Исчадие Кромки. Часть 2

Глава 9

Когда я открыл глаза, то сначала не понял, где я нахожусь. С всех сторон меня окружали могучие лесные деревья-великаны, шумящие где-то высоко-высоко плотной кроной, скрадывающей солнечный свет. Лежать в тени под сенью этих деревьев на мягком древесном опаде было здорово. Приятно пахло прелой листвой и грибами. Слух наслаждался весёлым птичьим щебетанием, а глаза — зеленью всевозможных сортов и оттенков.

После «мертвого» пространства Артефактной свалки, напрочь лишенного света, окружающий меня лес был просто наполнен жизнью. Летали птицы и насекомые, сновали вездесущие муравьи, я даже уловил краем глаза, как невдалеке просквозил мимо быстроногий заяц. Но, черт побери, я абсолютно не помнил, как здесь очутился!

— Мессир! Мессир! Наконец-то вы очнулись! — радостно заверещал Грималкин, появляясь в моем поле зрения. — А то я уже волноваться начал… Но настоящего Повелителя Хаоса так просто не убить, не убить…

— Не мельтеши, хвостатый! — прикрикнул я на говорящего кота, нарезающего круги предо мной. Аж в глазах зарябило. — Что со мной произошло? — Я, по-стариковски кряхтя, оторвал от земли своё тело, всё ещё преображенное Кромешным Проклятием, и привалился спиной к ближайшему стволу дерева.

— Да кабы знать, мессир? — Виновато развел лавками Грималкин. — Мне ведь из-за пазухи и не видно ничего было. Но если бы вы меня туда предварительно не запихнули, тут бы Грималкину и конец пришёл!

— С чего это ты так решил?

— Да вы на себя-то поглядите, мессир! — Воскликнул кот, тыча лапой мне в грудь.

Я опустил глаза, и натурально так офонарел: мой непрошибаемый Костяной Панцирь, представлял собой жалкое зрелище — дыра на дыре, и дырой погоняет! Доспех настолько истончился, что был не толще листа лопуха! Да его сейчас и пальцем проткнуть можно было… Теперь меня и обычный дикий зверь легко на лоскуты порвет, а о Магических Тварях я вообще промолчу.

«Как же так выйти могло? — подумал я, перекидываясь в нормальный вид. — И почему я ничего не запомнил? — Натягивая одежду, продолжал я размышлять. — Неужели настолько сильным было воздействие этого черного „тумана“? — Я прикрыл глаза, стараясь полностью выбросить всё из головы и очистить сознание. Как говорил Кощей, да и товарищ оснаб с ним в этом соглашался — медитация наше всё! — Подтянув под себя ноги, я уселся в позу лотоса. — Вдох-выдох… вдох-выдох… вдох-выдох…»

Дремучий лес, окружающий меня со всех сторон исчез. Растворился в небытие. Затихли все звуки, пропали запахи. Я глубже и глубже погружался в состояние самадхи[1]. Наконец, когда равновесие между «внутренним» и «внешним» миром стало сбалансированным, я начал медленное движение назад во времени в своём собственном подсознании. Момент моего погружения в клубящуюся Тьму, я уловил по воспоминаниям свербящих ступней.

Да-да, как оказалось — легкое покалывание в моих омертвевших пятках — лишь цветочки, по сравнению с тем, что началось после. Тьма оказалась на редкость едкой субстанцией, и уже после нескольких шагов ноги начало жечь, словно адским огнем. И это при том, что я пребывал в своем самом защищенном Обличье Кромешного Проклятия. По идее, в таком состоянии я вообще боли практически не чувствую — мертвые, как говориться, не потеют.

Но не тут-то было, еще через несколько шагов, когда плотные, практически осязаемые, словно густой кисель, сгустки черного достигли пояса, ногитоже начали «гореть». Но я, сжав зубы, бросился в этот «черный омут» с головой. Пан, или пропал! Пути назад для меня теперь не существовало. Я продолжал переть вперед, словно обезумевший лось во время гона.

Я переключил зрение с обычного на Магическое, и бросил взгляд на Костяную Броню. Она дымилась, текла и плавилась, словно я погрузился в концентрированную серную кислоту, разрушающую любую органику. Зачерпнув из Резерва побольше Энергии, я возвел вокруг себя Силовой Кокон. Если это и помогло, то лишь отчасти — моя Броня продолжала «растворяться». Хотя, уже и не с такой стремительной скоростью.

Помимо это мне в голову начали проникать несвойственные мне мысли и желания, словно кто в ухо нашептывал:

— Приляг, путник… Отдохни от трудов праведных…. Ты устал… Тебе больно и страшно… Забудься, и всё пройдет…

И всё это невзирая на мощную Ментальную Стену Отчуждения, выстроенную в моих мозгах. Многоуровневую, многоступенчатую, пробить которую не под силу самому искусному Мозголому. Но этот умиротворяющий слащавый голосок каким-то образом на меня действовал. Глаза закрывались, а тело слабело. Я подкинул Силы, подпитывая Ментальный Блок, Энергия в котором стремительно заканчивалась, и продолжал переть на одних морально-волевых.

— Всё пройдет, как же! — Хрипел я сквозь стиснутые зубы. — Держи карман шире! Хрен вам всем на воротник, а не Гасана Хоттабыча, кем бы вы ни были!

Когда от Костяной Брони уже оставались одни воспоминания, я заметил, что впереди немного посветлело. Туман постепенно рассеивался, и сквозь него я уже видел какие-то неясные образы. Вроде бы, какого-то леса.

Подхлестнув своё слабеющее с каждым шагом тело несколькими Лечебными Заклинаниями, следующими одно за другим, я со всех сил рванул к виднеющейся растительности. Последних своих шагов я уже не смог восстановить — сознание ничего не зафиксировало. Но, похоже, что ноги меня сами вынесли из губительной субстанции на полном автомате.

Фух! Наконец-то всё встало на свои места! Я открыл глаза, выходя их состояния транса. Встал на ноги, потоптался на месте, разгоняя кровь в затекших членах. Вот не для русского человека придумана эта поза лотоса. Сколь не практиковал, привыкнуть до сих пор не могу. Вот азиаты могут в таком состоянии сутками сидеть, а у меня, похоже, ноги под это дело совсем не заточены.

— Мессир! Мессир! — Завидев, что я пришел в себя, ко мне кинулся Грималкин, до этого с задумчивым видом бегающий по близлежащим кустам и чего-то явно вынюхивающий. — Вы уже в норме?

— Как видишь, — я хотел пристукнуть о землю каблуком своего сафьянового сапога, но лишь примял мягкий дерн, — руки-ноги целы, голова на месте. Значит, в полном порядке дедушка Хоттабыч!

— Веселитесь, мессир? — скептически промурлыкал говорящий кот.

— А чего плакать? — Пожал я плечами. — С помойки, худо-бедно, выбрались с наименьшими потерями. Живы-здоровы. С чего горевать понапрасну?

— Это хорошо, что у вас такое настроение… — Как-то издалека «зашёл» Грималкин.

— А ты чего такой смурной, паря? — Я решил провентилировать ситуацию. — У нас опять проблемы?

— Шут его знает? — произнес кот, шумно почесав бок задней лапой. — Блох, что ли нацеплял?

— И это все проблемы? — усмехнулся я.

— Да нет, — Грималкин мотнул головой. — Моя Способность к перемещению не работает и здесь, — сообщил он мне.

— Ну, это не радует, но и не смертельно, — отмахнулся я, пытаясь, между делом, сотворить Портал.

Не вышло, Энергия никак не желала сплетаться в нужные Формулы. Значит, придётся и дальше — ножками. Страха нет — один задор! Дело знакомое. Я когда-то таким Макаром пол-Европы прошагал. И ничего — до сих пор небо копчу.

— И еще, мессир, нехороший этот лес! — понизив голос до едва слышного, произнес говорящий кот. — Вот, ей-ей, нехороший!

И с чего ты это взял, хвостатый? — хмыкнув, спросил я своего мохнатого спутника.

Кот уперся лапами мне в бок, стараясь дотянуться как можно выше, в идеале до самого моего уха.

— Лешим несёт! — совсем тихо прошептал он.

— Лешим? — удивленно переспросило я.

Вот только Леших нам еще и не хватало! Что это за Тварь, я знал лишь из многочисленных детских сказок. А вот наяву встречаться не приходилось. Хотя за последнее время мне знатно пришлось «прогуляться» по фольклору, и не только славянскому. Ладно, разберемся как-нибудь тихой сапой. Может, не так страшен зверь, как его малюют.

— Тише, мессир! — шикнул на меня хвостатый. — Не кричите так громко. Он ведь в своем лесу каждый шорох слышит! Зачем нам лишние проблемы?

— Так ведь я же, по-твоему — Повелитель Хаоса, — напомнил я Грималкину, — чначнем какой-то Лешак?

— Ой, ни скажите, мессир! Леший в собственных угодия такой Силищей обладает, что на него и иные Боги управу найти не могут! Так что лучше не связываться…

— Мы мирные «люди», — напомнил я коту, — но наш бронепоезд стоит на запасном пути!

— А? — не понял меня ушастый. — Это о чем вы?

— Это о том, что если нас не трогать, то и мы никого трогать не будем! — расшифровал я своё послание. Так что давай мы с тобой перекусим на дорожку, и тихо мирно начнем искать выход из этого леса.

— Так-то я за любую суету, кроме голодовки! — обрадовано произнес Грималкин, смотавшись за оставленной в сторонке сумкой.

— Ну, иди сюда, хорошая моя! — Я сунул руку в сумку, но Самобранки там не обнаружил.

Я отлично помнил, когда доставал из неё одежду, Скатерть в сумке была, лежала вместе с Тарелочкой. А сейчас её в сумке не было. Тарелочка на месте, а Скатерти нет. Я пробежал глазами по истоптанной траве, где лежала наша поклажа, но и на земле тоже ничего не обнаружил.

— Что случилось, мессир? — увидев, как я изменился в лице, спросил кот.

— Самобранка пропала… — севшим голосом произнес я, показав пустую сумку. — Думал, может, выпала, но её нигде нет…

— Это Леший, сука, упёр! — Тут же вскинулся кот. — Я же говорил –нехороший это лес!

— Чувствую, что кому-то сегодня очень непоздоровится! — скрипнув зубами, произнес. — Он ведь не просто у меня Артефакт утащил, он у меня друга увел! А друзей деда Хоттабыч в беде не бросает! Как этого гада сыскать? Где его логово?

— Так знамо где — в пуще, самой глубине леса, — ответил кот. — Путь туда защищён густыми, непроходимыми зарослями и валежником. Просто так не добраться… А если выходить на него начнем, так он «водить» нас будет — обязательно плутать начнем. В трех соснах заблудимся, — продолжал излагать кот.

Но это я и без него знал. Информация в детских сказках оказалась на редкость правдивой. На первый взгляд, искать Лешего в лесу, куда сложнее, чем иголку в стоге сена. Но была у меня одна идейка… Не знаю, сработает или нет, но попробовать стоило.

Я вытащил из сумки Тарелочку, подпитал немного разрядившейся Кристалл-Накопитель энергией, и легонько толкнул золотое яблоко пальцем:

— Катись-катись яблочко, да по тарелочке.

Яблоко легко сошло со своего места и принялось нарезать круги по ободку фарфоровой утвари. Середина Тарелки замерцала и покрылась крупной «рябью» Что ж, аппарат к работе готов.

— А покажи-ка мне Тарелочка, дорожку к логову Лешего, — произнес я, задавая чудесному Артефакту незнакомую ему прежде задачу.

Тарелка «задумалась», серединка замерцала всем разноцветием радуги, а яблочко неимоверно ускорилось. Я перешел на Магическое Зрение — так и есть, Кристалл-Накопитель стремительно пустел — Артефакт пожирал Энергию с невиданной доселе скоростью. Видать, для установки «нового алгоритма», потребовались куда более солидные ресурсы.

Недолго думая, я установил с Накопителем «прямой контакт», вливая в него Силу непрекращающейся струйкой. Яблоко раскручивалось и раскручивалось, Тарелка моргала, пока, наконец, на её поверхности не проявилась привычная мне картинка, так похожая на навигационные спутниковые карты.

Не знаю, какой умелец придумал и этот Артефакт, но Тарелка успешно справилась с заданием. На карте присутствовал лес (вид сверху), присутствовали и мы с котом. Картинка, транслируемая в «прямом эфире», отражала даже наши с ним передвижения. А уже от нас куда то в самую чащобу протянулась светящаяся зеленая линия. Мне даже почудились слова «маршрут построен, двигайтесь на юго-запад…» Но, естественно, мне всё это только показалось.

— Блин! — воскликнул я, не сдержавшись. — В натуре навигатор получился! Ну что, хвостатый, сейчас мы эту падлу зеленую в два счета вычислим! Не на того напал, мелкий пакостник!

Закинув сумку за спину я, держа Тарелочку перед собой, направился по проложенному ей маршруту. Пару часов мы неспешно прогуливались по лесу, стараясь обходить овраги, не влезать в колючие кусты и скопления валежника.

Дорога, после перенесенных приключений, была совсем несложной. Я, знай, насвистывал легкую ненавязчивую мелодию, помахивал заостренной палкой, что захватил с собой со «свалки», да сшибал ей шляпки огромных мухоморов, встречающихся по пути. Ни дать — ни взять, турист-грибник на прогулке со своим преданным псом. Только вместо пса у меня — говорящий кот. Хотя своими размерами Грималкин иному здоровому псу легко фору даст.

Солнце клонилось к земле, лес наполнялся сумраком, густел. Пробираться в сумерках сквозь переплетения кустов и корней становило не в пример тяжелее, чем днем.

Говорящий кот, перепрыгнув через очередную валежину, резко остановился:

— А мы уже были здесь, мессир! Я в прошлый раз, когда через это бревно перескакивал, на сучок наткнулся. Клок шерсти из шкуры на нем оставил.

Я снял с сучка клочок темной шести с сучка и поднес к глазам:

— Точно, хвостатый — твоя это шерсть!

— Значит, верно идем, мессир, раз Лешак с пути сбивать начал! Вот же хитрая бестия — надеется, что в сумерках не поймём, что по кругу ходим…

— Твою же в коромысло! — выругался я, осознав, что слишком увлекся и перестал отслеживать направление пути в «навигаторе».

К тому же до Логова Лешего оставалось всего-ничего, вот я и расслабился. А этот лесной гад воспользовался и завернул нас. Если бы не кошачья шесть, так елозили бы вокруг, да около.

Я вновь уставился немигающим взглядом в Тарелочку, стараясь следовать проложенному ей маршруту. А вот здесь и случилась странная оказия — Артефакт неожиданно начал сбоить. Зеленая полоска «маршрута» неожиданно начала скакать с места на место и изменять направление. В общем, вести себя абсолютно неадекватно. Похоже, что «столкнулись» два вида Магии: Лешего и Волшебной Тарелочки. И какая из них победит — ба-а-альшой вопрос?

— Мессир-мессир! — дернул меня за рукав Гимакин, тоже разобравшись, что наша «путеводная нить» не вовремя оборвалась. — Скидывайте сапоги!

— Это еще зачем? — Я с изумлением уставился на хвостатого помощника.

— Нужно вам одеться, как сам Лешак — левый сапог на правую ногу, правый — на левую. Хоть и неудобно так ходить, зато хозяин лесной с пути сбить уже не сможет. Полы кафтана тоже надо запахнуть на другую сторону.

Ну, да, как же я позабыл? Ведь тоже читал об этом, и не раз. По многим поверьям считалось, что Леший «одевается» как обычный человек. На нём может быть кожаная или меховая одежда, армяк, шерстяной домотканый кафтан. Левая пола одежды лешего запахнута на правую (у мужчин принято наоборот), при этом правая пола может быть «подтыкнута» и обувь надета не на те ноги. На голове — широкая шляпа, остроконечная шапка, или колпак, но обязательно надетая задом-наперед.

В обычной жизни меня всегда смешили подобные несуразные суеверия, но сейчас я решил последовать советам своего хвостатого спутника. Я сел на поваленную соснупереобуваться, затем перекинул полы кафтана на другую сторону и прижал их ремнем сумки, поскольку по-другому мой древнерусский наряд не застегивался. Тем временем в лесу окончательно стемнело.

— Вот так-то лучше, мессир! — одобрительно мяукнул кот, оценив мой новый прикид.

Вот только мне в перепутанных сапогах было совсем некомфортно шлепать — так и ноги можно в кровь сбить. Но делать нечего — погоня обещала закончиться в скором времени — Тарелочка вновь стабильно заработала! Выходит, что такой тупой метод, как переобувка и переодевание, действует!

Спотыкаясь в темноте, мы побрели дальше, ежесекундно сверяясь с древним «навигатором». Время блужданий впотьмах неожиданно принесло свои плоды — лес расступился, и мы выскочили на небольшую уютную полянку. Посередине которой стояла сплошь поеденная мхом старенькая неказистую избушка, чуть больше собачьей конуры. На освещенном лунным светом низеньком крылечке сидел бородатый сморщенный старичок и, не обращая на нас никакого внимая, увлеченно давил блох в шкуре разлегшегося у его ног громадного медведя.

[1] Сама́дхи (от санскр. — «погружение, собирание», буквально «зафиксировать», «закрепить», "направить на что-то внимание') — термин, используемый индуистской и Буддийской медитативных практиках. Описывается как полное поглощение в объекте медитации. Самадхи есть то состояние, достигаемое медитацией, которое выражается в спокойствии сознания, снятии противоречий между внутренним и внешним мирами (субъектом и объектом).