Индия. История страны

Глава 4. Династия Мауръев: первая индийская империя, 330-184 годы до н. э.

После нескольких столетий неясностей, сомнений и догадок история Индии вступает в период, ясно зафиксированный в письменных источниках. Это время начинается со вторжения Александра Великого, правителя Македонии. В 330 году до н. э. он одержал окончательную победу над Дарием III, последним из царей Персии, и собрался покорить всю его обширную империю. В то время Персия простиралась от Инда до Средиземного моря. В ее центре находились Египет, Малая Азия и Иранское плато, на севере ее ограничивали степи Центральной Азии, а на востоке в нее входили долина Инда и север Пенджаба. В шестом веке до н. э., когда военная мощь Персии была в зените, Дарий I вторгся на территорию Северо-Западной Индии и подчинил ее себе. Как известно, район Гандхары стал одной из двадцати провинций (сатрапий) империи. По свидетельству греческого историка Геродота, Индия была самой богатой провинцией империи, платившей в качестве дани не менее 360 талантов золотого песка ежегодно.

Став властелином Средиземноморья и большей части Персидской империи, Александр выступил в поход на Индию. Он нашел проход через грозные перевалы Гиндукуша и в 326 году до н. э. достиг реки Инд. Переправившись со своей армией через реку, он вышел на равнины Пенджаба. Хотя правитель Таксилы, столицы Гандхары (около современного Исламабада, столицы Пакистана), приветствовал Александра, во всех остальных местах македонское войско сталкивалось с ожесточенным сопротивлением. У реки Гидасп (современный Джелам) Александра встретило войско индийского царя Пора, включавшее, помимо 500 тысяч воинов, двести боевых слонов, природных «танковых войск» Индии. Преодолев свой страх перед невиданными животными, македонцы ударили по флангам армии противника, а пылающие стрелы повергли слонов в панику, и те бросились топтать свою же пехоту. Армии Пора было нанесено сокрушительное поражение, а сам Пор, получивший в бою девять ран, в цепях предстал перед Александром. Согласно традиции, Пор был высок и статен и, хотя из-за ран едва мог держаться на ногах, произвел на Александра сильное впечатление своим мужеством и выдержкой. Александр спросил пленника, как бы тот хотел умереть. Превозмогая боль и унизительность своего положения, Пор выпрямился и ответил: «Как царь». Его ответ так поразил Александра, что он не только приказал сиять с Пора цепи, но и вернул ему царство.

После этой победы Александр продолжал продвигаться на восток Пенджаба, покоряя все новых противников. Он слышал о богатстве и красотах Магадхи, царстве в далеком сердце Северной Индии, и был полон решимости продолжать завоевывать мир. Однако пока он шел к пятой большой реке на своем пути, Гифасису (современный Беас), в его уставшем войске стало нарастать недовольство бесконечной войной. У Гифасиса солдаты восстали, отказываясь идти дальше в неизвестные земли и сражаться с неизвестным противником. Изнуренные, тоскующие по родным местам, они заставили Александра покинуть Индию и отправиться назад, на запад. А Индия, столь часто становившаяся объектом иноземных завоеваний, оказалась единственной страной античности, заставившей отступить «покорителя мира».

Отступая, Александр оставил в Северо-Западной Индии и Афганистане ряд греческих колоний. После смерти Александра власть над ними перешла в руки одного из его полководцев Селевка Никатора. Но Селевк оказался втянут в долгую борьбу за власть в остальных владениях Александра, поэтому прошли годы до того момента, когда он смог обратить свое внимание на Индию. Спад греческого влияния привел Северную Индию в состояние смуты и неопределенности, когда разные правители пытались заполнить пустоту, оставшуюся после ухода Александра.

Такова была ситуация, позволившая прийти к власти молодому искателю приключений Чандрагупте Маурья, который сверг правителя Магадхи и захватил его столицу Паталипутру. Он стал основателем династии, которой удалось объединить разные народы Индии в империю, просуществовавшую почти 140 лет. Маурьи были первой династией, управлявшие империей, которая охватывала чуть ли не весь субконтинент. Ни одна индийская династия до них не обладала такой полнотой власти, да и после них едва ли существовало правительство, которое бы с такой эффективностью управляло столь огромной страной.

ЧАНДРАГУПТА

Чандрагупта — фигура довольно необычная, поскольку, в отличие от большинства правителей Индии, свою власть он не унаследовал. Он происходил из простого рода, но его возвышение было стремительным — когда он достиг трона Магадхи, ему было всего двадцать пять лет. Большую помощь оказал ему постоянный советник, умный и не слишком разборчивый в средствах брахман Каутилья. Традиция приписывает ему авторство «Артхашастры», классического индийского текста об искусстве политики и управления. Как считается, он с ранних лет воспитывал Чандрагупту и помог ему завоевать власть.

Как только его положение укрепилось, Чандрагупта покорил все соседние с долиной Ганга земли. Оттуда он двинулся на северо-запад, где столкнулся с греческими гарнизонами. Чандрагупта (или Сандракотт, как звали его греки) скоро справился с остатками греческой власти и к 305 году до н. э. присоединил Западную Индию к быстро растущей империи. В то время полновластным правителем Западной Азии был Селевк Никатор, который совершил поход на восток в надежде вернуть утраченные греческие провинции. Но на сей раз греки были побеждены и вынуждены отступить. Селевк потерял провинции в Афганистане и отдал одну из своих дочерей замуж за представителя двора Маурьев.

Первый настоящий император Индии, Чандрагупта правил из своей столицы Паталипутры (современная Патна) на протяжении двадцати трех лет (324-301 гг. до н. э.). Победы сделали его властителем практически всего севера Индии — от Афганистана и Гиндукуша на далеком западе до Бенгальского залива на востоке. Благодаря дипломатическим отношениям, которые Чандрагупта поддерживал с Селевком, у нас есть первое ясное описание истории Индии. Оно было составлено греческим дипломатом Мегасфеном, послом Селевка при дворе Маурьев. Мегасфен с большим уважением относился к Чандрагупте за его кипучую энергию и трудолюбие. По словам Мегасфена, Чандрагупта мог целый день заниматься общественными делами и вершить правосудие. Даже когда его одевали и причесывали, он не делал передышки и продолжал принимать послов. Чандрагупта был окружен большой роскошью, жил в условиях почти невероятной пышности и великолепия, далеко превосходившего все, что можно было встретить в Персии. Но счастлив он не был, ибо пребывал в постоянном страхе за свою жизнь — этот страх преследовал индийских правителей на протяжении веков. Всю подаваемую пищу пробовали в его присутствии, он никогда дважды не спал в одной постели. Благодаря разветвленной сети шпионов и осведомителей он был постоянно осведомлен обо всем, что творилось в его царстве, а враги государства бесследно исчезали.

Согласно джайнским источникам, в конце концов Чандрагупта настолько устал от окружавшей его роскоши, что отрекся от престола и стал джайнским монахом. Он ушел в крупнейший джайнский монастырь в Шравана Белголе (Майсур), где и прожил аскетом до самой смерти. Правда, учитывая, сколько сил Чандрагупта потратил на обретение власти и на создание империи, в то, что он столь легко от этой власти отказался, верится с трудом. Как бы там ни было, известно, что в 301 году до н. э. его преемником стал сын Биндусара.

БИНДУСАРА

Хотя Биндусара правил в течение тридцати двух лет, с 301 по 269 год до н. э., мы знаем о нем на удивление мало. По всем отзывам, это был человек с очень широким кругом интересов. Самый курьезный случай — его письмо Антиоху, греческому правителю Сирии, в котором он просил прислать ему греческого вина, сушеных фиг и философа. Антиох вино и фиги послал, но вежливо ответил, что философа отправить не так-то просто.

Биндусара, по-видимому, был многосторонней личностью, поскольку, как и его отец, обладал талантами воина и администратора. Он не только удерживал созданную отцом империю, но и распространил власть Маурьев далеко на юг, до самого Майсура на Деканском плато. Древние тамильские поэты с трепетом писали о грохоте проносившихся по их земле колесниц Маурьев с сиявшими на солнце белоснежными вымпелами. К моменту смерти Биндусары в 269 году до н. э. почти весь субконтинент был во власти Маурьев. Только государство Калинга на восточном побережье (территория современной Ориссы) оставалось более или менее независимым.

Сын Биндусары Ашока, одна из самых известных фигур в истории Индии и одно из величайших имен в истории всех времен, правил самой большой империей из всех, которые когда-либо знала Индия, без перерыва тридцать семь лет (с 269 по 232 г. до н. э.). Его личность наложила отпечаток на всю историю страны. При этом его слава была основана не на размере империи или силе власти. Названный Ашокой, что значит «тот, кто сострадает», он прославился своим характером, теми идеями, которые он исповедовал, и теми принципами, на которых строил управление страной.

Много веков Ашока оставался практически неизвестным историкам Индии. Он эпизодически упоминался в генеалогиях маурийских правителей, но ничего, кроме времени его царствования, известно не было. Довольно много материалов содержалось в буддийских хрониках, но все они с упадком буддизма в Индии исчезли. Все, что осталось, — это серия надписей, выбитых на скалах и колоннах по всему субконтиненту. Но древний язык этих надписей прочесть было невозможно, и оставалось лишь поражаться личности царя, чьей властью подобные памятники были установлены вдоль и поперек всего субконтинента.

В 1837 году Джеймсу Принсепу, ученому-востоковеду, работавшему на Монетном дворе в Калькутте, удалось расшифровать эти надписи. Но, хотя тексты стали понятны, их было трудно соотнести с определенным царем, поскольку в них он именовался разными титулами, такими как Деванампия Пиядаси («Угодный богам») или «Милосердный ликом» — титулом, не упоминавшимся ни в каких списках индийских царей. И лишь в конце XIX века на основании тщательного изучения буддийских хроник Шри-Ланки носителя всех этих титулов начали ассоциировать с Ашокой. И только в 1915 году, когда была найдена надпись, указывающая на Деванампийю Ашоку, эта гипотеза была окончательно доказана и Ашока стал реальной исторической фигурой.

Главное наследие Ашоки — его эдикты, высеченные на скалах и колоннах из полированного песчаника по всей империи. По его приказу около пяти тысяч слов было выбито на как минимум восемнадцати скалах и тридцати колоннах, хотя до нашего времени в хорошем состоянии сохранилось только десять колонн. Одна из лучших стоит около непальской границы в Лаурия Нандангархе в современном штате Бихар. Это столб из отполированного до блеска песчаника высотой в 32 фута, на вершине которого — скульптура сидящего льва, символа имперской власти. На самой же колонне вырублены семь эдиктов Ашоки. Эти эдикты, расцениваемые ныне как древнейшие из уцелевших исторических документов Индии, — официальные обращения Ашоки к народу, в которых разъясняются его идеалы и принципы, на которых строится управление страной. Они много говорят нам об Ашоке как человеке, его характере и необыкновенных философских взглядах.

О ранних годах правления Ашоки, когда он был занят консолидацией власти и укреплением империи, известно мало. По всем свидетельствам, он действовал столь же эффективно, как его дед и отец. В 261 году до н. э., на восьмой год своего правления, Ашока решил завоевать Калингу, последнее независимое государство на берегу Бенгальского залива. Война была успешной, Калинга захвачена — ценой огромных жертв. В кровавых битвах, как говорится в одном эдикте, 150 тысяч человек были взяты в плен, а 100 тысяч убиты. Многие погибли от ран и голода. Ашока пришел в ужас от устроенной им бойни, от принесенных им горя и страданий. Мучимый угрызениями совести, испытывая глубочайшую печаль, он раскаялся, отрекся от того пути, которым шел, и прекратил всякие попытки вести обычную политику войн и завоеваний. Вскоре после этого он обратился в буддизм.

Вдохновленный учением, Ашока полностью принял буддийский взгляд на дхарму — «праведность», или «закон нравственности». Вместо власти силы в основу общественной деятельности была положена «власть дхармы». С этого времени он стал считать, что «победа дхармы», то есть победа нравственная, должна стать главной целью:

(1-й большой колонный эдикт)

Так возник новый тип правления; всю оставшуюся жизнь Ашока посвятил утверждению власти «нравственного закона».

ЗАКОН ДХАРМЫ

Одним из основных элементов философии Ашоки была доктрина ахимсы, ненанесения вреда любому живому существу. Ашока осознал, что война несет бесконечные нравственные и физические страдания. Он решил, что в дальнейшем будет прикладывать все усилия к тому, чтобы воздерживаться от применения силы. Как сказано в одном из эдиктов, «если кто-нибудь и грешит, Любимый Богами должен вынести все, что выносимо». Применению силы как последнему средству нужно сопротивляться, проявляя сочувствие и сострадание до тех пор, пока это возможно. В соответствии с принципом ахимсы Ашока запретил убивать скот и очень гордился, что ему удалось сильно сократить потребление мяса по всей Индии. Сам он бросил охоту — традиционное занятие индийских царей, заменив ее паломничествами к святым местам буддизма.

В своем правлении Ашока уделял особое внимание принципу терпимости, одной из важных составляющих дхармы. Несмотря на свою приверженность буддизму, он не считал себя главой какой-то церкви или секты, напротив, утверждал, что все религии заслуживают уважения. Его эдикты призывали всех следовать примеру царя и осознать важность терпимости и взаимного уважения.

(12-й большой наскальный эдикт)

Ашока рассматривал себя и как отца, и как слугу народа, который вверил ему заботу о своем счастье и благополучии. Это было третьей составляющей его философии:

Поэтому он смягчил жесткие законы времен Чандрагупты и по всей стране занимался строительством дорог, больниц, постоялых дворов, рытьем колодцев и посадкой целых рощ, дающих тень и прохладу. Для продвижения своих идей он создал специальный тип чиновников — дхармамахаматров, «смотрителей закона». Их задачей было следить за правительствами провинций — насколько те озабочены нуждами народа; подчинялись эти чиновники непосредственно Ашоке. Он говорил, что благоденствие царя всецело покоится на физическом и нравственном процветании подданных. И поэтому его долг — денно и нощно трудиться им на пользу. Как и его дед Чандрагупта, Ашока мог без устали, где бы и когда бы он ни оказался, заниматься общественными делами.

Однако при всем своем идеализме Ашока оставался очень практичным человеком. Он был достаточно мудр, чтобы не вмешиваться в дела главных институтов власти Маурьев. Несмотря на раскаяние, вызванное взятием Калинги, он продолжал управлять этой страной как неотъемлемой частью империи. Он сохранил созданную предшественниками разветвленную сеть шпионов, и нет никаких свидетельств того, чтобы он пытался хоть как-то сократить действующую армию Маурьев. Он почти не смягчил уголовных законов и сохранил смертную казнь, только разрешил приговоренным перед казнью привести в порядок свои дела. Ашока, судя по всему, отлично разбирался в вопросах управления империей. Он сознавал, что в его стране живут народы самых разных верований и обычаев. Как и другие великие люди в истории, он понимал, что на одной силе империя долго держаться не может. Он помнил об этом, когда старался утвердить закон дхармы, новое имперское кредо, и надеялся, что дхарма поможет объединить людей в их преданности государству.

Обращение Ашоки в буддизм имело важнейшие последствия для будущего этой религии. Его покровительство привело к тому, что из числа многих религиозных сект буддизм стал превращаться в мировую религию. Между 250 и 240 годами до н. э. Ашока провел в Паталипутре первый буддийский собор. Тогда впервые поучения Будды были впервые собраны вместе и записаны. Потом он разослал миссионеров во все части Индии и в окружающие страны. Среди миссионеров были его сын Махинда и дочь Сангхамитта, которые принесли слова Будды на Шри-Ланку. В результате буддизм распространился далеко за пределы Индии, где и стал одной из великих мировых религий, процветая в течение многих лет после того, как в самой Индии практически исчез.

К середине правления Ашоки власть Маурьев простиралась от подножий Гималаев до Майсура на юге и от современной Бангладеш до центрального Афганистана. Можно считать, что империя включала практически все народы современных Афганистана, Пакистана, Индии и Бангладеш. По всей стране были распространены общая письменность и общий язык. До периода расцвета Римской империи двумя столетиями позже такое государственное объединение не имело аналогов. Только на самом юге полуострова дравидийские государства Керала, Чола и Пандья оставались независимыми.

Для своих подданных Ашока был первым настоящим императором Индии, чакравартином, то есть «вращающим колесо праведного могущества», наделенным божественными знаниями и авторитетом. Управляемая им империя покоилась на основе, заложенной еще его дедом. Чандрагупта же в значительной степени руководствовался указаниями «Артхашастры», которая для его преемников сделалась своего рода библией по управлению страной. По преданию, написанная главным министром брахманом Каутильей, «Артхашастра» была очень практичным, беспристрастным и скептическим в оценках наставлением по искусству правления. Ее целью было показать, как укрепить власть и авторитет правителя, как сделать правительство эффективным, каково должно быть устройство страны, как наладить экономику, как вести войну и дипломатические переговоры.

Маурьи очень серьезно относились к делам управления государством, стараясь во всем следовать советам Каутильи. Например, во многих эдиктах Ашоки слышны отголоски «Артхашастры».

Опорой правительства Маурьев была тщательно организованная система чиновников, контролировавшая практически все стороны повседневной жизни. Империя была разделена на четыре больших района, во главе которых стояли вице-короли. Вице-королям, бывшими либо членами семьи императора, либо его доверенными лицами, подчинялись правители провинций, которые также назначались государством. Однако этого императору было недостаточно, и каждые пять лет он посылал инспекторов для проверки работы администрации каждой провинции. Провинции, в свою очередь, были разделены на районы, включавшие по несколько групп деревень, во главе которых стоял чиновник, занимавшийся учетом населения и поголовья скота, следивший за соблюдением правил землевладения и состоянием границ. Таким образом Маурьи контролировали общество вплоть до отдельных деревень — мельчайших административных единиц.

Не менее тщательно была организована и администрация городов. Города управлялись чиновниками, назначаемыми центром. Главным из них был «суперинтендант», отвечавший за соблюдение законов, порядок и чистоту города. У него было два помощника, счетовод и сборщик податей. Что касается столицы, Паталипутры, ею управлял городской совет из тридцати человек. Совет делился на шесть групп, курировавших практически все аспекты повседневной жизни. Первая занималась учетом рождений и смертей, вторая контролировала производство, третья регулировала продажу произведенных товаров, четвертая отвечала за торговлю и деловые отношения, пятая — за сбор налогов, а шестая несла ответственность за благополучие находившихся в столице иностранцев.

Структура государственной службы Маурьев была тщательно продумана. За каждую область деятельности — торговлю, доходы, сельское хозяйство, налоги, судоходство, арсенал и т. д. — отвечал специальный «департамент». В каждом департаменте велся тщательный учет всех расходов и доходов, каждый отчитывался перед казначейством. Всем чиновникам регулярно выплачивалась заработная плата, причем чиновникам высшего ранга — очень высокая. В сумме их зарплаты составляли четверть всего бюджета страны. При этом центральное правительство внимательно следило за чиновниками и тщательно контролировало их деятельность. «Необходимо бдительно смотреть за правительственными чиновниками, — предостерегала «Артхашастра», — поскольку люди по природе своей ненадежны и темпераментны». Чиновники действовали согласно полученным сверху указаниям, они ничего не могли сделать, не поставив в известность начальство и не получив его одобрения.

Как и в государстве Мохенджо-Даро и Хараппы, власть контролировала буквально все повседневные занятия. Валюта, система мер и весов, даже употребление алкоголя — за всем этим следило государство. Государству также принадлежали и важнейшие производства — добыча полезных ископаемых, ткачество, судостроение, изготовление оружия. Рабочие и ремесленники должны были следовать строгим правилам. Например, рабочий, который не смог выполнить условия трудового соглашения, подлежал штрафу в размере четверти доходов и мог даже попасть в тюрьму. Жестокой кары заслуживали врачи, если их пациенты умирали из-за небрежности и халатности. Вид мужчин-прачек, стирающих одежду на камнях, характерен и для сегодняшней Индии. А во времена Маурьев такой человек («дхоби») мог быть строго наказан, если только замечали, что он бьет скрученным в жгут бельем о камень, поверхность которого не идеально гладкая. (Сегодня за прачками следят куда менее бдительно.)

Вся эта система сплачивалась поразительной энергией императора и поддерживалась беспощадной секретной полицией и огромной действующей армией. В «Артхашастре» отмечаются два качества, обеспечивающие успех правителя: он должен быть энергичным и постоянно оставаться настороже. Безусловно, три первых царя династии Маурьев относились к управлению с почти религиозным рвением, особенно Ашока, который постоянно путешествовал по своим владениям, чтобы не утратить контакт с подданными. Что касается осторожности, тут «Артхашастра» советовала использовать шпионов и осведомителей изо всех слоев общества — домовладельцы, торговцы, проститутки, студенты и даже святые люди нанимались государством, чтобы император был в курсе всего происходящего в стране.

Другим рычагом воздействия в государстве Маурьев были вооруженные силы. Мегасфен сообщает, что во времена Чандрагупты армия состояла из 600 тысяч пехотинцев, 30 тысяч всадников, 8 тысяч колесниц и 9 тысяч боевых слонов. Даже если эти цифры преувеличены, а, скорее всего, это так, все равно они свидетельствуют об огромном размере войска, поэтому неудивительно, что солдаты были самым многочисленным классом общества. Как и все остальное в государстве Маурьев, армия была прекрасно организована. Ее делами заведовали шесть разных департаментов плюс «комиссариат» по делам транспорта и снабжения. Отдельный департамент специально занимался координацией действий военного флота. В отличие от многих армий античности войско Маурьев, видимо, было чисто профессиональным: воинам выплачивалось регулярное жалованье, и их единственным занятием было воевать.

Все это — шпионы, армия, огромный аппарат государственной службы — управлялось жесткими законами и облагалось высокими налогами. Вся земля считалась принадлежащей государству. Так, например, крестьянина можно было прогнать с земли, если его работа не удовлетворяла государственного чиновника. Иногда, когда требовалось расчистить лес под новые селения, изгонялись целые деревни. При всем гуманизме Ашоки нельзя забывать, что в «Артхашастре» перечислены восемнадцать видов пыток, и царь не предпринял ничего, чтобы отменить эти способы наказания. Наиболее важной заботой администрации Маурьев были финансы. Как предупреждала «Артхашастра», нет большей угрозы для безопасности страны, чем пустая казна. Чтобы противостоять этой опасности, Маурьи обложили налогами все, что только можно, каждый источник доходов, будь то золото, торговля, скот или земля. Четверть всего урожая и другой продукции забирало государство, а того, что оставалось, крестьянину едва хватало, чтобы прокормиться.

НАСЛЕДИЕ АШОКИ

Индия при Маурьях здравствовала и процветала. Суровые законы обеспечивали высокий уровень безопасности жизни и сохранности имущества, что важно для создания стабильного общества. Согласно Мегасфену, воровство было такой редкостью, что дома и вещи часто оставляли без присмотра. Все сборы и налоги государство вкладывало в развитие общества. Наряду с выплатой жалованья важнейшей статьей расходов был широчайший спектр общественных работ: строительство общественных зданий, ремонт дорог, рытье колодцев и осуществление проектов по орошению земель. Одним из чудес древнего мира стала постройка Царской дороги, по которой совершил свое путешествие ко двору Маурьев Мегасфен. Она протянулась на 1500 миль через весь север Индии, от северо-западной границы до Паталипутры. Каждая миля была отмечена камнем с указанием расстояния и других, более мелких дорог. Посаженные с обеих сторон деревья давали тень, а колодцы и постоялые дворы, построенные на равных расстояниях друг от друга, обеспечивали путников водой, едой и давали укрытие на ночь.

Это все, что осталось от Паталипутры

Мегасфен описывает столицу Маурьев как самый большой и прекрасный город мира. Он протянулся на девять миль вдоль берегов Ганга, а в ширину во многих местах достигал полутора миль. Даже с современной точки зрения его размеры поражают. С внешней стороны он был обнесен рвом, сообщавшимся с рекой, глубиной в 30 и шириной в 900 футов. За ним стояла деревянная стена с 570 башнями и 64 воротами. По всем свидетельствам, Паталипутра была оживленным городом. Между хорошо спланированных улиц располагались базары, театры, ипподромы, постоялые дворы; всюду кипела жизнь. В центре города находился дворец императора. Он стоял в окруженном стеной парке с самыми разными деревьями и кустарниками, экзотическими птицами, прудами для катания на лодках. Выстроенный из дерева, дворец был украшен затейливой резьбой, позолота и мозаика сверкали на солнце. Дворец Ашоки еще стоял, когда шестью столетиями позже китайский пилигрим Фа Сянь путешествовал по Индии. Фа Сянь утверждал, что это прекрасное здание построено духами, ибо только духи способны возвести эти стены и создать столь великолепные украшения. Сегодня от дворца ничего не осталось, только фрагменты деревянных стен или оград, которые можно увидеть в музее города Патна.

От произведений искусства маурийской эпохи тоже мало что сохранилось, поскольку основным материалом большинства изделий служило дерево. Тем не менее именно во времена Ашоки камень начал вытеснять дерево и кирпич, чтобы в дальнейшем стать основным материалом скульпторов и зодчих Индии. Самые ранние из сохранившихся образцов индийской архитектуры — это вырубленные в скале пещеры на холмах Барабар в современном Бихаре; считается, что они были созданы по указу самого Ашоки. Пещеры вырублены в скалах, но внешне воссоздавали облик деревянного здания. Они должны были дать приют святым подвижникам из близлежащих областей.

Считается, что Ашока построил множество небольших буддийских монастырей и ступ по всей Северной Индии. Ступы исходно представляли собой погребальные холмы, выложенные кирпичом; некоторые из них были построены для реликвий, принадлежавших Будде. Имевшие форму гигантских куполов, они стали самыми заметными памятниками древней Индии. Наиболее известная из ступ Ашоки — Большая ступа в Санчи около современного Бхопала, однако, как и большинство храмов того времени, она неоднократно перестраивалась. То, что сохранилось до сегодняшнего дня, относится к гораздо более позднему периоду.

Типичная монолитная колонна времен Ашоки, изготовленная из природного камня

Самыми яркими памятниками времен Ашоки остаются колонны из полированного камня, которые по его приказу устанавливались по всей империи. Сделанные из цельного куска камня, не менее 40 футов в высоту и почти 50 тонн весом, эти колонны были вершиной мастерства каменотесов и инженеров того времени. К примеру, в 1370 году могольский правитель Дели решил перевезти такую колонну с одного места на другое. Эта операция потребовала участия 8400 рабочих и специальной повозки с 42 колесами. Качество полировки было таково, что еще в XVI-XVII веках они поражали путешественников ослепительным блеском (казалось, что колонны сделаны из металла). Скульптуры поразительной красоты — львы, быки — украшали капители колонн. Самая замечательная и известная из них — капитель колон в Сарнатхе. На ней высечены четыре рычащих льва, символа императорской власти, стоящие спинами друг к другу, смотрящие на четыре стороны света и олицетворяющие принцип имперского единства. Сарнатхская капитель настолько выразила дух страны, что стала государственным гербом республики Индия, сегодня мы видим ее в центре флага этой страны[11].

Знаменитая капитель со львами, венчающая колонну Ашоки из Сарнатха

Капитель колонны из Паталипутры

Умер Ашока в 232 году до н. э. После его смерти империя Маурьев начала распадаться. Монеты обесценивались, а границы сужались, поскольку наместники больших провинций, таких как Таксила на северо-западе, стали фактически независимыми. Тем не менее преемники Ашоки продолжали сохранять власть над Центральной

Индией и долиной Ганга в течение еще пятидесяти лет. Однако в 1984 году до н. э. последний из Маурьев, Брихандратха, был свергнут и убит своим главным военачальником по имени Пушьямитра Шунга, захватившим трон. Первое государственное объединение в Индии просуществовало почти 140 лет, однако в конце этого периода тяжесть поддержания столь огромного и разветвленного государственного аппарата оказалась слишком велика. Столкнувшиеся с истощением ресурсов, лишенные государственных талантов своих предшественников, преемники Ашоки оказались не в состоянии сохранить полученное наследство.