Императорский отбор, Или его строптивое счастье - 2

Глава 12

Утром Хестер страшно пожалела о том, что поленилась снимать корсет. Ребра ныли, поясница им подпевала, а голова… Как ни странно, головная боль не вернулась.

Освежив и себя, и одежду заклятьем, Хестер поправила волосы и замерла: в какой момент она решила убрать шляпку, но оставить корсет?

Оглядевшись, леди Аргеланд тихо рассмеялась: кто-то позаботился о ней в тот момент, когда она не могла вынырнуть из призрачных хроник. Этот самый «кто-то» не только снял с нее шляпку, но и шпильки из волос выпутал! И положил все это на узкий подоконник.

Выйдя из маленькой спаленки, Хестер увидела Киррис. Молодая женщина, прижав руку к стене, сосредоточенно выплетала заклятье. Едва она закончила, как по коридору прошелестела волна силы и все светильники погасли.

– Доброе утро, Киррис, – улыбнулась леди Аргеланд.

– Доброе утро, Ваше Императорское Величество.

– Ты собрала вещи?

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Киррис посмотрела в лицо Императрицы и тихо спросила:

– Вы уверены? Я… Я знаю свое место и то, что я…

– Уверена, – отрезала Хестер. – Поверь, если бы моим истинным оказался добрый пекарь, или портной, или лишенный магии воин без гроша за душой – отец не сказал бы ни слова.

«Особенно учитывая тот факт, что мне предстояло встать во главе рода. Как бы к этому отнесся Римман? Ведь абсолютно все были уверены, что именно он наследует отцу?!»

– Вещи собраны, Ваше Императорское Величество. И… Я хочу учиться.

– Вот и славно, – хлопнула в ладоши Хестер. – Где отец?

– Внизу, вместе с капитаном Торнсби и Римом. Я скоро подам завтрак.

Хестер сосредоточенно кивнула, а после на мгновение замерла. Кто она сейчас – дочь своего отца, глава рода Аргеланд или Императрица? Следует ли ей спуститься вниз и подождать, пока Киррис в одиночку справится с утренней работой? Императрица вроде как не должна прислуживать за столом, но…

«Императрица и в трущобах находиться не должна», – хмыкнула про себя Хестер.

– Показывай, Киррис, где у тебя кухня. В четыре руки мы справимся проще и быстрей. Главное, чтобы Конфетка ни до чего не добралась.

– Ваша волка рядом с Римманом, они явно друг по другу соскучились, – рассеянно проговорила женщина и, не говоря ни слова, развернулась и пошла вглубь коридора.

И только на кухне, когда Хестер принялась ловко пластать хлеб, Киррис отмерла:

– Ваше Императорское Величество, да разве вместно вам это делать?

– Невместно, – согласно кивнула Хестер. – Но здесь и сейчас я дочь своего отца.

«Вероятно, Империи нужна другая правительница. Готова поспорить, что Риальтрея Авинская была бы окружена сотней юных и не очень леди, кои прислуживали бы ей изо всех сил. И это было бы правильно. Но… Меня это уже больше не гнетет. Мы с Дарреном идеальны друг для друга, а значит, мне не стоит стыдиться себя и своих неподходящих для Императрицы порывов», – решила для себя Хестер.

Позавтракали быстро, после чего леди Аргеланд отвела отца в сторону и прямо спросила, как ей передать информацию Даррену.

– Никак, – покачал головой граф. – Больше того, ты даже со мной это обсудить не можешь: нам открылись разные хроники.

– Ты читал прощание Дьеллары?

– Да, – кивнул старый граф. – Она была тесно связана с Императором того времени. Быть может, в семье твоего венценосного супруга есть нечто подобное.

Хестер попыталась вспомнить, были ли подобные браслеты у Даррена, но… Не то чтобы она так хорошо рассматривала его артефакты! А в их ночь… В их ночь ни на ком из них не осталось ни украшений, ни одежды!

– Ты покраснела, – хмыкнул отец.

– Жарко, – отмахнулась леди Аргеланд.

Гаррет Торнсби уже успел послать весточку во дворец, и из трущоб семья Аргеланд уезжала на трех каретах. Темных, не гербовых, но Хестер это определенно устраивало!

Спустя час для леди Аргеланд стало ясно, что гвардейцы Даррена идеальны в скрытном прибытии на дворцовую территорию! Все прошло быстро, гладко, с небольшим количеством скрывающих заклинаний и иллюзий.

– Мы здесь будем жить? – ахнула Киррис, когда невозмутимый дворецкий провел их в гостевое крыло Зеркального Дворца.

– Да, – спокойно проговорила Хестер. – В ближайшее время к вам прибудет моя портная, она разберется с вещами. Наши фигуры схожи, Киррис, так что вместе с ней я пошлю несколько своих платьев. Неношеных, не переживай.

Леди Аргеланд старательно не подавала вида, что эти покои она видит впервые. Равно как и молодых служанок, что выстроились в ряд перед гостями дворца.

– Отец, меня ждут дела. Сегодня обустраивайтесь и отдыхайте, а завтра я жду вас…

Тут Хестер сделала паузу и продолжила:

– На чай. Думаю, Киррис пока не готова к большому обеду.

– Определенно, Ваше Императорское Величество, – рассмеялась женщина.

– Леди Хестер будет вполне достаточно, Киррис, – ровно ответила леди Аргеланд.

Нельзя сказать, что она хотела близких отношений с истинной отца. Вероятнее всего, они будут видеться очень редко, но… Слуги быстро разнесут весть о том, что в Зеркальном Дворце гостят родственники Императрицы. Стоит сразу дать понять сплетникам, что она, Хестер, благоволит своей семьей.

– Эти покои прекрасны, Хестер, – отец улыбнулся, понимая, для чего все это было сейчас сказано. – Мы будем ожидать завтрашнего дня с нетерпением.

– Конфи, ты остаешься с Римманом или идешь со мной? – строго спросила Хестер, и волка, что так и крутилась рядом с младшим Аргеландом, протяжно вуфнула.

Леди Аргеланд коротко кивнула:

– Хорошо, развлекайся.

Оставив семью в Зеркальном Дворце, Хестер поспешила в Старший дворец. По пути она попробовала создать вестника для Даррена, а после и для Милли.

– Вестники приходят с опозданием, – проговорил Гаррет Торнсби, что неслышимой тенью двигался вслед за своей Императрицей.

– Я даже не знаю, работают ли они вообще, – вздохнула Хестер, – меня никто не учил, я просто однажды слышала вербальную формулу и… Просто пробую, но результат мне неизвестен.

– Вы можете испробовать его на мне. Ваше Императорское Величество, нам сюда. – Капитан указал на плотно разросшиеся кусты. – Насколько мне известно, ваша фрейлина носит ваше обличье. Будет странно, если Императрицу заметят в двух местах сразу.

Хестер только хмыкнула:

– Все-таки вам не впервой все это делать.

– Его Императорское Величество время от времени устраивал тренировочные игры, – ответил капитан Торнсби. – Делил нас на две группы: одни должны были стеречь дворцовую территорию, а вторые тайно проникнуть внутрь.

«Получается, Даррен готовился и к защите дворца, и одновременно к его атаке», – оценила Хестер.

И не в первый раз подумала о том, как же трудно жить под угрозой заговора. Заговора, который вроде бы на ладони, а вроде бы так глубоко, что…

«Так глубоко, что против Даррена злоумышляет единственный родной и близкий человек – леди Кадрия. Та, что вырастила не одного и не двух Элеарских Императоров!»

С помощью Гаррета возвращение леди Аргеланд прошло тихо и незаметно. Вай лишь обеспокоенно принюхалась и спросила, где Милли.

– Когда мы узнали о магическом сбое, я отправила ее назад – предупредить отца. – Хестер с наслаждением распустила волосы и принялась кончиками пальцев массировать кожу головы. – Больше всего мне хочется отменить корсеты, веришь?

– Ты – Императрица, веришь? – ехидно отозвалась Вайолин.

И леди Аргеланд в очередной раз ощутила, сколько всего она упускает!

– Я все еще не привыкла к этому, – прикусила губу Хестер. – В любом случае Лира нужна мне в Зеркальном дворце: ни у отца, ни у Рима, ни тем более у Киррис нет одежды. И я готова поспорить, что уже с завтрашнего дня их начнут доставать визитами.

– Еще бы, – хмыкнула Вайолин.

За пару часов Хестер успела все: и отправить Лиру с запасом одежды в Зеркальный дворец, и рассказать Вайолин о своем путешествии.

– Но существует ли этот остров?

– Я точно знаю, что существует, – криво улыбнулась леди Аргеланд, – но я скована вот этим.

Она показала браслет.

А после, узнав от камеристки, что Его Императорское Величество закрылся со своими генералами, отправилась в ванную комнату.

«Толку от меня сейчас никакого, – размышляла Хестер, переодеваясь в тонкую сорочку. – На дворе светлый день, а меня страшно клонит в сон. Хорошо, что отец успел предупредить, что это нормально».

Едва лишь голова леди Аргеланд коснулась подушки, как она провалилась в темный пустой сон. И вынырнула она из него лишь к вечеру.

Сев на постели, Хестер потерла глаза и, прикрыв зевок ладошкой, подумала, что, может, и не стоило просыпаться? Может, стоило бы проспать до утра?

– Нет уж, – она похлопала саму себя по щекам, – встряхнись.

Освежившись, леди Аргеланд выбрала удобное платье, корсет которого остался одиноко болтаться на вешалке.

– Где Его Императорское Величество? – осведомилась леди Аргеланд у одной из камеристок.

И та, поклонившись, выскользнула прочь. Вернувшись через несколько минут, она доложила, что Император не покидал своего кабинета. И генералы тоже.

– Та-ак. – Хестер прикусила губу.

– Грега не видно с самого утра, – тихо проговорила Вай.

– Еще интересней, – сухо проговорила леди Аргеланд.

А после, решительно приподняв подбородок, направилась к дверному проему, за которым скрывалась половина Даррена.

Не дав себе подумать, леди Аргеланд резко толкнула дверь и горько усмехнулась: в кабинете никого не было.

– Отправился совершать подвиги, – прошептала Хестер, – оставив меня мучиться от неизвестности…

Качнув головой, Хестер прошла покои супруга насквозь – на тот случай, если она ошибается. Если он просто вышел или предпочел совещаться со своими приближенными в другом месте.

Но нет. На половине Даррена никого не было.

Вернувшись к себе, леди Аргеланд отправила камеристку на поиски своего секретаря и Никлауса Валдерби.

– Я держала ее подальше от себя, – проворчала Вайолин, – девица внимательная и дотошная – могла заподозрить подмену. А Валдерби – это…

– Помнишь пушистые светящие шарики, которые подсказывали дорогу?

– А. Они постоянно исчезали, – фыркнула Вай.

– Я это исправлю, – уверенно сказала Хестер, – уже знаю как.

– Ты и это успела? – удивилась волчица.

Леди Аргеланд грустно улыбнулась:

– Не сама. Я поняла принцип, по которому должна быть выстроена цепь заклятий. Суть в том, что нам не нужно защищать шарики от уничтожения. Пусть лопаются и тем самым запускают вторую систему слежения, которая будет стационарной. Понимаешь? Вся система наблюдения будет находиться в спящем режиме, но как только кто-то лопнет болтающийся без дела шарик – система перейдет в активную фазу.

– А шарики будут фланировать по всему дворцу, – покивала Вайолин, – хорошо придумано.

Подруги вовремя перешли из спальни в гостиную: обеспокоенный Никлаус прибыл раньше, чем леди Аррави.

– Моя Императрица, – оборотень опустился на одно колено, – что-то происходит, мой волк сходит с ума!

– Ни слова не должно покинуть эти покои, – строго проговорила Хестер, после чего ошеломила оборотня: – Мне необходимо знать, что происходило в последние дни. Его Императорское Величество покинул дворец, и мы не знаем, куда направить помощь.

– Герцог Лин-Торванс тоже не здесь, – рассеянно проговорил оборотень. – Моя служба незаметна, но… За последние дни из странного был только визит лорда Дайергера. Он тот еще затворник, а тут воспользовался своими старыми заслугами, чтобы продавить аудиенцию у герцога Лин-Торванса. А после его принял и наш Император.

Едва он договорил, как слуги оповестили о прибытии леди Аррави, коя тоже смогла припомнить только одно важное событие – визит лорда Дайергера.

– Я слышала, что многие лорды и леди предпочли покинуть столицу, а вот храмы, напротив, призвали сюда жрецов, – добавила Лидия. – Как будто хотят что-то вымолить у богов. Последний раз так было перед Отбором.

Не раздумывая, Хестер уточнила, где сейчас находится Дайергер. И с удивлением выслушала, что почтенный милорд заперт в… детской?!

– Это единственные покои, имеющие высокую степень защиты и при этом никем не занятые, – пискнула Люсиль. – Никто не должен знать, что он там. Но Викара относила белье и услышала, как ворчит Тамия. А Тамия закреплена за детской, она следит, чтобы пыль не оседала и чтобы плетения силы были равномерно наполнены. Потом к Тамии подошла Арана и поторопила, потому что: «Он нервничает».

Камеристка сбивчиво повествовала весь непростой путь слухов, после чего, остановившись на том, что кухонные слуги носили подносы с едой в детскую, добавила:

– А еще он требует, чтобы его именовали светлейшим лордом Дайергером, это слышала Мия, ну та, которая сменила Арану…

Хестер мягко улыбнулась:

– Ты отлично потрудилась, как и твои подруги. Не забудь сообщить старшему, что вам всем положена премия в этом месяце. В размере полноценного жалования.

– Благодарю, Ваше Императорское Величество, – пылко выдохнула Люсиль.

– Если услышишь что-то интересное – сообщи об этом леди Аррави, – добавила Хестер, – если я буду занята.

А после, оставив Лидию в гостиной, Хестер, Вайолин и Никлаус отправились к детской. У дверей которых они наткнулись на Демиана Травайни.

Леди Аргеланд могла и не заметить магистра, но два оборотня… Ох, они его не заметить не могли.

– Я не могу отступить, Ваше Императорское Величество, – с мольбой посмотрел на нее Травайни.

– Император отправился спасать нас всех, но не соизволил сообщить, где именно происходит битва. – Хестер сложила руки на груди. – Демиан, прошу вас…

– Я не могу самовольно отступить. – Воин поднял перед собой руку и выразительно покрутил ею в воздухе.

Хестер нахмурилась, пытаясь понять, на что намекает магистр. Это он так послать ее пытается?!

– Отдай приказ, – прошептала Вай, – кольцо же все еще у тебя!

Сердито цокнув, леди Аргеланд напитала силой кольцо, что так и покоилось на ее пальце, и приказала Демиану Травайни отойти в сторону и не мешать допросу.

– Да, моя Императрица. – Магистр поклонился и распахнул дверь.

Невысокий толстяк, что сидел в мягком кресле и читал газету, вскинул голову и недовольно спросил:

– Кого еще твари принесли?

– Твою Императрицу, – рыкнула Вайолин, – так-то ты ее приветствуешь?!

Ужас, отразившийся на лице Дайергера, был неописуем. Отбросив газету в сторону, он рухнул на колени и взмолился:

– Умоляю о прощении, Ваше Императорское Величество. Был преступно слеп, Ваше Императорское Величество.

Хестер не чувствовала ничего, кроме недоумения и отвращения, когда смотрела на трясущегося человека. История Анрианы Дайергер всегда казалась леди Аргеланд странной, немыслимой. Она ставила на ее место себя и понимала: старый граф начал бы войну, если бы с его дочерью так обращались.

Но сейчас, при виде этого ничтожества, Хестер понимала, как именно Анриана оказалась в своем пугающем и позорном положении. Не невеста, не жена, искалеченная и презренная, она не могла рассчитывать на свою семью. Не могла ни у кого найти защиты.

– Мой венценосный супруг требует, чтобы вы подумали и все-таки сказали то, что утаили от него, – холодно и строго проговорила леди Аргеланд. – Он обнаружил несоответствия между вашими словами и реальностью.

Изначально Императрица собиралась угрожать пытками, но, увидев лорда Дайергера, передумала. Страх может окончательно сломить это жалкое существо, так что…

– Нет-нет, я не обманывал. – Он так и остался на коленях. – Ваш прекраснодушный родственник, лорд Тирриил, он забрал Риану. Забрал и увез в Академию, а ведь Академия была закрыта. Ректор лично доставил Риану домой. Все как я сказал, я лишь попросил заступничества для моей дочери…

– Только сейчас? – едко спросила Хестер.

– Только сейчас, – лорд Дайергер нервно облизнул губы, – сейчас, да…

Хестер словно невзначай вскинула руку с кольцом, оправила волосы, коснулась декольте и мягко проворковала:

– Мой супруг торопится, он столкнулся с до крайности странным явлением, оттого и позволил мне… Все!

Дайергер вздрогнул и замер, тараща на Императрицу пустые глаза.

«Все-таки пришлось угрожать», – цокнула про себя Хестер, а вот вслух… Вслух она проговорила иное:

– Вы же помните историю графства Аргеланд? Кто-то поднял щиты, и люди остались внутри, остались наедине с Прорывом…

Он медленно сглотнул, и в его глазах начала разгораться паника. Хестер же, подавив горечь и ненависть к самой себе, проворковала:

– Такая неописуемая жестокость, верно?

– В-верно…

– Это я подняла щиты, – леди Аргеланд использовала голос как хлыст, – только дайте мне повод использовать свою власть на вас…

– Я не знал, что он тянет из нее силу! – взвыл Дайергер. – Идиотка молчала! Ну не хотел он на калеке жениться, я мог его понять! Мать этой кретинки слова в предложения складывала с трудом, будь проклято то селение, в которое меня занес неисправный портал. Да, да! Я держал свою истинную в отдельном доме, а женился на нормальной, слышите, нормальной драконице!

Дайергер зарыдал.

– Потом все пошло куда-то не туда. Риана упала с лошади, лекарь-недоучка испортил ее спину окончательно, и нам оставалось лишь ждать истинного. Когда у женщины такие повреждения, магия расходуется на двоих.

– Но вышло иначе.

– Он был не то проклят, не то ранен, – Дайергер дернул головой, – Риана могла иметь детей – и ладно. Жила бы в дальнем поместье, книжки читала. Да она и жила, я познакомил ее с ее настоящей матерью. Тирриил надолго забыл про Риану, и я его понимал: не так-то просто найти достойную не истинную супругу. Потом… Потом он начал забирать ее, назад возвращал уставшей. Я не знал, что он тянет из нее силу, – последнее Дайергер прошептал совсем обреченно.

В покоях повисла тяжелая, давящая тишина.

– Анриана оставила письмо. Не для меня. Она умудрилась притащить свою мать под видом служанки. Тесса должна была принести письмо в храм, чтобы жрецы передали его Императрице. Там Риана рассказывала обо всех противоестественных вещах, которые с ней делал Тирриил.

– Который забрал ее и отправил в Академию, в которой…

«В которой его ждет Кадрия». Сердце Хестер на мгновение пропустило удар. Но вместе с тем она немного успокоилась. Пусть Тирриил и тянет силу из несчастной девочки, это все равно не поставит его вровень с Дарреном!

– Письмо. – Вайолин требовательно протянула руку.

– Я его сжёг, – тут же отозвался Дайергер.

– Хорошо, – отрывисто кивнула Хестер, – леди Вай, пригласите менталистов. Мне нужны четкие формули…

Дайергер, не поднимаясь с колен, прополз до дивана, залез под него и через пару минут вытащил письмо.

– Вспомнил, я хотел его сжечь, но не сжёг!

Впрочем, ничего нового Хестер в письме не прочитала. Дайергер не соврал, в этот раз он рассказал лишь правду.

– Заступайте на ваш пост, лорд Травайни, – отрывисто произнесла леди Аргеланд. – А мы отправимся в Академию Магии.

– Надо бы навестить баронессу Льяла, – припомнила Вайолин, – уточнить, в каком именно месте она перелезала через забор.

Императрица недоуменно нахмурилась, пытаясь понять, о чем говорит подруга. А после вспомнила, как Леттира Льяла рассказывала о том, как навещала свою дочь, когда Академия закрыла студентов.

– Думаешь? – усомнилась Хестер, покидая комнату. – Мне кажется, защиту усилили.

Но Вайолин покачала головой:

– Я в твоем обличье столкнулась с ней в парке. Не зная, о чем говорить, спросила про то, как она к дочери перелезала. Баронесса немного помялась, но признала, что предки рода Льяла были не самыми законопослушными людьми и от них осталось много артефактов. Один из них – Арка Вора. Артефакт собирает все потоки охранных заклятий и поднимает их наверх, создавая проход. В магическом спектре это действительно выглядит как арка.

– Не могу не думать о том, сколько таких артефактов по миру используется, – поежилась Хестер.

И Травайни, накладывавший заклятья на дверь, негромко проговорил:

– Именно поэтому никто не стал отказываться от живой стражи. Не все можно доверить магии, однако…

Демиан припечатал дверь и, развернув плечи, четко произнес:

– Я с вами. Если этого мерзавца кто-то убьет – мир ничего не потеряет. Будучи спасенным, он также не станет ценным подспорьем для врага.

– Я не буду с вами спорить, лорд Травайни. Поспешим, у меня дурные предчувствия. – Хестер перевела взгляд на Вай. – Ты знаешь, где сейчас баронесса?

– Она прибудет быстрее, если за ней послать, – мотнула головой Вай. – И для этого можно использовать пушистый шар, он же везде, где угодно, может появиться? – этот вопрос волчица задала непосредственно Никлаусу, что стоял тихо, но внушительно возвышался за спиной Хестер.

– Да, – кивнул он.

Меж его ладоней появился трепещущий шар, и он четко произнес:

– Баронесса Леттира Льяла призывается Ее Императорским Величеством в…

Тут он допустил короткую паузу, осмотрелся и продолжил:

– В обеденный зал Старшего Дворца. Воспользуйтесь услугами придворных магов для использования зеркального перехода между дворцами.

Шарик исчез, а оборотень немного смущенно произнес:

– Я же правильно помню, что в этом замке нет гостиных?

– Есть несколько, – рассеянно отозвалась Вайолин, – маленькие и порядком запыленные. Здесь нет гостевых спален, только хозяйские, есть один маленький обеденный зал, в котором не получится провести бал.

Не прошло и получаса, как баронесса уже была в обеденном зале. А после, пламенея щеками, объясняла, где именно находится Арка.

– Может, я вам лучше покажу? – выдохнула она в итоге. – Я чувствую, где стоит мой артефакт.

– Все еще стоит? Почему вы его не забрали? – удивилась Хестер.

Баронесса тяжело вздохнула:

– Артефакт не доработан. Если его теперь отключить, то рухнет вся академическая защита. Я плохо знаю теорию обратного импульса, но…

Сердце Хестер на мгновение пропустило удар.

– Каков заряд при отключении?

– Около десяти единиц.

– Защита разрушится, но не слишком быстро. Демиан, – Императрица резко повернулась к лорду Травайни, – вы нужны мне не здесь. Поднимите надежных бойцов, тех, кто точно не участвовал в заговоре. И следуйте к Академии. Когда падет защита – ищите нас. Всех встречных – в наведенный сон. Потом будем разбираться, кто виноват, а кто нет.

– Ваше Императорское Величество, так, может, и вы со мной?

– Я боюсь, что мой особый дар будет нужен именно там, – спокойно ответила Хестер. – Наравне с Дарреном я останавливала прошлый Прорыв, тот, что случился в бальном зале Зеркального Дворца. И если…

Тут она осеклась, не зная, доводил ли Даррен свои подозрения до соратников, но лорд Травайни кивнул:

– Да, Император говорил, что Прорыв может быть рукотворным.

– Я неплох в бою, – проронил Валдерби, – и от меня нет пользы во дворце.

– Я, вообще-то, тоже не фиалка, – усмехнулась баронесса Льяла.

Хестер отрывисто кивнула и потянулась по связи к волке. Конфетка была мощной разрушительной силой, и отказываться от ее помощи леди Аргеланд не собиралась.

Через несколько минут обычная, неприметная карета несла Императрицу и ее соратников к столичной академии.

И больше всего на свете Хестер хотела ошибиться. Она искренне надеялась на то, что, прибыв на место, они обнаружат сердитого Даррена, Кадрию в кандалах и какую-нибудь незначительную проблему.

– Прибыли, – выдохнула баронесса. – Нам в те кусты. Аккуратно, там кто-то, гм, напачкал.

– Уже вижу, – мрачно отозвался Никлаус.

А после все отследили голубоватую вспышку мощного очищающего заклятья.

– Сюда-сюда. – Леттира показала на два ничем не примечательных стальных полукольца, обхватывавших прутья ограды. – Лезьте, потом я залезу и заберу их. Если убрать сразу, то арка разрушится.

Перелезть было не просто, но и не сложно. Конфетка, нагнавшая карету в пути, и вовсе просто перемахнула через ограду.

– Что это за мерзость?!

Хестер, только-только спустившаяся на траву, резко обернулась и увидела, как впереди над одним из зданий Академии закручивается тонкий черно-фиолетовый торнадо. Нить его идет вверх и…

– Зато мы знаем, куда идти, – бодро проговорила баронесса.

И Вай с ней согласилась:

– Мимо не пройдем, однозначно. И что самое главное, отряд Травайни тоже не ошибется адресом!

– Но этого не видно с той стороны. – Хестер прикусила губу.

– Академия строилась во времена, когда гонения на магов только-только закончились, – задумчиво проговорил Валдерби. – Неудивительно, что мы не знаем всех возможностей охранной системы.

И Хестер, согласно кивнув, по наитию сплела бабочку-паразита, которая должна помочь обратному импульсу уничтожить защиту.

– Кстати, я хотела спросить, что такое этот ваш… – Вай запнулась, вспоминая, и Хестер подхватила:

– Обратный импульс? Это поток той же самой магии, только идет он в обратную сторону. И пока не пройдет полный круг от места своего создания, он не растворится. Потому-то после обратного импульса артефакты не восстанавливают: ничего не остается.

– Посмотрите!

Баронесса Льяла ткнула пальцем вперед-влево, и Хестер с ужасом увидела несколько лежащих вповалку тел.

– Студенты на пикнике, – озвучил очевидное Никлаус, растерянно глядя на плед и корзинку с припасами.

– Они живы, но без сознания. – Вай, присевшая на траву, поднялась. – Кажется, мы действительно многого не знаем об академии.

– Ты о чем?

– Они покрыты защитной коркой. – Волчица напрягла руку, призвала когти, а после безжалостно полоснула по беззащитному горлу юной студентки. – Видишь? Просто соскользнули.

– Видимо, ректор успел защитить детей, – прерывисто вздохнула Хестер.

– Поспешим? – неуверенно предположил Никлаус.

– Поспешим, но с умом, – согласилась леди Аргеланд.

И вперед поспешила волка, укрытая чарами маскировки. Хестер же вместе со своими спутниками отошла под прикрытие густых цветущих кустов, подле которых обнаружилась юная студентка. Она сидела, опираясь на мшистый камень, подложив под спину свернутую валиком куртку. Рядом с ней лежал выроненный учебник.

– Первый курс, – тихо отметила баронесса Льяла.

Хестер покачала головой:

– Бедные дети, как много мы просмотрели.

– Это место создавалось с таким расчетом, чтобы в случае опасности стать неприступной цитаделью, – грустно произнес Никлаус. – В итоге оно едва не стало кладбищем.

– У него все еще есть шанс, – криво усмехнулась Хестер.

И, едва лишь сказав это, леди Аргеланд тут же устыдилась. Все напуганы, но только она позволяет себе столь дурновкусные шутки.

– Конфетка возвращается, – проронила Хестер, стараясь не смотреть на студентку.

– Они еще живы, – напомнила баронесса. – Травайни приведет гвардию. Мой артефакт и ваша странная штука разрушат защиту. Шанс на спасение выше, чем на… На кладбище.

Леди Аргеланд глубоко вдохнула, медленно выдохнула и поделилась тем, о чем подумала только сейчас:

– Его Императорское Величество тоже мог привести сюда гвардию. И за ним бы пошли все, от непоколебимых до сомневающихся. Но он отправился лишь с доверенными воинами. Почему? Может, он знал что-то такое, что… Что делает гвардию бессмысленной?

Все немного помолчали, после чего Вай глубокомысленно изрекла:

– Бессмысленно лишь одно – сидеть и ничего не делать. И мы не знаем всего – возможно, Император прибыл не сражаться. К тому же с ним был Лин-Торванс, а это… Это почти гвардия.

– Вдвоем они заменяют одну гвардию, – согласилась Хестер. – Отлично, веди нас.

Волка, стряхнувшая со шкуры чары сокрытия, жарко подышала открытой пастью и направилась вперед, прямо в те кусты, из которых и вылезла.

– Что за чушь? – оторопела Хестер, увидев, что изнутри куст не только гораздо больше, но еще и имеет что-то вроде песчаной дорожки, уходящей куда-то вдаль, в заросли.

– Студенческие тропки! – ахнула баронесса. – Это часть тайн нашей Академии! Но как… Как она их нашла? Они не должны открываться никому, кроме тех, кто носит на себе эмблему Академии. Выпускаясь, мы знали, что больше никогда не сможем сократить путь через заросли или укрыться от профессоров… Впрочем, от профессоров далеко не всегда удавалось спрятаться. Тропки не терпели тех, кто причиняет зло другим и… Ха, вероятно, магия Академии понимает, что мы пришли помочь.

– Вуф! Вуф-вуф!

– Конфетка считает неважным причину, по которой нам открылись тропы, – проговорила леди Аргеланд.

После чего только глазами сверкнула, когда Никлаус протиснулся вперед нее.

– Позвольте мне идти первым, моя Императрица.

– Позволяю, – проворчала Хестер в широкую спину оборотня.

Сквозь кусты ничего не получалось разглядеть: густая зелень и мощная магия сплетались воедино, создавая абсолютно безопасный коридор. Только баронесса по каким-то одной ей видимым признакам определяла, мимо какого корпуса они сейчас проходят.

– Мы подходим к закрытой части Академии, – шепнула Леттира. – Ходило много слухов о том, почему ритуалистов переселили. Студенты и сами ничего не понимали. Это было за пару лет до того, как я поступила. Правда, нескольких студентов-ритуалистов недосчитались. Так что, возможно, на месте их корпуса остались некие магические аномалии или что-то в подобном роде.

– Где мы выйдем? – спросила Хестер, бросив на баронессу взгляд через плечо. – Вы же наверняка нарушали запрет ректора.

– Место, где мы выходили, было шагов сорок назад, – пожала плечами Леттира.

А еще через сорок шагов кусты раздвинулись, показав воистину ужасающую картину: несколько десятков магов застыли в момент своей… Смерти?

– Это ректор. – Баронесса подняла дрожащую руку и показала на мужчину, что прижал ладонь к перерезанной шее. – Время остановилось или…

– Все та же глазурь, – тихо сказала Вайолин, – просто она не всех успела спасти. Почему они не упали?

– Не представляю, – проговорила Хестер. – Или нет, представляю – посмотри на ректора. Одну руку он прижал к шее, но второй… Пальцы сложены в колдовскую фигуру. Думаю, что именно он активировал последнюю защиту.

– Это не объясняет, почему одни застыли в той позе, в которой были, – нахмурилась баронесса.

– Эпицентр заклятья, – хрипло выдохнула Вай и щелкнула когтем по одному из застывших воинов, – глазурь куда толще. На тех, что у ограды, ее совсем чуть-чуть.

Хестер заглядывала в лица застывших магов и до дрожи боялась увидеть Даррена. И так же она постоянно бросала взгляд на кольцо. Искры бились в унисон.

– Стыдно это признавать, – произнесла вдруг баронесса, – но до бала, до знакомства с вами, моя Императрица, я порой прислушивалась к риторике заговорщиков. Они присылали что-то вроде прощупывающих писем, аккуратно давили на мои больные точки. Но сейчас я вижу, что под личиной того, кто радел за лучшее, скрывалась обычная тварь.

– Ни одна битва не должна проходить среди детей, – хмуро кивнул оборотень. – Это место священно, оно первый и последний оплот магов. Так поступить с Академией…

– С момента открытия академии, с момента активации всех заклятий… За все эти столетия здесь никто не умер насильственной смертью. Ни разу.

Волка вела Хестер и ее спутников по открытому пространству. Леди Аргеланд держала щит наготове, но в целом догадывалась, что основное действо происходит в корпусе ритуалистов.

«Но почему? Долгие магические битвы – выдумки писателей. Настоящая дуэль – это три – пять, максимум десять минут. Большая бойня и того быстрей, заклинания летят со всех сторон, рикошетят, свои попадают по своим… Маги быстро заканчиваются. Что пошло не так?»

– Будет забавно, если враг тоже попал под глазурь.

– Нет, – покачала головой баронесса, – вы не смотрели, но я видела. На всех замерших воинах эмблема академии. Там ректор, деканы и их помощники, стажеры и аспиранты. Профессора встали на защиту студентов, как и завещали Основатели Академии.

Хестер поймала себя на моменте острой зависти. Это был лишь крошечный укол, но… Было больно. Она когда-то мечтала о поступлении в столичную академию. Но мечты разбились о семейное наследие.

– Стойте! – Никлаус вскинул руку. – Что она хочет сказать?

– Что впереди сигнальная нить. – Леди Аргеланд прошла вперед и присела, рассматривая плетение.

Плетение, которое отчетливо фонило грязью.

Вот только шкатулка не появилась.

«Недостаточно грязи? Или…»

Хестер прикрыла глаза и потянулась к своему переродившемуся дару. Она ясно представила шкатулку, перчатки и приказала им появиться перед ней сию же секунду!

И они появились. Не на земле, не где-то в стороне, а прямо перед ней! Шкатулка парила в воздухе, дожидаясь, пока из нее будут извлечены перчатки.

– Мне показалось, что от меня тянется еще одна нить, – тихо проговорила Хестер.

«Вероятно, это мантия. Неужели она действительно часть моего наследия?» – подумала леди Аргеланд.

А после решительно подхватила сигнальную нить пальцами. Она ожидала, что кружево перчаток вот-вот окрасится маслянисто-черным цветом, что грязь поползет по рукам, но… Сигнальная нить превратилась в просто нить. Точно такую, как те, из которых Хестер плела свои маленькие заклинания.

А дальше… Дальше леди Аргеланд действовала на свой страх и риск: из того сна, где ей привиделись разные варианты плетений, она запомнила довольно красивый узел, который назывался «Очищение». Точнее, это во сне она знала название, а после долго не могла понять, что же это такое и не показалось ли ей. Ведь сплетенное заклятье ничего не очищало.

Но сейчас оно заработало в полную силу. Грязь будто горела сине-зеленым пламенем и превращалась… Превращалась в чистую магию, которая легко и быстро рассеивалась по округе.

– Путь свободен, – отрывисто произнес Никлаус.

Они поспешили к корпусу ритуалистов, из крыши которого в небо устремлялся тонкий вихрь силы.

– Не в небо, – ахнула Вай, – магия стекает по спирали, сверху вниз. Это чей-то канал подпитки!

Хестер подурнело. Она понимала, что ни Даррен, ни Лин-Торванс не могут такое устроить, а значит… Тирриил все-таки добрался до вожделенного острова? Добыл древние знания? Или это леди Кадрия козыряет тайными умениями?!

– Поднять щиты, – отрывисто приказал Никлаус.

И вовремя! Мощный колдовской взрыв разметал корпус ритуалистов на искры и осколки!

За «пехотинцем» Хестер укрылись она сама, Вай и Леттира Льяла. Точнее, Вайолин и баронесса выставили собственные щиты, которые, расположенные с двух боков от «пехотинца», надежно защитили трех девушек.

Но не смогли спасти от густо-серого тумана, что быстро закрыл видимость.

– Конфи, – хрипло выдохнула Вай, но Хестер покачала головой:

– Не беспокойся, она хорошо обучена и быстро перемещается. Никлаус?

– Цел. Если бы не ваша химера, моя Императрица, я бы ничего не успел, – прогудел оборотень. – Она со мной, кстати. Продвигайтесь ко мне, но осторожно. Нехороший это туман, колдовской.

– Нет, – четко проговорила леди Аргеланд, – в таком тумане мы пройдем мимо друг друга. Конфетка, найди меня.

Одновременно Хестер магией погладила невидимую и неосязаемую нить, что скрепляла ее с волкой. А после, когда довольная собой химера ужом ввинтилась под три щита, леди Аргеланд скомандовала:

– Умница, девочка. А теперь веди нас к Никлаусу.

Из-за щитов передвигаться было трудно, но никто не роптал. Желающих «облегчить себе жизнь» путем снятия «пехотинца» и двух его более легких вариаций не было.

– Грустно, если наш противник видит сквозь туман. Ползем, как три каракатицы, – цокнула баронесса.

– Я не знаю, кто такие каракатицы, – грустно произнесла леди Аргеланд.

– Это такой пузырь со щупалками, – объяснила баронесса, – я всего один раз видела и запомнила, потому что отец потом нас всех каракатицами обзывал. Давно это было.

Вайолин же внезапно прерывисто вздохнула и, протянув руку, стиснула плечо Хестер.

– Парфюм Императора.

Волка глухо вуфнула, и через пару шагов подруги увидели спину Никлауса Валдерби, который старательно вглядывался в туман впереди.

– Мы здесь, – позвала его Хестер.

– А?! Я вас оттуда слышал, – от удивления оборотень растерял всю почтительность.

– Потому я и позвала волку, – кивнула Хестер. – Полагаю, у нас не осталось выбора. Вперед и только вперед.

Конфетка едва слышно вуфнула и, чуть припав к земле (что при ее размере смотрелось довольно забавно), направилась вперед.

– Туман редеет, запахи становятся сильней, – едва слышно произнесла волчица.

Хестер неопределенно хмыкнула: с ее точки зрения, было все так же ничего не видно. И вместо всех привычных запахов царил один – сырой, землистый и одновременно металлический.

«Кровь и грязь?»

Туман впереди внезапно окрасился фиолетовыми всполохами, а после разлетелся клочьями!

– Вашу ж ма… Ложись!

Шквал фиолетово-черного огня пронесся над Хестер и ее спутниками, что только чудом успели рухнуть на землю.

– Туда. – Никлаус показал на крупный обломок здания.

– Ты никогда не победишь меня! – донесся чей-то громкий высокомерный возглас.

И Хестер, высунувшись из укрытия, с ужасом увидела Даррена и Лин-торванса, что вместе сражались с… Тирриилом?!

– Но он же полное ничтожество, – ошеломленно прошептала Хестер.

Она никак не могла отвести взгляд от боя, отмечала атаки и контратаки, и…

– Ответ позади них, – мрачно проговорила Вай, – посмотри, в кого бьет поток нисходящей магии.

Отведя взгляд от Даррена, леди Аргеланд поискала глазами поток силы и охнула, увидев, что вся эта мощь бьет в тонкую, хрупкую фигурку сидящей девушки.

– Судя по дорогому самоходному креслу, это и есть Анриана Дайергер, – севшим голосом выдохнула Хестер. – Лица мне отсюда не разглядеть, но…

– А за ее спиной, в белой накидке, леди Кадрия Элеарская, – с горечью выплюнула Вай, – и хоть лица ее не видно, но запах… Запах не лжет.

В этот момент Лин-Торванс, что несколько минут просто стоял за спиной Императора, вышел вперед и, простерев перед собой руки, обрушил на Тирриила волну бело-голубого слепящего пламени.

– Огонь души, – полузадушенно просипела баронесса. – Чем мы можем помочь таким бойцам?!

Вот только Тирриил, вскинув руку, что-то гортанно прокричал и… Исчез? Прикрылся невидимостью или…

На месте, где был мерзавец, появилась диковинная хохлатая птичка.

– Он заместил себя ластверией, – крикнул Лин-Торванс. – Твари бы его пожрали!

И Хестер, понимая, что именно сейчас есть возможность добраться до Даррена, выскочила из-за камня и, прикрываясь щитом, бросилась к мужу.

– Даррен!

На лице дракона, обернувшегося на крик, был написан истовый ужас.

– Хестер?! Тебя не должно быть в столице! Сколько… Сколько прошло времени?

– Я тоже люблю тебя, – криво улыбнулась леди Аргеланд, – и тоже рада тебя видеть. Скоро прибудет гвардия, ее приведет Травайни.

– Он должен охранять Дайергера. Впрочем, если мерзавца убьют, это не станет потерей.

– Леди Хестер не одна. – Лин-Торванс улыбнулся тонкими бескровными губами.

Все то время, что леди Аргеланд и Даррен беседовали, маг дух заливал колдовскими атаками круглый мерцающий щит леди Кадрии.

Даррен на мгновение прикрыл глаза, а после приказал:

– На вас щиты.

– Принято, – коротко ответила Хестер.

А через минуту этот приказ распространился и на Вай, и на баронессу, и на Валдерби.

– Будет Прорыв? – Хестер взглядом указала на птицу.

– Нет, – Даррен горько улыбнулся, – они учились открывать порталы сквозь укрывающие остров щиты. Это колдовской зверь, чей потенциал приблизительно равен человеческому. Каждый Прорыв на протяжении всех эти столетий – это всего лишь неудачные попытки замещения! – последнее предложение Даррен прорычал.

– За что ты продалась, Кадрия? – громко и четко спросила Хестер. – Что тебе пообещали? Власть?

Из-за щита не раздалось ни звука. И тогда леди Аргеланд скользнула вперед и коснулась рукой плеча Лин-Торванса.

– Позвольте мне кое-что попробовать.

Тряхнув руками, на которых все так же находились перчатки, Хестер сплела бабочку-паразита, которая тут же, подчиняясь мысленному приказу хозяйки, устремилась к щиту Кадрии.

– Что это? – с искренним, почти академическим интересом спросил Лин-Торванс.

И Хестер, устыдившись своего незнания, выдумала бабочке имя:

– Обычный чароед.

– Обычный? Вы можете создать еще?

Хестер выплела еще одного и еще – все они облепили щит Кадрии, и на нем, наконец, начали появляться крошечные трещинки.

– Назад! – рявкнул Даррен, когда леди Аргеланд попыталась подойти ближе к Кадрии и леди Дайергер.

– Почему?

– Он вернется, – сумрачно произнес Лин-Торванс, – все это время мы не давали ему уйти на остров, но… Ослабили поток силы, и он вырвался.

Первая мысль Хестер была об отступлении. Но… Кругом беспомощные, беззащитные дети. Да и к тому же, если враг займет неприступную Академию, это можно назвать началом конца.

– А остров, как я понимаю, называется Драгари, – проронила Хестер.

В этот момент даже Кадрия, стоявшая за спиной бессознательной Анрианы, вскинулась:

– Невозможно!

– Возможно. Я получила доступ к полному архиву Дьеллары Аргеланд. – Хестер послушно отошла за спину супруга. – Я знаю все. Как ты могла?

Она, криво улыбнувшись, с какой-то маниакальной заботой оправила волосы леди Дайергер и после вкрадчиво проговорила:

– А на что ты была готова ради жизни своего истинного? Или ты считаешь, что лишь твоя любовь сокрушает препятствия?

В этот момент над хохлатой птицей начал разгораться черный дымный круг. И первой это заметила Кадрия. Она сделала шаг назад и двумя легкими движениями исправила свою прическу и наряд. За считаные секунды уставшая, озлобленная драконица превратилась в молодую девушку.

– Что бы ни случилось, – жестко проговорил Даррен, – не выходи у меня из-за спины.

– Он замещает себя на птицу, – леди Аргеланд коснулась плеча мужа, – может, убьем птицу? Пусть остается там, где сидит.

Даррен не успел ответить, как Лин-Торванс отправил молнию в хохлатую пташку, и та… Поглотила магию без остатка.

– А тот, кто прикоснется к Хранителю Источника со злым умыслом, – промурлыкала леди Кадрия, – будет сожжен дотла. Это на тот случай, если кто-то из вас захочет использовать нож.

Анриана Дайергер застонала и открыла глаза.

– Пожалуйста, хватит, – всхлипнула девушка, – остановитесь.

Голос ее был тонким и ломким, она выглядела так, будто смерть для нее желанная награда.

– Что я сделала? Убейте меня, не мучьте…

Чароеды продолжали ломать защиту леди Кадрии, но, к сожалению, работы было еще достаточно.

– Тише-тише, скоро все закончится, – в голосе Элеарской не было и намека на сочувствие, скорее раздражение. – Вы спасаете людей, леди Дайергер. С вашей помощью к нам вернутся все те, кого мы потеряли во время Прорывов.

Сердце Хестер пропустило удар. Неужели она говорит правду? Неужели наставники и…

– Ты обманываешь сама себя, Кадрия Элеарская, – напряженно бросил Лин-Торванс. – И не хочешь ничего слышать.

Драконица огладила волосы леди Дайергер, а затем покачала головой:

– Я несколько столетий собирала по крохам силу и власть, информацию и артефакты. Все получится идеально. В отличие от вас всех, я точно знаю, что они живы.

Она взмахнула рукой, и ее щит потемнел. Трещинки, появившиеся на нем, не заросли, но видимость… Видимость ухудшилась практически на сто процентов.

– Ты можешь мне хоть что-то объяснить? – напряженно спросила Хестер. – У меня есть информация, но я не могу ее разглашать. Не могу, но очень, очень хочу!

Герцог Лин-Торванс, стоявший впереди и с искренним удовольствием наблюдавший за работой чароедов, полуобернулся на нас.

– Даррен, тебе бы стоило принять стимуляторы. Это не портал, перемещение не мгновенно, но пять – семь минут, и тварь вернется.

Вздрогнув, леди Аргеланд посмотрела на птицу, на Кадрию, щит которой стал прозрачней, а после, сердито цокнув, вытащила свой медальон.

– Хестер!

Даррен дернулся, но не сделал и шага. И Хестер, обернувшись, поняла, что любимый стоит не просто так: под его ногами, прямо в камне, вырезана магическая фигура. Точно такой же символ был и у сапог герцога Лин-Торванса.

– Что это? – Леди Аргеланд посмотрела на некроса. – Это ведь не вы сделали, верно?

– Здесь пытались открыть портал на остров Трех Башен. Вырвавшаяся из нестабильного перехода энергия убила энтузиастов и отравила собой камни, – криво усмехнулся Лин-Торванс. – Однако сам рисунок правильный. Наши с Дарреном тела не дают энергии пробудить ритуальный круг. А Кадрия не дает Тирриилу сдохнуть.

– Хестер, ты слишком близко к птице, Хранитель Источника опасен, вернись ко мне, – напряженно позвал Даррен.

Не слушая любимого, леди Аргеланд щедро рассыпала вокруг птицы заготовки для артефактов. Сейчас она с искренней болью вспоминала то богатство, что осталось во дворце.

– Я готовлю ему теплую встречу.

В этот момент к ней присоединилась Вайолин. Волчица бросила к лапам птицы несколько тонких волосяных веревок.

– У меня первокурсники колдуют лучше, – саркастично бросила Кадрия.

И раздраженно цокнула, когда увидела, что в ее щите появилась дыра с крупную монету.

– Бедные дети, – усмехнулась Хестер, – что с ними будет, когда они узнают, что несравненная Кадди Леар – преступница и заговорщица?

Леди Кадрия дернулась так, будто слова леди Аргеланд причинили ей реальную боль.

– Что это? – заинтересовалась Вайолин.

– Проклятые бусины, – одними губами шепнула Хестер, – а помимо этого еще и вымочены в нехороших зельях. Очень нехороших.

Леди Аргеланд оглядела пространство вокруг замершей птицы, а после, не удержавшись, протянула руку и погладила крыло.

– Прости, что желала тебе смерти, хохлатка. Прямой путь не всегда верный, я это знала, но… Искушение было велико.

Убедившись, что больше ничего подготовить нельзя, Хестер и Вайолин вернулись назад, за спины Даррена и Лин-Торванса. Никлаус, тяжело вздохнув, проворчал, что чувствует себя бесполезным: он не умел готовить засады.

– Дар, – Хестер прильнула к спине мужа, – прикажи мне говорить. Вдруг это сработает? Прикажи мне… Аргх…

Горло Хестер как будто сжали ледяной рукой.

– На острове ледяных мастериц скрыт магический источник невероятной силы, – тихо проговорил Даррен. – В нашем мире таких источников около семи.

– Действующие вулканы, – шепнула Хестер.

– И лишь один из них – озерный. – Даррен не оборачивался, он пристально следил за расширяющимся чернильным пятном.

Прерывисто вздохнув, леди Аргеланд прикусила губу. Пока что любимый говорил верно. Но неужели нет никакого способа преодолеть старые клятвы?!

– Источник скрыт меж скал, и пройти к нему можно, лишь миновав башню ледяных мастериц. Башню Драгари. Старые, наведенные еще молодыми богами иллюзии заставляли моряков видеть три башни, – продолжил Даррен. – Но она всегда была одна. Боги точно знали, что люди, драконы или оборотни захотят подчинить себе источник магии. Но беда в том, что это вывело бы все мировые потоки из равновесия. Привело бы к катастрофам и, вероятнее всего, к уничтожению самого мира.

– Не быстрому, – добавил Лин-Торванс, – и не полному. Формы жизни и нежизни бывают разные, верно, моя Императрица? Вы же помните мир-в-мире?

– Да. – Хестер поежилась и крепче прижалась к Даррену.

– Наш мир создан на осколках старого. Наши боги не были богами в старом мире, – некрос хохотнул, – они просто пытались выжить и исправить то, что сами же и натворили.

«Ты тоже их потомок?!» – этот вопрос застыл на губах Хестер.

Дьеллара вела свой род от одной из богинь богатого Элеарского пантеона. От той, что принято изображать со спицами в руках. Хестер было стыдно узнать об этом, ведь она давно уже не была ревностной служительницей Безымянного пантеона.

– Мой предок, к сожалению, любил семейные предания больше, чем я, – с горечью проговорил Даррен. – И он точно знал, что башня – одна.

Вероятно, Император хотел сказать что-то еще, но хохлатая пташка, что стояла совершенно недвижимо, внезапно закричала. И крик этот был подобен человеческому!

– Щиты! – рявкнул Лин-Торванс.

За долю секунды Никлаус оказался за спиной некроса и выставил своего «пехотинца» перед ним. Хестер же, прижавшись щекой к спине Даррена, выставила руки вперед, по обеим сторонам от торса супруга, и также держала щит.

Вайолин прижалась спиной к спине своей Императрицы и выставила щит перед собой и волкой, что замерла рядом.

Все это заняло считаные доли секунды, и в момент, когда черная клякса лопнула, на «пехотинцев» обрушился просто невероятный заряд силы! Силы, которая, даже разбиваясь о щиты, все равно частично проходила насквозь.

От напряжения у Хестер заныли зубы.

– Как. Это. Возможно? – медленно, по слову, выдавила она.

Тирриил никогда не был настолько силен. Да больше того, никто никогда не был настолько силен! Эта мощь не может принадлежать живому существу…

– Он подчинил источник? – крикнула Хестер.

Но Даррен не мог ответить: с его рук лился льдисто-голубой огонь, который закручивался спиралями вокруг тел Лин-Торванса и Никлауса, а после, подхватив магию некроса, бил прямо в Тирриила.

– Вы обещали, что он придет вместе с вами! – крикнула Кадрия, прерывая шум и треск взрывающихся заклятий. – Меня не волнуют беды прошлого, мне нужен мой супруг!

Тирриил вскинул руку, и вторая волна силы ударилась в щиты. «Пехотинец» Никлауса треснул, он первым принял на себя удар.

– Держись, – отрывисто выдохнул Лин-Торванс, и его сила окутала и оборотня, и его щит.

– А он здесь, моя милая. – Тирриил дико улыбнулся, повернулся к Кадрии, и кожа на его лице поплыла, как свечной воск. – Откуда бы иначе я узнал, что ты любишь осенние желтобокие яблоки?

Все тело Тирриила изменилось. Он стал выше и, как ни странно, тоньше. Копна вьющихся черных волос и синие-синие глаза.

– Потому что они пахнут солнцем, да, моя Солнцекрылая? Я прозвал так тебя за то, что чешуя твоих крыльев отражает свет и кажется, как будто они сияют сами по себе.

Вокруг мерзавца закручивалась волна новой силы, а Кадрия… Кадрия была раздавлена.

– Венсар? Венсар, это ты?

– Я знаю ответ на любой вопрос, который ты можешь мне задать, – «Венсар» тонко усмехнулся, – и я, разумеется, оставлю себе именно этот облик. Ты станешь моей Императрицей, Солнцеликая. И мы вместе посадим новый яблоневый сад вместо того, что был уничтожен лесным пожаром.

Кадрия медленно опустилась на колени.

– Ты выпил его душу?

Одновременно с этим Вайолин прошипела в ухо Хестер:

– Почему не активируются ловушки?!

– Боюсь, что он просто выжег все наши старания, – скривилась леди Аргеланд. – Он же не дурак и понял, что из-за медленного перемещения его ждет «теплая встреча».

Хестер даже не понижала голос и увидела, что ее слова попали в цель. «Венсар» чуть усмехнулся:

– Возможно, я оставлю тебя в живых, милашка. Кровь Драгари ценна, тем более что твоя генетическая линия считалась утраченной.

– Ты солгал мне. – Кадрия смотрела прямо перед собой.

– Ничуть, – обиделся мерзавец, – я сказал, что ты получишь своего истинного назад. И вот, посмотри: то же тело, та же память. Я улучшил его собой. Потому что только полный дурак мог вскрыть мою гробницу. Не то чтобы я в претензии, но… Он действительно не был умен, Кадди.

Кадрия привалилась к креслу Анрианы и замерла. Казалось, что из женщины вытащили стержень, растоптали, сломали и бросили умирать.

– Знаешь, я сейчас немного злорадствую, – шепнула Вайолин в ухо Хестер. – Она предала всех нас, всю Империю. Весь мир поставила под угрозу и… Ничего не получила. Жалкий конец для жалкой пародии на благородную леди.

Вздохнув, леди Аргеланд чуть повела лопатками. Она видела, что щит Кадрии почти разрушен, а значит, вот-вот получится разметать их одним ударом. Но…

«Анриану Дайергер не спасти, – билось в голове леди Аргеланд. – Перед нами снова стоит выбор из меньшего и большего зла».

– Я насажу твою голову на пику, мой бесценный потомок, и с нею войду в твой дворец. – Сила ревела вокруг Венсара. – Это будет триумфальное возвращение! Я тот, кто рожден править Элеарской Империей. Тот, кто был готов завоевать все миры… Я Мартинер Ограст Элеарский, ваш истинный Император.

Сила удара была такова, что у Хестер носом пошла кровь. Она вспоминала все то, что ей открыли хроники Дьеллары, и понимала, что это правда. Вот только…

«…ему давно перевалило за восемь сотен лет… он был среди тех, кто подписывал мирный договор между Горным княжеством и Элеарской Империей», – как наяву вспомнила леди Аргеланд слова Даррена.

А единственный Мартинер в роду Элеарский жил как раз около восьми или девяти сотен лет назад. Его имя признали неудачливым из-за того, что… Хестер нахмурилась, пытаясь вспомнить, как именно умер Император, и… Не смогла?

– Твоя магия ослабела, Лин-Торванс, – едко выплюнул Мартинер Ограст и усилил напор, – жаль, что я не убил тебя тогда. О, я был преступно слеп. Знал, что некросово племя снюхалось с предателями, но даже не догадывался, что это слабейший из горняков осмелился пойти против меня.

«Лин-Торвансы были вырезаны под корень, а я, последний из рода, заклят на бесплодие. Ни одна женщина не сможет понести от меня. Колдуны прошлого умели выжигать заразу и ставить обреченных себе на службу», – вспомнила Хестер слова Эрлиха. В тот день, когда он позвал их в свое логово, неужели уже тогда он знал, кто им противостоит?! Не мог не знать, но почему смолчал?!

– Я закончил, – отрывисто бросил Даррен.

– Что? – Хестер не успела ничего понять, как ее возлюбленный, ловко извернувшись, выскользнул из-под щита и бросился вперед.

– Да-а-ар! – закричала Хестер так, что сорвала голос.

А после шагнула вперед, на колдовской символ, кот…

Которого больше не было. Все это время Даррен не только противостоял Мартинеру, но и плавил ритуальный камень.

– Немыслимо, – выдохнула леди Аргеланд и поморщилась от того, насколько хрипло и грубо звучал ее голос.

Поверх старого символа был выплавлен новый. Ритуальный крест в круге – знак, прекращающий любой ток силы. Знак, которым легко и просто сломать любой магический процесс.

– Кадрия, сожги Лин-Торванса, – рявкнул Мартинер, который был вынужден вступить в полноценный бой с Дарреном.

– Вай, – Хестер обернулась, – вперед.

Щиты, которые они втроем выставили вокруг некроса и Конфетки, были практически идеальны. Сила перетекала из одного в другой, и это была заслуга Хестер: ее нити стали полноценными каналами, по которым магия проходила наилучшим образом.

– Ты ведь сразу понял? – Хестер воспользовалась тактикой Вай, а именно принялась шептать некросу на ухо. – Что это он – тот, ради кого сюда прибыла Дьеллара Драгари?

– Ты можешь мне не верить, моя Императрица, но даже когда я показывал вам золотую нить, я все равно не верил, что это он, – хрипло выдохнул некрос. – Он не мог выжить, никак не мог.

– Почему вы его не убили?!

– Мы не могли. Элеарские не могут напрямую убивать друг друга, я – под клятвой, Дьелла тоже, а Корвус, вообще-то, присягал своему Императору, – с некоторой издевкой перечислил Эрлих. – Хороши заговорщики?

– Тогда как?!

Некрос, пользуясь тем, что Кадрия не спешила выполнять приказ Мартинера, опустился на колени и принялся выжигать запретный круг открыто, не прячась.

– Кадрия! Выполни мой приказ, – далекий возглас Мартинера заставил Хестер вздрогнуть.

– Самым худшим образом, – Эрлих поднял на леди Аргеланд больной взгляд, – мы похоронили его заживо в одной из пещер острова Драгари. Оставили умирать без воды и еды, а сам остров накрыли щитами и завязали их на его смерть. Дьелла осталась здесь, что противоречило правилам, но она нашла в Корвусе истинного… А значит, все было предрешено.

– Но щиты не рухнули – это не навело тебя на мысль? – сощурилась Хестер.

– Незадолго до своей смерти Дьелла, я и Корвус плавали к острову. Щитов не было. Мы возвели новые, чтобы защитить источник. Завязали их уже на моей жизни, – некрос криво усмехнулся.

– Неужели она оставила своих сестер без связи с внешним миром?!

– Не нам ее судить, – серьезно ответил некрос. – Берегитесь!

Удар бросил Хестер на колени. Головой она со всего маху влепилась о плечо Эрлиха, и рот тут же наполнился кровью.

– Что ты получил за свое предательство?! – Перед щитом стоял Мартинер.

Его одежда была изорвана и подпалена, часть лица оплавилась, а левая кисть… Левой кисти не было.

«Элеарские не могут убивать друг друга напрямую. Значит, Даррену приходилось сдерживаться?!» Смаргивая выступившие от боли слезы, Хестер вывернула кисть и украдкой посмотрела на кольцо.

Две искры.

Слава богам. Слава богам.

– Мирный договор между Санталовой грядой и Элеарской Империей, – Эрлих оскалил зубы, – нерушимый до тех пор, пока правит драконья династия.

Хестер осматривалась, пытаясь понять, где же Даррен.

– Конфи, ты чуешь его? – едва слышно выдохнула леди Аргеланд.

Но волка была оглушена переизбытком магии. Она могла лишь вздрагивать и поджимать уши, как тогда, в центре Прорыва. Хестер не сразу смогла заставить свою верную спутницу двигаться.

«Знать бы, куда двигаться».

Обернувшись, леди Аргелард увидела, что Вай и Никлаус лежат без сознания.

«А некуда двигаться, – криво усмехнулась Хестер. – Кажется, мы все здесь останемся».

Мартинер вскинул правую руку.

– Тогда гряду уничтожит Прорыв. Мы будем так скорбеть…

Внезапный звон, похожий на лопнувшую веревку, заставил Хестер закричать и зажать руками уши. А через мгновение леди Аргеланд увидела острие клинка, вышедшее из груди Мартинера.

– Венсар был единственной платой, которую я хотела за предательство, – пустой, равнодушный голос Кадрии пробирал до мурашек. – Ты солгал мне.

Вторым ударом Кадрия Элеарская снесла Мартинеру голову.

Обезглавленный труп рухнул на землю. Вот только крови… Крови не было ни капли. Вместо этого тело Тирриила, превращенное в Венсара и занятое Мартинером, начало сочиться черной дымкой.

Дымка свивалась в завитки и стремилась куда-то вверх. Туда, откуда совсем недавно нисходил поток силы.

– Это и правда все? – тихо-тихо спросила Хестер.

Она боялась поверить в чудо.

– Боюсь, что нет, – Лин-Торванс обернулся на Вай и Никлауса, – ты сможешь убедить волку унести их отсюда?

– Да.

Щиты погасли, и леди Аргеланд принялась наглаживать Конфетку. Трепать ее за уши и шептать о том, как сильно она, Хестер, в ней нуждается. Лин-Торванс в это время судорожно создавал веревки.

– Продержатся не больше часа. Я все-таки маг душ, а не… Не Даррен.

Сердце Хестер пропустило удар. Даррен. Быть может, он сейчас лежит без сознания? Лишенный конечностей, или придавленный каменной плитой, или…

«Хватит! – одернула Хестер сама себя. – Хватит нагнетать».

Конфетка, навьюченная двумя бессознательными оборотнями, умчалась. Леди Аргеланд отправила ее к отцу, в Зеркальный дворец.

– Он исчез, – некрос одним движением закончил выжигать запретный круг, – но потоки магии все так же нестабильны.

Лин-Торванс фактически стелился по земле. Он приближался к Анриане Дайергер и Кадрии Элеарской. Одновременно он прощупывал обеих своей силой.

– Кадрия мертва, – сказала вдруг Хестер, – да?

– Да. Она упростила нам задачу.

И только в этот момент леди Аргеланд поняла, что она тоже Элеарская. Что она тоже не смогла бы без последствий убить другого Элеарского!

– Как снять эту вещь? – Эрлих обернулся на Хестер. – Я чувствую, что мне ее трогать не стоит.

– Сейчас.

Леди Аргеланд-Элеарская подняла руку, и накидка, та самая накидка, сама спланировала к ней.

– Пожалуйста, – Анриана открыла покрасневшие, воспаленные глаза, – пожалуйста, хватит. Оборвите мою связь с ним.

Лин-Торванс коснулся ладонью лба леди Дайергер и замер, как будто чутко прислушивался. Хестер же повернулась к ним спиной и принялась осматриваться. Она изо всех сил тянулась к Даррену, звала его, запускала поисковые заклятья, но… Он как будто исчез?

– На землю!

Эрлих сбил Хестер с ног и закрыл собой, пытаясь спасти от сорвавшегося с небес пламени! Некрос был готов отдать жизнь за свою Императрицу, но…

Огромное крыло закрыло их обоих.

– Даррен! – По лицу Хестер потекли слезы счастья. – Даррен обратился.

Отстранившись, Лин-Торванс помог леди Аргеланд-Элеарской сесть. Маг душ все еще держал над ними полупрозрачный переливающийся щит.

И не зря.

Поверхность вокруг них была уничтожена. Загрязнена.

– Я думала, Кадрия поставила точку, – прошептала Хестер.

– Она убила тело, – покачал головой некрос, – а то, что в нем было, обрело свободу.

Они одновременно посмотрели наверх, но что бы там ни происходило, оно было скрыто аномально низкими облаками.

Тихий стон, раздавшийся со стороны, заставил Лин-Торванса встрепенуться и подняться на ноги.

– Леди Дайергер еще жива!

Удивительно, но атака, от которой Даррен укрыл Хестер и Эрлиха, совсем не затронула Анриану Дайергер.

– Несчастное дитя, – маг душ коснулся ладонью лба девушки, – от ее энергетической оболочки остались обрывки.

– Пожалуйста, – леди Дайергер открыла мутные серые глаза, – пожалуйста.

Где-то наверху прогрохотал гром, но… Хестер понимала, что вряд ли дело в стихии. Нет, это был звук сражения.

Запрокинув голову, она смотрела в небо и истово молилась всем богам разом. Больше всего на свете она хотела быть там. Быть с Дарреном. Или хотя бы видеть, что там происходит.

Но облака не спешили исчезать. Лишь звуки становились все страшней, да начали появляться цветные всполохи.

– Моя Императрица? Леди Аргеланд! Хестер. – Эрлих, не дождавшись ответа, встряхнул ее за плечи. – Что с вами?

– Мне нужно туда, – просто ответила она.

Эрлих посмотрел наверх, и именно в этот момент по низким облакам прокатилась волна фиолетовых отсветов.

– Если Даррен убьет… Когда Даррен победит, что с ним будет?

– Старые клятвы, которые дают Элеарские из поколения в поколение, касаются только крови. – Лин-Торванс прищурился. – Мартинер давно мертв, то, что сейчас бьется наверху… Оно уже не дракон. Нежить, тварь, порождение грязи. Особенно если вспомнить, что он пожирал чужие души.

Некрос перевел взгляд на тело Кадрии, распростёртое в стороне от инвалидного кресла леди Дайергер.

– Если бы не она, – голос Хестер сорвался, – несколько столетий взращивать новых Императоров, нянчить детей и… И знать, что кого-то из них ждет смерть.

Вздохнув, некрос взмахом руки заставил тело Кадрии Элеарской взмыть в воздух. Затем он перенес ее на плоский обломок стены и магией привел одежду и волосы в порядок.

– Думаю, она просто верила ему. Мы не знаем, что он ей говорил.

– Что они объединятся, – хрипло выдохнула леди Дайергер. – И ударят в спину Мартинеру. И тогда Император все поймет и простит. Кх-кх…

Девушка закашлялась.

– Он зло, – Анриана смотрела на нас, а по ее исхудавшему лицу текли слезы, – я слышала его мысли. Он… он не чувствует ничего. Он даже ничего не хочет. Только занять трон и завоевать мир, а после пойти дальше. Тирр не был таким. Он изменил моего дракона. Сломал. Тирр отдал меня, когда узнал, что можно получить больше силы.

– Тш-ш, – Эрлих плавно подобрался к девушке и коснулся виска, – тш-ш, теперь все будет хорошо.

– Не будет, – леди Дайергер горько улыбнулась. – Не будет.

– Будет, – уверенно проговорила Хестер. – Мы вылечим тебя настолько, насколько это возможно. Твой отец переступил черту, насколько далеко – будут судить менталисты. Однако мы на вполне законных основаниях сможем изолировать тебя и твою маму от него.

– Он знает, что она здесь?! – ахнула леди Дайергер. – Пожалуйста, спасите маму.

Этот всплеск эмоций вновь оставил девушку без сознания.

– Боюсь, что мы сможем подарить ей только быструю и безболезненную смерть, – с тоской произнес некрос.

– Если она придет в себя, скажи ей, что Императрица лично присмотрит за ее почтенной матушкой, – отрывисто произнесла Хестер.

– Вы и сами…

– Нет, – улыбка леди Аргеланд-Элеарской была почти безумной, – она проснулась.

Некрос недоуменно посмотрел на Хестер, затем на леди Дайергер, затем снова на Хестер.

– Нет, она без сознания.

– Моя драконица.

Плавно опустившись на загрязненную землю, Хестер прикрыла глаза и растворилась в окутавшем ее облаке магии. Она слышала, как сражается Даррен, и все ее естество стремилось к нему. Это и пробудило давно готовую к вылету драконицу. Если бы любимый позвал, все прошло бы гораздо проще.

Первое перевоплощение самое важное. Закладывается основа второго облика. Какой будет драконица – быстрой или сильной? Миниатюрной или крупной? Цвет… Цвет предопределяет род супруга. Но все остальное – обстановка нового рождения. Очень легко отличить дракона, рожденного в сложное время, от дракона, чья семья оградила его от невзгод и тягот. Первый всегда небольшой, с плотной жесткой чешуей и острыми шипами. Он быстр, ловок и летает так быстро, что даже драконий взгляд не может его отследить. Второй крупен, чешуя мягче, а шипы… О шипах дракон, рожденный в мирное время, может даже не мечтать.

– Боги милосердные…

Это было последнее, что Хестер услышала своими человеческими ушами. Ее окутала магия, закрутила, закружила, и она… Исчезла.

– Какая ты красивая.

Маленький смешной человек мельтешил перед самой мордой.

Фыркнув на него искрами, драконица сердито дернула хвостом. Острые шипы вспороли загрязненную землю, и человечек поднял руки.

– Моя суровая Императрица, простите, что был преступно неучтив.

Она Императрица? Глупый человечек, она драконица.

Небо, серое, грязное небо полыхнуло голубым светом.

Она – драконица. А там, наверху, есть тот, кто ей принадлежит. Ее дракон.

Громыхнуло еще раз. Чуткие уши уловили звук столкновения. Битва?

Она расправила крылья и взлетела.

– Вспомни себя, Хестер!

Ветер бил в крылья и поднимал ее все выше и выше. Стихия пела в ее крови. Впереди ждала битва, в которую уже успел ввязаться ее дракон.

Драконица была сердита, ведь избранник должен был летать вокруг нее. Любоваться переливами ее искрящейся белоснежной шкуры. Оценить красоту алмазной крепости когтей и…

«И стальной блеск шипов», – сознание леди Аргеланд-Элеарской проснулось слишком резко, и она, перехватив управление над своим сильно изменившимся телом, едва не рухнула.

Пришлось отступить вглубь, но при этом не дать себе раствориться в потоке мыслей своего второго облика.

«Или это все же мое второе я?» – задалась вопросом Хестер.

Но все эти глупости вылетели у нее из головы, когда она нашла Даррена.

И его противника – бесформенную чернильную тучу, из которой вырывались жгуты силы.

«Даррен!»

Аспидно-черный дракон сбился с крыла. А Хестер задумалась: был ли он черным? Почему она не помнит цвет его шкуры…

«Император и Императрица – черное и белое, агат и серебро, – голос любимого прозвучал в голове Хестер. – Улетай, я… Я не знаю, как его убить».

Сейчас, разговаривая с Дарреном мысленно, леди Аргеланд-Элеарская могла ощутить его чувства. Дракон был в отчаянии. Он ненавидел сам себя за то, что даже не представлял, с какого бока подойти к уничтожению твари.

Хестер хотела утешить любимого и, пытаясь подобрать слова, заняла слишком много пространства в сознании своей драконицы. В следующую секунду она потеряла контроль над крыльями и камнем рухнула вниз. А драконица… Драконица из ее сознания исчезла полностью!

«Или это были инстинкты, а не полноценное второе сознание!»

Пытаясь одержать верх над собственным телом, леди Аргеланд-Элеарская потянулась к своей силе, к нитям. Она пыталась сотворить что-то вроде петли левитации, но магия ускользала. Да и чем творить?! Драконьи лапы не предназначены для плетения заклятий!

И вдруг на последних секундах падение остановилось. Вокруг Хестер клубилась сила Даррена.

«Ты паникуешь. Исчезло ощущение сродства со вторым обликом, верно? Мы всегда остаемся собой, у нас нет инстинктов зверя. Именно поэтому мы не относимся к оборотням. Просто выдохни и начни сначала».

Но если бы у Хестер было на это время! Мартинер атаковал Даррена, но дракон… Дракон продолжил удерживать любимую в воздухе.

«Отпусти меня, не разобьюсь!»

Хестер в отчаянии смотрела на то, как тяжело машет крыльями Даррен, как Мартинер подбирается все ближе и ближе. Как выстрелы его жгутов-щупалец подбираются к Даррену. И как колыхаются в воздухе ее бесполезные, не оформленные ни во что нити!

«Почему мой дар не подстроился под мое тело? Ты же можешь использовать магию, почему я – нет?!»

«Потому что ты должна сама его перестроить», – в мыслеобразах Даррена читалась улыбка. А еще леди Аргеланд-Элеарская ясно чувствовала его решимость удерживать ее в воздухе любой ценой. Он не отпустит ее, не уберет свою силу. Даже если Мартинер начнет пожирать его заживо.

Наверное, именно это помогло Хестер обуздать свои крылья. Взмах, другой, и вот она может держаться в воздухе самостоятельно.

«Интересно, я быстрая?»

«Я бы не хотел, чтобы ты выясняла это сейчас, – напряженно ответил Даррен. – Судя по тому, что я вижу, мне не угнаться за тобой. А значит, и не спасти. Левайр… Если они с Грегом живы, то Левайр поможет мне присмотреть за твоим обучением».

Даррен верил в то, что они выживут и победят. Он не знал, как именно, но был уверен, что им все по силам.

Вот и сейчас, когда Мартинер подобрался совсем близко, он встретил удар его щупальца своей силой. Страшный грохот, вспышка фиолетовой энергии, и чернильную тучу отбрасывает чуть в сторону.

И через секунду на все небо разносится скрежещущий вой.

«Что ты сделал? Повтори!» Хестер неудачно дернулась и ударила саму себя крылом по морде.

«Это не я. Это ты», – пришел ответ от Даррена.

«Я?!»

Мартинер наткнулся на те бесхозные, выскользнувшие из драконьих лап нити. Полупрозрачные, они налипли на него и… Растворяли?

«Лови меня, я попробую стать человеком».

«Хестер!»

Оказалось, что для обратного перевоплощения достаточно просто захотеть. Хестер едва успела передать Даррену сообщение, как ее крылья исчезли!

Правда, в этот раз Император был готов. Один взмах крыльев, и его когтистая лапа сжимается вокруг тонкого тела возлюбленной супруги. Супруги, которая совершенно не была согласна болтаться в драконьих лапах! Погладив мужа по гладкой чешуе, Хестер сплела аркан из своих нитей и в несколько мгновений оказалась на спине супруга.

А после, глядя на Мартинера, она сплела первого чароеда. Затем второго. Третьего. Она выпускала все новых и новых бабочек, и все они устремлялись к чернильно-грязной туче. Скрежещущий визг не смолкал.

В какой-то момент Мартинер ослаб настолько, что пропустил колдовской удар Даррена. И еще один, и еще.

Вспышка! И тварь разлетелась на тонкие-тонкие черные ошметки. Бабочки-чароеды рвали их на куски так быстро, что Хестер с трудом успевала за этим следить.

Даррен шумно выдохнул и начал медленно снижаться. Он спускался по спирали, пристально осматривал небеса и был готов броситься в бой, но… Кажется, пусть и со второго раза, но они все же смогли окончательно уничтожить Мартинера.

– Теперь точно победа, – выдохнула она, видя, как рассеиваются ее чароеды.

Им было больше нечего уничтожать.

Приземлившись, Даррен вытянул крыло, и Хестер съехала по нему вниз, как по ледяной горке. Сам дракон, замерцав, тоже превратился в человека.

– Моя супруга – бесценное сокровище, – с искренней нежностью проговорил дракон.

– Ты путаешь, – засмеялась Хестер и прижалась к любимому, – мой супруг – бесценное сокровище.

Сжимая друг друга в объятиях, они на несколько минут забыли обо всем. Остались лишь Хестер и Даррен, муж и жена, дракон и его драконица.

– Ты дрожишь, – прошептал Император.

– Потратила слишком много сил, – честно призналась леди Аргеланд-Элеарская, – когда создавала нити в драконьем облике. Я совершенно не чувствовала расхода силы и… Я практически пуста.

Даррен отстранился, сунул руку за пазуху и достал два небольших флакона. Вытащил из одного плотно притертую крышку.

– Стимулятор. Несколько часов бодрствования и сутки сна.

– Я отчего-то никак не заведу себе постоянную аптечку. – Хестер покачала головой и, взяв флакончик, осушила его одним глотком. – Ох, неприятно.

– Но действенно, – Даррен выпил свой флакон, – у меня это, правда, уже седьмой за сегодня.

– Даррен!

– Выбора не было. – Он развел руками. – Идем, не хочу тебя отпускать одну, а нам еще студентов от защиты освобождать.

Хестер огляделась и, приметив герцога Лин-Торванса, негромко заметила:

– Эрлих пытается спасти леди Дайергер.

– Здесь есть великолепные целители, любовь моя. Чем быстрее мы снимем защиту, тем быстрее они приступят к работе. Тем более что они все слышат и все видят – это одна из граней защиты. Знать, кто враг, чтобы отомстить. Первый камень Элеарской Академии Магии заложили в очень трудное время.

– Я знаю.

Они шли быстро. Обходили замершие тела студентов и профессоров, а иногда и перешагивали через них. Хестер еще успевала шептать:

– Все закончилось, все уже закончилось. Защита скоро будет снята.

Входя в Академию через парадный вход, Хестер вдруг коснулась плеча Императора.

– Мартинер управлял грязной магией, управлял Прорывами. Но получается, что Кадрия все знала? Она одобряла это?

– Она хотела вернуть своего истинного, – Даррен покачал головой, – но цена у этого желания оказалась непомерно высока. Даже если бы все вышло так, как ей виделось… Она бы не получила прощения. Закрытие дара и каменоломни – вот что ждало бы их.

– Кто-то перерезал горло ректору, – спохватилась Хестер. – Для него, получается, время замерло. Значит, его успеют спасти?

– Будем надеяться. – Император подошел к огромному зеркалу.

Хестер встала рядом с ним и вдруг увидела, что в зеркале отражается выбитая в полу надпись. Надпись, которой нет.

– Я вижу свет, – прочитала она.

И в ту же секунду зеркальная поверхность пошла рябью.

– Идем, – Даррен переплел свои пальцы с ее, – Академия признала тебя Защитницей. Теперь ты убедилась, что твой титул – это не просто красивые слова?

– Теперь я переживаю о том, как оправдать эти самые слова, – проворчала Хестер.

А Даррен, входя в зеркальный коридор, весьма выразительно проговорил:

– Ты уже их оправдала. Потомкам будет трудно превзойти тебя, любовь моя.

– И тебя.

– Нас, – подытожил Даррен. – На выходе может немного мутить.

Первый шаг из зеркального коридора в обычный заставил Хестер лишь хмыкнуть: никакого головокружения или тошноты! А вот второй…

– Немного?! – прошипела она, едва удерживая в себе желудок.

– Бывает хуже. – Даррен сотворил поток ледяного воздуха, который остудил пылающее лицо леди Аргеланд-Элеарской. – Как ты?

– Ничего, – Хестер глубоко вдохнула и медленно выдохнула, – скажи, что отсюда есть другой выход.

Даррен виновато покачал головой:

– Это сердце Элеарской Академии Магии. И фраза, которую ты прочитала, она всегда разная. Я, кстати, в этот раз ничего не видел.

Смирившись, Хестер принялась рассматривать коридор. Грубый необработанный камень выглядел не слишком привлекательно, но зато на нем рос светящийся мох.

– Красиво.

– Здесь хватит места на всех студентов, – проговорил Даррен. – Магия не дает принять в академию больше студентов, чем может вместить Хран. Правда, в этот раз наличие безопасного укрытия нам никак не помогло.

Они прошли коридор со мхом насквозь и попали в круглую залу, где в центре огромного камня сидели Грег и Левайр. Они оба были без рубашек, а на груди… На груди у обоих был вырезан герб Академии.

– Достаточно. Я, Даррен Алькор Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар, говорю, что опасность миновала.

Круглый камень пошел рябью, как это недавно было с зеркалом, и, полыхнув насыщенно-алым, исчез. Грег открыл глаза, грязно выругался и потерял сознание. Левайр же упал на спину и раскинул руки.

– Я прикоснулся к древней магии.

– И понесешь Грега, который не перенес такого счастья, – усмехнулся Даррен и протянул другу стимулятор. – Держи.

Левайр рывком сел и, потянувшись вперед, прижал руку к шее оборотня.

– Фуф, он живой. Я, признаться, о другом подумал. Что произошло? Я… Ты ничего не объяснил, мой Император, и я это принял. Но… Я же тоже все видел. Вот только ничего не понял.

Тут Левайр перевел взгляд на Хестер и низко поклонился.

– Я восхищен, Ваше Императорское Величество. Как и все те, кто видел ваш воздушный бой.

Леди Аргеланд-Элеарская кивнула и поблагодарила Первого Советника. Хотя на самом деле она была уверена, что зрелище было скорее жалкое, чем выдающееся. Особенно момент, когда она сама себе крылом по морде заехала.

«Позорище», – рыкнула она сама на себя.

– Тоже? – недоуменно уточнил Даррен. – О чем ты говоришь?

Отвлекшись от самобичевания, Хестер тоже посмотрела на Левайра, который, пожав плечами, попытался объяснить:

– Я не сразу заметил, но во время боя до меня доносились чужие чувства. Как будто нас было много и мы все соприкасались, но не телами, а сознаниями. Как… Как если потрогать человека, то можешь почувствовать тепло его тела. А я как будто своим разумом коснулся многих других.

Даррен вздохнул:

– Мы очень многого не знаем о той магии, что использовали наши предки. И о том количестве жертв, которые они принесли ради защиты академии.

Вздохнув, Император опустился на пол, рядом с бессознательным Грегом. Положив ладонь на грудь соратника, Даррен начал делиться с ним магией.

– Подождем, пока Грегуар к нам вернется. Я, к своему стыду, забыл, что отсюда никого не получится вынести. Покинуть коридоры последней надежды можно только по доброй воле.

Хестер опустилась рядом с Дарреном и, прижавшись к его плечу, принялась создавать маленьких светлячков.

– В нашей семье сохранились легенды о Прядильщицах, – проговорил вдруг Левайр, – они видели магию как пряжу и могли соткать из нее все что угодно.

Прерывистый вздох Грегуара заставил Первого Советника замолчать и податься к нему.

– Как ты?

– Как будто из меня выпили всю магию, – хмыкнул оборотень. – Ваши Императорские Величества, мое почтение. Битва была великолепной. Я правильно понял, что Мартинер был тем самым Мартинером, который подписал мирный договор с Санталовой грядой? Когда их воины на руххах прилетели в парк?

Даррен тяжело вздохнул:

– И да, и нет. На наше счастье, здесь мы можем говорить без оглядки на семейные тайны: коридор последней надежды гасит все клятвы.

– Опасный коридор. – Хестер прикусила губу, но Даррен покачал головой:

– Ничуть. Коридор защищает сам себя – повторить сказанные здесь слова можно только при согласии всех участников разговора.

И, словно иллюстрируя слова Императора, на покрытых магическим мхом стенах появились колдовские знаки, источавшие тот же свет.

– Дьеллара Аргеланд, та, что закрепила колдовской дар в моем роду, прибыла с острова Драгари. Она была старшей наставницей, а потому только она имела право обратиться за помощью к Императору Элеарской Империи.

– А Империя в тот момент увязла в бессмысленной войне с Санталовой грядой, – подхватил Даррен. – Мартинер Элеарский мнил себя великим полководцем и завоевателем. Но недаром наш с ним великий предок остановился и не стал воевать с Санталовой грядой. Понял, что победа будет бессмысленной. Мартинер отступил, но не отступился.

Даррен замолчал, и вместо него заговорила Хестер:

– Дьеллара Драгари прибыла к его двору именно в период затишья. Но во время короткой аудиенции она поняла, что нарушителем был сам Император, а потому попросила совсем о другом. А именно: она попросила завезти на остров землю, овец и кур. Сам по себе остров Трех Башен был столь же каменист и бесплоден, сколь и Санталова гряда. Император удовлетворил запрос леди Драгари и предложил ей остаться при дворе.

– На следующую часть истории свет пролил Эрлих Лин-Торванс, – Император помог Грегу сесть, – его отец сам связался с леди Драгари. Маги душ видели, что источник магии свел с ума Мартинера. Первая попытка переворота не удалась, и старшая ветвь Лин-Торвансов приняла удар на себя. Если бы Мартинер не был настолько опьянен силой источника Драгари, он бы смог остановиться и не настроил бы против себя своего сына.

Император замолчал. Никогда еще ему не было настолько тяжело говорить о прошлом.

– На стороне леди Драгари и семьи-Лин-Торванс выступила Императрица. Переворот потому и провалился, что никто не собирался убивать Мартинера. Они пытались оборвать его связь с источником и очистить его разум от влияния грязи.

– А грязь он подцепил в мире-в-мире, – хрипло добавила Хестер. – И это не совсем грязь, это просто безумная неукрощенная и неочищенная сила. Сила, которая создает новые миры и уничтожает уже сотворенные, потому что для нее просто нет места там, где все упорядочено.

– Он казнил ее? – шепотом спросил Левайр.

– Он убил ее своими руками, и их сын и наследник стал тому свидетелем. Императрица смогла очистить доброе имя леди Драгари, умирая, она выпалила что-то вроде: «Если бы эта проклятая стерва помогла нам, все было бы иначе!» Так Дьеллара Драгари стала доверенным лицом Его Императорского Величества, – с горечью произнес Император.

– Первый Прорыв произошел именно в те времена, – добавила Хестер. – Он был совсем небольшим, и леди Драгари удалось полностью его очистить. Та комната, в которую нас заманили с помощью кольца, – Прорыв пришелся на нее. Крошечный, точечный, он вырвался из тела Мартинера, и – не знаю, к добру или к худу – в тот день рядом с ним была Дьеллара Драгари. Она призвала накидку и растворила грязь. Это напугало Императора, и он разрубил шкатулку.

– Кадрия солгала, когда сказала, что комната была закрыта в ее юности, – кивнул Даррен. – Это произошло задолго до ее рождения.

Хестер грустно улыбнулась:

– Зато это позволило Дьелларе подобраться к Императору еще ближе. Она рассказала ему о своей любви к Корвусу Аргеланду и о том, что старые правила не позволят ей быть счастливой. Что еще год-другой – и она будет вынуждена вернуться на остров. И их с Корвусом дочь родится там и никогда не увидит отца. Она напирала на то, что ей некому передать контроль над источником, и Мартинер повелся. Он взял с нее несколько клятв, в том числе и ту, что она никогда не проведет на острове больше трех дней. А взамен… Взамен он провел для них с Корвусом брачный обряд, хотя никто из жрецов на это не был согласен.

– Он прибыл в пещеру, ожидая, что леди Аргеланд передаст ему силу, – Даррен усмехнулся, – но вместо этого был там запечатан. Я долго думал над тем, почему так вышло, почему он не умер, и понял: он умер. Просто они настолько надежно запечатали пещеру, что даже его дух не смог ее покинуть. Пещера же действительно примыкала к источнику, и дух становился все сильней и сильней.

– Мы можем только догадываться о том, что происходит сейчас на острове, – Хестер грустно улыбнулась, – но Дьеллара позаботилась о том, чтобы ее сестры могли выжить. Прошло, правда, слишком много времени, но… Но мы точно знаем, что некоторые люди выжили во время Прорывов. Истинный Кадрии тому пример. Получается, его перенесло туда, к источнику.

– Вот только он нашел не Башню Драгари, а пещеру Мартинера, – с сожалением произнес Даррен. – В любом случае в ближайшее время мы снарядим новую экспедицию. Элеарская Империя в долгу перед островом Драгари.

– А мне нужно научиться плести, – Хестер грустно улыбнулась, – но думаю, что сначала нам стоит пожениться. Вдруг они захотят забрать меня?

– Если там еще есть живые люди, – покачал головой Грег. – Неизвестно, что с ними сотворил Мартинер.

– В любом случае пока что это все – закрытая информация, – проговорил Даррен. – Слухи пойдут, но… Думаю, что мы объявим Тирриила безумцем, который пытался призвать в себя память одного из Элеарских. А с Драгари… С ними решим позднее. Ты можешь идти, Грег?

– Да, мой Император.

– Тогда пора покинуть коридоры последней надежды, сердце Академии недовольно нашим здесь присутствием. – Даррен поднялся на ноги и помог встать Хестер. – Мы справились с заговором, справимся и со всем остальным.

А Хестер, прижавшись к любимому, подумала о том, что на острове должны сохраниться знания о том, как справиться с грязью, покрывшей Элеарскую Империю. Дьеллара в своем дневнике писала о том, как тяжело ей пришлось без поддержки остальных сестер-наставниц. Писала, что если бы выброс (а она называла это выбросом, а не Прорывом) был сильней, то пришлось бы поднимать всех.

Едва лишь друзья и соратники выбрались из коридоров последней надежды, как Императора тут же атаковали сотни вестников. Многоголосые, они докладывали обо всем сразу. И Даррен, что самое удивительное, во всем этом прекрасно ориентировался.

– …Иссари стабилизирован, прогноз нейтральный…

– Профессор Лаверди мертва, профессор Моркант на грани, профессор…

Для Хестер голоса слились в единую какофонию. Она лишь поняла, что удалось спасти ректора Иссари.

– Моркант не выживет, – тихо сказал Грег, – они с Лаверди были истинными. Хорошая была пара, красивая.

Оборотень опирался на плечо Левайра и, бросая косые взгляды на Императрицу, никак не осмеливался задать вопрос.

– Вай в Зеркальном Дворце, – Хестер грустно улыбнулась, – вы же видели, как волка утащила их с Никлаусом.

– Не видел, – покачал головой повеселевший оборотень. – Главной угрозой был Мартинер, поэтому все наше внимание было приковано к нему. То есть… Не то чтобы мы могли выбирать. Магия показывала нам то, что мы должны были видеть, и ничего больше.

Подле Императора засветился очередной вестник, и усталый, донельзя хриплый голос Эрлиха Лин-Торванса сообщил:

– Потоки стабилизированы, если у кого-то еще остались силы на портал – можете пользоваться.

– Передайте эту новость всем, – негромко приказал Даррен и сотворил с десяток вестников.

Хестер сотворила вестника для Милли и ее отца, для старого графа и своего брата.

«Мне же еще нужно передать Римману главенство над графством! И желательно сделать это побыстрей…»

– …все студенты закрыты в своих общежитиях, – очередной вестник заставил Императора вздохнуть.

– Я создам портал, – решительно произнес он. – Мы не можем себе позволить выпасть на сутки из всего этого бардака.

А через секунду вестник разбился у руки Грегуара.

– Сообщи Его Императорскому Величеству, что леди Авинская-старшая сегодня умерла, а ее супруг и дочь готовы говорить. Думаю, они собрались обвинить во всем погибшую.

Леди Аргеланд-Элеарская несдержанно застонала:

– Да что ж им не сиделось-то спокойно?!

– Любовь моя, – Император с нежностью посмотрел на сердитую возлюбленную, – они будут ожидать допроса ровно столько, сколько потребуется. Кузен лорда Авинского, лорд Геварри, уже подал заявку на регентство над сердцем земель. И я склонен удовлетворить его запрос.

– И Авинские окажутся под опекой дальнего родственника, – восхитилась Хестер.

– А ребенок леди Авинской будет воспитан отдельно от матери и деда, в семье Геварри, – кивнул Даррен. – Кадрия умело втиралась в доверие, последствия ее глупости нам еще долго будут аукаться.

– Ты милостив, – проговорил вдруг Левайр, – другие бы казнили.

– Смертей было достаточно, – возразил Император. – Да и допроса еще не было.

Замолчав, Даррен вскинул перед собой руки, и через несколько томительных мгновений в воздухе разгорелось овальное окно портала.

– Вперед, и побыстрей, – голос Его Императорского Величества звучал очень напряженно, и Хестер, пропустив вперед Грега и Левайра, поспешила и сама шагнуть в переход.

И едва лишь она проморгалась после портала, как вокруг них закружились целители. Где-то в стороне Император приказывал направить еще магов к Академии, вывести в лаборатории дополнительных зельеваров. И когда это отзвучало, леди Аргеланд с удивлением услышала голос собственного отца, который спрашивал, где может пригодиться магистр Зелий.

– Со мной, пойдемте.

Вокруг было слишком много людей, а Хестер не отличалась высоким ростом, потому ей не удалось рассмотреть, с кем ушел отец. Но в том, что это был его голос, она не сомневалась.

А после к ней пробилась Вайолин.

– Отойдите, вы мешаете Императрице дышать! Ты, ты и ты – кто вы такие? Леди? Вон отсюда. Остаются целитель, камеристка и Лидия Аррави, остальные идут к тварям!

– Дарую Вайолин Свободной голос свой, – громко и четко произнесла Хестер, а после чуть тише попросила подругу: – Выгони лишних.

За несколько минут волчица отловила слуг, приказала им срезать цветы для храма. После чего благородным лордам и леди было предложено пойти к жрецам или пойти… Тут Вайолин вовремя спохватилась и вместо того, что хотела сказать, проговорила:

– Или же вы можете вернуться в свои дома. Газеты, я полагаю, вам доставляют своевременно?

Удивительно, но никто не захотел домой. Все отправились за цветами и в храм.

– Баронесса плоха, но будет жить, – тихо шепнула Вайолин. – Волка – умничка, догадалась и ее прихватить.

В этот момент Императрицу пронзило острое чувство стыда. Она забыла о Леттире Льяла!

– Это хорошо, баронесса помогла нам, – хрипло проговорила Хестер. – Мы…

– Не думаю, что ей нужно знать лишние подробности, – выразительно произнесла Вайолин.

И леди Аргеланд-Элеарская кивнула. Это будет уроком для Императрицы – помнить о своих людях, держать их всех в поле зрения. Как Даррен. Он ведь не только выслушивал вестников, но и отправлял своих, ответил всем, пусть даже кому-то он отсылал простое: «Хорошо, продолжайте». Люди все равно получали подтверждение, что о них помнят.

К вящему возмущению Хестер, из ниоткуда появился Дервен и, всячески попирая права и свободы Императрицы, утащил ее порталом в целительскую башню.

– Можете меня казнить, – повинился он, – но Его Императорское Величество сообщил мне, что поделился с вами своим стимулятором.

– Да, – все еще сердито фыркнула Хестер, – отличное снадобье.

Целитель тяжело вздохнул:

– А еще оно рассчитывается по весу. Как вы думаете, Его Императорское Величество вдвое вас тяжелее или втрое?

На это леди Аргеланд-Элеарской ответить было нечего. Вздохнув, она тихонько извинилась перед Дервеном. И после ни с чем не спорила: ушла в палату, переоделась в принесенные Люсиль вещи и выпила целую батарею фиалов.

– До встречи послепослезавтра, – мягко проговорил Дервен. – Перевоплощение в драконицу минимизировало последствия приема стимулятора. И не переживайте, ваш супруг ляжет на соседнюю постель.

Как раз в этот момент открылась дверь, и в палату левитировали дополнительную кровать.

– Если он решит меня казнить за своеволие, – Дервен улыбнулся, – то на своей могилке я бы предпочел видеть ромашки.

– Не думаю, что мы можем позволить себе вас потерять, – покачала головой Хестер. – Меня клонит в сон – это так и должно бы…

Договорить Хестер не успела. Целитель лишь покачал головой и тяжело вздохнул. По его мнению, столь прекрасная хрупкая женщина заслуживала цветов и драгоценностей, а не битв и превозмоганий. Но кто он такой, чтобы судить?

Выйдя из палаты, он зашел в свою каморку и посмотрел на простой букет цветов. Осмелится ли он поставить его у постели Императрицы? Нет, никогда. И не из-за гнева Императора. Он просто не хочет тревожить ту, что тронула его сердце.