Иллюзия Истории

1

В столицу штата Нью-Мексико Санта-Фе Вудс долетел на Ford Trimotor. После многочасовой болтанки жара южного штата показалась убийственной. Хотелось прохладного душа и содовой со льдом. Но надо было торопиться, поскорей разобраться со странным вызовом.

Столица — несколько претенциозный статус для города с населением тридцать тысяч. Смешанный стиль индейско-испанской Америки представляли кафедральный собор святого Франциска и музей искусств. Каждый уголок города дышал патриархальностью и провинциальностью.

Единственная автопрокатная контора размещалась рядом с вокзалом. Владелец конторы чуть не вытянулся в струнку когда увидел удостоверение специального агента ФБР. Он сразу предложил новенький Ford Custom и даже хотел дать машину в счет заведения, но Вудс был против использования служебного положения. Достаточно того, что фирму Гувера уважали и в этом захолустье.

Поплутав по безлюдным улицам вдоль верениц приземистых домов, Вудс остановился перед открытыми железными воротами. Медная вывеска кратко информировала: «Муниципальная больница». За высоким частоколом ограды стояло длинное одноэтажное здание похожее на лагерный барак. Чуть в стороне стоял второй такой же больничный корпус. Территория лечебного заведения больше напоминала городской парк — много деревьев, ухоженных зеленых лужаек, гравиевых дорожек со скамейками.

Вудс свернул в ворота, припарковался у главного входа. Войдя в прохладное помещение он почувствовал облегчение, но от острого запаха лекарств сразу потянуло снова к свирепому солнцу. За окошком регистратуры сидела молоденькая девушка в белом халате и строгой шапочке. Она тщательно записала в журнал имя и цель визита посетителя.

— По коридору до конца, — улыбнулась девушка.

Вудс направился в указанном направлении. Гулкие шаги разнеслись эхом по пустому коридору. Из одной палаты вышел навстречу пожилой человек на костылях. Мрачным взглядом проводил Вудса, с кряхтением вернулся. Из другой двери показалась сестра. В руках она несла стерилизатор для шприцов. Девушка сухо поздоровалась, не оборачиваясь прошла дальше. Вудс чертыхнулся про себя. Всегда считал провинциальных людей приветливее и любопытнее столичных снобов, уставших от собственного цинизма. Но здесь повсюду царили сонная тишина и безразличие. Неужели в такой глуши кто-то мог совершить преступление?!

Главный врач встретил Вудса в дверях собственного кабинета. Пожилой тучный мужчина с обширной лысиной внимательно изучил удостоверение, удовлетворенно крякнул, коротким жестом пригласил войти. Кабинет представлял собой небольшую комнату, в которой умещались письменный стол, кресло посетителя и книжный шкаф. На стене висела карта мира и несколько анатомических плакатов. В углу у окна в специальной подставке стояли два флага — государства и штата. Сев за стол, хозяин кабинета надолго замолчал, не зная с чего начать. Вудс впервые видел встревоженного врача.

— Что у вас произошло, доктор Браун?

— Убийство. Настолько загадочное и необъяснимое, что я решил обратиться в специальный отдел ФБР. Правда полагал пришлют более опытного сотрудника. Вам лет двадцать пять?

— Двадцать шесть. Но давайте по порядку, док.

Браун кивнул, откинувшись на спинку кресла.

— В сорока семи милях к востоку находится ранчо Perro Caliente. Недавно его купил молодой физик Роберт Оппенгеймер, вернувшийся из Европы после учебы. Видимо, в своих кругах он довольно известный человек. Ему предложили должность ассистента профессора сразу в двух крупных университетах — в Калтехе и в Калифорнийском университете в Беркли. Но врачи нашли у него туберкулез. Посоветовали пару месяцев перед началом семестра пожить в сухом климате. Вот он и присмотрел ранчо Perro Caliente.

Браун сцепил пальцы на животе и продолжил.

— Два дня назад Роберт пригласил на ранчо младшего брат — семнадцатилетнего Фрэнка. Он и обнаружил труп Роберта в собственной спальне.

— Туберкулез ведь серьезная болезнь, док. Разве человек не мог умереть от туберкулеза? — предположил Вудс.

Браун покачал головой.

— Я сам произвел вскрытие. Туберкулез легкой формы не мог быть причиной смерти. Здесь совсем иное. Это надо видеть самому, — в замешательстве сказал он.

Вудс с удивлением посмотрел на Брауна. Что могло так взволновать опытного врача?

— Зверское изощренное убийство? — предположил фэбээровец.

Браун криво усмехнулся.

— Пойдемте со мной, — сказал он вставая.

Они прошли по коридору, вышли из здания и направились ко второму корпусу. Хрустящая под ногами гравиевая дорожка вильнула в сторону тонким отростком, упирающимся в железную дверь в торце второго корпуса. Браун отпер дверь ключом с двойной бородкой. Короткая каменная лестница вела в темный подвал. Врач спустился вниз, включил свет. Вудс последовал за ним. В подвальном коридоре в нос ударил резкий запах формалина. Браун скептически посмотрел на агента, прикрывшего рот и нос платком.

— Не беспокойтесь, док, я не раз видел развороченные человеческие тела.

— То, что предстоит увидеть…, — Браун задумчиво потер подбородок, словно оглаживая несуществующую бородку.

— Столько таинственности, — усмехнулся Вудс.

— Хочу подготовить уверенного в себе молодого человека.

Браун провел Вудса вдоль длинного коридора, освещенного тусклыми лампами. Они прошли ряд закрытых дверей из матового стекла. Около широкой металлической двери Браун остановился, порылся в связке ключей, отпер замок громким щелчком. Решительно вошел в пустоту, включил свет.

Холодильник морга представлял собой кубическое помещение со стороной три метра. Вдоль двух стен выстроились стеллажи для трупов. Три полки были заняты. В центре стоял мраморный стол, на котором лежало накрытое простыней тело. В верхней части белоснежной простыни расползлось обширное кровавое пятно.

Браун подошел к столу. Молча показал пальцем стать Вудсу напротив.

— Держите себя в руках, агент Вудс, — сказал врач и сдернул простыню.

— Господи! — воскликнул Вудс, в ужасе отшатнувшись.

На столе лежал труп молодого мужчины. Грудная клетка была вскрыта, ребра удалены. На месте сердца находилась странная глубокая воронка. Она раздвинула легкие, занимая половину груди. Дно воронки зияло рванным круглым абсолютно черным отверстием. Между краями с шелестом проскальзывали тонкие ветвистые электрические разряды. Оттуда веяло жуткой бездонной глубиной, словно из ворот Ада.

Вудс сделал шаг, чуть наклонился, пытаясь рассмотреть страшную воронку.

— Осторожно! — Браун резко оттолкнул Вудса. — Она затягивает любые предметы.

Он поднес к краю воронки лежавший на столе скальпель. Тот завибрировал в руке, выскользнул, мгновенно исчезнув в пустоте ужасной воронки. Браун обернулся в поисках еще какого-нибудь предмета. Поднял лежавший на полу большой таз с плавающими в крови останками плоти, приблизился к воронке, держа таз на вытянутых руках. Через секунду таз вырвался из рук доктора, вытянулся, словно сделанный из латекса и бесшумно втек в дыру.

— Что за чертовщина, док?! — спросил пораженный Вудс.

— Если бы я знал, — ответил тоже взволнованный Браун. — И, кажется, дыра увеличивается.

Он поднял сброшенную простыню, снова накрыл страшное тело.

В кабинет главврача оба возвратились подавленные, не проронив ни слова.

— Я свяжусь с нужными людьми в отделе, — сказал Вудс, когда дверь кабинета захлопнулась. Деятельный ум и хватка оперативника вернули спокойствие и уверенность. — Эти парни знают к кому обратиться с таким странным делом. И надо подключить ученых.

Вудс зашагал вдоль стола, сосредоточено обдумывая ситуацию.

— Сразу после разговора с Вашингтоном я выеду на ранчо. Надо все осмотреть на месте. А вы док, проследите за абсолютной секретностью дела. Надеюсь, никто больше не знает об этом? До прибытия спецгруппы к телу Оппенгеймера не прикасаться. И сдайте-ка мне ключ от морга.

— А как быть с комиссаром полиции Старком? — спросил Браун, вынимая нужный ключ из связки. — Я сказал, что молодой человек умер от туберкулеза. Теперь комиссар ждет моего разрешения на похороны. Кажется даже в чем-то подозревает. И родители этого несчастного парня приедут из Нью-Йорка послезавтра.

— Вы правильно поступили, — кивнул Вудс. — А с комиссаром я поговорю.

Он взглянул на часы.

— Как долго добираться до ранчо?

— Сельские дороги довольно паршивые, — ответил Браун.

— Значит, часа два, — покачал головой Вудс. — Еще встреча с комиссаром, звонок в Вашингтон. Одним словом, на месте буду поздно вечером.

Вудс вернулся к машине, когда солнце коснулось верхушек деревьев. Не успел завести мотор, как на заднем сиденье послышался шорох и к виску приставили пистолет.

— Спокойно, приятель, — прошептал в ухо голос напавшего.

Вудс замер почувствовав, как чья-то рука ловко проскользнула под мышку, вынула пистолет из кобуры.

— Шести дюймовый Смит и Вессон эм десять?! — удивленно хмыкнул незнакомец, пряча конфискованный пистолет себе в карман. — Теперь можно и поговорить. Кто такой?

— Удостоверение в правом кармане.

С той же ловкостью незнакомец извлек документ. Несколько секунд он изучал удостоверение, потом пробурчал извинения и вернул корешок фэбээровцу.

— Садитесь вперед Старк. Теперь действительно давайте спокойно поговорим.

Полицейский послушно пересел на сиденье рядом с Вудсом.

— М10 сразу удивил, — сокрушенно покрутил головой Старк. — Он же только поступил на вооружение ФБР. Я должен был сообразить! Но как догадались вы кто я?

— Интуиция, комиссар, — улыбнулся провинциальной непосредственности Вудс, оглядывая крепкую фигуру полицейского. Ему было под тридцать. Ежик пепельных волос, очень светлые цепкие глаза, волевой подбородок. — Лучше объясните, почему следили?

— Я следил за доком.

— Вот как, — удивился Вудс.

— Подозреваю в убийстве молодого ученого. Или в содействии убийству.

— Есть улики? Выкладывайте что знаете, комиссар.

— Пока только интуиция, сэр! — усмехнулся Старк.

Оба сыщика рассмеялись удачно обыгранной шутке.

— Хотя бы мотив есть? — спросил Вудс.

— Док собирался купить ранчо Perro Caliente, долго приценялся. А тут появился этот выскочка из Европы, богач-вундеркинд Оппенгеймер.

— Оппенгеймер состоятельный человек?

— Отец в Нью-Йорке владеет преуспевающей фирмой по импорту тканей. С сыновьями отличные отношения. Он щедро оплачивал учебу Роберта, который за две недели до смерти получил хорошую работу сразу в двух университетах Америки.

— Все равно ранчо слабый повод для убийства, — сказал Вудс, заводя мотор форда. — Вот что, Старк, поехали в управление, надо позвонить в Вашингтон. На ранчо съезжу сам. Но до моего возвращения ничего не предпринимать.

Вудс развернул машину и нажал на газ.

— А за доком все же понаблюдайте, не помешает. Результатами поделитесь, когда вернусь в город.

— Тоже есть подозрения?

— Нет, Браун уравновешенный трезвомыслящий человек, но в создавшейся ситуации любая информация будет полезной. И должен предупредить, комиссар — дело гораздо серьезнее, чем кажется. Будьте внимательны и осторожны.

2

Сорок семь миль пустынной, плохой дороги форд преодолел за два часа. Липкую от жары асфальтовую полосу окружал скупой пейзаж плоской земли, покрытой выгоревшей на солнце травой. Потом дорога превратилась в глинистое полотно, полезла в горы, запетляла среди холмов, облепленных кустарниками диких ягод. Наконец, в наступивших сумерках, снова выбравшись на ровное плато, Вудс увидел ранчо Perro Caliente. Ухабистая дорого обрывалась в ста ярдах от дома. Оставив машину, он направился по узкой тропинке к огням в окнах. Широкий сруб с остроконечной крышей образующей второй мансардный этаж располагался в гуще неохватных деревьев. К двери вело крыльцо с короткой лестницей. Под окнами, прислонившись к стене, стоял велосипед.

После долгого стука дверь отворил высокий худой бледный юноша в короткой замшевой куртке. Он недоуменно уставился на незнакомого человека завалившегося ночью на одинокое ранчо.

— Специальный агент ФБР Вудс, — представился незваный гость. — Вероятно, вы Фрэнк, брат Роберта Оппенгеймера? Примите искренние соболезнования, мистер Оппенгеймер и простите столь позднее вторжение, но обстоятельства дела потребовали встречи.

Юноша сильно смутился, но взял себя в руки, молча кивнул, пропуская фэбээровца в дом. Они прошли в большую хорошо освещенную гостиную. Вудс внимательно осмотрел расточительную для деревенского дома обстановку. Новая добротная мебель в нью-йоркском стиле, дорогой ковер на полу, дубовый книжный шкаф с внушительной научной библиотекой. Боком к шкафу стоял письменный стол с резными ножками, за которым, видимо, работал Роберт.

Фрэнк сел на диван, Вудс расположился в кресле напротив. От него не укрылось нервозное поведение младшего Оппенгеймера. То и дело он бросал быстрые испуганные взгляды на агента, ерзал на диване, теребил пуговицы курки.

— Вы живете один? — спросил Вудс.

Реакция на невинный вопрос просто ошеломила. Фрэнк подскочил на месте, побледнел еще сильнее и, казалось, вот-вот потеряет сознание.

— Что случилось парень? — пораженный Вудс взял мальчика за плечи, осторожно встряхнул.

Губы Фрэнка затряслись, глаза закатились под лоб. Вудс быстро отыскал кухню, принес стакан воды. Несчастный сделал несколько судорожных глотков, но прошло еще пара минут, прежде чем лицо парня порозовело и он открыл глаза.

— Как себя чувствуешь, Фрэнк? — участливо спросил Вудс.

Юноша отпил еще несколько глотков.

— Этой ночью приходил Роберт, — с трудом выдавил из себя Фрэнк.

Вудс насторожено впился глазами в вымученное лицо подростка. Уж не рехнулся ли бедняга?

— Не беспокойтесь, я в своем уме, — сказал Фрэнк глухим голосом.

Впрочем, Вудс и сам видел, что он в порядке. Тем хуже! Мало того загадочного кошмара в морге, так еще похождения покойника! В мистику Вудс не верил. Просто кто-то здорово морочит голову. Умный хладнокровный убийца изобретательно заметает следы, уводит следствие в мистические бредни для наивных слабонервных дурачков. Например, можно загримироваться так, что ночью даже родная мать не увидит подделки. Вот бедный мальчишка и наделал в штаны. Только ради чего такие сложные маневры? Вудс задумчиво покачал головой. Да, дело оказалось непростым. Послезавтра здесь уже будет работать спецгруппа следователей и экспертов из научно-технического отдела. Но встретить их надо не с пустыми руками.

— Расскажи все по порядку. Начни с того, как и почему приехал на ранчо.

Фрэнк несколько раз провел ладонями по лицу, словно умылся. Было видно, как ему не по себе и трудно собраться.

— Месяц назад Роберт вернулся из Европы. Погостил неделю у родителей в Нью-Йорке. Когда пришло письмо из Калтеха с контрактом на должность ассистента профессора, Роберт выехал в Калифорнию. По телефону сообщил, что подписал контракт с Калтехом и Калифорнийским университетом в Беркли на три года. Но врачи обнаружили туберкулез, посоветовали пожить пару месяцев в Нью-Мексико.

Фрэнк замолчал, тяжело вздохнув.

— И он нашел ранчо Perro Caliente? — решил нарушить тягостное молчание Вудс.

— Да, оно понравилось Роберту, — откликнулся Фрэнк. — Он попросил отца прислать мебель для обустройства. Почему-то Роберт был рад возможности пожить в деревенской глуши. Говорил, что спокойно обдумает одну серьезную работу, подготовит лекции. Пригласил меня приехать пожить с ним это время. Обещал подготовить к колледжу.

— Тоже собираешься стать физиком? — спросил Вудс.

— Да, брат говорил, что способности есть, — смущенно улыбнулся Фрэнк.

Замечательно, подумал Вудс, мальчишка окончательно пришел в себя. Он поднялся с кресла, подошел к книжному шкафу, осмотрел ровные ряды книг с мудреными названиями.

— Значит, Роберт жил на ранчо один?

— Да, но он нанял экономку, индианку навахо. Она должна приехать на днях.

— Здесь есть индейцы?

— Резервация навахо в пятидесяти милях к северу.

— Вот оно что! Очень интересно! — довольно воскликнул Вудс. — И что же было дальше?

— Родители без проблем отпустили к брату. Позавчера в восемь утра поезд из Нью-Йорка прибыл в Санта-Фе. В ресторане у вокзала позавтракал, нанял машину и около двенадцати был уже здесь. Когда вошел в дом, поразила неестественная тишина, можно сказать зловещая. Вначале показалось, что Роберта просто нет дома. Я оставил вещи у книжного шкафа, прошел на кухню, вернулся через вторую проходную комнату, поднялся на второй этаж, прошел в спальню и сразу нашел его. Роберт лежал в кровати с безмятежным лицом спящего человека. Я так и подумал, он просто спит. Звал его, тряс, даже ударил по лицу. И только тогда понял — он мертв.

Глаза Фрэнка наполнились слезами, он отвернулся. Вудс подошел к парню, сочувственно сжал плечо.

— Держись Фрэнк, ты же мужчина.

— Это было слишком неожиданно и страшно, — всхлипнул юноша.

— Но то, что произошло потом, оказалось куда неожиданнее и страшнее, верно?

Фрэнк вдруг подобрался, насторожено посмотрел на Вудса.

— А что тут делаете вы, мистер Вудс? Мой брат умер от редкого осложнения туберкулеза! Причем здесь ФБР!? — он кричал, распаляясь, сверкая гневными глазами. Вудс не ожидал от субтильного юноши такой ожесточенности.

— Успокойся, Фрэнк. Я здесь, чтоб помочь.

— Чушь собачья! Кто вам сообщил о смерти брата? Почему этот человек обратился в ФБР?

— Не все сразу, парень. Что бы разобраться, нужна информация.

Фрэнк исподлобья смотрел на Вудса злым немигающим взглядом. На лице отразились одолевавшие сомнения. Он не знал как себя вести.

— Ну хорошо, — кивнул он наконец, — предположим, я вам верю.

— Вот и отлично! — хлопнул его по плечу довольный Вудс. — И давай больше не тратить время на глупые подозрения. Недоверие плохой советчик. Постарайся поподробнее рассказать, что случилось дальше.

Фрэнк тяжело вздохнул, нехотя продолжил.

— Я действительно тогда очень испугался. Выбежал из дома, не представляя куда идти. На велосипеде доехал до ближайшего ранчо, которое видел когда ехал на машине с вокзала. Рассказал о случившемся мистеру Джонсу, владельцу ранчо. Он с большим сочувствием отнесся к моему горю, вызвался подвезти в Санта-Фе на своей двуколке. В городе главный врач муниципальной больницы мистер Браун внимательно выслушал меня, направил санитарную бригаду забрать труп, оформить все должным образом. А из полицейского управления я позвонил родителям. Конечно, они были в шоке. Мама разрыдалась в трубку, папа сказал, что они выедут ближайшим поездом. Поздно вечером мистер Джонс довез меня до нашего ранчо. По дороге мы встретили машину санитарной бригады везшей тело брата в Санта-Фе. Мистер Джонс предложил до приезда родителей ночевать у него, но я отказался. Устроился в комнате на втором этаже, рядом со спальней Роберта.

— Может лучше было остаться у мистера Джонса?

— Может и лучше. Но тогда мне хотелось побыть одному.

— И что произошло потом?

— Весь следующий день валялся в кровати, спал, читал. Пару раз спускался на кухню поесть консервов. Когда в очередной раз проснулся, было уже темно. Снова спустился в гостиную, хотел выйти подышать прохладным ночным воздухом, как вдруг услышал странный звук. Словно в спальне Роберта уронили что-то тяжелое. Стараясь не скрипеть ступеньками, поднялся, прокрался к закрытой двери, прислушался. Оттуда доносилось шуршание шагов. Неожиданно щель под дверью вспыхнула прыгающим светом фонаря. Я не выдержал и распахнул дверь. Посреди комнаты с фонарем в руках стоял Роберт.

— Это точно был Роберт? — с сомнением спросил Вудс.

— Думаете, я мог не узнать родного брата?

— Но в комнате было темно. Как только дверь открылась, человек инстинктивно должен был направить фонарь на тебя.

— Нет, почему-то сразу включился верхний свет. Никаких сомнений: в двух метрах стоял именно Роберт, умерший вчера утром мой брат. Немая сцена длилась несколько секунд. На его лице отразилось удивление. Не говоря ни слова, он подошел и аккуратно закрыл дверь перед моим лицом. Я простоял минуту, прислушиваясь, но за дверью царила тишина. Когда, наконец, решившись, снова открыл дверь, комната была пуста.

Вудс скептически вздохнул. Парень, конечно, перенервничал, понять его можно, но отсюда не следует, что можно позволить морочить себе голову.

— Сам-то понимаешь, какой вздор несешь? — спросил он.

Фрэнк сидел нахохлившись, угрюмо смотря под ноги.

Вудс вспомнил страшную дыру в груди Роберта, которая поглотила скальпель и таз с внутренностями. Жуткая картина! Теперь вот еще оживший мертвец. Мистикой можно объяснить все что угодно. Вот только в мистику он не верит. Ее нагромождение только убеждает в чьих-то изощренных проделках. Но не понятно главное — зачем? И парень, конечно, здесь не причем.

Вудс вернулся в кресло.

— Извини, Фрэнк, не хотел обидеть. Тебе досталось в эти два дня. Прости. Давай попытаемся вместе разобраться в чертовщине. Ты же собираешься стать физиком. Значит, тоже не веришь в мистику, потусторонние силы и прочую ахинею для малограмотных деревенских кухарок. Сейчас уже поздно, лучше ляжем спать, а утром обдумаем как быть дальше.

3

Вудс разместился на диване в гостиной. Деревенская тишина и приятная ночная прохлада быстро убаюкали его. Но посреди ночи Вудс проснулся — кто-то осторожно тряс за плечо.

— Мистер Вудс, мистер Вудс! — звучал в ухе взволнованный шепот Фрэнка. — В спальне Роберта опять кто-то ходит!

Фэбээровец вскочил словно ошпаренный. Выхватил револьвер из-под подушки, и крадучись неслышно поднялся на второй этаж. Затаив дыхание, Фрэнк шел за ним по пятам. У двери Вудс остановился, прислушался, знаком велел Фрэнку замереть. Из комнаты доносился тихий скрип половых досок. Вудс рванул дверь, ворвался в спальню, громовым голосом, словно автоматной очередью:

— Стоять! ФБР! Руки за голову!

Посреди комнаты, залитой светом включившейся люстры, стоял человек с фонарем. Бледное лицо выражало крайнее удивление.

— В чем дело? — спросил он. — Что вы делаете ночью в моем доме?

— Руки за голову! — повторил Вудс.

Незнакомец пожал плечами, что-то проворчал, но подчинился.

— Но, мистер Вудс, это мой старший брат Роберт, — сказал Фрэнк дрогнувшим голосом.

— Успокойся, Фрэнки, — сказал Роберт, ласково улыбнувшись брату, — какое-то недоразумение, сейчас все выяснится. Прости, что разбудил.

Вудс не спускал глаз с незнакомца.

— Спецагент ФБР Вудс, — представился он. — Документы какие-нибудь есть?

— Разумеется, офицер, — кивнул Роберт, доставая из нагрудного кармана бейдж.

«Министерство энергетики США. Лос-Аламосская национальная лаборатория. Директор профессор Джулиус Роберт Оппенгеймер» — прочитал Вудс. С фотографии смотрело лицо собеседника. И мальчишка опознал брата. Чертовщина! Правда он никогда не слышал о такой лаборатории, но мало ли что. Надо идти напролом, решил он.

— Три дня назад в этой спальне Фрэнк обнаружил ваш труп. В данный момент он заперт в морге муниципальной больницы Санта-Фе. Прокомментируете, доктор Оппенгеймер?

Лицо Роберта никак не изменилось. Он бесстрастно смотрел в глаза спецагенту, словно не расслышал вопроса. Или соображал что сказать.

— Ах вот оно в чем дело, — наконец, произнес он. — Тогда надо просто немного подождать.

— Подождать? — не понял Вудс.

Роберт не успел ответить. Фрэнк, неотрывно пялившийся на брата, произнес глухим голосом:

— Это действительно Роберт, только он…

— Только что?

— Стал старше лет на десять или пятнадцать.

— Что значит «стал старше»? — переспросил Вудс и осекся. — Покажите-ка ваш бейдж.

«Выдано 15 июля 1942 года».

— Что все это значит!? — с расстановкой произнес он, размахивая бейджем перед носом Роберта. — Признаюсь, дьявольщина с трупом впечатлила. В духе древнеиндейского колдовства, не так ли? Экономка индианка навахо ваша сообщница? Вместе придумали и осуществили изощренное убийство? А теперь вот еще документ, который выдадут через тринадцать лет. И загримировались так ловко, что провели родного брата Роберта! Хитро наворочено!

— Успокойтесь, мистер Вудс, уверяю, никакого криминала. Я же сказал, надо подождать и все прояснится. — Роберт подошел к кровати, сел с видом человека, готового к ожиданию.

Вудс наблюдал спокойствие лже-Оппенгеймера с нарастающим бешенством.

— Послушайте, как вас там, надеюсь понимаете, за убийство вам грозит электрический стул.

Роберт был невозмутим. Фрэнк подошел к кровати, сел рядом с братом, осторожно положил руку на плечо.

— Что случилось, Бобби? — тихо спросил он. — Расскажи, прошу тебя, я поверю каждому слову.

— Перестань, Фрэнк! — окрикнул Вудс. — Неужели не видишь, как ловко дурачит тебя этот человек? Он убил Роберта с какой-то целью. Надо понять замысел этого коварного и хладнокровного убийцы.

— Это Роберт! Мой брат Роберт! — срывающимся голосом закричал Фрэнк.

Вдруг высоко над полом появился маленький стеклянный елочный шарик. За секунду он раздулся до двухметрового полупрозрачного шара, стенки растворились и на повисшем в воздухе сегменте остался человек в генеральском мундире. Он широко улыбнулся Роберту и, спрыгнув на пол, подошел к нему. Пораженные Вудс и Фрэнк молча следили за генералом.

— Мое почтение, доктор, — светски поклонившись, произнес он.

— Здравствуйте, мистер Понс, — пожал протянутую руку Роберт. — Совершенно не понимаю, как попал сюда повторно через тринадцать лет? Меня тут уже обвинили в убийстве самого себя, грозят электрическим стулом. Начал сомневаться придете ли выручать. Так что случилось?

— Сбой Трансхрона, — коротко ответил Понс.

Роберт сделал вопросительное лицо.

— Сразу после убийства Роберта монгами, мы должны были переправить вас сюда — из 2345 года в позавчерашний день, — продолжил Понс. — Поменяли бы труп на вас, живого и здорового, и все было бы шито-крыто — идеальное Внедрение! Но возникла непредвиденная проблема. Помните, как вы с Ольгой с парусного фрегата попали на базу 2345 года? Так вот монги тогда организовали сбой в работе Трансхрона базы. И вы, новый и истинный Роберт Оппенгеймер оказались не здесь позавчера, а в Лос-Аламосской лаборатории и через тринадцать лет после нужной даты Внедрения. А вы, который уже прожил тринадцать лет в двадцатом веке и работает в Лос-Аламосской лаборатории, наоборот, попали на тринадцать лет в прошлое. Из 1942 в 1929 год. Двумя скачками — во вчерашний и сегодняшний дни. Каково закрутили монги, а!?

— Но ситуацию надо же исправить, — сказал Роберт. — Только как? Просто нас переставить? Меня сорокалетнего вернуть в сорок второй год в Лос-Аламосскую лабораторию, а меня двадцатисемилетнего, случайно очутившегося в 1942 году доставить сюда в 1929.

— Конечно, этого недостаточно, — покрутил головой Понс. — Слишком много людей вовлечено в эту историю.

Вудс, потерявший дар речи от мистического появления Понса, напряженно слушал разговора с Робертом, пытаясь хоть что-то понять. Наконец, отчаявшись преуспеть в этом, решил, что пора брать дело под контроль.

— В том числе и специальный агент ФБР Вудс, — сказал он. — Я представляю федеральное правительство и требую объяснений. В противном случаю арестую обоих.

С этими словами, отступив к двери, он поднял револьвер.

— Спокойно, агент Вудс, — предупреждающе поднял руки Понс. — Ни в чьих интересах нагнетать напряжение. Проблема в одном обстоятельстве, которое сильно осложнило ситуацию. В связи с чем мне необходимо наедине переговорить с Робертом.

— Исключено, — твердо возразил фэбээровец, вскидывая револьвер.

Генерал недовольно пожал плечами, но решил не развивать наступление. Он медленно обошел комнату, внимательно осматривая стены, пол и потолок, словно что-то искал. Заглянул в шкаф, ящики комода, долго изучал оконную раму. Потом открыл окно, высунулся по пояс, пристально обшарил глазами лужайку под окном. Вудс насторожено следил за генералом.

— Роберт, вы сразу догадались куда попали? — спросил Понс, вернувшись к осмотру комнаты.

— Нет. Свою спальню на ранчо, конечно, узнал. Сперва решил, перенесся на сотню миль на восток для срочной встречи с вами. Но когда увидел оторопевшего Фрэнка, еще школьника, понял — произошел временной сбой.

— А где нашли фонарик?

— Оба раза он сам появлялся в руках, когда я оказывался здесь.

— И свет сам включался, как только открывали дверь?

— Да. Это важно?

— Понимайте, Роберт, сбой сети Трансхронов маловероятное событие. Коррекция ошибок, это надежная программа многоуровневой защиты, контролируемая Ядром Трансхрона. Но даже если такое случается, причинно-следственные связи и внутренняя логика событий не должны нарушаться.

— Проще говоря, фонарь материализующийся из пустоты и свет при открывании двери — нелогичные события данной действительности, — подытожил Роберт. — Но как такое могло произойти?

— Внешнее враждебное воздействие.

— Монги?

— Именно! Они убили Роберта особым способом, так, чтобы Внедрение не состоялось. Здесь остается опасная брешь, которая не позволит решить проблему простой вашей перестановкой. Это Нечто надо найти и уничтожить.

— Кажется, понимаю, о какой бреши говорите, — произнес Вудс. — И даже готов показать.

Глаза генерала медленно округлились.

— Вы нашли пулю?! — спросил пораженный Понс, двинувшись на Вудса.

— Пулю? — не понял тот.

— Пулю, которой убили Роберта.

Вудс в недоумении уставился на Понса.

— Ну, это не совсем пуля, — уклончиво пояснил тот. — Неизвестно как она выглядит. Стреляли не из нашего пространства.

Вудсу не нравились заумные туманные рассуждения Понса, но, он догадывался, что только генерал может пролить свет на загадочную смерть старшего Оппенгеймера и всю чертовщину, которая ее окружала. Если, конечно, он сам и лже-Оппенгеймер не причастны к преступлению. В любом случае странных джентльменов следовало задержать до приезда спецгруппы ФБР. Значит, лучше действовать не силой, а хитростью.

— Лучше нам всем отправиться в Санта-Фе. Вам надо увидеть труп Роберта, — сказал он.

Генерал достал из нагрудного кармана маленький прибор похожий на портсигар.

— Срочно гравискутер на ранчо Perro Caliente на 4:20 утра, 15 июня 1929 года, — произнес он в прибор.

Гравискутер появился на поляне перед домом уже знакомым способом — внутри раздувшегося шара. Когда прозрачные стенки шара растворился в воздухе, трехметровый аппарат похожий на блестящую черную торпеду плавно опустился, зависнув в полуметре над землей.

Понс подошел к гравискутеру, коснулся глянцевой поверхности. На корпусе обозначился колпак кабины, который отъехал назад, открыв четырехместный салон. Вудс угрюмо разглядывал странную машину.

— Собираетесь на этой упряжке колесить по городу? — спросил он.

Понс усмехнулся, подмигнув Роберту:

— Не волнуйтесь, нас просто никто не успеет увидеть.

4

Гравискутер пролетел горы и высохшую степь за пять минут. Полная луна, светившая странным голубоватым светом, ненадолго отвлекла внимание людей от бледных красных сполохов над городом, которые показались предрассветным заревом. Только остановившись возле ворот больницы, они поняли как ошиблись. Окна корпуса где находился морг светились дрожащим желтым маревом, словно внутри зачинался пожар. Через несколько минут крыша и стены осели, завалились внутрь, втекая в жерло образовавшейся там воронки. Оттуда выстрелили струи газа, растекшиеся по небу коралловым заревом.

— Вы это хотели показать, мистер Вудс? — спросил Понс.

Вудс рассказал о происшествии в морге. Генерал спокойно, выслушал, удовлетворенно кивая.

— То, что мы ищем находится там, — ткнул он пальцем в сторону провалившегося под землю больничного корпуса. — Отверстие в теле Роберта — черная дыра, проход в гиперпространство. Выстрел оттуда разорвал наше пространство, образуя смертельно опасную нору. Если не заделать, она будет расти. Туда может втянуть всю Землю.

— Какого размера может быть пуля? — спросил Роберт.

— Любого. Зависит от энергии гиперпространственного выстрела. Для ее оценки нет достаточных данных, — сказал Понс. — Группа эвакуации прибудет с минуты на минуту. Эксперты определят нужные параметры. Но если не найдем пулю, дыра останется открытой, пока не уничтожит весь мир.

— Нужно хоть как-то представлять, что ищем, — сказал Вудс. — Пуля, снаряд, бомба — все имеют характерные размеры и вид. Что значит, пуля может иметь любой размер?

— Да поймите, вы, наконец, пуля — образное выражение. Гиперпространственная пуля особый объект, который представить невозможно. Она не может остаться в нашем мире. Удержится только ее трехмерная проекция, след.

Вудс непонимающе смотрел на Понса. В разговор вмешался Роберт:

— Попробуйте представить жизнь на плоскости, где живут этакие плоскатики. С нашего объемного трехмерного пространства можно наблюдать за плоским двумерным миром, как картинку в книге. Но плоскатики не могут смотреть в третье измерение, потому и не видят вас. Если выстрелите из пистолета в плоскатика, пуля разорвет плоскость как лист бумаги. В теле убитого плоскатика образуется плоская черная дыра, открытая в наш объемный трехмерный мир. В дыру будет стекать все из плоского мира в объемный. Пока плоскатики не заделают дыру, восстановив плоскость.

— И как это можно сделать? — спросил Вудс.

— Объяснить сложно, — ответил Понс. — Нет времени углубляться в научно-технические дебри гиперфизики. Важно другое — в аналогии Роберта, от пули, пролетевшей сквозь плоскость, по краю дыры останется след в плоскости, кольцо. Вот его надо найти и уничтожить. Только потом можно «заклеить» черную дыру.

— Значит, мы ищем кольцо?

— Да нет, же, Вудс, — раздраженно воскликнул Понс. — Не понимайте буквально, аналогия не полная, гиперпространство неизмеримо сложнее. Скорее след должен быть шаром, эллипсоидом, пирамидой или тором. Возможно гораздо больше черной дыры в теле убитого. Может находиться и рядом и в тысяче километрах от тела. И воплощение произвольное — стальной шар с футбольный мяч, или еще одна пирамида Хеопса, рядом с оригиналом, или просто тайфун в пол Тихого океана.

— Угораздило же вляпаться в такую историю, подвергнув смертельной опасности все человечество! — со злостью произнес Вудс. — И как собираетесь искать это Нечто?

— Пуля должна себя проявить, — уверено сказал Понс.

Вдруг они услышали голос Фрэнка.

— Откуда она взялась?

Он стоял ближе остальных к воротам больницы. Его силуэт, на фоне рассветного неба и мерцающих сполохов, казался черным дрожащим пятном. Когда остальные мужчины подбежали к нему, окружающий пейзаж оставался прежним. В ста метрах из развалившегося здания вяло выстреливали протуберанцы холодного огня и струи разноцветного газа.

— Что произошло? — спросил Понс.

— Вы не туда смотрите, — сказал Фрэнк, указывая высоко в небо.

Но кроме луны и звезд там ничего не было.

— Сегодня новолуние, — тихо сказал Фрэнк. — Луна невидима с Земли.

Немая пауза длилась несколько секунд.

— О господи! Это не луна, — прошептал пораженный Понс, — такое даже вообразить невозможно.

Только теперь, присмотревшись, они увидели все странности ночного светила. Луна казалась чуть больше обычного размера, рисунок морей совершенно другой и располагалась она как никогда высоко, почти в зените.

Понс достал из нагрудного кармана «портсигар», набрал вызов, о чем-то переговорил.

В этот момент из развалин больничного корпуса раздался громкий хлопок, в небо выстрелил мощный гейзер оранжевого пламени. Там образовалась большая растущая вширь и вглубь воронка, в которую стала медленно стекать, словно кисель, земля. Тягучее желе почвы заворачивалось в водоворот, с чавканьем проваливаясь в жерло гиперпространственной дыры. Одновременно с этим возникло какое-то движение в небе.

— Смотрите, она приближается! — сказал Роберт.

«Луна» заметно опустилась, рябая поверхность потускнела, стал виден светящийся голубой ворс, покрывающий шар островами. Вблизи они казались актиниями с шевелящимися щупальцами. Приближение ускорялось. Когда через несколько минут лже-луна заняла четверть неба и столкновение казалось неизбежным, движение вдруг остановилось. За спинами оцепеневших людей появился человек в скафандре. Он подошел к Понсу, открыл черное стекло шлема.

— Оператор номер семнадцать, сэр!

— Почему задержались? — недовольно спросил генерал, переведя дыхание.

— Не могли пробиться сквозь энергетический заслон.

— Хорошо. Подробности потом. Доложите обстановку.

— Пуля исчезла даже из гиперпространства. Найти нигде не смогли. Возможно, она провалилась в компактные измерения.

— Черт с ней, — прервал Понс. — Важно, что осталось от нее здесь. Что делать с этим? — мотнул он головой в сторону «луны».

— Монги поставили пассивный энергозаслон, полагая, что не справимся с пробоем пространства. Мы взломали заслон, приостановили расширение пробоя и падение осколка пули.

— Временная мера, равновесие нестабильно, — скептически поморщился Понс. — Процесс в любую секунду может продолжиться.

— Да, но эксперты считают, есть около часа, чтоб попытаться удалить эту чертову луну и заклеить дыру.

— А если монги вернутся?

— Мы подтянули большую часть флота — пятьдесят кораблей. Включая «Полюс» и «Мезон». Вся армада барражируют в ста километров точно над нами. Объединенная энергосистема флота будет готова через несколько минут.

— Хорошо, — кивнул Понс, — надо быть готовым к возвращению эскадры монгов. Немедленно разворачивайте наземную гравитационную мортиру. Луну выбросить в гиперпространство в течении получаса. И вот еще что: второй мобильный Трансхрон уже размещен на «Полюсе»?

— Конечно, сэр. Позавчера оборудование с базы Лебедя перебросили на крейсер. А энергообеспечение Трансхрона установили на космоносце «Мезон». Для большей надежности энерговод между ними перебросили через гиперпространство.

— Хорошо. Срочно вызовите эвакуатор, будем готовить обмен Робертов 29-ого и 42-ого годов.

Оператор отступил на три шага в сторону, куда опустился силовой луч лифта. Луч захватил человека, понес к висевшему высоко в небе скутеру одного из кораблей флота. Понс обернулся к ожидавшим его братьям Оппегеймерам и Вудсу.

— Думаю, нам удастся взять ситуацию под контроль и локализовать проблему, — сказал он.

— Что вы собираетесь делать? Что будет с городом? — спросил Вудс.

Понс по-отечески обнял Вудса за плечо, увлекая за собой.

— Ваш патриотизм и забота о людях достойны всяческих похвал. После выхода из ФБР в отставку, я помогу заняться политикой. Губернатор, конгрессмен или даже сенатор — достойная работа для человека вашего склада.

Вудс пропустил мимо ушей посулы и настойчиво переспросил.

— Сейчас здесь развернут специальное оборудование для уничтожения осколка пули, убившей старшего Оппенгеймера, — сказал генерал. — Тогда мы смело поместим нашего Роберта, на должное место и вся история восстановится. Дыру заделаем, «отмотаем» пару суток назад, когда вы еще были в Вашингтоне, и ни один человек на Земле не узнает…, — Понс взглянул в небо, подбирая слово, — о таком безобразии.

Вудс по-прежнему не доверял Понсу. Он и лже-Оппенгеймер, конечно, из одной шайки, оба как-то причастны к убийству настоящего Оппенгеймера. Они все время говорят о замене одного другим. Но очевидно и другое — убийство совершенно фантастическое. В нем участвуют загадочные и могущественные силы. И у него нет никаких возможностей влиять на ход событий.

Вудс оглянулся, увидел братьев Оппенгеймеров. Старший заботливо держал за локоть Фрэнка, что-то говорил, тот слушал, кивал, несколько раз улыбнулся. Потом они обнялись. Роберт похлопал Фрэнка по плечу и они вместе подошли к Вудсу и Понсу.

— Нам пора, Роберт, — сказал генерал, показывая на опускающееся маленькое судно.

Эвакуатор приземлился в нескольких метрах. Из открывшейся кабины вышел человек в таком же скафандре, что оператор, подошел к Понсу.

— Грузовые корабли с гравитационной мортирой и обеспечением сядут в пятистах метрах с той стороны, — махнул он рукой в сторону медленно расширяющегося водоворота.

Кисельная земля, тяжелыми спиральными рукавами заворачивалась вокруг невидимого дна воронки. Оттуда тянуло гнилой сыростью, доносились булькающие звуки. Иногда вспухал огромный пузырь, переливающийся всеми цветами радуги. Раздувался, оглушительно лопался, разметая ошметки кисельной земли.

Далеко за воронкой показались приземляющиеся грузовые корабли. В бинокль можно было разглядеть, как из открывшихся ангаров выпрыгнули роботы технической обслуги. За ними выехали тяжелые пузатые фургоны на гусеничном ходу, раскрыли чрева, показывая сложное оборудование гравитационной мортиры. Суетящиеся вокруг роботы протягивали кабели и энерговоды, соединяя части мортиры в единый комплекс.

Понс перевел взгляд на Вудса.

— Я бы мог взять с собой и вас с Фрэнком, но какой смысл? То, что здесь произойдет — абсолютно безопасно. Зона гравитационного удара будет окружена цилиндром силовых полей очень большой мощности, поставляемой всем флотом. Защитное силовое поле прошьет Землю до ядра, поднимется к объекту, — Понс посмотрел на «луну». — Она просто втечет в дыру, которую сразу заклеим энергетической накачкой. Никакой опасности. Для вас все произойдет как на экране кинотеатра с первого ряда, — улыбнулся генерал.

5

Эвакуатор свечой взмыл к барражирующей на большой высоте эскадре. С такого расстояния корабли были похожи на звезды в тесном созвездии. Через несколько минут эвакуатор приблизился к рукотворному созвездию, мерцающие огоньки раздвинулись в обширное пространство парящих серебристых гигантских дисков. Словно полки древней армии застывших в тревожном ожидании перед боем корабли военного флота Земли зависли над некогда тихим провинциальным городом.

Эвакуатор облетел армаду, развернулся, направившись к самому большому из дисков, флагманскому спейсеру «Полюс». Когда пришло разрешение на посадку, эвакуатор пришвартовался к одному из причалов. Когда датчик атмосферы загорелся зеленым, люк открылся. Понс выбрался на палубу, за ним Роберт. Они находились в ангаре причальных доков — большом помещении, куда выходили шлюзы причалов. Широкая палуба возвышалась над тянувшимися к шлюзам желобам с магнитным приводом, по которым скользили пришвартовавшиеся корабли. Из пятнадцати желобов занято было два: их эвакуатор и большой пузатый транспортный шлюп. У противоположной стены на палубу выходили двери лифтов, несколько эскалаторов на верхние ярусы и проходы в коридоры спейсера.

Из открывшегося лифта навстречу прибывшим торопливо вышел офицер.

— Гравитационная мортира развернута? — сразу спросил Понс.

— Так точно, сэр.

— Всей эскадре выйти на стационарную орбиту триста километров, зависнуть над городом, выстроить энергетическую сеть, — приказал генерал.

Офицер козырнул, быстрым шагом направился к лифтам. Понс взял за локоть Роберта.

— Пока энергетики и гравитоники будут загонять лже-луну в черную дыру, надо подготовиться к переходу, — сказал Понс. — Вы займете место убитого Роберта через мгновение после выстрела. Пуля монгов убьет прежнего Роберта, вылетит в гиперпространство, исчезнув навсегда. И больше никаких катастрофических последствий. Заклеенная дыра в нашем времени обладает особой эластичностью в прошлом.

Понс подвел Роберта к большому иллюминатору. Внизу расстилалась сверкающая на солнце поверхность земного шара, занимавшего все окно.

— Когда подготовка завершится, пришлю ассистента. А пока понаблюдайте за работой инженеров и техников. Отсюда отличный вид.

Оставив Роберта, генерал прошел к лифту. Роберт прильнул к иллюминатору.

Корабли земной эскадры следовали за флагманом, выходившем на новую орбиту. Чуть в стороне, окруженный лохматым ореолом энергетических выбросов, двигался космоносец «Мезон». За ним тянулось дрожащее марево гиперпространственного энерговода к «Полюсу». В правом верхнем углу иллюминатора висела разбухшая лже-луна неправильной формы — полусфера повернутая выпуклой стороной к Земле. Словно в пустоте висела исполинская чаша антенны. С Земли к ней простерся расширяющийся рукав силового поля, охвативший лже-луну в кокон. Силовое поле светилось бледным светом, густеющем в коконе.

Легкий толчок спейсера оповестил о завершении маневра. Остальные корабли продолжали движение, разворачиваясь вокруг «Полюса» в боевой порядок по спирали. Когда эволюции завершились, вдоль силового рукава выстрелил лазерный луч наведения гравитационной мортиры. За ним ударили кольца гравитационного выброса. Толстые торы нанизывались на лазерный луч, словно бублики на веревку, приближаясь к лже-луне. Когда последнее кольцо охватило полусферу, получившийся гофрированный туннель сжался в тонкую пульсирующую трубку, сдавившую кокон с лже-луной. По трубке прошла волна и она стала подтягивать кокон к Земле. По тому, как вибрировал и менялся в цвете кокон гравитационного выброса, можно было судить о чудовищных напряжениях в его недрах.

Вдруг спейсер потряс сильный удар. Отовсюду послышался страшный скрежет, словно хрустела броня корабля. Тут же заревела сирена, замигал свет, заискрилась проводка в шлюзовых желобах. Транспортный шлюп сорвался с прикола, заскользил, набирая скорость. Своей массой он разбил бы шлюз, но сработала аварийная система, и пузатая туша застыла в метре от двери шлюза.

В это время сжатый ударом гравитационной мортиры кокон с лже-луной продолжал медленно подтягиваться к черной дыре на Земле. Через несколько минут он должен был провалиться в ее пучину. Энергетическим вливанием люди заклеили бы брешь пространства и катастрофа была бы ликвидирована. Но вновь вмешались монги. Оставленные ими датчики сообщили о действиях землян. Ударные корабли монгов появились с противоположной стороны Земли. Они еще не были видны, но операторы земной флотилии получили сигналы разведывательных зондов, разбросанных в околоземном пространстве. Оборонительные системы мгновенно вышли на высший уровень угрозы. Но массированная атака монгов превзошла ожидания. Пограничные корабли приняли первый самый мощный удар. Некоторые из них сразу вспыхнули и взорвались. С других поступали данные о многочисленных повреждениях. Оттуда вылетали стайки спасательных скутеров, устремляясь к другим спейсерам. Спиральные рукава обороны земных кораблей спешно перестраивались, теснее сплачиваясь вокруг «Мезона» и «Полюса». Оба флагмана перевели энергетику в форсаж, используя всю мощь собственных реакторов и гиперпространственных каналов энергии. Необходимо было удержать удар гравитационной мортиры любой ценой. Радиосвязь с ней постоянно нарушалась, но инженеры делали все, чтобы энерговод к мортире не обрывался ни на секунду. По нему текли миллиарды тераджоулей питая грозное оружие, которое с упорством носорога подтягивало лже-луну к черной дыре. Пространство вокруг флагманов светилось дрожащими разноцветными сполохами, словно корабли находились в центре северного сияния. Картина искажалась искривленным пространством насыщенным чудовищной энергией.

Роберт как завороженный наблюдал в иллюминатор грандиозное сражение.

Вдруг спейсер потряс новый сильнейший удар. Корабль завалился набок. Роберт снова упал, заскользил по эстакаде, пытаясь зацепиться за какой-нибудь выступ. Но крен увеличился и он скатился в один из шлюзовых желобов. Здесь пахло горелой проводкой и наэлектризованным воздухом. На глаза попал предупреждающий плакат — улыбающийся череп со скрещенными костями — высокое напряжение. На рельсы желобов наверняка должны подаваться десятки киловольт. Видимо сработала защита. Аварийная система обесточила открытые участки в ангаре. В любом случае надо выбраться отсюда и найти Понса, решил Роберт.

Он забрался на эстакаду и пополз к лифтам. К счастью, они работали. Роберт наугад нажал на кнопку, кабину понесло вверх. В глубине спейсера возник нарастающий гул, словно там запустили турбину. Кабина завибрировала. Роберт почувствовал, как крен уменьшился — корабль совершал маневры. Двери открылись в широкий коридор, по которому деловито бегали люди. Несколько узких коридоров ответвлялись в разные стороны. В конце главного коридора открывался обширный проем с эскалаторами, уносившими людей вверх и вниз на другие ярусы. Роберт попытался узнать, где найти генерала Понса, но никто не располагал точной информацией. Вдруг он увидел офицера, встретившего их в ангаре причальных доков.

— Где вас носит?! — недовольно воскликнул офицер. — Обыскал весь ангар.

— Там довольно страшно, — поежился Роберт. — Думал корабль сейчас расколется.

— Это совсем непросто сделать, — серьезно ответил офицер, увлекая Роберта к эскалаторам.

Они поднялись на три яруса. Там тоже творился бедлам из сосредоточенно сновавших людей и роботов. Несколько андроидов катили платформу на антиграве. Над ней со свистом вращалось сверкающее серебром массивное кольцо, висевшее без опор. Оно угрожающее покачивалось, изгибалось, скручивалось. Человек с дистанционным пультом, шедший за платформой руководил движением.

— Сейчас наши инженеры преподнесут сюрприз монгам, — подмигнул офицер Роберту, когда груз проплыл мимо, скрывшись за поворотом.

Они свернули в узкий короткий аппендикс. За дверью в торце находился гигантский ангар — самое большое помещение на корабле. Оно представляло собой цилиндр диаметром больше километра, высотой метров сто. В центре возвышалась странная конструкция — нагромождение непонятных узлов с шестернями, прозрачными трубами со светящейся жидкость, толстыми кабелями в бронированной оплетке. Некоторые детали пульсировали, словно огромные сердца циклопов. Их слизистую оболочку покрывала плотная сеть разноцветных трубок, похожих на кровеносную систему. «Механизм» возносилась бесформенной башней к потолку ангара. На вершине башни чернел большой кубом. Остальную часть исполинского помещения занимали не менее странные агрегаты, выстроенные в ряды, стены, кольца, торы. От них к центральной колоне тянулись тысячи кабелей собранные в толстые жгуты, змеившиеся по полу или висевшие в воздухе. Следом за ними ползли эластичные волноводы и энерговоды, гудящие от переполнявших их потоков энергии.

— Ядро мобильного Трансхрона, — раздался за спиной Роберта голос Понса.

Роберт обернулся, посмотрел на генерала.

— Последнее достижение наших ученых и конструкторов, — с гордостью произнес генерал. — Первый такой Трансхрон установлен на станции «Раздан», второй — здесь. Подготовка к вашему Внедрению завершена, лже-луна поглощена черной дырой оставленной в груди вашего предшественника. Остался завершающий штрих — вливание энергии в еще открытую дыру, заклейка и вы очутитесь на Земле в 1929 году через мгновение после выстрела монгов. Точнее через квант времени после него, когда мы без всяких катастрофических последствий заменим труп Роберта Оппенгеймера на вас, дорогой «отец атомной бомбы».

Понс улыбнулся, сделал приглашающий жест. Подвел Роберта к большому, в три человеческих роста, черному бочкообразному предмету. Достал короткий складной нож, сделал надрез, который сам раскрылся, словно проткнули натянутую резину. Из чрева, с жирным звуком разрываемой плоти, вывалились хлюпающие дрожащие внутренности — гирлянда толстых шариков, вымазанных липким грязным варевом.

Роберт с отвращением поморщился.

— Понимаю, — кивнул Понс, — но, к сожалению, для вас этот бионэрг единственный путь в Трансхрон. Проблема в перемещении во времени биологических объектов, — пояснил генерал. — Перемещение нельзя осуществить обычными техническими средствами. Требуется синтез термояда, туннелей в гиперпространстве и биоэнергии. Для Трансхрона вы сами являетесь параметром. Достаточно просто представить дачу Роберта Оппенгеймера и вы уже там. Внутренности бочки проникнут в тело, оно растворится в Коре Ядра, — Понс показал на куб на вершине башни, — и вновь сконденсируется уже в новом месте и времени. Одним словом, придется влезть в бочку с кишками, — виновато развел он руками.

Роберт криво усмехнулся.

К ним подбежал еще один офицер.

— Атака, сэр, небывалой мощности! — взволнованно отрапортовал он.

Словно в ответ на его слова спейсер сильно качнуло и сильная вибрация пронзила все тело корабля.

— Торопитесь, Роберт! — сказал Понс, хлопнув «отца атомной бомбы» по плечу. — Мы должны успеть Внедрить вас. Тогда вся эта «неправильная» действительность исчезнет, уступив место той, в которой мы могущественны как Господь Бог!