девушку. Вокруг невидимой границы силовой полусферы продолжали бушевать пылевые вихри, но внутри, где остался отряд Клеопатры и караван, царила тишина и спокойствие. Ольга-Клеопатра приподнялась на локтях, словно проснулась после долгого тяжелого сна, встряхнула головой. Аполлодор заботливо подхватил свою госпожу, удивленно озираясь, не понимая, что происходит. Взглянул в лицо и увидел незнакомую девушку, несравненно более красивую, чем прежняя Клеопатра, но в той же царской одежде.

— Осирис вернул тебя в мир живых, наградив божественной красотой, моя госпожа, — промолвил ошеломленный телохранитель, помогая подняться и низко кланяясь.

Новая Клеопатра пришла в себя, стряхнула с одежды остатки песка и, сделав гордое надменное лицо, сказала:

— Он послал меня, свою жену Исиду, править этой страной!

Аполлодор, остальные телохранители и караванщики пали ниц, причитая и восхваляя воочию явившуюся богиню. Клеопатра подняла к небу руки, развела в стороны и воскликнула:

— О всемогущий Амон-Ра, царь богов, Владыка престолов Обеих Земель! Прошу, отведи бурю, дабы я могла исполнить волю Осириса!

Силовое поле продолжало расширяться, отодвигая беснующиеся вихри вглубь пустыни. Понс уверенно вдавливал акселератор мощности поля. Ничто не предвещало осложнений, как вдруг расширение остановилось. Понс посмотрел на ваттметр — мощность продолжала расти, но теперь безрезультатно. Правда, был задействован только один из вспомогательных реакторов предназначенный для простых операций. Но о привлечении основных ресурсов Трансхрона для ничтожной задачи усмирения пылевой бури не могло быть и речи.

— Что случилось? — возмущенно пробасил генерал.

— Каналы поступления энергии в норме, — отозвался главный энергетик, — но…, — он замолчал, совещаясь с сотрудниками.

В группе энергетиков возникла стихийная дискуссия. Через минуту главный энергетик снова связался с Понсом.

— Внешнее воздействие создало новый энергетический канал, ответвленный от нашего. Туда направляется вся избыточная мощность.

— Монги?

— Видимо. Сейчас уточняем.

— Значит, они готовились к такому повороту событий, раз сразу изменили энергетику Внедрения. Но куда подключен новый канал? — спросил Понс.

— Удивлю вас, генерал, но избыточная мощность возвращается на Базу.

Понс непонимающе посмотрел на главного энергетика.

— Куда конкретно она девается?

— Используется для Внедрения, которое мы собирались начать завтра.

— Александр?! — воскликнул Понс.

— Именно. Поскольку для нас Внедрение Александра еще не началось, монги полностью управляют им из настоящего. Причем нашими же силами. Мы не сможем контролировать оба Внедрения — сегодняшнее с Клеопатрой и завтрашнее с Александром — потому, что не готовились к перекрестному во времени воздействию.

— Неужели нас обхитрили!? Должен же быть выход! От руководителей групп жду предложений в течении пяти минут.

В операционном зале закипела работа. В разгар мозгового штурма, когда специалисты анализировали варианты дальнейших действий, раздался возглас старшего инженера:

— Опасность высшей степени! Возможно столкновения двух Внедрений!

Так вот какой сюрприз готовили хитроумные монги! Люди оказались в шаге от ужасной катастрофой. С Базы «16 Лебедя» осуществлялось Внедрение Клеопатры в 48 год до нашей эры. На завтра планировали перебросить Александра в 336 год до нашей эры. Внедрения в независимые эпохи не могли пересечься. Но монги, создав энергетический канал из сегодня в завтра, сделали возможным такое столкновения. В результате произошла бы аннигиляция очень большой массы. Выделение чудовищной энергии привело бы к уничтожению Земли…

Когда отступление бури остановилось, обрадовавшиеся было караванщики и телохранители Клеопатры, насторожено переглянулись. Царица опустила руки, она тоже выглядела озадаченной. Некоторое время ничего не происходило. Из-за невидимой границы отодвинутого шторма доносился приглушенный гул ветра. Но внезапно ветер прекратился и там, песок тяжело упал на дюны и воцарилась гробовая тишина. Клеопатра поежилась, озираясь по сторонам. Что-то пошло не так и может никто не придет на помощь, с тоской подумала она. Липкий страх охватил ее, сдавил грудь. Но Исиде нельзя показывать свой страх! На нее смотрели с надеждой, но она не знала что делать. Безмолвие только усиливало тревогу и отчаяние. Казалось, наступившее затишье лишь начало нового наступления.

И в подтверждение этому, высоко в небе развернулся гигантский экран, на котором запрыгали неясные фигуры. Словно кто-то направил мощный проектор вверх. Экран занял четверть неба. Он был то белый как бумага; то прозрачный, сливающийся с голубым солнечным небом; то темнел и в его глубине появлялись звезды. Он трепетал, как знамя на ветру, дергающиеся фигуры искривлялись и растягивались. Разноцветные размытые пятна кружились, собираясь в хороводы и вновь распадаясь. Люди как заколдованные смотрели на танцы в небе.

Неожиданно изображение приобрело резкость, появилась удивительная беззвучная картина. Отряд юношей в коротких греческих туниках приблизился к высокому красивому храму. В тени портика на троне сидел крепкий мужчина, окруженный вооруженной свитой и придворными. Тяжелое бородатое лицо, выбитый глаз с зашитым веком, косматая шевелюра нечесаных волос, торчащих из-под золотой короны, создавали впечатление свирепого царя. Он закричал на стоявших перед ним юношей, почтительно склонивших головы. Широко открывающийся перекошенный рот и сверкающие глаза выдавали охватившую его злость.

Высокий мускулистый широкоплечий юноша что-то ответил царю и, видимо, без должного почтения. Дерзость мальчишки еще большее разгневала царя, он зашелся в крике, яростно жестикулируя.

В пылу их перебранки никто не обратил внимания на воина, вышедшего из рядов телохранителей. Он спокойно прошел к трону и хладнокровно вонзил меч в сердце царя. Замершая в ужасе толпа придворных не успела шелохнуться, как убийца кинулся к молодому человеку, заколов и его. Оба убийства совершились за несколько секунд. Ошеломленная дерзким нападением толпа опомнилась только когда убийца застыл с окровавленным мечом над бездыханным юношей. К нему кинулись остальные телохранители царя, изрубив на куски несопротивляющегося злодея.

Захватывающее зрелище смотрели изумленные люди Клеопатры и Харона.

— Я видел эту сцену в Римском театре! — воскликнул Харон. — Убийство Филиппа, отца Александра Великого. Но там убили только Филиппа, а Александр стал царем. Как было на самом деле.

Клеопатра начала понимать, что происходит. Понс что-то говорил о следующем этапе — Внедрении Александра. Оно должно состояться завтра, но каким-то образом проецировалось на сегодняшнюю операцию. Впрочем, понятия «сегодня» и «завтра» во всей этой истории относительные, подумала Клеопатра.

Между тем небесная картина изменилась, стала вдруг быстро надвигаться, заполняя небо. Экран теперь напоминал наползающий на землю параллельный мир трехсотлетней давности, где «только что» убили македонского царя и царевича. Казалось, на Землю падает другая, «параллельная Земля». Приблизившись, она треснула, распалась на миллионы мелких осколков, полетевших на головы людей. Они вспыхнули метеоритным дождем, прочерчивая в воздухе огненные линии. Поток горящих осколков увеличился, их свечение затмило солнце, стало невыносимо жарко.

Катастрофа неумолимо надвигалась. Команда Понса лихорадочно искала выход из создавшегося положения. С самого начала стало понятно, что энергетическое вливание не изменит ситуацию, поэтому помощь флота бессмысленна. Ученые и инженеры наперебой предлагали решения одно безумнее другого. Но Понс чувствовал, что оно должно быть иным. Не покидало ощущение, что все необходимое он уже проделал сам, несколько дней назад.

Голова раскалывалась от напряжения последних часов, но генерал заставил себя собраться, вспоминая и размышляя над событиями прошедших дней. Во всех Тестах Ольгу спасал Александр. Только раз ошибся в Тесте «Ведьма». Вероятно, и на этот раз спасти любимую девушку должен он. Возможно само Ядро Трансхрона толкает нас к такому решению, продолжал рассуждать Понс. Но Александр, ставший античным царем, точно не спасал Ольгу — мы бы зафиксировали темпоральное возмущение из IV века. Значит, Александр с «Ганнара» до того, как был переправлен в древнюю Македонию. Однако он тоже всегда оставался на виду. Впрочем, осенило Понса, был момент, когда его потеряли!

Он кинулся к инженерам. Главный инженер внимательно выслушал соображения босса.

— После сражения с истребителями монгов Александр направил «Дьявол» к «Раздану», который находился в кольце времени, в пространственно-временном домене, — объяснил он генералу. — Киперу удалось найти правильные настройки, «Дьявол» прошел сквозь барьер домена и Александр вернулся в недавнее прошлое станции. Все его действия находились под нашим контролем. Но момент просачивания в домен контролируется только кипером «Дьявола» и могло произойти все что угодно.

Понс удовлетворенно кивнул. Нечто вроде этого и предполагал услышать.

— То есть истребитель Александра мог оказаться над пустыней в сорок восьмом году? — уточнил он.

— Да, мог, — кивнул главный инженер. — Во время просачивания образуется временная каверна. Мы можем рассчитать просачивании так, чтобы каверна открылась в сорок восьмой год. Александр окажется там, но на короткое время, часа на три. Потом схлопывание выбросит истребитель назад, в точку отправления. Причем никто кроме нас, людей Базы, ничего помнить об этом не будут.

— Отлично! — Понс был доволен. — Срочно рассчитайте параметры каверны и готовьте бокс: я должен быть на борту истребителя за пару минут до его просачивания в домен, — приказал он.

4

«Дьявол» вышел из оверсайда в ста сорока миллионах километрах от станции «Раздан», в трех часах лета. Обессиленный Александр проспал это время как убитый. Его разбудил тревожный зуммер вызова кипера.

— Мы на подходе к станции, но есть осложнения.

Александр растер оттекшее лицо.

— Я слушаю тебя.

— Станция «Раздан» находится в кольце времени, как в повторяющейся видеозаписи. При определенных настройках, спейсер сумеет просочиться сквозь барьер пространственно-временного домена, в котором находится станция.

Александр отыскал в гардеробе подходящий по размеру темно-синий летный комбинезон, переоделся и прошел в кабину пилота. Половину экрана занимало изображение вращающейся станции. В некоторых иллюминаторах горел свет. Сердце забилось сильнее, когда Александр увидел спасательный модуль «Ганнара» — если он действительно в недавнем прошлом значит, Ольга сейчас на станции!

Александр отдал приказ на стыковку.

Внезапно за спиной раздался хлопок, будто лопнул надувной шарик. Александр резко обернулся и обомлел. Перед ним стоял Понс с невозмутимым лицом.

— Как вы здесь оказались? — спросил Александр.

— Срочное дело, — бросил Понс. — Ольга в смертельной опасности и спасти ее можете только вы.

Александр непонимающе посмотрел на генерала. Понс коротко рассказал, что произошло и изложил план дальнейших действий.

— Введите данные в кипер, — сказал он, протягивая флешку. — Здесь программа временной каверны, написанная нашими инженерами. Мы надеемся на вас. А мне надо возвращаться. Прощайте.

Понс исчез мгновенно, с тем же хлопком, как появился.

Программа оказалась мудреной, кипер грузил ее больше минуты. Как только на мониторы выдалась готовность, Александр направил «Дьявола» на станцию. Истребитель прошил границу домена, произошла вспышка и он вылетел во временную каверну. В глаза ударил яркий солнечный свет и пылающее небо. Александр затормозил, зависнув на стометровой высоте. Внизу расстилалась бескрайняя песчаная пустыня. Похоже, действительно Земля, как предупреждал Понс, решил Александр.

Биосканер обнаружил группу людей в километре к северу, предупредив об опасной для жизни температуре — за бортом больше семидесяти по Цельсию. Вокруг бушевал метеоритный дождь. Комочки огня, прочертив в небе сверкающие линии, врезались в песок.

Александр вдавил педаль акселератора, направив «Дьявол» на север. Через несколько секунд истребитель завис над лежащими на песке телами людей, обезображенными упавшими метеоритами. Неужели опоздал!? Александр с ужасом оглядел «кладбище», боясь увидеть мертвую Ольгу. Вдруг он заметил движение. Под большим щитом укрылись двое, отчаянно пытаясь выжить в окружающем аду. Александр навел силовой луч на спрятавшихся людей, втянул их в спейсер. Когда люк закрылся, Александр кинулся к шлюзу. У входа стоял атлет в короткой леопардовой шкуре через плечо с обожженным лицом. Ноги, руки и плечи покрывали волдыри ожогов. Он еле стоял на ногах. Ослабевшие дрожащие руки держали обмякшее тело Ольги, завернутое в плащ. Из порванного рукава безжизненно свисала тонкая рука в красных пятнах. Плащ защитил тело от ожогов, но от перегрева она могла умереть.

— Помоги ей, — просипел Аполлодор.

Он осторожно передал Ольгу в руки Александра и упал. Не теряя времени Александр понес девушку в медблок. В военных спейсерах класса F полноценный медицинский отсек не предусматривался, но был медблок — коморка с аппаратурой первой помощи и роботом-врачом средней квалификации. Как только Александр уложил Ольгу, врач приступил к осмотру. Через две минуты на дисплее засветились диагноз и лечение. Состояние тяжелое, но угрозы жизни нет. Врач предлагал применить растворы и гели регенерации кожи, литические желе, комфортное охлаждение, общую стимуляцию всего организма. Врач гарантировал полное восстановление в течение часа. Александр облегченно вздохнул, разрешил лечение и закрыл медблок.

Вернувшись к шлюзу, нашел Аполлодора сидевшим на полу прислонившимся к стене. Тяжелое дыхание со свистом вырывалось из открытого рта. Обожженная кожа причиняла страшную боль, но крепкий воин стоически переносил страдания. Из кармана комбинезона Александр достал коробочку «скорой помощи», приложил к локтю Аполлодора. Тот с опаской поглядел на зажужжавшего «врача», но Александр сделал успокаивающий жест. Через минуту «врач» выдал список предварительных инъекций — сильные анальгетики и регенераторы, и потребовал немедленно поместить пациента в критическом состоянии в операционную. Александр надеялся на лекарства и крепкий организм Аполлодора — достаточно, чтоб продержаться час, пока не освободится медблок.

После восстановления Ольга чувствовала себя великолепно.

— Я думала это конец! — с ужасом вспоминала она. — Поджариться живьем на сковородке из песка — жуткая смерть! Но как здесь оказался ты?

Александр рассказал, как спасся после разрушения пирамиды Ядра Трансхрона и сражения с истребителями монгов. Как думал, что она погибла во вспыхнувшей новой звезде, как нашел «Раздан» в кольце времени и появился Понс…

Они стояли возле медбокса в котором над спящим в анестезии Аполлодором колдовал робот-врач. Ольга с тревогой и состраданием смотрела на обожженное тело, на быстрые руки робота, снующие по изуродованной коже.

— Если не он, я бы погибла, — с чувством произнесла она. — Ему очень больно? — в прекрасных глазах стояли слезы.

— Он ничего не чувствует, — буркнул Александр. Чуткость Ольги задела его, отчего ответ получился грубым. Ревность всегда мешала общаться с ней, быть по-мужски великодушным, снисходительным, понимающим.

Девушка ничего не ответила, прошла в кабину пилота. Александр готов был убить себя за несдержанность, но лишь тихо чертыхнулся и побрел за ней. Ольга задумчиво смотрела в экран.

— Утром в Александрии высадился Гай Юлий Цезарь с двумя легионами. Мне надо быть во Дворце, — твердо сказала она, продолжая смотреть на пылающее небо на экране.

— Ты станешь его любовницей? — цинично спросил Александр.

Ольга резко обернулась, обдав Александра презрительным взглядом.

— Если останешься, через час будем на станции «Раздан», — сказал Александр, еще надеясь уговорить Ольгу. — Попытаемся совершить скачок через гиперпространство, свяжемся с Землей и вернемся в наше время.

Ольга упрямо покачала головой.

— Высади нас с Аполлодором у подземного хода во Дворец Птолемеев. Мой телохранитель должен сегодня доставить царицу Клеопатру к Цезарю. Историю будет восстановлена, а Земля спасена!

В операционном зале Главного корпуса Базы «16 Лебедя» царило праздничное настроение. Сотрудники Понса поздравляли друг друга с победой. По рядам гуляли бокалы и бутылки с шампанским и вином, кто-то принес пузатую литровую бутылку дорогущего коньяка, кто-то раскуривал огромную сигару. Понс был центром шумного веселья. Каждый считал нужным поздравить босса с блестяще проведенной операцией. Счастливый генерал обнимал уже чуть захмелевших коллег, благосклонно позволял похлопать себя по плечу.

Столкновение двух миров, разнесенных на триста лет, удалось предотвратить, так как Ольга-Клеопатра встретилась с Цезарем, очаровала стареющего искушенного политика и ход Истории выглядел теперь как в школьном учебнике. После красочных рассказов Аполлодора о волшебном появлении Клеопатры, остановившей песчаную и огненную бури, фантастическом спасении в колеснице Ра, сторонники царицы с радостью признали в ней богиню Исиду. Операция Внедрения Клеопатры прошла на самом высоком уровне!

В пылу празднования никто не обратил внимания на то, как к Понсу подошел Главный инженер, что-то шепнул на ухо, генерал озабочено посмотрел на инженера и улыбка медленно сползла с лица. Он взял инженера под руку, вывел в коридор.

— Еще раз и поподробнее.

Главный инженер нерешительно потоптался на месте.

— Пока только предположение. Датчики указывают на концентрацию огромной энергии в континууме Внедрения Роберта Оппенгеймера, которое собирались начать через три часа. Если эта энергия будет использована для воздействия на Внедрение Роберта, то оно, это воздействие, получится несравнимо более мощное, чем сегодняшнее воздействие на Внедрение Клеопатры. Детали невозможно предвидеть, но опасность очень велика. Монги изобретательны и непредсказуемы, — виновато развел руками инженер, словно он в ответе за непредсказуемость монгов или сам собирается проявить каверзную изобретательность.

Несколько секунд Понс обдумывал слова Главного инженера.

— Однако рано мы стали праздновать победу, — со злостью процедил Понс, ударив кулаком об ладонь и решительно скомандовал: — Трубите новое наступление!