Инспектор Уэст сожалеет

Глава 21 МИСТЕР АЛЕКСАНДР РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПО ОБВИНЕНИЮ В УБИЙСТВЕ

— Ну, что же, — задумчиво сказал Роджер. — Теперь мы арестуем его за убийство.

— Я не понимаю вас, — сказал Аббот.

— Беллоу находился в одной машине с Александром. Должно быть, он был убит в машине. Дорого дал бы я, чтобы узнать почему…

Маленький лысый человек теперь лежал на спине, лицо его было прикрыто платком. Он еще не успел остыть, внешне все было в порядке, сильно пострадал только затылок.

Глядя на него, Роджер подумал, что Гризельда была в той же машине, где совершилось убийство. И от одной этой мысли у него потемнело в глазах.

Вдали показались несколько машин. Роджер и Аббот остановили их. Никто из водителей «паккарда» не видел. Шофер молочного фургона сказал, что прекрасно знаком с этими местами, и сообщил, что на дороге много развилок, так что Александр наверняка свернул на одну из них.

В это время подъехала машина, из которой вылез Чартуорд.

— Не повезло? — спросил он.

— Боюсь, что так, сэр, — покачал головой Роджер и снова повернулся к шоферу молочного фургона, который старался хоть чем-нибудь помочь полиции.

— Где находится ближайший телефон?

— Вниз по дороге, примерно в полумиле отсюда есть пост дорожной полиции.

— Прекрасно, — решил Роджер, — разумнее всего объявить розыск «паккарда».

Он чувствовал неимоверную усталость. Он надеялся, что, задержав Александра, он в какой-то мере искупит свой поступок, теперь же его снова стали мучить угрызения совести…

Чартуорд внимательно посмотрел на него, потом сказал:

— Да, хорошо… Я… черт побери, что вы сделали с моей машипой? Посмотрите только на крыло!

— Прошу прощения, сэр, я…

— Ладно, неважно… — Чартуорд снова взглянул на ободранный бок машины, сделал гримасу, потом залез на место водителя. — Мы вернемся минут через десять, Аббот. Проследите, чтобы здесь все было в порядке.

Он подождал, пока Роджер усядется рядом, и плавно тронулся с места.

— Не вешайте голову, Уэст, вы чуть было не схватили его, — сказал он, поглядывая на Роджера, который сидел, уставившись прямо перед собой невидящим взором.

— Какая польза от этого «чуть было»? — уныло спросил Роджер.

— Ну, ну, дружище! Для такого уныния нет никаких оснований. Вы действовали безукоризненно, и мы обязательно сцапаем голубчика. Выше голову!

— Действовал безукоризненно? — закричал Роджер. — Да я…

— Чего только стоит ваш телефонный звонок, — перебил его Чартуорд. — Как только я услышал ваш голос, сразу же понял, что дело нечисто, и постарался не дать вас в обиду. Вы что, разговаривали под пистолетом?

— Да. Александр…

— Тогда вы просто чудо! А теперь перестанем говорить на эту тему. А вот и пост. Поговорите с ними. Вот ключ от будки.

Он, сняв ключ с кольца, протянул его Роджеру, сам же оставался за рулем, пока Роджер разговаривал с Винчестерским полицейским управлением. Уэст сообщил приметы «паккарда» и распорядился, чтобы были оповещены все ближайшие посты.

— Все в порядке, — последовал ответ на другом конце провода. — По правде говоря, мы давно уже получили такой приказ. Посты наблюдения выставлены повсюду.

— Люди в «паккарде» опасны, — предупредил Роджер. — Они вооружены и в случае необходимости будут стрелять. Позаботьтесь оповестить об этом все посты.

— Ах, вот оно что! Обязательно, инспектор!

Повесив трубку, Роджер возвратился к машине. Он не мог заставить себя улыбнуться в ответ на улыбку Чартуорда. Губы его были плотно сжаты, пальцы все время что-то перебирали. Он молча сел в машину, а Чартуорд только недоуменно пожал плечами и вздохнул.

Тело Мортимера Беллоу положили в кузов второй полицейской машины, и Чартуорд распорядился, чтобы его немедленно доставили в Лондон. Аббот ехал в той же машине, к которой сзади прицепили еще и «остин». Беглецы так и не были обнаружены. Видимо, им удалось скрыться в густом лесу, пересеченном множеством тропинок, так что пришлось обратиться за помощью к местной полиции. Роджер опять был вынужден давать описание беглецов. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем с этим делом было покончено. Две машины ушли вперед, и они снова остались с Чартуордом с глазу на глаз.

— Что же вы посоветуете предпринять теперь? — спросил Чартуорд.

— Разумнее всего узнать, как идут дела у Лессинга, сэр. Вы ничего не будете иметь против, если машину поведу я?

Чартуорд внимательно посмотрел на Уэста, потом без звука уступил ему место за рулем.

Они поехали кратчайшим путем в Нью-Берри, который находился и тринадцати милях отсюда, а Страттон — еще в двух милях от него. Быстро проехали городишко, после которого показались «Тополя». Высокие деревья усадьбы, слегка покачиваясь от ветра, четко вырисовывались на фоне ясного неба. Дом оказался очень привлекательным и совершенно не вязался со сценой насилия и преступления, свидетелями которого они только что были.

За воротами их поджидали Меллор и еще один сотрудник Ярда. Роджер замедлил ход машины.

— Все в порядке?

— Да, сэр. Ровно настолько, насколько нам видно отсюда.

— Если бы дело обстояло иначе, вам вряд ли пришлось докладывать мне, — ответил Роджер, как бы не замечая удивленного взгляда Меллора.

Уэст понимал, что в этот момент он выглядел более чем странно, и это, конечно, видели все.

Когда машина остановилась возле дома, Чартуорд без обиняков спросил Роджера:

— Ну же, Уэст, почему у вас такой потерянный вид?

Роджер тяжело вздохнул.

— Вам себя упрекнуть не в чем, — продолжал Чартуорд. — Наоборот, вы действовали замечательно, поверьте мне.

— Как мне хотелось разделить ваше мнение, сэр! — вцепившись в баранку, Роджер повернул к начальнику побледневшее лицо. — Но ведь это Александр вынудил меня убедить вас освободить Гризельду Фейн. Он предложил мне выбрать: либо это, либо смерть и не забыл, кроме того, жену и…

— Вы полагаете, что он замышлял зло против Гризельды?

— В тот момент я дал убедить себя, что ей не грозит никакая опасность. Но никаких определенных доказательств у меня не было. Факт остается фактом: я подставил ее голову под удар, чтобы спасти собственную…

— Бичуйте себя, если вам так хочется, но не рассчитывайте на мою помощь. Теперь вы можете поправить дело, только схватив Александра до того, как он расправится с Гризельдой. — Неожиданно он хлопнул Роджера по плечу: — А теперь, Уэст, посмотрим, чем тут занимается Лессинг.

Роджер коротко изложил поручение, данное Лессингу.

Его несколько удивило, что никто в доме не прореагировал на прибытие машины. Но когда Чартуорд упомянул о своем разговоре с Марком, Уэст подумал, что его приятель все еще беседует с миссис Келем, а прислуга не имела привычки совать нос не в свои дела.

Прежде, чем войти в дом, Роджер сказал Чартуорду:

— Мне кажется, сейчас не стоит рассказывать миссис Келем правду. Мне хотелось бы связаться с ее врачом, а в случае необходимости показать ее специалистам, чтобы убедиться, так ли серьезно она больна, как пытается представить это Блэр. Лучше не рисковать без необходимости.

— Полностью согласен, — кивнул Чартуорд.

Дверь открыла худенькая девушка, которая приветствовала Роджера милой улыбкой. Оказалось, что Марк действительно до сих пор сидит у миссис Келем. Ни днем, ни вечером никаких других посетителей не было.

Девушка поднялась наверх позвать Марка, оставив Роджера и Чартуорда в гостиной, обставленной изящными стульями и диванчиками «чиппендели» на фоне голубого ковра. На камине громко тикали позолоченные часы в стиле Людовика XVI. Светлые красновато-коричневые стены удивительно гармонировали с обивкой мебели и ковром.

— Вы что-то говорили об обыске в доме, — напомнил Чартуорд. — Он может стать предлогом, чтобы проникнуть сюда?

Роджер улыбнулся.

— Не совсем так, сэр, я действительно собираюсь произвести доскональную проверку, но было бы лучше… Господи!

— Теперь-то что случилось? — спросил Чартуорд.

— Я совершенно забыл про Блэра! Ведь он был в моей машине, когда меня задержали!

— Вам нужно тренировать память, — заметил Чартуорд с улыбкой, которая лишила эти слова обидного смысла. — Он спрятался за изгородью. Наши парни его обнаружили. В настоящее время он находится в Нью-Берри в больнице, руку ему выправили.

— Так, это был вывих! — Роджер судорожно глотнул, потом выдавил из себя подобие улыбки. — Мне скоро придется просить отпуск по болезни. Я просто сам себе удивляюсь…

— Верно, — согласился Чартуорд. — Что так долго нет Лессинга?

Как раз в это время появился Марк. Он весело помахал рукой.

— Хэлло, сэр! Хэлло, Роджер! Ну, я проговорил со старой леди больше часа! Она самое очаровательное существо, с каким мне когда-либо доводилось встречаться. И она просто боготворит мужа. Странно, так много людей его обожают и почти столько же ненавидят! Не знаю, услышал ли я от нее что-нибудь полезное, но беседа была интересной. По словам Линды Келем, ее муж тратит слишком много сил на покровительство Александру, которого она считает своим злым гением.

— Уэст обнаружил то же самое, — кисло заметил Чартуорд.

— Но он не узнал, почему, — весело отпарировал Марк. — А мне это удалось. Келем столь предан Александру по весьма понятным причинам: они сводные братья.

Роджер смотрел на Марка с нескрываемым изумлением, Чартуорд тоже был поражен. Марк улыбнулся ему, совершенно удовлетворенный впечатлением, произведенным его словами, и продолжал:

— Это чистейшая правда. Александр, а его полное имя Александр Кеннет Келем, несколько лет тому назад изменил его юридическим актом. Александр был чем-то вроде «черной овцы» в семейном стаде. Он появился на сцене во время войны, когда Эндрю Келем уже преуспевал. Миссис Келем считает, что он, то есть Александр, имеет колоссальное влияние на ее мужа, но не знает, почему. Она говорит, что это началось три года назад, я имею в виду влияние, и что с тех пор Келем вечно нервничает и постоянно чем-то обеспокоен. Мы делаем успехи?

После нескольких минут молчания Роджер медленно процедил:

— Несомненно. Когда я первый раз говорил с Блэром, он сказал любопытную вещь: якобы ему ничего не известно о прошлом Келема. У меня создалось впечатление, что Келема либо шантажируют, либо его гнетет нечто, содеянное им в прошлом.

— Его жене, должно быть, известно об этом, — заметил Чартуорд. — Вы понимаете, что нам, может быть, придется слишком долго считаться с ее здоровьем. Если она действительно располагает полезными сведениями, необходимо заставить ее как можно скорее выложить все без утайки.

— Мне не верится, что она знает что-нибудь, порочащее мужа, — покачал головой Марк. — Во всяком случае, ей не известно ничего о его более далеком прошлом. Ведь они женаты всего шесть лет. Энтони Келем — единственный ребенок от первого брака.

Понимаете, я действовал очень осторожно, но методично, и у меня сложилось впечатление, что Келема шантажируют. И этим многое объясняется.

— Н-да, пожалуй. — все так же задумчиво протянул Роджер.

— Ценные сведения, — согласился Чартуорд.

Он выглянул из окна, помолчал несколько минут, потом сказал:

— Ну что, не можем же мы ночевать здесь. Вы собираетесь производить осмотр дома, Уэст? — Тут он взглянул на Марка и добавил саркастически: — Надеюсь, здоровье миссис Келем не пострадает, если мы займемся этим?

— Сомневаюсь, чтобы она была в курсе дел Келема, — спокойно ответил Марк. — Единственная прислуга в доме — девушка, которая отворила вам дверь, и она, в полном смысле слова, настороже. Сейчас она укладывает миссис Келем в постель, а через пятнадцать минут сможет спуститься вниз.

— В таком случае, приступим к обыску, — быстро решил Роджер.

Он чувствовал, что ему необходимо как следует поработать здесь, так как возвращаться в Лондон пока было практически не с чем.

Чартуорд сказал, что он тем временем съездит в Беркшир поговорить с главным констеблем, с которым знаком лично, после чего приедет за ними.

На часах было начало седьмого, когда Чартуорд вышел энергич-ным шагом, и Роджер видел в окно, как он уехал.

Вниз сошла девушка. Роджер сказал ей, что сейчас в доме будет произведен обыск, и был несказанно удивлен, услышав в ответ:

— Мистер Келем предупредил меня, что, если приедет полиция я должна буду оказать всяческую помощь, сэр, но просил не трогать миссис Келем. Я уверена, что вы сами не станете этого делать.

— Конечно. Кстати, вы не знаете, кто ее лечащий врач?

— Сэр Рандольф Мерлин. Раз в неделю он приезжает с Гар-лей-стрит.

Она произнесла «Гарлей-стрит» с едва заметным, но все же определенным нажимом.

— Благодарю, — улыбнулся Роджер.

Доктор Мерлин пользовался незапятнанной репутацией. Его заключение о состоянии миссис Келем снимало необходимость проведения дополнительных консультаций. Роджер решил немедленно заняться выяснением этой деликатной проблемы и позвонил сэру Рандольфу. Уэсту повезло. Доктор Мерлин было дома, и через несколько минут инспектор Уэст получил обоснованное заверение в том, что миссис Келем действительно серьезно больна.

С задумчивым видом он положил телефонную трубку.

— Не могу себе представить, что Келем может держать здесь что-нибудь такое, что представляло бы для нас интерес. Вряд ли мы здесь много найдем, Марк.

— Я согласен, но если мы не начнем обыск сейчас, то вообще ничего не найдем, — последовал резонный ответ.

К тому времени, как они закончили обыск, уже стемнело, и девушка пришла пригласить их поужинать перед отъездом. И они с удовольствием приняли ее приглашение.

Обыск не дал никаких результатов.

Единственным помещением, на которое они затратили сравнительно много времени, был кабинет Келема, но и в нем почти не было деловых бумаг, а частные тоже не содержали ничего интересного для следствия.

Чартуорд заехал за ними сразу же после девяти часов. Он сообщил, что договорился о тщательном обыске домика фермера, хотя и признался, что не рассчитывает найти там что-нибудь стоящее. Звонил он и в Скотленд-Ярд, но туда не поступало никаких сведений ни о «паккарде», ни о людях, которые как сквозь землю провалились. В ответ на запрос больнице был получен ответ, что Блэру гораздо лучше, но дня два-три он там еще пробудет.

— Вы можете вести машину, Уэст, — добавил Чартуорд. — Я теперь не гожусь для ночной езды. Честно говоря, я думаю вздремнуть на заднем сиденье. Так что, если захотите разговаривать, то не особенно кричите, ладно?

От дома Чартуорда Роджер с Марком пешком отправились на Белл-стрит. Хотя время приближалось к полуночи, а может быть, и перевалило за нее, Роджер заметил свет в холле. Он встревожился, по стоявший в кустах дежурный заверил его, что день прошел спокойно.

Дженет дремала, сидя в кресле, но как только Роджер вошел в комнату, она сразу же проснулась. Ни один из них не был расположен к долгим разговорам, так что они отправились спать, и Дженет почти тотчас же уснула.

Часа полтора Роджер лежал без сна. В голове у него поочередно мелькали картины прошедшего дня…

Разбудил его требовательный плач малыша.

Дженет проснулась. Вид у нее был усталый, и Роджер сказал, чтобы она не вставала, и отправился в кухню подогревать молочко для сына. Марк крепко спал.

Отодвинув занавеску в холле, Роджер увидел на противоположной стороне улицы дежурного из Скотленд-Ярда. У него возникло сомнение в необходимости держать дом под такой усиленной охраной, но потом он подумал, что, пока Александр разгуливает на свободе, так спокойнее.

Если бы его поймать…

Роджер принес рожок с молоком, и малыш крепко вцепился ручонками в бутылочку, как будто боялся, что ее отнимут. Роджер стал одеваться. И вот теперь он заговорил. Ему нужно было облегчить свою душу рассказом о Гризельде Фейн, потому что он был уверен, что жена поймет, как мучает его тревога за судьбу девушки.

Раздавшийся у входной двери звонок прервал его исповедь. Дженет сказала, что почтальон обычно не звонит, а стучит. Звонок разбудил и Марка, который закричал, справляясь, поднялся ли кто-нибудь в доме. Роджер успокоил его и быстро пошел открывать, но звонок раздался еще раз до того, как он подбежал к двери.

На пороге дома стояли сотрудник Ярда и таксист, а на дороге перед домом Роджер увидел такси, дверь которого была широко распахнута.

— Хэлло, — сказал Роджер, глядя на полицейского. — Что стряслось?

— Странное дело, сэр, и я подумал, что нужно позвать вас, — ответил тот с растерянным видом. — Таксисту дали вот этот адрес. Однако леди вроде бы спит, и мы не сумели разбудить ее.

— Леди? — переспросил Роджер. — Какая леди?…

И, не дослушав ответ, он, в шлепанцах на босу ногу, в развевающемся как парус халате, бросился по садовой дорожке к машине.

Добежав до машины, он замер на месте: внутри, сжавшись в комок, сидела Гризельда. Глаза ее были закрыты, лицо мертвенно-бледно.