Индия. История страны

Глава 12. Конец династии: кризис и перемены, 1964-1990 годы

Многие наблюдатели часто воспринимают современную политику Индии как историю семьи Неру. После достижения страной независимости эта семья превратилась в крупнейшую политическую династию, давшую Индии трех премьер-министров. После смерти Джавахарлала Неру в 1964 году и небольшого перерыва его наследницей стала единственная дочь Индира Ганди, одна из первых женщин-премьеров в мире. Как и ее отец, Индира стала ключевой фигурой в индийской политике, поставив рекорд — троекратное переизбрание на пост премьера. Возможно, менее популярная и, безусловно, гораздо более авторитарная, чем ее отец, она тем не менее проявила себя как сильный политик. Пустота, возникшая на политической сцене после ее убийства в 1984 году, была заполнена ее единственным оставшимся к тому времени в живых сыном Радживом. Практически новичок в большой политике, он поднялся к вершинам власти на волне народных симпатий. Его убийство в 1991 году означало конец удивительно долгого периода, в течении которого эта семья играла определяющую роль в политической жизни Индии.

Сага о возвышении и падении династии Неру—Ганди вызывает у многих индийцев противоречивые чувства. По мнению многих обозревателей, это был период экономического и политического застоя, кризисов, расколов и все более частого применения силовых методов.

За последнее время этот образ не претерпел существенных изменений. Западные газеты до сих пор полны заголовков, предвещающих развал страны и ее сползание к хаосу и анархии. Несмотря на все мрачные предсказания и внушающие ужас предостережения, Индия остается демократической страной, отличающейся крепнущим культурным и социальным единством. Да и окончательно списывать семью Неру — Ганди, возможно, еще слишком рано. Никто из тех, кто хоть немного знает Индию, не станет отрицать возможность появления нового премьер-министра из этой династии в стране, где традиции играют столь важную роль, а обаяние имени Неру столь велико.

Темная туча сгустилась над политической ареной после смерти Неру. Он мог назначить себе любого преемника, но, верный своим принципам, отказался назвать какое-либо имя. Фигуры его масштаба не имелось, и всем было ясно, что следующим премьер-министром станет человек совсем другого склада и без претензий на то, чтобы играть роль Неру. Таким человеком, выбранным Конгрессом, стал Лал Бахадур Шастри, вышедший из совсем иной среды, чем аристократ Неру. Всю жизнь проработавший в партии ИНК, Шастри занимал важные министерские посты в правительстве Неру, но его подход к политике был совсем иным. Тихий и скромный, он вел себя очень сдержанно, его политика ничем не напоминала величие времен Неру. Глубоко веря в силу договоров и стремясь к достижению согласия, он уделял особое внимание укреплению коллективной ответственности и считал совместное управление главным принципом новой администрации.

Хотя Шастри (1904-1966 гг.) и не обладал обаянием Неру, он пользовался большим уважением как партии Конгресса, так и парламента в целом, хотя многим казалось, что он не обладает достаточной твердостью, которая необходима для управления такой страной, как Индия. Эти опасения подтвердились в 1965 году, когда в конце концов хинди был провозглашен национальным языком Индии. Это было решение, против которого долго боролся Неру, благодаря своему огромному авторитету оттягивавший его принятие. Шастри оказался неспособным противостоять постоянному давлению и был вынужден дать делу ход. Как многие и опасались, это вызвало сильное негодование на юге и привело к многочисленным выступлениям и нарушениям порядка.

В 1965 году новый кризис разразился в Кашмире. Со времен войны 1948 года Кашмир оставался яблоком раздора между Индией и Пакистаном. Индия не оказывалась от своей позиции, а Пакистан продолжал претендовать на весь штат. В октябре пакистанские солдаты, переодетые в гражданскую одежду, проникли в Кашмир в надежде на то, что такой сюрприз поможет им овладеть штатом. Вторжение было поддержано танковыми частями; между двумя странами началась настоящая война. Против всех ожиданий Шастри показал себя человеком, вполне способным справиться с ситуацией; вскоре пакистанские войска были отброшены назад, а контроль над штатом восстановлен. Случившееся было прямой противоположностью разгрому 1962 года. На сей раз именно Индия объявила о добровольном прекращении огня. При содействии Советского Союза в среднеазиатском городе Ташкенте была созвана двусторонняя мирная конференция. Ни у кого, однако, не было сомнений в более сильной позиции Индии. В целом этот инцидент помог стереть унизительные воспоминания о войне с Китаем и во многом способствовал восстановлению национального самоуважения.

То, как решительно Шастри справился с кризисом, полностью изменило его репутацию. Буквально за одну ночь он превратился в национального героя, очень популярного по всей стране. Куда бы он ни приезжал, собирались огромные толпы людей. В один из приездов в Калькутту на его выступление собралось около двух миллионов человек. Обретенная популярность означала ту степень доверия, которая требовалась Шастри, чтобы выйти из тени Неру, и есть основания думать, что он собирался этим воспользоваться. Возможно, проживи он подольше, он сумел бы оставить более яркий след в политике, но в январе 1966 года Шастри внезапно умер от обширного инфаркта. Если уход Неру был предсказуем, то смерть Шастри была полной неожиданностью, ввергшей всю страну в состояние шока.

Следующим в очереди на пост премьер-министра был Морарджи Десаи (1896-1983 гг.), один из старейших политиков в партии Конгресса, министр финансов в правительстве Неру. Десаи был главным соперником Шастри на выборах и теперь казался самым естественным кандидатом на этот пост. Однако многие из высокопоставленных деятелей партии Конгресса относились к нему с подозрением. Упрямый и воинственный, Десаи был большим оригиналом и снискал известность своими необычными привычками, самой курьезной из которых было правило каждое утро перед завтраком выпивать стакан собственной мочи. Однако более серьезным основанием для недоверия являлась проводимая им крайне правая политика и оппозиция крупным общегосударственным проектам, которые стали «фирменным знаком» политики партии Конгресса.

Поэтому лидеры Конгресса не спешили выбирать Десаи, а искали другую кандидатуру, более доступную влиянию. Их выбор пал на дочь Неру Индиру Ганди (1917-1984 гг.). Хотя она была замужем за другим деятелем ИНК, Фирозом Ганди (не имевшим с Махатмой Ганди никаких родственных связей), многие годы Индира прожила со своим отцом, была хозяйкой в его доме и его ближайшей соратницей. В глазах народа она была идейной наследницей Неру. Несмотря на неодобрение отца, она быстро поднималась по служебной лестнице, и в 1959 году была избрана президентом партии Конгресса. Неру тем не менее постоянно отказывался дать ей какой-либо пост в правительстве: «Вот уйду, тогда и назначайте».

После смерти отца Индира Ганди была назначена министром информации и радиовещания в правительстве Шастри. Добившаяся прочного положения в партии, после смерти Шастри она оказалась единственной фигурой в национальной политике, которую хорошо знал народ. Застенчивая, державшаяся в тени вдова (ее муж умер в 1960 г.), она казалась идеальным кандидатом — слабым лидером, которым легко управлять. Были надежды, что она окажется временной фигурой, которая просто проведет Конгресс через выборы 1967 года. В результате 19 января 1966 года Индира Ганди была избрана партией Конгресса премьер-министром, став первой в Индии женщиной на этом посту.

Четвертые всеобщие выборы в 1967 году показали, что популярность ИНК резко упала. Хотя ему по-прежнему принадлежало больше мест в Лок Сабхе, чем любой другой партии, число мест снизилось с 361 до 283 (из 520). Этот год стал концом «абсолютного большинства» времен Неру, было ясно, что Конгресс теряет власть над индийским электоратом. Разрыв с прошлым подчеркивали и успехи оппозиционных партий, как левых, так и правых. Стало больше сторонников как у коммунистов, так и ультраправых партий, во времена Неру остававшихся маргинальными. Как Джан Сангха, так и партия Сватантра более чем удвоили число мест в парламенте: соответственно с 14 до 35 и с 18 до 44. Разочарование Конгрессом широко распространилось и на уровне штатов, над восемью из которых он утратил контроль.

Индира Ганди

Индира Ганди не оправдала надежд Конгресса на то, что она станет политической пешкой. Скромная вдова оказалась жестким и решительным политиком. Вскоре ей пришлось вступить в острую схватку за контроль над партией с теми самыми людьми, которые провели ее во власть. После почти двух лет борьбы Ганди оказалась самой влиятельной и самой популярной фигурой как в партии, так и в правительстве. Ее действия привели к расколу партии, и в 1969 году значительное число членов парламента во главе с Морарджи Десаи вышли из правительства, что стало определяющим моментом в индийской политике.

В 1970 году Ганди распустила парламент и назначила выборы на год раньше срока. Чтобы упрочить свою позицию, она выдвинула несколько социалистических лозунгов, что должно было привлечь массы. Главными из них были национализация крупнейших банков Индии и борьба со специальными привилегиями, которыми обладали бывшие махараджи. Хотя привилегии были закреплены за ними конституцией, Ганди решила их отменить, и в 1972 году ей удалось провести закон, лишавший примерно 500 бывших правителей титулов, пенсий и других привилегий. Несмотря на громкие заявления о том, что махараджи представляют собой пережиток феодального прошлого, к тому же наносящий существенный урон экономике страны, на деле лишение прав дало крайне незначительный экономический эффект. Это был чисто политический жест, рассчитанный на завоевание поддержки в правительстве. В результате удар пришелся по ценнейшей части культурного наследия Индии. С этого момента начался процесс постепенного разрушения и упадка сотен дворцов, крепостей и отдельных зданий по всей Индии, не говоря уже о хранившихся в них ценнейших предметах, поскольку прежним владельцам стало не на что их содержать. Сегодня, по крайней мере в теории, махараджа Бароды, остававшийся таковым для массы своих сограждан, стал просто «мистером Барода», обыкновенным жителем этого города.

Выборы 1971 года показали, что поддержка Ганди и ее партии сильно выросла. Под ее руководством воскрешенная и реформированная партия Конгресса начала энергичную кампанию по борьбе с бедностью, обещая обеспечить миллионы индийцев пищей, кровом и работой, в чем они так отчаянно нуждались. Эта тактика имела большой успех, и электорат партии резко сдвинулся влево. Над всеми партиями правого крыла была одержана безоговорочная победа, в результате которой ИНК завоевал в парламенте 352 места из 519.

События 1971 года дали Ганди возможность продемонстрировать твердость характера на международной арене. С момента своего создания Пакистан испытывал серьезные трудности в связи с постоянными трениями между Западным Пакистаном, где большинство составляли пенджабцы, и Восточным, населенным преимущественно бенгальцами. В Восточном Пакистане были уверены, что недополучают свою долю национальных ресурсов, и хотели большей автономии. Эти требования выражала Народная лига («Авами»), которую возглавлял шейх Муджибур Рахман. События обострились после выборов 1970 года. Народная лига получила абсолютное большинство голосов по всей стране, но результаты были признаны недействительными Западным Пакистаном, отказавшимся принять правительство, возглавляемое бенгальцами.

Западный Пакистан ввел войска в Восточный и жестоко подавил Народную лигу. Пенджабские части пакистанской армии терроризировали население, превратив страну в арену массовых убийств, поджогов и насилия. Очень быстро в Восточном Пакистане началась гражданская война, и в Индию хлынул поток отчаявшихся и напуганных беженцев. Они приносили с собой свидетельства ужасающих зверств, учиненных пакистанскими военными, и эти факты начали доходить до международной общественности. К декабрю 1970 года 9 774 140 беженцев перешли границу Индии. Обеспечение их пищей, кровом и медицинской помощью легло тяжелым бременем на экономику Индии, где все чаще раздавались призывы к активным действиям. Очень скоро Индира Ганди оказалась под сильнейшим давлением, но в тот момент ей удалось удержать страну от вмешательства в конфликт. С присущими ей умом и даром предвидения она сначала заручилась поддержкой Советского Союза — в августе 1971 года Индия подписала двусторонний договор о мире, дружбе и сотрудничестве с СССР. Это подтвердило, что за спиной Индии стоит могущественная сила; учитывая, что Пакистан поддерживали США и Китай, это было мудрое решение. Заручившись поддержкой Советского Союза, Ганди ждала только решения международного сообщества, чтобы выступить против Пакистана.

Но 3 декабря 1971 года военно-воздушные силы Пакистана атаковали восемь индийских военных аэродромов. Эта новость застигла Ганди в Калькутте, откуда она тотчас же вернулась в Дели на военном самолете, охранявшимся эскадрильей истребителей. Немедленно была объявлена война, и индийские войска ударили по Пакистану и Бенгалии. Сдерживая войска Пакистана на западе, на востоке индийцы быстро захватили Восточный Пакистан. Видя такое унижение своего союзника, США и Китай пригрозили вмешаться в ход событий. Государственный секретарь США Генри Киссинджер отправил Седьмой американский флот в Бенгальский залив для устрашения Индии. Тут-то и сыграла свою роль стратегия Ганди: угроза ответного вмешательства СССР заставила обе страны изменить свои планы. Индийские войска сомкнулись вокруг Дакки, столицы Восточного Пакистана, и 15 декабря 1971 года пакистанские войска в Бенгалии капитулировали. На западном фронте, в Кашмире и Пенджабе, события также складывались в пользу Индии. От Ганди требовали довести войну до конца и покончить с Пакистаном.

Проявив удивительное самообладание и силу характера, Индира Ганди не поддалась давлению. Она объявила одностороннее прекращение огня и вывела войска. Как она позднее вспоминала, «естественно, что генералы, выигравшие решающие сражения, хотели закончить войну по-своему. Они бормотали и лепетали, но я дала им знать, что опираюсь на авторитет некоего анонимного кабинета. Что ж, они взяли под козырек и сказали, что будут выполнять наши приказы. Сейчас такое могло бы произойти далеко не во всякой стране, причем я имею в виду не только страны третьего мира».

Хотя индийская армия захватила практически весь Восточный Пакистан, войска были оттуда выведены. Правительство возглавила Народная лига, провозгласившая создание нового государства — Бангладеш. Миллионы беженцев начали возвращаться из Индии в родные места, и к марту 1972 года почти 10 миллионов человек были репатриированы. Это был грандиозный триумф Индии и лично Ганди. Во время кризиса ее политический талант и твердость характера оказались основными факторами успеха. За границей она и Индия снискали восхищение и уважение, а на родине ее прославляли как воплощение Дурги, индуистской богини войны. По мнению многих соотечественников, только благодаря Дурге появилась Индира — олицетворение ведущей силы в регионе, а Пакистан, вечный соперник, вдвое уменьшился в размерах.

Огромный авторитет, завоеванный Ганди, привел к развитию самостоятельного и централизованного стиля управления страной. Она начала действовать все более и более авторитарно, утверждая свою власть над государственными институтами как в центральном правительстве, так и в штатах. Она сосредоточила свои усилия на пресечении малейших признаков несогласия как вне, так и внутри партии Конгресса. На государственном уровне это было заметно по тому, как она заменяла министров, имевших собственное мнение, на тех, кто был персонально ей предан. Столь авторитарная манера управления снискала ее правительству прозвище «царствия Индиры», поскольку создавалось впечатление, что все и везде исходило лично от нее. Прозвище также намекало на то, что все внимание ныне сосредоточено на личности премьер-министра. Пока все шло хорошо, это было не страшно, поскольку при этом Ганди оправдывала оказанное ей доверие, как в случае войны 1971 года. Но как только дела начинали идти плохо, ее обвиняли во всех грехах.

Публичное обещание правительства покончить с бедностью породило преувеличенные ожидания. Чтобы достигнуть намеченной цели, Ганди начала еще одну широкомасштабную программу по национализации, которая охватила многие отрасли промышленности (в том числе добычу угля), а также провела новые земельные реформы и новую жесткую налоговую политику.

Однако все эти инициативы только обострили существующие проблемы. Земельные реформы были блокированы могущественными землевладельцами. Богатые индийцы старательно укрывались от уплаты новых налогов, что привело к переходу бизнеса в подполье. Растущее недовольство провалом государственных программ усиливалось постоянным ростом цен, что в Индии прежде всего ударяло по самым бедным. Ситуацию ухудшил рост мировых цен на нефть и огромный государственный долг (около 2 млрд долларов), съедавший почти четверть всего объема экспорта. В результате правительству пришлось сильно ограничить импорт многих товаров — растительного масла, бензина, древесины и даже бумаги. К концу 1974 года ситуация, сложившаяся в экономике, была крайне тяжелой. Резко сократилось производство промышленных товаров, наблюдался дефицит продуктов питания, а инфляция достигла 30 процентов. При этом правительство не отказывалось от борьбы с бедностью.

Растущее недовольство привело к тому, что по всей стране прокатилась волна демонстраций и забастовок. В Бомбее, промышленной и финансовой столице Индии, за один только год прошло больше 12 тысяч стачек. Самой впечатляющей была общенациональная забастовка на железных дорогах, в которой участвовало более миллиона служащих. Правительство ответило на это жестокими мерами — забастовщиков разгоняли, избивали и бросали в тюрьмы. Только железнодорожников арестовали около 60 тысяч. К концу 1974 года правительство Индиры Ганди стало крайне непопулярным. Во многих частях страны начались протесты и выступления против правительства Конгресса. Самая резкая критика касалась коррумпированности режима и авторитарного правления Ганди. Теперь казалось весьма вероятным, что Конгресс проиграет следующие выборы, назначенные на 1976 год. Растущее напряжение усилило решение Верховного суда, обвинившего Ганди в многочисленных нарушениях в ходе выборов и постановившего лишить ее депутатского мандата и заставить покинуть свой пост.

Само по себе такое решение являлось не слишком опасным, в любое другое время с ним было бы легко справиться. Но в данной ситуации его эффект был подобен взрыву. Начались массовые народные выступления, многие критики объявили, что Ганди лишилась права управлять страной. Все оппозиционные партии объединили силы и создали мощный антиправительственный альянс «Джаната Морча» («Народный фронт»). План «Народного фронта» заключался в массовой кампании с целью смещения правительства, раздавались призывы к полицейским, чиновникам и военным перестать исполнять приказы «уволенного» премьер-министра.

Реакция Ганди на разрастающийся кризис была быстрой и неожиданной. По ее требованию 26 июня 1975 года президент Индии объявил в стране чрезвычайное положение. Были временно отменены все гражданские права, страна перешла под прямое управление Дели. Парламент спешно принял новые поправки к закону, в нарушении которого обвиняли Ганди, и отложил следующие выборы, которые должны были состояться в марте 1976 года. Все лидеры оппозиции были арестованы, около 10 тысяч человек — студентов, адвокатов, журналистов — оказались в тюрьме. Демонстрации и забастовки были запрещены, зарплаты заморожены. В ответ на критику Ганди объявила программу экономических реформ, состоявшую из 20 пунктов и обещавшую что-то практически всем основным группам населения Индии. Главным пунктом этого манифеста было обещание снизить цены.

Что бы люди ни думали, чрезвычайное положение дало свои результаты, в ряде мест его даже называли «тихой революцией». Оно покончило с забастовками и как по волшебству улучшило образ индийской бюрократии, славившейся своей неэффективностью. В отличие от прежних времен, государственные чиновники стали приезжать в свои кабинеты к девяти утра и проводили весь день на работе. Объем промышленного производства быстро увеличивался, прирост составил 6% в 1975 году и 10% в следующем. Экспорт вырос так резко, что к концу 1976 года Индия имела самый высокий положительный платежный баланс за всю свою историю.

Важнее всего было то, что удалось обуздать вырвавшуюся из-под контроля инфляцию. В течение месяца цены на необходимые продукты, такие как рис и ячмень, упали на 5% и продолжали снижаться. Даже служба индийских железных дорог, одна из самых печально известных во всем мире необязательностью и ненадежностью, стала работать лучше. Впрочем, чтобы в это поверить, нужно было видеть своими глазами поезда, уходившие точно по расписанию. Практически во всех сферах введение чрезвычайного положения привело к заметному повышению эффективности.

Младший сын премьер-министра Санджай Ганди (19461980 гг.) становился все более заметной политической фигурой. Хотя он не занимал официальных постов ни в партии Конгресса, ни в правительстве, Санджай добился огромного авторитета, чему, конечно, был полностью обязан своей матери. Контролируемые правительством средства массовой информации фактически создали его культ; Санджай регулярно появлялся на экранах телевизоров и еще чаще выступал по радио. Он возглавил две довольно противоречивые правительственные программы, нацеленные на решение давних, хронических проблем Индии. Первой была кампания по контролю над рождаемостью, призывавшая семьи, у которых больше трех детей, подвергнуться стерилизации. Поскольку все предыдущие правительства оказались неспособны справиться с ростом населения, клан Ганди решил перейти к активным действиям. Второй была программа по борьбе с трущобами, которые, как грибы после дождя, буквально за ночь возникали во всех больших городах Индии. Задуманные во благо, обе кампании начали проводиться в жизнь с такой энергией, что вскоре стали крайне непопулярными в народе. Контроль над рождаемостью быстро свелся к принудительной стерилизации, а обитателей трущоб изгоняли из их жилищ. Хотя за время чрезвычайного положения многие поставленные экономические цели были достигнуты, результаты этих кампаний полностью разрушили всякую возможность поддержки со стороны большинства населения. Жители деревень и бедных городских кварталов относились к правительству Индиры Ганди с подозрением и страхом.

В январе 1977 года Ганди отменила чрезвычайное положение, освободила всех политических оппонентов и назначила всеобщие выборы на март, всего через два месяца. Расчет был на то, что за такой короткий срок оппозиция не сможет развернуть широкую избирательную кампанию и партия Конгресса одержит легкую победу. Однако оппозиция быстро восстановила возникшую до чрезвычайного положения коалицию и начала кампанию против Индиры Ганди, ее сына Санджая и их сторонников. Все чувствовали, что Ганди очень близко подошла к диктатуре, поэтому лидеры «Джанаты» играли на том чувстве тревоги, которое вызывала ее политика. Они обещали вернуть страну к нормальной жизни и восстановить все гражданские права. «Голосуя за “Джанату”, вы голосуете за демократию и против диктатуры», — таков был их главный лозунг.

В результате выборы 1977 года стали переломным моментом в политической жизни Индии. Вопреки многим ожиданиям, партия «Джаната» одержала ошеломляющую победу. Выборы в какой-то степени превратились в референдум о чрезвычайном положении, и индийцы проголосовали против Индиры Ганди и партии Конгресса. Сорок три процента всего населения проголосовали за оппозицию, что принесло «Джанате» 270 из 493 мест и солидное большинство в парламенте. После 30 лет власти партия Конгресса перестала быть правящей. В штате Уттар Прадеш, самом большом в стране, не прошел вообще ни один кандидат от партии Конгресса, а из 49 министров от ИНК только 15 вернулись в свои округа. Даже самой Ганди не удалось занять место в парламенте — единственный раз в индийской политике действующий премьер-министр получил такое оскорбление.

Правительство «Джанаты», которое возглавил 81-летний Морарджи Десаи, представляло сложный альянс политических группировок с совершенно разными интересами, сплотившихся только для свержения Ганди. Наиболее влиятельной была индуистская националистическая партия Джан Сангх, число членов которой с 1960 года выросло в десять раз. С лозунгом «Одна страна, один народ, одна культура и власть закона», она пользовалась популярностью как в городах, так и в сельской местности. Фактически Джан Сангх победила на выборах и смогла создать ядро из 90 членов парламента. Ее успех стал ясным свидетельством того, что с этого момента индуистский национализм будет играть все большую роль на индийской политической сцене.

Однако после победы над Ганди политическое единство «Джанаты» стало быстро улетучиваться. Очень скоро «Джаната» распалась на несколько коалиций и союзов, в парламенте разгорелась острая борьба между фракциями. Серия скандалов и непрекращающаяся перебранка между группами привели к тому, что поддержка партии стала постепенно снижаться.

Хотя партия «Джаната» сдержала свое обещание восстановить демократические процедуры, для решения остальных проблем она ничего не сделала. Хроническая нестабильность правительства привела к быстрому ухудшению политической и экономической ситуации. Цены на основные продукты стали снова расти, и в течение года инфляция достигла прежнего уровня.

В 1980 году правительство партии «Джаната» окончательно развалилось под тяжестью растущих разногласий и собственной некомпетентности. В отсутствие какой-либо действенной альтернативы избиратели снова обратили свои взгляды на Ганди и партию Конгресса. Казалось, что только эта партия способна обеспечить стабильную и эффективную власть. Плакаты Конгресса пестрели призывами «Выбирай правительство, которое работает» и «С правительством — или без правительства». Самые тихие за всю новейшую историю страны выборы ознаменовались рекордно низкой явкой избирателей. Почти половина населения отказались от участия в выборах, что было ясным показателем того, насколько разочаровался и лишился иллюзий народ. Провал эксперимента «Джанаты» нанес сокрушающий удар по той эйфории, которая возникла после отмены чрезвычайного положения. Оптимизм и надежды, которые были у людей после смещения Индиры Ганди, испарялись по мере того, как становилось ясно, что никаких значительных перемен на политической сцене не происходит. Индийская политическая жизнь казалась безнадежно больной.

Победа на выборах 1980 года означала для Ганди третий срок пребывания на посту премьера. Партия Конгресса, которая, казалось, была обречена на забвение, снова вернулась к власти. Большое число ее кандидатов были молодыми людьми, пришедшими из молодежного крыла Конгресса, и новичками в политике. Своему положению они были обязаны Санджаю Ганди, который теперь стал второй по значению фигурой в правительстве. Это был еще один явный признак перемен в настроении избирателей — Санджай, ставший столь непопулярным за время чрезвычайного положения, с успехом баллотировался от традиционного округа семьи Неру в Аметхи (штат Уттар Прадеш), где в 1977 году потерпел полное поражение. По-прежнему не занимая официального поста в кабинете, Санджай стал ближайшим советником и самым доверенным лицом своей матери и рассматривался окружающими как ее бесспорный наследник. После суматохи и беспорядка, сопровождавших провал на выборах 1977 года, Ганди все сильнее зависела от сына, многие обозреватели считали, что Санджай остался единственным человеком, кому она действительно доверяет.

Проблемы, с которыми столкнулось новое правительство Конгресса, были очень серьезными. Экономическая ситуация ухудшалась, все последние годы наблюдалось сокращение валового национального продукта. В сельских местностях быстро росла безработица, да и в городах ситуация постоянно ухудшалась. Еще большую тревогу вызывали участившиеся беспорядки в штатах, особенно у северовосточной границы в штате Ассам и в богатейшем и самом процветающем штате Индии Пенджабе. В глазах народа Конгресс тоже был достаточно дискредитирован, никто уже не воспринимал его как партию борьбы за права бедных и неимущих. Он казался партией, мало отличающейся в своем стремлении к власти ото всех остальных, разве что немного более стабильной и действенной.

В июне 1980 года Санджай Ганди погиб в авиационной катастрофе. Для Ганди это было страшным ударом, лишившим ее опоры, на которую она возлагала огромные надежды. В отчаянии она обратилась за поддержкой к старшему сыну Радживу, летчику, никогда ранее никакого интереса к политике не высказывавшему. Тихий, скромный, предпочитавший держаться в тени, он обладал приятным характером и строго придерживался принципов Неру. Летая на самолетах «Индийских авиалиний», он всегда представлялся пассажирам просто как «капитан Раджив». Казалось, что он вполне доволен своей семейной жизнью, свободной от коррупции, интриг и корысти индийской политики, о которой всегда отзывался с пренебрежением. Но в конце концов он поддался давлению и встал на стезю своего брата. В 1981 году он был выдвинут на место Санджая в Аметхи и избран с огромным преимуществом.

ОСАДА ЗОЛОТОГО ХРАМА

Самой серьезной проблемой, с которым столкнулась Индира Ганди в течение ее третьего срока на посту премьер-министра, был подъем терроризма в Пенджабе. В этом, одном из наиболее плодородных районов субконтинента был самый высокий в стране доход на душу населения, а крестьянские хозяйства зарабатывали в два раза больше, чем в остальных частях страны. На значительной части Пенджаба большинство населения составляли сикхи, которые, в целом едва ли два процента населения Индии, образовали самое заметное и уверенное в себе религиозное меньшинство. Они были широко представлены в армии, занимали около десяти процентов всех высших должностей, и в правительстве; в 1982 году Гияни Заил Сингх, министр внутренних дел в правительстве Индиры Ганди, был избран президентом страны, став первым сикхом на этом посту.

С момента обретения независимости политическое самосознание и организованность сикхов неуклонно росли под руководством главной сикхской партии «Акали Дал». В ответ на растущее давление на правительство в 1966 году сикхи получили собственный штат Пенджаб, отделенный от других, несикхских районов. «Акали Дал» стала главной политической силой и вытеснила партию Конгресса как на региональных, так и на центральных выборах. Однако Ганди отказалась согласиться с существованием нового независимого правительства штата и сделала все возможное, чтобы подорвать его власть. С этой целью политики из партии Конгресса финансировали движение сикхов-фундаменталистов, которых возглавлял молодой военный по имени Джарнаил Сингх Бхиндранвале (1947-1984 гг.). В надежде дестабилизировать «Акали Дал» центральное правительство даже закрыло глаза на то, что он нападал на их сторонников. Позже эта политика бумерангом ударила по ним самим, когда к 1983 году Бхиндранвале проявил себя как самый опасный экстремист из всех лидеров сикхов. С группой вооруженных последователей он устроил свой штаб в Золотом храме в городе Амритсар.

Построенный в XVI веке, Золотой храм — главная религиозная святыня сикхов. Он стоит посреди искусственного озера, набережные которого вымощены мрамором, а с берегом его связывает длинная, также мраморная, дамба. Купола храма покрыты золотом, откуда и название. Из этого мирного и величественного места Бхиндранвале развернул кампанию антиправительственного террора. Он пошел намного дальше того, о чем «акалийцы» когда-либо могли мечтать, призвав к созданию независимого государства сикхов, Халистана. Любого, кто ему осмеливался возразить, Бхиндранвале убивал, и к концу 1984 года он и его последователи были повинны в смерти сотен индуистов и умеренных сикхов.

Правительство, остававшееся удивительно пассивным в течение двух лет, в конце концов было вынуждено действовать. В мае 1984 года индийская армия провела массированную операцию по зачистке Золотого храма, превращенного мятежниками в крепость. Около 70 тысяч солдат окружили храм; армии был дан строгий приказ минимизировать применение силы и постараться как можно меньше разрушать сам храм. Однако первые атаки полностью провалились. Сторонники Бхиндранвале сосредоточили в храме огромное количество вооружения, применение которого нанесло тяжелый урон: так, в первой же атаке почти сто солдат, выбежавших на ведущую к храму узкую дамбу, были убиты. В конце концов армия бросила на храм танки и артиллерию. В результате повстанцы были подавлены, а одна из самых главных святынь страны превращена в дымящиеся развалины. Операция под названием «Голубая звезда» стоила жизни 200-300 индийским солдатам и примерно тысяче повстанцев.

Золотой храм в Амритсаре

Политические последствия штурма оказались ужасными. Содеянное повергло в состояние шока всех сикхов Пенджаба, униженных насилием над их религией и надругательством над главной святыней. Многие из них обвиняли в случившемся лично Индиру Ганди. Все возраставшее чувство ненависти к ней прорвалось наружу несколько месяцев спустя, когда утром 31 октября Индира Ганди по пути на работу была расстреляна двумя своими охранниками, которым она полностью доверяла. Оба они были сикхами.

В дни после убийства Индиры Ганди Дели превратился в арену безумия и жестокости. Закон и порядок испарились, когда толпы антисикхски настроенных горожан заполнили город, взывая об отмщении. Начались массовые нападения на семьи сикхов, погромы и поджоги их магазинов. Смерть Ганди оставила зияющую брешь в правительстве. Она настолько сосредоточила власть в своих руках, что, казалось, ни у кого нет ни желания, ни достаточно смелости, чтобы занять ее место. Единственным кандидатом был малоопытный Раджив Ганди, которого спешно привели к присяге охваченные паникой должностные лица Конгресса. Так, в возрасте 40 лет, после менее чем четырех лет политической деятельности, Раджив Ганди стал самым молодым премьер-министром Индии. Для наведения порядка была вызвана армия, и понемногу антисикхская истерия улеглась. Однако за время царившего хаоса около тысячи сикхов погибли, а 50 тысяч остались без крова. Такое начало трудно признать многообещающим.

Сравнительная молодость Раджива, умение держать себя с достоинством, а также память людей о матери помогли ему снискать огромную симпатию по всей стране. Это оказалось решающим фактором на выборах 1984 года, на которых Раджив и партия Конгресса одержали убедительную победу. Однако большинство индийцев голосовало не за Конгресс, а за Раджива Ганди. Казалось, он олицетворяет новое время, которое покончит с коррупцией, разочарованиями и крайностями прошлого. В то же время он представлял живую связь с самой известной семьей Индии и ее самой крупной политической династией. .

Все соглашались с тем, что если новый премьер хочет сдвинуть экономику с мертвой точки, ему придется предпринять серьезные реформы. За два последних года правления кабинета Индиры Ганди темпы экономического роста страны снизились почти на 2,5 процента. Хотя сельское хозяйство давало высокие урожаи, экономическая активность была вялой, а любая инициатива тонула в болоте бюрократической волокиты. С абсолютным большинством в парламенте и почти полной властью над партией Раджив оказался в идеальном положении для того, чтобы начать реструктуризацию экономической и административной систем.

В соответствии со своими обещаниями он начал отменять некоторые ограничения социалистического типа, введенные его матерью и дедом, инициировал кампанию частичной либерализации, резко снизил очень высокие ставки налогов и начал борьбу с властью бюрократии, душившей новые начинания. Однако основная система официального контроля над тем, кто должен ввозить товары, кто — их производить, что производить и где, в целом осталась неизменной. Неопытность Раджива как политика и его неумение проводить жесткие меры приводили к тому, что большинство реформ утонуло в безбрежном океане индийской бюрократии. Но появились и признаки перемен. На бомбейской фондовой бирже был отмечен резкий подъем активности, по всей стране возникали быстро растущие компьютерные производства.

Тем не менее понимание неэффективности действий Раджива стало вызывать у людей знакомое чувство разочарования. Та огромная поддержка, которую в начале получило новое правительство, понемногу начала идти на спад; большое число членов правительства подали в отставку. Позицию Раджива ослабляли и обвинения в коррупции.

Попытка ослабить контроль сопровождалась стремительным взлетом коррупции, поскольку многие люди как в частном секторе, так и в правительстве, включая некоторых очень близких Радживу, решили извлечь из этого выгоду. Самый громкий скандал возник в связи с тайными и противозаконными выплатами миллионов долларов шведским производителем оружия «Бофоре» людям из ближайшего окружения премьер-министра. Этот скандал бросил тень даже на самого Раджива и сильно дискредитировал его кабинет.

К 1989 году Конгресс настолько потерял поддержку, что на всеобщих выборах не смог занять то число мест, которое было бы достаточно для создания нового правительства. Партию Конгресса сменила коалиция «Джаната Дал» во главе с бывшим министром финансов и обороны в правительстве Раджива Вишванатх Пратап Сингхом, наследником небольшого княжества в Уттар Прадеше. Новое правительство поддерживала партия «Бхарати Джаната» (БДП), ранее называвшаяся «Джана Сангх»; эта партия стала очень популярна, хотя сохранила свои воинствующие индуистские взгляды. Подъем БДП на фоне постепенного спада популярности Конгресса стал одной из самых важных перемен на политической арене Индии. Продукт возрождающегося самосознания индусов, их растущего чувства гордости собой и уверенности в своих силах, БДП сформировалась в сердце индуистских районов в Северной и Центральной Индии, где национализм всегда был мощной силой.

В 1990 году БДП начала общенациональную кампанию с целью сноса средневековой мечети, построенной Бабуром в Айодхье в восточной части штата Уттар Прадеш. Мечеть Бабри Масджид возмущала многих индусов, считавших, что она стоит на месте рождения бога Рамы и что Бабур построил ее на месте разрушенного им индуистского храма, посвященного Раме. В декабре 1992 года этот тлевший спор вспыхнул с новой силой. Огромные толпы фанатиков-индусов голыми руками разобрали мечеть. Это вызвало невиданную со времен обретения независимости вспышку насилия; в разных городах между индусами и мусульманами вспыхивали столкновения, унесшие жизни двух тысяч человек. Едва удалось восстановить порядок, как антимусульманская истерия охватила Бомбей; в ответ на нее финансовую столицу сотрясли взрывы 13 бомб.

Инцидент в Айодхье и вызванное им насилие ознаменовали решающий момент в эволюции БДП. Опираясь на индуистский национализм, дав возможность во весь голос высказать так долго сдерживавшиеся обиды, БДП превратилась в главную силу на национальном фронте. В 1984 году она получила всего 7 процентов голосов избирателей и два места в Лок Сабхе. Однако с тех пор число ее приверженцев быстро росло, ив 1991 году БДП получила уже почти 20 % голосов и 119 мест в парламенте.

Другим важным событием в недавней истории Индии стало убийство «тамильским тигром» — партизаном со Шри-Ланки — Раджива Ганди на выборах 1991 года. Неру и все Ганди удерживали партию Конгресса на вершине власти десятки лет, и Конгресс долго использовал магию имени Неру для достижения победы. Смерть Раджива Ганди означала полную смену курса. Если Конгресс хотел выжить, ему следовало переменить и структуру, и политику. Новое правительство Конгресса, созданное на волне народных симпатий в 1991 году, должно было предпринять несколько важных социальных и экономических реформ. По словам премьер-министра Нарасимхи Рао, цель состояла в том, чтобы «вымести паутину прошлого и начать изменения». Партия Конгресса, ранее выступавшая за государственное регулирование, теперь занялась децентрализацией и устранением госконтроля. Под руководством экономиста Манмохана Сингха, ставшего министром финансов, Конгресс начал борьбу с «царством разрешений», ограничениями, бюрократическим контролем над торговлей и промышленностью, которые Неру и его последователи создавали почти 40 лет.

Однако уже с 1991 года коррупция, скандалы и малоэффективное руководство привели к тому, что поддержка партии Конгресса уменьшилась. Даже недавнее вхождение в политику урожденной итальянки, жены Раджива Сони Ганди, не могло остановить процесс. Хотя Соня получила поддержку, баллотируясь в Аметхи, традиционном округе Неру — Ганди, ей не удалось обеспечить этим политический успех партии. На выборах 1999 года Конгресс под руководством Сони получил только 112 мест — на 28 меньше, чем в 1998 году.

14 августа 1997 года Индия отметила пятидесятилетие независимости. Самая большая демократия и по-прежнему одна из самых бедных стран мира, Индия сейчас переживает болезненный переходный период. Хотя реалии прошлого ушли, многие призраки остались, отягощенные к тому же новыми неотложными проблемами. Криминализация, жестокость и достигающая невообразимого уровня коррумпированность политиков, кастовые и религиозные конфликты, сепаратизм — только некоторые части того спектра проблем, перед которыми поставлена Индия в новом тысячелетии. Имеющиеся решения кажутся радикальными, болезненными и не гарантирующими выздоровления.

Одно все же несомненно. Большую часть этих 50 лет Индия управлялась одной партией, Конгрессом. Сейчас эта страница перевернута и открыта новая. Начиная с 1989 года результаты выборов говорят о том, что индийская политика разделена на много рукавов, что делает возникновение правительства большинства практически невозможным. На смену монолитным блокам прошлого пришли мобильные, меняющиеся течения, над которыми возвышаются полоски суши, такие как Конгресс, БДП и Коалиция объединенного (или третьего) фронта, собрание слабо связанных между собой элементов, очень разных политически и идеологически, объединенных только борьбой с БДП. Неспособность ни одной из этих сил создать прочное правительство показывает, как будут дальше развиваться события. В предсказуемом будущем действительно важно не то, кто сформирует правительство, а кто будет образовывать в нем самую большую группировку.

В настоящее время ответ на этот вопрос — БДП. В 1996 году эта партия впервые, хотя и ненадолго, стала правящей. Однако никакие другие партии не захотели поддержать ее, и правительство развалилось через считанные дни. Это было уроком для БДП, показавшим, что у нее нет надежд стать правящей в Индии, пока она не расширит свою по-прежнему узкую политическую платформу. Урок не прошел даром, и в недавнем прошлом, в 1998 и 1999 годах, БДП удалось сформировать один за другим два кабинета. В 1998 году партия получила 181 место в парламенте, а в 1999-м стала победительницей выборов. Как заметил ее лидер Атал Бихари Ваджпаи, «большинство наших людей понимает, что управлять страной можно на основе согласия, а не конфронтации». Медленно, но верно БДП начала распространять свое влияние за пределы привычного и родного Уттар Прадеша, став второй по размеру общеиндийской партией — вместе с Конгрессом, который она быстро догоняет. Как ни парадоксально, но Конгресс все сильнее оттесняется к краю, и, похоже, теперь именно БДП с ее коалиционным альянсом представляет основной спектр политических взглядов индийцев.

Воинственный национализм БДП не помешал ей выступить с мирными инициативами в отношении Пакистана, предпринять очередную попытку улучшить сложные отношения Индии со своим мусульманским соседом. Однако в мае 1999 года этот процесс неожиданно прервался: Индия обнаружила, что пакистанские войска просочились через демаркационную линию, отделяющую индийский Кашмир от территории Пакистана. Они застали индийцев врасплох и за месяц захватили основные высоты и горные хребты между Каргилом и Драсом в Кашмире, создав серьезную угрозу позициям индийских военных. Сильно встревоженная, Индия начала масштабные ответные операции, чтобы отвоевать потерянные высоты. Индийские реактивные самолеты и артиллерия бомбардировали и обстреливали позиции противника, а пехота рассыпалась по горным склонам. В результате боев и в ответ на растущее международное неодобрение пакистанцы постепенно отступили. Давление со стороны президента США Билла Клинтона, до тех пор поддерживавшего Пакистан, привело в начале июля к полному выводу пакистанских войск. К концу месяца индийские войска практически полностью вернули территории вдоль демаркационной линии.

Некогда интеллектуалы обвиняли БДП в опасном экстремизме, но именно эта партия вывела Индию из кризиса, который мог превратится в самый опасный военный конфликт после войны 1971 года. Когда Неру однажды спросили, какое наследие он хотел бы оставить после себя, он ответил: «Надеюсь, это будут 400 миллионов человек, способных управлять собой». Кажется, эта его надежда сбылась. В XXI веке Индия может встретиться со многими проблемами, но можно сказать со всей уверенностью, что даже в моменты вооруженных конфликтов основы индийской демократии остаются прочными и устойчивыми.

В 1947 году, когда страна стала независимой, Джавахарлал Неру говорил, что «Индия встретилась со своей судьбой». Он предсказывал, что за следующие 50 лет Индия сделает большой шаг в реализации надежд, что уровень жизни всех ее граждан сильно поднимется. Мечтам Неру еще только предстоит воплотиться в жизнь, хотя значительный прогресс налицо. Одним из красноречивых показателей прогресса служит увеличение средней продолжительности жизни после достижения страной независимости. В 1930 году, к примеру, она составляла всего 32 года, к 1978 году индийцы в среднем доживали до 52 лет, а к 1995 году средняя продолжительность жизни достигла 62 лет.

Несмотря на очевидную бедность и отсталость, во многих других отношениях Индия — очень передовая страна. Сегодня Индия практически полностью экономически независима. В 1956 году большинство промышленных товаров и продуктов питания приходилось импортировать; долгие годы Индия зависела от закупок зерна за границей. Однако к концу 1970-х годов она начала экспортировать зерно. После достижения независимости Индия вошла в число пятнадцати наиболее промышленно развитых стран. Наряду с потребительскими товарами Индия производит собственные автомобили, компьютеры и самолеты, часть которых продаются за границу. Индии принадлежит самая большая в мире киноиндустрия, выпускающая почти тысячу фильмов в год. Их смотрят миллионы людей по всей Азии, а также в таких неожиданных местах, как Африка, страны Дальнего Востока и даже США.

Особенно значительных успехов Индия достигла в таких областях, как атомная энергетика и космические исследования. В 1975 году русская ракета вывела на орбиту первый индийский спутник, вполне подходяще названный в честь Арьябхаты, выдающегося математика и астронома V века. В середине 1980-х годов Индия уже сама вывела на орбиту спутник, войдя в семерку «космических» стран. Достигло высот и развитие атомной энергетики, в Индии сейчас пять атомных электростанций; по уровню развития атомной энергетики она входит в первую десятку стран мира. В 1974 году в пустыне Тар в Раджастхане индийцы провели испытание своего ядерного оружия. На следующие два десятилетия Индия добровольно отказалась от испытаний и ограничила ядерные исследования мирными целями. Однако приход к власти БДП изменил приоритеты, в мае 1998 года Индия возобновила военную ядерную программу и провела испытания трех новых ядерных устройств в Покхране, также в раджастханской пустыне. На фоне сцен массового ликования премьер-министр Атал Бихари Ваджпаи заявил, что «Индия стала новой ядерной державой без каких-либо сомнений на этот счет». В ответ правительство Пакистана быстро начало разворачивать собственную ядерную программу, породив опасения относительно очередной гонки вооружений.

Говоря 14 августа 1947 года о «встрече Индии со своей судьбой», Неру видел задачу в том, чтобы «покончить с бедностью, невежеством и неравными возможностями людей». В основе его подхода лежали принципы демократизации, секуляризации и экономического развития; и если Индия хотела достигнуть своего предназначения, все эти условия должны быть выполнены. Прошло пятьдесят лет; нет сомнений в том, что демократия и свобода слова — важнейшие достижения Индии. В этом она преуспела лучше, чем большинство бывших колониальных стран: ее пресса осталась свободной, гражданские права сохранились, а армия расквартировала в казармах. Однако мечта Неру об отделении религии от государства оказалась под угрозой, рассыпалась под давлением индуистского национализма в Северной Индии и мусульманского экстремизма в Кашмире. Почти каждый год приносит новые опасения за судьбу свободного от религиозных распрей государства, о котором Неру так страстно мечтал.

Экономическое развитие «по Неру» было основано на государственном планировании и регулировании. Сегодня эта модель доказала свою неработоспособность и отброшена. Регулируемая экономика привела к тому, что Индию, которая в 1940,1950 и 1960-х годах была более индустриализирована, чем любая другая страна Юго-Восточной Азии (за исключением Японии), в 1970-х годах далеко обогнали. Страна оставалась бедной, поскольку экономика, закрытая от внешнего мира почти на 25 лет, с 1950 по 1975 год, в среднем росла едва на три с половиной процента в год — «индусская скорость роста», как ее насмешливо называли. Это была явная ошибка, и вина за нее ложится на Неру. Экономические реформы и либерализация, начавшиеся в 1991 году, совершенно необходимы, но явно запоздали. Однако с тех пор экономика развивалась, хотя и скачками, со средним темпом 6-7% в год. Но, несмотря на все впечатляющие успехи в промышленности, атомной энергетике и освоении космоса, очень мало было сделано для того, чтобы сократить количество бедных и улучшить условия их жизни. К началу нового тысячелетия более трети бедняков мира по-прежнему живут в Индии, и это ставит ее на 134 место из 174 стран в списке Программы развития ООН.

Современная Индия не приблизилась к идеалу, обещавшему «покончить с бедностью, невежеством и неравенством». И в этом ее несостоятельность. Улучшение образования, например, шло невообразимо медленными темпами и было неадекватным ситуации в стране. В то время как Китай все ближе подходит к рубежу всеобщей грамотности, четыре из десяти жителей Индии остаются неграмотными. Сегодняшняя Индия — единственная страна мира, входящая в новый XXI век, где основная масса населения не умеет писать и читать. Еще более угрожающими выглядят показатели скорости роста численности населения. За последние 20 лет народонаселение Индии увеличилось на величину, превышающую все население США. Каждый год оно прирастает на 18 миллионов — столько людей проживает во всей Австралии. К 2020 году Индия должна обогнать Китай в списке самых густонаселенных стран на земле, к 2050 году в ней будет проживать 1,4-1,5 миллиарда человек. Из-за этого имеющиеся ресурсы постепенно истощаются, а инфраструктура страны неизбежно разрушается. Именно неспособность контролировать рост населения приводит ко всему остальному — толпам, заполняющим города, отсутствию первичной медицинской помощи, недостатку питьевой воды и ухудшению санитарных условий. Вместо масштабных социальных программ 1950-1960-х годов Индии следовало сосредоточить усилия на гораздо более простых и базовых вопросах, таких как начальное образование и контроль рождаемости. Это привело бы к куда более низкой численности населения, большей гражданской сознательности, улучшению санитарных условий и качества жизни в целом.

Совершенно ясно, что после своего пятидесятилетия независимая Индия должна начать превращаться во что-то совершенно иное. В 1997 году журнал «Экономист» отмечал, что « Индия стоит на пороге, и в будущем ее ждут новые успехи и достижения». Последние годы подтверждают это. Творческая энергия индийцев выразилась в достижениях мирового уровня на ниве литературы и искусства.

С 1994 года Индия дала миру нескольких самых красивых женщин, и теперь индийские девушки во многом определяют развитие мира моды и дизайна. В кинематографе Шекхар Капур стал первым индийским режиссером, снискавшим мировое признание, его фильмы принесли ему «Золотой глобус» и были номинированы на «Оскар». Два известных писателя, прославившихся на весь мир своим новаторством, Салман Рушди и Викрам Сетх, родились и выросли в Индии. Роман «Удобный парень» (1993) Викрама Сетха — самый большой по объему однотомник, когда-либо выпускавшийся на английском языке, — пользовался таким успехом, что разошелся тиражом более миллиона экземпляров. Вишванатан Ананд стал лучшим шахматистом мира. Со своей быстрой и напористой манерой игры, в возрасте 28 лет он снискал репутацию человека, которому, возможно, суждено начать в шахматах новую эру. Однако Саши Тхарур в своей книге «Индия: от полуночи до миллениума» высказал опасение, что все эти головокружительные успехи могут ограничиться сферами культуры и мира информации. В области же науки индийцы могут биться над решением сложнейших задач, но делать это им приходится в Чикаго или Калифорнии, а не в Калькутте. Амартья Сен смог получить Нобелевскую премию по экономике за 1998 год, но для этого ему пришлось уехать в Америку. Впрочем, возможно, в целом картина все же не столь печальна.

В январе 2002 года Индия выпустила свой собственный сверхзвуковой истребитель, став одной из восьми стран, успешно занимающихся сверхзвуковым самолетостроением. Самый легкий и маленький самолет этого типа в мире, истребитель был целиком и полностью спроектирован и построен в Индии и, конечно, означал огромный шаг вперед индийской техники. Как сказал главный маршал индийских ВВС, «в страну, которая не могла сама сделать и моторикшу, мы пришли с “роллс-ройсом”». Не менее впечатляющим стал и Инфосис-сити рядом с Бангалором. Там находится самый крупный в мире центр разработки программного обеспечения, своего рода «храм космического века» современной Индии. Этот огромный технополис, выросший буквально на пустом месте и превратившийся в крупнейшее международное производство, приносит более четырех миллиардов американских долларов ежегодно и ежегодно же увеличивается в полтора раза. Ясно, что в Индии имеются необходимые ресурсы, навыки и технологии, способные обеспечить прогресс. Развитие экономики принесет облегчение огромному числу индийцев. Время покажет, как долог будет этот путь и в каком именно направлении пойдет развитие страны. Когда в 1964 году умер Неру, на его столике у кровати лежала книга Роберта Фроста, раскрытая на стихотворении «В лесу снежным вечером»:

Для Индии, вступившей в XXI век, эти строки кажутся столь же важными, какими они когда-то казались Неру.