Инкубатор для вундерваффе

54 ЗЕМЛЯ-2. 24.02.1669. АМСТЕРДАМ

В XVII веке Амстердам был не только столицей Северной Голландии и важнейшим промышленно-торговым центром Нидерландов, но европейским центром огранки и торговли алмазами, который расцвел после начала поставок неграненых камней из Ост-Индии и Африки. По этой причине очередной трудный раунд переговоров Голдберг организовал в здании принадлежащего ему депозитного банка.

Вильгельм Оранский тяжело воспринял известие о кончине ван Наагена, кроме того, несмотря на широту взглядов, недолюбливал евреев. Тем не менее, узнав, что все голландские активы профессора отошли банку Голдберга, и тот подтвердил все обязательства ван Наагена, даже самые деликатные, Вильгельм легко пошел на контакт.

Банкир начал с самой важной для оранжистов новости.

— Дорогой Вильгельм, вероятно, до вас дошло печальное известие из Гааги, что братья де Витты серьезно больны и вряд ли в ближайший год смогут исполнять свои государственные обязанности?

— Да. Но не о том, что болезнь затянется так надолго.

— Если не поможет медицина Единого, то очень надолго, уверяю вас.

— Вы собираетесь оказать им эту помощь?

— Помнится мне, ваше высочество упрекнуло ван Наагена в лечении одних республиканцев. И пока наши отношения остаются доверительными, ныне мы переключились исключительно на оранжистов. Я непременно помогу братьям, если, конечно, они переметнутся в вашу партию.

Собеседники улыбнулись. Де Витты скорее сойдут в могилу, нежели станут монархистами.

— Благодаря такому развитию ситуации, как мне хочется надеяться, я разговариваю со статхаудером Нидерландов?

Молодой принц, которому только осенью исполнится восемнадцать лет, покраснел от удовольствия и заявил, что еще необходимо убедить Генеральные Штаты.

— Но, насколько мне известно, не без моей помощи влияние вашей партии весьма выросло. Вы преодолели главное противоречие. Теперь, в связи с участием оранжистов в наших предприятиях, деловое сообщество Нидерландов не считает вас ретроградами и препятствием к развитию торговли.

— Да, вы правы. Формально де Витт пробудет у власти еще какое-то время, но как республиканский символ, не политик. Я рассчитываю вначале на чин главнокомандующего армией и флотом. Дальше поможет Бог.

— Тут мы подходим к ключевому вопросу. Строительство «Миссури» идет к концу. Заложены «Ван Нааген», «Энола Гей» и «Виктори». Я об участии Нидерландской Ост-Индской компании и казны в финансировании.

— Сложный вопрос… — Молодой принц был гораздо более искушен в интригах и политике, чем в финансах. — Пока неизвестны боевые качества, наши дельцы не хотят рисковать.

— Понимаю. Фактически все проекты адептов Единого Бога, включая кораблестроение, сейчас финансируются моими банками и французской казной. Этих денег не хватает. Значит, два корабля будем считать французскими. С приходом к власти де Голля Франция становится союзником оранжистов, здесь вам ничто не угрожает. По «Миссури» и «Ван Наагену» предполагаю взять кредит на их достройку и снабжение у Голландской Ост-Индской компании. Все риски мои. Я претендую на долю от доходов компании за защиту от английских и испанских пиратов. Из указанной доли буду погашать кредит.

— Кредит под залог кораблей с неизвестными качествами? Или под гарантии банка, чьи ресурсы, по вашим словам, и так достаточно напряжены?

— А здесь, принц, требуется ваше участие. У ваших друзей-оранжистов достаточно средств, чтобы достроить корабли или гарантировать риски. Чтобы снизить их риски, я предлагаю вот это.

Голдберг раскрыл коробочку и достал три мешочка из ткани тонкой, как брабантские кружева. Открыв мешочки, извлек из них три прозрачных камня невероятной красоты. Несмотря на сдержанное освещение канделябров, камни заиграли тысячью искр. Самый крупный, круглый, диаметром тридцать два миллиметра, был идеально прозрачен, как арктический лед. Площадка второго представляла собой квадрат двадцать на двадцать миллиметров, он сверкал такой же чистотой и изумительным цветом. Третий, самый маленький, не более шестнадцати миллиметров в диаметре, имел слабый, но отчетливо различимый сапфировый оттенок.

Голдберг еще раз порадовался, что вместо золота, которое перебрасывалось через портал, он выбил хотя бы килограмм (пять тысяч каратов) бриллиантов. Конечно, они были искусственными, получать кристаллический углерод под высоким давлением научились еще в XX веке. Но здесь еще никто не мог такого предположить. Теоретически, местных ювелиров можно было бы обмануть цирконами или иными стразами, но себестоимость синтетического бриллианта того же размера, отправленного «вниз», была намного ниже за счет меньшего удельного веса алмаза по отношению к камням-имитациям и, соответственно, меньших энергозатрат.

Банкир звякнул колокольчиком, и к нему в кабинет проводили трех представительного вида мужчин, специалистов по драгоценным камням. Увиденное на время лишило их дара речи. Они были сражены не только размерами и исключительной чистотой камней. Геометрически совершенная форма огранки, пятьдесят семь граней у круглых и шестьдесят пять у квадратного камня, обеспечивавшая потрясающую игру света, здешним торговцам была совершенно недоступна.

— Дорогой принц! Как видите, я еще не совсем бедный человек. Каждый из этих камней гораздо дороже, чем «Миссури», но я не хочу их продавать, реальную цену за них может дать только королевский дом для украшения короны. Сейчас эти уважаемые господа назовут свою оценку. Камни останутся в банке, я никуда их не буду вывозить или перезакладывать. Никаких процентов кредитору платить не собираюсь, деньги идут на общее дело. Конкретный размер кредита и сроки его возврата обсудим, когда геммологи закончат работу.

Блеск бриллианта отразился в глазах Вильгельма. Он уже мысленно примерял корону, в которой будет сиять такая звезда.