Инструкция по соблазнению. Часть 1

Совет 17 Никогда не идите в логово жнеца! Даже если хочется. Даже если хочется и нужно. Даже если очень хочется, нужно и вопрос жизни и смерти

Граница. Сегодня было решено переночевать на территории Аша, а уже завтра с утра ступить на земли Сальши. По какой-то непонятной причине главный тракт демонов был заблокирован, о чем сообщили посланные вперед разведчики, и наш отряд вынужден был съехать на объездную дорогу еще в Аше. Теперь нам придется зацепить крюком ближайшие земли оборотней. Всего два дня у двуипостасных и мы снова вернемся на тракт, объехав проблемный участок.

Все логично и просто, но до жути подозрительно. До сих пор Михаэль бросает на своего брата настороженные взгляды, пытаясь понять, не их ли рук это дело. Пока безрезультатно. Серые же едут, как ехали и ни на что не обращают внимания. Вот кому плевать, как ехать и куда ехать: хоть в ловушку, хоть на войну. Своим спокойствием они и злят и приносят умиротворение одновременно.

Очередная ночевка, ничего нового, только сегодня она в лесу, а не на постоялом дворе. Все это время мы ехали по главной дороге и не утруждали себя организацией лагеря. Зачем, если каждый час встречались таверны и гостиницы. Но вот мы у границы с оборотнями и Сальши, и тут такой роскоши, как постоялый двор, не найти.

Лагерь разбит, ужин съеден, часовые на местах. Я в отдельной палатке, в соседней уже сопит в две дырки Михаэль, а сон вот-вот уведет его невесту в мир грёз. Непривычная за все время путешествия тишина. Прошло два дня с нашего маленького побега в поля, после которого я обходила стороной наемника. Куча вопросов роилась в голове, и к ним радостно присоединялись учащенное дыхание, дрожь в руках и частичное онемение во время разговора. В конце концов, я разозлилась и немного разнесла номер гостиницы. После этого Мак не настаивал на общении. Он только странно улыбался и выжидал.

Самовлюбленный хам! И ведь дождался. Когда я более менее обдумала все и решила вернуться к нашим достает-бесит-посылаю отношениям, все симптомы улетучились.

И вот я сижу в палатке, выжидаю полчаса после того, как все заснули. Пора. Аккуратно встаю, поправляю задравшуюся рубашку, просовываю ногу в сапог, что не очень получается, сажусь на пол палатки, тяну обувь за голенище, ибо стоя это не получилось, замкнутое пространство мешает. Проделываю то же со вторым сапогом и, наконец, выхожу из палатки.

— Ашарас! — еле слышно шиплю, ибо все спят, но удержаться от ругательства не смогла.

И меня можно понять. Вокруг двух наших палаток с расстоянием друг от друга в локоть раскинулось кругом двадцать с чем-то серых на походных одеялах.

И как мне пройти!? Разве что взлететь! А Мак, скотина такая, все время был рядом, а сегодня поставил свою палатку на другом конце спящего серого воинства.

Мелькнула мысль плюнуть на все и вернуться в палатку, но несколько часов ожидания вместо сна не дали мне так просто сдаться. Поднимаю ногу и медленно переступаю через первую серую тушку. Подтягиваю оставшуюся ногу, ловлю равновесие. Вот таким образом, будто через стаю голодных волков, пробиралась к своей аловолосой цели. Осталось два тела до полной свободы, и, как назло, это оказались знакомые мне тушки. Саи и Коновал.

Они что, назло так близко спят друг к другу?!

Чтобы обойти это препятствие, пришлось ставить ногу параллельно спящим телам, по-другому не получалось. Правая встала идеально, даже не коснулась спящих. Ее я поставила внутренней стороной от себя так, чтобы следующий шаг был через Саи и уже по ту сторону от спящих в повалочку. Не учла я одного, такая позиция теряла устойчивость, если при шаге левая не достигнет земли.

Я оттолкнулась, ожидая, наконец, выбраться из этой стаи серых, поставила левую ногу и уже мысленно поздравила себя с успешно выполненной задачей, как что-то вцепилось мне в правую лодыжку как раз, когда я уже сделала последний рывок.

Потеря равновесия и стремительное падение.

— Мгм, — вырвалось у меня что-то нечленораздельное.

Упасть, не упала, но положение мое оставляло желать лучшего. Мало того, что мою ногу крепко обнимал во сне Саи, так я еще стояла над ним, как мостик над рекой, опираясь на руки. Попыталась вытащить конечность из захвата, результата ноль. Тяжело вздохнула, и начала поворачиваться к плененной ноге.

Теперь стою в раскорячку, ноги по обеим сторонам от серого, руки так же, мое лицо напротив щеки жнеца. Просто великолепно! Осталось еще поднять весь лагерь и продемонстрировать им сию позу во всей красе. Если кто не понял, то раком я стою над спокойно спящим человеком. Венозную мне в глотку!

Ну не хочу я, чтобы кто-то знал о моих ночных похождениях. Жнецы — враги, и совершенно неизвестно, как сильно мне это аукнется в будущем. Однако, поговорить с Маком мне было необходимо. Вот теперь стою над своим заклятым врагом и пытаюсь вырвать из его захвата собственную конечность. Ашарас! Вцепился так, будто это самая дорогая вещь на свете, а не нога вампирши. Так просто он мне ее не отдаст.

Осмотрелась в поисках чего-нибудь на замену ступне, но как назло ничего подходящего. Вдруг Коновал повернулся на бок, лицом к Саи, и что-то начал бормотать. Я тут же замерла, задерживая вдох.

Кровожадный Сиран, только бы не проснулся.

Видимо, мои молитвы были услышаны. Вал пожевал губы, почесал щеку и снова успокоился, равномерно дыша в район шеи Саи. Я выдохнула. Передо мной снова встала задача по освобождению плененной конечности. Но как и при первом осмотре, ничего не было под рукой, кроме самих серых.

О! Это идея!

Я хищно уставилась на ладонь ловца, что лежала в непосредственной близости от груди жнеца, и у меня созрел коварный план мести и освобождения одновременно. Очень осторожно я взяла за пальцы кисть серого, приподняла и ме-е-едленно потянула к Саи. Собралась с духом и одним резким рывком дернула ногу из захвата. Жнец тут же начал хватать воздух и приходить в себя. Вот тут я и подсунула ему ладонь Вала. Он мгновенно притянул ее к груди обеими руками, и удовлетворено всхрапнул, когда нашел свою пропажу. На лице проступила легкая улыбка. Коновал же спал как убитый и ему, похоже, вообще было плевать, с кем проводит ночи его ладонь.

Еще пару секунд простояв статуей над невольными голубками с задранной в небо ногой (надо же было ее куда-то деть, но так, чтоб не поймали повторно), я начала медленно переносить вес на левую сторону, где ждала спасительная пустота без тушек серых. Позади раздалось какое-то странное кряхтение, но списав это на бессознательные звуки во сне, я, наконец, преодолела полосу препятствий и выпрямилась.

А вот если бы я ночью в туалет пошла, мне бы пришлось половину лагеря перебудить и оповестить о своем желании? Кошмар!

Кряхтение повторилось. Я обернулась посмотреть на такого неспокойного соню и замерла. Если бы могла со своей бледностью краснеть, уже пылала бы алым, а так оставалось только внутреннее самобичевание.

Перед нужной мне палаткой стоял Мак, точнее, лежал на палатке, и ухохатывался в прикрывшие рот ладони. Временное место для сна уже наполовину повалилось, мягко скатывая на землю своего хозяина, но тому было все равно. Он беззвучно трясся в спазмах веселья.

Я не знала, что сказать. По реакции ясно, что мои рачкования не остались незамеченными, но оправдываться или еще что либо делать, я не собиралась. Просто подошла к наемнику, ногой отпнула его с ткани палатки и подняла упавшую опору. Не дожидаясь, когда Шут соизволит прийти в себя, забралась внутрь и стала ждать.

Ничего-ничего, отольются кошке мышкины слезки.

Через минуту на улице все стихло, только чей-то стойкий храп раздавался на весь лагерь. Ткань отошла в сторону, и явила вполне спокойного жнеца, только хитринки в глазах были свидетелями недавнего смеха.

— Ты бы мне своих людей еще на голову положил, — огрызнулась раньше, чем заговорил аловолосый.

Шут честно пытался не улыбаться, но воспоминание недавно виденного не давало ему и шанса это исполнить.

— Я… пфа-ха-ха… я не ожидал, что сегодня ночью тебе приспичит поговорить.

Он сел напротив меня и лукаво улыбался, наслаждаясь моим состоянием.

— Какого демона, ты прятал свой запах? — тут же выпалила свой вопрос, мгновенно уничтожая все веселье.

Сейчас оправдываться и юлить будет кто-то другой. От этой мысли стало теплее на душе, что позволило отпустить прежнее напряжение.

— Мышка, ты о чем? Я ничего от тебя не прятал? — и натянутая улыбка.

И как я раньше не замечала, что все его улыбки абсолютно разные.

— Мак, — я посмотрела прямо в бирюзовые глаза, — если ты хочешь и дальше играть в эти игры, то я лучше пойду, — и я действительно начала вставать.

Теплая смуглая рука опустилась мне на плечо и вернула на место.

— Смотрю, кто-то готов к серьезному разговору, — наемник взял мою ладонь и положил себе на колено, медленно поглаживая по внутренней стороне.

— Ты знаешь, как пахнут жнецы для существ с обостренным нюхом? — вдруг задал неожиданный вопрос Мак.

— А я должна это знать? — собственно, это и есть ответ.

— Только почуяв этот запах, ты сразу догадалась бы, что перед тобой необычный человек.

Жнец смотрел на мою ладонь и нежно перебирал пальцы, слегка массажируя у основания.

— Мы источаем вонь. Гниль, кровь и тлен — этим запахом пропитывается каждый служитель ордена Серых, но только жнецы так явно источают его. Если бы я не заглушил для вас эту нашу особенность, нас бы раскрыли, — легкое надавливание на середину ладони, что пускает приятную волну по телу.

— Такое я бы точно заметила, — прошептала сквозь сухие губы.

— Да твой демон меня и на порог бы не пустил, — хмыкнул мужчина и неожиданно коснулся губами сердцевинки ладони.

Жар тут же поднялся откуда-то из нутра и разлился по телу, заставляя участиться дыхание.

— Но… — я сглотнула, — ты пахнешь предгрозовым воздухом и смолой.

Я уже начала путаться. Неужели и это навязано его странными способностями.

— В самом деле? — Мак хитро улыбнулся и приложил мой указательный палец ко рту, будто раздумывал над чем-то.

— А тебе нравится, — кончик языка легко коснулся подушечки пальца, — запах грозы?

— Да, — тихий выдох.

Мстительный Рах, что он со мной делает, а я позволяю?

— М-м-м, сладко, — и фаланга исчезла за жадными губами.

Пришлось с силой сжать свободную руку, чтобы не упустить суть разговора. Хотя, какой разговор, это совращение!

— Почему этот запах был на Куке. Если бы не он, я бы никогда не кинулась на него.

С довольно пошлым чмоком пленника отпустили из клетки рта, но кисть не освободили.

— Скажем, я просчитался. Кук просил наделить его сногсшибательным запахом, чтобы ты не устояла, — тут он оскалился, а я все поняла.

— Ты скинул на него свой запах, уверенный в том, что воняешь, как помойка, — выпалила на одном дыхании.

Наемник слегка скривился на мое высказывание, но кивнул.

— Я даже грешным делом решил, что ты извращенка, когда слюни пускала на Кука, — отомстил, зараза.

— Ты поэтому не дал мне попробовать твою кровь?

Я вспомнила, как у меня насильно изо рта утянули сладкие рубиновые капли из прокушенной губы после поцелуя.

— Не хотелось всего одной каплей отпугнуть такую притягательную мышку, — и язык прошелся по запястью.

— Значит, — я неотрывно смотрела на наемника, что выводил только ему известные вензеля на мой коже, — у реки ты взбесился из-за моей возможной негативной реакции на твою кровь?

— Кто же знал, — поцелуй в сгиб локтя, — что ты такая особенная.

Губы скользят по плечу, теплый язык проходится по шее и замирает на подбородке. Нижнюю губу прихватили чужие зубы и медленно потянули вниз, прося открыться. Верхняя получила влажный легкий след. Как только я приоткрыла рот и выдохнула, властный язык тут же коснулся клыков, чуть надавливая. От такого внимания они незамедлительно удлинились.

— Ты получишь свой кровавый поцелуй, — хриплый шепот, скольжение нижней губы по режущей кромке клыка и теплая, пряная кровь наполняет мой рот.

Как только я распознала вкус уже любимой жидкости, полной жизни, сама впилась в губы аловолосого и опрокинула его на походное грубое одеяло.

Сколько мы так целовались, я не могла сказать, но нижняя губа Мака уже посинела от чрезмерного посасывания.

— Как тебе удалось обмануть моих демонов? Почему они не заметили моего отсутствия?

Я лежала на мужчине и нежно гладила его подбородок, шею, грудь, что обнажилась широким воротом рубашки. Сейчас все казалось правильным, но в то же время нереальным.

Я хочу доверится ему, хочу принять помощь. Но у него слишком опасная сила, которую он не единожды использовал на мне. Это доверию не особо способствует. Меня может сколько угодно тянуть к этому мужчине, но старые раны так быстро не заживают, а сомнения не раз спасали мне жизнь. Я дам ему шанс, но не более того.

— Я же уже говорил, мои способности меняют все шесть чувств существа, что попал в радиус моего влияния, — пояснил Мак, и провел рукой по моей спине.

— Мы далеко уехали от отряда, — не сдавалась я.

— Они попали под мое влияние раньше.

— Твои способности не ограничены временем? — я даже приподнялась, чтобы видеть выражение лица жнеца.

— Конечно, ограничены, — и широкая улыбка, предназначенная отвлечь меня.

Он недоговаривает. Есть еще что-то, но этого он мне не скажет. Вот! Вот она, причина моего недоверия. Все может быть обманом.

— Мышка, перестань нагнетать, — меня куснули в кончик носа, — тебе ничего не грозит, я обещаю.

— Мне не нужны обещания, Мак. Я им уже давно не верю, — в груди что-то сжалось, — мне пора.

Я соскользнула с наемника и встала. Но кто бы дал мне уйти. На плече сомкнулась широкая ладонь, заставляя обернуться.

— Какие гарантии ты от меня ждешь, Раэль? — сейчас говорил жнец, никак не Мак, — ты едешь на родину. Под боком выгодный жених. А я все еще рядом. Какие еще доказательства тебе нужны?

Мне не нравится этот холодный тон.

Не дождавшись ответа, аловолосый просто вытащил меня на улицу и развернул лицом к моей палатке.

— Видишь? — руки крепко держали меня, не давая отстраниться. Одна поперек талии, другая на плече, а горячая грудь давила на спину.

— Двадцать четыре серых. Они все здесь для твоей защиты. Спят, как верные псы у ног своей хозяйки. А теперь посмотри на меня, — он развернул меня к себе лицом, держа за плечи, — я здесь. Задание выполнено. Мне положено быть в горах среди своих и докладывать об успешном завершении миссии.

Я шокировано смотрела в бушующий океан и не могла поверить его словам. Все так правильно и честно.

— Я обязан быть там, — спокойный шепот, — но я здесь.

Мучительно медленное касание к губам и ощущение ветра на горящей коже через секунду.

— Подумай над этим, мышка, — и меня отпустили, возвращаясь в свою палатку.

А я еще долго стояла посреди поляны, оглушенная откровениями. Если только это не было ложью.