Иллюзия страха

Глава 4

Маша Миронова сидела в холле института, уткнувшись в книгу. Книга — это лучше, чем перемывать кости всем подряд вместе с однокурсницами, или вздыхать по Голицыну. Она тряхнула головой. Нет, вот о нем думать не стоит. Молодой и красивый преподаватель, конечно, мог стать отличным героем эротических фантазий любой студентки, но Маша предпочитала видеть в нем прежде всего прекрасного лектора и собеседника.

В холле вдруг стало шумно, и она подняла голову. Мимо прошло несколько мужчин в черных костюмах. Среди них и сам Голицын, правда, костюм на нем был глубокого синего цвета. Он вообще всегда носил одинаковые костюмы, отличающиеся друг от друга только цветом.

Заметив студентку, он подмигнул и отворил дверь аудитории, пропуская вперед мужчин, а сам повернулся и уверенным шагом направился к ней.

— Мари! Как дела? — улыбнулся он во все тридцать два.

— Хорошо, Марк Юрьевич, — неуверенно проговорила она, ибо что-то в его поведении показалось не таким как раньше.

— Мари, а вы, кажется, были знакомы с Викторией Васнецовой?

Маша захлопнула книгу и встала, посмотрев на преподавателя снизу вверх.

— Ну как знакома? Пересекались на лекциях и в библиотеке, работали в одном направлении и делились книгами и ссылками, — ответила она, сощурившись, не понимая, почему его вдруг заинтересовали отношения между студентками.

— Мари, вы только не пугайтесь, но... Тут пришли из полиции. У них будет пару вопросов ко всем, кто общался с Викторией. Если вы не против, — он тяжело вздохнул и нахмурился. На лбу залегла глубокая складка, будто ему совсем не хотелось говорить об этом.

— Марк Юрьевич, — кажется у Маши сердце ушло в пятки, — а что случилось?

— Вику убили, — отрезал он. — Все равно все об этом узнают, ведь они будут допрашивать всех, кто хоть как-то с ней контактировал, так что... Мари, всего пару вопросов, это не займет много времени.

Теперь тон у него был словно извиняющийся, и Маша кивнула. Тогда он жестом пригласил ее проследовать в аудиторию, где скрылись мужчины.

Маша вошла и замерла на пороге. Их было трое. Молодой светловолосый юноша в круглых очках сидел у окна, уставившись в ноутбук. Черноволосый дядька с пачкой бумаги за преподавательским столом. И у окна, прислонившись к подоконнику, еще один — высокий кареглазый мужчина, который чем-то отдаленно напоминал Голицына, словно дальний родственник — такие же темные волосы, тот же овал лица, пухлые губы, прямой нос.

— Знакомьтесь! — Марк Юрьевич легонько подтолкнул ее к первой парте в центральном ряду, а сам представил мужчин, первым указав на «родственника». — Старший следователь Иван Иванович Воронов. Старший следователь Петр Андреевич Лежаков, — кивок на мужчину за столом. — И Сергей, их помощник.

Парнишка оторвался от ноутбука и лучезарно улыбнулся.

Маша села, почувствовав, что начинает нервничать. Странно, ни в чем не виновата, но общаться с полицией не хотелось категорически.

— Не переживайте, я скоро, — улыбнулся Голицын. — Пойду предупрежу группу Васнецовой, а там посмотрим, — обратился он к полицейским и, подмигнув Маше, скрылся в коридоре.

— Не бойтесь, девушка, не съедим, — нагло усмехнулся тот, что Воронов.

— Я не боюсь, — Маша хотела придать голосу уверенности, но он все равно предательски дрогнул.

— Да ну? — снова наглая ухмылка.

— Иван Иванович, тут студенты, а не преступники, — покачал головой Лежаков и положил перед собой чистый лист бумаги. — Мы зададим всего пару вопросов. Вы не против?

Он уставился на Машу своими серыми, чуть навыкате глазами, и она кивнула, будто загипнотизированная.

— Отлично! Имя, фамилия, отчество, номер группы? Другие данные нам не понадобятся.

— Миронова Мария Михайловна, группа ИЛ-3.

— Мавроди случайно не ваш родственник? — усмехнулся Воронов.

— Что, простите? — Маша даже слегка опешила. Почему-то захотелось двинуть по роже этому индюку.

— О, злость проснулась, — протянул Иван. — Да ничего, МММ получается.

— Я поняла, — буркнула Маша, уставившись перед собой.

— Итак, — продолжил Лежаков, бросив осуждающий взгляд на Ивана. — Вам была знакома Виктория Васнецова?

— Да, мы пересекались тут, нечасто...

— По каким вопросам?

Маша зажмурилась. Начался настоящий допрос, прямо как фильмах. Захотелось, чтобы Голицын вернулся быстрее, вот уж подставщик из подставщиков. Словно в ответ на ее мысли в кабинет вошел Марк Юрьевич и уселся рядом с Машей, кажется слишком близко, гораздо ближе, чем того требовал этикет.

— Продолжайте, скоро за дверью будет очередь, не хотелось бы торчать тут до ночи, — беспечно заявил он и положил руку Маше на плечо, что вообще выходило за все рамки.

— Да-да, Марк Юрьевич, конечно, — улыбнулся Лежаков. — Итак, Мария, по каким вопросам вы сталкивались с Васнецовой?

— Мы впервые столкнулись в библиотеке, когда искали одни и те же книги... — неуверенно начала Маша, но теперь уже была благодарна тому, что Голицын сидел так близко, будто внушая ей уверенность. — Мы обе увлекаемся фольклором, мифами... увлекались... Она увлекалась.

— Не волнуйтесь, — ободряюще улыбнулся следователь.

Маша кивнула и продолжила:

— Они писала диплом о фольклорных персонажах Восточной Европы, а я тоже когда-то буду писать диплом... Может, о другой группе, но близко. Мы делились информацией, и я готовлю «плацдарм» для будущей работы.

Она даже не увидела, а почувствовала, как Голицын довольно улыбнулся. Не раз говорил, что такие Маши — читай: "Ботаники" — его любимчики, так как делают ему хорошую статистику.

— Вы не разговаривали с ней о личном? Может, она делилась чем-то? Был ли у нее молодой человек, или она испытывала к кому-то негативные чувства? — продолжил спрашивать Лежаков.

— Да нет, — Маша пожала плечами. — Мы не говорили о личном, только по делу.

— Когда вы виделись в последний раз? Может, замечали за ней что-то необычное? Она чего-то боялась? Нервничала?

— Мы виделись на прошлой неделе. Ничего странного не замечала, — Маша нахмурилась, припоминая детали их встречи. — Нет, все было как обычно.

— Ясно... — протянул Лежаков. — Если вдруг что-то вспомните, дайте знать Марку Юрьевичу, он с нами свяжется.

Маша выдохнула и кивнула. Думала, будут задавать еще кучу однотипных вопросов, но, кажется, пронесло. Подумала, что их еще ждет толпа таких же как она «ничего не видели, ничего не знаем».

Марк Юрьевич наконец убрал руку с ее плеча и мягко улыбнулся:

— Увидимся завтра на лекции.

Маша кивнула, кинула «До свидания» мужчинам и на ватных ногах вышла из кабинета.

Едва вышла, на нее тут же накинулись одногрупники Васнецовой, хотели узнать, что там, какие вопросы задают и как убили Вику, но Маша лишь махнула рукой, мол, сами все узнаете. А вот сама она так и не спросила, как убили девушку.

А надо ли это знать самой Маше? Они с Викой не были подружками, пересекались только по учебе, личным не делились. Да, ей было до слез жалко девушку, но такое может произойти с каждой. Кто даст гарантии, что по дороге домой не встретишь маньяка?

Конечно, природное любопытство корило за то, что сама не задала парочку вопросов, хотелось знать подробности. Зачем, не понимала. Просто хотелось. Но ведь всегда можно подъехать на кривой козе к Голицыну. Этот может и поделится, а может и нет, кто его знает. Может, он только о редких книжках да исторических хрониках может болтать без умолку. Вне аудитории он казался замкнутым и нелюдимым.

Внезапно кто-то похлопал по плечу, вырывая ее из потока сумбурных мыслей. Она обернулась и встретилась взглядом с Лизкой. Подруга аж подпрыгивала на месте от раздирающих ее эмоций и любопытства — больше всего на свете Лизка любила сплетни и менять имидж, вот и сейчас яркие розовые волосы рассыпались по плечам непослушными кудрями.

— Что было?! Я видела, как тебя взял в оборот наш томный пластилин и повел к каким-то мужикам! Это кто?! Чего хотели?!

Маша резко вскинула раскрытую ладонь, призывая подругу замолчать, иначе бы та не остановилась, продолжая заваливать ее бесконечными однотипными вопросами.

Лиза замолчала, но продолжила переступать с ноги на ногу, сгорая от нетерпения.

— Вику Васнецову убили. Следователи допрашивают всех, с кем она контактировала.

— Гонишь?! — и без того большие глаза Лизки округлились, сделавшись просто огромными. — А кто?! Как?! За что?!

— О боже, Лиз, откуда я знаю? — закатила глаза Маша и пошла по коридору.

Лиза поспешила за ней.

— А ты не спросила?

— Если бы они знали, кто и за что, их бы тут не было, — проговорила Маша, задумавшись. — Ну я так думаю.

— А Маркуша не говорил? — продолжила допрос Лиза.

— Ему не до этого, — отмахнулась Маша, — у него там за дверью толпа таких же страждущих как я.

— Офиге-е-еть, — протянула Лизка, но допрос прекратила, видимо, строя в своей умной, без сарказма, головушке кучу предположений, теорий и сюжетов для настоящего детективного романа.

— Ты сейчас куда? — спросила Маша.

— Пойду в кафешке посижу, пожру эклеров. А ты? Впрочем, не отвечай, — она скривилась, как от горькой пилюли. — В библиотеку, да?

— Угу, — буркнула Маша.

Ну и что, что в библиотеку? Там тихо и жутко интересно, а Зинаида Пална угощает шоколадками. Где еще можно провести спокойно внезапно образовавшееся окно. Жалко, конечно, что Голицын занят, но делать нечего. Можно было плюнуть и поехать домой, но после окна у них Кузнецов, а этот за пропуски без уважительной причины сразу отправляет на пересдачу.

Она попрощалась с Лизкой на лестнице. Та поскакала вниз словно легкое воздушное облачко, а сама Маша пошла наверх, на четвертый, где располагалась библиотека.

Зинаиды Павловны на месте не оказалось, но библиотека была открыта. Если не брал книги с собой, можно было самой пошариться по стеллажам, выбрать, что по нарву, и устроится за одним из многочисленных столов, рядами стоящих у окон.

Она прошла в самый конец библиотеки, в отдел, в котором собрали большую коллекцию книг по мифологии, фольклору, легендам народов мира. Аж зажмурилась от удовольствия, ведя кончиками пальцев по потрёпанным корешкам любимых книг, и остановилась на самой красочной.

Не самая потрепанная, ведь текста там почти не было, только краткое описание. Большая книга в яркой обложке с иллюстрациями самых страшных существ, которые собрали тут со всех уголков мира. Вампиры, оборотни, вурдалаки, русалки, демоны и прочие, и прочие...

У Маши, конечно, был еще год, чтобы определиться с тем, какой регион охватить в своей работе, но ее это уже беспокоило. Европа? Славянская мифология? А может, Азия или Африка? Последние две были более интересны, но и подготовки требовали более тщательной. Да, круг надо было сузить до конкретного народа.

Прижав книгу к груди, Маша направилась к столам, но остановилась, едва выйдя из прохода между стеллажами. Прямо перед ней был стол, за которым обычно сидела Вика. Приметное место, рядом с которым стояла кадка с пышным изумрудным фикусом.

Маша в который раз за сегодня тряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли, и села через стол спиной к фикусу, поставила сумку на подоконник и положила перед собой книгу.

Улыбнулась собственным мыслям о вурдалаках и открыла первую страницу.

Сколько их было? Много. Много всяких чудищ — зубастых и весьма похожих на людей — придумывали люди многие поколения назад. От пресловутых ведьм, вампиров и оборотней, до совсем необычных русалок, полудниц и полевиков.

Но тут были собраны все самые страшные. Хотя лично Маша не считала страшными вампиров или оборотней, художник тут постарался на славу, изобразив их такими живыми, что казалось, вот-вот сойдут со страниц и сожрут несчастную студентку.

Перевернув очередную страницу, Маша провела пальцем по границе красной рамки, в которой был изображён полуобнажённый демон. Кожа серая, будто потрескавшаяся, закрученные рога, звериный оскал с шилообразными зубами и глаза — ни белков, ни зрачков, ни радужки — просто красные светящиеся провалы глазниц.

Золотыми буквами сверху было выведено:

«Акума, Акуре, Акудзин»

Под картиной шел сухой текст:

«Демон, злой дух в японской мифологии.

Акуре питается страхами людей, их болью, высасывает жизни. Силен и неуловим. Когда Акуре появлялся в селении, людям было не спастись. Он него нет защиты».

Маша хмыкнула. Да не может быть! Даже от вампиров есть чеснок. И чего только не придумают. На деле же Акуре выглядел как обычный, ничем ни примечательный демон из качалки. Он вспомнила обложки женских романов с томными пластилинами и обаятельными демонами и задумалась — откуда в преисподней качалка? А может и нет там такого, просто чтобы жить в аду нормально, надо быть выносливым. Скорее всего маленьких хиленьких демоняшек сбрасывали со скалы в лавовую реку, ибо не стоит рождаться слабым — им ещё кучу обычных серых студенток в себя влюблять.

Полистав ещё немного, глянула на часы. Окно подходило к концу. Надо было возвращать книгу и, возможно, посмотреть в сторону японской мифологии. Судя по фильмам, именно в Японии с фантазией все было хорошо и именно там рождались самые страшные монстры. Зато работа обещала быть нескучной.

***

— С Демоном говорил? — спросил Кирилл, принимая у Ивана пачку протоколов.

— Угу, — буркнул он и приземлился в кресло напротив.

— Судя по всему, он тебя послал, — усмехнулся Кирилл.

— Сказал, что нет доказательств того, что это сделал кто-то из своих.

— Хм, прямых нет, но кто тогда?

— Не знаю, — задумался Воронов. — Может, кто-то из студентиков? Парочка не испытывала страхов, а вот интерес был неподдельный.

— Студентики... — задумчиво протянул Кирилл. — Так что там в двух словах?

— Почему в двух? Я одним скажу — пусто, — улыбнулся Иван, будто вспомнил что-то смешное. — Зато наелся.

— Не стыдно тебе жрать на работе? — осуждающе покачал головой Кирилл.

— Ни капли. Я не виноват, что они своих ментов боятся, даже если ничего не сделали. Знаешь, типа — бойся заранее, а вдруг найдётся грешок.

Кирилл улыбнулся и принялся листать протоколы, но углубиться в чтение ему не дал появившийся из воздуха начальник.

Сегодня Константинов уже не был багровым. Напротив — бледным и собранным, а серый строгий костюм в тонкую полоску и вовсе делал из него не начальника Седьмого отдела, а какого-нибудь матёрого банкира.

Воронов и Калинин тут же встали и вытянулись.

— Докладывайте, — приказал Константинов, заводя руки за спину.

Мужчины переглянулись, и Кирилл начал говорить, хотя говорить пока было не о чем:

— Опросили студентов, но там похоже глухо. Проверим ещё раз. А Богданов ещё не вернулся из поместья Васнецовых. Допрос коллег не дал особых результатов, лишь некоторые из них утверждают, что у Васнецовой был роман с Карповым...

— С этим сам поговорю, — нахмурился начальник. — Дело деликатное, так что не распространяться.

Мужчины синхронно кивнули.

— Протокол вскрытия, фото и анализ я вам присылал вчера, — закончил Кирилл.

— Видел, понял. Прохорова ответила?

— Да, сказала, что ещё никто не пытался взять пробу сущности. Это немыслимо. Сущность должна уходить цельной вместе с носителем. Да и влияние энергии, заключённой в нее, на окружающих неизвестно. А темные материи лучше не трогать, — Кирилл остановился и, увидев, как нахмурился начальник, добавил на всякий случай: — Это цитата из письма Жанны Игоревны.

— Ясно. Как только будет информация от Богданова, доложить. Правление собирается завтра утром, я больше не могу оттягивать. Они требуют результатов.

Сказал и, не дождавшись ответа, сразу испарился.

— Раз при параде, значит, вздрючили, — уверенно заключил Иван и плюхнулся в кресло, положив нога на ногу.

Кирилл не ответил, хотя был согласен. Вместо ответа он набрал номер Богданова.

— Слушаю вас, Кирилл Альбертович! — хрипло пробасил коллега.

— Вы там закончили? — спросил Кирилл, надеясь на положительный ответ, а то надо было еще собрать все в кучу и как-то приемлемо оформить для Константинова.

— Да вот только. Можно сразу к вам? — обрадовал Богданов.

— Да, я у себя в кабинете.

Прошла минута, другая, но явления Богданова народу они так и не увидели. Зато стажёр, будто подозревая, что начальство ждёт ещё не один тяжёлый день, принес кофе, чему они искренне обрадовались.

И тут наконец в кабинет прыгнул сначала Миша Ростов, которого сегодня отрядили на помощь в особняк, а за ним и сам Богданов.

Оба в деловых костюмах, оба донельзя серьёзные. Ещё бы! В другом виде к деятелям культуры Васнецовым заявляться не стоило.

— Неужели в родных пенатах! — воскликнул Миша и тут же пошел в холл, крикнув, что ему срочно нужны кофе и печеньки, иначе сдохнет.

Богданов же положил Кириллу на стол несколько папок с документами и тяжело сел в кресло.

— Сначала вы, а то у меня уже язык не ворочается, — устало проговорил он.

Кирилл пожал плечами — мол, мы так мы, и положил руку на папку, принесенную Вороновым:

— Это из института. Вроде глухо, но надо перепроверить. Жанна сказала, что ранее образцы сущности не брали, поэтому работаем с тем, что есть. Я сам ещё раз съездил в Центр Культурного наследия — мало ли что упустили. Изучил фотографии с места преступления, но... Я даже не могу ответить на вопрос Демона — из наших ли убийца?

— Видался уже? — хмыкнул Богданов.

— Я видался, — ответил Иван. — Не, вопрос правильный и важный. Но кто кроме нас? Вампиры? Эти по кровушке, да и когда ты их видел? Зомби-вурдалаки? Бред же!

— Вроде бред, но мы же не одни такие особенные... Кого только мать-земля не носит, — задумчиво протянул Богданов, — особенно русская земля...

— Чем тебе наша земля не угодила? Тут как раз есть куда свалить, чтобы черти не достали, — улыбнулся Иван. — Лесом-полем, полем-лесом... спрятаться есть где.

— Нам ли прятаться, Иван, нам ли?

Тут появился Миша с кофе для себя и Богданова, передал ему тарелку с печеньем и, пододвинув ногой ещё один стул, опустился, вытянув ноги.

— Это — ад! Не удивлюсь, если это кто-то из ее безумных родственников! — застонал он.

— Да брось. Васнецовы, конечно, контингент особый, богема и все такое, но всё-таки возлагали надежду на любимую дочурку и прочили ей светлое будущее, — возразил Богданов и обратился уже к Кириллу с Иваном: — Если кратко, воют, требуют найти ублюдка и сдать им для расправы.

— Понятно, — угрюмо буркнул Кирилл.

Идей в голове совсем не было. Оставалась надежда на то, что Константинов выведает у Карпова что-то интересное, да на распечатки звонков и соцсети. А что Карпов был как-то связан со своей секретаршей, он не сомневался — камеры наблюдения в приемной были сняты для замены на более современные за день до трагедии. В совпадения Кирилл не верил.