Исчадие Кромки. Часть 2

Глава 24

Несколько мгновений я переваривал слова Ящера, поглядывая на гигантское растение. Пока у меня не укладывалось в голове, как это Великан Мимир смог стать Древом Жизни. Хотя, в этом перевернутом с ног на голову Магическом мире было возможно всякое.

— После проведения Обряда, Мимира положили на землю под сенью Древа, именно здесь, у Источника, — заметив мои сомнения, пояснил Ящер. — Из земли выметнулись толстые корни, оплели его тело, и утащили его с собой под землю. Вот так он и превратился в Духа-Хранителя.

— И что, это помогло переломить ситуацию с Потоком Магии? — скептически осведомился я.

— Да, помогло, — ответил Повелитель Пекла, — но временно. После нескольких сотен лет Магия вновь начала иссякать, как и человеческая Вера в настоящие Чудеса. История превратилась в сказки, мифы и былины, а Магия Древа Жизни пропала, как нам с Матерью тогда казалось, уже навсегда. Мы где-то просчитались, предполагая, что первородной мощи Инеистого Великана хватит на тысячелетие существования Духа-Хранителя… Но всё оказалось совсем не так…

— Погоди, а как же тогда она опять появилась? Магия?

— Мы продолжили наши изыскания, — продолжал вещать Ящер. — И пришли к выводу, что Дивных Существ в роли Духа-Хранителя легко могут заменить и смертные.Главное, чтобы их вера в Чудеса, Волшебство и Магию оказалась крепче гранита. Я долго искал подходящих людей. Почти тысячу лет. И, в конце концов, нашел. Даже двух. Родных братьев…

— Братья Гримм? — произнес я, догадавшись, о ком идет речь.

Именно «открытия» Якоба и Вильгельма в области Магии и положили начало так называемой «Эпохи повторного обретения Силы». А вот в моем родном мире этого не произошло, и никакой Магии в нем нет и в помине. И за двести лет, пробежавших с точки бифуркации, с моим миром ничего страшного не произошло. Никакого Армагеддона, которым меня так настойчиво пугает Ящер, не случилось.

— Да, это были Братья Гримм, — произнёс мой братец. — Их неистовая Вера в сказку, смогла вновь запустить процесс выработки Магической Энергии Деревом Жизни. И началась «Эпоха повторного обретения Силы», как называют её смертные.

— И что, они тоже стали этими… — Я пощелкал пальцами в воздухе. — Духами-Хранителями, как Великан Мимир? И их бренные тела тоже похоронили в корнях Дерева? Честно говоря, какая-то печальная мне рисуется картинка.

— Может быть, и печальная — все они тоже покоятся здесь — Древо Жизни стало их последним оплотом. Но их заслуга в спасении всего Мира — огромна! Если бы не их жертва, нас всех возможно бы уже не существовало.

Блин, ловко давит этот лысый гад на любимый, да на мозоль. Мягко стелет, да как бы не было жестко спать. Для спасения всего мира, если это действительно так, я тоже не задумываясь пожертвую своей жизнью. Вот только как удостовериться, что всё рассказанное — чистая правда? Как-то особого доверия к родственничку у меня пока не возникало.

— Достойная миссия, — не стал я спорить с Ящером, — честь им и слава. Хоть их имена до сих пор не забыты, об этом подвиге не знает никто из живущих. Даже уцелевшие Асуры.

— И многих ты знаешь, из тех, кто уцелел до наших дней? — с живым интересом осведомился Ящер.

Неужто ищет новую жертву для очередного эксперимента? Еще не известно, чего они мне уготовили со своею мамашей?

— Да так, одного-двух, — расплывчато ответил я. — Да и тех пришлось уничтожить — как-то характерами не сошлись…

— И кого же ты уничтожил, Хоттабыч? — Змей даже глазами сверкнул, позабыв про своё сонное состояние — до того ему стало интересно.

— Гипериона и Кроноса, — как можно небрежнее произнес я, словно победа над этими Тварями мне ничего не стоила. — Еще и Драмагара — попал под горячую руку, — продолжал я набивать себе цену. — Тот, правда, совсем слабенький попался. Видать, слишком долго голодал, бедолага, и из спячки выйти не успел. Ну, а мне-то ждать было совсем недосуг, вот и размазал как слизня каблуком. Он, кстати, очень был на слизня похож.

— Драмагара? — Нижняя челюсть Ящера отпала от удивления. — Даже я никогда не видел этих легендарных Тварей, приходящих из другой Вселенной и пожирающих миры…

— Ну, а я вот сподобился, — развел я руками.

За разговором я и не заметил, как мы подошли к самому основанию могучего исполина. Если бы я не знал, что это дерево, и не видел его издалека — никогда бы вблизи не догадался. Меж его чудовищных корней, которые приобрели у ствола поистине гигантские размеры, я заметил небольшой темный проход, ведущий в какую-то подземную пещеру или «нору».

— Нам туда? — уточнил я.

— Туда, — утвердительно кивнул Ящер, настойчиво подталкивая меня к проходу в очередное подземелье.

— Под землю?

— Под землю.

— А что там? — спросил я, остановившись перед низеньким сводом природной пещеры.

— Сейчас сам увидишь, — произнес Змей, входя в пещеру следом за мной.

Я шел осторожно, старательно обходя вздыбленные им торчащие из земли корни Древа Жизни. Если они действительно оживают и утаскивают претендентов на звание Духа-Хранителя, то один такой корешок даже не заметит, если нечаянно размажет «в сопли» какого-нибудь бедолагу, типа меня.

— Эта пещера, что расположена в сени корней Древа — Древнее Капище, — всё-таки ответил Ящер на мой вопрос. — Именно в этом сосредоточении Силы Древа Жизни и проходит предварительная проверка и инициация всех претендентов на звание Духов-Хранителей.

— Хочешь сказать, что вы с Матерью Змеихой решили принести меня в жертву? Так сказать, без меня меня же и поженили? — Решил я пойти ва-банк и рубануть, так сказать, правду-матку с плеча.

— Нет, Хоттабыч, на этот раз такая жертва не понадобится, — качнул головой Ящер. — Мы с Матерью ошибались, когда думали, что Дух-Хранитель обязательно должен лишиться своей физической оболочки, и слиться с Древом Жизни лишь Духовно. Став, по сути, самим Древом. Оказалось, что надолго таких Хранителей не хватает, будь то Инеистый Великан, Асур, или человек. Несколько сотен лет — предел. После чего всё возвращается на круги своя. Нет! Хранитель Древа Жизни должен быть живым! Принадлежать к материальному миру, а не миру Духов. А с тобой нам откровенно повезло — ты уникален, Хоттабыч! У тебя две Энергетические системы! Ты одновременно Асур и человек с Даром. Ты и жив, и мёртв одновременно! Тебя заметили Лорды Хаоса и обратила внимание сама Великая Уравнительница! А после перерождения, ты еще и Змей! С тобой у нас обязательно всё должно получиться!

— А поподробнее можно? — усмехнулся я. — А то ты меня прямо в краску вогнал, расхваливая, словно девицу на выданье…

— Можно, — отозвался Ящер. — Только у нас нет времени. А если Древо тебя «не примет», тогда пропадет и смысл в объяснениях.

— А оно еще может и не принять?

— В этом весь смысл Ритуала, — ответил Повелитель Пекла. — Если оно тебя не примет, на земле всего лишь появится очередной Змей.

— Ладно, посмотрим, чего вы там накуролесили… — Я наклонил голову, чтобы не удариться головой и вошел в темный проход.

Проскользнув внутрь, я на мгновение «ослеп» лишившись яркого солнечного света. Но моё зрение быстро адаптировалось к скудному освещению — полумрак в пещере под деревом разгонял свет больших чадивших факелов, судя по запаху с паклей, пропитанной сосновой смолой.

Чем было вызвано использование такого архаичного способа освещения, я не знал, но догадывался, что это неспроста — поскольку для Ящера использование Магических Осветительных Конструктов проблемой, по всей видимости, не являлось. Скорее всего, посторонние Заклинания могли внести помехи в сложные Магические Формулы и Печати, разработанные «гадской» семейкой. И малейшие Возмущения Энергетических полей, могли пустить насмарку всю их кропотливую работу.

Когда мои глаза немного привыкли к сумраку (Магическое Зрение я пока старался не использовать), царящему в пещере, я сумел немного осмотреться: пещера была большой, даже огромной, теряющейся где-то в темноте, и явно нерукотворной. Весь потолок представлял собой сплошное переплетение многочисленных корней исполинского Древа, как больших, так и весьма маленьких — не толще волоска.

Посередине пещеры, вкруг стояли грубо вырезанные из дерева уродливые почерневшие Идолы. Некоторых из них я узнал без труда: вон тот суровый мужик в кольчуге и шлеме с инкрустированной серебром бородой и золотыми усами, с шестилучевой правосторонней свастикой на груди, не иначе — Громовержец Перун. Стоявший поодаль идол хмурого бородатого старца с кривым посохом в руке, и рогатым знаком быка на груди — Волос-Велес, Скотий Бог. А Ящер, похоже, и не в курсе, что это всего-навсего искусственно выращенный Аватар Кощея.

Еще я сумел узнать идола Симаргла, Крылатого Пса, защитника и покровителя различных растений. Остальные фигуры идентифицировать мне так и не удалось, а их было в этом освещенном факелами месте довольно значительное количество. Сдается мне, что здесь в качестве Идолов присутствовали все Боги славянского Пантеона.

И не только славянского: в глубине пещеры я заметил гигантские каменные фигуры Зевса, Посейдона и Аида — триумвирата, правившего Богами Олимпа после Титаномахии. Так же присутствовали в пещере и более мелкие скульптуры греческого Пантеона.

Так же не обошли своим вниманием «коллекционеры» и египетских Богов: я узнал шакалоголового Анубиса и Гора с головой сокола. Остальных мне узнать не удалось в колеблющемся и тусклом пламени чадящих светильников. Но Идолов здесь было много, просто неимоверное количество — каменных, деревянных, гипсовых. Всех времен и народов!

Похоже, что сынок с мамашей постарались собрать здесь их всех. Хоть на мой неискушенный взгляд это было совсем нереальным делом. Однако, практически вечная жизнь и масса свободного времени, дают весьма и весьма фантастические результаты.

Для чего им потребовалось собирать подобную «коллекцию» былого Божественного могущества, мне было непонятно, но я надеялся, что позже Ящер популярно всё объяснит. Однако, держать «ухо востро» я не переставал, постоянно ожидая какой-нибудь подвох. Ну, действительно, не может же всё идти чинно и благородно? Не моя эта Карма. Обязательно должно было вылезти какое-нибудь дерьмо!

В самом центре круга, обозначенного самыми древними почерневшими Идолами, распознать которых просто невозможно, на переплетении толстых древесных корней, выпиравших из земляного пола, стояла резная деревянная чаша, заполненная почти до краев какой-то темной маслянистой жидкостью. Из-за скудного освещения большего мне не удалось рассмотреть. Рядом с чашей лежал позеленевший от времени медный нож.

В руке Ящера неожиданно появился внушительный каменный посох с навершием в виде стилизованного изображения извивающегося Змея. Остановившись возле чаши, Повелитель Пекла ударил посохом оземь, так, что сотряслась вся пещера, а затем раскатисто и торжественно произнес:

— Соискатель прибыл!

— Пусть подойдет к Чаше! — неожиданно раздался низкий величественный голос «из ниоткуда». Казалось, что сами стены пещеры генерируют звуковые волны. Нет, это корни, неожиданно понял я. Именно корни гигантского дерева выступали в качестве резонатора звука!

Я сделал несколько шагов и остановился прямо напротив чаши, наполненной какой-то жижей, похожей на первый взгляд на густую кровь. Я почувствовал, как по мне пробежался «оценивающий взгляд», от которого по спине пробежали крупные мурашки. Черт возьми, да его реально почти физически чувствовал! Этот непростой «взгляд» словно бы пытался вывернуть меня наизнанку. Ну, не тут-то было! Хоттабыча таким Макаром хрен расколешь — обломаешься!

— Кто просит за него перед лицом Всесильного Древа Жизни? — продолжил свою речь всё тот же бесплотный голос.

— Я! — Повелитель Пекла сделал шаг вперед, став рядом со мной плечом к плечу.

— Назовись! — громыхнуло в подземелье, и переплетенные корни потолка лениво шевельнулись, словно сытые змеи. — По какому праву ты взываешь к Первородному Древу?

— Я — Ящер, из Рода Змея, Повелитель Пекла и Подземных Глубин, взываю к Первородному Древу по праву родства!

— Докажи это! — Корни дерева на потолке зашевелились еще активнее.

Ящер поднял с подставки позеленевший от времени медный нож, вытянул над чашей левую руку, а правой без долгих раздумий полоснул себя по запястью.

«А весело тут у них!» — мысленно усмехнулся я, не желая разрушать «таинство» звуками своего голоса.

Из раны в чашу упала первая капля «змеиной» крови, всколыхнув ровную гладь темной жидкости. Медленно и тягуче во все стороны побежали круги. Вслед за первой каплей упала вторая, затем третья. Интенсивность каплепадения нарастала. Вскоре кровь Ящера потекла в чашу тонкой струйкой.

— Достаточно! — вновь громыхнул голос. — Теперь омой руки в родственной крови!

Ящер передал мне нож и послушно опустил руки в глубокую чашу, заполненную, как я уже понял, кровью.

«Интересно, — подумалось мне, — сколько времени она здесь хранится? Неужели с тех самых древних времен Мимира? Или еще раньше? И почему тогда не портится? Хотя, в жилах Ящера, наверное, течет совсем не кровь, а нечто подобное Божественному Ихору[1], а он-то наверное, и не портится».

Руки Повелителя Пекла погрузились в чашу по локоть. Рана на запястье скрылась под слоем темной жидкости. Он на мгновение закрыл глаза и замер неподвижным истуканом. Корни на потолке тоже застыли, перестав извиваться. Все вокруг как будто бы замерло в каком-то немом ожидании. Неожиданно Змей распахнул закрытые глаза, и они сверкнули в полумраке пещеры ярко-изумрудным незамутненным светом. Зрачок же при этом стал узким и вертикальным.

— Родовое Древо и Духи-Хранители признали твое Право! — Торжественно пробежало по пещере.

Ящер вынул окровавленные руки из чаши, и тягучая жидкость покинула их, не оставив и следа на ладонях. Я разглядел, что резаная рана на запястье братца исчезла. Исчезла бесследно, не отметившись даже маленьким шрамом.

— За кого ты просишь? — Бесплотный голос гулко отразился от свода.

— За брата моего и сына Матери моей Змеихи — Хоттабыча! — отступив от чаши на пару шагов, ответил Повелитель Пекла.

— Подойди к чаше! — приказал мне голос и корни на потолке вновь всколыхнулись.

Я сделал шаг и замер перед чашей с ножом в руке. Я понимал, что сейчас должно произойти

— Докажи, что ты одной с нами крови! — прогудел голос. — Докажи, что имеешь право находиться в этом священном месте! И если это не так — пусть тебя покарают Духи-Хранители и само Древо Жизни!

«Ну, кто бы сомневался?» — со вздохом подумал я, вытягивая руку над чашей.

Собравшись с духом, я недрогнувшей рукой провел лезвием медного ножа по своему запястью. Первые капли моей крови упали в чашу, смешавшись в ней с кровью Ящера и еще незнамо каких «неведомых родственничков».

— Достаточно! — не успокаивался голос. — Теперь омой руки в родственной крови.

«Эх! Была, не была!» — Подумал я, погружая руки в чашу.

Кровь оказалась теплой, несмотря на прохладу, царившую в этом подземном святилище. Первое мгновение ничего не происходило, а затем…

Переплетение корней на потолке дрогнуло и пришло в сильное движение. Вместе с этим я почувствовал, как со дна чаши стремительно поднимаются небольшие нити-корни, захватывая и переплетая кисти моих рук в крепкий замок. И еще я ощутил, как самые мелкие корешки проникают в порез на запястье и стремительно двигаются внутри моего тела, продвигаясь к головному мозгу, принося нестерпимую боль…

[1] В греческой мифологии ихор — кровь богов, отличная от крови смертных.