Иные тяжкие последствия

Глава 24

***

Диванчик был на удивление удобный: не слишком мягкий, не слишком жесткий, а такой, знаете ли, «в самый раз». Единственное, был он слегка маловат для моих габаритов: всё же, почти два метра – далеко не средний рост для американца. Хотя, если подумать, то и вообще для землянина. Вытянуться на этом диване у меня бы не получилось. Зато сидеть было очень даже комфортно. Хотя, как же иначе? Неудобный диван в кабинете практикующего психотерапевта – нонсенс. Или показатель непрофессионализма. Здесь не было ни первого варианта, ни второго… надеюсь.

- Итак, Кларк, что тебя беспокоит? – спросила женщина немного за тридцать, одетая скромно и невызывающе, с собранными сзади в короткий хвост светло-русыми волосами и маленькой родинкой расположенной немного ниже тонких губ.

- Меня… Боже, это трудно, - поднял лицо вверх и глубоко втянул в себя воздух я, потом наклонился и упёрся локтями в свои колени. Одна моя нога непроизвольно мелко дергалась вверх-вниз, поднимаясь и опускаясь на носке. В левой руке лежал кусок стали, бывший раньше шариком от подшипника трактора, который я судорожно мял. От этого воздействия он разогревался и уже начинал вишнёветь, выползая между фалангами пальцев, словно «лизун» или «слайм». – Знаете, Линда, это первый подобный опыт для меня… никогда не обращался к психологам и мозгоправам… там, где я жил раньше, такое было не принято. Считалось признаком слабости и совершенно однозначно расценивалось социумом, как признание в психической неполноценности…

- Почему же тогда вы здесь, Кларк? – поддержала разговор женщина, внимательно и участливо глядя на меня. – Что изменилось?

- Боже… всё же вы, психологи, умеете расположить к себе людей… - тряхнул головой я и переложил разогретую размягченную массу металла из левой руки в правую, которой продолжил её мять. – Почему пришёл? Потому, что у меня проблемы!.. Очень-очень серьёзные проблемы вот тут, - постучал освободившейся рукой по своему лбу. – И я понимаю, что не могу с ними справиться самостоятельно… А, что делает взрослый человек, когда у него появляются проблемы, с которыми он не в состоянии справиться самостоятельно? Он задвигает своё эго и комплексы поглубже, и обращается за помощью к профессионалу.

- Что ж, мне лестна такая оценка, Кларк. Приятно, когда тебя считают профессионалом. Я так понимаю, что именно ко мне вы пришли не по объявлению?

- Естественно, нет, - нервно дернул головой я. – Вас мне порекомендовал Мистер Рейнельдс. Директор моей школы. Сказал, что, в своё время, вы ему очень сильно помогли, когда у него самого были проблемы из-за краха карьеры.

- Рейнельдс? – вскинула брови Линда. – Я слышала, что он недавно получил место Директора школы где-то в Канзасе?

- Так и есть, - кивнул я.

- Канзас и Лос-Анджелес – это же практически противоположные концы Америки. Очень далеко, Кларк. Вы уверены, что вам будет удобно посещать мои сеансы? Возможно, будет лучше, если я порекомендую вам специалиста поближе к дому…

- «Далеко» – это от Земли до Туманности Треугольника, Линда, - поморщился я, снова начав нервно дергать коленом и судорожно мять шарик… Точнее, первоначально это были два больших шарика от тракторного подшипника, которые я крутил в руке, дабы немного успокоиться, сосредоточившись на этом процессе. Но, в какой-то момент, все сосредоточение пошло по… гулять, и я их сжал. И от двух шариков осталась одна «лепёшка», которая дальше превратилась в бесформенную пластичную массу.

Пластичность, правда, была очень относительной. Точнее, переменной. От того, что я продолжал эту массу мять, она продолжала греться, и её температура всё ближе подходила к температуре плавления стали. Соответственно, масса становилась всё мягче и мягче… что тоже меня раздражало. Меня вообще, всё, в последние дни, раздражало и бесило. И, если я с этим не справлюсь, то дни действительно станут последними… для этой Вселенной. – А от Смоллвиля до Лос-Анджелеса – «через губу переплюнуть». Так что, можете не задумываться о моём «удобстве». Меня волнует только конфиденциальность… а, Боже! Да меня уже ничего не волнует! У меня проблемы, Линда!! Реальные проблемы!

- Так поделись ими, Кларк, - чуть подняла перед собой руки ладонями вверх она. – Ничего, что я так обращаюсь?

- Да пофиг, - дернул щекой и глазом одновременно я.

- Так в чем же твоя проблема, Кларк?

- Я – наркоман. И у меня ломка…

- Наркотики – это не совсем мой профиль, Кларк. Возможно, тебе будет лучше обратиться к наркологу? Он сможет подобрать препараты, облегчающие синдром отмены…

- Мне не помогут препараты! – чуть повысил голос я, снова начиная заводиться и сжал кулак, выдавив из него практически весь металл, который уже сиял ярким белым светом, от него расходились в стороны волны вполне ощутимого жара и заметно тянуло горелым. Металл, выползший снизу кулака, упал на пол. Тут же ковёр вокруг него задымился, а после и вспыхнул.

Я чертыхнулся и задавил ногой возгорание, словно тушил окурок… не самый умный поступок с моей стороны. Раскалённый металл прожёг и подошву ботинка, и напольное покрытие под ковром. Огонь, правда, потух.

Я снова ругнулся, нервно дунул на оставшуюся массу в своей руке, задействовав «ледяное дыхание». Металл мгновенно остыл и растрескался. Я со стуком опустил обледеневшую железку на ближайшую тумбочку, затем вошёл в «контроль» с «ускорением» и «распечатал» нанесённые моей неосторожностью повреждения пола с ковром, возвращая им первозданный вид. Ковру и полу, а не повреждениям.

- Извините, - вернувшись в «нормальный временной поток», сказал я. – Нервы сдают… если честно, то я уже на пределе, Линда, - с силой потёр лицо и откинулся на спинку дивана я. Спинка была коротковата, так что, получилось, что на стену, к которой был прислонен этот диван.

- Ничего, Кларк, - преодолевая шоковое состояние, ответила Линда. – Продолжай, прошу тебя…

- У меня ломка… с неделю назад, я поучаствовал в спасении одной из параллельных вселенных… Там мир аннигилировал с анти-миром… мы, с кучей альтернативных двойников, пытались остановить процесс… я… хватанул слишком много выделившейся энергии… и мне сорвало крышу… Реально сорвало! Я атаковал своих двойников из разных вселенных, сожрал трансцендентное около-божественное существо… два существа, ускорил процесс аннигиляции Вселенных… слава Творцу, меня смогли остановить, накурив и успокоив. Из энергии гибели двух сверх-существ и четырёх миров, мы слепили новую Вселенную. Хеппи енд, все счастливы, всё хорошо, все разбежались по своим мирам… вот только…

- Только?..

- Только, я хочу ещё! Меня ломает! Я снова хочу почувствовать это! Это ощущение наполненности! Всемогущество. Это восприятие мира вокруг, когда ты ПОНИМАЕШЬ, как он устроен. Когда, легкого мысленного усилия достаточно для создания или разрушения целой планеты… да что там планеты, галактики! – я говорил. Выливал свои мысли, вываливал эмоции на психолога. И, честно говоря, было плевать – верит она мне или нет. Но, лучше бы, конечно, верила. Или нет?

- Кларк, а что конкретно вы употребляли в тот момент? – осторожно уточнила Линда.

- Марихуану, вроде бы, - пожал плечами я, не отнимая рук от лица. – Какой-то особенно забористый сорт. На Земле такого нет. Раста-супер с собой притащил из своего мира.

- Марихуана? Уверен? – удивилась Линда. – То, что ты описываешь, больше на эффект гашиша похоже. Или ЛСД.

- Ты думаешь, что это были просто галлюцинации? – поднял голову я. – Или… это способ лечения?

- Способ лечения?

- Да, - возбужденно-торопливо начал говорить я. – Вы гений, Линда! Надо просто убедить себя, что ничего на самом деле не было, что всё это лишь наркотическая галлюцинация!..

- Стой, Кларк! – вскинула в останавливающем жесте руку Линда. – Не торопись. Задвигание проблемы в подсознание, не есть её решение. Это только усугубляет её. Задача терапии как раз и состоит в том, чтобы вытащить проблему на свет и сознательно решить её.

- То есть, вы верите в тот сумбур, который я тут вывалил? – замер я, удивлённо глядя на женщину.

- Не важно, во что верю я. Важно, что ты сам в это веришь. Более того, для тебя это явно является самой, что ни на есть реальной реальностью. И это главное. Я готова работать с твоими аллегориями.

- Аллегориями? – нахмурился я.

- Вот ты кто по профессии, Кларк?

- Фермер… ну и немножко программист.

- Вот в программировании, ведь вы пользуетесь некими словесными конструкциями для описания того, что делает непосредственно компьютер? Вот и наше сознание, для хоть какой-то интерпретации того, что в нём происходит, может создавать подобные аллегории, которые, подчас, приобретают для него же статус альтернативной реальности…

- Это вы меня сейчас к шизикам начинаете причислять? – задумался я. – Расщепление личности, создание альтернативной реальности…

- Я тебя обидела?

- Да нет, - пожал плечами. – Мне уже всё равно: шизик, параноик, биполярщик… Я на краю. И вот-вот уже готов сорваться с этого края.

- А ещё, - уже без даже намёка на улыбку сказала Линда. – Вид раскалённого куска металла в руках без перчаток или иной термозащиты, как бы намекает… и наводит на странные подозрения.

- А как вам было бы удобнее работать? Оперируя «аллегориями» или получив наглядные доказательства реальности моих «галлюцинаций»?

- Знаешь, Кларк, давай аллегории пока останутся аллегориями. Ведь, если ты докажешь мне реальность угрозы, то нервничать и истерить начну уже я. Ведь для того, чтобы тебе почувствовать снова своё «Всемогущество», тебе нужно «впитать энергию аннигиляции целого мира». А я ведь в нём живу, и его «аннигиляция» явно не пойдёт на пользу моему здоровью. Не так ли? – улыбнулась женщина.

- Бесспорно, - кивнул я.

- Так что, давай попробуем поработать именно через аллегории. Итак: опиши свою проблему подробнее, пожалуйста. Так, как сам её видишь.

- Подробнее, - снова откинулся на стену я и задумался. – Ну, начать с того, что я – реинкарнат… или реинкарнатор? Как правильно?

- Возможна и та и другая форма слова, - подбодрила меня кивком Линда.

- Другими словами: мой психологический возраст не соответствует реальному, физическому.

- Насколько сильно? – деловито уточнила женщина.

- Физически, моему телу ещё нет восемнадцати. Сознание же имеет опыт почти века обычной жизни. Я умер стариком в «прошлой жизни».

- Что ж, хорошо, - кивнула Линда. – Продолжай, Кларк.

- Знаете, все думают, что мудрость стариков универсальна, - прикрыл глаза я. – Что старик, проснувшийся в молодом теле, сможет с полпинка решать проблемы подростка, используя свой вековой опыт. И, наверное, это действительно так: обычные проблемы молодёжи, упирающиеся в недостаток знаний, уверенности и понимания перспективы, решать не сложно. Вот только, если бы всё было так просто, - сам собой вырвался тяжёлый вздох.

- А, разве это не так? Имей, к примеру я, такой опыт, то не совершила бы тех ошибок, которые сейчас мешают мне спокойно спать по ночам, - подбодрила меня женщина.

- Так, - легко согласился я. – Те ошибки, которые мы уже знаем, мы избежать в состоянии. Так же, способны, применяя иной взгляд на жизнь и перспективу, предсказать ещё часть возможных подводных камней. Это так. Но всё дело в том, что жизнь, она, как вода: заполняет образовавшиеся «пустые места». Она, как компьютерная игрушка: повышает сложность.

- Что ты имеешь в виду, Кларк?

- Возьму конкретный свой пример: я умер стариком и помню свою прежнюю жизнь, в которой, благодаря усилиям родителей, учителей, друзей, тренеров, наставников, я ни разу не прикоснулся к сигарете, не пил, даже не смотрел в сторону наркотиков и слишком доступных женщин. Имел крепкую семью, интересную необременительную работу, хобби, бытовые проблемы… Хорошую жизнь прожил. Дай Бог каждому такую. И вот: я просыпаюсь в теле подростка, имеющего силы, способности, возможности, могущие влиять на состояние вещей на целой планете! Улавливаете разницу в «уровнях сложности» и степени ответственности?

- Хм. Пожалуй начинаю. Правда, мне как-то трудно представить подобный масштаб «возможностей».

- А уж, насколько мне трудно! – само собой вырвалось у меня. – Возьмём пока что только один параметр, наименее фантастичный: деньги.

- Давай, - кивнула Линда.

- В «прошлой жизни» у меня было всё, что нужно для относительного комфорта: зарплата, квартира, дача, кое-какие накопления на старость и на внуков, «гробовые». В общем, едва-едва дотягивал до нижней планки «среднего класса»… ну, или слегка через неё переваливал. Сейчас же только на моём личном банковском счете: десятки миллионов долларов! В семнадцать! А ещё имеется фонд, всеми активами которого я могу свободно распоряжаться. И фонд этот с капитализацией в тридцать миллиардов!!! Да я даже осознать такие суммы не могу! Для меня они всего лишь длинные цифры на бумаге в банковской выписке или на экране монитора. Вот вы, Линда, вы можете себе представить один миллиард долларов? Просто представить. Не как абстрактное число, висящее в воздухе, не как здоровенный куб из пачек наличных стодолларовых купюр, а как реальную сумму, которой можете распоряжаться так, как вам это заблагорассудится? С которой необходимо платить налоги, которую надо, или хранить, или пускать в конкретное дело, которую надо как-то защищать от посягательств других людей, которые тоже хотели бы себе эту сумму? Которая, сама по себе, самим своим наличием, уже заставляет вас менять круг общения, «уровень жизни», интересы, стиль одежды, стиль поведения, место жительства, класс транспортного средства и так далее, и тому подобное. Можете?

- Пожалуй… затруднюсь ответить, - честно сказала женщина, сморщив свой лобик.

- Знаете, у меня сейчас дикое искушение сделать вам гадость, Линда.

- Гадость? Какую? За что?

- За вот этот ваш «затрудняюсь ответить».

- И какую же? – явственно напряглась она.

- Очень страшную и жестокую. Взять, и подарить вам этот миллиард. А потом посмотреть, что вы с ним будете делать.

- Стоп! – вскинула руки перед собой она. – Ты ведь пришёл сюда, чтобы решить свою проблему, Кларк, а не создать проблему мне, так ведь?

- Да.

- А, если ты поддашься этому искушению, то я уже никак не смогу тебе с ней помочь, так как буду вынуждена разбираться с собственными.

- Ладно, - усмехнулся я. – Сделаю вид, что поверил в ваши рассудительность и мудрость. И не заметил явного скепсиса. Того, что вы просто не верите, что у меня есть такие деньги.

- Скорее, что ты готов с ними расстаться, - пожала плечами Линда.

- Вы меня сейчас провоцируете, - прищурился я.

- Ладно, Кларк, давай не будем отвлекаться, иначе так и не доберёмся до сути проблемы.

- Хорошо, - вновь откинул голову назад я. – Так вот, в «той жизни», я отвечал за себя, за свою семью, в какой-то степени за своих учеников. Мои действия или бездействие могли изменить что-то лишь в их жизнях. А здесь… я ежедневно вынужден принимать решения, которые влияют минимум на жизни людей моего города, а максимум – всей планеты. Причём, влияют, как действия, так и их отсутствие. И, что влечёт последствий больше, я даже не знаю. Это одна сложность.

- Одна? А есть ещё?

- Есть, - по-настоящему тяжко вздохнул я. – Неподсудность.

- Неподсудность? – удивилась Линда.

- Да. Полное отсутствие каких либо реальных, действующих ограничений, кроме своих собственных, моральных рамок.

- Серьёзно?

- Ну, мы же сейчас говорим аллегориями? – приоткрыл один глаз я.

- Да, конечно же… продолжай, Кларк.

- Так вот: неподсудность. Полная. Нет никого и ничего, на этой планете, что могло бы «призвать меня к ответу». Закон? Плевать на него, я выше закона, его служители не смогут до меня дотянуться при всём их желании. Шантаж, вымогательство, убийство, массовое убийство, геноцид по какому-либо признаку, узурпация политической власти, применение оружия массового поражения… мне всё это доступно в любой момент времени. И никто не сможет меня остановить. Это страшно, Линда. «Власть развращает, а абсолютная Власть развращает абсолютно»… И это про меня. День за днём, я чувствую, как мои моральные рамки раздвигаются всё дальше и дальше, их четкие грани размываются…

- Хм, действительно, «уровни сложности» этих «игр» несопоставимы, - пометила ещё что-то в своём блокноте Линда.

- Но это проблема, как бы так сказать, «хроническая». А есть проблема «острая». И я вам её описал ещё в самом начале разговора: ломка. Однажды почувствовав тот уровень «наполненности», который был в момент аннигиляции миров, я уже не могу забыть это ощущение. Не получается. Всё, совершенно всё кажется мне пресным в сравнении с этим: вкус пищи, тепло Солнца, секс…

- Проблемы с половой жизнью? – вскинулась Линда, ещё что-то черкнув в своём блокноте.

- Да, - вздохнул я.

- Половая дисфункция? – уточнила она.

- Нет. Моего уровня контроля над организмом вполне хватает для того, чтобы сознательным усилием вызвать и поддерживать необходимое время эрекцию. Психологическая проблема: не чувствую удовольствия от секса. Момент эякуляции не приносит кайфа хоть сколько-то сравнимого с тем чувством… И это бесит. Меня всё бесит. Раздражает. Я почти срываюсь. Вы видите: у меня начали дрожать руки. Я дёргаюсь, как неврастеник. И, с течением времени, становится только хуже. Я не знаю, что делать, Доктор.

***