Ищущий силу: хроники Кейна

Глава 7

Глава 7. Смутные видения будущего

В действительности все выглядит иначе

чем на самом деле.

Станислав Ежи Лец.

1991 год. Майами

***

В дом Шеппарда они попали тайком, не создавая соседям темы для пересудов и почу для фантазий. Прошли сбоку, через гараж. После короткой манипуляции с замком металлопластиковая дверь гаража ушла на ролетах вверх. Гаррет прошел внутрь, Кейн следом за ним. На потолке затрещали лампы дневного света, включившись автоматически. Обшитая изнутри гофрированным железом грузовая дверь опустилась, надежно отгородив их от внешнего мира.

Кейн осмотрелся. Ярко освещенный гараж был намного вместительней, чем у родителей. Он был такой просторный, что в него, наверно, влез бы панелевоз. Но ни грузовой, ни легковой машиной мистер Шеппард не обзавелся.

Большую часть свободного места занимали металлические конструкции причудливых форм, оплетенные гирляндами разноцветных проводов. Словно увитые плющом футуристические статуи, сварные каркасы образовывали некое подобие техногенного сада. Имелся и своеобразный аутентичный газон. Все свободное место на полу было густо усеяно как отдельными деталями и платами, так и целыми блоками полуразобраных приборов. Принадлежность многочисленного хлама вокруг оставалась совершенно не ясна. Под ногами валялся в беспорядке разбросанный научно-технический мусор или все лежало на своих строго отведенных местах? Эти декорации только подтверждали слухи о сумасшедшем изобретателе.

По меньшей мере, – решил Кейн, – ученый-технарь.

Осторожно переступая, Гаррет и Кейн пробрались через эту свалку идей. Одназначно образцово-показательный порядок царил на тянущихся вдоль стен полках с инструментами, мини-станками и оборудованием. В углу скромно притаился автономный генератор, а рядом с ним неприметная, но запертая на ключ дверь, которая вела в жилую часть дома.

- Милости прошу в мое скромное unterschlupf!

«Скромное пристанище» оказалось довольно обыкновенной гостиной. Юноша ожидал увидеть продолжение сборочного цеха или лабораторию и остался разочарован. Просторная комната пастельных тонов освещалась солнцем Майами, что косыми лучами пробивалось сквозь полуоткрытые вертикальные жалюзи. Дорогая ореховая мебелировка, дивн и кресла с обивкой кожи цвета «кофе с молоком», на почетном месте возвышается видеодвойка, соседствуя с музыкальным центром. На голом паркетном полу одиноко склонился низкий журнальный столик с целой россыпью книг. Ничего необычного.

- Что, ты разочарован? – усмехнулся Гаррет.

Подивившись такой прозорливости, Кейн задумчиво проводил его взглядом.

Из пустой коробки из-под пиццы, задвинутой под диван, Гаррет извлек пульт дистанционного управления от телевизора.

- Посмотрим новости? – подмигнул сосед, однако направил пульт почему-то не на телевизор, а на одну из закрытых дверей, ничем не отличавшейся от двух других, имевшихся в помещении. Он набрал комбинацию каналов ТВ, посмотрел на часы, затем нажал еще несколько кнопок. Раздался негромкий щелчок, и дверь сама по себе немного приоткрылась.

Все как в комиксах Брэндона, и я даже знаю, что внутри. А вот и секретная лаборатория сумасшедшего изобретателя, – догадался Кейн.

Гаррет распахнул дверь шире, но входить пока не предлагал. Рассмотреть, что находится в «секретной лаборатории» мешала шелковая занавесь в проеме, колеблемая легким сквозняком. Кейн остановился, залюбовавшись изображенной на ней гравюрой – «Луна, хурма и кузнечик» Хокусая.

- У тебя тонкий вкус.

- Только не трогай ее! – быстро предупредил хозяин дома. – Это не от мух. Хокусай под напряжением, я wove в ткань высоко-проводимую проволоку. Через пару секунд…

Гаррет опять сверился с наручными часами и утопил малозаметную панель на дверном косяке. Гардина, тихо шелестя, уползла вверх, наматываясь на невидимый валик.

- Здорово у тебя тут! – Кейн нервно хихикнул. – Надежно. Как в Форт-Ноксе.

- В нашем деле без этого никак! – в тон ему ответил Гаррет. – Не люблю незваных envite, которых сегодня, кстати, стало на треть меньше.

- Вот как? Ты даже знаешь их точное количество?

- Ага. Почти поименно. Проходи.

Юноша переступил через порог, и его смутное разочарование гостиной как рукой сняло. Надежды оправдались. Комната без окон представляла собой дикую смесь вычислительного центра, склада, мастерской, кабинета и спальни. Все вышеперечисленное ютилось вокруг чудовищного устройства кустарной сборки, установленного посреди помещения и занимающего большую часть жизненного пространства.

Эта установка могла работать только в кино и выглядела явно незавершенной. Часть кожухов отсутствовала, так что проглядывали электронные внутренности. Основной блок агрегата, размером с поставленный на бампер автомобиль, мог стать украшением лаборатории мультипликационного доктора Нимнула. От него отходил широкий полукруг дополнительных узлов, приборов, модулей, в общем Кейн не понял, чего именно. Жгуты кабелей, толщиной в руку, скрывались в стене, за которой был гараж. Вокруг громадного аппарата, как дары и жертвоприношения вокруг идола, в беспорядке валялись инструменты, обрывки проводов, детали, микросхемы, использованная пластиковая посуда, коробки, пустые упаковки и другие мелочи, покрывая пол почти сплошным ковром. На четырех столах, расставленных в форме буквы W, было еще хуже. Какие-то ящики и запчасти лежали даже на мониторах компьютеров.

- Я провожу здесь большую часть времени, – пробормотал Гаррет, завуалировано извиняясь за беспорядок. – По крайней мере, знаю, где что лежит.

Кейн улыбнулся.

- Сразу видно, ты холостяк!

- Ну да… – кисло согласился Гаррет. – Тут Шерлоком Холмсом быть не надо… Присаживайся.

Кейн беспомощно огляделся. Видя его замешательство, Шеппард спохватился, заметался вокруг дивана, небрежно скидывая вниз лежавшие на нем вещи. Для себя тем же незамысловатым манером освободил кресло напротив. Кейн осторожно пробрался к дивану, застенчиво расчистил на полу место для ног.

- Устраивайся удобнее, молодой человек, разговор будет долгий.

Напрочь лишенный ложной скромности Кейн не заставил себя долго ждать, сделал, как сказали. Расслабившись, развалился на мягком диване.

- Мне вот интересно, – Гаррет чинно сплел пальцы на колене. – За кого ты меня принимаешь?

- Ну… – задумался Кейн. – Проездом с другой планеты? Марса или…

Гаррет фыркнул, поднятой рукой перебив собеседника.

- Ты же это не серьезно? На других планетах нет разумной жизни, что бы там не говорили! Хотя кое в чем ты попал пальцем в небо – ТУТ я как раз проездом. Очень надеюсь на это. А родился я не на Марсе, а в Восточной Сибири, в Научном городке.

- Ага! Так ты русский шпион!

- Во-первых, я не шпион. Во-вторых, я не русский. А в-третьих, я вообще тут вынуждено.

- Остается еще один вариант. Ты крупный ученый, изобретатель, да?

- Это ближе к истине, чем шпионы и марсиане. Я ученый, и еще я военный. Майор Шеппард, позвольте представиться, – Гаррет шутливо отдал честь. – Основная загвоздка в том, что я родился 19 марта 2946 года. Я из будущего. Тридцатый век.

Кейн даже привстал, на секунду его обычная невозмутимость исчезла, и он превратился в обчного шокированного неожиданной новостью человека. Отчего-то он сразу поверил соседу, и даже не из-за умения различать лож по лицам. По крайней мере, эта версия могла объяснить четырехрукого монстра, мгновенный паралич и шарик под лопаткой. От немедленных глупых вопросов его удержало только вернувшееся после секундного шока умение владеть собой.

- Расскажи мне о будущем, – попросил Кейн, наконец справившись с потоком эмоций. – Что произошло за тысячу лет?

***

- О… – протянул Гаррет. – Чего только не происходило… Ты должен понимать, что 20 век для меня – раннее средневековье для тебя. Единственная разница в качественном скачке общественного мышления, который произошел после научно-технической revolucion. За разделяющее нас время сами люди изменились меньше, чем можно представить. Сильнее изменилась действительность. Мир постоянно развивается. И это свойственно любой системе, будь то наука, философия, искусство, все остальное, что создано человеком. Если не сдерживать это развитие, то оно будет происходить вечно. То, что ты считаешь обычным сегодня – ваши коммуникации и транспорт, нельзя было вообразить в древности. Аналогично, в будущем появятся технологии, реализации и социальные структуры, в которые вы сейчас не можете даже belemenni. Люди перешли от алхимии к химии, от геоцентрической модели вселенной к гелиоцентрической. От веры в то, что за болезнями стоят демоны к современной медицине. И развитию не видно конца. Неизменных эмпирических знаний нет, есть только понимание появления всего, что мы должны постигнуть. Мы всегда должны быть открыты к появлению новой информации, даже если это противоречит нашим убеждениям и даже нашей сущности. Например, клонирование человека, которое сейчас уже studeras, но еще сто лет будет находиться под запретом. Ваше общество еще не осознало свой консерватизм. Упрочнившиеся институты власти продолжают тормозить развитие науки, не хуже, чем в темном средневековье, сохраняя устаревшую социальную структуру.

Разговор начал все дальше уходить от тем, действительно интересовавших синоби. Однако Кейн понимал, что направлять вдохновившегося рассказчика не стоит.

- И в чем корень зла? – немного скептически поинтересовался юноша.

- Его нет als zodanig. Просто человечество всегда испытывало страх перед переменами. Деньги и политика, преступность и законы даже через тысячу лет никуда не денутся, люди не идеальны и никогда идеальными не станут. Вот ты сейчас живешь в удивительное время, в эпоху обмана. Врут всемирно и повсеместно. Не хочу вдаваться в подробности, но тема «тихого рабства» начала Новой эры мне всегда была очень интересна! В школе, помню, я даже делал доклад по данной исторической проблематике. Чего стоит только политика частичного резервирования, которая именно сейчас, в конце 20 века, совершенствуется вашим местным Федеральным резервом? Скоро он расширит свою практику на большинство банков в мире, фактически создав систему современного рабства.

Кейн удивленно изогнул бровь.

- Объясню подробнее, хочешь? Ваши деньги, доллары, созданы из займа. Первый из длинной цепи наваривающихся заемщиков – правительство США. Но и оно должно ЧАСТНОМУ Федеральному резерву, обменяв ИХ доллары на свои государственные облигации. Далее денежки перезанимаются до самого низа под проценты, доходя через десятые руки до трудяг, которым нужна новая машина. Что обычно делают люди, находясь в долгу? Они начинают работать, чтобы его выплатить. Современная общественная норма – это страх потери имущества, вместе с борьбой за еще большие материальные блага. Нынешних рабочих в узде держит sonsuz кредитный долг, вживленный в систему, и неизбежный дефицит внутри самого денежного запаса, созданый процентами, которые никогда не выплатить. Люди вокруг бегут, словно хомяки в своих колесах, вырабатывая энергию, каковая подается только элите на самом верху финансовой пирамиды. Скоро подсчитают – 1% людей владеет 99% всех мировых запасов денег. В конечном счете, все работают на банки. Деньги создаются в банках и заканчиваются в банках. Они настоящие хозяева вашего мира, вместе с корпорациями и государствами, ими поддерживаемыми!

Гаррет наставительно поднял палец.

- Физическое рабство требует, чтобы у людей была крыша над головой и еда. Экономическое рабство требует, чтобы люди сами кормились и находили кров. Это самый гениальный обман для манипуляции обществом, когда-либо существовавший. Под его qoxra скрывается невидимая война против вашего населения. Финансовый долг – это оружие, используемое для завоевания и порабощения общества, а долговой процент является боеприпасом. Пока люди этого не поняли, банки, сговорившись с правительствами и корпорациями, еще двести лет будут продолжать совершенствовать и расширять тактику экономических боевых действий. Уже построены основные их базы – Всемирный банк и Международный валютный фонд.

- МВФ? Я что-то слышал об этом по телевизору…– Кейн был крайне далек от финансовых и социальных проблем общества, но открывающаяся перед ним истинная картина мира его все же заинтересовала.

- Твоя Америка создала империю: очень хитро и незаметно. Все предыдущие империи были построены за счет вооруженных сил и все народы это понимали. Англичане знали, что они делают. Французы, немцы, итальянцы, греки – и они гордились этим. Те ребята всегда находили такие оправдания, как расширение цивилизации и распространение религии или что-то в этом роде. Большинство американцев же не имеет ни малейшего понятия, что живут за счет подпольной империи, что сегодня в мире процветает рабство в большей степени, чем когда-либо.

- Если это империя, то кто же тогда император?

- Всем очевидно, президенты США не являются императорами. Император не избирается на выборах, не правит определенный срок, самое главное – ни перед кем не отсчитывается. Но есть эквивалент императора – это корпоратократия. Это группа людей, возглавляющих самые крупные корпорации. Их имена мне ismert. Они на самом деле ведут себя как императоры в своих империях. Они управляют вашими СМИ напрямую или через рекламу. Они контролируют большинство политиков, финансируя избирательные компании, как напрямую через корпорации, так и просто взятками. Эту группу людей не избирают, они правят не ограниченный срок и не перед кем не отчитываются. Нынешняя эпоха у историков так и называется – корпоративная.

- У нас это называется теория заговора.

- Вся ваша политика ведется корпорациями – на том или ином уровне. И это не теория заговора. Эти люди не сговариваются, чтобы планировать свои действия. Они работают с одной единой для всех целью – максимизации прибыли, не заботясь об обществе и окружающей среде. Этот процесс влияния корпораций с помощью долга, взяточничества и политического свержения назовут глобализацией.

- Я знаю этот термин… – протянул Кейн, пытаясь вникнуть в суть рассказа Гаррета.

Гость из будущего так увлекся занятной для него темой древней истории пост-технической революции, что вскочил и продолжал говорить, описывая замысловатые траектории по своему логову:

- Точно так же, как Федеральная резервная система держала американское общество в условиях контрактного рабства через вечный долг, инфляцию и процентные выплаты, точно так же всемирные банки и МВФ играли ту же роль на глобальном планетарном уровне.

Гаррет, казалось, перестал замечать своего собеседника, как будто вернулся в свое безоблачное детство и сейчас выступал с докладом перед одноклассниками.

- Основная схема была очень проста – втянуть чужую слабую страну в свою собственную долговую jama. Или с помощью подкупленного лидера страны ввести структурную перестройку политики, которая сводилась к следующему: обесценивание валюты. Падала стоимость валюты, что делало местные ресурсы доступными для хищных стран лишь за часть их реальной стоимости. Второй шаг планетарного рейдерства: прекращение финансирования социальных программ, как правило – образования и здравоохранения. Это подрывало целостность общества, делая его более уязвимым к эксплуатации. Третий шаг: приватизация государственных предприятий. Важные социальные системы могли быть выкуплены, и управляться иностранными корпорациями в целях получения дохода. Затем происходила либерализация торговли или открытие экономики, путем устранения каких-либо ограничений на международную торговлю. Транснациональные корпорации ввозили в страну товары массового употребления, sa ingon, вытесняя товары местного производства и уничтожая локальную экономику. Другим вариантом являлось создание незамечаемых и никем неконтролируемых заводов с жуткими условиями труда, которые использовали не случайно сложившиеся экономические трудности. Кроме того, в связи с нерегулируемым производством, разрушение окружающей среды стало постоянным, так как часто ресурсы страны эксплуатировались безразличными к среде корпорациями, умышленно получающими на выходе масштабное загрязнение. Под видом помощи Всемирного банка бедным странам происходило тотальное увеличение нищеты и разницы в доходах, в то время как прибыль корпораций стремительно росла… Я, наверно, слишком сложно объясняю? – спохватился Гаррет, остановившись посреди комнаты.

- Немного. Ты продолжай, я понимаю, о чем ты.

- Ты живешь в удивительное время в удивительной стране, – Гаррет слегка замедлил темп речи и присел обратно в кресло. – Ты должен понимать, что Мировой банк – это фактически американский банк, поддерживающий интересы только твоей страны. США имеют право вето над его решениями, ведь он крупнейший поставщик капитала. В каких бы иллюзиях не жили твои современники, время наций и идеологий для вас кончилось. Недавно. Мир потихоньку становится игровой площадкой корпораций.

- И что будет дальше?

- Ни одна нация на Земле не сможет устоять против убедительного очарования глобализации. Лишь некоторым удастся избежать структурной перестройки в условиях, диктуемых Всемирным банком. Это Китай, Северная Корея и Россия. Через тридцать-сорок лет Всемирный банк все же определит экономическую глобализацию, правила игры 21 века, кого следует награждать, а кого наказывать за непослушание. Сила глобализации настолько велика, что в течение одного поколения люди увидят объединение всех национальных мировых экономик в единую глобальную торговую систему. Мир, основанный на финансовой корпоративной мощи.

- Звучит пугающе…

- Так и есть по-сути. Система частичного резервирования станет долговым рабством, поэтому ваше общество еще долго не сможет быть свободным. В свою очередь, свободный рынок капитализма в виде свободной торговли будет использовать финансовый долг для заточения мира и манипуляции странами, подчиняя их ненасытным корпорациям и политической власти. Ваша система, основанная на соперничестве, отметает саму возможность сотрудничать ради всеобщего блага. В условиях общей глобализации любая попытка создать глобальную устойчивость будет парализована. Через двести лет все закончится полной анархией.

Кейну всегда нравилась идея апокалипсиса, но он промолчал.

- Мировая финансовая система потерпела крах из-за своего несовершенства. Проценты по национальному долгу Америки стали запредельными. Банковская система с частичным резервированием достигла предела своего роста, и это был крах банков. На практике это означало полное банкротство экономики США и катастрофические последствия для всего мира. Как только в нчале 22 века развалилось США, другие страны пережили аналогичный коллапс.

- К сожалению, или к радости, до этого мне не дожить.

- С точки зрения истории, начало конца уже сравнительно близко. А выглядеть это будет так: инфляция взмывает вверх, долг достигает рекордного уровня, правительство и Федеральный резерв вливают в оборот новые деньги, чтобы спасти прогнившую систему. Сохранять банковскую систему как можно дольше возможно только при условии печати новых деньги, что создаст только больше долгов и инфляции. Никто не захочет брать новых кредитов, а неуплаты будут нарастать, так как оплаты старых долгов населению Земли станет просто не по-карману. Тогда денежный прирост остановится. Потом денежная масса резко сократится. Так будет положен конец многовековой схеме большой пирамиды.

- Как человечество это преодолеет?

- Сначала – возврат к военной диктатуре. Только так Объединенные нации смогли предотвратить массовые беспорядки и полный упадок общества. Денежная система изменилась. Рекламу запретили.

- Я ненавижу рекламу, – Кейн даже поморщился.

- Сейчас я тебя уже понимаю. А раньше и не представлял, насколько это навязчиво. У нас запрещена явная и скрытая реклама, разрешена только деловая информация, размещенная в специальных местах.

- Военная диктатура? Демократия на словах выглядит лучше… Я, конечно, не специалист в этом вопросе…

- Вот именно! – Гаррет обвиняющее поднял указательный палец. – Демократия закончилась после Юлия Цезаря. Когда я попал в ваше время, я не поверил своим глазам на президентских выборах, хотя и читал об этом в молодости. Такое ощущение, что вы не знаете, кого выбирать. Вы думаете с точки зрения демократии, которая так же утопична как фашизм или коммунизм. Если у тебя больше денег на рекламу своей избирательной компании, чем у конкурентов, это не демократия. Это на руку тем, кто имеет материальное преимущество, поэтому всегда будет диктатура элиты, финансово благополучных людей. Неизвестные вам личности волшебным образом aparecer на президентских выборах в качестве кандидатов. А затем, перед тем как вы очнетесь, вам придется выбирать из малой группы очень богатых людей, которые имеют подозрительно широкий взгляд на общество. Наверно, это шутка! Только чего-то ваши избиратели не смеются. Люди приходят на голосование, потому что они заранее решили согласиться с тем, что предложили им финансовые силы, которые фактически разыгрывают это шоу. Многие, кто верят в иллюзию демократии, часто думают: вот, если бы удалось честным и порядочным политикам прийти к власти, все стало бы хорошо. Но эта идея ошибочна! Когда дело доходит до того, что действительно важно, эти политические учреждения и вместе с ними и сами политики, не имеют ни малейшего понятия, что заставляет ваш мир и ваше общество функционировать. Политики не могут решать проблемы, у них нет необходимых знаний. Даже будь они искренны, они все равно не знают, как решать проблемы.

- И как же их решать? – слегка обиделся за своих современников Кейн.

- В 22 веке ответ был найден. Военные недолго были у власти, они лишь подавили волнения. На смену демократии пришла технократия. Ведь именно техники, специалисты, создают заводы, техники дают электричество, автомобили, они обогревают наш дом зимой и охлаждают летом. Технологии решают проблемы, а не политики, которые могут только вести захватнические войны и принимать бюджет. В 22 веке люди сфокусировались на разумном управлении ресурсами планеты. Только после полного экономического краха Земля смогла ввести эффективные и экологически чистые способы получения энергии. Человечество, endelig, перестало сжигать ископаемое топливо и загрязнять окружающую среду. Ты знаешь, что существует множество источников энергии? Водород, биомасса и даже ядерная энергия крайне недостаточны, опасны. Пропаганда и эгоистические решения, продвигаемые вашими энергетическими компаниями, чуть не привели к концу света. А ведь есть неисчерпаемые источники имеющейся в избытке и возобновляемой энергии! Солнечная энергия и энергия ветра широко известны даже в ваше время, но настоящий потенциал этих источников пока tetap diam. Проблема в технологии, с помощью которой ее можно преобразовать. Но даже в 20 веке уже есть много продвинутых технологий, которые могли бы осуществить эти задачи… Если бы они не были блокированы необходимостью конкурировать за долю рынка с уже существующими энергетическими компаниями.

- Энергия ветра считается слабой, – попробовал поспорить Кейн. – А учитывая привязку к местности, не практичной.

- На самом деле это не так. Вы пока просто не готовы. И многого не знаете. Например, существуют пока малоизвестные у вас способы получения энергии из волн и приливов. Энергия приливов добывается благодаря движению воды в океане. Установив специальные турбины можно ловить движение воды и посредством этого получать энергию. Сила морских волн в глобальных масштабах может приносить 80 тысяч тера ватт в час каждый год. Также существует еще одна форма чистой экологической энергии, превосходящая все остальные – геотермальная энергия. Ее можно получать путем утилизации так называемого тепла земных недр. При помощи элементарного процесса с использованием воды, можно генерировать огромное количество чистой энергии. Земля содержит 13 тысяч зета джоулей энергии. Суммарное потребление всех государств земного шара в ваше время составляет примерно… Ну, допустим, 0.5 зета джоуля в год. А тепло любой планеты постоянно восполняется. Так что его можно использовать почти вечно.

- А как же ваш транспорт? На ветряных мельницах работает?

- Остроумно, – Гаррет улыбнулся. – Транспорт есть разный. Вот в вашем обществе, например, традиционном транспортным средством является автомобиль и самолет, оба используют ископаемое топливо для своей работы. В случае с автомобилем, требуемая работа аккумулятора, обеспечивающая электромобиль энергией, существовала много лет. Однако из-за патента на аккумуляторы, контролируемые нефтяной промышленностью, которая ограничивает их использование из-за своей доли на рынке, в сочетании с политическим давлением со стороны энергетики, доступность применения технологии пока еще ограничены. Все дело в прибыли. Кстати о машинах. Вместо установки знаков «скользко!», «мокро!», наши дороги покрываются абразивным материалом, что бы дорога была сухой, даже когда влажно. Когда пьяный человек ведет машину, и она сильно колеблется, маленький маятник, раскачивающийся туда-сюда, удерживает машину на дороге. На авто установили сонар и радар, чтобы они не могли друг с другом сталкиваться. У нас намного безопаснее жить. Ваши самолеты – летающие гробы. Неэффективный и опасный способ передвижения, обременительный и медленный. Наши поезда на магнитной подвеске применяют магнит в качестве двигателя. Он использует магнитное поле и держит поезд в воздухе, расходуя менее двух процентов энергии, употребляемой в самолете. У поезда нет колес, поэтому ничего не изнашивается. Магнитопланы передвигаются быстрее 7 тысяч в неподвижной свободной от трения трубе, лежащей на земле или под водой. Будущее межконтинентальных путешествий – из Вашингтона в Пекин за час. А ты говоришь ветряные мельницы, – Гаррет опять улыбнулся.

Он пошарил рукой под креслом, на котором сидел, и извлек мятую пачку сигарет. Взглядом спросил разрешения закурить. Кейн кивнул, ногой подвинул к нему переполненную пепельницу. То, что она стоит под диваном, на котором юноша развалился в позе сибаритствующего восточного владыки, Кейн догадался давно – по запаху.

- И что же такое ваша технократия?

- Машины освободили людей. – Гаррет щелкнул зажигалкой и с видимым удовольствием сделал несколько глубоких затяжек. Комнату окутали клубы дыма. – Автоматизация постепенно и плавно заменила человеческий труд. Сначала исчезли лифтеры, потом полностью автоматизировали заводы автомобилей, и пошло-поехало. С ростом технологий необходимость в человеческой работе всегда понижается. И это создает serius противоречие в денежной системе, основанной на работе людей, потому что людской труд находится в прямом соперничестве с технологическими достижениями. Люди постоянно теряют работу и заменяются машинами. Уже 90 процентов всех рабочих мест заменено машинами. С появлением нанотехнологий даже самые сложные хирургические операции могут быть выполнены без помощи людей. Причем с большим коофицентом успеха.

- Массовая безработица? Это же ужасно!

- Все нормально. – Гаррет затушил сигарету и стыдливо задвинул пепельницу себе под кресло. – Общество открыто к людям. Работают социальные программы. Еда, кров и одежда бесплатно. И кое-что еще. Главный смысл технологий – освобождение людей от рабства. Но вот если ты захочешь свой автомобиль или отпуск на Земле, придется попотеть. Людям всего лишь перестала быть нужна работа, чтобы выжить.

- Прямо-таки золотой век, – искренне порадовался за собеседника Кейн. – Но мы немного отклонились от темы, – он криво усмехнулся, возвращая разговор в интересовавшее его русло. – Ты рассказывал о том, как техники подвинули военных от руля. Ты говорил, 22 век? Что было дальше?

- Примерно тогда был придуман гипердвигатель, важнейшее изобретение человечества со времен создания колеса. Ты бы сильно удивился, если бы узнал, сколько изобретений получили свое название сначала в научной фантастике, а уже потом были сконструированы. Даже в ваше время. Просто поразительно. Либо в будущем ученые следуют шаблонам прошлого, либо писатели предвидят грядущее. Особенно в 20 веке. Эпоха крупных коммерческих нострадамусов. Non importa. Есть теория о развитии… Словом, все технологии появляются тогда, когда они по-настоящему необходимы. Иначе, какой в них смысл? К 23 веку parientes успели и на Марсе обосноваться, и всю Луну исколесить. Многочисленные научные достижения тех лет значительно улучшили уровень благосостояния общества, исчезли бедные страны, впрочем, очень скоро и само понятие «страны» перешло из политической в этнокультурную плоскость. На Земле установилось единое правительство, работающее до сих пор. Социальные достижения и развитие медицины увеличило среднюю продолжительность жизни почти вдвое. Сам понимаешь, появился кризис перенаселения. Ведь естественный регулятор – война – был отключен технократами. Все вроде бы хорошо, но при этом: огромные переполненные мегаполисы, разгул преступности, заполонившие все наркотики, религиозные фанатики и терроризм. И экологию испортить успели. Нарушение озонового слоя вызвало увеличение среднегодичной температуры, полюса подтаяли, и уровень мирового океана слегка поднялся, постепенно затопив целые страны. А сам океан – сплошная помойка. Прибирали после 21 и 22 века долго… До сих пор чистят захоронения токсичных и радиоактивных отходов. Так что моя Земля немного более теплое и грязноватое местечко, чем твоя. А тут появляется прототип гипердвигателя, представляешь? Массовая истерия! Космическая экспансия началась сразу, в Америку из Старого света эмигранты отправлялись спокойнее. Сверх переселения народов продолжалось столетиями. Вначале были найдены и обжиты всего семь землеподобных планет. Теоретики были в глубоком шоке! Все их moosig расчеты о невозможности идентичности или даже подобия атмосферы и экосистем были сожжены в огромных кострах ликующими толпами на площадях мегаполисов.

Кейн не сразу понял, что Гаррет так шутит.

- Найденные планеты были не просто похожи на Землю, а идеально похожи, насколько это возможно. В связи с незначительными отклонениями от нашей нормы появилась новая наука – терраформирование. Небольшой геноцид, который так любят устраивать люди. Изменялись ландшафты и сама природа. Новые планеты, Первые Семь, как их называют сейчас, или Коренная Семерка, получили бесхитростные названия – Земля-2, Сестра, Эдем, Новая, Риск, Гея, Тера. Колонизация новых жизненных пространств и освоение еще не расхищенных полезных ископаемых произошло сравнительно безболезненно. Сложности возникли только на Риске и Земле-2. Особенно не легко переселенцам пришлось на Земле-2, с ее почти мезозойским неприветливым обликом флоры и фауны. На Терре было холодновато. На Гее и Сестре, viceversa, слишком жарко, так что в открытых поселениях живут только на Гее, поближе к полюсам. Меньше чем через одно поколение коренные планеты мирным путем обрели суверенитет, получили официальный статус и независимую от метрополии экономику. Первые Семь полностью самоокупаемые планеты. На Риске и Терре добывают металлы, Гея, почти полностью покрытая водой, специализируется на натуральных морепродуктах. Новая стала сельскохозяйственной планетой, сплошные фермы и поля, почти нет крупных городов. Эдем – это планета-курорт. Как ясно из говорящего названия, там идеально. Сам бывал. Земля-2, разобравшись со своими громадными зверюгами, превратилась в высокотехнологичную индустриальную державу. Вроде вашей Японии. Где причина, а где следствие не понятно, но Земля-2 практически полностью заселена этническими китайцами. Только Сестра ничем конкретным не отличается – всего понемногу, кроме туризма, его там нет. Находясь слишком близко к своей звезде, Сестра до сих пор мало населена, никто не хочет жить в подземных городах.

- Занятно…

- Еще бы. Тогда, в первую экспансию, людям через край хватало новых горизонтов, излишки населения были пристроены к делу и возникли опять lagbara позже. Первые Семь – это костяк человечества, его хребет. Между ними и остальными обжитыми senare мирами лежит целое столетие, весь 25 век. В течение него человечество прибрало к рукам всего одну планетку земного типа, Новую Австралию. Из всех миров туда ссылали преступников на каторжные работы. Пожизненно. В мое время, спустя пол тысячелетия, это вполне респектабельное и добропорядочное местечко. Самостоятельное государство, созданное потомками ссыльных.

- История, как со старой Австралией.

- Вот именно! Все идет по спирали, слыхал? В мою эпоху колонизированные людьми планеты объединены в Союз Миров. Их восемнадцать, все они кислородные, типа Земля. Не кислородные планеты не имеют статуса автономий и являются колониями тех или иных миров. Колоний, в том числе орбитальных станций и обжитых астероидов, более двухсот. Правление Союза Миров осуществляется двухпалатным парламентом, в котором любая, даже самая захолустная колония имеет своего выборного представителя. Старая, проверенная схема. Старуха Земля, конечно, стала Центром нашего Союза. Мы передвигаемся между солнечными системами гиперпрыжками. Это создание шлюза между различными точками в пространстве. Перелет, гипотетически, может быть совершен куда угодно, он быстр и надежен. Надо только набрать подсветовую скорость и знать координаты прыжка. Если, cinnte, не хочешь врезаться в планету. Корабли прыгают на антиматерии, ее вырабатывает кольцевой андронный коллайдер. Первый прототип коллайдера скоро уже построят. Не все космические корабли оснащены своим коллайдером, а значит и гипердвигателем. Только большие: базовый непланетарный транспорт, торговые судна, военные крейсера и другие такие же крупные посудины. Планетарные челноки, универсальные истребители, прогулочные яхты и прочие мелкие самолеты не имеют возможности прыгать между звезд. В дикий космос пилоты не суются, безопасных проверенных координат мало, в полевых условиях рассчитать их почти невозможно, да и делать там нечего. Между колониями царит мир, торговля и туризм. Появился всеобщий искусственный язык, транстелл. Дикая мешанина земных языков, созданный, как мне кажется, по принципу – чтобы никому не было обидно. Этим объясняются некоторые ошибки в моей речи. Но я стараюсь – два года назад ты бы меня просто не понял.

- Я знаю одиннадцать языков, – не преминул похвастаться Кейн.

- Это ровно на девять больше чем я, – Гаррет улыбнулся. – Но в транстелле принципиально новая грамматическая система. Слышал теорию о метаязыках? Меньше слов – больше смысла и все такое.

Кейн покачал головой.

- Ну а сам-то ты кто будешь, Гаррет? Можешь рассказать о себе?

- Как я уже говорил, родился в Сибири, в маленьком поселении без названия. Научных городков много, у них есть лишь номера. По сути, это было одно большое здание, где жили военные и ученые. Не удивительно, что моя мать была пилотом, а отец математиком. Детство… Такое же как у остальных моих товарищей по играм. Ходил в военную школу – у нас обучение начинается с четырех лет. Родители много переезжали. Я жил в Омске, потом на Атлэнтик Айленд. Это искусственный плавучий остров, в ваше время его еще нет. Чудесное, muuten, место для мальчишки… Я был тогда почти в твоем возрасте.

Гаррет задумался, вспоминая.

- Когда я окончил школу, то решил пойти по стопам отца и поступил в Национальный Университет. Звезд с неба не хватал, но стал неплохим, смею надеяться, физиком. Специализировался на темпоральной физике, как легко догадаться. На последнем курсе познакомился с девушкой, ее звали Алиса. Обычная история – любовь, через четыре года у нас родился ребенок. У меня есть сын Ральф, когда я его последний раз видел, ему было 19 лет. Потом все пошло u odvod…

Гаррет замолк. Он поднялся, прошел к столу, небрежно скинул стопку бумаг, под которыми нашлась упаковка диетической «Pepsi Cola». Пришелец из будущего протянул одну банку Кейну, другую резко дернул за кольцо. Пенная жидкость плеснула наружу, облив его рваные и грязные брюки, которые Гаррет не удосужился сменить.

- Хорошая штука! – Гаррет сделал большой глоток и сел обратно в кресло. – У нас такой нет, вредно очень, это я уже здесь пристрастился. Этой дряни три литра в день выпиваю, представляешь? Еще люблю майонез и сигареты… О чем я говорил?

- О сыне, – напомнил Кейн.

- О сыне… Жена у меня умерла, когда ему год был. Взрыв в лаборатории, Алиса тоже была физиком. Несчастный случай изменил всю мою жизнь. Я начал пить и употреблять наркотики, они у нас легально разрешены. Для взрослых, конечно. Потом я решил как-то поменять свою жизнь, отвлечься, и пошел в армию. Ничего себе отвлекся, да? Отслужил пять лет в Патруле, быстро продвигался по службе, новые звания, медаль за героизм, участвовал в боевых действиях. Эх, старые добрые времена, никаких проблем! По результатам тестирования попал в ряды Всепланетной службы безопасности. Это типа вашего ФБР и ЦРУ в одной упаковке. С той лишь разницей, что армия, полиция и все спецслужбы в наше время это одна структура. Закончил Высшую полицейскую Академию Союза Миров и впоследствии был распределен в Отдел особого назначения, святая святых. Неофициально мы его называем Спецотдел. Работа – это секретные правительственные научные исследования. Именно мы их и проводим. Мне повезло попасть на свою службу. Еще немного везения ha dato то, что я профильный ученый. Начал карьеру простым оперативником и дослужился недавно до cabeza лаборатории, как ты понимаешь, конкретно – машины времени. Хотя это неправильный термин… Но не важно.

- Польщен знакомством, – вставил Кейн.

- Угу, я тоже, – Шеппард протянул руку и с самым серьезным видом крепко пожал ладонь юноши.

- Если есть полиция, значит, есть и преступность? – изрек псевдоглубокомысленную сентенцию Кейн.

- Совершенства не достигнуть никогда. И у нас есть криминалитет. Те ребята на пляже они и были.

- Как вы все вместе тут оказались?

- Долгая история. Я жил во времена низких цен и поощряемой безработицы. И, тем не менее, у нас есть организованная преступность, Синдикат. Это объединение нескольких крупных группировок, все с разных планет и астероидов. В эпоху пионеров межзвездных перелетов Синдикат занимался контрабандой. Туда спирт, сюда кокаин, или что-то вроде того. Вполне безобидно по нынешним временам. Незаконные перевозки грузов понемногу создали их флот. Постепенно мафия переключилась на другую деятельность: производство и продажа запрещенных наркотиков, компьютерное пиратство и террор виртуального киберпространства, промышленный шпионаж, похищение людей для трансплантации их внутренних органов или ради выкупа, заказные убийства, шантаж, торговля оружием, ограбления и даже работорговля. Список можно продолжать долго. Свою долю они имеют и в легальном бизнесе. Наша организация conduce с ними войну. Без армии мы бы не справились. В космосе происходят крупномасштабные боевые действия, и то, что на нашей стороне численный перевес, компенсируется большими расстояниями. Они узнали об одной из наших секретных баз, где я и служил. Там, в поясе астероидов Навь, мы занимались только темпоральными переходами. Среди нашего персонала были предатели, только так я могу объяснить случившееся fracaso. Нас застали со спущенными штанами. Конвой прибывал через несколько часов, но их не было. И кому-то это было отлично известно. Я успел отступить в технический сектор, чуть лучше защищенный, а дальше ты понял. Собрал, сколько мог, оборудования и темперировался по открытому каналу. Не сомневаюсь, что противник пришел за чертежами нашего объекта. Сервер с информацией я унес физически, поэтому за мной отправили погоню. Как это сделать они прекрасно знали, а значит, предатель был среди ученых.

- Ты сказал, по открытому каналу? Что это значит? – перебил его Кейн.

Гаррет залпом допил «Pepsi Cola», смял банку и метким броском отправил ее в мусорную корзину.

- При настройке перехода сложнее всего не напутать с пространством, со временем все проще. Выйти в космос или под землей, скажем так, более неприятно, чем ошибиться на год. Поэтому существуют настроенные каналы, стандартные. Сгореть на костре инквизиции мне не хотелось, точно так же как охотиться на мамонтов. Я все-таки планировал вернуться обратно, для этого мне нужны были детали для создания ключа и энергия для его активации, так я тут и оказался. Три года назад. Это был 1988 год, самый поздний стандартный канал. На точке перехода у меня было около получаса форы, мне вполне хватило. Часть моей работы – обеспечивать работу ученых в прошлом. Так что я хорошо ориентировался на местности. Местность была Нью-Йорком, Ист-Сайд, ты можешь себе легко представить, что мне одному было гораздо легче добраться до оперативной квартиры с деньгами, документами и одеждой, чем трем десяткам головорезов, понятия не имеющих, куда они попали.

Гаррет на секунду примолк.

- Энергии на темпорально-пространственные перемещения тратится droga много. Расход одинаков, будь то перемещение на день или на тысячу лет. Правда, имеется одно исключение. Если во времени, куда ты хочешь попасть, есть принимающая камера, энергии затрачивается на порядок меньше. А разница более чем в десять раз на таких цифрах затрат – существенна. Мы выяснили следующее: путешествовать в будущее без такой принимающей камеры невозможно в принципе. Свободное движение на этой дороге одностороннее. Опытным путем было установлено, что если человек попадает в темпоральный вектор, где он уже физически присутствует, то со второй копией происходят неприятные вещи, заканчивающиеся полным безумием. Некоторые суеверные ребята связывали это с наличием души, которая, как считают, не резиновая. На двоих не хватает. Печальный опыт наших сотрудников впоследствии создал автоматическую систему учета и контроля лиц и их перемещений.

- Как насчет парадоксов? Я о них фильм смотрел.

- Никакой практической пользы наша машина времени не несла, – сардонически улыбнулся Гаррет, явно смотревший те же фильмы. – С ее помощью нельзя изменить прошлое или предотвратить будущее. Оказалось, что поток времени незыблем. Те, кто муссируют эту тему, сами no mierda не знают. Никаких бабочек! Хоть ядерные бомбы у питекантропов взрывай, хоть ликвидируй по списку всех известных правителей! На уже произошедшее будущее это никак не повлияет. Есть в связи с этим мнение о параллельных вселенных, возникающих всякий раз при открытии нового канала перехода. Удобно, но absolut недоказуемо. В любом случае нельзя замутить воду выше по течению, когда она уже проплыла мимо тебя. Так что вся наша деятельность в прошлом чисто исследовательская.

- И есть приоритеты? – подмигнул Кейн, в котором проснулся профессиональный интерес.

- В вашем-то времени? – подмигнул в тон Гаррет. – А как же. И всего один. Это летающие тарелки.

- Летающие тарелки? – Кейну показалось, что он ослышался.

- Летающие тарелки. Нло, зеленые человечки, контакты четвертого уровня, Розвелл, теория заговора. Ну, ты знаешь.

- Очень… Необычно.

- Что ж тут необычного? – развел руками Гаррет. – О земной истории уж 20 века мы знаем и без того много. Куда интереснее древняя история. В которой, да будет тебе известно, зафиксированы разумные инопланетяне, достоверно и подтверждено. Разных видов. Сказать, что они просто вступали с человечеством в контакт, это не сказать ничего. Такую плотную связь контактом не назовешь. Так что в 20 веке мы исследуем последний этап их слежки, которая прекратиться весьма скоро, с точки зрения тысячелетий подобной практики.

- Что же им надо?

- Понятия не имею. Знаю лишь, что в ваше время их больше всего интересуют военные базы. У специалистов есть свои домыслы, но как ты понимаешь, это закрытая информация. Местный Пентагон, между прочим, в курсе. Как и Москва. У правительства есть свои секреты, которые никогда не станут достоянием общественности. И что с того? Единственным следствием этого тайного знания стала теория заговора, а единственным результатом – крупномасштабная компания США в сфере развлечений, цель которой сформировать в общественном мнении образ опасного инопланетного врага, чтобы облегчить всеобщую мобилизацию на случай войны. Мои современники также ничего не знают об этом. Половина космоса более-менее исследована, но никаких внятных подтверждений существования разумной жизни, имеющей материальную культуру, не обнаружено. Неразумной pero сколько хочешь. В мое время чужие либо затаились в своих visons, либо перешли на более высокотехнологичный уровень слежки за людьми, так, что мы их не можем обнаружить. А вот в прошлом еще очень даже можем. Так что правительство Союза Миров финансирует проект с одной единственной целью: разведка потенциального противника. С уровнем их древних технологий, который практически не менялся, мы могли бы потягаться почти на равных. Так что дело того стоило.

Не прекращая говорить, гостеприимный хозяин отправился к холодильнику в углу, и приготовил на скорую руку целую гору сэндвичей с ветчиной, латук и майонезом.

- Ешь, – голодного Кейна не надо было просить дважды. – Когда я впервые попал в ваше время, мне здесь понравилось. Я почувствовал, что смог бы тут жить. Как в воду глядел. – Гаррет грустно улыбнулся и тоже взял себе один бутерброд. – Мои преследователи, несомненно, прихватили с собой все, что я не смог унести. На что они рассчитывали, отправляясь в погоню – лично мне не понятно. Если их ученые смогли запустить темпоральный переход, они не могли не знать такую мелочь, что возвращение в родное столетие произойдет исключительно в правительственную принимающую камеру, где их будут ждать. А если бы у них была своя подобная камера, то зачем вообще им понадобилось это нападение на Навь? Нет, в этих камерах и ключах они no mierda не секут, а хотели бы. Я прихватил с собой несколько уникальных блоков, существовавших в одном экземпляре, создать которые у вас невозможно. Так что реально могу построить машину времени. Я стал для бандитов не только носителем нужной информации, но и обратным билетом домой, в заботливые руки правительства. И вот он этот билет, вокруг тебя. – Гаррет махнул рукой. – Все это здание, по сути, является почти сконструированным передатчиком. Ты еще не видел, что в подвале. – Он довольно ухмыльнулся. – Все свободное время отдаю техническому творчеству на дому. Проблем много. Я почти год бился над тем, как переписать информацию с наших кристаллов на ваши носители, чтобы получить доступ к данным. Многие детали пока еще не имеют аналогов, поэтому все приходится делать самому.

Кейн по-новому посмотрел на громоздкий агрегат, занимавший большую часть комнаты. Шеппард перехватил его взгляд.

- Да-да, эта штуковина и есть сердцевина моей машины времени. Точнее, машина времени осталась в будущем, а это всего лишь ключ, открывающий доступ к принимающей камере. Мою камеру перехода монтирую в гараже. В оригинале темпоральный передатчик куда симпатичнее, но что поделаешь… Главное, чтобы работал. Я не перестаю надеяться, что мои друзья и коллеги уверены во мне и держат принимающую камеру настроенной. Без этого мне не вернуться. Коплю энергию – перерабатываю из электричества и запасаю. До нужного объема еще далеко, хоть и плачу по счетам за свет больше, чем все остальные дома на нашей улице вместе взятые. Мной уже интересовались из энергокомпании, с трудом их выпроводил. Сказал, что я изобретатель. Ха-ха…

- Но ведь ты и есть изобретатель!

- В жизни ничего не изобрел. Я лишь повторяю то, что сделано до меня.

- Как ты сегодня попал в неприятности?

- Перед тем как поселиться в Майами я несколько месяцев колесил по стране, думал избавиться от «хвоста». Все это было зря. Меня пеленгуют по моему оборудованию. Я их тоже, с точностью до ста миль. Мне известно, что ублюдки засели в Мэриленде, они вкурсе, что я прячусь во Флориде. Так было до недавнего времени. Вчера в Уэст-Палм-Бич меня случайно встретил один из соотечественников. По вполне понятным причинам он не стал сразу убивать. Вместо этого выстрелил в спину маячком, такими метят домашний скот на Новой. Мне, во что бы то ни стало, нужно было или выйти из зоны пеленга или вынуть «жучок» до прибытия группы захвата. В полицию, ясное дело, я обратиться не мог. Чтобы я им сказал? Я запаниковал. Пришлось угнать машину. Деньги и кредитки остались в пиджаке в Уэст-Палм. В такой спешке я не посмотрел, сколько в баке бензина. Даже до Форт-Лодердейл не дотянул. Поймать попутку рано утром оказалось сложно, никто не хотел останавливаться. Да и трассу их подручные почти наверняка уже перекрыли. На что я надеялся, ковыляя по пляжу? Ума ни приложу… En enfer не хотелось умирать. Пропал бы, если бы не ты. Надеюсь, больше их никогда не увижу.

- Я тоже надеюсь на это. Твоя смерть теперь станет печальным событием не только для тебя. Мне все не дает покоя, кто был тот четырехрукий мутант?

- Позывной Спайдер, зовут Ксавьер Рассел. Я читал его досье. Родился на Терре, его родители, пара молодых наркоманов, были подвержены модному в те годы увлечению внутриутробным программированием. Запрет на него вышел гораздо позже, в пятидесятых. А до этого почти десять лет родители имели право изменять эмбрионы своих детей, придавая им несвойственные обычным людям функции. На жаргоне таких мутантов называют хэльду, это обидное пейоративное слово. Я раньше служил с одним из таких. У него были жабры. Абсолютно нормальный парень, между прочим. Единственная ошибка этих несчастных людей была родиться у матери-идиотки. Тот парень ненавидел пляжи и открытое море, но был обречен всю жизнь ходить в гидрокостюме.

- Не гуманно, – осторожно согласился Кейн.

- Мягко говоря. Запрет ввели сразу после того, как первые дети-хэльду подросли настолько, чтобы подать на своих родителей в суд. Хочешь шоколадку?

- Давай, – вяло согласился Кейн. Он не любил сладкого, но все еще хотел есть. От горы бутербродов, под шумок, остался только поднос.

Гаррет достал из верхнего ящика стола ромбовидную плитку в полупрозрачной упаковке без названия. По ее внешнему виду юноша сразу догадался: это «оттуда». Гаррет показал, как распечатать герметичную упаковку.

Кейн откусил уголок и даже зажмурился от удовольствия.

- М-м-м… Как вкусно. Что это?

- Наш вариант вашего «Snikers». Сделано в Виржинии. Имеется в виду не штат, а планета. Обрати внимание, орехи натуральные, не из синтетики.

Кейн обратил внимание, по достоинству оценив угощение.

- Последние запасы?

- Это ерунда, – отмахнулся Гаррет. – На самом деле, у вас делают не хуже.

Шеппард устало прикрыл глаза.

- Не перестаю удивляться превратностям жизни. Я опять вышел целым из fol stront. Даже с прибылью – получил нового друга, единственного здесь. Спасибо тебе еще раз.

- Не благодари. Я помог тебе из любопытства. Если бы не мутант… Даже не знаю. Твой рассказ потряс меня. Он очень важен.

- Кто же ты такой на самом деле, Кейн?

Мужчина и юноша встретились глазами. Молодой ниндзя знал, что весь рассказ его соседа – правда, от первого до последнего слова. Их учили различать ложь. Еще он ощущал необъяснимую уверенность в том, что может в ответ так же открыто рассказать Гаррету о себе, нарушить запрет. Словно воля старших братьев не распространялась на пришельцев из будущего.

- Мне скоро исполнится шестнадцать, – осторожно начал Кейн. – Я приехал в Америку в прошлом году, а до этого жил в Китае. Девять лет. Там… Я стал ниндзя. Знаешь, о чем я?

Гаррет медленно кивнул.

- Примерно представляю. Я стал поклонником вашего кинематографа. В моем времени новые мифы, легенда о ниндзя уже не популярна.

- Ниндзя – это не легенда. По крайней мере, сейчас. Я синоби-но моно, Генин клана. Боец низшего ранга, иными словами. После того, что ты видел на пляже, у меня оставалось два варианта: убить тебя или обмануть. Сам не знаю, зачем сказал тебе правду.

- Я верю тебе, – Гаррет склонил голову, словно еще раз благодаря за спасение своей жизни, на этот раз – от рук самого Кейна. – Хотя на самом деле, я почти ничего не видел на пляже, только конечный результат. Я же был парализован, помнишь?

- Ну и хорошо, что не видел, – улыбнулся юноша. На душе у Кейна неожиданно стало спокойно. Он нарушил данное клану слово, рассказал о себе постороннему, но вместо раскаяния ощущал только облегчение. Правда, выйдя наружу, сделала его свободнее. Гаррет Шеппард доверил ему свой секрет, а он доверил ему свой. Разве не так должны поступать настоящие друзья?

- Что же это такое, быть ниндзя? Я, конечно, видел по телевизору, но как оно на самом деле?

- Прости, но я не имею права обсуждать наши дела. Скажу лишь, что правды о синоби в кино еще меньше, чем в Star Treck о твоем времени.

- Я понимаю. Мне просто интересно… Можешь показать что-нибудь из своих навыков? Если нет, я пойму.

Кейн задумчиво встал с дивана, прошелся по захламленной комнате, подошел к письменному столу. Гаррет с интересом наблюдал за его передвижениями. Кейн вытащил из кучи хлама, в беспорядке валявшегося на столе, остро отточенный карандаш, повертел его в пальцах.

- Не входя в канонический ряд, – тоном опытного лектора начал Кейн, – неплохим подспорьем для нас служит и прикладное оружие. В руках опытного человека даже безвредные на первый взгляд вещи, как, например, этот карандаш, могут стать смертоносным «аргументом», неожиданным, и поэтому вдвойне опасным. Кстати, теже восточные палочки для еды или символ элегантности – веер, в свое время были очень распространенным типом оружия. Чтобы использовать палочки, или, в нашем случае простой карандаш, нужен сильный кулак, вытянутый по направлению к противнику.

Кейн медленно поднял руку, нацелив острие карандаша на шкаф, стоявший в противоположенном конце комнаты.

- Но, чтобы метнуть карандаш, недостаточно одной лишь координации. Сперва я концентрирую энергию Ки в своей руке и запястье.

Кейн сделал неуловимое для глаза быстрое движение кистью и обычный карандаш с легкостью пробил лакированную буковую доску, из которой была сделана дверца шкафа.

- На практике, как и метательной «звездочкой» сюрикен, карандашами, тьфу, то есть палочками для еды, старались попасть в сердце, пах или голову, – закончил свою лекцию Кейн.

Гаррет только покачал головой в немом восхищении. Он поднялся с кресла и осмотрел мишень.

- Насквозь… Ничего себе!

- Трюк не самый сложный, – скромно признался Кейн. – Я надеюсь, это была не антикварная мебель?

- То, что ты сейчас сделал, не укладывается в рамки обычных человеческих возможностей, ты об этом знаешь? А шкафчик… Шкафчик дешевый. К твоему сведению, для меня тут любая мебель – антиквариат. Знакомые богатые коллекционеры целое состояние бы отдали за мои гарнитуры, да и за другие предметы обстановки тоже. Спросонья мне иногда кажется, что я очутился в музее.

Кейн меланхолично доел шоколадку с натуральными орехами (сделано в Виргинии) и спрятал обертку в карман – на память.

- Что я могу сказать, Кейн. Твоя история оказалась не хуже моей. Обменявшись нашими тайнами, в которые всеравно никто не поверит, мы с тобой теперь крепко связаны.

- Это так. Ладно, пойду я домой, а то родители будут волноваться, где я. Думаю, мы с тобой поладим.

***

С того воскресного утра Кейн частенько захаживал к Гаррету Шеппарду, просиживая часами в его мастерской. Юноше нравилось наблюдать, как Гаррет копается в механизмах, подробно объясняя, что он делает. Кейн все равно ничего не понимал, но было интересно. Мужчина и юноша чувствовали свою инородность в этом мире; два необычных человека – гость из иного времени и ниндзя – подсознательно старались держаться вместе. Только наедине друг с другом они могли не притворяться, что окружающая их действительность для них нормальна.

Кейн травил байки о своей жизни в Китае, Шеппард рассказывал истории о будущем и случаи из своей богатой на события биографии. Как оказалось, соседу не около сорока, как считал Кейн, а шестьдесят пять лет.

- Люди моей эпохи, – объяснял Гаррет, – живут в среднем стодвадцать лет. Это нормальный биологический предел, изначально отпущенный нам природой. Есть и долгожители, чей возраст перевалил за двести. В книге рекордов Гиннеса зафиксирована одна старушка двухсоттридцати лет отроду. Она умерла за год до моего бегства. Как сообщали в новостях, бабулька оступилась на эксколаторе и сломала себе шею. Медицинский контроль и гериатрия продвинулись далеко вперед, но от несчастных случаев по-прежнему никто не застрахован.

Кейн жадно запоминал все рассказы друга. Иного случая приоткрыть завесу грядущего могло и не представиться.

- Чем дольше живет человек, тем сильнее он к этому привыкает, – говорил Гаррет, не отрываясь от работы. – Передай вон ту отвертку. Когда в конце 28 века формировалась гиперпространственная компьютерная сеть, объединившая через ретрансляторы локальные сети разных миров, корпорация Mikrosoft для нужд нескольких исследовательских институтов создала целую планету-компьютер. Уникальная высоко-проводимая кремнево-кристаллическая поверхность одного из спутников в созвездии Тельца позволила построить самый грандиозный сервер в истории человечества. Этот спутник назвали Урбос. Урбос привлекал внимание клиентов необычным коммерческим предложением: вечной жизнью. Тело пользователя, согласившегося скопировать себя в гиперсеть, на том же Урбосе погружали в криогенную камеру, где, под присмотром специалистов, оно может храниться неодно тысячелетие в состоянии глубокой заморозки. Нейроны затылочных долей мозга подключались к Урбосу, и клиент «оживал» в виртуальном пространстве. В форме чистой информации человеческое сознание продолжало существовать в сети. Так в вакууме появилась новая жизнь – электронная. Данные, составляющие новую личность, хранятся на Урбосе. Люди, добровольно переселившиеся в киберпространство, уже не могли его покинуть. Процесс заморозки необратим. Но почти никто из этих виртуалов не жаловался, большинство из них были неизлечимо больны или очень стары. На приманку бессмертия попались миллионы. И продолжают попадаться. Многие из них в физическом мире очень богаты. Общество бестелесных выкупило у корпорации свой мирок, и Урбос зажил долго и счастливо. Его жители образовали целое сообщество, со своими внутренними законами и табелем о рангах. Сейчас ходят слухи, что они даже собираются делегировать своего представителя в правительство Союза Миров. Представляешь? Бестелесный дипломат… После создания их благотворительного фонда «Чистая душа» я уже ничему не удивляюсь. У виртуалов полностью своя культура. У них там свой диалект, своя мифология, искусство, литература, наука, спорт. Все что хочешь. Браки заключают. Только с рождаемостью туго. Виртуалы имеют иерархическую систему рангов. За заслуги выдают бонусы в виде новых объемов памяти. Богатые и бедные есть везде, где есть человек. По мере возможностей каждый житель Урбоса сам моделирует свой «дом», а некоторые даже свои «страны» и целые «континенты», где они живут и творят все, чего душа пожелает. Но почти никакой конфиденциальности. Маньяки и извращенцы не нужны даже в виртуальной реальности. Обычным «реальным» людям, рядовым пользователям сети гипер-интернет, свободный доступ в «резервацию» Урбоса закрыт, туда пускают только за особые заслуги, по приглашению. Но хакеры иногда проникают и туда. Не санкционированный доступ грозит тюрьмой, но это не останавливает любителей покопаться в богатейших базах данных Урбоса. Сами бестелесные гуляют и общаются, где хотят. Я с ними имел дело по работе. Как правило, это очень интересные и эрудированные собеседники.

***

Рэнси-ниндзя и руководитель лаборатории Спецотдела в тайне восхищались друг другом. Они никогда бы в этом не признались, завидуя белой завистью знаниям и навыкам товарища. Их связывали не только общие тайны; дружба Кейна и Гаррета основывалась на взаимном уважении. Они оба были флегматики и имели схожие взгляды на жизнь.

Гаррет уговорил юношу обучить его приемам рукопашного боя, в котором он, кстати, не был полный профан. Кейн, в свою очередь, изучал под руководством соседа хитрые и, как правило, не вполне законные операции при работе с компьютером. Оба приятеля оказались прилежными и способными учениками. Оба учителя были довольны.

В остальном жизнь Кейна текла своим чередом, ничего существенного не происходило. В школе он написал выпускные тесты лучше всех в классе, немало порадовав этим родителей, которые с облегчением обсудили на семейном совете, что их средний всеже пойдет в колледж.

У Джона на поприще учебы тоже дела шли неплохо. А вот ситуация у Брэндона обстояла намного хуже. Он плохо сдал экзамены и был обречен не летнюю школу – намного лучше, чем остаться на второй год. Словно этого было мало, младший Мак-Айриш при одноклассниках выдал взаимно не любившей его учительнице длинную нецензурную фразу. Весь класс Брэндона сидел с красными от еле сдерживаемого смеха лицами, пока преподаватель химии билась в истерике у доски. Родители после вызова в школу и разговора с директором, на котором присутствовал штатный психолог, на целый час заперлись с Брэндоном в столовой и прочитали сыну такую проповедь, что тот едва не сбежал из дома. На этом происшествия с Брэндоном не закончились. То, что он несколько раз не ночевал дома, Ирэн и Джордж еще пережили. Чаша их терпения окончательно переполнилась после того, как в два часа ночи раздался звонок из полицейского участка. В нетрезвом виде Брэндон с дружками катался по городу на ворованной машине. Не остановившись по приказу патрульных копов, они после короткой погони попали в аварию, в которой, к счастью, никто не пострадал. Брэндона спасло только то, что угонял машину и сидел за рулем не он. Из его слов следовало, что ему было невдомек, что «колеса стыренные». Брэндон просидел неделю под домашним арестом и до сентября остался без карманных денег. Естественно, как и любой уважающий себя малолетний преступник он держался героем, пропускал мимо ушей нравоучения родителей и наставления братьев. И, что не менее естественно, вскоре попался на глупой и мелкой краже в супермаркете. Благодаря юному возрасту младший Мак-Айриш отделался легким испугом в участке и еще одной проповедью дома. На семейном совете ему был вынесен приговор: ссылка до конца лета. Так Брэндон отправился к дяде Ричарду, младшему брату отца, на ферму в Небраску. Там царили бесчеловечные правила сельской жизни, в которой бородатые крестьяне без зазрения совести использовали бесплатный труд несовершеннолетних. А самое главное, до ближайшего городка, в котором можно было натворить бед, без машины было никак не добраться. Брэндон безропотно отправился на исправительные работы. По его лицу Кейн понял, что брат решил взяться за ум и честной работой в коровнике искупить вину перед семьей. Вот только надолго ли его хватит?

Отношения с Ребеккой успешно продолжались. В них царила сплошная романтика и эротика. Они оба чувствовали, что нужны и интересны друг другу, а это было самым здоровым фундаментом для первой взаимной любви. Лето жарило июньским зноем, но это не мешало влюбленной парочке проводить почти каждый день вместе. На уик-энды они уезжали с друзьями и подругами Ребекки на пикники за город. В остальные дни они гуляли по городу, часами просиживали за чашкой кофе в своей «Настоящей итальянской пиццерии», взявшись за руки шатались по парку и кормили уточек, ходили в кино, в луна-парк, на дискотеки.

Каждый день, рано утром, Кейн тренировался по два-три часа. На пляж больше не бегал, это стало опасно. Вместо побережья Кейн присмотрел себе парковую зону, в которой легко можно было потеряться, как в настоящем лесу. Перед обедом, когда вода прогревалась до нужной температуры, он ходил купаться напротив дома, где всегда было довольно оживленно. Днем, когда город превращался в духовку, юноша обычно проводил время с Ребеккой или же отправлялся в гости к Гаррету Шеппарду, с которым всегда можно было интересно поговорить и узнать что-то новое. Однажды, как бы в шутку и мимоходом, Кейн спросил у него:

- Когда достроишь свою машину, меня с собой возьмешь?

Гаррет сразу посерьезнел и, вздохнув, грустно спросил в ответ:

- Как ты думаешь, насколько комфортно себя будет чувствовать средневековый крестоносец, попав в Диснейленд?

Кейн пораскинул мозгами и решил к этой теме больше не возвращаться. Ему стало жаль крестоносца.

Юноша увлекся чтением. Поглощал все подряд, что попадалось под руку, в основном книги подкидывал Джон. Прохладными вечерами, когда, наконец, спадала флоридаская жара, ниндзя выбирался на веранду и часами просиживал в плетеном кресле с новой книгой. «Час собаки», ранние летние сумерки, когда день уже скрылся за горизонтом, а тьма только начинает подбираться из-за океана, были его любимым временем суток. Даже запахи становились особенными. В эти минуты в нем била кипучая, бьющая наружу радость. В ней смешивалась прелесть прошедшего жаркого дня и предвкушение удовольствий позднего вечера. Скоро вокруг абажура настольной лампы начинали кружить мошки, во дворе заводили свою песню цикады, а на их район опускалась тишина. Замолкал даже вечный шум машин, и в этой предполночной тишине было слышно далеко вокруг: лай собак, соседские разговоры, музыку и те тихие, но отчетливые звуки, которые издает город, когда засыпает.

В конце июня он много читал какого-то Короля Стивена, ему нравился его стиль.

Не знаю порой, за что мне взяться.

Летом от тоски нет спасения.

Эти строчки нового, последнего романа Стивена к нему явно не относились. Кейн закрыл толстую книгу в суперобложке и задумался над тем, что, похоже, он живет в идеальном мире. Новых заданий от клана не поступало, а летние каникулы – маленькая жизнь – даже для ниндзя стали долгожданным праздником. Молодость на побережье проходила весело. Окружающий мир, вначале состоявший из выхлопных газов, тотальной лжи коммерциализации и отсутствия интересов, постепенно приобрел вполне привычные очертания, словно Кейн никогда и не уезжал из Америки. Социопатом оказалось быть не интересно. Как и предрекал Фред, чернокожий Генин из Калифорнии, Кейн научился жить здесь в гармонии с собой. Это оказалось не сложно, ведь, как известно, именно человек красит место, а не наоборот. Единственное, что всерьез огорчало Кейна, это четкое осознание: слишком хорошо долго не бывает. Как индейцы чувствуют приближение непогоды, так ниндзя, сидя в своем кресле на веранде, буквально физически ощущал предстоящие перемены. Что-то должно случиться в самом ближайшем будущем.

Ниндзя слушал ночь, а ночь слушала его мысли.