Инкубатор для вундерваффе

13 ЗЕМЛЯ-2. 12.03.1667. БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ

Вдоль шикарного пляжа, омываемого теплыми средиземноморскими волнами, шли четверо мужчин. Они обсуждали, ни много ни мало, концепцию единого Бога для всего мира. Наверно, так за полторы с лишним тысячи лет до этого брел по берегу Галилейского моря Иешуа из Назарета и рассказывал о Боге своим ученикам. Но, в отличие от самого знаменитого в мире сына еврейского народа, четверо собеседников не называли себя сыновьями Божьими. Они вообще были по большому счету атеистами. Но им предстояло создать культ Бога, который бы устроил христиан всех конфессий, мусульман, а также малочисленных, но влиятельных иудеев. Со временем новому культу придется бороться за души многомиллионной паствы Индостана и продвигаться дальше на восток, в Поднебесную.

— Почему бы не взять за основу католическое христианство? — предложил один из них. — Я могу разыграть второе пришествие, техники для чудес у нас хватит.

— Вы упрощаете, Билл, — отреагировал Мазовецки. — Давайте выслушаем нашего профессора, у него гораздо более радикальное предложение.

Ван Нааген за дни пребывания на острове утратил сходство с академическим сухарем. Над его босыми ступнями развевалась бахрома грубо оборванных штанин, рубашка была завязана узлом над тощим, но дрябловатым животиком, а редкие седые волосенки шевелил морской бриз. По сравнению с плотным аккуратным паном и привыкшим всегда иметь товарный вид политиком, профессор скорее напоминал хиппи. Но его речь не изменилась, всякий раз, когда он говорил больше одной фразы в один присест, его голос начинал вещать, как с кафедры университета или трибуны митинга.

— К сожалению, в чистом виде христианство нам не подойдет. Особенно образца семнадцатого века, где еще иногда ведьм сжигают да и вообще к любым изменениям устоев относятся без распростертых объятий.

— Христианская троица, — продолжал ван Нааген, — уже с трудом воспринималась в рамках понятия единого Бога. Больше двух тысяч лет богословы объясняли, что богов не три, Бог един. Просто он… триедин. Далее они объявляют Деву Марию вознесенной на небо, создают ее культ, ей поклоняются как отдельному божеству. Не говоря уже об апостолах и других канонизированных святых, которым ставят свечи и возносят молитвы, просят о заступничестве и других мелких, но сверхъестественных услугах. Получается, они тоже маленькие божки невысокого ранга. Наконец, божественную силу имеют иконы, реликвии и трупы канонизированных святых, что типично для языческих идолопоклонства и фетишизма. Поэтому веру людей надо очистить от языческих примесей и вернуть к монотеизму.

— К иудаизму или исламу? — спросил Роберт Ли, неприметный молодой человек, последний по времени засланец в мир Земли-2, имиджмейкер одного из крупнейших политиков на старой Земле.

— Опять-таки нет. Иудаизм вырос из политеизма, в Бытии есть упоминание о «богах», и еврейский Яхве поначалу просто был очень особенным Богом — помогал еврейскому народу по первому свистку народного вождя. А потом стал единым и единственным Богом, победив всех остальных. Главное, он победил остальных в сознании еврейского народа. Вместо одной привилегии — очень специальный Бог у обычного народа — получилась привилегия богоизбранного народа у общего для всех Бога. Вас, дорогой Билл, можно легко заретушировать в еврея, а Беня Голдберг может изобразить ребе и без грима. Но иудаизм — глубоко националистическая религия, к тому же христиане давно прокляли иудеев за христопродавство.

— Ислам для нас ближе всего. Он впитал все лучшее, что было в иудаизме. Более того, Мухаммед видел свои пророческие сны после того, как наобщался с евреями, которые, в свою очередь, уже оказались под влиянием смягчающего действия христианства. Но вот беда. Взяв у евреев идею единого и единственного Бога и объявив войну поклонникам языческого многобожества, мусульмане через какое-то время распространили эту войну-джихад и на других адептов единобожия, иудеев и христиан, которые поклонялись Богу не по мусульманскому обряду. В исламе нас не устраивает нетерпимость. Кроме того, в существующем противостоянии мировых религий мы станем на сторону одной из них, автоматически получив весь накопившийся негатив от других церквей. Лучше уж роль оппозиции ко всем в статусе «свежего врага». И попытаться не уничтожить, а поглотить своих оппонентов. Я полагаю, опорным камнем нового учения станет утверждение о том, что все поклоняются одному и тому же Богу, только по-разному в силу разных представлений о нем, посему не существует принципиальных различий между верующими, и все они — наша паства. С эпохи пророков прошло больше тысячи лет, придет новый пророк, или даже произойдет само Богоявление, как решит наш PR-менеджер. — Ван Нааген кивнул в сторону своего молодого собеседника. — Вам, дорогой Билл, предстоит занять должность высшего иерарха новой церкви, рекомендацию на трудоустройство выпишет сам Бог или его пророк. После чего все корольки, князьки, царьки и султаняга будут не более чем вашими региональными менеджерами в филиалах, а если их что-то не будет устраивать, у нас будет достаточно сил продемонстрировать, что сердить ставленника Единого Бога никак нельзя. Естественно, не все сразу, начнем с одного крупного государства, за ним вся Европа и весь мир.

— То есть юридически я стану самым главным человеком на планете? — Джонс зажмурился, то ли от солнца, то ли от удовольствия и сознания собственной значимости.

— Вы правильно подчеркнули, коллега, именно юридически. Фактически руководство Миссией останется на острове. — Мазовецки старательно скрыл сарказм. Из досье Джонса он знал, что политик является демагогом и пустозвоном, но очень талантливым. На должность, где нужно занимать руководящее кресло, но не вырабатывать и не реализовывать никаких решений, а также ни за что не отвечать, Вильям Джонс подходил идеально.

В это время Якимура занимался гораздо более прозаичными делами, а именно безопасностью двусторонней связи через портал. Распаковав очередной контейнер, плюхнувшийся на батутную сетку, он перетащил его содержимое к приемному отверстию портала и смонтировал дублирующую систему передачи чипов в Тибет. Через 0-пространство не пробивались никакие волны или излучения, которые можно было бы использовать для связи. Энергостанции базового лагеря хватало только на передачу микрочипов весом менее 0,1 грамма, на которых записывалась информация. Крупные предметы перемещались только в одном направлении — на Землю-2.

Как и все участники миссии, Якимура перебрасывался в Тибет в дикой спешке. Но перед отправкой он имел на удивление неторопливую беседу с Михаилом, главой тибетского комплекса. За час беседы на Земле-2 прошло больше восьми суток. Теперь Якимура знал, чем обязан такому странному назначению и специфической роли в Миссии.

Он родился в семье дипломата, которая оказалась на пограничной планете гуупи в момент начала атаки галактов. Прошло шесть лет, но он до сих пор не простил себе, что по какой-то невероятной случайности находился за сотни парсеков от своей семьи, когда на месте столичного города оказалось озеро расплавленной лавы. Почему в тот раз галакты не занимались своими обычными делишками — не отлавливали крепких самцов для «спортсменов», а всех остальных для «звероводов» — осталось полной загадкой, как и многое другое в поведении этих нелюдей. В озере лавы погибли родители, гостившие у них его жена и трое детей.

Якимура не покончил с собой, несмотря на суицидальные традиции своих предков. Даже внешне не сильно изменился, эмоции практически никогда не пробивались на его бесстрастное лицо. Да и не было никаких эмоций, все чувства сгорели вместе с его семьей. Ввиду особого личного счета Михаил счел японца самым надежным членом команды, готовым на все ради мести инопланетянам.

Особенно беспокоила Заречного возможность агентурного проникновения в Миссию. Многие полагали, что галакты в состоянии внедрить глубоко в сознание человека необходимые настройки, способные образовать управляющий центр и перехватить контроль над человеком, заставляя совершать поступки в свою пользу. Поэтому Михаил завербовал нескольких человек, обеспечивая перекрестное наблюдение за членами Миссии. Якимура был наиболее подходящим — никогда не находился вблизи планетных систем, контролируемых галактами, и был гарантированно лоялен из-за потери семьи. В другом кандидате на участие в Миссии Михаил совершенно не мог быть уверен, тот побывал во вражеском плену и был категорически навязан вышесидящим начальством.

В числе прочего Якимура развернул на Земле-2 систему крошечных, размером с насекомое, беспилотных летающих станций наблюдения на антигравитационных движках. Единственный тяжелый беспилотник с радиусом действия около двух тысяч километров развозил над Европой миниатюрных жучков.

Дублирующая система отправки чипов каждые три с небольшим часа перекидывала файлы непосредственно Михаилу. Теперь ежеминутно компьютеры Тибета получали порцию данных о том, что произошло за 201 минуту в базовом лагере, а в отдаленной перспективе — на всей Земле-2. Ни Мазовецки, ни другие участники Миссии не догадывались о некоторых обязанностях и возможностях замкнутого мужчины, чьи скулы и узкие глаза напоминали о его далеких островных родственниках.