Индиран Диор и тайна затерянного храма

Глава 4

Надо сказать, с утра Мэйтар предложил пойти разведать город в одиночку. И честно сказал, что путешественники слишком неопытны в передвижении. На это Индиран возмутился, объявил, что достаточно опытен в хождении по любым руинам, и отсиживаться в убежище не собирается. А в городе может быть нужен учёный с его опытом, чтобы разобраться в принадлежности руин. И в свою очередь предложил оставить ждать госпожу профессора. На что проводник ответил, что не видит большой разницы между умениями Индирана и Аэлин, шуму они производят примерно одинаково.

"С высоты своего опыта и высокомерия", — проворчал археолог себе под нос.

Кратко описав, где он побывал, проводник предложил дойти до уцелевшего высокого дома и с него осмотреть часть города, прежде чем идти в центр к храму, и это признали хорошей идеей.

— Жаль, что вы тогда не начертили карту, — только и сказала Аэлин перед выходом.

— Не подумал, — легко сознался проводник.

Пробравшись следом за Мэйтаром сквозь заросли к развалинам городских ворот, они и увидели надпись. Кто-то оставил запись куском мела или штукатурки на уцелевшей кладке справа от воротного проема, и ее ещё не успело смыть дождями.

— Но это же синдарин! — воскликнул удивлённо Нарин.

— "Берегитесь…", — хмыкнул Индиран, — не разобрать только, чего именно.

— Кто-то из экспедиции намеренно оставил надпись на языке, которого не знают ни местные жители, ни вообще кто либо, кроме историков древности. Он не хотел, чтобы ее понял кто-то ещё… — Аэлин невольно поправила кобуру револьвера.

— "Нападения", — хмурый Мэйтар очертил пальцами несколько смытых древних рун. — Берегитесь нападения.

— Так, — сказал Индиран, — вы ещё и синдарин знаете. Какой университет вы заканчивали, если не секрет? Гондорский или Умбарский?

— Я самоучка. Идите за мной и постарайтесь сохранять тишину.

Если бы не нависшая угроза, прогулка по городу была бы дивно хороша. Из-за каменной вымостки и каменистой почвы деревья здесь росли разрозненно, не закрывая света, зато причудливо оплетая корнями стены построек, и солнце просвечивало сквозь них, словно в парке. Лианы покрывали ограды, некоторые бурно цвели после осенних дождей, и стены расцветали оранжевым и лиловым. Открытых глазу стен было мало, там, где не потрудились корни и ветви, нередко нарастал густо-зеленый мох, но кое-где вывороченные камни открывали фрагменты узоров и даже иногда надписей, знаки которой казались близки старокхандской письменности, только более угловатые и изломанные. На домах несколько раз встретились высеченные морды леопардов, и уже хотелось гадать, элемент культа это или охранные символы… Тишину нарушал лишь шум их шагов, и спящий под лианами и корнями город казался пустым и безобидным.

Только ощущение, что кто-то смотрит на него издалека, мешало наслаждаться этой сонной красотой.

И снова Мэйтар нашел для них тропу — едва заметную, вьющуюся между домов и оград, слишком узкую для их ботинок, и все же позволяющую двигаться побыстрее. Город тянулся и тянулся, он вообще показался Индирану сильно разбросанным, и лишь больше часа спустя они подошли к обещанному дому.

— Я бы не назвала это домом, — тихо сказала Аэлин. — Это или небольшой храм, или присутственное место. Посмотрите, сколько резьбы на обломках.

— Ворота малы, — возразил Индиран, — так что вряд ли это общественное здание. Просто очень богатый дом.

Башня возвышалась над развалинами больше на два этажа. Длинная трещина в темно-серой стене намекала, что долго этому не продлиться, но Мэйтар без страха вошёл внутрь, и Индиран понадеялся, что при них остатки башни ещё постоят. В башенке оказалось слегка прохладно из-за толстых стен и затеняющих все лиан. Перекрытия двух этажей сохранились, и даже подняться на уровень третьего обломки лестницы позволили. Забравшись туда, археолог выглянул в узкое окно — и на краю видимого пространства, далеко впереди и выше по склону поднялся перед ним купол храма.

И в первое мгновение захотелось спрятаться от него, чтобы не заметили.

Поднялась осторожно Аэлин, пробралась довольно ловко по остаткам ступеней. Выглянула в окно и поежилась.

— Интересно, мне одной кажется, что оттуда наблюдают?

— Не одной, — подтвердил Индиран.

— Какое-нибудь движение видите?

— Отсюда — нет. Только пар над храмом. Скорее всего, под ним ещё один источник.

— Тише, — сказал сверху Мэйтар. Все замерли, и Нарин на втором этаже тоже. Кричали птицы, довольно противно, что-то шуршало в листве у подножия башни, и шелестел ветер в листьях развесистого дерева во дворе усадьбы…

Проводник спрыгнул с гребня стены на пол второго этажа, придержавшись слегка рукой за обломки, и вихрем слетел вниз по ступеням. Снаружи раздался хруст и шелест. Индиран тоже сбежал на второй этаж и бросился к окнам в другую сторону.

Проводник вытаскивал из кустов лохматого человека в изорванной одежде. Когда Мэйтар втащил его в башню, тот упирался и брыкался, но не кричал. От ещё двоих мужчин он шарахнулся и прижался к стене. Тут сверху спустилась Аэлин — и пришелец бросился к ней, едва ли не в ноги.

— Профессор Верен… — выговорил он с трудом, губы у него тряслись. — Профессор Верен… как?..

— Дейнар? Мирен Дейнар?

Индиран встряхнул его, нажав на плечи, заставил сесть на ступеньку и вложил в руку фляжку с ромом. После двух глотков парень заплакал и никак не мог остановиться. Пара затрещин от Индирана его в чувство не привели, а третью немедленно получил сам Индиран от Аэлин. Тогда свою флягу достал Мэйтар, дал парню отпить словно бы слабого пива или вовсе травяного отвара, судя по запаху — и тот как-то выдохнул и, наконец, немного успокоился. Стало видно, что это совсем молодой парень, и борода у него растет ещё плохо, клочками на подбородке.

— Вы здесь из-за нас? — спросил Мирен с тихим отчаянием.

— Да. Рассказывай.

— Но вас только четверо!

— Рассказывай, — повторил Индиран внушительно. — Начни с главного.

— Их держат в подземелье в той стороне! — выпалил Мирен. Снова еле справился со слезами — и начал говорить уже безостановочно.

…На лагерь Фэрамира у подножия горы напали во вторую ночь. Очень обыденно — пришли вооруженные люди из темноты, застрелили дежурного и ещё двоих, схватившихся за оружие и увели за собой всех остальных — рабочих, студентов и археологов. В темноте Мирен плохо понимал тогда, куда их ведут — помнил, что долго шли, а потом их загнали в подземный ход и в камеры в нем. А дальше стало скучно и страшно: время от времени приходили люди и уводили кого-то с собой, и не возвращали. А доктор Фэрамир разглядел на руках некоторых людей золотые кольца с надписями, и сказал, что это поклонники демонов, которые приносят людей в жертву, и, вероятно, совершают здесь обряды вдали от цивилизации. Или готовят особо кровавый ритуал… И тогда доктор Фэрамир сказал, что уже неплохо пожил на свете, а вверенные ему студенты — ещё нет. И когда из камер попытались забрать студента, сам пошел вместо него, и так сделали потом несколько преподавателей. А Мирена забрали ещё после них, и он даже не очень помнит, как сумел сбежать — просто кинулся мимо них из клетки, когда его поманили, словно сумасшедший, убежал в темноту коридоров, а потом выбрался через какую-то щель на поверхность и бежал, пока не свалился без сил.

— Я хотел идти за помощью, — говорил он, глядя в одну точку, — хотел и даже пошел по тропе, а потом понял, что я даже с нее сбиваюсь… И ещё понял, что пока я доберусь и вернусь с подмогой, ну, сколько пройдет — месяца два или три… А вдруг там уже не останется никого?.. Пошел обратно… мне снова стало страшно, а потом там за оградой появились собаки, большие такие, серые и одинаковые… я по ручьям от них уходил… помочь не мог и уйти не мог…

— Много там охраны? — деловито спросил Индиран, словно уже готовился к штурму загадочных подземелий.

— Кажется, много. Стену, внутреннюю, охраняют… там, где можно пройти…

— А сколько их было всего?

— Когда напали на лагерь… десятка два. Но я не знаю, сколько их всего…

— Как ты заметил нас? — поинтересовался проводник.

— Я прихожу к этой башне… часто. Далеко видно. Так спокойнее…

Индиран невольно тоже ощупал револьвер.

— Да, — вздохнул он, — в ближайшее время Сильмарилл мне не светит. Придется что-то делать и быстро, пока нас с собаками не нашли.

Мирен так и вытаращил на него глаза с немым вопросом в них.

— Хотя я уверен, что Камень тоже здесь.

— Может, хоть сейчас расскажете, почему вы так решили? — усмехнулась Аэлин. — Пока у нас время есть ещё.

Мэйтар тоже посмотрел с интересом. Он, кажется, ни на грош не верил в Сильмарилл в храме.

— У похитителей тоже заметили золотые кольца с надписями, — объяснил Индиран, усевшись тоже на ступеньку рядом с беглецом. — На темнокожих руках золото было хорошо видно. Из всех изображений колец с надписями, которые я показал, свидетели выбрали вот это, самое похожее.

Он достал из внутреннего кармана записную книжку, открыл на странице с рисунками. Показал крупно зарисованную надпись.

— А, якобы заклинание Кольца Власти, — пренебрежительно сказала Аэлин.

— Похоже… Оно правда похоже! — Мирен снова вздрогнул. Мэйтар положил руку ему на плечо, и тот затих.

— Этот знак в Четвертую и даже Пятую эпоху использовали темные культы Харада, — пояснил Индиран деловито, словно находился в аудитории. — В Пятую эпоху они проникли и в Умбар с Гондором, и в Кханд. Изменив при этом опознавательные знаки вот таким образом…

— Превратив из осмысленной фразы в опознавательный узор без самостоятельного значения, — дополнила Аэлин.

— А в Кханде летописи называли два центра темных культов: Невхар на севере и Тархин на юге.

— Невхар — развалины в пустыне, пришедший в упадок после перемены климата.

— А Тархин пропадает из летописей после распада союза княжеств восточного Кханда и затяжной войны всех со всеми в регионе из-за голода. Его примерное местонахождение высчитал мой преподаватель Дурин Танар Восьмой, и я воспользовался этими выводами в поисках. Здесь вдоль гор проходил караванный путь той эпохи, пересекаясь с путем по реке. На их пересечении и должен был находиться Тархин. Я выбрал водный путь как более быстрый, предполагая, что камень хотят использовать в одном из описанных темных ритуалов… — Археолог перелистал записную книжку. — "Дарение света". Когда любой предмет или человек, связанный в глазах дарящего или в общественном мнении со светлыми божествами, посвящается Тьме и даруется ей тем или иным способом. Обычно уничтожается, чем изощреннее, тем лучше.

— Но они же не смогут уничтожить Сильмарилл, — сказал вдруг потрясенный Мирен почти нормальным голосом. — Даже если предположить, что он существует…

Аэлин не удержалась и громко фыркнула.

— Давайте опираться всё-таки на факты, а не на легенды, — начала она. — Светящийся Сильмарилл — чисто легендарная вещь, но в летописях упоминается, как гораздо более достоверный предмет, так называемый алмаз Аркенстон, положенный в конце третьей эпохи в могилу короля гномов и вполне достоверно украденный в конце Четвертой из царских захоронений Одинокой горы, священного места предков наугов, взлом был отмечен в документах. Если исходить из кажущейся мне наиболее вероятной гипотезы, что поэма "Нолдолантэ" — это переработка фольклора Северо-запада, сделанная уже в Четвертую эпоху, то упоминающийся в ней Сильмарилл — это и есть воспоминания об Аркенстоне.

— Всеотец, я словно снова в аудитории сижу, — пробормотал Мирен, встряхиваясь и делаясь более собранным.

А стоящий Мэйтар странно улыбнулся. Очень трудно было словами описать его лицо, словно бы он одновременно старался не засмеяться и не выругаться, и что-то сказать. И передумал. Потом он справился с собой и снова стал непроницаем.

— Я с этой гипотезой не согласен, но предлагаю все же вернуться к насущным задачам, — Индиран убрал записную книжку. — Нам нужно пробраться в упомянутое подземелье, выпустить всех, кого там найдем и увести из города. За нами может быть погоня, вдруг собак по следу пустят. Нужно больше оружия для выживших.

Мирен снова вздрогнул.

— Я попробую провести вас к тому месту, где выбирался, — сказал он сдавленно.

Мэйтар сжал руку у него на плече.

— Держись, — сказал он просто. — Бороться со своим страхом очень трудно. Труднее всего.

— Может быть, попросить его описать дорогу и оставить здесь? — предложил Нарин.

— Не оставляйте меня! — воскликнул Мирен, вцепляясь в Индирана как самого ближайшего. — Я сделаю все, что смогу!

— Ну что ж, идёмте, — археолог поднялся и оглядел свою команду. — Показывай дорогу. Постараемся не поднимать шума.

— Так, — вмешался Мэйтар. — Все слушаются меня беспрекословно — или остаются здесь. Индиран?

— Командуйте, — согласился археолог нехотя.

— Нарин снова замыкающий, Мирен идёт за мной. Смотрите в окна, вот та полоса — это внутренняя стена вокруг сердца города.

— Ее охраняют, — поспешно сказал Мирен, — но она полуобваленная и с трещинами.

— Если там собаки, то нет смысла ждать сумерек, попробуем подобраться сейчас. Либо я пройду вперёд от стены, а вы дождетесь.

— Мне нужны мои студенты, — сказала Аэлин твердо. — И револьвер лишним не будет. Как патроны.

"А ещё мне нужен вход в храм", — подумал Индиран, но вслух не сказал.

Теперь они двинулись гуськом в сторону, указанную беглецом. Мирен был готов петлять от ручья к ручью, но проводник повел их своим путём, петляя между развалинами и избегая больших мощеных улиц. Солнце поднялось почти в зенит, стояла утомительная жара, и забытый город словно весь впал в сонное оцепенение. Затихли птицы, улёгся ветер, и звук каждого шага путешественников словно бы разносился за несколько кварталов. Как ни старался Индиран ставить ноги осторожно, он все равно производил больше шума, чем хотел. И только шаги проводника в его сапогах из мягкой кожи производили лишь лёгкий шелест.

Они подошли к третьему по счету горячему источнику на их дороге. Тот пробился посреди бывшего двора и превратил половину его в жидкую грязь, а ещё подмыл ограду. Здесь Мэйтар наклонился над теплой грязью и даже коснулся чего-то рукой, потом шагнул в сторону, и Индиран увидел отпечатавшуюся в засохшей грязи цепочку следов довольно крупного зверя.

— Это не собака, — сказал сухо Мэйтар. — Это волк.

— Но разве в джунглях волки есть? — удивился сзади Нарин.

— Нет, — сказал Индиран. — В этих — нет. В лесах Кханда живут только большие кошки, а волки есть на опушках и степных плоскогорьях, где можно загонять дичь стаями.

— Серые собаки, говоришь? — хмыкнул Мэйтар.

Растерянный Мирен что-то пробормотал, но Мэйтар уже позвал остальных и повел путешественников в обход грязевой лужи.

Они шли, как понял Индиран, наискось через нижнюю часть города, подбираясь к северному участку ограды под прикрытием развалин. Несколько раз они торопливо перебегали через улицы после того, как Мэйтар осматривался, и снова скрывались среди развалин оград и домов. Здесь проходили там и сям малозаметные звериные тропы, и Мэйтар их находил ловко, словно спрашивал дорогу у оленей и водосвинок.

"Интересно, сколько этот человек запросит, если предложить ему участие в следующей моей экспедиции?"

Ориентиром здесь продолжал служить купол храма, мелькавший среди деревьев: он медленно приближался, одновременно сдвигаясь к югу. Мирен опознал в широком доме с остатками рельефа по фасаду важную примету: от него следовало свернуть к внутренней стене и искать в ней пролом, почти скрытый лианами. Подумав, Индиран предложил дать всем передохнуть в тени толстых стен. Они так и сделали, скрывшись в прохладе уцелевшей залы первого этажа.

Внутри было словно в оранжерее: зелёные ветви змеились по стенам, запуская отростки в их щели, в оконных проемах распускались цветы, для разнообразия просто белые, между плитами пола там и сям торчали пучки травы с треугольными листьями и мягкими метелочками над ними. Путешественники успели выпить воды и перевести дух, и тут Мирен, глядевший в окно, отчаянно побледнел, а Мэйтар встал медленно и бесшумно.