Инкубатор для вундерваффе

46 ЗЕМЛЯ-2. 01.01.1669. БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ

Нурлан окликнул часового, охраняющего портал. Вдвоем они стащили с платформы тело Олега, упакованное в скаф и облепленное аптечками. Несмотря на то что страшная рана, а у Олега была оторвана почти вся правая верхняя половина туловища и обработана герметизирующим гелем, скафандр изнутри тоже оказался в крови.

Олег умер от болевого шока. Когда Исынбаев залепил рану и заставил биться сердце от водителя ритма аптечки, прошло шесть с половиной минут. Новак, ван Нааген и бедолага часовой лишились голов, на них можно было даже не тратить времени.

К концу перелета над Средиземным морем сердце отказало полностью. Стационарный медкомплекс вскрыл грудину и переключил Олега на искусственные сердце-легкие. В артерии хлынул кровезаменитель, давление немного поднялось. Но мозговая активность и интенсивность ауры по уровню больше подходили трупу, нежели живому человеку. Удалось восстановить функции левого легкого, отключилась печень, ее работу тоже взяла на себя автоматика.

— Господин Исынбаев, комп докладывает о сбое отправки информационного чипа, — отрапортовал часовой.

— Просто Нурлан. Не надо господина. По поводу сбоя обсудим, когда соберутся все наши.

К вечеру все выжившие были в полном составе. Оставшиеся кремировали погибших коллег, захоронили пепел в Красном море и попарно перенеслись на Средиземное.

Январь у Корсики — не курортное время. Температура чуть выше нуля, резкий порывистый ветер с дождем, иногда с градом. Настроение миссионеров по сравнению с утренним было настолько же хуже, насколько погода в Средиземноморье после юга Синая. Они забились в штабную палатку около приемной сетки портала, оставив снаружи часовых. Раджа позвал в палатку Мохаммеда Исмаила Амана, часового, который спас их от Якимуры.

Из десятки, обещанной Заречным, успели прибыть только шестеро, один из них погиб.

— Олег сказал бы: хорошо погуляли, на…! — нарушил молчание Джонс.

Никто даже не улыбнулся. Новак и ван Нааген были гораздо ценнее для дела, только бравый космонавт, грубиян, матерщинник, жестокий с врагами, но отличный друг, был эмоциональным стержнем маленькой команды. Орда баварских наемников, перемешанная с искателями приключений из разных стран и составлявшая ядро новой французской армии, держалась в большей степени на личной преданности Олегу, нежели на присяге, вере в Единого и материальной заинтересованности. Формально его еще не вычеркнули из списка живых, но все понимали, что ненадолго.

Голдберг, самый старший из собравшихся, решил сразу закрыть самый щекотливый вопрос.

— Коллеги. Я полагаю, среди нас больше нет галактов.

— Вы уверены? — Джонс тоже на это рассчитывал, но хотел авторитетного анализа.

— Очевидно, да. Якимура или инопланетянин в его обличье рассчитывал убить нас всех. Все остальные, убитые им — люди. Когда Мохаммед, извините, открыл забрало и облегчился, то, будь здесь еще хоть один, он имел отличный шанс сжечь его и закончить дело. Капрал, позвольте вам выразить благодарность за наше спасение. — И еврей с чувством пожал руку арабу.

— Мы живы, но потеря людей — не единственная на сегодня, — подал голос Раджа, главный электронщик экспедиции. — Мы отрезаны от Земли. Передачи через портал не работают ни в одну сторону. Наше оборудование не видит пространство родной планеты.

— Галакты взорвали Землю?!

— Нет, дело в другом. Приборы не находят нашу вселенную. Мостик между мирами не перебрасывается. Полагаю, старушка Земля жива. Только не видит нас, как и мы ее.

Все понимали, что на Земле-2 они навсегда, но обрыв последней ниточки с родиной просто убил. Здесь, в отсталом обществе XVII века, мысли о звездной войне ушли на задний план. Понимая, что до космической эры еще столетия, люди видели свою задачу в том, чтобы максимально подтолкнуть прогресс, в лучшем случае — дожить до первых искусственных спутников планеты. Но война достала их и здесь, грубо и зримо явив себя в синайской трагедии, а затем изолировав от Тибета.

— Пассив понятен: нас из первой волны осталось семь человек, плюс пять штурмовиков, итого двенадцать человек из двадцать четвертого века. У нас нет поставок современного оборудования и расходных материалов к уже имеющемуся, местная промышленность еще мало на что способна. Против нас большая часть этого мира и цивилизация галактов, которая может нанести удар в любое время и в самом неожиданном месте.

— А есть хоть что-нибудь обнадеживающее? — вздохнул Ли. Как PR-специалист, он мог объяснить всем и каждому, в каком прекрасном положении они все находятся и какой отличный товар им предлагают. Только для разгула его креатива нужна хоть одна позитивная мысль для зацепки, а с этим туго.

— Есть и активы, — продолжил Голдберг. — Первое, мы живы, а могли присоединиться к ван Наагену и другим. Второе. Мы располагаем кучей оборудования, которое переживет нас. В списке сервер базового лагеря с практически полной базой научно-технической информации Земли и союзников. Далее, генератор, которого хватит лет на двести — двести пятьдесят, даже если бластеры и гравиплатформы заряжать ежедневно. Шесть комплектов тяжелого десантно-штурмового снаряжения и две гравиплатформы, БПЛА с двумя последними ракетами к беспилотнику, этими средствами можно выиграть если не Вторую, то уж Первую мировую войну точно. Четыре ручных бластера. Походные аптечки и один стационарный модуль, которых, если не тратить расходку на чудеса исцеления в духе пророка Клинтона, хватит нам на продление жизни и лечение болезней в среднем не менее чем на на сто лет. — Голдберг кивнул капралу. — Вам, юноша, на все сто пятьдесят. Есть средства связи и наблюдения. Опять-таки их придется экономить, не раздавать каждому командиру роты в новой армии. Пусть хотя бы командиры полков и капитаны кораблей имеют связь со штабом.

— Верно, — поддакнул Раджа. — В корабле раньше не думал делать внутренние коммуникаторы, каждому горошину в ухо — и право руля, полный ход. Сейчас надо прокладывать переговорные трубы. Понимаю, погоды не сделает, я так, для примера.

— Пример удачный, — согласился Голдберг. — Мини-коммов хватит по одному в каждый банк, директорам предприятий, все. Где-то через год начнем прокладку телеграфа.

— Да, с телеграфом мы галактам не по зубам!

— Не утрируйте, Джонс. Тут я подхожу к самому главному. Демарш с нашим обстрелом показал, что черные забеспокоились всерьез. Их атака — лучшая похвала авторам проекта. Значит, мы движемся в правильном направлении. Еще, обратите внимание, нам на голову не свалился штурмбот с отморозками. Миссию пытался уничтожить внедренный агент, переправленный к нам техникой Тибетского центра. Значит, у врага не все хорошо с доступом в этот мир. Получается, у нас есть какое-то время, хотя невозможно прогнозировать, сколько именно. Галакты живут в пространстве Земли, следовательно, и у них все медленнее, чем у нас, в двести один раз. Если им понадобится, например, год, то у нас есть два века на организацию их встречи и поминок.

— И это еще не главный актив, — продолжал Голдберг. — Главный — мы сами, люди. Не будем скромничать, мы показали себя вполне дееспособной командой. Перераспределим обязанности погибших, и с новыми силами в старом направлении. В конце концов, мы на войне. Капрал, — обратился он к Мохаммеду, — расскажите о себе.

Удивленный таким вниманием к собственной скромной персоне, десантник отбарабанил свою биографию, включая училище младшего командного состава, три месяца стажировки на станциях Внешнего кольца, два учебных сброса на планеты и перевод на Тибет. Уложился в пятнадцать секунд.

— Понятно. Теперь о ваших навыках. Что вы умеете.

— Управлять техникой и вооружением десанта Флота Земли, производить обслуживание и блочный ремонт штатного оборудования. Программировать огневые средства и БПЛА.

— Допустим. Представьте, вы на чужой планете. Глобальное позиционирование не работает. Как вы сориентируетесь по звездам?

— Обработаю на тактическом компе данные о движении звезд, вычислю период обращения планеты и направления на полюса. По углу светил над горизонтом вычислю широту. Точку десантирования приму за нулевой меридиан, сэр.

— Без компа сможете?

— Да, сэр. Займет несколько недель и точность будет ниже на десять процентов.

— Формула Эйнштейна?

— E=mc², сэр!

— Кончился заряд в бластере, нужно изготовить хотя бы самое примитивное оружие. Ваши действия?

— В зависимости от местных условий, лук или арбалет, сэр!

— Обратите внимание, господа, — обернулся Голдберг к старожилам. — Наш юноша умеет и знает намного больше, чем любой местный Да Винчи или Ньютон. Он не гений, но все уже придумано до него. Он обучен импровизировать в полевых условиях. Верен Миссии, сегодня блестяще это доказал. Пятерка десантников — наш лучший кадровый резерв. Спорю, Джонс, вы даже не всех их знаете по имени?

Джонс засопел.

— Сведя актив с пассивом, считаю, что наш банк имеет положительный баланс и отличный рейтинг. Кстати, не пора ли нашему «святому» пророку на небо?

— Зачем?

— Ваш имидж, преподобный, требует огромного расхода лекарств на перманентное чудо исцеления. Все, пока Фарбиндастри здесь не откроем, антибиотики только для себя.

— Даже лучше. Вы не поверите, как меня утомили эти толпы прокаженных, которых я мало что лечу, даю им обслюнявить мои ноги!

— Итак. Готовим ваше вознесение. Назначайте кого-нибудь из наиболее преданных учеников, кого еще в Ницце готовили, парижским папой. Делайте ему рукоположение, а дальше он сам остальных, и так по цепочке. Еще оставляете преемника на место заведующего Францией. Каждого следующего заведующего изберет Госсовет и лобзает папа. Потом назначайте какое-нибудь место подальше от города, чтобы отвадить их от Парижа, всех благословили — и на платформе вверх до посинения. На все про все — дней десять максимум, лекарств жалко.

— Чем я займусь после вознесения?

— Если у коллег нет другого предложения, думаю, вам надо поручить внешние сношения. Во-первых, нам нужен мир с Англией и Испанией, пока нет боевого флота и некого посадить на трон из наших протеже. Потом надо как-то лавировать со Швецией, она и так ревниво следит за подъемом Нидерландов. Желательно, чтобы шведы, русские и поляки, как и в прошлом сценарии, еще лет сорок разбирались между собой. Если вмешиваться, то помогать русским, их страна нам нужна сильная, с ресурсами по добыче для нас полезных ископаемых. Не забудьте представить себя же как советника пророка по иностранным делам.

— Обязательно.

— Я беру на себя бизнес ван Наагена. Раджа, вам перепадает вся химия и электроника нашего бедного Анджея. Родригес, вас одного признают драгуны Единого, за вами армия и безопасность. Ли, вы не правовед, но зато хорошо знаете воздействие слова на людей. Джонс — юрист, не откажет в помощи. На вас законотворчество. До вознесения святой должен утвердить конституцию, остальные законы введем сами. Мазовецки, как единственный, кто работал в сфере образования, с вас Парижский университет. А также Амстердамский, Берлинский, Лондонский и Московский. В некоторых из стран уже есть университеты и академии? Посмотрите, чем занимается Французская академия. Нужны университеты Единого, где будут преподавать высшую математику, физику уровня хотя бы конца девятнадцатого века, более современная их убьет, химию, в общем, готовить кадры для промышленной революции. Мохаммед, готовьтесь, вам достанется флот. Нурлан, мы так и не начали работать с колониями, что случилось, Нурлан?

— Олег умер. Я сейчас… — Через минуту медик вернулся крайне встревоженный, барабаня пальцами по компу. — Его тело исчезло.

— Тоже галакт?

— Нет. Вроде нет. В саркофаге газоанализаторы, никакого выброса газов. Кто-то открыл крышку, отсоединил его от аппаратуры. Датчики все упали на ноль, я тогда и заявил, что он умер. Собственно, так и есть, тело поддерживалось искусственно, без медкомплекса он труп, мозг необратимо поврежден еще раньше.

— Камеры?

— Возле медоборудования нет, как назло. Датчики движения показывают нас в палатке, четверых солдат на периметре, какое-то шевеление у саркофага, вот я бегу, и все. Кто-то похитил тело за пару секунд — причем вор не из этого мира — и ушел в другую вселенную. Зачем такие сложности из-за одного покойника?

— Ой вей, в нашем уравнении появилось еще одно неизвестное, — констатировал Голдберг. — Но так как мы ничего о нем не знаем, действуем, как решили.

Само собой получилось, что он стал неформальным лидером Миссии.