Инспектор угрозыска

Глава 12

Признаюсь, смотреть на рыдающего мужика было откровенно неприятно. Мужчина, конечно, иногда может проявлять свою слабость, но вот так… На виду у всех.

Меня аж передёрнуло.

– Перестаньте, Манкевич! – сердито сказал я. – Слезами делу не поможешь. К тому же из-за вас мы теряем драгоценное время. Адрес Князя вы не знаете, хорошо. Но ведь как-то вы с ним встречались?

Манкевич умолк и вытер глаза рукавом. Из-за этого его грязное от масла лицо стало ещё чумазей.

– Нас свёл Кравцов, он его хорошо знает.

– Откуда?

– Случайно в пивной встретились. Князь подсел к его столику, слово за слово, в общем, они разговорились. Ну, а потом Кравцов и меня с Князем познакомил. Мы ведь часто в той пивной бываем. Господи, если бы я только знал, что всё так закончится! – всхлипнул Манкевич, но под моим строгим взором сумел сдержаться от рыданий.

– Раньше думать надо было, гражданин Манкевич. В налёте участвовали трое: Князь, Кравцов… Кто третий?

– Чума… Простите, Чумаков, – поправился Манкевич.

– Кто такой? – заинтересовался Панкратов, и я понял, что в отличие от Князя, про этого персонажа он не в курсе.

– Мелкий уголовник у Князя на побегушках: сбегай туда, принеси то… Князь его и в грош не ставит.

– Ну, а сам Чума как Князю относится?

– Разве что только в рот не смотрит. Ради Князя готов любого убить.

Я кивнул. Знакомый типаж, далеко не редкий и в криминальном мире моего времени. Некоторые из этих «шестёрок» бывают гораздо опаснее «боссов»: у последних хотя бы варит котелок.

– У кого деньги?

– Князь всё себе забрал, – шмыгнул носом он. – Выдал нам по чуть-чуть пока. Сказал – для поддержания штанов. Остальную часть доли обещал выдать потом, когда всё стихнет.

– Не врёте, Манкевич? – окинул его я критическим взором. – Мы ведь проведём у вас самый тщательный обыск и обязательно всё найдём.

Разумеется, я несколько преувеличивал наши возможности. Будь Манкевич опытным уркаганом, у него обязательно имелись такие укромные уголки, до которых нам бы в жизни не добраться.

Но Манкевич не производил впечатление преступного гения, так что вряд ли его тайники будут чем-то запредельно сложным.

– Не вру я! Хотите – побожусь? – Его рука заученно потянулось к голове.

– Не надо, побойтесь бога! – остановил его я. – Деньги надо вернуть, причём всю сумму.

Он яростно закивал.

В этот момент в гараже появился милиционер в форме. Увидев нас, он решительно зашагал и замер возле Панкратова.

– Ты как меня нашёл? – удивился Коля.

– Дежурный адрес сообщил, – сказал милиционер и, склонившись над ухом Николая, что-то ему сообщил.

Судя по резко нахмурившемуся лицу Панкратова, гонец был с плохими вестями.

– Спасибо, Фролов, – кивнул милиционеру Николай и повернулся ко мне:

– Жора, отойдём в сторонку. Пошептаться нужно.

– Нужно так нужно.

Мы отошли так, чтобы Манкевич нас не слышал.

– Что стряслось? – спросил я вполголоса.

– Кравцов удрал.

– То есть как – удрал?!

– Да так… Наши его во двор вывели, а этот гад одному в ухо заехал, а второму в живот и был таков. Хорошо хоть оружие с собой не прихватил.

– Хреново, – покачал головой я.

– Ещё как! – вздохнул Панкратов. – Это наша единственная ниточка к Князю и Чуме.

– Не совсем, – сказал я.

Коля бросил на меня удивлённый взгляд.

– Пивная, – пояснил я. – Если Князь в ней завсегдатай, там могут знать, где он осел.

– Знать могут, но надо ещё, чтобы сказали.

– Ну, нам с тобой не скажут, а вот ему, – я показал на Манкевича, – могут и сообщить. Тем более он там завсегдатай.

– Понял, – усмехнулся Панкратов. – Пойдём, объясним гражданину, что у него появился уникальный шанс помочь следствию и тем самым существенно снизить своё наказание.

– Пойдём. Только чур, политику партия и правительства объясняю я.

– Не вопрос, Жора.

Я сходу взял быка за рога.

– Манкевич, хотите отделаться лёгким испугом?

– Это как? – недоумённо посмотрел он на меня.

– Да так. Вы помогаете нам, мы со своей стороны делаем всё, чтобы вам дали условный срок, – пояснил я.

Манкевич разом подобрался.

– Что надо делать?

– Вы должны наведаться в ту самую пивнушку, где познакомились с Князем и осторожно – повторяю, осторожно, выяснить, где может жить Князь.

– А если у меня не получится? – насупился Манкевич.

– Тогда и у нас не получится сделать так, чтобы суд пошёл вам навстречу и учёл ваше раскаяние и помощь следствию.

– Хорошо, я сделаю это, – часто закивал Манкевич. – Когда идти?

Я посмотрел на часы.

– Умывайтесь, переодевайтесь и топайте прямо сейчас.

– А как я вас найду?

– Мы будем поблизости и, когда вы выйдете из пивной, сами найдём вас, – заверил я.

Пивная находилась в доме номер один в Большом Сухаревском переулке. Над дверями висела растяжка «Пиво подается в холодном и теплом виде с роскошной бесплатной закуской. С шести часов вечера выступают артисты». То и дело громко хлопали двери, впуская и выпуская страждущих. Один товарищ не смог самостоятельно выйти и практически сполз по ступенькам.

– И как там – хорошее пиво подают? – поинтересовался я у Коли.

Спрашивал скорее, чтобы чем-то занять время. Что за гадюшник был внутри, я имел примерное представление, насмотрелся и в Рудановске и в Питере. Дым коромыслом, вонь, перегар, трёхэтажный мат, ругань, драки… В общем. Все тридцать три удовольствия для невзыскательной публики. И жуткая головная боль для местной милиции.

Панкратов хмыкнул:

– Если водой не сильно разбавят – пить можно. Но вобла у них ничего. Бери смело.

Неподалёку, возле снесённой в недалёком будущем Сухаревой башне, кипел большой рынок, так что нам было легко на нём затеряться, чтобы издали наблюдать за пивной. От криков многочисленных продавцов можно было оглохнуть, а от разложенных на прилавках товаров разбегались глаза. Да и народа было немало – рынок считался самым большим в городе. Как пошутил напарник: тут можно было купить всё, даже крокодила.

Главное, что мы не бросались в глаза и потому могли спокойно вести наблюдение отсюда за пивной.

Перед операцией я тщательно подготовил «легенду», по которой Манкевич должен был лично сообщить Князю сведения просто неимоверной важности. Наш «добровольный» помощник обещал не облажаться.

В отличие от меня, на рынке Коля чувствовал себя не очень уютно. То и дело он поглядывал по сторонам с осторожкой.

– Меня тут многие знают, – объяснил он причину своего волнения. – И далеко не все с хорошей стороны. Ты бы знал, сколько я всякого сброда в кутузку засадил!

– Тогда присматривай, чтобы тебе перо в бок не засадили, а я на себя беру наблюдение за пивной, – разделил обязанности я.

– Лады! – легко согласился он. – Свистнешь, как наш выйдет.

– Свистну.

Других Колиных агентов срочно выдернули на другое задание, и получилось, что на операцию вышли мы вдвоём. Особой радости это нам не добавляло.

Чтобы подсластить Николаю «пилюлю», я купил ему пару горячих пирожков с картошкой у разбитной торговки, чья внешность и поведение внушали хоть какое-то подобие доверия.

– Держи, – вручил я их ему.

– За что такая честь? – удивился Панкратов.

– Я уже понял, что ты вечно голодный.

– Не без этого! – ухмыльнулся он и с наслаждением впился зубами в румяный бок пирожка.

Прожевав, добавил:

– Хорошо, что без мяса взял, а то тут порой с такой начинкой продавали, вспомнить страшно… И с кошатиной, и с собачатиной. Да и с человечиной тоже было. Бр…

Я понимающе кивнул.

Минут через двадцать из пивной вышел Манкевич. Немного постоял на крыльце, поозирался и, не заметив нас, пошагал в сторону Сретенки.

– Пошли, – толкнул я локтем Колю.

Мы догнали Манкевича, когда он отошёл от пивной достаточно далеко, чтобы мы убедились, что за ним нет хвоста.

Поравнялись с ним, а потом клещами обхватили с боков.

Манкевич сначала испугался, но потом увидел, что это мы и облегчённо выдохнул.

– Уфф… Так нельзя, граждане начальники. Мне чуть плохо не стало!

– Адрес узнал? – сходу задал главный вопрос я.

Манкевич кивнул.

– Здесь, неподалёку. В Мясном переулке.

Он назвал номер дома и квартиры.

Панкратов присвистнул и как-то резко погрустнел.

– Коля, ты чего? – непонимающе вскинулся я.

– Вот сукин сын, выбрал же себе место для берлоги! – сквозь зубы произнёс Николай. – Самое злачное место в городе, не район, а сплошной бордель!

– Что, московский квартал красных фонарей? – догадался я.

– Ага, – сплюнул на мостовую Панкратов. – И, как понимаешь, нашего брата тут не любят.

– Нас вообще мало где любят, – изрёк банальность я. – Но ты ж понимаешь: трус не играет в хоккей.

Может Коля и не знал, что такое хоккей, но примерный смысл этой ставшей в не столь отдалённом будущем расхожей фразы, он понял сразу.

– Я что – на труса похож? – его лицо аж раскраснелось от обиды.

Я хлопнул его по плечу.

– Коля, ты похож на героя! И я тобой горжусь!

– Смеёшься?

– Правду говорю!

Наш разговор прервал Манкевич.

– Граждане сыщики, а со мной что прикажете делать? Мне тоже с вами на арест Князя идти?

По его виду и опаске в голосе было ясно, насколько он трусит.

– Ступайте в МУР, Манкевич. Доложите дежурному, что я – то есть товарищ Панкратов, велел вас задержать, – распорядился Николай. – И не вздумайте дать дёру. Мы вас хоть из-под земли достанем!

– Ну что вы… – заблеял Манкевич. – Как вы могли обо мне такое подумать?! Я всё осознал.

– Тогда идите! – отпустил его Коля.

На мой невысказанный вопрос в глазах, он твёрдо ответил, когда Манкевич ушёл:

– Не удерёт, Жора. Я эту породу как облупленную знаю! Сама мысль о побеге доводит его до испуга.

Я в принципе был с ним согласен, потому спорить не стал. Деньги он вернул, показания дал, адрес Князя и его подручного сообщил и особого интереса для следствия уже не представлял. Всё, что с него можно было получить, мы получили.

Панкратов остановился.

– Давай подмогу вызовем, – внезапно сказал он.

Мысль, в общем, была здравая, и… если бы не побег Кравцова, я бы последовал его совету.

– Ты забыл? – удивленно произнёс я.

– Нет, конечно, – понуро сказал он. – Вот же гад этот Кравцов! Устроил нам, понимаешь, весёлую жизнь! Все планы на ходу меняй!

– Ты своим, что его упустили, хвосты-то накрути! А то позор на всю Москву: бандит двух муровцев как дитей малолетних сделал!

– Да уж накручу! – злым тоном сказал Коля. Чувствовалось, как его изнутри разьедает обида на своих подчинённых. – Так накручу, что потом как пропеллер вертеться будут…

– Вот-вот, пусть вертятся, – одобрил его я.

Мой взгляд упал на табличку с номером дома.

– Кажется, это наш. Пришли, Коля.