Индиран Диор и тайна затерянного храма

Глава 14

Выгружались они под взглядами десятков зевак, и Индиран не сомневался, что о его возвращении к утру будет знать каждая собака. Оставалось только смириться с неизбежным, ждать неприятных гостей и надеяться, что хоть эльф сумеет избежать нежеланного внимания.

Дом Дора Менага оказался большой усадьбой. Если гостевой дом выходил на оживленную улицу, то за ним был тихий двор, а хозяйский дом и дворовые постройки вовсе были обращены к тихому переулку. Имя Мэйтара Нариона произвело немедленное действие: служитель исчез, появился пожилой хозяин с роскошной седой шевелюрой и проводил гостей через двор. Молодым людям он предложил задние комнаты гостевого дома, а пятерых старших путешественников пригласил к себе и устроил в просторном дощатом павильоне с несколькими спальнями — не то для родни, не то для особых гостей. Индиран, конечно же, поинтересовался, что связывает хозяина с Мэйтаром; хозяин таинственно улыбался и говорил, что многим господину Мэйтару обязан, но рассказать не может, и предлагал спросить у него самого, как только он объявится.

Назавтра к обеду, когда путешественники уже отоспались на твердой земле и умылись, неожиданно для себя и для всех своих товарищей Нарин нашел разгадку всеобщего интереса к затерянному городу! Поднявшись раньше всех, этот расторопный молодой человек навестил гостиницу, где они с профессором Аэлин останавливались по приезде, чтобы побеседовать с ее хозяином, общительным и бодрым немолодым уроженцем Линдена. Тот в беседах признавался, что в свое время мечтал о дальних путешествиях, но в юности осуществить мечту не дала бедность, а в зрелом возрасте — здоровье. Получив скромное наследство и одновременно с ним — рекомендацию врачей уехать жить к теплому морю для спасения от чахотки, он забрался в самую дальнюю южную глушь, где его небольшое обеспечение обернулось полноценным состоянием. Здесь он купил гостевой дом, превратил его в полноценную цивилизованную гостиницу и даже вновь женился. Единственный во всем городе, он получал временами по почте газеты и оставлял их для посетителей в холле. Нарин не смог его упросить дать газету с собой, но пересказал все в подробностях.

…Плохая кхандская перепечатка из "Известий Нового Южного Умбара" передавала в сокращении большой и очень возмущенный рассказ почетного профессора Умбарского университета Дурина Танара Восьмого о том, как в его дом вломились неизвестные и, несмотря на сопротивление, шантажом заставили его разъяснить им вероятное местоположение заброшенного кхандского города Тархина, который большинство ученых уже считало легендой. Особенно оскорбили почтенного ученого требования "держать язык за зубами" и угрозы его семье. Едва дождавшись рассвета, он сообщил об этом происшествии в газеты, заодно пояснив, что негодяи, по-видимому, охотятся за выловленным из моря дивным светящимся камнем и преследуют его лучшего ученика Индирана Диора, недавно тоже двинувшегося на поиски. Теперь ему грозит большая опасность, как от похитителей, так и от преступных охотников за ценностями, а кхандские власти, разумеется, до сих пор ничего не предпринимают. Дальше профессор подробно изложил публике все те сведения, которые из него вытянули негодяи. И пояснял, что его, вероятно, не убили лишь потому, что он схватился за антикварную секиру, хранящуюся в его кабинете, и был готов дорого продать свою жизнь.

— Узнаю старика Дурина, — только и сказал Индиран. — Всех переполошил, всех на уши поставил…

Разговор этот происходил в обеденном зале гостевого дома, где трое собеседников устроились за миской рыбного супа и стаканом пальмового пива. Им остро не хватало четвертого здесь, но он все ещё не давал о себе знать.

— Шел ли кто-нибудь сюда за тобой? — спросил затем Индиран.

— Я старался это понять. Надеюсь, что нет. По меньшей мере, за мной не шел никто подозрительный, — решил Нарин. — Но я не мог постоянно оглядываться и показывать свое беспокойство, верно?

— Мне уже не хватает револьвера, — заметила Аэлин.

— Заберём для вас трофейный у Кориндиля.

— Не хотелось бы.

— Увы, здесь неважно с оружейными магазинами, — Индиран смотрел на решетчатую дверь зала. Та открылась, и вошли двое людей, по виду — умбарцы. Одного из них Индиран вчера мельком видел среди встречающих.

— О, приветствую вас, профессор, — жизнерадостно воскликнул второй, незнакомый. — Я Эдан Дари, корреспондент умбарской газеты "Столичные новости", это мой кхандский коллега. Не согласитесь ли вы с нами побеседовать?

— Я не расположен говорить с журналистами, — отрезал Индиран. — Как вы прошли сюда?

— Мой кхандский коллега умеет быть убедительным, — очень обаятельно улыбнулся тот. — Мы можем поговорить наедине, дорогой профессор Индиран?

Аэлин посмотрела так, словно примеривала ближайший стул к голове журналиста.

— Дорогая коллега, — сказал ей Индиран, — не будем отказывать господам журналистам в профессиональных капризах, раз уж они проникли даже сюда.

— Я поговорю с Кориндилем про его трофей, — кивнула она, вставая. Нарин ничего не понял, но на всякий случай последовал за ней, словно телохранитель.

— Рад, что мы быстро друг друга поняли, — сказал Эдан, плотно усаживаясь в плетеное кресло. — Как ваши успехи в поисках Сильмарилла, профессор? Мое начальство чрезвычайно интересуется, просто чрезвычайно. И это не для печати.

— Все очень печально, господин журналист, — сказал Индиран спокойно. — Фанатики действительно доставили в заброшенный храм темного божества в Тархине удивительный светящийся камень. И совершили обряд Дарения Света, принеся камень Тьме.

— И что с ним стало?

— Он сгинул в земных недрах, господа.

— Вы можете подтвердить, был ли это Сильмарилл либо другой исторический камень?

— Мне не удалось его обследовать, поэтому ничего достоверно подтвердить не могу. Это был прозрачный камень размером с кулак подростка или молодой женщины, все, что могу сказать.

— Минуту. Откуда взялись в храме некие земные недра? — недовольно спросил кхандец.

Лучше бы он не спрашивал. Индиран обрушил на них фонтан описания трещины и лавового озера вперемешку с научными объяснениями феномена. Через несколько минут господа журналисты, поморщившись, поблагодарили его за ценные сведения. Расспросили ещё немного о внешнем виде камня и ушли, попросив не распространяться.

Аэлин нашлась во внутреннем дворе. С заряженным револьвером при себе и с обеспокоенными Кориндилем и Нарином рядом.

— Я надеюсь, эти люди не повредят господину Мэйтару, — озабоченно сказал Нарин. — После всего, что он для нас сделал…

— Надеюсь, нет, все основные вопросы были ко мне.

— Мне следует что-то знать, чтобы правильно отвечать им? — уточнил Кориндиль.

— Нет, — решил Индиран. — То, что вы знаете, это идеально. А откровенничать сейчас не стоит ни с кем, на волне шумихи.

— Я сказал доктору Вельхину, что в городе могут быть бандиты, следящие за вами, профессор Индиран, — улыбнулся Кориндиль. — В ближайшие дни он вряд ли выйдет в город.

— Превосходно. Просто великолепно.

— И что мы делаем теперь?

— Вы — отдыхаете и стараетесь избегать лишних расспросов пока что. Мы просто ждем.

— Чего?

— Известий.

— Мы не можем просто ждать, — возразила Аэлин. — Иначе совершенно изведемся. Я уже попросила у хозяина писчей бумаги, чтобы записать черновик будущего отчета. Я взяла отпуск под обязательство отчитаться обо всех находках. Советую вам всем сделать то же самое, Кориндиль, это поможет упорядочить мысли.

Индиран тоже был не прочь упорядочить мысли. Они все довольно примитивно вертелись вокруг желания выпить и ни о чем не думать. Если бы не шумиха, они бы сейчас спокойно отдыхали и беседовали с Маглором напоследок, возможно, точно так же, не покидая гостевого дома. Но как только пребывание в четырех стенах становится необходимым, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания — оно начинает бесить.

Не раз в этот день в гостевой дом пытались проникнуть любопытствующие и другие путешественники, но им господин Дор Менаг успешно противостоял.

В первый вечер Индиран запросил у хозяев бутыль крепкой настойки, частью распил ее с Вельхином, а частью выпил в одиночку, успешно выполнив поставленную задачу напиться. На следующий день он облился водой из колодца и по примеру Аэлин засел за отчет. Бумагу и перья хозяин выдал ему по первой просьбе. Вскоре Индиран с головой ушел в записи и наброски, сверяясь с черновиками в походной тетради и огрызался, если кто-то пробовал его побеспокоить.

Вечером третьего дня, когда стемнело, Маглор бесшумно зашел в усадьбу Менага со стороны переулка.

Индиран тогда сидел за столом перед керосиновой лампой и писал письмо наставнику Дурину, подробно описывая сцену жертвоприношения и борясь с желанием описать явление темного божества. Возможно, получится рассказать это лично… Эльфа он увидел лишь когда тот оказался прямо перед ним, в оранжевом свете лампы.

— Сегодня отплыли вверх по реке еще две группы, — сказал Маглор негромко. — И отбыли журналисты. В городе стало потише.

— Тебя находили господа из, так сказать, столичных газет? — спросил Индиран немедленно.

— Находили и ушли. Поскольку я не планирую с ними встречаться еще раз, это пустяки. Яхта, так любезно пустившая их на борт, покинула здешние воды, а в дороге их будет ждать неприятный сюрприз.

— Корона слишком всерьез заинтересовалась Камнем.

— Возможно, кто-то в столицах все же вспомнил, что предвещает явление Камней. Людские правители всегда очень боятся таких известий. Не любят чувствовать свою власть слишком хрупкой.

— И что ты решил?

— Я отплываю завтра в ночь, — сказал Маглор просто. — И хочу видеть вас троих на причале в десять вечера.

— И куда же на этот раз?

— Туда. Прямо туда, или никуда больше.

— Если не секрет, чем тебе так обязан хозяин дома? — не удержался Индиран.

— Я нашел, кто и чем травил его домочадцев двадцать лет назад.

— Это называется "избегать людей"…

— Люди подбрасывают загадки и иногда все же бывают благодарны. Выяснить это подобно выигрышу в азартной игре.

— Иногда затягивает?

— Не ожидаешь, — Маглор недобро усмехнулся.

Следующим вечером с наступлением темноты пристань действительно почти опустела. Вооруженных Индирана и Аэлин с Нарином на улицах никто не побеспокоил. Обе яхты уже покинули эти воды, а новое появление парохода ожидалось не ближе, чем через неделю. Катер же капитана Симбара сразу в день прибытия наняла новая группа изыскателей, и он вновь ушел к верховьям. А немногие праздные путешественники в темноте почти не покидали своих гостиниц: фонари стояли лишь на самой богатой улице города.

А здесь, на пристани, горели несколько керосиновых ламп, подвешенных на столбах, оставляя вокруг себя лишь небольшие лужицы оранжевого света. Нарин тоже принес с собой лампу, чтобы подсветить им дорогу обратно до гостевого дома. Аэлин впервые в городе открыто надела револьвер. Кажется, не столько опасаясь кого-то, сколько из твердого намерения не дать испортить им прощание.

Небольшая рыбачья лодка с мачтой колыхалась у причала. Маглор что-то укладывал на ее дно, но вот он выпрямился и махнул им рукой. Подойдя ближе, Индиран с радостью и облегчением увидел не маску Мэйтара, а настоящее прекрасное лицо эльфа и его сияющие глаза.

Шагнув из лодки им навстречу, Маглор вздохнул и обнял Индирана, стиснул так, что ребра затрещали. Потом встряхнул Нарина, тот растерянно улыбнулся. Положил руки на плечи Аэлин на несколько секунд, а потом осторожно обнял и ее тоже. Словно боялся поломать. Она снова залилась краской, заметной даже в этом слабом свете.

— Я надеюсь, сюда влезло достаточно еды, — скрывая неловкость, сказал Индиран, кивая на лодку.

— А много не нужно, — отозвался Маглор легко. Голос его совсем очистился и окреп за эти дни. — Я не возвращаюсь и не плыву слишком далеко.

— Но ведь вам еще плыть до запада Гондора, разве нет? — спросил Нарин.

— Никакой разницы, — весело сказал эльф. — Вовсе неважно, откуда плыть на Запад, которого больше нет.

— Пусть у тебя получится.

— У меня получится, — Маглор улыбался легко и весело, как никогда раньше. — Так — или иначе. Здесь я слишком устал.

Он вытащил из-под куртки самую обычную папку из плотной бумаги, протянул ее Аэлин.

— Вы спрашивали об архиве Линдара Нариона, — улыбнулся он. — Его родич Мэйтар многое сохранил, скажешь ты ученому обществу, и передал все сбереженное в дар госпоже Верен. Я думаю, ты найдешь немало забавного и кое-что полезное в его бумагах и вещах. Распоряжайся ими как пожелаешь. Только пусть Индиран тоже покопается в моей оружейной. Обещаю, ему там понравится.

— Продолжаешь просвещать глупцов? — Аэлин печально улыбнулась.

— Последняя попытка, и ту я сваливаю на ваши плечи. Впрочем, там больше найдется добра для фантазийных романов о древности, чем для научных статей. Но одна вещь… — Усмешка Маглора была на редкость коварной. — Линдар Нарион задумывал поиск еще одной библиотеки. В древнем княжестве Кирин-Дара. И эти сведения хорошо подобраны и оставлены на видном месте. Он считал, что книжники Кирин-Дара сохранили и переписали часть более древних архивов… Я думаю, это стоит выяснить в ближайшее время. Пока там тоже не нашли каких-нибудь редких ископаемых или строительного камня.

— …Страшно? — помолчав, спросила его Аэлин.

— Страшно, — кивнул многотысячелетний эльф. — Но либо это знак для меня… Либо пошло все к Морготу.

— Я про то, что будет потом.

— Кто знает, не окажется ли мне слишком тесно в родном волшебном краю, как взрослому в прежней детской, — отозвался Маглор медленно. — Так или иначе, я это узнаю, вот и все.

— Когда это не касается множеств людей, — сказала Аэлин, положив руку ему на рукав, — мне хочется просто верить в хорошее. Что где-то далеко не тесная детская, а просто дом, где ждут. И хозяева которого не глупцы.

— Вот я и до этого дожил, — блеснули ровные зубы в свете керосиновых ламп. — Люди говорят мне об эстель, а не я им. Даже не так. Это ты — снова — мне о ней говоришь…

— Не скажу об эстель, — помолчав, начал Индиран, — но ружья в твоей лодочке определенно не хватает.

— Мне ничего не нужно.

— Ну, вот еще, — фыркнул археолог. Снял с себя заслуженный револьвер и пояс с патронами и всучил их Маглору. — Бери и не спорь. Мало ли, какие упертые по ночам тут плавают! Кто говорил, что патроны лишними не бывают, не ты ли?

Беззвучно смеясь, Маглор опоясался подарком, погладил кобуру.

— Последний дар современной цивилизации, — кивнул он.

— Акулу на обед подстрелить, — подхватил Индиран, — пару негодяев на корм акулам отправить…

"Застрелиться, если ничего не выйдет", — не сказал он вслух.

Улыбка Маглора сделалась совсем отчаянной.

— Постарайтесь не затеряться в Последней битве, — сказал он хрипло. — Мне есть кого там искать. Найду и вас…

— Главное, попасть на нее, а там найдемся!

— Я буду чаще ходить в тир, — пообещала Аэлин. Слеза сползала у неё по щеке.

— А я займусь фехтованием, — тихо сказал Нарин.

Сбросив канат с бревна, заменявшего здесь причальную тумбу, Маглор резко оттолкнулся. Сел за весла, сделал несколько мощных гребков.

Легкий ветер вдруг прибежал с берега, растрепал волосы на непокрытой голове Нарина и блестящую темную гриву Маглора. В отсветах ламп люди еще различили, как Маглор складывает весла и подходит к мачте. Развернулся чуть светлый парус. Нежданный ветерок подхватил его и повлек лодку прочь от земли по течению Гэлханда, почти прямо на запад. Потом и светлый прямоугольник паруса затерялся в ночной темноте. Только темный силуэт парусника маячил какое-то время на фоне звезд, а затем растворился и он.

Люди стояли на причале долго, не говоря ни слова.