Исчадие Кромки. Часть 2

Глава 6

— Столовка? — Кот непонимающе уставился на меня своими зелеными глазами.

Согласен с его недоумением, когда Грималкина пленила Стрига нормальных столовых, как варианта предприятий общественного питания еще не существовало. Харчевня там, или трактир — это пожалуйста, а столовые куда более позднее изобретение человечества.

— Столовка — это то, чем стол застилают? — Быстро сделал свои выводы хвостатый.

Вот же лингвист недоделанный! Но и не сказать, чтобы уж совсем неправ.

— Ну, почти угадал, — не стал я расстраивать своего пушистого спутника. — По крайней мере, корень выделил правильно.

— Какой корень, мессир? — вновь не понял меня говорящий кот. — Никаких корней во всей округе нет. И зачем вообще его выделять?

— Ой, да не бери в голову, дружище! — Потрепал я кота по загривку. — Давай уже со скатертью разбираться — жрать охота!

— А уж мне-то как охота, мессир! — Согласно покивал головой хвостатый, принимаясь растягивать цветастое полотнище на куче хлама. — Помогите его развернуть, мессир, — попросил меня говорящий кот. — Нужно проверить Артефакт на наличие повреждений.

— Думаешь, с дырой она работать не будет? — поинтересовался я у «всезнающего» Грималкина, развернув скатерть во всю величину.

— Затрудняюсь ответить на этот вопрос, мессир… — Кот с видом знатока обследовал мятую тряпку, нарезав вокруг неё несколько кругов. — Но нам с вами повезло — ни одной дырочки! А могли бы и мыши погрызть…

— Выходит, что нет здесь мышей, Грималкин, — усмехнулся я в усы, приземляя свой тощий зад на богато отделанное седло. — И, если скатерть-самобранка таки не заведётся — с голоду подохнем. Ты — чуть раньше, ну а я — попозжа̀.

— Тьфу-тьфу-тьфу, мессир! — Кот демонстративно сплюнул через левое плечо. — Накаркаете ещё! — Взгляд кота упал на откопанную мной заостренную палку. — Три раза, чтоб не сглазить… — пробормотал Грималкин и постучал лапкой по дереву.

Ха, а хвостатый пройдоха, оказывается, еще и суеверен ко всему тому! Вот никогда бы не подумал, что Волшебный кот будет плевать через левое плечо и по палке стучать. Когда-то я считал, что это христианское суеверие: типа на правом плече Ангел сидит, а на левом Бес.

Но, как оказалось, это суеверие куда древнее — в дохристианской Руси тоже считали, что на левом плече человека восседает маленький злобный Дух — Анчутка. Поэтому, отгоняя беды, плевали именно через левое плечо. Кроме того, слюна нередко использовалась в магических ритуалах очищения, вот и плевали в бедного Анчутку все, кому не лень. Ну, и троекратный стук по дереву происходил из той же суеверной оперы.

Еще раз обежав скатерть-самобранку по кругу, говорящий кот признал её пригодной к эксплуатации.

— Теперь давайте её аккуратно свернем, мессир, — предложил Грималкин. — Вот по этим самым складочкам. — Указал он на едва видимые полоски на ткани, по которым её явно когда-то складывали, но очень и очень давно.

— А это еще зачем? — удивленно поинтересовался я, незнакомый с такой странной технологией работы Волшебных дастарханов[1].

— Ну что вы, мессир, разве не знаете? — Котяра вновь вылупился на меня своими сверкающими глазищами. — Заклинание, запускающее скатерть-самобранку всегда начиналось словами: скатерть, развернись! А если её изначально неправильно сложить — она и не развернётся! — Словно неразумному дитяте кот постарался разъяснить мне принцип работы чудо-скатёрки.

— Ясно, — кивнул я, — это принцип парашюта — если его неправильно уложить, то в нужный момент он и не раскроется.

— Не знаю, что такое парашют, — мотнул головой кот, — но думаю, что вы правильно ухватили мою мысль, мессир!

Вместе с котом мы аккуратно свернули скатерть и уселись рядом с ней на землю.

— Давай, что ли, запускать? — произнес я, неосознанно сглотнув слюну представляя себе заполненную вкусной жратвой скатерть. — Да я бы сейчас и слона сожрал! Как ты говорил: скатерть, развернись?

— Все верно, мессир.

— Ну… тогда… — Я набрал побольше воздуха в легкие. — Скатерть, развернись! — громогласно проревел я. — И?

И ничего не произошло — самобранка так и осталась лежать без движения в собранном состоянии. Черт! Да у нее даже бахрома не шелохнулась от моих слов.

— Не получилось, мессир, — горестно прикрыв глаза лапкой, тихо мурлыкнул кот.

— А чего я не так сделал? — вздохнул я, почесав затылок. — Может быть, так надо: скатерть-самобранка, развернись! — Поименовал я чудесный Артефакт полным «титулом». Но чуда не произошло и после этого. — Похоже, кина не будет — электричество кончилось…

— Думаете, Энергия в Артефакте закончилась? — спросил меня хвостатый.

— Нет, — взглянув на скатерть в Магическом Спектре, ответил я, — Силовой Фон довольно существенный. Энергии хватает… И какие интересные Конструкты здесь использованы! — У меня просто в глазах зарябило от сложности используемых Магических Печатей.

Даже Боевые Заклинания были на порядок проще, чем используемые в этой тряпочной «радости желудка»! И еще один момент меня поразил в этой банальной, на первый взгляд, бытовой вещице, я нигде не заметил никакой Магической «батарейки». Кристаллы-Накопители в скатерке отсутствовали просто как класс. А пополнением Энергии занималось одна заковыристая Печать.

Я видел Магическим зрением, как она тянула сырую Силу из Эфира, хоть в окружающем нас пространстве её и содержался самый мизер! В общем, это была поистине вершина Магического Искусства, которую я вообще встречал в своей жизни.

— О, да, мессир, — согласился со мной говорящий кот. — Скатерти-самобранки один из самых сложнейших Артефактов. Поэтому-то они и встречаются так редко, и представляют собой настоящую ценность. Мало кто даже из старых Мастеров брался за их изготовление.

— Я уже понял, что квалификация у такого Мастера должна быть поистине запредельной. Так что же делать-то будем, хвостатый? — спросил я кота. — На первый взгляд вещица-то вполне рабочая. И Энергии в ней хоть отбавляй. Есть какие-нибудь соображения на этот счет?

— Есть у меня одна мыслишка… — решил поделится со мной Грималкин. — Поговаривали, что большинство подобных Артефактов… Как бы это сказать… Обладали собственным… разумом, что ли…

— Что? Разумная скатерть? — Я даже прифигел немного от подобного заявления кота.

Хотя, немного поразмыслив, и порывшись в памяти, вспомнил несколько подобных моментов, подтверждающих его предположение. Тот же «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругатских, где скатерть говорит тоном стервозной официантки, и может выдать по собственному разумению хреновую еду, видать, не на пустом месте появился.

— За что купил, за то и продаю, господин, — уклонился от прямого ответа шерстяной проказник. — Но, насколько я помню, со скатертью-самобранкой надо обращаться со всевозможным вежеством.

— Дела-а-а! — Я вновь с хрустом поскреб затылок отросшими ногтями. — Псевдо-разумный Артефакт, ценящий вежливое к себе обращение? Ну, что ж, попробуем с обхождением подойти… Уважаемая скатерть-самобранка, развернись… Пожалуйста! — подумав, добавил я. — Не дай двум бедолагам с голоду пропасть!

И шо бы вы думали, товарищи дорогие? По сложенной материи скатерки прошла натуральная волна, словно её колыхнуло потоком сильного ветра. После чего она немного воспарила над поверхностью кучи, и резко развернулась во весь свой немаленький размер. Причем, развернутая ткань приобрела крепость поверхности настоящей столешницы, выровнявшись словно по линеечке и не оставив ни одной морщинки.

— Ур-р-ра! Заработало! — заорал котяра, повалившись на спину от неожиданности, настолько стремительно Артефакт пришел в «боевую готовность».

— Чего желаете откушать, судари дорогие? — раздался у меня в голове приятный женский голос. Словно колокольчики зазвенели. Черт, а в неё, похоже, и Ментальные Печати «зашиты», раз уж она мысленно с нами общаться может.

— Э… — опешил я в первую секунду, не зная, что и сказать. — На ваш выбор, пожалуйста… Для меня и кота… Мы всецело доверяем вашему вкусу и заранее благодарны… э-э-э… сударыня…

— Ну, что ж, — вновь прозвучал в голове все тот же звонкий голосок, — вам удалось мне польстить: редко кто предоставляет мне самой распоряжаться угощением. И вы не прогадаете, гости дорогие! Угощайтесь на здоровье!

И на пустой, до этого, скатерке, словно грибы после дождя, «проросло» настоящее пищевое изобилие. Бляха муха! И чего здесь только не было? У меня просто глаза разбежались: исходили ароматным паром многочисленные глиняные горшочки со щами, борщами, рыбными и мясными супами, кашами, заправленными подтаявшим маслом и ягодами. На чеканных серебряных блюдах и подносах громоздились мясные и рыбные блюда: запеченные целиком поросята и гуси в яблоках, перепелки и зайцы на вертелах, копчёная-верчёная-солёная оленина-свинина-осетрина, икра черная и красная.

А также холодные блюда: окрошки-холодцы-салаты, грибочки нескольких сортов, капуста квашеная, огурцы солёные. Да всего и не перечесть! Что-то еще стояло в закрытых кувшинах и иных ёмкостях, пышущих жаром, либо исходящих холодной конденсированной влагой.

Да и выпить было чего, от безалкогольных напитков, типа «свежевыжатого» березового сока и настоявшегося хлебного кваса, до нескольких сортов отличного вина, браги и пива. Всего этого изобилия мне и за неделю не выжрать, даже если в три горла буду жрать. Уж расстаралась скатерка на славу — устроила нам с усатым пир на весь мир.

Кота, кстати, она тоже угощением не обошла: молоко, сметана, кефир — молочка любая, какую душе угодно. Живая рыба плескались на краю скатерки в большом дубовом корыте — на выбор: хошь карасики, хошь стерлядь. Истекающая кровью сочная вырезка в глубокой тарелке. Разве что живых мышей в меню не было, да и жаренных тоже. Однако мой хвостатый помощник на это ни разу не обиделся.

С громким урчанием Грималкин накинулся на этот огромный кусок мяса, который заглотил едва ли не целиком. Затем, полакав от души парного молочка из широкогорлой крынки, он занялся планомерным вылавливанием рыбки из корыта.

— Спасибо тебя, хозяюшка! — душевно поблагодарил я скатерть, по примеру шерстяного обжоры наваливаясь на еду. — Я о таком изобилии даже и не мечтал! И во снах такого великолепия не видел!

— Кушайте на здоровье, дорогие мои! – Раздался у меня в голове уже знакомый «переливчатый» голосок псевдо-разумного Артефакта. — Да я и сама по работе соскучилась… Столько времени прозябала, пылью покрываясь… Может быть, заберешь меня отсюда, красный молодец? Я тебе пригожусь!

Я едва расстегаем с зайчатиной не подавился, когда услышал такое о себе. Надо же, красным молодцем скатерка обозвала! Да какой из меня красавчик? Дед-пердед, вот вся моя красота! Однако, за язык такой полезный Артефакт никто не тянул. Сама предложила, значит, в дальнейшем также примерно и служить будет. А то, знаете ли, насильно мил не будешь — при случае и травануть чем можно неугодного хозяина. На худой конец, устроить банальное расстройство желудка или дизентерию. Поди, разбери, что у этих разумных Артефактов в голове. Ведь у них и головы-то никакой нет!

— С превеликим удовольствием, красавица! — поспешно проглотив не разжёванный кусок чудесной выпечки, ответил я. — Дорога нам с приятелем предстоит трудная и далекая, и твоя помощь будет совсем не лишней.

— Вы не пожалеете, судари, что взяли меня с собой! — радостно воскликнула Самобранка. — Обязуюсь кормить-поить вас по первому требованию, и такими замечательными разносолами, что языки проглотите и пальчики оближете!

Эк, как её припекло в одиночестве! Соскучилась, родная, по простому «человеческому» общению. Ну, ничего, мы с Грималкиным тебе скучать не дадим. Не та у меня Карма — все время в какие-то приключения да неприятности влипаю. Так что еще один верный спутник-компаньон, да еще с такими потрясающими возможностями придётся как нельзя кстати.

— Добро пожаловать в команду… Э-э-э… не знаю только, как тебя звать-величать, хорошая ты моя?

— Так Самобранкой и зови, — тут же отозвалась скатерть. — Мало нас таких на Белом Свете осталось… Сложные мы и в характере, и в изготовлении… — честно призналась она.

— Не волнуйся — сработаемся, красавица, — успокоил я Артефакт с непростым характером. — А что не так будет, ты говори, не стесняйся — компромисс всегда найти можно.

В общем, обожрались мы с хвостатым. Я даже сам удивился, куда в меня столько всего влезло.

— Как хорошо прилечь на травке, и что-то вкусное умять… — Благодушно промурлыкал кот, буквально растекаясь поверх многочисленного хлама.

После такого количества еды он превратился в идеальный круглый шарик с хвостом и на четырех ножках. Ох, и сложно ему будет сейчас по горам «невостребованных» Артефактов скакать. Но позволить и себе, и ему валяться без дела, я не мог. Пусть, едой мы теперь были обеспечены до конца своих дней, если, конечно, в Самобранке раньше не закончится Магическая Энергия, но выход-то до сих пор не найден. И пока мы его не отыщем, расслабляться рано.

— Спасибо, хозяюшка! — еще раз поблагодарил я Волшебную скатерть. — Свернись, родная! Отдохни до следующего раза.

— А я и не устала совсем! — пропела Самобранка. — Ведь это такое наслаждение быть нужной и полезной! Как я раньше этого не понимала?

— Согласен, быть кому-то полезным — очень важно! — произнес я, наблюдая, как стремительно пустеет расшитая петухами материя, и исчезают нетронутые блюда и пустая тара.

Очистившись окончательно от изобилия деликатесов, скатерка аккуратно сложилась в небольшой четырехугольничек, который я легко поместил за пазуху. Нужно будет как можно быстрее найти какой-нибудь заплечный сидор. А то у меня за поясом уже торчала Тарелочка, которую я не бросил, а за пазухой — Скатерть-самобранка. Этаким Макаром, я сам в ходячую сумку превращусь.

— Эй, хвостатый! — окликнул я кота, развалившегося на спине и выставившего кверху раздувшийся живот. — Ты чего, отдыхать сюда приехал? Надо выход искать?

— А может немного покемарим, мессир? — приоткрыв один глаз, лениво процедил Грималкин. — С набитым животом заворот кишок может случиться…

— Ладно, не свисти, ушастый! — Усмехнулся я, вооружаясь найденным «копьем». — На том свете отдохнем!

— А вы думаете, мессир, мы еще на этом? — Обожравшегося кота потянуло на «лирику».

Ха, а кот угадал — мне ведь еще в том мире приходилось читать подобную ерундистику. И сейчас эти весьма бесполезные знания неожиданно выскочили из моей памяти, словно чертик из коробочки. Некоторые исследователи фольклора всерьез полагали, что скатерть, которая способна вмиг предоставить любые яства, а затем еще и все прибрать, попадает к герою сказки явно не из мира людей. Ведь такого изобилия просто не могло существовать в реальности.

«Там, в стране мертвых, никогда не прекращается еда. Если принести такую еду оттуда, то еда эта и на земле никогда не будет исчерпана. Отсюда — скатерть-самобранка», — так все это объяснял филолог и фольклорист профессор Владимир Пропп в своей книге «Исторические корни волшебной сказки».

Мало того, существовало и более пугающее мнение о том, что сказочный герой, вкусив пищи со скатерти-самобранки, на самом деле умирает. А все дальнейшие приключения происходят с ним уже на том свете. Будто бы в счастливый конец после смерти поверить проще, чем в реальности. Такие вот пироги с котятами!

Хотя, какое-то рациональное зерно в этих рассуждениях было. Не даром же наши предки считали именно Кромку миром мертвых. Да и Проклятие, поразившее меня и Кощея, превращало наши тела в подобие оживших Мертвяков. Выходит, что всё не так уж просто… Ладно, хватит загоняться со всякой хернёй! У меня от этих напряженных мыслей вновь голова разболелась. А если голова болит, значит, что? Правильно — она есть! А голова нам дадена не только шапку носить. Замкнутый круг получается, право слово!

— Вот, дружище, размышлять на том мы свете, или этом — будет потом! — непререкаемым тоном заявил я. — А сейчас ауфштеен! И дранг нах искать выход из этой гребаной свалки!

— Вот почему всегда так, мессир? — Кот, поворчав для приличия, нехотя подчинился. — Как только жизнь понемногу налаживаться начинает, неприятности всякие так и прут изо всех щелей?

— Разговорчики в строю! — Я включил режим сурового командира и бодро зашагал куда глаза глядят. — Не отставай, хвостатый, а то без тебя выход найду! А ты навсегда на этой забытой всеми свалке останешься!

[1] Дастархан — скатерть, используемая во время трапез в Средней Азии, а также у некоторых других народов Востока.