Инструктор

Глава 18

Вероятность того, что Иван Димитров, младший брат Николы, повздорит с сыном силаха, была ничтожной, но реальной. От былого величия Османской империи остались жалкие крохи — империя включала саму Турцию, часть Греции, Болгарию, Хорватию и Верхнюю Трансильванию. Плюс крохотный Кипрский Анклав. Силахи, как и триста лет назад, подчинялись султану, только из крупных землевладельцев эти ребята превратились в некое подобие губернаторов. Типичный силах — это одарнный властитель, связанный с правящим родом Стамбула вассальной зависимостью. Главнокомандующий и администратор в одном флаконе.

Интересы Мустафы Кая и князя Димитрова пересеклись в игорном доме «Кость», который оба хотели прибрать к своим рукам. Я лишь слегка подтолкнул ситуацию на дороге в нужном направлении, чтобы конкуренты заявились на переговоры к хозяину «Кости» одновременно. Слово за слово — разгорелась перепалка. Димитров чуть не вызвал наследника силаха на дуэль, но вовремя спохватился и покинул заведение. А удачливый отпрыск чиновника заключил сделку, к которой давно стремился. Убедившись, что обратить события вспять не удастся, я отправил Димитрову анонимное предупреждение. И тут же взялся за следующий объект.

Ванда Димитрова, сводная сестра Мефодия, успешно сдала экзамен на вождение, села в шикарный кабриолет и помчалась на побережье отмечать знаковое событие с друзяшками. В Созополе под это дело была арендована трехэтажная вилла с собственным бассейном и охраняемым пляжем. Вот только до бассейна Ванда не доехала. На платной скоростной трассе столкнулись два джипа, и дорожная полиция заблокировала движение. Ванда психанула и, решив бросить кабриолет на произвол судьбы, вызвала аэротакси. Беспилотник прибыл на место экзотическим образом — врезавшись в машину Димитровой, когда девушка отошла на обочину, чтобы созвониться со своим парнем. Кабриолет превратился в груду обломков, а на браслет Ванды поступило сообщение…

Вероятности не очень удачно сложились и в случае с Тимотеем Димитровым, одним из племянников главы рода. Тимотею всего шестнадцать, но он уже пристрастился к «диким охотам» и подпольным реалити-шоу с участием крепостных. На одном из таких мероприятий неожиданно произошло возгорание. Во время эвакуации ВИП-гостей кто-то нехороший всадил Тимотею зачарованный стилет под ребро. Позже выяснится, что этот непредвиденный персонаж не должен был оказаться в числе гостей, но организаторы малость напутали с пригласительными. Чувак узнал обидчика, оскорбившего его сестру, и поспешил расквитаться. Вспомнить, откуда появился стилет, парень не смог. Тимотея откачали целители — он чудом избежал смерти. Процент чуда я просчитывал с особой тщательностью — пока фатальные исходы не входят в мои планы. Пришлось даже подсобить целителям, врубив «био».

С чувством глубокого удовлетворения возвращаюсь в реал.

Я работал на пределе своих возможностей. Выжигал церковные артефакты, обводил вокруг пальца эсбэшников и бодигардов, всюду зачищал следы своего присутствия. Естественно, Мефодий поймет, откуда ветер дует, но я этого и добиваюсь. Говнюк должен осознать, что ответка прилетит в любом случае.

В кафе пусто.

Еще бы — лето, двадцать пять на термометре. Утренние тучи разбежались, и солнце вновь жарит тротуары. В такую погоду все, кто не работает и не учится, топают на свежий воздух. Заполнены террасы кафешек и ресторанов Старого Города, лавочки в Сквере Героев и на речной набережной. Многие отправились на пляж. Аристо укатили в свои загородные дворцы.

Пора домой.

Расплачиваюсь смарт-браслетом за нетронутый кофе, убираю планшет в рюкзак и уже собираюсь топать к выходу, но мне звонят.

Василий Тьма.

— На связи, — я поднимаюсь по крутым ступенькам.

Солнце обрушивается на глаза, так что они начинают слезиться.

— Нас попытались прикрыть, — говорит Тьма.

— Что?

— Ты слышал. Под проект с твоим участием копают. И очень серьезно.

Я двинулся по узкому тротуару Казарменного переулка.

— Рассказывай.

Проблемы начались еще утром, но за последние полчаса всё резко ухудшилось. Роман Клинцов, руководитель Тайной канцелярии, заявил, что моя школа в Кадетском корпусе не имеет практического смысла. Опытным путем удалось выяснить, что боевые призыватели хорошо справляются со своими задачами и убивают тварей «без всякого эфира». Кроме того, «Ижевские роботы» вот-вот доработают партию шагателей, заточенных под «многомерные войны». Этого достаточно, чтобы справиться с любыми вызовами.

Клинцов ездил по ушам Алмазова давно, но в последние дни великий князь начал прислушиваться к Тайной канцелярии. Новых прорывов нет, хищники начали казаться гипотетической угрозой, значение которой сильно преувеличено.

Вчера на стол Алмазова лег доклад, из которого следовало, что я запатентовал эфир. Выглядит всё так, что хитрожопый Друцкий тестирует за казенный счет технологии, из которых хочет извлечь профит в будущем. В коридорах власти даже обсуждается версия, что я действую в интересах клановой корпорации. Это же логично: прикрываясь нашествием тварей, я создаю искусственный спрос на трансформы ИР. В перспективе, естественно, Друцкие будут пробивать госзаказы в особо крупных размерах.

Терки спецслужб продолжались бы еще долго, но окончательную точку поставил звонок из Патриархата. Полчаса назад с императором связался секретарь Церкви Равновесия и заявил, что деятельность Сергея Друцкого необходимо приостановить. Причина — подозрения в неоднократных нарушениях Баланса. Император поинтересовался, надо ли меня арестовывать. Секретарь сказал, что в этом нет необходимости. Расследование ведется, Патриархат непременно докопается до истины. В общем, вопрос о целесообразности эфирной школы решается прямо сейчас.

— Что мы можем сделать? — спросил я.

— Ничего, — в голосе Тьмы послышалась грусть. — Собран Совет Безопасности при Его Императорском Величестве. Там сейчас Черновецкий сцепился с Клинцовым. Окончательное решение принимает монарх.

— У нас есть сторонники в Совете?

— Немного, — честно признался Тьма.

— Рекомендации?

— Сиди, не высовывайся. Если позвонят члены Совета — снимай трубку и защищайся, как можешь. У императора могут возникнуть вопросы лично к тебе. Так мне сказали.

Что ж, близится время разбрасывания камней.

— Василий…

— Да?

— Мне нужно добыть одну вещь.

— Какую? — насторожился экспедитор.

— Схему и технические характеристики крестоформа.

На том конце провода долго молчали.

— Ты понимаешь, о чем просишь?

— Вполне.

— Формально я остаюсь твоим куратором. Если ты начнешь воевать против Церкви прямо сейчас… полетит много голов. И моя уляжется в грязь одной из первых.

— Василий, линия защищена? — я огляделся по сторонам. Единичные прохожие, интерес к моей персоне нулевой. Для страховки окутываюсь «куполом тишины». — Мы можем говорить откровенно?

— Можем, — заверил куратор.

— То, что сейчас происходит… за этим стоит Мефодий. Конфликт набирает обороты, сам видишь. Я думаю, что Мефодий утратил нейтралитет и действует в интересах чужого государства. Меня хотят закрыть, чтобы возвысить другого инструктора.

— У тебя есть доказательства?

Я поведал экспедитору о соревновании вселенцев, предложении Мефодия и протекции Клуба Девятерых. Подчеркнул, что угроза вторжения сохраняется, но церковники упорно не хотят этого замечать. Патриархат интересуется лишь одним вопросом — возможностью пропихнуть своего протеже в Клуб.

— Хм… думаешь, они сделали ставку на другого кандидата? — уточнил Тьма.

— Уверен. Давление не сработало, поэтому меня хотят утопить. Причинить вред напрямую не могут и действуют окольными путями.

— Церковь сильна, — задумчиво произнес мой собеседник. — Если они хотят кого-то достать…

— Разве мы защищаем интересы Церкви? — удивился я. — У нас своя страна. Свой император.

— Изложи план.

— Добудь сведения о крестоформе. Я ликвидирую Мефодия.

— Проблемы на этом не закончатся.

— Они коснутся меня. Ты не отдавал приказа о ликвидации. Черновецкий — тоже. За любые безрассудства я беру ответственность на себя.

— Хорошо, — согласился Тьма, — я попробую. Но не рассчитывай на положительный результат. Крестоформами пользуются Кардиналы и Патриархи, эта технология держится в строжайшем секрете.

— Наверняка император подумал о сдерживании, — заметил я.

— Посмотрим, — Тьма явно намеревался свернуть разговор. — Если получится решить вопрос, я позвоню.

— Только не медли, — попросил я. — Пока Мефодий вновь не ударил.

— Я тебя услышал.

В этот раз я решил не извращаться с петляющими по городу троллейбусами и вызвал такси до площади Детей. В итоге всё равно потратил двадцать минут — большую часть пути мономобиль провел в пробках. Делать было нечего, и я проверил таунхаус «телезрением». Арина смотрела какой-то фильм, Сыроежкин разговаривал по «Либриуму» с родителями. «Либриум» — это один из местных мессенджеров с очень качественной и бесплатной видеосвязью. Хорошо. Значит, в Мексику мне заглядывать не нужно.

Площадь Детей — одна из самых старых локаций Воронежа. Говорят, здесь появился один из первых в Империуме центров детского творчества, в котором обучались как одаренные, так и мещане. Прямоугольная площадь со всех сторон была окружена историческими постройками. Дом-музей Ивана Бунина, который в этой реальности тоже стал знаменитым, хотя и не получил Нобелевскую премию. Просто Нобель не сумел подняться — динамит никого не интересовал. Торговые ряды Долговых — трехэтажный монстр в стиле модерн, ставший приютом для элитных бутиков с одеждой и обувью для аристо. Там же, насколько мне известно, шьют платье по мерке, снятой с заказчика — услуга, пользующаяся спросом у дворян. В юго-восточном углу треугольника красуется Ратуша с магическим швейцарским циферблатом. В полночь часы начинают светиться голубым, а призраки цифр опадают и растворяются в воздухе, не долетая до мостовой. Ну, а в центре площади располагался знаменитый Фонтан Ундины.

Я прошел мимо грудастой мраморной бабы, держащей в руках морскую раковину, и направился к неприметному переулку, зажатому с двух сторон музеем Бунина и Торговыми рядами. Струи воды били из щупалец кракена, поддерживающих соблазнительную Ундину. Прям тентакли в сердце исконно русского города…

Переулок вывел меня к глухой стене с неприметной металлической дверью. Ключ-карта без проблем открыла проход, а биометрические артефакторные датчики просканировали тело Сергея Друцкого вдоль и поперек. Выдвинувшиеся было из кладки турели убрались восвояси.

За оградой меня встретили псы.

Когда я увидел переделанных зверюг, внутри что-то ёкнуло. Вся стая в сборе. Шесть особей, мыслящих как единое целое. Вожак приблизился ко мне, пуская слюни, раскрыл свою жуткую пасть и высунул наружу раздвоенный язык. Я услышал странный звук, напоминающий шипение.

Я вожаку не нравлюсь.

Но у меня знакомый запах, и пасть нехотя смыкается, а утробное рычание стаи смолкает. Псы разворачиваются и неспешно сваливают к дальним домам.

Топаю по тропинке к главной аллее.

Машу рукой знакомому охраннику.

Вот только до крыльца таунхауса добраться не успеваю. Входящий звонок на смарт-браслет. Неопределенный номер, а я такое не люблю. Делать нечего — вдруг что-то важное. Поднимаю трубку:

— Сергей Друцкий.

Красивый женский голос щебечет:

— Приемная Его Имераторского Величества. Вы не заняты, Сергей Константинович?

Вряд ли вы будете заняты, если звонит личный секретарь императора.

Мы оба знаем, что вопрос риторический.

— Слушаю внимательно.

— Думаю, вы в курсе, что у нас тут собрался Совбез, — продолжила девушка. — У Его Императорского Величества возникли кое-какие вопросы. Переключаю.

Вот так запросто.

Повелитель Империума решил со мной поболтать.

— Сергей? — приятный мужской баритон.

— Да, Ваше Величество.

— Назовите мне хоть одну причину, по которой я должен оставить ваш проект и пойти против адептов Баланса.

Я ждал чего-то подобного.

— Могу назвать миллион причин, — сказал я. — Твари, которые появятся на наших землях совсем скоро.

Монарх обдумал услышанное.

И задал следующий вопрос:

— Полагаете, Церковь не осознает степень угрозы?

— Осознает, — уверенно заявил я. — Просто играет не на нашей стороне. Кроме меня есть и другие вселенцы. Каждый из них развивает школу в своей стране. У конфедератов есть боевой волхв. И у японцев. И они выстоят, когда наступит апокалипсис. Мы — нет.

На сей раз молчание было долгим.

Я решил закрепить успех:

— Когда волны пойдут одна за одной, нам придется сотрудничать с сегодняшними врагами, — мягко сказал я. — В итоге это поймут все, но…

— Что — но? — не выдержал правитель.

— Первую волну вторжения мы встретим сами. Каждый сам за себя. Переговоры будет вести тот, кто выживет.

— Есть мнение, — сказал император, — что наши призыватели справятся.

— Главная проблема в том, что тварей будет много, — возразил я. — Сколько у вас призывателей? Сотня, две? Каждый одновременно поддерживает существование пяти-шести высокоуровневых фамильяров. Около тысячи особей.

— Даже меньше, — мрачно признал монарх.

— Требуется пять фамильяров на одну тварь. Что вы будете делать, если на один из наших городов набросится несколько тысяч хищников? Они сметут любую оборону.

— А шагатели?

— Дорого, много недоработок, нужны подготовленные пилоты.

Пауза.

— Благодарю за откровенность, Сергей.

— Рад был помочь.

Арина встретила меня на крыльце.

— Ты знала, что я приду?

— Сам научил, — девушка поцеловала меня в губы. — «Дальнее зрение».

— Умница.

Приятной новостью оказалась рыба, запеченная в фольге. А еще — салат из морепродуктов, перловка с грибами и разливной квас в холодильнике. Сжалившись, мы пригласили к столу Сыроежкина, который тщетно сражался с биржевыми админами. Мне его действия напоминали схватку Дон-Кихота с ветряными мельницами.

Я размышляю над тем, что из Арины получилась бы отменная домохозяйка. Правда, этот нвык совершенно бесполезен в мире аристо. Есть слуги, рестораны. Заказы дронами никто не отменял. Просто еще одна грань натуры моей возлюбленной. Она умеет готовить — это факт.

— Как вы тут? — спросил я, разворачивая обжигающую фольгу.

— А то не знаешь, — хмыкнул Виталик, разрушая иллюзию непричастности. — Наверняка «телезрение» включал.

— Ладно, — нехотя признал я, разделывая карпа, пахнущего специями, — балуюсь иногда.

— В школе всё хорошо? — поинтересовалась Арина.

— Закрыть грозятся.

— Серьезно? — офигел Сыроежкин.

— Еще как, — подтвердил я, жмурясь от удовольствия. Вкусная домашняя еда — совсем не то же самое, что холодные бутерброды с остывающим чаем из термоса. Надо прикупить термос подороже — с примитивной огненной вставкой. Такие штуки сохраняют тепло неделями. — Проделки моего кумира Мефодия.

— Он же сотрудничать хотел, — вспомнила Арина.

— Хотел, — с улыбкой признал я, — да перехотел. У нас теперь война по полной программе. А этот ушлепок поддерживает другого кандидата.

— Кого? — Арина нахмурилась.

— Без понятия.

Я действительно никого из них не знаю. Разве что Ратмира, но за какую страну он играет? Ноль информации. Думаю, мои конкуренты в схожем положении…

Стоп.

Не в схожем.

Если Патриархат встал на чью-то сторону, меня спалили. И мы соревнуемся не в равных условиях. Протекцию никто не отменял, но рано или поздно у меня появятся новые враги. Прежде всего — Ратмир.

— Как с биржами? — интересуюсь из вежливости.

Сыроежкин безнадежно махнул рукой.

Понятно. Ставлю себе еще одну зарубку на ближайшее будущее. Никто не имеет права переходить мне дорогу и хоронить бизнес.

Не успели мы поесть и сложить тарелки в посудомоечную машину, как мне позвонил Василий Тьма.

— Поздравляю, — сходу заявил экспедитор. — От нас отцепились. Что ты им наплел?

— Потом расскажу.

— Более того, — в голосе куратора слышалось воодушевление, — нам увеличили бюджет! Разрешили привлекать любые службы и армейские подразделения. Карт-бланш, в общем.

— Вот видишь, — говорю я. — Всё хорошо закончилось.

— Под это дело, — продолжил Тьма, — я вышел на нужных людей. Данные извлечены из-под грифа «совершенно секретно». Передавать в третьи руки нельзя. Ясно?

— Конечно.

Характеристики крестоформов. Чертежи, пояснения. Василий, я тебя обожаю.

— Проверь почту.

Приказной отключился.

А я плотоядно потер руки.