Иль Мактуб. Судьба Эмира

Глава 14

Ахмад всегда был человеком действия. В его мире не было места для сомнений, неуверенности или вопросов. Он знал, что хочет, и добивался этого с такой силой, что перед ним рушились любые преграды. Я чувствовала… я знала, что в прошлом у нас есть тайна. Ужасающая и жестокая. Иначе он бы давно рассказал бы мне обо всем. Каждый раз, когда он появляется в комнате, воздух становится другим. Более тяжёлым, насыщенным, словно вокруг нас невидимые искры, готовые вспыхнуть пламенем. Он больше не кричит, не требует. Он терпелив, внимателен. Его прикосновения стали мягче, слова — осторожнее. Но это не успокаивает. Это пугает. Сегодня вечером, когда он пригласил меня на ужин, я почувствовала себя загнанной в угол. Он не просто зовёт меня разделить трапезу, он выстраивает между нами мост, который я не знаю, хочу ли пересекать. Но что-то внутри меня дрожит, как тонкая струна, натянутая между страхом и чем-то более глубоким, чем-то, что я боялась себе признаться. Желание? Влечение? Любовь, которая не хочет умирать, несмотря ни на что? Ведь я любила его? Если родила ему двоих детей наверное любила.

— Ты выглядишь напряжённой, — его голос мягок, но я чувствую под ним железный стержень. Он всегда был таким — твёрдым, даже когда пытался казаться заботливым. Я отвожу глаза, стараясь не встречаться с его взглядом. Он знает, как меня читать, как проникать в мою душу. Чёрные глаза Ахмада — это бездна, в которой я тону. Иногда мне кажется, что в них можно увязнуть и не вернуться обратно. Как в Аду.

— Всё в порядке, — отвечаю я, ковыряясь в тарелке. Когда он так смотрит аппетит пропадает напрочь.

Мы ужинаем на террасе, вдалеке светится город, огни которого кажутся такими мирными и спокойными. Но мне не до этого. Я чувствую его взгляд на себе, он изучает каждое моё движение, каждый вздох. Ахмад привык получать то, что хочет. А я не знаю, чего хочу я.

— Я знаю, что ты не доверяешь мне, — его слова пронзают тишину, — Но я пытаюсь это изменить.

— Почему? — Слова вырываются из моих губ прежде, чем я успеваю подумать. — Почему ты так стараешься?

Он смотрит на меня так долго, что мне становится неуютно. В его взгляде нет ни капли привычной уверенности. На мгновение мне кажется, что он сомневается в себе.

— Потому что ты нужна мне, Вика.

Эти слова задевают меня, трогают сердце как будто кончиками пальцев. Нежно, осторожно, но я не хочу их принимать. Мне трудно поверить, что этот человек в ком-то может нуждаться.

— Мы с тобой — два разных мира, — произношу я, но он приближается ко мне. Его рука легко касается моей, и по телу проходит электрический разряд.

— Не говори этого. — Его голос становится ниже, он говорит почти шёпотом. — Мы не разные. Мы принадлежим друг другу.

Я отодвигаюсь, но он ловит меня за руку, не давая уйти. Его пальцы скользят по моей коже, и я чувствую, как внутри меня поднимается волна. Я ненавижу это чувство, ненавижу его за то, что он заставляет меня снова чувствовать.

— Не трогай меня, пожалуйста…— шепчу я, чувствуя, как теряю контроль.

— Но ты же этого хочешь, — он не отпускает. Его голос тихий, но в нём слышна уверенность. Он знает меня лучше, чем я сама.

— Нет! — Я пытаюсь вырваться, но он приближается, его дыхание касается моего лица, и я чувствую, как влечение разгорается внутри меня. Это ненависть, страсть и страх, смешанные в одном коктейле.

— Ты всё ещё боишься меня, — шепчет он, и его губы так близко, что мне кажется, он вот-вот поцелует меня.

— Да, — признаюсь. Я боюсь его, боюсь того, что он может сделать с моим сердцем, с моей душой. Но вместо поцелуя он отпускает мою руку. Медленно, сдержанно. Его глаза становятся холоднее, словно он принимает решение.

— Я никогда не стану брать тебя силой, Вика. — Его слова звучат, как обещание, но я знаю, что за ними скрывается нечто большее. – Но я постараюсь, чтобы ты попросила меня об этом сама…даже больше – чтобы умоляла…

Я замираю, не в силах сказать ни слова. Он смотрит на меня ещё несколько долгих секунд, а затем отступает. Уходит. А я остаюсь одна, внутри себя чувствуя огромную дыру. Как будто я была готова поддаться, но не сделала этого. Иногда мне кажется, что я больше никогда не узнаю, кто я на самом деле. Моё прошлое — это пустой лист, который когда-то был заполнен словами, но теперь с него всё стёрто. Как будто кто-то сознательно вычистил все важные моменты, оставив лишь тени. Я потеряна в собственной жизни, в собственных мыслях.

Ахмад. Он словно призрак прошлого, о котором я ничего не помню. Но каждый его взгляд, каждое движение — всё это говорит мне, что я когда-то была частью его мира. Но какой? Он говорит, что я была его женой. Но как я могу верить этому? Я не знаю, каким он был тогда, не знаю, что происходило между нами. Я чувствую его власть, она окружает меня, душит. Но в то же время, что-то тянет меня к нему, как будто внутри меня всё ещё живёт та женщина, которую он знал.

***

Мы едем в машине, и город мерцает за окнами огнями. Небоскрёбы возвышаются над нами, словно титаны. Но даже среди этих огней и людей я чувствую себя изолированной, чужой. Это не моя жизнь. Или, может быть, моя, но другая, та, которую я уже не помню. Саша сидит рядом со мной, но его глаза смотрят куда-то вдаль. Он отчуждён. Я чувствую, как он старается держаться на расстоянии, как будто между нами выросла невидимая стена. Каждый раз, когда я пытаюсь к нему приблизиться, он отходит ещё дальше, будто я для него чужая. Словно я не его мать. Может, так и есть? Как я могу быть матерью для него, если не помню даже как он родился?

Миша — другой. Он тянется ко мне, крепко держится за мою руку, как будто я — единственная любимая в его жизни. Он наивен и доверчив, и это пугает меня. Я не хочу его подвести, не хочу, чтобы он разочаровался во мне так же, как, кажется, разочаровался Саша. Ахмад ведёт машину. Его лицо каменное, как всегда. Он сосредоточен на дороге, но я чувствую, что его мысли где-то далеко. Иногда мне кажется, что он не просто молчит — он что-то скрывает. В его глазах — мир, который я не могу понять, но который, возможно, когда-то был моим.

— Это твой город, — говорю я, пытаясь прорваться через это глухое молчание. — Ты чувствуешь здесь себя как дома?

Он на мгновение молчит, а затем кивает, не сводя глаз с дороги.

— Этот город — часть меня, — отвечает он. — Я вырос здесь. Здесь построил всё, что у меня есть.

Я смотрю на его профиль, стараясь уловить хоть намёк на эмоции. Но всё, что я вижу — это маска. Он не показывает, что думает или что чувствует. Его слова словно запрограммированы, но где-то глубоко внутри я понимаю, что он прав. Этот город — это и его, и моё прошлое. Даже если я его не помню, я была здесь раньше.

— А я? — шепчу я. — Я была частью этого?

Ахмад напрягается, его рука крепче сжимает руль.

— Да, — отвечает он тихо. — Ты всегда была частью этого.

Его слова заставляют меня дрожать. Я не знаю, что это — страх или что-то большее. Может быть, это знание, что я когда-то принадлежала его миру. Принадлежала ему.

***

Внутри офиса Ахмада всё выглядит так, как я и представляла. Мраморные полы, холодный блеск стеклянных стен, бесконечные коридоры, в которых каждый шаг отдается эхом. Я чувствую себя потерянной в этом лабиринте роскоши и власти. Как будто я случайно оказалась в чужом мире. Ахмад ведёт нас вперёд, уверенно, как всегда. Саша держится на расстоянии, его глаза бегают по сторонам, он насторожен. Миша по-прежнему прижимается ко мне. Ахмад открывает двери в свою личную зону, и я вижу его кабинет. Это место дышит властью. Здесь каждый предмет, каждая деталь подчёркивает, кто здесь главный. Но я не чувствую себя безопасно. Скорее наоборот. Меня охватывает холод. Мы идём дальше, когда внезапно Ахмад останавливается. Его взгляд резко меняется, и я вижу в его глазах тревогу. Он резко берёт Мишу за руку, его движения становятся резкими, напряжёнными.

— Быстро в эту комнату! — командует он, его голос звучит как удар плети.

Я не успеваю понять, что происходит. Всё вокруг начинает происходить слишком быстро. Охранники бросаются в нашу сторону, но что-то уже не так. Вдалеке слышен резкий звук, и я понимаю, что это — выстрелы.

***

АМИР

Чёртов Ахмад. Всю жизнь он был там, на вершине, с которой смотрел на меня сверху вниз. Будто я — ничтожество. Будто я не достоин даже упоминания. И знаете что? Он прав. Я действительно был ничтожеством. До тех пор, пока я не решил вернуть себе то, что мне по праву принадлежит. Всё. Каждый кусок, мать его. Меня зовут Джамаль ибн Бей, но для всех я — Амир Аль Назари. Забавно, как просто можно скрыться за чужим именем, чужой личиной. Сколько лет я был рядом с ним, его доверенным человеком, его правой рукой. И всё это время я планировал его гибель. Он даже не догадывался, насколько близка его смерть. Но я не спешил. Я был терпелив. Месть, как говорится, — это блюдо, которое подают холодным. А я уже давно готовил это блюдо. И что самое смешное? Он доверяет мне. До сих пор. Даже после всего, что я сделал. Он не видит во мне врага. Для него я просто Амир. Обычный охранник, который всегда рядом, всегда готов выполнить его приказ. Но если бы он знал, что каждый раз, когда я смотрю на него, я представляю, как его кровь растекается по полу, как его лицо искажает боль. Меня бросили в детстве. Моя мать была никем. Её использовали и выбросили, как мусор. Отец? Этот ублюдок... Он не знал, кто я, и не хотел знать. Шейх. Уважаемый человек. Он любил только Ахмада, дал ему всё, что у него было — имя, власть, деньги. А меня он оставил подыхать так и не признав своим. Меня определили в приемную семью, где меня били каждый день. Там мне показали, что в этом мире выживают только сильные. Остальные — просто мусор.

Когда мне было десять, я пытался убежать. Я ненавидел всех и всё вокруг. Я хотел, чтобы этот мир сгорел к чертям. Меня снова поймали, избили до полусмерти., мой приемный отец развращал меня и это только вопрос времени, когда бы он вставил в меня свой член. Пока что он только пихал свои пальцы мне в зад, дрочил и говорил, что если я кому-то скажу он оторвет мне голову. А кому я мог сказать? Своей «матери», которая всегда была ему покорна или его родным детям, которые избивали меня и рвали на мне волосы. Но потом появилась Самида. Она спасла меня. Вытянула из грязи и крови, сделала из меня того, кто я есть. Но я помнил…помнил тварь, которая искалечила мне душу. Я пришел за ним, за ней, за их детьми. Потом. Спустя десять лет…Их обугленные, расчлененные трупы если и нашли, то никогда не опознают.

— Ты заслуживаешь больше, — сказала мне тогда Самида, её глаза горели яростью. — Всё, что у Ахмада, должно быть твоим. Забери это.

И я верил ей. Я видел в её глазах ту же боль, что и у меня. Она знала, что такое унижение. Она знала, что такое быть ничем. И вместе мы должны были вернуть то, что нам по праву принадлежало. Ахмад думает, что он король. Но он даже не знает, что его королевство уже начинает рушиться. Я знаю его слабые места. Его страхи. Его секреты. И самое главное — я знаю, как сделать его уязвимым. Вика — его слабость. И я сыграю на ней. Даже если мне придётся разрушить всё на своём пути. Самида всегда говорила, что месть должна быть красивой. Она должна медленно затягивать петлю на шее жертвы, чтобы в последний момент человек понял, кто стоит за его падением. И я не собираюсь спешить.

Ахмад не заслуживает того, что имеет. И я сделаю так, чтобы он потерял всё.