Исход

Глава 6

Люди сейчас знают о высших духах намного больше, чем пять или десять лет назад. И по-прежнему не понимают их. Сущности ментала чужды, непредсказуемы, хаотичны и действуют, не укладываясь в представления человечества о возможном. Фактически, единственное, что нам известно с достоверной точностью — пребывать в реальном мире им тяжело. Иногда интересно, иногда нет, в каких-то случаях полезно или наоборот, но духам всегда требуется своего рода якорь, чтобы не оказаться выброшенным обратно на свой план.

Наше прошлое столкновение с Навьим Князем происходило в куда менее удобных условиях. Удобных для меня, имею в виду. Сейчас высший дух находился далеко от места призыва, он не воплотился в нашей реальности во всей полноте и в целом был ограничен в средствах и силах для нападения. Вот ещё один повод для беспокойства — его что, натравили на меня? Но зачем? Или он сам вырвался и решил разобраться с надоедливой букашкой, помешавшей ему в прошлую нашу встречу?

В любом случае, прежде, чем разбираться, следовало выжить.

Стены комнаты стали отдаляться, сделались прозрачными, превращаясь в чистый ледяной свет. Не позволяя выбросить себя в ментал, я расслоил сознание, одним из потоков удерживая себя в материальном состоянии. Второй торопливо строил «Алмазную цитадель», чтобы в дальнейшем не отвлекаться на удары Князя, что без проблем испарят уязвимое человеческое тело. Третий, главный поток, лихорадочно рассматривал варианты. Уничтожить духа невозможно, запечатать в предмет… Требуется пропустить через себя его истинное имя, а я не смогу этого сделать — сознание не выдержит.

«Цитадель» содрогнулась от прилетевшего шквала энергии. Один из сильнейших защитных знаков выдержал, но долго он не простоит — в бою его поддержание высасывает оболочку со страшной скоростью. Не говоря уже о том, что буйствующий Князь за несколько секунд испарил стены и потолок, — если мы продолжим, то от больничного корпуса ничего не останется. В месте явления высших духов ментал словно прорастает в реальность, на короткое время часть материального мира обретает свойства домена какого-либо божества. Вот и здесь здание постепенно исчезало, превращаясь в пустоту, наполненную тьмой и холодом, источники света тускнели до мертвенной белизны и гасли.

Фонтанирующие страхом и болью людские сознания тоже затухали, одно за другим.

Если это не прекратится, от больницы не останется ничего. И никого.

Князя невозможно убить, его невозможно остановить. Единственный вариант — обмануть его, заставить потерять свою цель. Он наводится на меня, как на маяк. Я не смогу спрятаться, потому что он видит сквозь любую маскировку, сквозь любой щит, для него не существует барьеров и преград… Он видит мою душу.

Значит, единственный способ — изменить её. Стать другим существом, нападать на которого у Князя нет причин. Стать. Совсем. Другим.

Как Князь отреагирует на слугу Господина, я не знал. Скорее всего, не очень дружелюбно. Духи весьма своеобразно относились к вторгшимся на Землю чужакам, держа что-то вроде холодного нейтралитета и с удовольствием помогая нашим шаманам тех убивать. Учитывая агрессивную природу Князя, вряд ли ему понравится, если сейчас перед ним предстанет тот, кого встреченная недавно мною тварь назвала Исполнителем. Значит, нужно стать тем, против кого дух ничего не имеет…

У меня есть такая личность.

Часть меня, непрерывно существующая в ментале, поддерживающая существование домена осколков мертвых душ и сама являющаяся этим доменом. Спящая. Наблюдающая. Равнодушная. Ни во что не вмешивающаяся, чья цель быть домом, пристанищем тех, у кого нет убежища и кто жаждет покоя. У неё нет названия, нет имени, её самой, в определенном смысле, тоже нет, не было и никогда не будет.

Она откликнулась на впервые прозвучавший зов.

Наши воли столкнулись, стремясь навязать физическому миру свой набор констант. Сущность не-бытия поднималась из глубин моего сознания, меняя его, превращая меня-нас в нечто новое, заставляя преобразовывать целое по образцу одной из частей, перестраивая приоритеты и желания. Эмоции гасли, сменяясь отрешенным спокойствием. Потоки энергии бессильно проходили сквозь тело, давно погас ненужный, хотя и ограниченно-полезный, знак; хор теней скользил вокруг, выступая атрибутом моего влияния.

Разбуженная грань меня уступала Князю по чистой силе, однако у неё имелся материальный якорь в плотном мире и, что важнее, её концепция была ближе. Великие духи слишком далеко отстоят во всех смыслах — и от законов, формулирующих реальность, и от людей. Смертные, да простится мне тавтология, со Смертью встречаются часто, она является частью миропорядка, поэтому чужда ему в меньшей степени, что те атрибуты, которые воплощал собой Князь.

Здесь и сейчас я стал сильнее. И, что куда важнее, повод для конфликта, каким бы он ни был, исчез.

Не торопясь, словно сомневаясь, Князь отступил. Его присутствие постепенно истаивало, словно кусок льда в теплой воде, оставляя после себя послевкусие горечи и разрушения. Я чувствовал его краешком сознания, понимая, что дух не покинул наш мир до конца — существовало нечто, позволяющее ему удержаться от возвращения домой. Раз так, то и мне нельзя полностью вернуть прежнее состояние. До тех пор, пока Князь не покинул физическую реальность, Аскета в ней существовать не должно…

Впрочем, оно и к лучшему. Теперь, изменившись по собственной воле, я мог заново проверить себя и наконец-то ощутить чужеродное вкрапление в сознании. Ту самую частицу — то ли живую, то ли нет — что некогда Господин впечатал в меня. Исполнителя Его воли, неуловимого и, казалось, всемогущего. Избавиться от него… Нет, невозможно избавиться от части себя. Можно лишь принять и как-то уживаться, находя общий вектор в противоречивых стремлениях.

Гравитация — не более чем иллюзия, создающая вселенную.

Моё тело висело в центре пустого пространства радиусом метров пятьдесят. Словно некое божество вырезало из картинки реальности большой шар, разом испарив кусок здания, людей, землю, любую другую материю. Вполне возможно, что воздух тоже исчез, позднее заполнив свободное место. Единственное, что уцелело — Аскет в синей пижамке.

Наша схватка вызвала много разрушений и ещё больше смертей. Князь не сдерживался, я тоже. Моё воплощение-изменение привело из ментала сотни, тысячи теней, на короткий миг непроизвольно покинувших своё пристанище. Сейчас они ушли обратно, вернувшись в домен, но даже их недолгого присутствия хватило, чтобы забрать жизни десятков живых существ. Состояние, в котором я пребывал, ничего страшного в смерти не видело, воспринимая её в качестве естественного перехода в новое бытие, но умом я понимал, что для людей случившееся — катастрофа.

Ноги мягко коснулись земли. Мертвой, холодной, неживой. В ней даже бактерий не осталось.

Логика подсказывала, что внешние проявления моей обновленной личности лучше скрыть. Не следует подпитывать слухи о моей инфернальной природе, уничтожая само понятие жизни вблизи себя. Поэтому я сосредоточился и принялся старательно убирать влияние домена, вытесняя его в ментал, изо всех сил притворяясь обычным псионом. Получалось с трудом. Если бы я вернулся в привычное состояние, эффекты исчезли бы сами собой, но ведь тогда Князь тоже «заглянет на огонек» и схватка разгорится снова.

— Аскет! Аскет!

Я открыл глаза, посмотрел на бегущего Данила. Хорошо, что он остался живым. Ему рано уходить на ту сторону.

— Что… — он резко затормозил, обвел меня и окрестности диким взглядом. — Что здесь произошло?

— Хороший вопрос.

Мне пришла в голову мысль, что, во-первых, ничего еще не закончилось, а во-вторых, тот же самый вопрос мне в ближайшее время начнут задавать все подряд. Будет логично ответить на него сразу и максимально возможному количеству людей. Поэтому я быстро создал мысленное сообщение, вложив в него следующие факты: находился в больнице, подвергся нападению Навьего Князя, отбился с трудом. Предупреждение — Князь не вернулся на свой план, фактически продолжая пребывать между материальным миром и менталом. Через получившийся прокол к нам лезут мелкие духи, всем псионам рекомендую принять меры предосторожности, в идеале вовсе покинуть Москву и Московскую область.

Шаман, призвавший Князя, находился где-то в столице. И пока он жив, наш мир высший дух не покинет.

Первым на мое сообщение откликнулся Призрак.

— Живой? — раздался в моем сознании его непривычно серьёзный голос. — Это хорошо, жаль, что временно. Если глупостей наделаешь. Место призыва мы локализовали: капище недалеко от Зеленограда. Теперь уже бывшее. Сейчас там черт знает что творится, но родяне и коллеги из ФСКП утверждают, будто бы всё под контролем. Слабо верится — даже в Австралии почувствовали, как грань порвалась. Мы сейчас проверяем информацию. В пекло не суйся, и вообще по возможности на рожон не лезь. Конец связи.

О существовании капища под Зеленоградом я был осведомлен, правда, сам никогда там не был. Родяне использовали его в качестве научной площадки, если такой термин можно применить к религиозной организации, еще — в роли своего рода испытательного полигона, предусмотрительно расположенного вдалеке от густонаселенных районов Подмосковья, но одновременно поблизости от столицы. В общем, нужно взглянуть на это место своими глазами, благо, моя изоляция закончилась раньше времени в силу физического исчезновения изолятора. Как минимум, попытаюсь выяснить, кто тот отчаянный и могущественный шаман, взявшийся вытащить в наш мир слугу самого Чернобога. Человеческая часть моего сознания отметила, что, несмотря на формальное предостережение, Фролов был твердо уверен: я незамедлительно отправлюсь в эпицентр событий. Слишком уж хорошо он знал того, прежнего Аскета.

Вторым на связь вышел Злобный, и в его ауре сквозила явная обеспокоенность, что чувствовалось даже на расстоянии.

— У нас тут аврал, так что поговорим позже. Рад, что с тобой все в порядке. Информацию нашим передал. Кстати, Светка на связь не выходила?

Светка… Оставшаяся на периферии человеческая часть моего сознания прекрасно понимала, о ком идет речь, она надежно хранила в себе все связанные с приемной дочерью воспоминания и чувства. Но новая личность, занявшая теперь главенствующее положение, лишена способности испытывать эмоции. Дать им волю сейчас — значит выдать и погубить себя. Новое «я» с отстраненным безразличием отметило лишь, что не может найти в ментале следы присутствия Светы, словно ее надежно спрятали… Либо она и вовсе необъяснимым образом исчезла. Тем не менее, предчувствие опасности или связанных с девушкой катастрофических событий также отсутствовало, а значит, ничего непоправимого не произошло. При необходимости я её найду. Холодный безжизненный рассудок моей ментальной сущности поставил самому себе задачу разобраться с этим позднее. Сейчас есть более неотложные дела.

Переход через ментал в окрестности бывшего капища занял считанные мгновения, и уже на месте меня догнали сообщения от Деда, Дракона и Белоснежки — все трое выразили готовность прийти на помощь, если таковая понадобится. В том, что она действительно придётся кстати, я уже практически не сомневался, и в глубине задвинутой на задворки моей новой личности человеческой души испытывал радость от того, что обстоятельства собирают вместе старую команду. Обратные пинги с подтверждением и предложениями помощи приходили от многих. Помощь пока не нужна, но всё равно приятно… Было бы приятно в другом состоянии, сейчас я просто принял к сведению ответы и прикинул, на кого могу рассчитывать. Сначала нужно самому взглянуть на место призыва Навьего Князя, оценить последствия и понять, с чем мы теперь имеем дело.

Границу территории, за которой ранее располагалось капище, теперь можно было определить даже визуально. При одном только взгляде на нее в сознании отчего-то само собой всплыло слово «рубеж». Мир за незримой чертой словно выцвел, утратил краски и полутона, будто в тусклый пасмурный день. Вокруг еще ощущалось дыхание жизни: в стылом воздухе разносилось карканье ворон и перекличка чаек, где-то вдалеке гулко выла собака. Там, за чертой, царила мертвая тишина: ни запахов, ни шорохов, ни звуков, точно кто-то накинул на окружающий пейзаж ватное одеяло.

Оглядевшись по сторонам, я шагнул за невидимый порог. Удивительное дело: ментал здесь как будто пророс сквозь реальность, переплелся с ней причудливым узором, но не равномерно, а пятнами, как столбы солнечного света падают в покинутое людьми здание сквозь дыры в прохудившейся крыше. Тут прорехами зияло само привычное нам пространство. Сквозь эти лакуны в наш мир скользили бестелесные духи, в обратном направлении утекали потоки энергии, бесследно растворяясь в ментале. Находиться здесь долго нельзя: искаженная реальность высасывала оболочку, что твой «Коровий язык». Обычный человек продержится от силы пару часов, сильный — около суток. Псиона, пожалуй, хватит на пару дней. Я вполне могу провести тут не больше недели, но в конце концов останусь с опустошенной оболочкой, которая будет восстанавливаться очень долго. Странное место. Странное и опасное.

Шагов не слышно совсем, тело вязнет в искаженном пространстве, словно я двигаюсь под водой, но, тем не менее, каждый шаг по ощущениям переносит меня на десяток метров вперед. В многоярусных Гнездах встречалось подобное. Время, кажется, здесь тоже течет как-то по-другому. Зато восприятие изменилось: зрение моей новой личности воспринимает лакуны в физическом пространстве, как бесформенные облака темного клубящегося тумана — очутившись в таком месте, можно провалиться в ментал и вынырнуть оттуда неизвестно где. Или не вынырнуть.

Любопытные духи вились вокруг, не пытаясь напасть. Видимо, приняли меня за своего: вызванная из ментала часть моего «я» была плоть от плоти их родного мира. В голову пришла неожиданная мысль — что, если снять все защиты? Вплоть до сознательного опустошения оболочки? Возможно, потом поэкспериментирую, когда появится время и вблизи не будет лишних наблюдателей. Я ощущал их присутствие буквально повсюду: видимо, локальный прорыв между двумя пространствами привлекал их, как свет фонаря влечет к себе ночных мотыльков. Сдается мне, среди относительно безобидной мелочи в наше пространство неизбежно проникнет и что-то менее миролюбивое.

Я двигался вперед, осторожно прощупывая дорогу перед собой всем имеющимся в моем распоряжении арсеналом чувств. Дремавший во мне осколок Господина тоже шевельнулся, встряхнулся, словно заспанный пёс и настороженно принюхался. На мгновение я увидел окрестности капища его глазами: три привычных человеку измерения местами закручивались в причудливую спираль, образующую причудливые воронки, иногда сквозь них прорастали фрагменты нашего пространства, словно вывернутого наизнанку неведомой чудовищной силой, все это причудливым образом двигалось, перетекая друг в друга и непрерывно меняя формы. Прорывавшийся на физический план ментал представлялся как мутные потоки струящейся энергии, смешивающиеся с физическим планом и вытягивающие из него многоцветье красок. На короткий миг сознание чужака заполнило меня изнутри, и одновременно с этим пришло понимание, что нет никакого ментала, нет никакого человеческого мира и мира духов — есть единая всеохватывающая Вселенная, принимающая различные формы и воплощения в зависимости от способностей, сущности и желания пытающегося осознать ее существа.

Это удивительное осознание нахлынуло и погасло. Я снова стоял в бесцветном струящемся тумане, окруженный сонмищем духов и потоками энергии, вытекающей из моей стремительно гаснущей оболочки в неизвестность. Передо мной на расстоянии десятка шагов возвышался алтарь — большой плоский камень, вросший в землю еще во времена ледникового периода. Сейчас он выглядел не просто черным, а обугленным и закопченным, словно кто-то разводил здесь гигантский костер. Деревья вокруг были повалены, на земле были разбросаны ветви, груды вывернутой земли и камни поменьше, точно здесь разыгрался ураган. Я попытался прощупать окрестности алтаря, стараясь отыскать отпечаток ауры присутствовавшего здесь в момент призыва шамана. Его следы еще ощущались, но терялись, размываясь в искаженном пространстве. Сильная, темная, незнакомая мне аура, по своей структуре и насыщенности, пожалуй, мощнее и ярче, чем у Покойника, но в то же время — иная. Менее индивидуальная, её носитель привык скрываться. Получить точный слепок никак не получалось, слишком сильные помехи генерировало нестабильное, колеблющееся пространство вокруг.

Как ни странно, некоторые из участников ритуала оставались живы. Совершенно непонятно, почему. Если Князь, по какой-то прихоти или из-за усилий призывающих, их пощадил, то прорыв ментала в реальность должен был добить хрупкую человеческую плоть. Однако ж вот — лежат, эманируют болью. Одна из лежащих вокруг алтаря бесформенных груд слабо дернулась, почуяв моё присутствие. Стараясь не попасть в очередной «ментальный провал», я осторожно приблизился, чтобы рассмотреть умудряющегося оставаться в сознании человека получше.

— Отличный прикид… Аскет…

В произнесшем эту фразу существе, лежащем навзничь среди покореженных веток и обломков камней, с трудом можно было узнать жреца Всеслава, в прошлом — моего бойца-архангела Славу Антипкина. Определил я не столько по внешности, сколько по узору мыслей. Черты его лица можно было бы назвать узнаваемыми, если бы у Славы еще оставалось лицо. Вместо него я увидел невообразимое переплетение одновременно движущихся во всех направлениях зазубренных щупалец, напоминающих копошащийся клубок бордовых змей, все еще каким-то чудом пытающихся сохранить форму носа, подбородка, скул. Человеческими остались только глаза. Мимоходом я взглянул на себя и понял, что имел в виду Антипкин: на мне по-прежнему красовалась фиолетовая больничная пижама. Впрочем, мою новую личность внешний вид временной оболочки под названием «тело» мало волновал.

— Вот ведь как бывает… — голос Всеслава становился тише, каждое слово давалось ему с огромным трудом. — Я чувствовал, что мы не готовы… Но не смог… Остановить…

— Кто? — спросил я, надеясь, что он успеет ответить.

Слава смотрел на меня не то с немой просьбой, не то с надеждой, уже понимая, что надежда эта тщетна. Я ничем не мог ему помочь. Неконтролируемый прорыв чужого пространства в нашу реальность либо разрушает, либо искажает оказавшиеся поблизости объекты, и этот процесс необратим. Ему просто не повезло очутиться не в том месте в неподходящее время.

— Я… Видел… Он… Спроси… Анд…

Невнятное бормотание перешло в захлебывающийся гортанный клёкот. Сознание Антипкина стремительно гасло, выталкивая на поверхность картинки прошедшего ритуала. Полноценное воспоминание, от начала и до конца, подробное описание с характеристиками большинства участников. Я сделал несколько шагов назад. Помочь Славе я не в силах, и никто не в силах, исцелить подобные травмы может разве что дух из высших, призывать которого я не стану — во всяком случае, не сейчас и не здесь. Единственное, что я могу, это подарить легкую смерть. Ступай с миром и легкой дороги тебе, старший жрец боевого крыла Всеслав, Семарглова Шуйца, боевой маг и старый соратник. Удачи тебе на новом пути.

Я огляделся. В разбросанных тут и там бесформенных грудах угадывались искалеченные тела других жрецов, чуть поодаль лежала мертвая охрана в длиннополых родянских рубахах, напоминавших теперь черные саваны. Идея сменить фланелевый больничный наряд на такую полотняную тогу не выглядела в глазах моего обновленного рационального «я» мародерством или кощунством: мертвецам одежда уж точно не нужна.

Пространство вокруг изменилось, мелкие духи бросились врассыпную: видимо, смерть сильного псиона привлекла из ментала рыбу покрупнее. Вокруг меня материализовывалось сразу несколько незримых сущностей, намерения которых, очевидно, были отнюдь не добрыми. Похоже, прорываться отсюда придется с боем.

Полноценной схватки не вышло.

Чужое присутствие, на сей раз человеческое, заставило поторопиться, поэтому я просто воплотил свой домен и призвал из него сразу сотню теней. По одиночке они слабы… слабее любого из нападавших, но вместе, поддерживаемые мной, осколки мертвецов быстро расправились с духами. Та область ментала, в которой мы сейчас находились, на время стала моей — во всех смыслах — и чтобы противостоять мне в её координатах, требовалась сила, способная навязать ей свою волю, переделать по своим законам.

Чувствовать себя божком… Никак. Божок и божок. Пожелал оказаться в привычном пиджаке-френче, брюках и мягких туфлях с крепкой подошвой — оказался. Материя есть форма энергии, а в ментале энергия становится материей по желанию того, кто умеет правильно желать. Я умел.

Возможно, потом это умение уйдёт.

Желания демонстрировать свои истинные возможности у меня не было, скорее появилось обратное — скрыть, на что я способен. В большом мире творится нечто странное. На меня натравили высшего духа, неподалеку от столицы открылся прокол, а компетентные лица, со слов Призрака, утверждают, что всё хорошо и волноваться не о чем. Проблемы с Кругом тоже начинались с полного непонимания происходящего. Так что я, в память о прошлом, решил в очередной раз прикинуться обычным псионом — насколько может прикинуться обычным псион с моей репутацией.

Домен теней дрогнул, исчезая. Он существует везде и нигде, в моём сознании и в ментале, в определенном смысле, он есть и в то же время его нет. Обычное дело для структур подобного рода. Так что я его «отозвал» и принялся ждать, когда подойдут те, кого я недавно почувствовал.

— Аскет? — шедший первым боец при виде меня замер, настороженно сканируя окрестности всеми возможными способами.

— Вася, — кивнул я, заодно посылая ментальный пинг-идентификатор. Не лишняя предосторожность в местности, подобной этой. — Не думал встретить тебя здесь.

— Как и я тебя.

— Как раз моё присутствие предсказуемо. Хочу знать, кто пытался меня убить.

Василий Пак был моим замом, затем принял полк, после ухода из Службы командовал Корпусом Быстрого Реагирования — подразделением в составе ОДКБ. Потом ему надоело и он перебрался в подчинение к Павлу Аркадьичу Уряхину, иными словами, руководил спецназом всей внешней разведки. Лично переться на место прорыва ему, мягко говоря, не по чину, тем более что событие вне его компетенции. Вторжениями из ментала и отловом бесхозных духов занимаются совершенно иные службы.

— Генерал приказал, — пояснил Вася, подходя поближе. — Сразу после твоего послания позвонил и отправил с группой проверить. На тебя точно напали? Сам знаешь, духи своевольны.

— Я не исключаю несчастного случая, — признал я. — Всякое бывает. Для проверки мне надо пообщаться с призвавшим Князя шаманом, но кто он — неизвестно. На нём висела какая-то хитрая защита, родяне не видели ни его облика, ни ауры.

— Откуда знаешь?

— Слава Антипкин показал. Он был жив, когда я пришел.

Пак огляделся вокруг, сделав группе знак проверить. Десяток псионов быстро разбежались и принялись осматривать тела, двое гражданских делали какие-то замеры возле алтаря. Вероятно, пытаются хоть что-то извлечь из памяти предметов. Бесполезно — буйство энергии стерло всю информацию, ничего они не выяснят.

Вася снова развернулся ко мне:

— Ты как-то странно ощущаешься.

— Князь ещё здесь. Мне приходится держать сознание и энергетику измененными, чтобы он на меня не набросился.

— Не чувствую его, — снова напрягся Пак.

— Здесь — значит, в нашей реальности, — пояснил я. — Вернее, на границе с ней. Если ещё точнее, он стал вратами в границе, через которые к нам проходят духи. По вашей линии какие-нибудь сообщения проходили?

— Нет, ничего не было. Так всего ничего времени прошло, сигналы просто не успели бы дойти. До нас, я имею в виду, ФСКП наверняка уже в курсе.

— Это они ритуал проводили.

— С чего бы им?

— Вот и мне интересно.

Вася призадумался. Голова у корейца варит прекрасно, он мог бы вырасти в отличного аналитика, все задатки есть. Но тогда, во времена Вторжения, нам требовались бойцы, способные на равных сражаться с тварями, и Пак стал бойцом. Хотя не исключено, что сейчас он кое-чему подучился — в его организации поневоле приходится развиваться, там, как говорится, высококонкурентная среда. Попросту говоря, съедят, если не будешь шевелиться.

— Тебя тут недавно потеряли, — словно мимоходом сообщил Вася.

— Фролов настойчиво просил не распространятся по данному поводу.

— И всё же.

— Был в Бразильском Гнезде. Возможно, скоро поедешь в командировку.

— Чужаки вернулись?

Мне его на мгновение стало не то, чтобы жаль — я разделил его чувства. Отразил в себе. Сначала гибель неплохо знакомых людей, чьи тела превратились в нечто перекрученное, истекающее жидкостями и темным светом, затем намеки на возвращение старого, страшного врага. Есть от чего испытать страх и разозлиться. Поэтому поспешил успокоить:

— На Земле их нет. Насчет того, собираются ли они сюда в гости, выяснить не успел — торопился вернуться. А дома происходят странные вещи.

Попытка перевести разговор на другую тему не удалась. Пак понял главное — твари, вроде бы навсегда исчезнувшие, снова объявились, — и принялся громко ругаться. Настолько самозабвенно, что его сопровождение прекратило заниматься своими делами и в изумлении уставилось на всегда сдержанного командира. Вася заметил это и несколькими точными, но насквозь нецензурными предложил им не отвлекаться.

— Генералу что передать? — малость отведя душу, спросил он.

— Думаю, Призрак его уже просветил. Впрочем, — мне пришла в голову прекрасная идея. Сосредоточившись, я создал слепок воспоминаний от момента провала сквозь прокол и до своего контакта со Старшим возле инопланетного Гнезда. Остальное вкладывать не стал, очень уж там восприятие… нечеловеческое. Протянул соткавшийся из света и воздуха кристалл корейцу, смотревшему на него с тем же выражением, с которым кисейная барышня смотрит на гадкую зеленую жабу. — Посмотри сам и отдай Зайцеву. Может, Лев Борисыч что полезное скажет.

— Лучше сам его навести, — посоветовал Пак, беря двумя пальчиками кристалл. Менталистика ему не давалась и чужие воспоминания он смотреть не любил.

— Не могу. У меня дела.