Ирландия. История страны - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Питер Невилл (ГЛАВА15 Протестантское государство для протестантского народа. 1920-1973 годы) #17

ГЛАВА15 Протестантское государство для протестантского народа. 1920-1973 годы

Конституционные основы

Акт о правительстве Ирландии от 1920 года стал победой юнионизма в том смысле, что создал отдельный парламент в Белфасте (чего юнионисты и не ждали); однако первоначальный билль, основанный на документе 1914 года, оставил открытым вопрос, какие земли будут включены в провинцию Ольстер. Британское правительство предлагало юнионистам исторический Ольстер из девяти графств, но сэром Джеймсом Крейгом и его коллегами это предложение было отвергнуто в пользу государства из шести графств, поскольку в таком случае оно будет более «однородным». То есть там будет протестантское большинство, в то время как в государстве из девяти графств имелось бы католическое меньшинство численностью 43 процента. Тем не менее парламент в Белфасте был ограничен в своих правах и находился в подчинении Вестминстера, контролировавшего оборону, внешнюю политику, внешнюю торговлю и — самое главное — финансы. Это означало, что новый парламент Северной Ирландии не может оплачивать свои расходы без субсидий Вестминстера. Не мог он проводить и по-настоящему внятную и эффективную экономическую и региональную политику, — а ведь трущобы Северной Ирландии были самыми ужасными в Соединенном королевстве.

С точки зрения юнионистской перспективы акт 1920 года вызывал озабоченность, поскольку он предусматривал образование Совета Ирландии, а это доказывало, что Вестминстер не считает раздел постоянным. Одним из главных достижений периода 1920-1925 годов было то, что раздел и в самом деле стал окончательным. Союз Ирландии контролировал местные вопросы, такие как ирландские железные дороги и рыболовство, а северный и южный парламенты имели в нем по двадцать представителей.

РЕАКЦИЯ КАТОЛИКОВ

Реакция католиков на образование государства Северная Ирландия была в основном враждебной. ИРА (и до и после англо-ирландского договора) организовала кампанию терроризма против нового государства. Эта тактика оказалась не слишком успешной, в частности потому, что дала предлог сэру Джеймсу Крейгу (1871-1940), премьер-министру Северной Ирландии, сменившему в 1921 году Карсона, главу юнионистской партии, ввести три вида военизированных отрядов для поддержки новой Королевской ольстерской полиции (КОП), причем подразделение «В Specials» вызывало особую неприязнь католического меньшинства.

Старая националистическая партия тоже отреагировала: Джо Девлин отметил, что в акте 1920 года нет гарантии защиты католического меньшинства, но ни британцы, ни юнионисты на это никак не отреагировали. Следующим ответом католиков стал бойкот североирландских институтов, так что в составе КОП было не более 16 процентов католиков, и учителям-католикам в течение десяти месяцев после подписания договора 1921 года продолжал платить Дублин, а не Белфаст.

Эта стратегия была обусловлена ожиданием, что раздел долго не продлится, ибо, как позднее заметил лидер националистов: «Мы думали, это временная мера, карточный домик, который вот-вот рассыплется». Большие надежды возлагались на комиссию, созданную согласно акту 1920 года. Она определяла границы государственных избирательных округов. Ожидали, что комиссия сузит юнионистский Ольстер до экономически нежизнеспособного обрубка из четырех графств.

АКТ ОБ ОСОБЫХ ПОЛНОМОЧИЯХ

Обструкционная тактика северных католиков сыграла на руку юнионистам, которые чувствовали себя как осажденный гарнизон. В таком отношении юнионисты увидели доказательство того, что католики нелояльно относятся к североирландскому государству. Ответом правительства юнионистов стал Акт об особых полномочиях 1922 года, позволявший властям использовать жесткие методы, а владение оружием объявивший серьезным правонарушением.

ФРАКЦИОННАЯ БОРЬБА

Напряжение англо-ирландской войны и раздел страны неизбежно отразились на самом Ольстере. С 1920 по 1922 год в шести графствах были убиты 450 человек, большинство — католики, а потому многие из них устремились в Свободное государство. В Белфасте произошли трагические эпизоды: в католические районы направили упомянутое подразделение КОП — «В Specials». Население озлобилось. А тут еще Крейг назначил на пост министра внутренних дел особенно несимпатичного юниониста...

В каком-то смысле поведение юнионистов, хотя и провокационное, можно понять, ведь фанатичные республиканцы настроены были отменить Акт 1920 года, не дожидаясь постановления комиссии, ведавшей определением границ избирательных округов. Поскольку Свободное государство, по крайней мере до 1923 года, казалось, поощряло деятельность ИРА на севере, суровые меры были необходимы. В результате произошла фатальная поляризация политических взглядов. И в самом деле, националистическая позиция после 1920 года заставляла поверить в то, что все католики выступают против раздела страны, а все протестанты — за него, но это примитивное деление только мешало конституционным националистам изменить статус шести графств путем мирных переговоров.

Крейг сказал тогда, что в североирландском парламенте две партии, состоящие из «людей, которые за союз, и из тех, кто против него и хотят в дублинский парламент». Такое соотношение породило ситуацию, в которой юнионистская партия за пятьдесят лет не представила в парламент ни одного депутата-католика. В 1932 году политики-националисты вышли из североирландского парламента в знак протеста против того, что они назвали институционным фракционизмом. Следует признать, что для этого имелись веские причины. Еще в 1922 году Крейг отменил пропорциональное представительство местных органов власти (введенное Актом о правительстве Ирландии), и махинации при разбивке на электоральные округа стали обычным явлением. Классический пример — Лондондерри, где, предварительно пересмотрев границы округов, от католического большинства в местный совет избрали меньшинство депутатов. Юнионисты ответили на обвинения в злоупотреблениях, указывая на постоянное лоббирование католического меньшинства в Ирландии, состоящей из 32 графств.

Результатом политического раздела стало постоянное дублирование результатов выборов. В 1921 году в Северной Ирландии были избраны сорок юнионистов против шести шиннфейнеров и шести националистов. Во многих избирательных округах обычным явлением стало отсутствие оппозиции членам парламента, постоянное доминирование юнионистов сделалось символичным к 1932 году, когда принц Уэльский открыл новое здание парламента (Стормонта). Напротив поставили статую Карсона, политик изображен в характерной для него упрямой позе.

Комиссия по определению границ избирательных округов

В 1921-1924 годы попытки разрешить вопрос определения электоральных границ провалились из-за гражданской войны и упрямства сэра Джеймса Крейга. Британское правительство вынуждено было назначить в комиссию по границам представителя Северной Ирландии, потому что Крейг отказывался это сделать. Председателем комиссии назначили южноафриканского судью. На самом деле судья не собирался вносить изменений, которых ожидали от него националисты. Прежде чем комиссия представила свое заключение, о намерении судьи сделалось известно британской газете «Морнинг пост». Стало ясно, что Свободному государству отдадут небольшие, экономически незначительные территории, в то время как Северной Ирландии будет передан большой кусок Восточного Донегала.

Эта утечка информации способствовала тому, что правительство Свободного государства в 1925 году поспешно заключило соглашение с Британией, признав существующую границу в обмен на погашение части ирландского долга. Крейг и юнионисты, без сомнения, выиграли вчистую, ибо соглашение разоблачало непопулярного у юнионистов советника по делам Ирландии. Крейг высказался за совместные заседания кабинета со Свободным государством, однако соперничающие главы государств до 1965 года так и не встретились. Какими бы ни были устремления националистов, граница в этот период осталась незыблемой.

Депрессия

Тревога юнионистов не унялась, особенно после победы де Валера на выборах 1932 года: все знали о его мечте объединить Ирландию. Страхи оправдались, когда в 1937 году де Валера опубликовал конституцию, объявившую суверенитет всей Ирландии. Вторая статья конституции, гласившая что «национальная территория занимает весь остров Ирландия, вместе с соседними островами и территориальными морями», доказала большинству юнионистов, что с дублинским правительством у них нет ничего общего. «Особое положение», закрепленное за католической церковью в той же самой конституции, явилось дальнейшим доказательством того, что «отечественное правление — это римское правление».

Конституционное развитие на юге совершалось на фоне экономической депрессии на севере. На протяжении 1920-х и 1930-х годов безработица в шести графствах составляла около 25 процентов, но нужда не привела рабочих (протестантов и католиков) к объединению. Краткосрочное исключение — 1932 год, когда протесты против несправедливых пособий по безработице вызвали мятежи, в которых приняли участие и католики и протестанты. Во время волнений погибли два человека. Однако тогда же последовало избрание первого правительства Свободного государства с де Валера во главе, вызвавшего подозрения протестантов в отношении политики юга страны, и волнения 1932 года остались первым и единственным примером совместных действий католиков и протестантов на фоне непримиримого раскола.

Экономическая ситуация на севере все 1930-е годы оставалась тяжелой, и Лайонс признал относительную бедность Ольстера по сравнению с другими территориями Объединенного королевства. Правительственный доклад 1937 года констатировал, что люди в провинции, «по большей части, проживают в домах, мало пригодных для жилья». Младенческая и материнская смертность в Ольстере была выше, чем где-либо еще, туберкулез убивал людей в возрасте до двадцати пяти лет. В 1938 году 87 процентов домов в сельском Ольстере все еще не имели водопровода, а инвестиции в строительство были ничтожны.

Каково было политическое значение столь бедственной ситуации? Лишения, как отмечалось, не сплотили рабочий класс, напротив, привели к еще более жесткой политике. Перед лицом возможной массовой безработицы рабочих-протестантов правительство Крейга лишь подчеркивало важность разделения, чтобы бедные протестанты почувствовали: даже в своей бедности они превосходят бедных католиков, которых прозвали «тайд» («ирлашками», от имени Taidgh), или «левоногими» (старинная насмешка оранжистов, предполагающая, что католики, копая землю, упираются в лопату левой ногой).

Лорд Крейгавон (с 1927 года Крейг) сделал в Стормонте классическое заявление юниониста. В 1934 году его избрали великим магистром ложи оранжистов, и Крейг сказал членам парламента:

Я рад этому больше, чем креслу премьер-министра... Я всегда говорил, что в первую очередь я оранжист, а во вторую — политик и член парламента... Я горд тем, что мы — протестантский парламент и протестантское государство.

Заявление, сделанное перед третью католического меньшинства, было недвусмысленно: католицизм означал «исключение». Еще яснее выразился сэр Бэзил Брук (позднее лорд Брукборо), бывший премьер-министром Северной Ирландии в 1943-1963 годах. Он похвастался, что не принял на работу ни одного католика — экстремистская позиция, которая тем не менее подтверждала общее убеждение юнионистов в том, что католики нелояльны государству Северной Ирландии.

Однако в это время случались и положительные подвижки. К примеру, в 1930-х годах Стормонт значительно увеличил электрификацию сельской местности, появились признаки улучшения материального положения населения (даже если главным образом это был протестантский средний класс). За период между двумя мировыми войнами в четыре раза выросло количество владельцев автомобилей, с открытием в Белфасте в 1924 году местной станции Би-би-си людям со скромными доходами стали доступны кино и радио. Впрочем, провинция всегда отличалась приверженностью к расколу. Худшим проявлением этого стал 1935 год, когда в мятежах в Белфасте погибли одиннадцать человек и сотни семей, в основном католиков, были изгнаны из своих домов.

Война

Вторая мировая война предоставила юнионистам возможность доказать свою лояльность британской короне, и Северная Ирландия сделалась важным плацдармом охраны британской Атлантики. Значительную роль во время войны сыграли авиация, судостроительная промышленность и сельское хозяйство.

Но даже тогда ненадежный статус Северной Ирландии подчеркнуло высказывание сэра Бэзила Брука, сделанное в британском фильме: «Как вы знаете, мы — часть Соединенного королевства». Как заметил один историк, британцам якобы требовалось напоминать об этом факте! Обычно Британия уделяла мало внимания делам Северной Ирландии. Стэнли Болдуин (британский премьер-министр в 1935-1937 годы) в связи с кровопролитием 1935 года отреагировал на протесты католиков: заявил, что с этим нужно разбираться правительству Северной Ирландии. Католики, возможно, почувствовали, что в обязательства по обороне, возложенные на Вестминстер актом от 1920 года, следовало бы включить их защиту от толп оранжистов.

Северная Ирландия пострадала за свою лояльность британской короне: немецкие бомбардировщики четырежды подвергали ее массированным атакам. В 1941 году в результате одного налета в Белфасте погибли 700 человек, и 100 000 остались без крыши над головой. Однако, учитывая опыт 1917 года, британское правительство, по словам Имона Феникса, «благоразумно решило не объявлять воинскую повинность в Шести графствах». Тем не менее британский имидж лояльной, четко, по-военному организованной Северной Ирландии способствовал укреплению юнионизма, что стало особенно заметно на фоне нейтралитета, объявленного Свободным государством де Валера. Крейг и его соратники любили хвастаться, что они «люди короля», но их патрицианская отстраненность от простых граждан Ольстера отлично иллюстрируется бесконечными дискуссиями по поводу спасения статуи Карсона, в то время как Белфаст подвергался бомбардировкам.

Конституционная солидарность

После войны в Шести графствах произошло нечто вроде социальной революции. Радикальное законодательство лейбористского правительства, возглавляемого Аттли, из Британии распространилось и на Северную Ирландию. Теперь и здесь появилось бесплатное здравоохранение, бесплатное среднее образование, гранты на обучение в университете и пособия неимущим, как и в Соединенном королевстве.

Но политический застой продолжился: юнионистское правительство наотрез отказалось от принципа «один человек — один голос», как в Стормонте, так и в местных органах власти. В 1949 году националисты надеялись, что лейбористы, в отличие от консервативной партии, проявят больше сочувствия к решению Свободного государства не становиться участником Общего рынка. Ответ правительства Аттли был таким:

Северная Ирландия или любая ее территория не перестанет быть частью доминионов его величества и Соединенного королевства без согласия на то парламента Северной Ирландии.

Ни один юнионистский лидер не мог бы пожелать большего.

Экономическое развитие

Прогресс экономики Северной Ирландии с 1945 по 1968 год во многих отношениях был впечатляющим. Модернизация сельского хозяйства позволила стремительно увеличить экспорт скота и зерна на остальные территории Соединенного королевства. Правительство щедро субсидировало развитие промышленности в провинции. Тем не менее безработица на протяжении всего послевоенного периода оставалась на тревожно высоком уровне (не менее 6 процентов), причем более всего страдало католическое меньшинство, что усугубляло сектантские настроения. Безработица по большей части не была виной юнионистского правительства. Ее порождали такие факторы, как малый размер отечественного рынка, однако отдельные провокационные политические решения казались в глазах католиков частью сознательной стратегии. Среди таких примеров — строительство нового города Крейгавон. В самом названии звучал намек на раздел, и это в местности, удаленной от депрессивных католических территорий, к западу от реки Банн. Еще одно решение — построить второй университет не в большом католическом Лондондерри, а в маленьком протестантском городе Колрейн.

В других областях достижения юнионистского правительства при щедрой помощи Соединенного королевства (достигавшей к 1960-м годам 45 миллионов фунтов стерлингов в год) были обесценены многолетним ожиданием результатов. Яркий пример — строительство: хотя к 1968 году было построено 100 000 отличных домов, произошло это слишком поздно.

Война за передел границ

В 1956 году стало особенно заметно, какого социального и экономического прогресса достигла страна: в это время ИРА начала новую кампанию на севере с утопической целью — покончить с разделом территории. Война продолжалась шесть лет, за это время были убиты девятнадцать военнослужащих ИРА и КОП, а государству причинен ущерб на сумму в миллион фунтов. В 1962 году ИРА вынуждена была признать, что кампания провалилась в большей степени потому, что ее не поддержало католическое меньшинство. По этой причине старая тактика «летучей колонны», столь успешно зарекомендовавшая себя во время войны за независимость, оказалась неэффективной.

Возможно, был шанс для примирения. После того как католики в большинстве своем остались лояльны британской короне, один политик-юнионист, абсолютно преданный короне, предложил премьер-министру лорду Брукборо поощрить католиков. Ответ был решительно негативным. Тем временем остальная часть Соединенного королевства жила в блаженном неведении относительно реальной природы проблем Северной Ирландии. Это было подтверждено наглядно: когда Брукборо давал телевизионное интервью известному комментатору Би-би-си Ричарду Димблби, тот спросил его, тщательно выговаривая последнее слово: «Что же такое И-Р-А?» Стреляный воробей Брукборо не упустил такой возможности: несмотря на известные всем свидетельства «войны за передел границ», повторил старую юнионистскую утку о нелояльности всех католиков.

Неприятности

Современные ирландские историки ожесточенно спорят, была ли неизбежной фаза республиканских мятежей, начавшихся на севере в 1969 году. На первый взгляд кажется, что да, судя по продолжавшейся дискриминации католиков в образовании, жилищном строительстве и в местном управлении. Возьмем только один пример: в графстве Ферманах в марте 1969 года в местном правительстве против 338 протестантов было тридцать два католика. Ситуацию в Ольстере периода 1968-1969 годов отличали особенности, которые и привели к кризису. Одна юнионистская организация, лидером которой стал Теренс О'Нейл, совершала примирительные жесты по отношению к католическому меньшинству. В числе таких жестов были визиты О'Нейла в католические школы, о чем ранее в юнионистских кругах никто не слышал. В январе 1965 года О'Нейл встретился с тогдашним премьер-министром Шоном Лемассом.

Теренс О'Нейл

На самом деле такие жесты ничем не угрожали доминирующей позиции протестантов и юнионистов. И все же поведение О'Нейла вызвало опасную экстремистскую реакцию протестантов, возглавляемых Иэном Кайлом Пэйсли (род. 1926), пресвитерианским священником, порвавшим с собственной церковью и донимавшим О'Нейла на публичных собраниях уколами насчет его «стремления к Риму». Дикое преувеличение по отношению к такому человеку, как О'Нейл! Он объяснял, что его скромная стратегия заключается в желании убедить католиков «жить более или менее как протестанты, например не рожать по восемнадцать детей».

К несчастью, именно эта закоснелая форма юнионизма (Пэйсли в 1972 году создал Демократическую юнионистскую партию) совпала со все еще продолжавшей свое существование и не менее закоснелой утопической формой республиканства. Здесь также имелась умеренная альтернатива — основанное в 1968 году студентами-католиками, вдохновленными движением за гражданские права чернокожих в США, народно-демократическое движение. Студенты требовали у Стормонта тех же уступок. Согласно юнионистской легенде, народная демократия с самого начала была прикрытием для ИРА, однако это обвинение не находит подтверждения. Что не вызывает сомнений, так то, что юнионистов встревожили уличные манифестации католиков, и они среагировали на них слишком нервно: вывели против демонстрантов отряды «В Specials». Особенно неприятный эпизод случился в начале 1969 года: полиция бездействовала, в то время как толпа приверженцев Пэйсли забрасывала камнями демонстрацию, требовавшую предоставления гражданских прав. Произошло это в семи милях от Лондондерри.

Иэн Пэйсли

Ситуация накалилась, когда отрядам «В Specials» разрешили терроризировать католические районы Белфаста. Они спровоцировали такие гражданские беспорядки, что в августе 1969 года в Северную Ирландию были направлены британские войска. Казалось бы, сложилась благоприятная ситуация для ИРА, но эта организация так ослабла, что в Белфасте ее приверженцев осмеивали и расшифровывали аббревиатуру IRA как «I Ran Away» («Я сбежала»).

Временная ИРА

Эта слабость отчасти явилась результатом изменения во взглядах на роль ИРА. После войны за передел границ новый, более дальновидный командующий ИРА Катал Гулдинг старался не использовать силу по отношению к воинственно настроенному политическому левому крылу. Идеи Гулдинга были плохо восприняты традиционно мыслящими членами ИРА: они обвинили Гулдинга в марксизме и в 1970 году вышли из организации. Раскольники назвали себя «Временной ИРА» в честь дублинского Временного правительства 1916 года и объявили о намерении устроить на севере военную кампанию против сил британской короны. Ядро ИРА стало называться официальной ИРА; они не участвовали в насилии 1972 года в отличие от воинственно настроенной Временной ИРА (ВИРА).

Даже тогда «временщикам» не сразу удалось получить поддержку в католических гетто. То, что они добились этого, по крайней мере частично, произошло из-за ошибочной тактики британской армии, которую католики поначалу приняли тепло: они смотрели на нее как на защитника от карательных отрядов «В Specials». Итогом стала злосчастное объединение бесправных городских католиков Северной Ирландии и ВИРА, и с этого момента началось жестокое насилие со стороны «временщиков», на что последовали ответные меры верноподданных военизированных групп. Насилие и контратаки растянулись на двадцать лет.