Императорский отбор, Или его строптивое счастье - 2

Глава 8

Камеристки, едва слышно перебрасываясь короткими фразами, крутились вокруг Хестер. Роскошное платье уже давно было унесено прочь, а вместо него на Императрице красовались брюки, блузка и удлиненный жакет. Темный шелк волос был собран в свободный узел, поверх которого расположилась шляпка.

Горловину блузки украшала кружевная пена, в которой таился любимый медальон Хестер. Тот самый, в недрах которого скрывались ее личные вещицы.

– Моя Императрица. – В спальню, не стуча, вошла леди Ревир.

– Оставьте нас, – тут же проговорила Хестер.

Камеристки выпорхнули вон, а Милли, горестно вздохнув, опустилась на ковер. К ней тут же подошла волка и, плюхнувшись рядом, подставила бочок под почесушки.

– Ты знаешь, что я опасна.

– Нет, я знаю, что ты безопасна, – возразила Хестер и осторожно устроилась рядом с Конфеткой и Милли. – Никакой связи между вами нет. Сначала я подумала, что ты из тех, кто остро чувствует узы, но… Сама суть Коридора Цветов в том, что мы, женщины, узнаем своих истинных, а они нас – нет. Он не видел твою печать и не мог ее активировать.

– Тогда почему я… Это просто я? Мое желание увидеть истинного и понять, почему он сволочь? – На глаза Милли навернулись слезы. – Тогда я точно опасна для тебя, Хестер. Я даже не могу списать свои чувства на связь.

– И не нужно ничего списывать, – легко и просто ответила леди Аргеланд. – Искать ответы на вопросы – нормально. К тому же ты не навредила мне. Даже не попыталась. Хотеть и делать – разные вещи.

Леди Ревир не ответила, и Хестер добавила:

– Но я хочу, чтобы ты мне помогла. И одновременно себе.

– О чем ты?

– Я хочу, чтобы ты пошла со мной в темницу.

Прерывисто вздохнув, Милли прошептала:

– Я не уверена, что готова увидеть его разделанным. Я… Я боюсь, что мое сочувствие к нему заглушит доводы разума и…

– Разделанным? – ошеломленно переспросила Хестер.

– Но… Его допрашивали, верно? – Леди Ревир отвела взгляд. – Естественно, что он пострадал.

Голос Милли задрожал, сорвался, и конец фразы потонул во всхлипе.

– Нет. – Хестер покачала головой. – Кто и по чьему приказу мог применить особый порядок? Он был заключен под стражу, а после… После было не до него. Грег пытался разговорить его, но исключительно словами.

Тут леди Аргеланд помолчала и, подумав, честно добавила:

– Думаю, Грег угрожал. Более того, я уверена, что Грегуар ему угрожал. Но физически и магически его никто не трогал. Именно поэтому я хочу, чтобы ты пошла со мной.

Милли стерла со щек слезы и сосредоточенно кивнула:

– Хорошо. Я готова.

– Что ж, полагаю, Даррен будет готов с минуты на минуту.

– Мы пойдем прямо сейчас?! – Милли подскочила на ноги, прижала ладони к покрасневшим щекам. – Можно расческу одолжить?!

Леди Аргеланд кликнула своих камеристок и приказала им помочь леди Ревир, после чего, подмигнув подруге, перешла на другую сторону и открыла дверь в кабинет Даррена.

– Любовь моя, – дракон стоял у окна, – ты уже готова?

– Полностью, – легко отозвалась Хестер. – Что это?

В руках Даррена была кожаная папка с коваными уголками. Он как раз просматривал ее содержимое в момент, когда леди Аргеланд вошла в кабинет.

– Донесения. Ты знаешь, что в руках Совета была сосредоточена большая власть. Поэтому мне пришлось создать собственную тайную службу, – спокойно напомнил Даррен. – Часть дел я контролирую лично, а потому именно мне на стол кладутся донесения. Прошлой ночью брат нашего пленника неожиданно погиб. Тайный осмотр тела показал, что мальчишку убило отсроченное проклятье.

Хестер сдавленно охнула:

– Ты полагаешь…

– Пока что я ничего не полагаю. Однако же капитан Ирвин Колтрейн не был ни трусом, ни жадным до золота подхалимом. Здесь его характеристика со службы.

– Значит, его зовут Ирвин Колтрейн.

Хестер обернулась и увидела Милли, что стояла позади нее. Поскольку леди Аргеланд не закрыла дверь, леди Ревир просто вошла и теперь стояла бледная, словно призрак.

– Вам знакомо это имя? – нахмурился Даррен.

Милли поспешно присела в реверансе и проговорила:

– Наш старый жрец носит такую же фамилию, он говорил, что его брат живет в столице. И что его племянник состоит на службе Вашего Императорского Величества.

– Вот как вы должны были встретиться, – проронила Хестер. – Вероятнее всего, Ирвин Колтрейн должен был навестить дядюшку.

– Он и навещал, просто мы никогда не виделись. – Милли ущипнула себя за щеку. – Я не буду плакать.

– Верно, не нужно, – согласился Император. – Грегуар, леди готовы к выходу!

В центре кабинета разгорелся портал, и первым в него шагнул Даррен.

– Хестер! – Милли панически вцепилась в подругу. – Я только сейчас поняла, что вошла без спроса и без стука.

– Я думаю, что сегодня особый вечер, – серьезно ответила леди Аргеланд. – А в будущем…

– В будущем я такую оплошность не совершу, – выпалила Милли и отпустила руку Хестер.

– Именно, – кивнула леди Аргеланд.

После этих слов она шагнула в портал и, ступив на похрустывающую мелким камнем дорогу, с искренним недоумением насчитала вокруг себя с десяток вооруженных стражей. В темной одежде они почти сливались с ночным пейзажем, их выдавал только лунный свет, бликующий на экипировке.

– Темница достаточно далеко. – Даррен легко понял причину замешательства леди Аргеланд. – Особые чары не дают открывать порталы на ее территории. Да и обилие чужих глаз не позволяет прибыть тайно, а потому…

– Прибудем официально и с помпой, – кивнула Хестер.

Даррен отошел в сторону и начал отправлять кому-то вестников. Магические сообщения рассыпались яркими искрами, и Хестер залюбовалась своим драконом.

Милли вышла из портала и, увидев стражей, только испуганно поежилась. Бочком подобралась поближе к подруге и, спрятав руки в складках юбки, принялась терпеливо ждать. Она кусала губы, стреляла взглядом по сторонам и в итоге не выдержала:

– Где мы?

Правда, спросила она это у Хестер настолько тихо, что та не расслышала, и Милли пришлось повторить.

– На пути к темнице, – односложно отозвалась Хестер.

– Я думала, что то мрачное здание на задворках дворцового парка и есть темница, – шепнула леди Ревир.

Этот разговор услышал один из стражей и, посмеиваясь, пояснил:

– Это наше здание, там офицерские кабинеты и наша казарма. Сегодня под окна приходили знатные дамы, выкликали своих супругов. Леди Винтерес так грязно ругается, у нас многие записывали.

– Тише ты, – одернул его кто-то. – Простите дурака, Ваше Императорское Величество.

– Все в порядке, – спокойно ответила Хестер.

Шум возвестил о прибытии карет и… Лошадей?

– По коням, – отрывисто приказал Даррен, и стражи немедля взлетели в седла. Даррен также к ним присоединился, а Хестер и Милли забрались в темную карету.

– Надеюсь, нас там не оставят, – нервно хихикнула леди Ревир. – Я думала, что узники попадают в темницу через портал. А так… У них есть надежда, что подельники их спасут.

Хестер только кивнула. Она, к своему стыду, обнаружила чудовищный пробел в собственных знаниях: леди Аргеланд и близко не представляла, как выглядит и где находится «темница». И каково ее официальное название, тоже не представляла…

Карету потряхивало, что позволяло догадаться: рессоры не зачарованы. Хестер поделилась этим мнением с подругой, и та согласно кивнула, после чего мрачно добавила:

– Или их и вовсе нет.

В этот момент их особенно сильно подкинуло на ухабе. Так сильно, что подруги одновременно лязгнули зубами, что заставило их воздержаться от общения до самой остановки.

На улице светлее не стало. Зато…

– Это обрыв? – прошептала Милли.

– Рукотворный, – уточнил спешившийся Даррен. – Чтобы избежать побегов.

Замок на той стороне был освещен лишь точечно. Леди Аргеланд не могла рассмотреть его целиком, лишь выхватывала детали: зубцы крепостных стен, вдоль которых прохаживается некто с магическим светом, решетки на редких окнах и медленно поднимающийся со дна обрыва мост.

– Он из магрита? – прошептала Хестер, узнав черный маслянистый блеск проклятого металла.

– Не полностью, – хмыкнул Даррен, – но процентов сорок точно есть.

Леди Аргеланд покачала головой и негромко объяснила подруге, что для колдовских манипуляций с магритом требуется невероятная колдовская мощь.

– Просто прорва сил, – добавила Хестер.

И леди Ревир со знанием дела покивала:

– А значит, никто из узников не сможет этого сделать.

– Что важнее, никто извне не сможет этого сделать.

По мосту шли пешком. Лошади и карета остались ждать там, за спиной. Однако же стража шла рядом с императорской четой. Вернее, капитан стражи и двое его воинов шли впереди, еще четверо по бокам и трое позади.

– Ты никогда не боялся, что мост опустят и ты останешься с этой стороны? – спросила Хестер, которую несколько пугала темная громада замка.

– Я умею летать, – напомнил Даррен. – Драконам, попавшим в темницу, надевают магритовые ошейники, чтобы не могли обратиться. Как и оборотням, впрочем.

– А людям?

– Людям надевают браслеты из магрита, – немного рассеянно ответил дракон. – Не люблю это ощущение.

– Какое ощ… Ох. – Леди Аргеланд вздрогнула и поежилась, когда ее ауры коснулся контур охранных и сигнальных чар.

– Меня будто обдало затхлостью, – выдохнула Милли. – Как в заброшенный погреб спустилась, где за десятилетия плесень вымахала в человечий рост!

– Так примерно и есть, – хмыкнул Даррен.

На той стороне императорскую чету встретил высокий сухопарый мужчина, почти старик. На узком умном лице ярким огнем горели янтарные глаза. Его ладно пошитая форма и погоны подсказывали, что он в этом забытом богами месте главный.

«Комендант явно оборотень», – отметила мысленно леди Аргеланд.

– Мое почтение. – Он склонился в низком поклоне. – Временный заключенный номер двадцать один доставлен в переговорную для высоких лиц.

– На вас можно положиться, Ансельм, – кивнул Даррен. – Моя бесценная, позволь представить тебе Ансельма Виссари, бессменного коменданта Безымянной Темницы.

– Счастлив служить Вашему Императорскому Величеству. – Комендант низко поклонился.

– Мое сердце согревает мысль о том, что столь важное место находится в надежных руках, – мягко проговорила леди Аргеланд.

Ансельм еще раз поклонился, и в этот раз Хестер заметила улыбку, коснувшуюся тонких сухих губ оборотня.

Комендант лично сопроводил императорскую чету до переговорной. Что вызвало явное недовольство капитана стражи: он порывался вырваться вперед, а вредный старик постоянно ускорял шаг.

Даррен делал вид, что не замечает, но его глаза смеялись.

– Внук и дед, – шепнул он, – первый пытается показать свою взрослость последнему.

Это услышали оба оборотня, и веселые «перебежки» тут же закончились.

– Переговорная, Ваши Императорские Величества. – Старик еще раз поклонился.

Капитан несколькими жестами объяснил своим воинам, какие позиции им следует занять. После чего вошел первым.

– Леди Ревир, подождите здесь, – негромко проронил Даррен.

– Да, Ваше Императорское Величество.

В переговорной было холодно. Настолько холодно, что леди Аргеланд на несколько секунд растерялась и не сразу взяла под контроль непослушное задрожавшее тело.

По углам комнаты царил мягкий полумрак, в то время как центр был залит ярким светом. Колтрейн сидел в пятне этого света. Ошейник показывал его принадлежность драконьему роду, а кандалы на руках подсказывали, что его сочли достаточно опасным для повышенного количества магрита.

Голова его была низко опущена. Казалось, что он полностью увлечен игрой с обрывком обгорелой нитки.

– Его Императорское Величество Даррен Алькор Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар, – громко и четко проговорил капитан стражи. – Ее Императорское Величество Хестер Мерех Аргеланд-Элеарская, графиня Аргеланд, герцогиня Леарри, Хранительница Сердца Империи, Защитница Веннар, Химмар и Таннар.

Колтрейн медленно поднял голову и окинул взглядом вошедших. В его глазах не было ни страха, ни предвкушения. Ни злости, ни надежды. Лишь…

«Печаль? Он скорбит. Неужели он знает, что его брат мертв?» – пронеслось в голове леди Аргеланд.

– Я был бы счастлив приветствовать вас как положено, – хриплым, каркающим голосом проронил Колтрейн.

– Мне доложили, что ты молчишь. Не говоришь ни слова. – Даррен сделал шаг вперед.

И шаг был сделан так, чтобы частично закрыть собой Хестер, как если бы пленник представлял собой угрозу.

– Я был слишком занят, – хохотнул пленник.

У Хестер по коже побежали мурашки. Ей захотелось выйти из этой страшной стылой комнаты. Да что уж там, ей хотелось покинуть и темницу, но… Она не могла и помыслить о том, чтобы поддаться своей слабости.

– Какие же дела вас так увлекли, Ирвин Колтрейн? – спокойно спросила леди Аргеланд и, сделав шаг, оказалась плечом к плечу с любимым. – Чем вы были заняты?

Хестер говорила медленно, немного лениво. Она полностью контролировала свой голос, потому что предательская дрожь, поселившаяся в ее теле, так никуда и не ушла. Но зато теперь Императрица понимала, что это не холод, а ее собственная реакция на магрит.

– Леди Аргеланд, – Колтрейн посмотрел ей в глаза, – вас мне хотелось видеть особенно сильно. Принести свои извинения. Мой император…

В глазах пленника было столько боли, столько затаенного стыда, что у Хестер перехватило дыхание. Неужели ее чутье не врет? Неужели вина Колтрейна невелика?

«Я так хочу, чтобы Милли была счастлива, что готова цепляться за любой намек на невиновность ее истинного», – с горечью признала Хестер. И мельком отметила, что на лице Колтрейна есть несколько ссадин, которые она поначалу не заметила.

– Ты потерял свое право обращаться ко мне подобным образом, – спокойно проговорил Даррен.

Пленник опустил голову:

– Да, Ваше Императорское Величество.

Пользуясь повисшей паузой, леди Аргеланд негромко произнесла:

– Так почему ты молчал?

Колтрейн замер, как будто хотел проверить границы терпения императорской четы. А после, не поднимая головы, проговорил:

– Я потерял контроль над своим телом сразу после того, как… Как украл поцелуй у прекраснейшей девушки. Я… Позвольте мне сохранить ее личность в тайне, она не имеет к происходящему никакого отношения!

– Имеет, – возразила Хестер, – и сейчас она тоже в темнице. Через стенку от вас.

«Правда, не в качестве пленницы, но… Зачем лишние детали?» – хмыкнула про себя Хестер.

Глядя на почти сломленного мужчину, воина, мага, леди Аргеланд вновь почувствовала, что он не так виновен, как кажется. И это назойливое ощущение пугало ее, ведь у него не было никаких фактических оснований!

«Неужели я настолько хочу счастья Милли?!» – поразилась она. И, чуть призадумавшись, с ужасом поняла: в ней нет гнева по отношению к Ирвину Колтрейну.

«Я отпустила злость? Или просто не успела разозлиться, а дальше были более серьезные поводы для беспокойства?» – спросила Хестер сама себя.

В то же время пленник дошел до крайней степени отчаяния. Напрягшись всем телом, подавшись вперед и звеня цепями, он не стеснялся умолять:

– Прошу милости, прошу, мой император, Ваши Императорские Величества… Она ничего не знает. Я даже не знаю ее имени! Я даже не понимаю, почему она так важна для меня. Умоляю о снисхождении…

Хестер поймала взгляд Колтрейна и серьезно проговорила:

– Только от вас зависит то, сколько времени Милида Ревир проведет здесь.

И это было правдой: чем быстрее Колтрейн расскажет свою историю, тем быстрее они покинут темницу.

«Магрит будет мне сниться», – признала Хестер.

– Ты хотел рассказать моей Императрице о том, отчего молчал все это время, – жестко проронил Даррен. – Но я бы предпочел, чтобы это был связный рассказ. Начни с момента, когда ты решил сломать судьбу одной из моих невест.

Колтрейн глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Сразу стала видна военная выправка: он взял себя в руки за считаные секунды!

– Полгода назад в наше расположение пришло письмо от моих родителей. Младший брат где-то подцепил проклятье, и я был нужен как донор силы и крови. – Пленник смотрел четко перед собой. – Я подал в отставку и немедля вернулся домой. Едва успел. Брата мы вытянули, но он так и не оправился, все время болел. Колтрейны не богачи и не бедняки, у нас есть земли, есть небольшое производство – отец следил за всем этим, пока я служил. Но когда я вернулся домой, мне пришлось этим заниматься. В один из дней ко мне обратился Лоррант, глава гильдии артефакторов. Он получил заказ на изготовление перстней для невест Императора. Ему были нужны некоторые травы из наших теплиц.

Голос Колтрейна становился все тише и тише, пока не стих совсем. Ни Хестер, ни Даррен не спешили его торопить – оба понимали, что пленник собирается с мыслями.

– Это был очень хороший заказ, он позволял снова отправить брата на обследование. Лоррант вместе со мной ездил в теплицы, отбирал травы, и в итоге мы подписали соглашение. Возвращаясь назад, мы попали под дождь, и Лоррант одолжил мне свой амулет – волосяную нить, создающую покров от влаги.

Хестер нахмурилась и вопросительно посмотрела на Даррена.

– Волосяная нить от дождя?

– Стали популярны пару лет назад, – ответил тот, – продаются повсеместно и стоят от двух до трех мелких монет.

– Маги разучились кастовать простейшие щиты? – удивилась Хестер. – И вместо этого надевают на себя кустарные амулеты? Если они стоят так мало, то вряд ли хоть кто-то относил их на проверку мастерам. Это так небезопасно, – выпалив все это, леди Аргеланд тут же замолчала. Собственная горячность заставила ее устыдиться. Право слово, ну какое ей дело до того, что столичные маги страшно обленились?!

– Если бы я был хотя бы вполовину так умен как вы, Ваше Императорское Величество, – с тоской произнес Колтрейн. – После возвращения домой я забыл про браслет. Затем выполнил свою часть работы и, получив оплату, отвел брата к лучшему целителю, лорду Годару. Он и выяснил, что проклятье не снято, а просто спит. Это очень сильно ударило по нашей семье, отец посчитал, что это месть соседей, которым мы не продали наш луг. Матушка обвинила во всем свою дальнюю родственницу, а я…

Колтрейн вздохнул и продолжил:

– А я через несколько дней сам, своей рукой, написал себе же письмо. И это не шутка: моя рука перестала мне подчиняться.

Хестер ахнула:

– Как Милли! Но они смогли подчинить лишь вашу руку, верно?

– Да. Моя рука выводила букву за буквой, слово за словом. Меня уведомили, что только от моей сговорчивости зависит жизнь брата. Таким же образом я получил все остальные инструкции. Копию часов мне подбросили к постели.

Пленник замолчал. Даррен тоже не проронил ни слова, а Хестер… Хестер с удивлением отметила, что ее ничем не обоснованное предчувствие оказалось правильным. Ирвин Колтрейн был невиновен.

– После бала все мое тело одеревенело. Мне задавали вопросы, но мой язык будто бы распух, – продолжил говорить пленник. – Затем случился какой-то переполох, и меня оставили в камере одного. И тогда… Тогда-то и началась настоящая борьба: что-то внутри меня, что-то чуждое и мерзкое, внушало желание разбить голову о стену.

Хестер с ужасом посмотрела на ссадину на виске Колтрейна. Так вот откуда эти царапины…

– А после браслет вспыхнул, – Ирвин взглядом указал на обрывок нити в своих пальцах, – и я сам себе сказал, что это… Это убило моего брата. После этого я не чувствовал присутствия чужой воли в своем теле.

Хестер прикрыла глаза. Она не могла смотреть на Колтрейна, в чьих глазах горел робкий огонек надежды.

– Мои люди наблюдали за твоей семьей, Ирвин, – мягко произнес Даррен. – К сожалению, я…

Договаривать ему не пришлось: маг все понял и опустил голову. На каменный пол переговорной упало несколько капель, и Хестер вдруг ощутила, что и по ее щекам соскользнула пара слезинок. Она прекрасно понимала чувства Ирвина…

– Его уже… Уже похоронили? – голос Ирвина дрогнул.

– Этого не было в отчете, – медленно произнес Даррен, – однако, учитывая прошедшее время, думаю, ваш брат уже лежит в семейной усыпальнице.

Хестер отметила, что любимый стал куда мягче по отношению к Колтрейну. Значит, не только на нее эта история произвела впечатление.

– Могу ли я попросить, – Ирвин взглянул в глаза Даррену, – чтобы мое тело осталось здесь? Проходя по коридору, я через окно видел кладбище… Не хочу, чтобы родителям пришлось хоронить второго сына.

– Я не думаю, что вашим родителям придется вас хоронить, – спокойно проговорила Хестер.

– У меня есть еще вопрос. Что твой отряд делал в графстве Аргеланд?

Колтрейн нахмурился, вспоминая:

– Мы… Мы преследовали дракона. Я получил приказ от Чтеца – отследить того, кто распускает слухи о вас, Ваше Императорское Величество. Не трогать, а только следовать за ним и попытаться найти источник.

– И след привел вас в графство? – спокойно уточнил Император.

У Хестер же сердце едва не остановилось. Графство? Неужели отец или наставники могли быть на стороне Тирриила?!

– Не след, а человек. Мы не сразу поняли, что он нас заметил. Думали, что нам неплохо удается изображать простых охотников. – Колтрейн покачал головой. – Мы плыли на одной барже, и ночью он соскользнул в воду и уплыл. Маячок, который мы бросили на него, остался на барже. До утра никто из нас не заметил его отсутствия. Вещи с маячком мы сдали Чтецу.

– Капитан, – позвал Даррен после недолгого молчания, – переведите господина Колтрейна в башню, в свободные покои. Ваши слова будут проверены, Ирвин Колтрейн. Можете ли вы что-то добавить? Может ли кто-то подтвердить ваши слова?

Ирвин на мгновение прикрыл глаза, затем, сосредоточившись, принялся четко и быстро говорить:

– В моей спальне, под ковром, должны быть листы с инструкциями. Тот, кто перехватил мою руку, писал своим почерком, не моим. В кабинете, за секретером, лежит копия моего соглашения с главой гильдии артефакторов. Оригинал должен находиться у Лорранта. Лия Анчер, Торвальд Вергин и Хлоя Риваль присутствовали при отборе и оценке трав. А это… Это обрывок нити. Я все это время поддерживал в ней магию, чтобы сохранить изначальное колдовское плетение.

В пальцах Колтрейна был зажат обрывок нити. Судя по его словам – той самой, что управляла им.

– Милли не могла сопротивляться, но после распылила кольцо, – медленно произнесла Хестер. – Значит ли это, что наш враг не так силен?

Даррен покачал головой и ничего не ответил. Он был занят – быстро и сосредоточено зачаровывал простой холщовый мешочек.

– Кладите нить сюда, Ирвин. – Дракон подошел к пленнику вплотную.

– Вы нарушаете правила темницы, – доверительно сообщил ему Колтрейн, – подходя к пленнику вплотную, вы подвергаете свою жизнь риску.

– Я похожу не к пленнику, – спокойно поправил его Даррен, – а к одному из своих надежных воинов. У вас будет шанс отомстить за смерть брата, Ирвин Колтрейн. А пока…

Обернувшись, дракон посмотрел на любимую.

– Полагаешь, им стоит встретиться?

– Леди Милида Ревир проделала долгий путь, чтобы увидеть вас. – Хестер посмотрела на Колтрейна. – Она даже ворвалась в личный императорский кабинет ради того, чтобы узнать, как вас зовут.

Тут леди Аргеланд лукавила, но… Это же не было откровенной ложью, верно?

– Так неужели вы откажете ей во встрече?

В этот момент открылась дверь и в переговорную вошел комендант. Он нес связку ключей, а из-за его плеча виднелась макушка леди Ревир.

– Юная леди предложила мне свою помощь, – ровно проговорил Ансельм Виссари, – и я не нашел причин для отказа.

В руках Милли держала поднос, на котором покоились устрашающего вида крючья, на каждом из которых имелся оттиск с порядковым номером.

– Душа моя, – потрясенно выдохнул Ирвин Колтрейн, – моя нареченная судьба…

Фигура Колтрейна засветилась неярким золотистым светом.

«Никогда не видела высвобождения магии из Печати Истинных, – с затаенным восторгом подумала Хестер. – Даррен не светился».

– Ой, мамочки, – пискнула Милли. – Ч-что это? Мне жарко…

Колтрейн обмяк, а комендант, что вовремя успел забрать поднос с крючьями, проворчал:

– Не перевелись еще благородные мужчины. Вы, юная леди, теперь станете гораздо сильней и проживете дольше обыденного: вся накопленная сила Печати в вас ушла.

– А? Я смогу колдовать? Мой дар просто настолько слаб, что его даже развивать бессмысленно было, – Милли глуповато улыбалась, – а сейчас внутри как будто печка. Жаром так и пышет, будто огонь по венам бежит.

Хестер бросила осторожный взгляд на любимого, и вовремя: она успела заметить тень, скользнувшую по его лицу.

– Мне довольно моих сил, – тихо сказала она. – А если бы ради твоего зрения пришлось отказаться от всей моей магии… Я бы не пожалела.

– Хестер…

– Твоя. А ты – мой. У них будет своя история, свои трудности, – леди Аргеланд прижалась к Даррену, – взлеты и падения. А у нас – своя.

Прижимаясь друг к другу, императорская чета смотрела, как Милли помогает коменданту снимать цепи с Ирвина. Как Ирвин не сводит влюбленного взгляда с лица своей нареченной.

– Ты можешь остаться с ним, – сказала вдруг Хестер. – Если есть вторые покои в башне. И если нет – тоже можешь остаться.

– Ага, – подбоченилась тут же леди Ревир, – и бросить тебя одну? Мы на некроса вдвоем ходили, а чуть что-то хорошее случилось – так я сразу в сторону, что ли? Нет уж, твое императорское величество. Я дождусь своего счастья рядом с тобой.

Ирвин, онемев от удивления, переводил взгляд с Императрицы на свою суженую и обратно.

– Леди Милида Ревир – моя ближайшая и бесценнейшая подруга, – спокойно проговорила леди Аргеланд. – И потому за ее слезы я спрошу втройне.

– Никогда, – пылко ответил Ирвин, – и не потому, что я напуган. Хотя устрашать вы умеете, Ваше Императорское Величество.

– К вам прибудет целитель, Ирвин Колтрейн, – проговорил Даррен. – Когда ваши слова будут подтверждены, в чем я нисколько не сомневаюсь, у вас будет мало времени: боюсь, что нарыв вот-вот рванет.

– Я хочу быть как можно ближе к взрыву, – с затаенной яростью проговорил Ирвин.

– Все там будем, – кивнула Милли.

И, присев в реверансе, выскользнула в коридор.

– Милли? – обеспокоенно позвала Хестер.

А из коридора сквозь плохо притворенную дверь донеслось чье-то потрясенное ругательство.

– Даррен, мы подождем тебя там, – быстро проговорила леди Аргеланд и распахнула дверь.

После чего мягко рассмеялась и, полуобернувшись, бросила:

– Все в порядке, просто первый выброс магии.

Стены коридора пробрели интересную изумрудно-золотую окраску. Сама Милли сидела на колченогом стуле, а вокруг нее суетилось несколько стражей:

– Леди обессилела, Ваше Императорское Величество.

– По прибытии в замок ее осмотрит врач, – пообещала Хестер и обратилась к подруге: – Как ты?

– Легче, не так горячо, – прошептала Милли. – Это что, я теперь в школу пойду?

– Дервен решит, – отозвалась леди Аргеланд. – Зато отрез холодного кружева теперь твой.

Леди Ревир сначала нахмурилась, а потом захихикала:

– Точно. Надо будет съездить к бабушке, обрадовать ее.

Стражи помогли Милли добраться до кареты, где она тут же уснула. Не желая будить подругу, Хестер попросила капитана стражи пронести леди Ревир сквозь портал. И там, уже в Старшем дворце, ее передали Дервену.

– Я никогда не наблюдал такого, – честно проговорил он. – Но, вспоминая научный трактат, могу сказать, что формирование дополнительных энергетических линий идет правильно.

Леди Аргеланд кивнула и тихо добавила:

– Я приду ее проведать. Вы считаете, ей стоит отправиться в академию магии?

– Думаю, нет, – честно ответил целитель. – Несмотря на обилие магии, ее потенциал не будет слишком большим. Пока что стоит просто освоить основы, а с этим справится любой придворный маг. Если у леди Ревир проявится склонность к чему-либо… Даже тогда я бы рекомендовал личное ученичество. Учеба в академии помогает сформировать новые энергетические линии, а ее аура и так сейчас работает на пределе своих сил.

– Благодарю за понятный и подробный ответ, Дервен, – мягко улыбнулась леди Аргеланд.

Оставив подругу в надежных руках, Хестер поспешила вернуться в свои покои. Несмотря на некоторую усталость, внутри нее кипела неудержимая энергия.

Проходя сквозь анфиладу своих комнат, леди Аргеланд с грустным смешком поправила саму себя: усталость вовсе не «некоторая». С каждым шагом на нее будто наваливался груз прожитого дня. И все, о чем она могла думать, так это о воде и цветочном мыле.

Приласкав сонную волку, Хестер подивилась, что Даррена еще нет. А ведь он был рядом все это время и ушел… Ушел, когда она заговорила с целителем Дервеном.

Впрочем, сейчас Хестер не хотела об этом думать. Ей вдруг начало казаться, что магрит налип на ее кожу. Что, конечно, было неправдой, но…

Она сделала воду погорячее и встала под обжигающие струи. Постояв так несколько минут, Хестер магией подтянула к себе цветочное мыло и притирания для волос.

Вокруг поплыл нежный, приятный запах. Воспоминания о коротком визите в темницу немного притупились, и леди Аргеланд едва не застонала, когда поняла, что из-за Авинских ей придется снова посетить магритов замок! На краткое мгновение Хестер позволила себе посмаковать идею о том, чтобы отказаться от присутствия при допросе и разбирательстве с Авинскими.

Растерев порозовевшую от жара кожу мягким полотенцем, леди Аргеланд зачерпнула щедрую пригоршню крема для тела. Мягкий, успокаивающий аромат окутал ее с головы до пят.

Набросив на себя тонкое кружевное платье, Хестер плюнула на свои обычные принципы и немного подсушила волосы магией. Совсем чуть-чуть, чтобы не намочить постель и не проснуться утром со свалявшимся колтуном.

Конечно, всем этим должны были заниматься камеристки, но… В столь позднее время леди Аргеланд не хотела видеть подле себя лишних людей. И, судя по всему, сметливые девушки это поняли.

Выйдя из умывальной комнаты, Хестер тихо ахнула: спальня была заполнена цветами! Диковинные и непривычные, они парили в воздухе, усыпали ковер и частично находились на постели. Больше всего крупные соцветия напоминали полураспустившиеся пионы, но… Они были нежнейшего золотого оттенка. И, кажется, слегка светились.

– Хестер, – мягко позвал Даррен.

Он стоял чуть в стороне. Мокрые кончики волос подсказывали, что дракон и сам только что был в мыльне.

– Как ты успел? – тихо спросила леди Аргеланд и поймала медленно опадающий вниз цветок. – Немного напоминает Коридор.

– Это наша семейная магия. Материальная иллюзия, способная обмануть даже самый чуткий нос.

Хестер поднесла цветок к лицу и, вдохнув его тонкий аромат, покачала головой:

– Даже не верится, что это иллюзия.

Отпустив цветок, она посмотрела на своего истинного, в чьих глазах горело пламя.

– Ты прекрасней всех цветов на свете, – низко проговорил Даррен. – Нет никого и ничего желанней тебя, любовь моя.

Подняв руку, Хестер аккуратно коснулась его груди. Тонкий шелк рубашки не служил преградой для жара его тела, и она, прерывисто вздохнув, напомнила:

– Ты помнишь, что… Что ночь любви изменит нашу силу?

– Да. Но наша ночь произойдет лишь по обоюдному желанию, – хрипло выдохнул Даррен.

Хестер хотела рассмеяться и сказать ему, что не для того срывалась в мир-в-мире, чтобы остаться невинной девой, но… Это было бы лишним.

– Ты желанен для меня, – тихо выдохнула она.

И тут же ощутила, как скулы окрасились краской.

«По старым традициям мы муж и жена, смущаться нечего», – обругала себя Хестер.

И тут же прикрыла глаза, когда Даррен притянул ее к себе. Его сильные руки огладили ее спину, а после… После он запустил пальцы в ее волосы и принялся нежно массировать затылок Хестер.

– Ты беспокоишься, Заноза, – шепнул дракон. – Я не причиню тебе боли, поверь.

– Тренировался? – не сдержалась леди Аргеланд.

– Почти, – фыркнул дракон, – частично изучал целительские заклинания.

Даррен продолжал удерживать Хестер в объятиях, и та немного расслабилась.

– Я не боюсь боли.

Он промолчал, позволив ей продолжить.

– Меня страшит магия. Та сила затихла, будто… Будто что-то грядет.

– Мы справимся, вместе, – уверенно произнес дракон. – Но это не значит, что ты должна…

Хестер чуть отстранилась и четко проговорила:

– Мы не будем подчиняться моим страхам. К тому же я хочу сына с твоими дивными глазами. Ты сам говорил, что в твоем роду…

– Нашем роду, – поправил ее Даррен.

– Нашем роду, – кивнула Хестер, – что в нашем роду это долгий процесс. Раньше начнем – раньше встретимся с нашими детьми.

Дракон расхохотался и подхватил любимую на руки.

– Против таких аргументов я не могу устоять!

Все так же держа ее на руках, он сорвал поцелуй с мягких губ и в несколько шагов добрался до постели.

– Разве мы не должны раздеться? – с недоумением спросила Хестер, когда Даррен уложил ее на подушки. – Раздеваться лежа довольно неудобно и…

– Я умею, честно, – тихо рассмеялся дракон и чуть прихватил зубами кожу на шее любимой, – доверься мне.

Хестер доверилась.

Она жмурилась, тихо вздыхала и смущенно посмеивалась, когда ласки любимого шли вразрез с ее представлениями о супружеском долге. Несмелыми руками она оглаживала широкие плечи своего супруга и как-то мимолетом отмечала тонкие нити шрамов. Она бы хотела узнать историю отметин на его теле, но все мысли из ее головы стремительно улетучивались.

Даррен был ласков. Он терпеливо и нежно зацеловывал свою Занозу, прикасался к ее нежной коже и сходил с ума от того, как открыто и честно она выражала свои эмоции. Как чувствительно и чувственно отзывалась на его касания. Как пылко отвечала на поцелуи. Как самозабвенно пыталась приласкать, но… Ему с лихвой хватало ее счастья.

И после, укутывая сонную супругу в теплое одеяло, он лишь беспомощно улыбнулся на ее вопрос:

– С тобой все хорошо?

Понимая, что ей важен ответ, он проглотил вставший в горле комок и тихо ответил:

– Со мной все хорошо. А с тобой?

– И со мной…

Она уснула, а он, крепко прижав ее к себе, остался бодрствовать и охранять ее сон.