Индия. История страны

Глава 8. Скалы, обнаженные отливом: XVIII век, 1707-1785 годы

Восемнадцатый век в Индии был веком больших перемен, вызванных упадком Могольской империи. Словно отлив в океане, сокращавшаяся власть Моголов обнажала «скалы», которым предстояло в будущем стать самостоятельными странами и народами.

По мере того как железная хватка Моголов в течение столетия ослабевала, на индийской арене стали появляться новые силы. Такие народы, как маратхи и сикхи, жестоко подавлявшиеся в течение предыдущего века, смогли создать могущественные государства, соперничавшие за влияние с новыми мусульманскими княжествами, преемниками Великих Моголов. Наконец, еще одним важным фактором стало растущее влияние европейских торговых компаний.

В XVII веке португальцы, голландцы, англичане и французы создали свои поселения в Индии. Их первой задачей было наладить торговлю, и поначалу этим они и ограничивались. Однако уходящие Моголы оставляли за собой вакуум, который неизбежно должен был привлечь европейцев.

Чтобы обеспечить безопасность торговых операций, европейские компании постепенно начали заниматься поли-такой. К середине XVIII века они стали силой, с которой приходилось считаться. Сначала их, как когда-то и мусульман, появившихся на индийской политической арене, воспринимали не слишком серьезно. Но в конце концов именно они подчинили себе страну.

Сын Аурангзеба Бахадур (годы правления 1707-1712) по существу был последним настоящим Великим Моголом. После его смерти империя начала распадаться по мере того, как власть в Дели теряла контроль над районами страны. Сам шах временно преуспел, заделывая «трещины» в государстве, возникшие в конце правления его отца. Он положил конец долгой войне в Раджастхане, заключив мир с раджпутами, и жестоко подавил восстание сикхов. Ему также удалось нейтрализовать маратхов. Коварными уловками он разжег среди них гражданскую войну, и на протяжении большей части его правления маратхи были вынуждены сражаться друг против друга. Взойдя на трон в возрасте 63 лет, Бахадур прожил недостаточно долго для того, чтобы обеспечить выживание империи. После его смерти начались войны между наследниками, что наносило неизбежный урон авторитету Моголов. Титул «Великий Могол» стал пешкой в игре придворных фракций, бледным отблеском того величия, которым он когда-то обладал. Кульминацией упадка явилась участь императора Фаррух-сайара, которого выволокли из гарема, ослепили и отравили собственные придворные. Сильная власть и личные качества правителя всегда были одним из краеугольных камней Могольской империи, одним из подтверждений этого служат созданные ими величественные постройки по всей Индии. В течение XVIII века в Дели сменилось четырнадцать правителей, но ни один из них не обладал той энергией (и не правил достаточно долго), чтобы оставить после себя хотя бы одно достойное упоминания здание.

Недостаток власти в центре сопровождался ослаблением контроля над удаленными землями. Сановники, ранее управлявшие провинциями от имени императора, стали создавать собственные династии. Моголы приложили немало усилий, чтобы разделить полномочия субадаров и диванов, а теперь все чаще полномочия обоих совмещал один человек. Возникали новые княжества. В Бихаре образовалось княжество Ауд со столицей в Лакхнау, процветающем городе, славившемся своими шелками, духами и ювелирными изделиями. Хайдарабад тоже стал столицей нового государства, которому было суждено пережить Могольскую империю; его основатель Низам-ул-Мульк (годы правления 1724-1748), ранее был главным министром императора. Убедившись в тщетности попыток реорганизовать управление империей, Низам-ул-Мульк удалился в Декан, где объявил Хайдарабад столицей, а себя — независимым правителем южной половины империи. Другой придворный императора Муршид Кули-хан (годы правления 1703— 1727), создал новое государство в Бенгалии, где основал столицу, назвав ее своим именем — Муршидабад. Все больше солдат, государственных чиновников, интеллектуалов, артистов и ремесленников покидали Дели и направлялись в эти новые столицы. По мере того как Дели терял свое влияние, Хайдарабад, Лакхнау и Муршидабад становились все более значительными центрами могольской культуры.

Процесс распада империи ускорило и восстание маратхов в 1720-1730-х годах. Они уже не ограничивались обороной, совершая военные походы в глубь Центральной Индии. Армия Моголов была совершенно беспомощна и не могла оказать сопротивления, и к 1738 году маратхи достигли пригородов Дели. Все попытки отбросить их провалились, и в том же году Моголы были вынуждены уступить княжество Малва в Центральной Индии. Таким образом, северные территории империи оказались отделены от южных, фактически страна была разделена пополам.

Мечеть Большая Имамбара в Лакхнау

Еще сильнее слабость империи проявилась в 1739 году при сдаче Дели. В 1738 году, когда все силы империи были брошены на защиту от маратхов, правитель Персии Надир Шах вторгся в Индию. Легко разбив высланные ему навстречу могольские войска, Надир-шах достиг столицы империи. Город Дели был захвачен, а его жители стали жертвами массовой резни, длившейся шесть часов. Считается, что в этой оргии насилия погибли почти 30 тысяч человек. «Улицы были завалены трупами, как сад — опавшими листьями. Город был разрушен до основания и выглядел как выжженная равнина».

Надир-шах вернулся в Персию с богатыми трофеями, золотом и драгоценностями. Увез он и легендарный Павлиний трон Шах Джахана, который стал с тех пор престолом новых хозяев, шахов Персии. Как заметил один историк, «все сокровища, накопленные за 348 лет, в одно мгновение перешли из одних рук в другие». Блеск Могольского двора, считавшийся его главной и неотъемлемой чертой, померк навсегда. Хотя империя сохранилась, теперь она была лишь бледной тенью прошлого величия. Фактически она была ненамного больше Делийского княжества, а ее император оставался марионеткой в руках других, гораздо более могущественных правителей. Ярким символом этого упадка может служить мавзолей Сафдарджанга. Сафдарджанг был низамом (правителем) Ауда (годы правления 1739-1754), после смерти императора он перебрался в Дели и объявил себя премьер-министром при императорском наследнике. Фактически он управлял страной, пока не был свергнут в результате кровавой гражданской войны. Мавзолей был возведен его сыном и по сей день производит достаточно величественное впечатление. Взору предстает знаменитое сочетание белого мрамора с красным песчаником, однако в мавзолее уже нет того чувства пропорций, той соразмерности, которые были главным достижением могольской архитектуры: окружающий сад кажется слишком маленьким, сам мавзолей — слишком большим, а купол — чересчур напоминающим луковицу. Как любая сознательная попытка имитации образцов прошлого, он остается лишь призраком былого.

В 1761 году новое вторжение окончательно решило судьбу империи. После смерти Надир Шаха его военачальник-афганец по имени Ахмадшах Абдали основал независимое княжество в Афганистане. Следуя примеру своего господина, он обратил взор на Индию в поисках легкой добычи. С 1756 года он предпринял ряд походов в Пенджаб, постепенно устанавливая контроль над этим районом. В отчаянии Моголы обратились за помощью к своим старым врагам, маратхам. Однако и те не смогли остановить Ахмадшаха, обессиленный Дели был снова захвачен. Только решение Ахмадшаха вернуться в Афганистан спасло империю от полного исчезновения, однако его победа означала потерю независимости Дели. Оставленный Ахмадом император Алам (годы правления 1788-1806) вынужден был уступить все, что еще оставалось в его власти, маратхам. В 1788 году сам он был ослеплен полусумасшедшим вождем афганских грабителей, который атаковал Дели и захватил Красный форт. В былые дни славы Могольской империи ослепление было распространенным способом расправы над соперниками, к нему прибегали и Джахангир, и Шах Джахан, и Аурангзеб. Как и в Константинополе, столице другой великой империи, ослепление считалось действенным инструментом устранения кандидатов на престол, поскольку полагали, что слепой управлять империей не может. Поэтому ослепление Алама стало своего рода символом, означавшим, что с 1788 года Могольская империя перестала играть сколько-нибудь значимую роль в индийской политике.

Хотя длительные сражения Аурангзеба с маратхами не сломили их сопротивления, ему удалось разрушить то небольшое государство, которое создал Шиваджи. В результате страна маратхов превратилась в конфедерацию слабо связанных между собой княжеств. Возглавлял конфедерацию главный министр, называвшийся пешва, эта должность передавалась по наследству. Легковооруженные, скакавшие на низкорослых лошадях, известных своей резвостью и выносливостью, маратхи были мастерами грабительских набегов и партизанской войны. Поскольку родная земля, Махараштра, была бедна и бесплодна, их привлекали другие земли Индии, оказавшиеся без защиты. За несколько лет маратхи снискали себе примерно ту же репутацию, что и викинги в Европе; вся Индия трепетала от страха перед их внезапными и опустошительными набегами.

К 1750 году маратхам были подвластны земли по всей Центральной Индии, и началось проникновение на север. Власть координировалась пешвой из города Пуна в сердце Махараштры. Оттуда он пытался направлять (правда, не всегда успешно) действия маратхских вождей, обосновывавшихся в разных частях Индии. На западе лежал Гуджарат, управлявшийся Гекваром из его столицы, города Барода. Расположенный в одном из плодороднейших сельскохозяйственных районов страны, при англичанах Гуджарат стал богатым и влиятельным княжеством. (Нынешний штат во многом сохранил прежний блеск и величие.) Современная Барода — опрятный город с широкими тенистыми проспектами, обширными парками и многими замечательными зданиями. Ее украшает ряд великолепных дворцов, самый знаменитый из которых — легендарный дворец Лакшми Вилас (1880-1900 гг.) — считается самой дорогостоящей постройкой, возведенной частным лицом в XIX веке.

Другая часть Центральной Индии была подвластна генералу Бхонсла, чья столица помещалась в Нагпуре; сейчас это довольно грязный промышленный город. Дальше на север, в Индоре и Гвалиоре, находились еще два больших маратхских княжества. В Индоре правил Холкар, а в Гвалиоре — Синдхия. Захваченный маратхами в 1754 году, средневековый город-крепость Гвалиор — одна из главных достопримечательностей Индии. Построенная на вершине утеса примерно в 300 футах над окружающей равниной, крепость окружена высокими стенами с массивными круглыми башнями, увенчанными куполообразными крышами. Внутри находится огромный городской комплекс с семью дворцами, попасть в который можно по пяти крутым лестницам, ведущим к пяти большим воротам. Расположенный в сердце Мадхья Прадеш, Гвалиор на протяжении столетий являлся ключом к Центральной Индии.

Когда в 1756 году Ахмадшах вторгся в Индию, Моголы обратились к маратхам с просьбой о помощи. Мечта о создании новой империи маратхов была столь сильна, что пеш-ва принял вызов. Он выслал армию прославленных маратхских всадников под командованием своего двоюродного брата Бхао-сахиба, и 13 января 1761 года они встретились с афганцами у Панипата. Это было третье, самое жестокое и наименее результативное, сражение у Панипата. Обе армии укрылись за мощными защитными укреплениями, но афганцам удалось окружить маратхов. Снабжение армии продуктами и боеприпасами прекратилось, вскоре начался голод. Маратхам не оставалось ничего иного, кроме как штурмовать позиции афганцев, хотя те значительно превосходили их численностью. В итоге армия маратхов была полностью уничтожена: 75 тысяч человек погибли, 30 тысяч оказались в плену. Это поражение положило предел честолюбивым замыслам маратхов. Сердце пешвы было разбито новостями, и спустя несколько месяцев он умер.

Однако Ахмадшах не смог воспользоваться плодами своей победы. В войске начали вспыхивать мятежи, принудившие шаха вернуться в Афганистан. После его ухода в Северной Индии образовался политический вакуум, заполнить который изнуренные войной маратхи уже не могли. Им потребовалось почти десять лет, чтобы восстановить силы, и только в 1770-х годах они вновь стали играть важную роль на индийской политической арене. Уход Ахмадшаха оказался хорошей новостью для сикхов, старавшихся восстановить свою власть в Пенджабе. Пользуясь хаосом и неразберихой после коллапса Моголов, они сильно укрепили свои позиции. К концу восемнадцатого века им удалось создать сильное государство, протянувшееся через Пенджаб и Кашмир до Афганистана.

Другим важнейшим процессом этого периода была экспансия европейского влияния. Поначалу «подковерная», с течением времени она становилась все более очевидной. Европейские торговцы исходно прибывали в Индию в поисках экзотических товаров, таких как шелк и специи, спрос на которые в Европе постоянно возрастал. Сначала ведущее место в торговле занимали португальцы, обосновавшиеся в Гоа на западном побережье Индии. Гоа стал центром торговой империи португальцев в Азии, простиравшейся от берегов Западной Индии до Филиппин. Основанный в 1510 году, Гоа был первой христианской колонией на субконтиненте и оставался в руках португальцев до 1961 года, когда индийские войска захватили эту территорию. Поэтому неудивительно, что влияние португальцев заметно до сих пор — в именах жителей, в белых домах, в церквях в стиле барокко. Правда, ныне Гоа больше известен своими сказочными золотыми пляжами, привлекательность которых превратила его в туристическую столицу Индии.

Первенство в торговле постепенно переходило от португальцев к голландцам, но к 1740 году и тех и других обогнал новый конкурент — английская Ост-Индская компания. В течение XVII века англичане основали три главных торговых центра на побережье. Первым стал Коромандель, где в 1639 году англичане получили разрешение на строительство укрепленного торгового поселения на месте небольшой деревушки. Этой деревушке суждено было превратиться в Мадрас, один из крупнейших столичных городов Индии. Центром поселения был район крепости — форта Святого Георгия, — который и сегодня выделяется на фоне моря. Первая штаб-квартира англичан, этот форт впоследствии сильно перестраивался и расширялся, но все равно до сих пор пронизан духом истории. Внутри него находится старейшая в Индии англиканская церковь Святой Марии (1678 г.). Неподалеку расположены дома, в которых жили такие герои Британской Индии, как Роберт Клайв и сэр Артур Уэлсли (впоследствии герцог Веллингтон). Клайв венчался в церкви Святой Марии, как и Элиху Йель, губернатор Мадраса с 1687 по 1692 год (в его честь назван Йельский университет). Сегодня Мадрас — столица южно-индийского штата Тамил Наду, чистый и приятный город с широкими улицами, привольно раскинувшийся на территории в 50 кв. миль.

В 1688 году Ост-Индская компания получила еще один опорный пункт — португальское поселение Бомбей на западном побережье. Первоначально это была просто цепочка малярийных островов, которые сливались в единое поселение по мере того, как рядом с фортом вырос порт, а потом и город. Финансовый и торговый центр Индии, Бомбей обладает своим неповторимым обликом, создаваемым многочисленными небоскребами, офисами и набережными. Зримое воплощение извечных контрастов Индии — изощренной роскоши и унизительной нищеты, для англичан Бомбей стал «воротами Индии». Это название было дано огромной триумфальной арке, до сих пор возвышающейся над пристанью, построенной в память визита в Индию короля Георга V и королевы Марии в 1911 году. В 1948 году через них прошли отряды последних британских солдат, покидавших Индию.

Последняя и самая важная колония англичан была основана в 1609 году в Бенгалии. Этому небольшому поселению на берегах реки Хугли было суждено превратиться в город Калькутту, первую столицу Британской империи в Индии. Лишенная ныне столичного статуса, Калькутта остается одним из крупнейших городов мира, улицы которой заполняют толпы суетливых жителей.

По мере того как торговый оборот Ост-Индской компании увеличивался, быстро росли и поселения. Население Калькутты, например, к 1750 году превышало 100 тысяч человек. Каждый город был центром торговых операций компании в данном районе и управлялся собственным губернатором и городским советом. Мадрас, Калькутта и Бомбей стали столицами административных районов, так называемых президентств. Центром каждого поселения был «белый город», в котором проживали служащие компании, небольшой военный гарнизон и частные торговцы. Отдельно от него располагался «черный город» с быстро увеличивавшимся индийским населением — торговцами, которые вели дела с компанией, а также ремесленники, слуги и рабочие, нанимавшиеся британскими чиновниками.

АНГЛО-ФРАНЦУЗСКИЕ ВОЙНЫ

К началу XVIII века английская Ост-Индская компания поставляла в Европу больше индийских товаров, чем любая другая европейская. Однако англичане ощущали растущее давление со стороны французов. Французская Ост-Индская компания (Compagnie des Indes) была основана в Индии в 1674 году. Ее штаб-квартира находилась в Понди-шери (современный Путтуччери), прибрежном городе в 85 милях к югу от Мадраса. Сначала торговля шла не шатко не валко, но между 1720 и 1740 годами товарооборот стал быстро расти и достиг примерно половины того количества товаров, которые закупались английской Ост-Индской компанией. Ставки повышались, конкуренция между двумя компаниями становилась все более острой.

После распада Могольской империи на юге Индии ясно ощущался «политический вакуум». В результате как англичане в Мадрасе, так и французы в Пондишери оказались вовлечены в местную политику и начали поддерживать тех или иных местных кандидатов. В 1748 году умер Низам-ул-Мульк, правитель Декана. Губернатором Пондишери в это время был Жозеф Франсуа Дюпле (1698-1764 гг.), человек выдающейся энергии и дипломатических талантов, не говоря уже о честолюбии. Под его руководством французы решили не упускать представившуюся возможность и посадить на трон своего кандидата. В результате началась долгая борьба между французами и англичанами, которые опасались, что амбиции французов представляют угрозу их собственной торговле. Начиная с 1748 года небольшие армии, состоявшие из английских и французских солдат, отрядов обученных ими индийцев (сипаев) и частей индийских союзников, повели сражения за установление контроля над стратегическими пунктами Южной Индии. Самым важным из них был форт Тричинополи, расположенный на вершине горы, вздымавшейся на 250 футов над окружающими равнинами Тамил Наду. Хотя поначалу успех был на стороне французов, более многочисленные силы и ресурсы «морской державы» в конце концов привели к перевесу в пользу англичан. В 1760 году французы были окончательно разгромлены в битве при Вандиваше. Годом позже город Пондишери, столица Французской Индии, отошел к англичанам. История Пондишери, как и Гоа, весьма интересна. Позднее город был возвращен французам и оставался заморским владением Франции до 1954 года, когда он был передан Индии. Сегодня там проживает большинство франкоговорящего населения Индии; все дорожные указатели на двух языках — английском и французском, а изящные, выкрашенные белой краской фасады домов создают там атмосферу французского приморского городка.

Победа над французами открыла англичанам широкое поле деятельности, и постепенно они стали превращаться в важную силу в индийской политике и радикально изменили военный баланс. Англо-французские войны показали, что небольшие по численности, но хорошо обученные и дисциплинированные европейские военные отряды с большим количеством огнестрельного оружия (мушкетов и пушек) способны одержать победу над гораздо более многочисленными, но плохо дисциплинированными частями индийцев. Огневая мощь европейцев могла нейтрализовать главную ударную силу индийцев, кавалерию, которая оказывалась отброшенной назад задолго до того, как достигала переднего края пехоты противника. Это давало англичанам огромное преимущество в борьбе с индийскими соперниками и сыграло важную роль в их дальнейших успехах.

Но событием, которое реально подтвердило важную роль Британии как политической силы, стал захват Бенгалии в 1757 году. В 1756 году британская колония в Калькутте была захвачена мусульманским правителем, навабом Бенгалии Сирадж-уд-Доулой (годы правления 1756-1770). Недовольный притязаниями англичан, он разграбил и разрушил поселение. Самый печальный эпизод связан с так называемой «Черной дырой Калькутты»: европейские пленники были заключены в тесную камеру размерами 14 на 18 футов, практически не имевшую доступа воздуха. По донесениям, из 146 заключенных на следующий день в живых осталось только 23 человека. Описание этого случая несет на себе отпечаток охватившей город истерии; современные исследования показывают, что пленных было 64 человека, из которых выжил 21. Никто уже не считает, что в случившемся виноват сам Сирадж-уд-Доула, это был приказ кого-то другого. Тем не менее «Черная дыра» стала почти легендарным символом жестокости индийцев. В результате сегодня неудачник Сирадж-уд-Доула больше известен как жестокое и кровожадное чудовище, а не как последний правитель независимой Бенгалии.

Индия в 1765 г.

Сирадж-уд-Доулу вскоре наказали за эту вылазку. Экспедиция, высланная из Мадраса, к началу 1757 года отвоевала Калькутту. Чтобы случаи, подобные «Черной дыре», больше не повторялись, англичане заложили крепость по передовым технологиям тех времен. Из всех англо-индийских крепостей форт Уильям до сих пор остается наиболее известным. Восьмиугольный в плане, он был защищен массивными, хорошо укрепленными стенами с бастионами и окружен глубоким и широким рвом, заполнявшимся водой из реки. За рвом простиралось совершенно пустое поле, прекрасно простреливавшееся орудиями крепости. Это пространство, носящее название Майдан, до сих пор играет важную роль в жизни Калькутты. Форт Уильям ныне превратился в скопище лачуг, конюшен и магазинчиков, но именно Майдан стал подлинным центром городской жизни. Одно из немногих незастроенных городских пространств, он оживает по утрам и вечерам, когда его заполняют толпы горожан.

РОБЕРТ КЛАЙВ

Британскими войсками, захватившими Калькутту, командовал полковник Роберт Клайв (1725-1774 гг.). Первоначально гражданский чиновник Ост-Индской компании, он хорошо зарекомендовал себя уже во время англо-французских войн. В дальнейшем подвиги Клайва, человека честолюбивого, энергичного и чрезвычайно находчивого, привели к впечатляющей экспансии Ост-Индской компании. Поначалу его приказы ограничивались восстановлением власти в Калькутте, поскольку компания требовала только охраны своего торгового влияния в Бенгалии. Но Бенгалия при этом оставалась богатейшей провинцией Индии, и Клайв понимал, что победа над Сирадж-уд-Доулой принесет огромные дивиденды не только компании, но и ему самому. Проигнорировав приказ о возвращении, присланный из Мадраса, он продолжил бенгальскую кампанию. 23 июня 1757 года его маленькая армия, состоявшая из восьмисот европейцев и двух тысяч сипаев, встретилась с 50-тысячным войском Сирадж-уд-Доулы в легендарной битве при Пласси (современный Палаши). Эта победа ознаменовала установление британского правления в Индии, причем была, скорее, политической, чем военной, поскольку Клайву удалось заключить тайный союз с командирами основными сил армии наваба, и те покинули своего господина прямо на поле битвы.

Победа Клайва позволила Британии посадить своего ставленника на трон Бенгалии, ставшей имперским доминионом и управлявшейся марионеткой, чьей единственной задачей было удовлетворять торговые аппетиты Ост-Индской компании. С 1757 по 1765 год финансовые и торговые поборы сильно ослабили казавшуюся неистощимой Бенгалию. Как и предвидел Клайв, награда оказалась огромной, богатство потекло к служащим компании, а сам Клайв буквально за ночь превратился в богатейшего человека Англии с состоянием в 234 тысячи фунтов стерлингов и годовым доходом не менее 30 тысяч. Впрочем, новый наваб не оправдал ожиданий Британии, и в 1765 году компания взяла управление доминионом в собственные руки. Через несколько лет Калькутта превратилась в столицу доминиона, в которой находилось правительство.

В 1774 году Уоррен Гастингс (1732-1818 гг.) был назначен генерал-губернатором всех территорий компании в Индии. Будучи человеком выдающихся способностей, на этом посту он продолжал расширять влияние компании. Сочетая политику заключения договоров о союзничестве с аннексиями территорий, он постепенно укрепил позиции англичан в Индии. Самым большим его достижением было то, что он сумел уберечь южные владения компании от индийцев — от маратхов, которые вновь сделались реальной силой, и от правителя Декана, или, как его стали называть позже, низама Хайдарабада, единственной уцелевшей части Могольской империи, где мусульманская аристократия управляла индусами. Наконец, угрозу представляло и княжество Майсур в южной части Декана.

Расцвет Майсура был связан с именем энергичного правителя Хайдара Али (годы правления 1761-1782). Он был простым мусульманским солдатом, сделавшим карьеру и в конце концов сместившим индусского раджу Майсура. Хайдар перестроил армию по западному образцу; за время правления самого Хайдара и его сына Типу (годы правления 1782-1799) Майсур превратился в серьезную военную угрозу для англичан. Хайдар Али действовал хитростью, применял искусную тактику. Он писал: «Я заставлю ваши отряды шагать, пока ноги солдат не распухнут до размеров тела. У вас не окажется ни пучка травы, ни капли воды. Я буду слышать каждый удар вашего барабана, а вы и единожды в месяц не узнаете, где я нахожусь».

Уоррен Гастингс, генерал-губернатор Индии в 1774-1785 гг.

Только в 1799 году, после почти двадцати лет соперничества и жестоких боев, Майсур капитулировал. И даже тогда битва закончилась только после гибели Типу, убитого в сражении на стенах его столицы, города Серингапатам. Англичане похоронили Типу со всеми воинскими почестями под раскаты грома; причем гроза была столь сильной, что два английских офицера, уцелевших в битве, были убиты молнией. Останки Типу, как и останки его отца, покоятся в усыпальнице неподалеку от крепости. К мавзолею Хайдара Али и Типу ведет кипарисовая аллея, а сам он представляет собой довольно строгое увенчанное куполом здание, окруженное рядом колонн из полированного дерева. Находящиеся внутри надгробия Хайдара Али и его талантливого и эксцентричного сына покрыты шалями, черными или пурпурными у Хайдара и алыми у Типу, как и подобает мученикам за веру.

За годы своего правления (1774-1785) Гастингсу пришлось многократно отражать атаки маратхов, Хайдара Али и низама Хайдарабада, однажды ему пришлось воевать со всеми тремя армиями одновременно. Но его энергия и твердость обеспечили успех и победу, поначалу казавшуюся невозможной. Знаток индийских языков, Гастингс много сделал для поощрения изучения английскими учеными культуры Индии. Говорили, что он получал больше удовольствия от изучения латыни, урду, греческого и персидского языков, чем от участия в военных походах. К моменту своего отъезда из Индии в 1785 году он сделал больше, чем любой другой англичанин, для того чтобы обезопасить власть Британии в этой стране. Но вернулся в Англию он отнюдь не героем, как ранее Клайв; со всех сторон на него нападали и пытались преследовать за коррупцию и злоупотребление властью. Последние годы жизни он провел в борьбе с этими обвинениями — борьбе, которая стоила ему состояния, имущества и здоровья.