Именем закона

14

Уже стемнело, но они не зажигали в доме свет — нигде, кроме кабинета, в котором не было окон. Когда Бобби Део вошел в дом, он спросил Луиса:

— Ты видишь его?

Луис, сидевший на софе рядом с дробовиком, выпрямился:

— Он вернулся?

— По-тихому на этот раз, не включая фар.

— Черт, ничего не заметил, — огорчился Луис. — Даже когда изображение было во весь экран. Ни черта же нельзя увидеть ночью с этой паршивенькой камерой, даже при корректировке. Он выходил?

— Подходил к дому, заглядывал в окна. Все осмотрел. Пошел за дом, оглядел бассейн, гараж…

— Ты поставил туда свою машину.

— Да, и он ее увидел. Наверняка захочет узнать, почему она там оказалась ночью.

— Если он опять вернется, ты объяснишь ему, что ты сторож. — Луис задумался. — Да, этот пижон заглядывает в окна, видит, что мебель отсутствует, видит запущенный бассейн… Ты понимаешь, к чему я клоню? Пижон может подумать, что тут никто не живет.

— Да, но там моя машина.

— Господи, я только что сказал тебе, ты сторож. Следишь, чтобы никто посторонний не проник сюда. Спишь на кухне, а поэтому мог не слышать, как он появился. Я говорю это на случай, если он вернется. Тогда попросишь у него какое-нибудь удостоверение. Тебе же захочется узнать, с чего это он бродит вокруг ночью.

Бобби кивнул, как будто согласившись, а потом сказал:

— Я не уверен насчет этого парня. Не ищет ли он Гарри?

— Я и сам об этом думаю, — ответил Луис. — Чип задолжал Гарри, а Гарри находится здесь, наверху. И мы думаем: «О, он, наверное, ищет Гарри». Ты понимаешь, что я имею в виду? Но все, чего этот пижон хочет, — это поговорить с мистером Ганзом. Я прав? Может быть, он хочет продать что-нибудь, например алюминиевые сетки от насекомых, какую-то ерунду для дома.

— Для того и приходит ночью, — ухмыльнулся Бобби, — чтобы измерить окна.

— Я имею в виду, — возразил Луис, — нам неизвестно, что нужно этому пижону, помимо разговора с мистером Ганзом. Но теперь он увидел, что мистера Ганза нет здесь. Никого нет.

Бобби снова кивнул, но на этот раз спросил:

— Что это ты называешь его мистером?

— А тебе это мешает?

— Просто не понимаю, почему ты это делаешь. Ты не работаешь у него.

— Начнем сначала, — сказал Луис. — Он заходил в то казино во Фрипорте, в котором я недолгое время играл в очко. Однажды вечером он получил большую сумму, дал мне пятьсот долларов чаевых и нанял, чтобы я охранял его время от времени. Я там жил, понял, что значит быть афроамериканцем, но решил остаться. И просто потому, что я — это я, сечешь? Понимаешь, он тогда в основном ездил в Майами, играл по-крупному в покер с воротилами, а у некоторых из них были телохранители, так что он тоже захотел. Он неплохо играл в карты. Когда начинал проигрывать, его мать собирала его долговые расписки, спасая сыночка от разорения. Потом я уехал и ничего не слыхал о нем до тех пор, пока он не объявился снова. Начал названивать мне, спрашивать, как у меня дела. Я приехал к нему сюда. Тут все изменилось. Мамаши нет, мебель он потихоньку распродает и делится со мной идеями, как нам стать миллионерами.

— А сам при этом ничего не делает, — подытожил Бобби.

— Я говорил тебе, что он ни черта не умеет. Когда-то пытался подделывать бланки банковских долговых обязательств и получил условный срок. Во всем другом он — человек наивный.

— Но мы согласимся на любое его предложение.

— Примем его идею, да.

— Он сказал, чтобы Гарри посидел тут недельки две-три и никто с ним не разговаривал. И мы согласились и сидим здесь, смотрим телевизор.

— Ты уже говорил, что не хочешь ждать.

— Я не вижу пользы от этого. Похитить мужика, а потом дать ему время на размышление. Зачем?

— Мы его не похищали, мы взяли его в заложники.

— Это одно и то же. — Бобби подошел к Луису вплотную. — Если нас поймают, упекут в тюрьму. Он уже четыре дня тут, этого довольно. Мы должны заговорить с Гарри сегодня, сказать ему, что нужно делать.

Луис хотел обдумать слова Бобби, но знал, что у него нет времени. Они были сейчас вдвоем, и он должен был соглашаться. Так что он согласился.

Они решили, что поднимутся наверх и Луис узнает у Гарри, не надо ли ему в уборную. А Бобби в это время пойдет в спальню к Чипу. Когда они видели Чипа в последний раз, он смотрел в окно и курил марихуану.

Как только Луис открыл дверь, Гарри спросил:

— Здесь кто-то есть?

Он всегда говорил одно и то же.

— Проклятье, скажите что-нибудь!

Он буквально прокричал это. Бобби был прав: Гарри был готов к разговору. Луис прошел мимо него в ванную и зажег свет. Окно в ванной и два окна в спальне были забиты фанерой. Луис взглянул на Гарри при свете, падающем из ванной комнаты. Тот сидел на своей койке с головой обмотанной полотенцем и пластырем. Сидел совершенно неподвижно, прислушиваясь к звукам.

Наверное, вот также сидели заложники в Бейруте.

Чип знал все об этих заложниках, видел их по телевизору, когда их освободили, прочитал книгу, написанную одним из них. В результате у него возникла эта идея, которой он поделился с Луисом. Схватить одного из тех богатых людей, которые были у него в списке, и до поры до времени прятать.

Луис тогда спросил:

— Ты имеешь в виду киднеппинг?

То же самое сказал Бобби. Можно было подумать, что Чип сошел с ума.

Чип объяснил, в чем он видел разницу:

— Похищение — это когда за человека требуют выкуп. Звонят, например, жене и говорят: плати, а то никогда больше не увидишь своего мужа. Мы никому не звоним. Мы просто ждем, а через какое-то время спрашиваем этого парня, сколько, по его мнению, стоит его жизнь.

Луис тогда не увидел разницы. Он сказал:

— Но все-то знают, что этот человек похищен.

А Чип ответил:

— Нет, этот парень исчез. Никто не знает, то ли с ним что-то случилось, то ли он скрылся, то ли что-то еще. Все время, пока его ищут, мы его прячем. Потом, когда о нем перестают говорить, мы выбираем другого человека из списка и делаем все то же самое: приковываем его с завязанными глазами… все как у настоящих заложников. Их так держали месяцами, а некоторых даже годами.

Луис знал, что так делали какие-то «Братья-мусульмане». Почувствовав себя в этот момент Абу Азизом, а не Луисом Льюисом, он сказал:

— Я думаю, это были шииты. С ними лучше не шутить.

Он спросил Чипа, где тот собирается прятать своих заложников, а Чип ответил, что эту деталь еще не продумал. Этот разговор состоялся еще до того, как было решено использовать его дом, который вполне подходил для их цели, потому что находился в уединенном месте, и едва ли к Чипу когда-нибудь заглянул бы кто-то из его знакомых.

— При таком раскладе, — сказал Чип, — имеешь дело только с заложниками, и не требуется никого предупреждать, чтобы не обращались в полицию. Когда парень пропал, его начинают искать. Но, поскольку мы не требуем никакого выкупа, нас ничто не связывает с заложником.

— А как мы добьемся своего?

— Во-первых, — сказал Чип, — у нас есть время подготовить парня, привести его в нужное состояние ума. Он неделями сидит в комнате и не слышит человеческого голоса. Он знает, что кто-то приносит ему еду, водит в уборную, но никто за это время не сказал ему ни одного чертова слова. И когда я наконец заговорю с парнем, он не поверит этому. Неужели кто-то в самом деле разговаривает с ним?! Но все, что я произнесу в первый раз, — это: «Сколько ты дашь, чтобы выбраться отсюда?»

Луису понравилась эта часть.

— Пройдет пара дней, и я снова обращусь к нему: «Ты решил?» Можешь мне поверить, он решил. Сколько мы хотим? Назовите. Потом будет что-то вроде торга, сойдемся на чем-то, на той сумме, которую, как мы знаем, этот парень может выложить. Понимаешь, мы должны быть реалистами.

— Он заплатит, и мы его выпустим?

— Думаю, да. Парень нас никогда не видел. Отвезем его в Глэйдс и оставим там.

— А если он не захочет платить?

— У него нет выбора, — сказал Чип. — Сначала мы согласимся на его сумму. Потом у него будет пять дней… Я скажу ему: «У тебя есть пять дней на то, чтобы заплатить нам тем способом, который нас устраивает». Я скажу ему: «И пусть это будет лучшая идея в твоей чертовой жизни, я имею в виду — надежная идея, потому что, если она нам не понравится, если мы не будем абсолютно уверены, что она сработает, ты покойник!» Так что все будет зависеть только от него. Другими словами, нам не нужно будет ничего придумывать, этот парень сам все сделает. А наш парень относится к числу тех, кто знает, как перемещать деньги, это парень со скрытыми ресурсами, парень, дающий взаймы. Обанкротился, правда, не может расплатиться с кредиторами, но сидит на предполагаемых миллионах. Сейчас ему некуда податься. Есть еще один такой же. Все знают, что он отмывает деньги от наркобизнеса, потом вкладывает их в освоение земель, и налоговая инспекция не имеет возможности до них добраться. Таких парней полно вокруг, я имею в виду — прямо в Южной Флориде.

— А если заложник не может придумать хороший способ, тогда он получает пулю в лоб, да? — спросил Луис.

— Это как захочешь. Существуют и другие способы, похуже даже.

— Например?

— Ты не слышал о парне, — сказал Чип, — который проснулся вдруг среди ночи, а его жена зажала в руке его член?

— И что в этом плохого?

— Она стоит в другом конце комнаты. Отрезала кухонным ножом, пока он спал.

Луиса передернуло.

— Хуже не придумаешь.

Чип сказал:

— Вот видишь! Это передавали в новостях.

Потом он сказал, что пошутил, что можно просто пригрозить этим парню. Но если парень откажется сотрудничать, тогда Луис сможет поступить с ним по своему усмотрению.

Луис отомкнул цепь и привел Гарри в ванную комнату. Гарри сказал:

— Мне надо только отлить.

Луис подвел его к унитазу. Пока Гарри делал свое дело, глядя в унитаз завязанными глазами, он попросил:

— Скажи что-нибудь, а? Скажи, сколько сейчас времени. Господи, какое сейчас число. Не хочешь говорить это, скажи хоть что-нибудь.

Луису хотелось шепнуть этому человеку на ухо какую-нибудь ерунду и увидеть, как тот подпрыгнет, но он не мог придумать ничего стоящего, поэтому отвел Гарри назад к койке и снова приковал цепью к кольцу, вделанному в пол. Бобби и Чип из коридора заглядывали в комнату. Бобби сделал знак рукой, и Луис к ним вышел. Как только он закрыл за собой дверь, Чип сказал:

— Этот парень, этот чертов сборщик долгов, говорит, что хочет изменить план, который я разрабатывал целый год. У него шило в одном месте, устал просто так сидеть.

— Мы уже решили, — произнес Бобби.

Луис взял Чипа за руку и отвел от двери.

— Нас бы тут не было, если бы не ты, — сказал он спокойно. — Мы ничего не меняем, только хотим все ускорить.

Чип крутил головой, глядя то на Луиса, то на Бобби.

— Что, сговорился со своим тюремным дружком? Жулики объединились?

— Ладно тебе, — засмеялся Луис. — Успокойся.

— Он одурел от наркотиков, — сказал Бобби.

— Что, ловишь кайф? — Луис подошел ближе и поглядел Чипу прямо в лицо. — Тебе нравится эта марихуана. — Луис перевел взгляд на Бобби. — Он добывает часть травки в мамашином доме для престарелых, у одного из парней, которые там работают. — Затем Луис снова взглянул на Чипа, который в свою очередь пристально посмотрел на него. Глаза у него были как блюдца. — Послушай теперь. Мы все согласны с этим. Я, и Бобби Део, и мой мистер Ганз. Понял? Гарри, как я вижу, уже дошел до ручки, готов на все, так что мы собираемся сделать это, приступить к денежной части.

Чип пожал плечами и расставил ноги, чтобы удержать равновесие.

— Вы хотите так? — сказал он. Теперь он был спокоен, потому что у него не было выбора. — Ладно. Я зайду к нему и шепну на ухо: «Гарри, сколько заплатишь, чтобы выйти отсюда?»

— И вернуться домой к своим близким, — добавил Луис, кладя ладони на плечи Чипа. — Меня беспокоит только одно. Ты заключал пари с Гарри по телефону, да? Много раз, звонил ему почти каждую неделю.

— Я разговаривал с одним из его помощников.

— Да, но и с ним тоже.

— Иногда.

— Ты станешь с ним разговаривать, а он может узнать твой голос. Такой осторожный человек, как Гарри, наверняка запоминает голоса. То же относится и к Бобби. Бобби разговаривал с ним, объяснял, зачем пришел сюда. Так что он может понять, что с ним говорит Бобби.

— Делайте что хотите, — отмахнулся Чип.

— Послушай меня. Я хочу только сказать, что с этим человеком должен разговаривать я, — объяснил Луис. — Во-первых, он не знает меня. Во-вторых, я знаю Фрипорт, Багамы. Я оттуда, где лежат его деньги. Как только он сказал Дон, я начал соображать, не знаю ли я кого-то, кто работает в тамошнем банке. Я говорил вам об этом?

Гарри поднял голову. Он всегда так делал.

— Здесь кто-то есть?

Луис сначала закрыл дверь, а потом уже включил свет. Подошел к койке и сел. Гарри, почувствовав это, повернулся к нему:

— Может быть, скажете что-нибудь? Пожалуйста!

— Хочу заключить с вами одну сделку, — проговорил Луис.

— Господи, все, что угодно!

— Мы кое-что сделаем. Только я и вы. Не скажем больше никому, ни единой душе. Только я и вы.