Инспектор Уэст сожалеет

Глава 14 ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ ЖЕЛАЛ ГОВОРИТЬ

Чартуорд размахнулся и в ту самую минуту, когда нож уже почти коснулся груди Роджера, своей огромной ручищей дал такую затрещину малому, что тот свалился с ног. Все услышали, как нож стукнулся об пол. В одно мгновение двое полицейских набросились на преступника. Чартуорд поглядел на свою пятерню, потом спросил Роджера:

— Вы в порядке?

— Благодарю вас, сэр.

Оказалось, что острие ножа все-таки пропороло мундир Роджера.

— Да, это опасный негодяй, — заметил Чартуорд, который не стал выяснять, почему задержанного не обыскали. Всему свое время. И стражи за потерю бдительности тоже получат свое.

— Увезите негодяя как можно скорее и позаботьтесь, чтобы он не сорвал наручники.

Чартуорд лично проверил, надежно ли защелкнули наручники. Когда преступника выводили из кухни, Чартуорд выбросил руку вперед, схватил арестованного за плечо и требовательно спросил:

— Так как вас зовут?

— Узнаете, — послышался издевательский ответ.

— Это идиотское упрямство вам дорого обойдется, голубчик! — изорвался Чартуорд.

Роджеру потребовалось двадцать минут, чтобы сделать все необходимые распоряжения. Люди из Иллингского дивизиона вместе с двумя представителями Ярда были оставлены в доме для тщательного обыска.

По пути в Вестминстерскую тюремную больницу Гей Беллоу находился в одной машине с Слоуном. Грbзельда Фейн сидела в машине с Роджером — ее пожирали глазами человек 50-60 зрителей, запрудивших всю улицу.

Агрессивный пленник, конвоируемый полицейским, был помещен в другую машину. Второй полицейский занял место за рулем.

Затем Роджер умылся, приложил носовой платок к злополучному носу, из которого все еще шла кровь, и не переставал благодарить небо за то, что ему удалось так дешево отделаться.

— Я подброшу вас, сэр, хорошо? — предложил он Чартуорду.

— Хорошо. А есть ли нужда в том, чтобы эта девушка ехала с нами?

— Я думаю, что она теперь станет посговорчивее, сэр, — ответил Роджер.

Через час они были уже в кабинете Чартуорда. Роджер начал довольно-таки официально:

— Мисс Фейн, я не предъявляю вам никакого обвинения, вы не арестованы и имеете право не отвечать на мои вопросы. Но я надеюсь, что вы этого делать не станете. У вас есть портативная машинка «Ройал», не так ли?

— Да. Иногда я беру ее на вызовы.

— Вам когда-нибудь приходилось печатать анонимные письма?

— Разумеется, нет! Для чего это мне?

— Вы недолюбливали Эндрю Келема, а он и присутствующий здесь помощник комиссара получили несколько анонимных писем, напечатанных на вашей машинке.

— Во всяком случае, я их не печатала!

— Вы никогда не разрешали кому-нибудь пользоваться вашей машинкой?

— Разрешала. Но это было давно… Мне кажется…

И она, закусив губы, замолчала.

— Вы хотели сказать, что в ваше отсутствие кто-то мог воспользоваться машинкой?

— Очень может быть. Меня часто приглашают работать у клиентов. Машинку с собой я не беру. Но мне, кажется, ни одна из девушек в общежитии на такое не способна, да они даже и понаслышке не знают о Келеме.

— Понятно, — сказал Роджер. — Ну, а что вы сами скажете о Беллоу? Сколько времени вы с ними знакомы?

— Лет семь или восемь, с тех пор, как я начала работать.

— Какого рода работу вы выполняли для них?

— Ту же, что и для других. У них было недостаточно работы, чтобы держать постоянного секретаря. Я дала объявление в газете, и они стали время от времени приглашать меня.

— В этом объявлении было названо ваше имя? — спросил Роджер.

— Кажется, да.

— Благодарю вас. Скажите, а вам никогда не приходило в голову, что Беллоу — мошенники?

— Разумеется, нет. Я всегда считала их очень порядочными людьми. Насколько мне известно, они живут в Иллинге и сами ведут свои дела. Я часто приезжала к ним работать на дом. Они были… ну, в общем, они мне нравились.

Последнее слово она произнесла совершенно обескураженным тоном.

— Чем они занимались?

— Трудно сказать. В основном скупали по дешевке различные товары и перепродавали их по более высоким ценам. Они также занимались сдачей в аренду домов и земельных участков.

— А все-таки, что было главным — земля или дома?

— Да как вам сказать: и то, и другое. Большую часть своей корреспонденции они вели лично, точно так же как и отчеты. Я в основном печатала договоры, контракты и некоторые деловые письма.

— Вам известны имена всех их клиентов?

— Нет, но если напрячь память, то я, вероятно, смогла бы вспомнить многих.

— Это именно то, о чем мы очень хотим просить вас, — сказал Роджер, — а среди их клиентов не было ли одного, которого можно было бы назвать «примечательным»?

Она впервые заколебалась.

— Да, пожалуй, был. Я видела многих их клиентов, потому что иногда присутствовала на переговорах в небольшой конторе в Сити, — это не было их собственное помещение, они пользовались им на паях. Так вот, в некотором роде примечательным можно было бы назвать того толстяка, которого вы видели вчера.

— Мистер Кеннет Александр, — пробормотал Роджер.

— Да.

— Вы после этого видели его?

— Один раз.

— Он, кажется, называет вас племянницей?

Гризельда состроила гримаску.

— Постоянно. Отвратный тип. Мне иногда приходилось выполнять для него работу, и я считала его одним из лучших клиентов, пока месяцев шесть назад он не переступил границы дозволенного. Я перестала ездить к нему.

— Куда вы ездили к нему?

— К нему на квартиру в Путни Крейн-Корт, двадцать два, — уточнила она, заметив, что Роджер вынул карандаш и блокнот. — До вчерашнего вечера мы с ним не виделись уже почти полгода.

— Почему вы убежали от него?

— Я убежала не от него, а от вас.

Роджер улыбнулся.

— Он знал, что вы находитесь у меня, и подгадал свой визит, явно желая дать мне понять, что приехал именно за вами. Как вы думаете, почему?

— Не имею ни малейшего понятия.

— Ясно. А он не дружен с Эндрю Келемом?

— Насколько мне известно, нет.

— Вам не приходилось видеть его в квартире Келемов?

— Никогда.

— Беллоу были знакомы с Келемом?

— Они продали ему участок в Южном Лондоне, но, насколько мне известно, с ним не встречались. Я печатала письма и подготовила соглашение.

— Вам приходилось работать у Эндрю Келема?

— Иногда. — Она вспыхнула. — Я выполняла его поручения, потому что хотела убедиться в его подлости. Но я так и не нашла ничего, что могло бы опорочить его. И если бы я не знала, что он сделал с моим отцом, я была бы полностью введена в заблуждение. Это такой двуличный человек и притворщик!

Роджер неожиданно спросил:

— Почему в день убийства вы приходили повидаться с Энтони Келемом?

Краска сбежала с ее лица, она прижала руки к груди. Чартуорд сидел совершенно неподвижно и не спускал с нее глаз.

— Я приехала, чтобы попытаться получить от него несколько писем. Любовных писем. Эндрю Келем — страшный человек, но его сын во много раз хуже. Речь идет не о моих письмах. Это письма моей приятельницы, замужней женщины, с которой я познакомила его. Он поднял меня насмех, мы поссорились, и я ушла. Я знала, что Айрис, моя приятельница, — тут она запнулась, — страшно волновалась из-за своей неосторожности…

Я представила себе ее отчаяние, если мне не удастся заполучить эти письма, поэтому я и возвратилась, чтобы попытаться еще раз. Я нашла его мертвым.

Переведя дыхание, она медленно продолжала:

— Я осмотрела его карманы. Письма были при нем, я их взяла и не перестаю благодарить Бога за то, что он дал мне силу сделать это.

Когда девушку увели обратно в приемную, Чартуорд с задумчивым видом и как-то нехотя произнес:

— Это дает нам новые улики против нее.

— Муж приятельницы мог узнать об этой истории и решить рассчитаться с молодым Келемом, — сделал предположение Роджер.

— Хм, да-а. Но это полностью опровергает милую вашему сердцу версию, что его убили по ошибке, приняв за отца, не так ли?

— Версии для того и создаются, чтобы их отвергать, — спокойно возразил Роджер. — И мне думается, для девицы будет безопаснее, если под каким-нибудь благовидным предлогом мы задержим ее. Я думаю, что она согласится с нами, если мы ей все так и объясним. Вместе с тем нельзя не учитывать и вероятность того, что она водит нас за нос.

Роджер изложил свои соображения Гризельде и приказал сержанту поместить ее в камеру для привилегированных арестантов, которая представляла собой довольно просто обставленную комнату.

После этого инспектор направился допрашивать крепыша. Поначалу он добился даже большего, чем ожидал, ибо тот был вынужден: признаться, что зовут его Ньюменом, так как в его кармане были обнаружены письма, адресованные в Иллинг на это имя. Но в камере задержанный упорно молчал.

Роджер три часа тщетно старался выяснить еще что-нибудь, но ему пришлось отказаться от допроса, признав это занятие безнадежным. Парень знал, что Слоун при смерти, что ему могут предъявить обвинение в убийстве, и все же категорически отказывался говорить.

Роджер отправился в кабинет баллистической экспертизы. Здесь как раз сравнивали пули из пистолетов Беллоу и Ньюмена с пулей, которой был убит Энтони Келем. Роджер сам не мог объяснить себе, почему он почти не ощутил разочарования, когда эксперт по баллистике сказал ему:

— Возможно, вы не ошиблись, схватив этих типов, но Келем убит пулей из другого пистолета.

Он возвратился в отдел и позвонил в больницу. Слоун еще был в операционной. В течение нескольких минут Уэст неподвижно сидел, мрачно уставившись в стену.

В комнату вплыл Эдди Дейли. Увидев Роджера, он вздрогнул.

— Ты случайно не знаешь, — спросил Роджер, — никто не заходил в Ройал Уайт-хостелл?

— Перед твоим приходом звонила какая-то женщина, — ответил Эдди. — Она спросила тебя и была явно не в духе. Я сказал, что ты| позвонишь ей сам.

— Ой, я совсем забыл про нее. Немедленно еду туда. Если она позвонит еще раз, так и скажи ей, ладно?

Роджер вместе с сержантом, одетым в гражданский костюм, направились на Букингем Палас Гейт. То, что он решил взять с собой сержанта, хотя и знал, что два полицейских уже следят за домом, свидетельствовало о его состоянии. Близ общежития он заметил одного из своих людей и подошел к нему.

— Я только что просил сообщить вам по телефону, — сказал тот, — что недавно в дом вошел человек. Мне кажется, что, судя по описанию, это тот толстяк, Александр. Он здесь уже с четверть часа.

— Мне передали, что здешняя хозяйка очень хочет видеть меня. Я из Скотленд-Ярда, — представился Роджер девушке.

— Да, да, она ждет вас с нетерпением, — ответила девушка, — по сейчас она занята. Однако я уверена, что она не заставит вас ждать долго.

— Кто у нее?

— Опекун одной из наших постоялиц, — ответила весело девушка. — Нам приходится иметь дело и с ними. Но у этой все в порядке.

Она, фыркнув, засмеялась, но Роджер не заподозрил ничего плохого. Девушка проводила его к двери с надписью «комната для посетителей» и распахнула ее.

— Я вернусь через минуту, — добавила она, и Роджер сделал шаг назад, давая ей дорогу.

Неожиданно она втолкнула его внутрь холла так, что он чуть было не упал. Девица захлопнула дверь, и Роджер увидел фигуру мистера Александра, который, направив на него небольшой пистолет, стоял за дверью.

— Я так рад, что вы пришли, — усмехнулся мистер Александр.