Искусство быть Энтрери

Глава 1. Побег

– Улыбнись!

Артемис Энтрери поднял глаза и нахмурился.

– Пора бы уже улыбнуться.

Энтрери закатил глаза. Сейчас он не хотел говорить с Джарлаксом. И ему не пришлось бы этого делать, если бы он не имел неосторожность войти в комнату Джарлакса в Доме Гильдии Басадони. Он уже собирался уходить, но дроу-наемник остановил его.

– Ты должен торжествовать, – уверенно продолжил Джарлакс, несмотря на молчание своего собеседника. – Вместо этого ты ведешь себя так, будто недавно умер твой лучший друг.

Энтрери не сразу уловил скрытый смысл этого замечания, но когда понял, то только сильнее нахмурился, глядя на дроу в упор. Джарлакс, конечно, имел ввиду Дзирта До’Урдена, которого Энтрери недавно убил… Как долго это будет продолжаться? Неделю? Месяц? Год? Это так важно? Многие умирали от одного только взгляда Энтрери, но ни один не реагировал на него так, как Джарлакс. Наемник откинулся назад на стуле и засмеялся. Это была не та реакция, которую ожидал Энтрери, и его это расстроило. Джарлакс, казалось, вел себя непринужденно, без тени предосторожности. Довольно часто, когда Энтрери входил в здание, жители соседних домов запирали свои двери. Несмотря на очевидное неуважение Энтрери к дроу, убийца знал, что наемник всегда был начеку. Если бы человек сделал хотя бы три угрожающих шага в его сторону, он был бы мертв раньше, чем сделал четвертый. Джарлакс выпрямился и перестал смеяться.

– Извини, я забыл. У Артемиса Энтрери нет друзей, только враги. Однако, ты должен торжествовать, ты же убил своего сильнейшего противника? Разве не ты лучший воин в Забытых Королевствах?

– Издеваешься, – первое, что сказал Энтрери с тех пор как вошел в комнату.

– Ты убил величайшего воина, которого когда-либо знал Мензоберранзан. Ты убил лучшего из лучших, разве это не делает тебя лучше?

– Неужели ты так легко откажешься от этого титула?

– Я? – снова рассмеялся Джарлакс. – Теперь ты издеваешься. Я никогда не утверждал, что равен молодому До'Урдену, или хотя бы являюсь умелым воином.

Энтрери ухмыльнулся на это замечание. Он знал, что Джарлакс должен был быть отличным бойцом, чтобы заработать уважение стольких Матрон в Мензоберранзане. Энтрери попробовал припомнить Джарлакса в бою, но не смог. Он задумался над этим, Энтрери никогда не видел дроу в бою. Джарлаксу это не требовалось. Он окружил себя очень умелыми помощниками, которые всегда сражались вместо него. Однако Энтрери не стал бы считать Джарлакса иначе как смертельно-опасным противником. И это отразилось в его глазах.

– Ты мне не веришь? Несомненно, я могу убить тебя прямо сейчас, – это утверждение было сказано не настолько убедительно, чтобы в него можно было поверить. – Но сделает ли это меня лучшим бойцом? Половина магов в Королевствах смогли бы убить тебя, ни разу в жизни не подняв меч. Энтрери знал, что на теле Джарлакса не было места, не занятого каким-либо магическим предметом. Рука Энтрери непроизвольно скользнула вниз, почувствовав кинжал, придавший ему уверенности. Это был единственный магический предмет, которым он обладал, и он был полезен только после того, как Энтрери вонзал его в противника, не улучшая его бойцовских навыков.

– Ты никогда не думал об этом, не так ли? – сказал Джарлакс, видя свет, вспыхнувший в глазах друга. Был ли убийца его другом? Джарлакс надеялся на это. Несмотря на его предыдущее утверждение, дроу не желал быть врагом этому смертельно опасному человеку.

– Даже Дзирт, – продолжил Джарлакс, – пользовался магией. Только то, что он был эльфом – темным эльфом – давало ему такие преимущества, которые могли бы сделать тебя непобедимым. А кроме того, его сабли были одними из лучших в Королевствах, с ним всегда была его волшебная пантера, и браслеты, которые он носил на лодыжках, позволяли ему двигаться быстре ветра. Вдобавок ко всему, он носил доспех, сделанный лучшим мастером на Севере. А ты носишь доспех?

Энтрери почувствовал вес тонкого кожаного жилета, который он носил под курткой. Он не смог припомнить случая, когда тот защитил бы его от удара.

– Несмотря на все эти его очевидные преимущества, ты убил его. Ты величайший воин, который когда-либо жил!

– Ты издеваешься.

– Ты сам над собой издеваешься! – резко ответил Джарлакс. – Это не то, чего ты ожидал? Это не то, ради чего сражаются люди? Ваши жизни коротки и вы пытаетесь присвоить все, что можете прежде, чем умрете. Ты поставил перед собой необычайно трудную задачу, а теперь, когда ты ее выполнил, ты понял, что это не то, чего ты хотел.

– Мне сорок лет, – сказал Энтрери прямо.

– С днем рождения. Я понятия не имел. Извини, но у меня нет для тебя подарка. Приготовления к празднику начнутся немедленно. Я позову лучшего пекаря во всем Калимпорте, а ты…

– Мой день рождения не сегодня.

– Тогда отпразднуем мой, – без колебаний сказал Джарлакс. – Я не знаю точно, когда он будет, но сегодня – такой же хороший день как и любой другой.

Джарлакс прекратил свою напыщенную речь и пристально посмотрел на Энтрери.

– Только не говори мне, что у тебя кризис среднего возраста. Я тоже прожил полжизни, хотя и в десять раз старше тебя.

Это замечание вызвало удивление Энтрери, отразившееся в его взгляде. Он, конечно, знал, какого возраста достигали эльфы, но он никогда не думал об этом. Мысль о том, что Джарлаксу было четыреста лет, встревожила его немного больше, чем ему того хотелось.

– На самом деле, – продолжал Джарлакс, – я понятия не имею, какова продолжительность жизни темных эльфов. Честно говоря, мне кажется, что дроу бессмертны. Ты знаешь, что в Мензоберранзане, городе десяти тысяч дроу, никогда ни один дроу не умирал от старости.

Джарлакс надеялся на какую-нибудь реакцию со стороны Энтрери при этом замечании, но тот продолжал хмуриться.

– Ты вообще когда-нибудь улыбаешься?

Углы рта Энтрери начали подниматься вверх, но остановились прежде, чем его губы даже вытянулись в прямую линию.

– Это больно, – ответил он и вышел из комнаты.

Джарлакс смотрел на закрытую дверь еще несколько секунд после того, как Энтрери ушел. Он волновался. Энтрери был жизненно важной частью структуры власти Джарлакса в Калимпорте. Если его депрессия продолжится, его безразличие очень навредит усилиям Джарлакса. Возможно, он должен сказать Энтрери, что Дзирт все еще жив. Джарлакс должен был что-то делать.

ЛаВалль сел на кровати, не понимая, что его разбудило. Жизнь в Калимпорте никогда не останавливалась, и это не облегчало жизнь волшебника известной гильдии. Однако в прошлом месяце стало немного спокойнее. Энтрери вернулся и захватил власть в гильдии Басадони. Ходили слухи, что какое-то таинственное волшебство помогло убийце совершить переворот, но ЛаВалль не обращал внимания на эти слухи. Артемис Энтрери не нуждался в магии. После того, как эти мысли промелькнули в голове ЛаВалля, он вновь вернулся к вопросу о том, что же его разбудило.

В его апартаментах была надежная защита. Маги не славились умением ведения ближнего боя, и ЛаВалль был образцом этой философии. Поэтому его комната была оборудована таким образом, чтобы обеспечить ему максимальную безопасность.

ЛаВалль посмотрел в темноту комнаты и понял, что его безопасность была нарушена. Он сомневался, что кому-либо из воров гильдии хватило бы ума или глупости проникнуть в его комнату. Оставался только один вариант. ЛаВалль проговорил заклинание, и комната заполнилась светом. Артемис Энтрери стоял около него, меньше чем в футе от кровати. Маг вскрикнул от ужаса. Когда ЛаВалль отодвинулся к дальней стороне кровати, Энтрери оставался неподвижен и задвигался только, когда маг начал подсознательно бормотать заклинание. Рука Энтрери переместилась немного ближе к его, украшенному драгоценными камнями, кинжалу, и ЛаВалль тут же прекратил колдовство.

– Так ты приветствуешь старого друга? – спросил Энтрери.

– Я должен спросить тебя о том же, – ответил ЛаВалль, наконец, отходя от ужаса. Он медленно выпрямился, прижался спиной к стене и поджал ноги.

– Подкрасться посреди ночи – необычный способ поприветствовать друга.

– А я вряд ли назвал бы нас "обычными друзьями".

ЛаВалль согласился, что выразился неверно. Их отношения никогда нельзя было назвать дружбой. Вместо этого они использовали друг друга, чтобы выжить в опасном мире Калимпорта. Теперь, когда ЛаВалль думал об этом, он не мог вспомнить, когда он в последний раз нуждался в убийце. Это были скорее односторонние отношения. Отношения, которые ЛаВалль благоразумно поддерживал.

– Что ты хочешь от меня?

– Как ты знаешь, я не заглядываю только для того, чтобы сказать "привет"? Так было всегда.

ЛаВалль никогда не любил шутки.

– В мою комнату не легко пробраться, хотя частота, с которой ты это делаешь, заставляет меня пересмотреть эту мысль. Однако, ты не стал бы так рисковать, не имея на то важной причины. Чего ты хочешь?

Энтрери восхищался ЛаВаллем. На его веку сменилось несколько пашей, Энтрери был одним из них, он повидал много опасностей, и все же он выжил. Теперь он столкнулся с самым опасным человеком в Калимпорте – Энтрери не мог согласиться с утверждением Джарлакса, что он был лучшим в Королевствах, только в городе – и не отступал. Энтрери также понял, что он начинал говорить как Джарлакс и быстро изменил линию поведения.

– Я хочу уйти из города.

– Тогда уходи. Я не буду тебе препятствовать.

– Но ты можешь мне помочь.

ЛаВалль тряхнул головой.

– Я хочу уйти незаметно, – объяснил убийца.

– Ты хочешь, чтобы я с помощью магии перенес тебя за город? Ходят слухи, что ты завел новые связи с существами, которые обладают сильной магией. Почему бы тебе не попросить их?

Энтрери ничего не ответил, размышляя, какая часть Калимпорта знала о его союзе с дроу. В действительности, ЛаВалль сказал все, что ему было известно.

– Дай-ка угадаю, – сказал ЛаВалль. – Именно от этих новых связей ты и хочешь сбежать. Энтрери не часто бежит от своих проблем.

Как только он это сказал, ЛаВалль понял, что допустил ошибку. Если бы Энтрери не нуждался в нем, он бы его убил.

– Я никого не боюсь, – решительно сказал Энтрери, угрожающе глядя на ЛаВалля. – Я хочу сменить обстановку и не желаю преследования. Мои союзники нуждаются во мне в десять раз больше, чем я нуждаюсь в них, и они не слишком обрадуются моему уходу. Обладая этой информацией, ты знаешь намного больше, чем кто-либо еще в городе.

ЛаВалль не знал, как на это отреагировать. Энтрери доверился ему. Хотя он сказал магу очень немного, это было гораздо больше, чем ЛаВалль должен был знать.

– Куда ты хочешь пойти?

– Далеко, очень далеко, – только и сказал Энтрери. – Было бы лучше, если бы я даже не знал куда.

Настало время ЛаВаллю спросить об оплате, и маг сделал паузу, обдумывая это.

– Я уже отплатил тебе, сообщив о своих намерениях, – сказал Энтрери. – Ты знаешь, также как и я, что эта информация – очень ценный товар в этом городе.

ЛаВалль кивнул.

– Я сделаю то, о чем ты просишь, но на это потребуется время.

– Я не становлюсь моложе, – ответил Энтрери.

Это было странное утверждение, и он не сделал бы его, если бы не беседовал до этого с Джарлаксом. Это замечание удивило ЛаВалля. Сколько лет было Энтрери? Ни один убийца на улицах не преуспевал так, как Энтрери, и, следовательно, ни один не жил так долго. Большинство из них встречало свою смерть от руки Энтрери. Обычно было уже слишком поздно, когда конкуренты этого человека понимали, что их жизни были бы намного длиннее, если бы они стали бардами, а не убийцами. Из-за этого, Энтрери производил впечатление бессмертного. Он начал карьеру будучи еще подростком и добился высокого положения. Потом он исчез на десять лет и вернулся только несколько месяцев назад, как будто нисколько не изменившись.

ЛаВалль часто терял счет времени. Ему было намного больше ста лет, и он планировал прожить, по крайней мере, еще пятьдесят прежде, чем начнет стареть. Немного волшебства и тот факт, что он имел на одну восьмую эльфийскую кровь, позволили ему пережить ровно тринадцать пашей. Глядя на Энтрери, ЛаВалль понял, что этому человеку должно быть почти сорок – неслыханный возраст для человека его профессии. Артемис Энтрери уходил в отставку?

– Ты часто бываешь в Медном Муравье, – это было скорее утверждение, чем вопрос.

Энтрери кивнул.

– Приходи туда через два дня, я подготовлю кое-что для тебя. А теперь я хотел бы вернуться ко сну.

ЛаВалль оставил Энтрери стоящим на том же самом месте, и потушил свет. Маг не стал смотреть, где теперь стоял в темноте Энтрери, а вместо этого напряг слух, чтобы услышать уход убийцы. Но он ничего не услышал. Напротив, он чувствовал пристальный взгляд Энтрери на своей спине. ЛаВалль терпел этот чрезвычайный дискомфорт в течение нескольких минут прежде, чем его терпение кончилось.

– Почему ты не уходишь! – закричал он и снова зажег свет. Комната была пуста.

– Я буду рад, когда он уйдет из города, – сказал он себе, выключив свет и пытаясь уснуть.

С приходом дроу, дом гильдии Басадони подвергся многим изменениям. С одной стороны, здание стало гораздо менее перенаселенным. Потребность в членах гильдии уменьшилась, когда появилась поддержка Бреган Д'эрт, банды Джарлакса. Большинство прежних членов гильдии было убито при перевороте, включая пашу Басадони. Поэтому Энтрери мог выбрать любую комнату, какую хотел. Не то, чтобы кто-то мог остановить его, даже если бы паша Басадони был все еще жив. Из дроу только Джарлакс выбрал себе комнату в доме гильдии. Другие лейтенанты-дроу проводили большую часть времени в Мензоберранзане. Непринужденность, с которой темные эльфы пересекали огромное расстояние между городом дроу и Калимпортом, в конец расстраивала Энтрери.

Энтрери не выбрал комнату главы гильдии, а взял вместо этого намного меньшую комнату на нижнем этаже дома гильдии. Он не нуждался в роскоши и мог обходиться без спиртных напитков, наркотиков и женщин.

Энтрери сидел в своей комнате поздним утром, предыдущей ночью вернувшись от ЛаВалля. Он ожидал посетителя, и предсказуемый дроу не заставил себя долго ждать. Дверная ручка бесшумно повернулась, и в комнату осторожно вошел Рай'ги Бондалек. Жрец дроу был могуществен, но не достаточно глуп, чтобы войти в покои убийцы слишком скрытно.

Эти двое ненавидели друг друга. Они не относились к тем, кому мог понравиться первый встречный, но оба вряд ли относились так же враждебно к кому-либо еще.

– Ты уходил вчера вечером, – вместо приветствия сказал Рай'ги.

– А ты шпионил за мной, – ответил Энтрери, зная, что Рай'ги понятия не имеет, куда он ходил. Несмотря на дружбу, о которой говорил Джарлакс, Энтрери знал, что он наказал Рай'ги и Киммуриэлю Облодре, своему псионику, наблюдать за каждым движением убийцы. Энтрери знал несколько мест в городе, которые были ограждены от таких магических вторжений, и, перемещаясь от одной области к другой, он мог по большей части оставаться скрытым от дроу. Если бы только он имел такую защиту и за пределами города, он не вернулся бы вчера вечером.

Сообщая Рай'ги, что знает все о его попытках наблюдать за ним через магический кристалл, Энтрери вынудил жреца признать, что тот не смог отследить его вчера вечером.

– Куда ты ходил?

– Почему я должен перед тобой отчитываться?

Рай'ги не желал препираться с этим человеком. Дроу обычно сражались другими способами, и поэтому не превосходили других в словесных перепалках; насколько было известно Энтрери, Джарлакс являлся единственным исключением.

– Для успеха наших предприятий на поверхности очень важно знать, что среди нас нет предателей.

– Ты обвиняешь меня в измене? – спросил Энтрери. – Я просто прогулялся ночью, а ты превращаешь это в предательство.

– Ты ничего не делаешь просто так.

Энтрери и Рай'ги пристально смотрели друг на друга в течение нескольких мгновений, еле сдерживая желание затеять смертельный поединок.

– Джарлакс желает ускорить события, – сказал Рай'ги. – Он нетерпелив и желает выяснить, какие из гильдий настроены против нас.

– Я могу ответить на этот вопрос без встреч, которые хочет устроить Джарлакс. Они все против нас. Этот город не настолько отличается от вашего. Добиться перемирия можно, только заключив с другими соглашение о ненападении.

– Это относится и к тебе? Ты на одной стороне с нами, ты можешь нанести нам удар в спину своим кинжалом, когда мы меньше всего этого ожидаем?

Вопреки тому, что он ранее сказал Джарлаксу, Энтрери улыбнулся.

– Я хочу, чтобы ты знал, Рай'ги, что, когда мой кинжал будет погружаться в твое тело, чтобы украсть твою жизнь, ты будешь смотреть мне прямо в лицо.

– Так что ты замышляешь против нас? – внутренне напрягся Рай'ги.

Энтрери засмеялся.

– Если я веду мирные переговоры с вами, вы думаете, что я усыпляю вашу бдительность, чтобы убить вас во сне. Если я угрожаю, вы полагаете, что я осуществлю эти угрозы. Я не могу победить ни одним способом. Сообщи Джарлаксу, что я устрою для него встречу, хотя он, вероятно, слышит нас в данный момент. Я устрою встречу послезавтра, хотя и сомневаюсь, что придут многие, и еще меньше останется, чтобы послушать то, что я буду говорить.

В верхней комнате дома гильдии Джарлакс улыбнулся.

– Они будут слушать, – сказал он себе. – Ты недооцениваешь себя, друг мой. Они будут слушать. Они будут слушать, или умрут.

Двайвел Тиггервиллис была владелицей Медного Муравья, и хотя в действительности заведение нельзя было назвать домом гильдии, Двайвел имела столько власти, сколько главы некоторых гильдий только хотели бы иметь. Она торговала информацией и превосходила в этом все вместе взятые гильдии, часто к их беде, но никогда к своей собственной. У нее был только один союзник, к которому она всегда была лояльна.

Энтрери вошел в Медный Муравей и почти почувствовал, как любопытные глаза дроу оставляют его, поскольку он ступил под защиту таверны. Двайвел, как и большинство ее клиентов, была хафлингом, но Энтрери не чувствовал дискомфорта, проходя через толпу завсегдатаев. Он терпел тесноту, так как знал, что в пределах этих стен у него не было врагов.

Двайвел улыбнулась, увидев убийцу. Она надеялась, что чем дольше продлятся их отношения, тем лучше это повлияет на постоянно кислое настроение Энтрери. Если это и работало, Энтрери упорно старался этого не показывать. Они сели за столик в углу.

– Твой друг оставил здесь вчера кое-что. Я полагаю, именно поэтому ты и пришел.

Энтрери кивнул. Двайвел достала маленькую коробку, размером три на три на шесть дюймов. Она мягко положила коробочку на стол между ними.

– Ты знаешь, что в ней? – спросила она.

Энтрери помотал головой.

– А ты?

– Я возмущена, ты думаешь, я бы ее открыла.

– Ты это сделала? – упорствовал Энтрери.

– Конечно, но я понятия не имею, что это.

Энтрери взял коробку и открыл ее. Он вытряхнул содержимое в руку и отложил коробку.

Это был хорошо отполированный цилиндр из слоновой кости, примерно полутора дюймов в ширину и точно по длине коробки. Поверхность белой трубки была безупречна без единого намека на царапину или любую другую отметину.

– Ты знаешь, что это? – снова спросила она.

Энтрери снова помотал головой, пристально глядя на магический предмет и пытаясь понять его предназначение.

– Хотя я думаю, что это сработает.

– Ты уходишь, не так ли?

Энтрери оторвался от своего исследования.

– Напомни мне убить ЛаВалля, когда я увижу его в следующий раз.

– Он сказал только мне, а я сказала только тебе. Ты далеко уходишь?

– Они все же заметят, – вместо ответа сказал убийца, затем медленно потянулся к куртке и достал свой, украшенный драгоценными камнями, кинжал.

– Я не могу взять его с собой, – сказал он, положив кинжал на стол.

– Можешь, – Двайвел улыбнулась и достала точно такой же кинжал.

– Как... – начал Энтрери, очень смутившись.

– Когда я узнала, что ты уходишь, я взяла на себя ответственность, гарантировать твою безопасность. Это оружие не только выглядит так же, как твое, но оно еще и мощнее. Он оставляет такой же магический след, что и твой, так что любой, кто станет тебя искать, найдет сначала его, а ты к тому времени уйдешь достаточно далеко.

– И как они его найдут? – спросил Энтрери, медленно убирая свое собственное оружие в куртку.

– Все, что ты должен знать – что об этом позаботятся.

Энтрери неуверенно посмотрел на Двайвел, а затем на поддельный кинжал.

– Напомни мне, что, когда я увижу тебя снова, я должен буду убить и тебя тоже.

– А мы еще увидимся?

Энтрери потряс головой:

– Если все получится, то – нет.

Он стремительно встал из-за стола.

– Прежде, чем я начну обдумывать ситуацию, я должен уйти. Могу я воспользоваться одной из задних комнат?

Двайвел указала на комнату, которая раньше принадлежала Дондону, одному из старых знакомых Энтрери:

– Будь моим гостем.

Не сказав ни "спасибо", ни "до свидания", убийца прошел в заднюю комнату, оставив Двайвел размышлять, почему он ей так сильно нравился.

Энтрери закрыл дверь и поднял перед собой цилиндр из слоновой кости. Невозможно было различить, что он делал с предметом, но он и раньше сталкивался с такими вещами и знал, как активировать их с помощью мысли. Энтрери водил цилиндром в руке ровно вверх и вниз, в двух футах от груди. Закрыв глаза, он сконцентрировался на объекте в своей руке. Образы огня и золота немедленно вспыхнули в его голове, и Энтрери быстро открыл глаза. Короткий жезл в его руке тускло светился белым светом.

– Если это западня, ЛаВалль... – Энтрери позволил угрозе повиснуть в воздухе и снова закрыл глаза. Те же самые образы, хотя и стертые, появились в его воображении, но он отодвинул их, пытаясь сконцентрироваться на жаре цилиндра через закрытые веки. Энтрери почувствовал, как его вытянутая рука начинает выворачиваться под мощью предмета. Он попробовал было бороться с этим, но мощь была слишком сильна, и он был вынужден отпустить цилиндр пока ему не вывернуло руку. Энтрери открыл глаза и увидел, как маленький цилиндр повис в воздухе, там, где он отпустил его, и начал медленно описывать круги. Его движение быстро ускорялось, и сам предмет стал неразличимой частью светящегося белого диска, который он создал. Энтрери заворожено наблюдал, как диск медленно рос, пока не достиг шести футов в диаметре.

Диск был сделан только из размытого движения цилиндра, но Энтрери заметил, что цилиндр замедлил свое вращательное движение и начал возвращаться к своим первоначальным размерам, а светящийся белый диск остался.

Он осторожно подошел к нему и попробовал потрогать. Руку убийцы слегка покалывало, когда его пальцы прошли сквозь иллюзорный диск. Вместо того чтобы взять цилиндр, он протянул руку через диск, заметив существенное увеличение температуры с другой стороны. Диск был слишком широк, чтобы увидеть, выходила ли его рука с другой стороны, но Энтрери был уверен, что это был портал. Он понятия не имел, куда тот вел, но он собирался это выяснить. С вытянутой вперед рукой, он осторожно ступил сквозь диск, другой рукой взяв цилиндр и потянув его за собой, закрывая портал.

– Где он? – в который раз спросил Джарлакс.

– Мы ищем, а твои непрерывные вопросы не ускоряют процесс, – ответил Киммуриэль. Дроу псионик смотрел в хрустальный шар, принесенный Рай'ги. Дроу отчаянно искали Энтрери, который ушел прошлым утром и не возвратился.

– Он собирался провести встречу с остальными главами гильдий через тридцать минут, – сердито сказал Джарлакс. – Он все-таки обманул нас.

Рай'ги оторвался от своего занятия:

– Я говорил тебе, что ему нельзя доверять.

– А я велел вам найти его. Человек не может исчезнуть.

Рай'ги глянул на Джарлакса и заметил улыбку Берг'иньона Бэнра. Младший сын теперь мертвой Матроны Бэнр наслаждался этим зрелищем. Он ненавидел Энтрери не меньше, чем остальные, но он испытывал к этому человеку исключительное уважение. Энтрери был равен убитому Дзирту, и одному Берг'иньону была понятый истинная глубина этого сравнения. Он был единственным в этой комнате, кому доводилось участвовать в битве против дроу–изменника. Рай'ги снова посмотрел в свой шар.

– Проблема в том, что искать нечего. Он оставляет слишком слабый след на магическом плане.

– Да, – продолжил Киммуриэль. – И его образ мышления настолько схож с образом мышления любого другого проклятого человека в этом несчастном городе, что его невозможно обнаружить.

– А что с его кинжалом? – спросил Джарлакс, зная, что убийца не расстается с этим единственным магическим предметом.

– Это сильное оружие, но оно не сильно выделяется на магическом плане, – объяснил Рай'ги. – Это оружие не имеет собственной воли, а полагается на своего владельца. В других руках оно не было бы и наполовину столь ценно. Кроме того, если он оставил его в Медном Муравье, мы не сможем его отследить.

– Мы обыскали эту никчемную таверну, – сказал Джарлакс. – Его там нет, и он не оставлял там свой кинжал. Вероятнее всего его вообще нет в городе.

– Кажется, я его нашел, – сказал, наконец, Рай'ги. В хрустальном шаре было видно изображение сельской местности.

– Где? – спросил Киммуриэль, чтобы он мог лучше сосредоточиться на псионическом исследовании.

– Пятьдесят миль к югу от города, – сказал Рай'ги, увеличивая в шаре изображение рассматриваемой области. Это была бесплодная земля, покрытая острыми камнями и выгоревшим на солнце песком. Рай'ги сосредоточился на области скалистых утесов и стал увеличивать изображение. Вскоре стали видны фигурки.

– Горные львы, – сказал Джарлакс, глядя на фигурки. Он был единственным членом группы, достаточно серьезно воспринимавшим их действия на поверхности, чтобы изучить существ этой Новой Земли.

– Они мертвы, независимо от того, кто они, – сказал Рай'ги, рассматривая три неподвижных тела на бесплодной земле под палящим солнцем.

– Я не замечаю присутствия Энтрери, – возразил Киммуриэль. – Что притянуло тебя к этой области?

– Кинжал там, – сказал Рай'ги, указывая в шар, на львов.

Берг'иньон оторвался от стены и подошел, чтобы посмотреть на эту сцену. Львы были внушительны, примерно такого же размера, что и Гвенвивар Дзирта. В их естественной окружающей среде их коричневый мех был незаметен на фоне песка, и их мягкие, но когтистые, лапы неслышно ступали по твердой почве. Глядя, как внушительно выглядели мертвые существа, Берг'иньон засмеялся:

– Дзирта никогда не одолели бы всего три таких существа.

Берг'иньон видел, как Дзирт разобрался с тремя пещерными уродами во время патрулирования, в то время как они вместе учились в академии.

– Он не Дзирт, – резко ответил Рай'ги. Жрец дроу не испытывал к Энтрери даже доли того уважения, которое он испытывал к Дзирту, хотя и последнего он также не особенно уважал.

Джарлакс был вынужден стерпеть аргументы о том, кто был лучше, чем Энтрери; он не хотел делать то же с его лейтенантами.

– Перенеси нас туда, – сказал Киммуриэлю Джарлакс, не принимая ничьей стороны в споре, хотя, внутренне он согласился с Берг'иньоном.

Киммуриэль пробормотал что-то о высокой температуре и ярком солнечном свете в этом районе, но, используя кинжал как цель, открыл переход к выступу утеса. Четверо дроу натянули свои капюшоны и шагнули через магический портал. Львы быстро покрывались песком, поднимаемым ветром. Их раны были глубокими и ровными, определенно сделанные коротким мечом или кинжалом. Киммуриэль воспользовался своими способностями псионика, чтобы повернуть тяжелых животных, и Берг'иньон исследовал смертельную рану самого большого из них. Дроу-воин склонился надо львом и вытянул кинжал из шеи зверя.

– Прекрасный удар.

– Но где убийца? – повторил Джарлакс, пытаясь перекричать шум ветра.

– Если Энтрери и оставил кровавый след, он уже должен быть засыпан песком, – указал Киммуриэль. Он заметил, что Берг'иньон собирается возразить, и резко остановил его.

– Даже твой ненаглядный Дзирт был бы ранен в таком сражении.

Берг'иньон решил не возражать, а спрятал кинжал и начал осматривать местность. Он осторожно ступал по песку вокруг места сражения и вдруг почувствовал, что его нога натолкнулась на что-то твердое. Он присел на корточки и поднял ком песка. Это был комок красноватой грязи. Джарлакс понаблюдал за молодым Бэнром и подошел к нему.

– Это может также принадлежать львам.

Он отвернулся, когда Берг'иньон начал выуживать другие комья окровавленного песка.

– Рай'ги, ты не мог бы очистить эту область для нас? – спросил Джарлакс.

Берг'иньон услышал это замечание, но не успел отойти в сторону. Порыв ветра, вызванный жрецом дроу, сбил его с ног и ударил о скалу. Берг'иньон отскочил от скалы, в его руках мгновенно появились мечи. Он начал наступать на Рай'ги, но быстро остыл, оглядевшись вокруг. Волшебный порыв ветра сдул легкий поверхностный песок, и Берг'иньон увидел, что земля вокруг была покрыта красноватыми комьями песка. Джарлакс коротко свистнул.

– Это, должно быть, было серьезное сражение.

Кровь была повсюду, и хотя область была только что очищена, Берг'иньон видел, как пустынный ветер уже начал вновь покрывать место песком. Он быстро нашел кровавый след, уводивший от ужасной сцены. След быстро исчезал, но после двадцати секунд следования в его направлении, дроу знал, куда ушел раненый Энтрери.

Джарлакс тоже заметил пещеру. Он и Берг'иньон бок о бок прошли по широкому выступу, который вел вдоль края скалы, и подошли к пещере. Войдя в темную пещеру, дроу скинули капюшоны и позволили глазам приспособиться к темноте. В пещере лежал еще один мертвый лев со знакомым мечом, торчащим из его спины. За мертвым животным, в проходе пещеры, лежало растерзанное человеческое тело. Берг'иньон ногой перевернул тело. Хотя из-за глубоких ран и порезов, которые покрывали лицо, было трудно определить наверняка, Джарлакс выругался и плюнул на мертвое тело Энтрери.

– Что, Девять Проклятых Кругов, он здесь делал?! – сказал Джарлакс с холодной яростью. Берг'иньон предусмотрительно отодвинулся назад. Он никогда раньше не видел лидера наемников таким сердитым.

– Если бы он еще не был мертв, я бы лично содрал с него кожу!

Рай'ги и Киммуриэль зашли в пещеру и посмотрели на тело своего заклятого врага. Джарлакс обратился к жрецу:

– Пожалуйста, скажи мне, что это не наш убийца, а он просто сыграл с нами жестокую шутку. В этом случае он пожалеет, что это не его тело!

Рай'ги был слишком доволен, видя окровавленное лицо Энтрери, чтобы тратить время на заклинание предсказания. Если бы он его прочел, то мог бы заметить, что тело было окружено странной аурой, как будто оно никогда не было живым, а являлось творением магии. Вместо этого, он видел то, что и должен был видеть:

– Это он.

– Черт!!! – ругнулся Джарлакс, злобно пнув окровавленную голову Энтрери.

Он начал поворачиваться к выходу из пещеры, но остановился. Стоя спиной к мертвому телу, он сделал глубокий вздох, но ничего не сказал.

Берг'иньон пнул тело носком ботинка и ухмыльнулся. К чести Энтрери, у него была только одна смертельная рана. Его лицо было ужасно исцарапано, но смертельным был тонкий след когтя поперек его шеи. Берг'иньон предсказывал быстрое возвращение в Калимпорт, когда увидел трех мертвых львов, но, по правде говоря, он не хотел бы столкнуться с четырьмя.

– Что мы теперь будем делать? – осторожно спросил Киммуриэль. Он знал, что Джарлакс был на грани.

Главарь наемников взял себя в руки. Конечно, у него не было поводов для веселья.

– Встреча с главами гильдий не состоялась, – рассуждал Джарлакс вслух. Он не предусмотрел такого поворота событий, и не продумал свои действия заранее. О, у него был план на случай, если бы Энтрери попробовал сбежать. Убийца быстро потерял бы статус партнера в этом наземном предприятии и также быстро стал бы марионеткой.

– Встреча упущена, как и наша способность эффективно общаться с другими гильдиями.

– Что насчет женщины? – спросил Рай'ги, имея в виду Шарлотту, одну из лейтенантов Басадони, которые пережили переворот дроу.

– Ее уважают в других гильдиях, – признал Джарлакс, выглянув из пещеры на бесплодную пустошь. Он повернулся.

– Но ее не боятся. Она, как и остальные члены гильдии, наблюдала за переворотом Энтрери. Положение Энтрери в городе десятикратно укрепилось после нашего появления и помощи. А Шарлотты – уменьшилось.

Джарлакс посмотрел на труп в проходе пещеры.

– Если мы планируем управлять этим городом, нужно, чтобы в других гильдиях нас уважали и боялись. Без страха не избежать восстания.

– Они будут бояться нас, – сказал Рай'ги, и злая усмешка появилась на его лице. Ему нравилось убивать людей.

– Может, ты хочешь быть в первой линии защиты, когда остальной город узнает, что эльфы-дроу вторглись в Калимпорт, – сказал Берг'иньон.

Рай'ги бросил на него злой взгляд.

– Он прав, – прервал его Джарлакс. – Восстание будет не только в Калимпорте, весь Калимшан будет против нас.

Джарлакс впервые подумал об отступлении. Внутри одного из многочисленных мешочков, которые висели на его теле, с ним заговорил Креншинибон, осколок кристалла:

– О, но мы могли бы повеселиться и в Мензоберранзане.

Джарлакс кивнул.

– Наше время здесь вышло. Киммуриэль, пожалуйста, перенеси нас отсюда.

Когда они шагнули через портал, Берг'иньону показалось, что он увидел блеск металла на одном из отдаленных утесов. Он не придал этому никакого значения.

Маленькая фигурка наблюдала за их уходом с вершины отдаленного утеса. Хафлинг с улыбкой на лице опустил смотровое стекло.

– Двайвел будет довольна, – сказал он себе. Он слез с уступа, забрался на своего карликового верблюда и отправился назад в Калимпорт.

Артемис Энтрери шагнул через портал и остолбенел. Теперь Энтрери знал, почему с другой стороны портала было так жарко. Величайший убийца Калимпорта смотрел прямо в глаза огромного красного дракона. Энтрери редко, если вообще когда-либо, испытывал чувство страха и чувствовал себя при этом неуютно. Он быстро поборол страх и заменил его гневом. Что он сделал ЛаВаллю, чтобы заслужить такое обращение? Мысль о том, что маг послал бы Энтрери на смерть, была настолько возмутительна, что он начал анализировать ситуацию, чтобы удостовериться, что все было так, как казалось.

Существование дракона под вопрос не ставилось. Энтрери стоял меньше чем в двадцати футах от брюха спящего дракона. Его пасть от подбородка до носа была размером с убийцу, и вдвое шире того. Его тело раскинулось на огромной груде богатства, которое легко могло бы заполнить место размером с квартал Калимпорта. Голова дракона загораживала Энтрери обзор, поэтому он не мог точно оценить его длину. От дремлющего существа волнами расходился жар, и Энтрери казалось, что оно вот-вот дыхнет на него огнем, но этого не происходило.

Все, что Энтрери знал о драконах, а знал он очень немного, так это то, что они спали очень чутко. Некоторые спали с одним открытым глазом, но все они остро ощущали все происходящее вокруг. Энтрери замер перед этим большим животным, чуть дальше, чем в дюжине шагов от огромных ноздрей, и дракон, конечно, должен был чувствовать его запах. Но он не только не попытался оценить непрошенного гостя, но и не делал вообще никаких движений.

Энтрери начинал понемногу расслабляться, поняв, что происходило. Дракон был мертв.

Для Энтрери было загадкой, почему он все еще был таким горячим, но драконы не подчинялись обычным законам природы и, возможно, его волшебному телу могли понадобиться годы, а то и столетия, чтобы полностью охладиться. Энтрери облегченно вздохнул и, борясь с дрожью во всем теле, шагнул к мертвому дракону. Он подошел еще немного, пока не оказался прямо рядом с большими челюстями. Мысль о том, как он сюда попал начала формироваться в его голове, и он должен был удовлетворить свое любопытство.

Энтрери убрал цилиндр из слоновой кости в один из карманов своей куртки, взял верхнюю губу дракона обеими руками и потянул вверх. Ряд зубов был очень внушителен, но Энтрери заметил, что, по крайней мере, три из них отсутствовали.

Одной рукой держа пасть дракона открытой, он сунул другую руку в карман и поднес белый цилиндр к оставшимся зубам дракона. Они были очень похожи.

Из одного зуба легко можно было сделать пять или шесть цилиндров, и Энтрери задумался, была ли у ЛаВалля остальная часть зуба, или он только наткнулся на готовый цилиндр. Убийца предполагал скорее первое. ЛаВалль вероятно даже посетил эту пещеру несколько раз. Энтрери засмеялся при мысли о маге гильдии, хранящем это место в тайне от всех пашей, которым он служил. В этой пещере было больше сокровищ, чем самый влиятельный глава гильдии Калимпорта мог накопить за несколько своих жизней.

Но в отличие от него, когда ЛаВалль посещал это место, он без сомнения имел возможность возвратиться домой. Эта мысль заставила Энтрери задуматься, как далеко от дома он сейчас был. Энтрери отложил этот вопрос на некоторое время. А сейчас его больше интересовал этот огромный мертвый дракон. Энтрери обошел вокруг дракона и не смог найти причину его смерти. Возможно, этот дракон мог умереть от старости, но Энтрери сомневался, что тот был бы тогда таким горячим. Возможно, мощная магия или сильнодействующий яд. Что бы это ни было, Энтрери казалось, что он никогда не узнает это наверняка.

Покидая Калимпорт, Энтрери не стал брать с собой много денег, только маленький мешочек монет, отлично зная, что с его темным ремеслом деньги не были проблемой. Теперь, глядя на груды драгоценных камней и монет, которые лежали разбросанными по всей пещере, он знал, что богатство вообще вряд ли когда-либо станет для него проблемой. Энтрери никогда не был особым ценителем монет, но все же он понимал бесценность этого тайника. Кроме ЛаВалля, он, вероятно, был единственным человеком, знавшим о существовании этой пещеры.

Прежде, чем Энтрери подумал об этом, он услышал голоса. Мягкого красного жара, исходящего от тела дракона был достаточно, чтобы осветить пещеру, и Энтрери обнаружил небольшое отверстие в середине стены пещеры, которое спускалось к узкому выступу. Убийца быстро укрылся между грудами богатства, удостоверившись, что проход был чистым, чтобы двигаться, не шурша по монетам.

Минутой позже, на выступе появились два человека, один из них держал фонарь.

Энтрери подумал, что второй, тот, что был с пустыми руками, никогда прежде здесь не был. Выражение его лица, должно быть, было похоже на то, что было у Энтрери, когда тот попал сюда. Различие было в том, что этому человеку, конечно, сказали о том, что он увидит, в то время как Энтрери шагнул из Медного Муравья в ад.

– Да говорю же тебе, – сказал тот, что был с фонарем.

– Т-ты уверен, что он м-м-мертв?

– Конечно, уверен. Думаешь, я идиот?

Человек на мгновение опустил фонарь и поднял булыжник. Он швырнул его в дракона. Камень пролетел над головой Энтрери и упал за огромным животным, громко звякнув о груду монет. Звук денег и уверенность в том, что дракон действительно мертв, приободрили обоих людей. Главарь поднял фонарь, в то время как его друг прошел мимо него и поспешно сбежал вниз по крутому спуску.

– Мастер Кэйлрин будет в восторге, когда увидит это, – сказал второй, протопав вниз по склону. Человек с фонарем был более осторожен.

– Я уже сказал ему, что нашел сокровища, но не упоминал о драконе. Хочу, чтобы это было сюрпризом.

– Хорошо, Райчен, Кэйлрин, конечно, сделает тебя почти главой гильдии за это, – он остановился, когда достиг основания выступа и увидел богатство, расположенное теперь на уровне его глаз, – за это... это... как, вообще, это называется?

– Мне нравится называть это пенсионным фондом, Трент.

– А мне нравится называть это моим, – громко сказал Энтрери, поднимаясь над своим укрытием и выходя из-за груды драгоценных камней. Он внимательно наблюдал, как эти двое спускались вниз по выступу, и с интересом отметил их неуклюжесть. Даже Райчен, несмотря на его предосторожность с фонарем, сделал больше шума, чем мог бы произвести Энтрери, на полной скорости налетев на груду монет.

Трент быстро выхватил меч.

– Ты кто?

Энтрери смотрел на Райчена, когда говорил, поскольку ему казалось, что он был более разумным из этих двоих.

– Мое имя не важно. Важно то, почему вы здесь, когда вы уйдете, и в каком состоянии.

– Извини, незнакомец, – сказал Райчен, выходя вперед, – но это сокровище принадлежит гильдии воров Каренсточа, согласно предписанию мастера Кэйлрина.

Энтрери огляделся вокруг, как будто что-то искал.

– Я нигде не вижу названия вашей гильдии. Насколько я могу судить, я оказался здесь первым и заявляю права на это сокровище.

– Ты – мерзкий воришка, – начал Трент, но был остановлен Райченом. – Позволь мне убить его, Райч.

– Забавно, что вы называете меня вором, хотя только что объявили, что сами принадлежите к гильдии воров.

– Я не говорил ничего подобного, – сказал Райчен, снова переводя взгляд на Энтрери. – Я просто сказал тебе, кому принадлежит это сокровище.

– Мне, – возразил Энтрери.

– Я вынужден просить тебя уступить это сокровище нам, незнакомец. Мы не отступимся.

– Тогда мы в тупике, – сказал Энтрери.

– Нет, – воскликнул Трент, – ты покойник!

Несмотря на попытку Райчена остановить его, более молодой человек выскочил вперед. Энтрери стоял без оружия и даже теперь не потянулся к нему. Короткий меч вора был всего лишь в ярде от Энтрери, когда он, наконец, пошевелился. Ловкий убийца уклонился от оружия, клинок прошел перед его грудью, параллельно плечам. Трент сильно стукнулся о бок Энтрери, но более сильный удар он получил локтем противника. Трент задохнулся и опустил меч. Энтрери схватил вытянутую руку, в которой тот держал меч, и быстро шагнул за спину ошеломленному человеку, болезненно вывернув его руку. Он закончил движение резким рывком, от чего Трент завизжал. Воришка вытянулся от боли, Энтрери поставил ногу ему на спину и сильно пихнул. Ноги вора оторвались от земли, и он наткнулся головой на груду монет на расстоянии пятнадцати футов от Энтрери. Убийца заметил золотой топор, виднеющийся из груды совсем рядом с тем местом, где приземлился Трент. Удостоверившись, что вор тоже заметил его, Энтрери повернулся к нему спиной.

– Как я уже сказал, – обратился он к Райчену, – Мы в тупике.

Трент пытался очень тихо вытянуть топор из груды золота, но для ушей Энтрери, это звучало подобно водопаду. Все еще стоя спиной к Тренту, Энтрери носком ботинка подцепил оброненный Трентом меч и подбросил его вверх. Он поймал его и повернулся одним плавным движением. Как и предположил убийца, топор был слишком тяжелым для маленького вора, и Трент не смог вовремя остановить наступление. Продолжая движение, Энтрери оттолкнул топор далеко в сторону, повернулся вокруг своей оси и ткнул мечом в сторону лица вора. Трент споткнулся от этого удара и выронил топор. Заметив маленькую трещину в полу, Энтрери перехватил меч по-другому и нанес удар вниз, в спину Трента.

Сначала Райчену показалось, будто Энтрери нанес смертельный удар. Но тот не хотел убивать кого-либо из этих людей, зная, что это был отличный шанс начать новую жизнь. Вместо того, чтобы пронзить Трента, убийца скользнул концом клинка вдоль талии вора, протолкнул оружие вниз через край его брюк, и воткнул конец меча в трещину в полу пещеры. Из-за этого Трент был вынужден сесть в неудобное положение. Он попытался подняться, но был крепко пригвожден к полу. Он попробовал ухватиться за рукоятку меча за его спиной, но не смог добиться существенного успеха в этом деле.

– Если ты не угомонишь своего друга, – сказал Энтрери Райчену, отходя от Трента, чтобы подобрать упавший топор, – мне придется его связать.

Энтрери небрежно бросил топор назад, на груду сокровищ.

Райчен в шоке таращил глаза. Трент был лучшим молодым бойцом в гильдии, а этот человек только что справился с ним как с ребенком, не получив при этом ни единой царапины.

– Что ты предлагаешь?

– Мне кажется, что мое притязание правомерно вне зависимости от того, что вы могли бы предложить, и вы, несомненно, думаете точно так же о вашем. У меня только один выход – я должен убить вас обоих и надеяться, что вы не рассказали кому-либо еще о существовании этой пещеры. Чтобы спасти свои жизни, вы, конечно, будете говорить, что все в вашей гильдии знают об этом месте, и я не имею ни единого шанса против них.

Позади раздался громкий звук рвущейся ткани, и убийце не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Трент оставил попытки вытянуть меч из камня. Вместо этого глупый вор встал, оторвав кусок от своих штанов. Энтрери мог не бояться нового нападения со стороны молодого человека, для того чтобы бегать, ему нужно было обеими руками поддерживать свои штаны.

– Возможно, никто больше в вашей гильдии не знает об этом месте. В любом случае, вас будут искать, и найдут меня. Так что у меня нет другого выбора, кроме как согласиться на ваше притязание на это сокровище, но, в то же время, вы никак не можете помешать мне взять то, что я захочу и когда захочу.

– Мастер Кэйлрин не согласится с тобой. Он заставит тебя заплатить за каждую монету, взятую отсюда, квартой твоей собственной крови.

– И как же он это сделает?

– Не надо хвастаться своими умениями, незнакомец. Я видел тебя в деле.

Энтрери очень терпеливо ждал, когда этот недалекий вор сообразит, но это происходило слишком медленно.

– Есть только один способ сделать всех нас счастливыми, – сказал, наконец, Райчен. – Если ты утверждаешь, что это сокровище твое, а гильдия, что оно принадлежит им, единственный способ урегулировать ситуацию состоит в том, чтобы объединиться.

– Ты хочешь, чтобы я присоединился к вашей гильдии? – скептически спросил Энтрери. Это, конечно, входило в его план, но теперь, когда это было ему предложено, он не был настолько уверен, что хотел этого. Если раньше он возвращался в Калимпорт снова и снова, то сейчас он мог бы уйти навсегда. Если Трент был примером уровня способностей гильдии, то Энтрери не стоило волноваться за свою безопасность.

Для Райчена это столкновение только увеличивало выигрыш. Сокровище было огромным, но он сомневался, что мастер Кэйлрин в полной мере воспользуется им. Показать многое из этого в городе, в окрестностях гильдии, значило бы привлечь к себе внимание. И хотя золото – это хорошо, клинок Энтрери, вероятно, лучше. Насколько хорошо богатство, если не можешь защитить его? Золото может вызвать зависть других гильдий, но умение обращаться с клинком припугнет их. Если тебя боятся, значит, тебя уважают. Можно, конечно, все равно стать мишенью, но это всегда неизбежный результат успеха.

Энтрери согласился.

– Пока, – сказал он. – Я не часто остаюсь на одном месте надолго, но посмотрим, что может предложить ваша гильдия. Но поймите, что все время, которое ваша гильдия будет пользоваться моими услугами, вы будет платить мне тем, что я уже считаю своим.

Трент сердито шел позади, смастерив ветхий пояс из куска веревки, которую он нес. Он бросил на Энтрери злой взгляд, и убийца понял, что скоро он должен будет убить его. Такова жизнь.

Увидев лабиринт, который вел из пещеры, Энтрери остался доволен тем, что у него был цилиндр из слоновой кости. Найти это место снова обычным способом было бы нелегко. К проходу непрерывно присоединялись другие проходы, и в то время как их путь наверх был практически прямым, путь вниз сильно ветвился.

После почти тридцати минут путешествия, они пришли к выходу из пещеры. Все трое шагнули на маленький выступ, которым заканчивалась узкая расщелина. Вход в пещеру был на высоте трех четвертей отвесного утеса, на восемьдесят футов выше дна каньона. Противоположная сторона каньона была на расстоянии тридцати пяти футов, поднимаясь на двадцать футов выше стены пещеры.

Наиболее важным аспектом этого места для Энтрери было небо. Оно было полно звезд. Когда Энтрери покинул Медный Муравей, менее двух часов назад, не было еще и полудня. Теперь же стояла полночь. В то время как большинство путешествий Энтрери совершал на север и юг по Побережью Меча, он понимал, что путешествие на восток и запад изменяет время дня. Чтобы оно изменилось на двенадцать часов, Энтрери должен был быть с другой стороны Великого Моря. Джарлакс никогда не найдет его.

На выступе лежало две смотанные веревки, с помощью которых воры поднялись на стену. Райчен обернулся, чтобы заговорить с Энтрери впервые с тех пор как они оставили пещеру дракона.

– Мы не можем использовать веревки, чтобы спуститься. Достигнув земли, мы не сможем их отвязать, тогда это место станет заметным, и его могут найти другие.

– Похоже, ты не можешь пойти с нами, незнакомцем, – сказал Трент с самодовольным лицом, прилаживая одну из веревок к своему "поясу" и надевая альпинистские перчатки.

Энтрери оценил стену под ними и подумал, что он мог бы спуститься по ней. Как бы то ни было, он решил впечатлить этих людей различными способностями, имеющимися в его репертуаре. Прежде чем Райчен взял вторую веревку, Энтрери поднял ее. Веревка была около ста пятидесяти футов длиной, почти вдвое длиннее, чем требовалось, и прекрасно подходила для того, что задумал убийца. Он отвязал крюк и нашел хорошо расположенный камень. Энтрери прошел в пещеру и вбил крюк в мягкий участок земли туннеля так, что он напоминал короткое металлическое дерево. Он закрепил петлей середину веревки вокруг "ствола" короткого дерева и сбросил остальную часть веревки вниз с утеса.

Не говоря ни слова своим новым друзьям, Энтрери буквально бросился с выступа с обоими краями веревки в руках. Его ноги сначала коснулись стены утеса на полпути вниз, и уже через пять секунд он стоял на дне каньона. Энтрери посмотрел наверх и был доволен, увидев, что выступ перед пещерой делал ее полностью невидимой для тех, кто смотрел снизу.

Райчен оценил идею улыбаясь.

– Умно.

Он видел, что, потянув за один из концов веревки, незнакомец легко сможет стянуть ее вниз.

– Другие могут найти пещеру по крюку, – сказал Трент, хотя он и сам не слишком верил этому.

– Я сам еле его вижу, а я стою в пяти футах от него, – отметил Райчен.

Старый стальной крюк был почти невидим на фоне серого камня пещеры, и даже не смотря на то, что сейчас была ночь, каньон не выходил ни на север, ни на юг, никогда не видя прямого солнечного света.

Райчен взял в руки два края веревки и начал спускаться с утеса. Трент, пыхтя от расстройства, начал спускаться вниз вручную. Энтрери наблюдал медленный спуск человека и понял, что он не был столь неуклюж, каким показался в пещере, но было немного воров в Калимпорте, которые спускались бы вниз по стене так долго.

Райчен дернул веревку, сброшенную Энтрери, смотал ее и закрепил на поясе прежде, чем Трент спустился вниз. Сложный спуск был одной из причин, по которой Райчен до сих пор не показывал это место кому-либо еще. Хотя Кэйлрин тоже хотел видеть сокровище, он был для этого не достаточно ловок. Теперь спуск был достаточно легок, и даже он смог бы преодолеть его. Подъем все еще оставался трудным, но Кэйлрин мог бы справиться с ним.

Когда Трент, наконец, спустился, все трое вошли в узкий каньон. Энтрери осторожно осматривал окрестности, желая познакомиться с этой Новой Землей как можно скорее. Каньон находился в скалистом предгорье, которое переходило в небольшую горную цепь позади него. Полмили по недружелюбной местности привели их на край леса. Деревья были тонкими на грубой почве, но Энтрери заметил, что они стали крупнее там, куда не доставала тень горы. Когда кроны деревьев над ними стали более плотными, закрывая звезды, Трент и Райчен достали свое оружие. Райчен вновь зажег фонарь, впервые с тех пор, как они спустились с утеса, и Энтрери заметил волнение, написанное на его лице. Лес не был незнаком Энтрери, хотя он предпочитал дорожки города.

– Гоблины? – спросил он, пытаясь определить причину их тревоги. Оба человека остановились и обернулись, чтобы посмотреть на убийцу.

– Гоблины? – спросил Трент, удостоверившись, что Энтрери слышал всю непочтительность, которую он вложил в это слово. – Ты, наверно, читал слишком много историй о плохих временах, мой друг.

Без дальнейших объяснений, Трент повернулся и скрылся в лесу.

– Медведи, – объяснил Райчен, все еще озадаченный тем, почему Энтрери подумал, что в этом лесу были гоблины, или, что они вообще существовали.

Энтрери кивнул, спокойно относясь к допущенной ошибке. Куда же ЛаВалль его отправил? Был ли он все еще в Забытых Королевствах? Он слышал рассказы о том, что звезды в ночном небе являются солнцами для различных миров, но он сомневался, что ЛаВалль имел доступ к такому волшебству.

Они шли около часа прежде, чем наткнулись на дорогу. Парочка заметно расслабилась только когда отряд благополучно спустился с дороги. Энтрери показалось, что он заметил свет в лесу, и он указал на него.

– Это следопыт Эллиорн, – сказал Райчен. – Не будем ее беспокоить.

Энтрери нахмурился, услышав о профессии, выбранной женщиной. Райчен заметил отвращение в его взгляде.

– Она приносит пользу. Живая природа в этой области стала намного безопаснее, с тех пор, как она пришла.

– Это хорошо для охотников, можно красться к оленю не пригибаясь, – сказал Трент.

Энтрери сомневался, что глупый вор стал бы красться к мертвому оленю, но не сказал об этом.

Небо становилось светлым на востоке, когда они начали подъем на маленькое возвышение. Достигнув вершины холма, Энтрери бросил первый взгляд на город Каренсточ. Он был меньше, чем Калимпорт, но сравнивать эти два города в чем-либо еще, кроме размера был бы бессмысленно. Калимпорт был ульем воров и убийц. Этот город был основан на краю дремучего леса с сельхозугодиями и прерией на других его границах. Небо прояснялось, сообщая Энтрери, что он смотрел на юг. Бросив быстрый взгляд через плечо, он отметил, что горы, из которых они пришли, были расположены главным образом к северу и к западу от города. Довольно широкая река, которая вытекала из гор на запад, протекала через центр города.

Сам город выглядел солнечным и новым. Возможно, так только казалось, потому что Энтрери привык к песчаным улицам его прежнего дома. Вдоль двух сторон города шла стена, которая ограждала его от леса, но южная и восточная стороны были открыты для прерии. Большие здания в центре и на краю города около леса, постепенно уменьшались в размерах, распадаясь на более бедные районы города и, в конечном счете, переходя в редкие дома фермеров, отделенные акрами плодородных земель. Река бежала с запада на восток через город, под несколькими мостами, соединяющими большие здания с жилой частью города. В целом, Энтрери предположил, что численность населения этого города была вдвое меньше, чем в Калимпорте, возможно, тысяч двенадцать.

Райчен заметил, как его новый компаньон смотрит на город, когда они взобрались на холм, и понял, что он понятия не имеет, откуда этот человек.

– Первый раз в Каренсточе? – спросил он. Вокруг горной цепи было несколько первобытных поселений, но этот человек не напоминал дикаря.

Энтрери только кивнул. Райчен пожал плечами. Он даже не знал имени этого человека. Он надеялся, что все станет ясно, когда он представит его Кэйлрину. Все трое спустились с холма, придерживаясь дороги и направляясь к главным северным городским воротам. Энтрери был заинтересован, отметив, что на стенах не было охранных башен. Очевидно, стена использовалась только для того, чтобы сдерживать несуществующих гоблинов. Когда они спустились с холма, Энтрери также заметил, что он недооценил размеры этого города. Самые высокие здания в Калимпорте были около пяти или шести этажей в высоту. Каренсточ мог похвастаться множеством зданий, которые имели более десяти этажей.

Главные ворота охранялись только двумя стражниками, и ни один из них не остановил их при входе в город. Их прогулка по улицам состояла всего из двух поворотов. В отличие от хаотичной структуры Калимпорта, этот город состоял из аккуратных квадратных кварталов и имел мало темных переулков.

Город только пробуждался, когда троица завершила свою прогулку, войдя в таверну на нижнем этаже семиэтажного здания. Таверна называлась "Светлый Эль". В то время как все столы были пусты, по суете буфетчицы и запаху бекона и колбасы, идущим из кухни, Энтрери догадался, что они ожидали утренний наплыв посетителей.

Райчен двинулся в заднюю часть ресторана, через дверь, ведущую к лестнице. Вместо того чтобы подняться, как ожидал Энтрери, Райчен повел их вниз. Швейцар подозрительно уставился на Энтрери, но пропустил всех троих в подвал дома гильдии.

Короткая прихожая вела в главную комнату. Внутри находился большой стол, за которым ели три человека, обслуживаемые двумя молодыми девушками. Четверо других людей стояли рядом, вооруженные и наблюдающие за приближением троицы. Энтрери достаточно легко определил, кто из них Кэйлрин.

– Приглядывай за сокровищем, Райчен, – сказал он, запихивая в рот кусок вафли, сироп капал вниз с его подбородка. – Я надеюсь, оно все еще в безопасности. Пожалуйста, садись.

Кэйлрин вытер подбородок и посмотрел на группу сопровождавших Райчена.

– Кто твой друг?

– Мы нашли его в пещере, когда пришли туда, – объяснил Райчен.

Кэйлрин взял кубок и собирался сделать глоток, но драматично сделал паузу. Он поставил кубок и пристально поглядел на Энтрери, когда Райчен продолжил.

– Он утверждает, что сокровище принадлежит ему, и он не собирается его уступать.

Другие два человека, сидящие друг напротив друга, прекратили все движения и посмотрели на своего босса, сидящего во главе стола.

– В самом деле? – сказал Кэйлрин. – И почему он все еще жив?

– Это не казалось мне хорошей идеей во время… – начал Райчен.

Кэйлрина это не интересовало.

– И почему он все еще жив? – снова спросил он, глядя на сей раз на четырех охранников, находящихся в комнате. Они немедленно отреагировали на команду их хозяина.

– Стойте! – громко сказал Энтрери. Охранники остановились, наполовину вытащив мечи из ножен. Они вопросительно посмотрели на Кэйлрина, и он пожал плечами. Охранники убрали свое оружие и отступили.

– Каковы твои притязания на мое сокровище? – спросил Кэйлрин, откидываясь на стуле.

– Я могу спросить тебя о том же, – ответил Энтрери.

– А если ты это сделаешь, – ответил Кэйлрин, – того, что от тебя останется, хватит только, чтобы накормить моих собак. Сейчас же отвечай на мой вопрос.

Энтрери видел несколько вариантов поведения в этой ситуации. Он мог придерживаться образа жестокого парня, но он знал тип Кэйлрина, и это бы ни к чему не привело. В другом варианте он должен был просить принятия в гильдию. Это могло бы сработать, но тогда он попал бы в самое низкое звено этой организации. Поэтому Энтрери не собирался делать выбор. Кэйлрин ждал ответа пять секунд, прежде чем заговорил.

– Трент, – произнес он, – не мог бы ты убить нашего гостя.

Энтрери знал, что вор стоял меньше чем в трех футах позади него. Убийца быстро обернулся, дважды сильно ударив Трента в лицо прежде, чем тот достал свой меч. После этого Энтрери ударил его в живот и легко вывернул руку ошеломленного человека, в которой тот держал меч. С хрустом в запястье, Энтрери повернул клинок и вонзил его в грудь Трента.

Все это заняло меньше трех секунд, и Энтрери быстро повернулся обратно. Его короткий плащ взметнулся, когда он поворачивался, скрыв весь бой от Кэйлрина. Глава гильдии видел только Энтрери, обернувшегося вокруг своей оси и одного из своих лучших людей, падающего мертвым на пол с его собственным мечом, торчащим из груди. На сей раз четверо охранников полностью вынули мечи из ножен.

– Стойте! – теперь их остановил Кэйлрин. – Кто ты?

– Меня зовут Артемис.

– Хорошо, Арт, что мы с тобой будем делать?

– Ты сделаешь меня лейтенантом в этой организации. Ты дашь мне самую лучшую свободную комнату. Я приду и посмотрю, подойдет ли она мне. Я сам решу, когда мой срок пребывания в вашей гильдии закончится. И чтобы я в любое время мог уйти из города, свободно и беспрепятственно.

Смех был ожидаемым. Все находящиеся в комнате соблюдали гробовую тишину, но Кэйлрин хохотал.

– Возможно, я сделаю тебя шутом гильдии!

Смех был натянутым и быстро прекратился.

– Пожалуйста, скажи мне, Арт, почему я должен делать это для тебя? Говори быстро, пока не остыла моя еда и не закончилось терпение моих охранников.

Энтрери повернулся к Райчену, который все еще ошеломленно смотрел на остывающее тело Трента.

– Скольким людям ты показал пещеру?

Райчен был слишком ошеломлен, чтобы продумать свой ответ.

– Трент был единственным, кто зна… – Он прервал свой ответ, поскольку почувствовал покалывание в груди. Посмотрев вниз, он заметил, как блеснула сталь, когда Энтрери убирал свой кинжал в ножны, скрытые под его курткой. Он понял, что должен был рассказать о точном нахождении пещеры, чтобы спасти свою жизнь. Но он не успел.

– …местоположение… – все, что он успел сказать, прежде чем упал, на его рубашке быстро росло красное пятно. Охранники передвигались быстрее, чем ожидал Энтрери, но и Кэйлрин тоже.

– Подождите! – вскрикнул он, вскочив со стула и оббежав вокруг стола, приблизившись к Райчену. Человек умер прежде, чем достиг пола, и местоположение пещеры ушло с ним. Кэйлрин не потрудился присесть рядом с мертвецом, видя, что он не получит нужную ему информацию. Вместо этого он повернулся к Энтрери. Убийца не отступил от этого человека, который весил на сотню фунтов больше него и был на полфута выше.

– Ты играешь в опасную игру, Арт.

"И вполовину не столь опасную, как ты, если продолжишь называть меня Артом", – подумал Энтрери.

– Очень немногое мешает мне выйти отсюда. Если ты хочешь свое сокровище, лучше сделай стоящее предложение, чтобы я остался.

– Ты не сделаешь и десяти шагов, если попробуешь выйти из здания, – сказал Кэйлрин, низко рыча.

– Что ты сделаешь? Убьешь меня?

– Я могу сам найти пещеру, – сказал Кэйлрин, думая, что он мог бы позволить охранникам позабавиться с этим незнакомцем. С другой стороны, он только что видел, на что Энтрери был способен, и он сомневался, кто же в действительности будет забавляться.

– Я так не думаю. Я даже не знаю, как наш старый друг Райчен нашел ее.

– Но ты же нашел? – спросил Кэйлрин. Энтрери кивнул.

– И ты можешь найти путь назад?

Энтрери почувствовал выпуклость цилиндра из слоновой кости в своем кармане и снова кивнул.

– Предположим, я заставляю тебя привести моих охранников к пещере, чтобы они смогли убедиться, что ты не лжешь.

– Предположим, я убью твоих охранников и оставлю все сокровища себе.

Кулаки Кэйлрина разжались и сжались с достаточной силой, чтобы превратить кусок древесного угля в алмаз. Энтрери приготовился действовать при малейшем намеке на нападение. Если бы Кэйлрин был настолько глуп, он оказался бы на полу рядом с Трентом и Райченом, и четверо его охранников последовали бы за ним. Кэйлрин, наконец, сдался.

– Крэйн, – заговорил он с одним из охранников, – отведи нашего гостя наверх и покажи ему комнату Райчена.

Крэйн шагнул вперед с выражением отвращения на лице. Энтрери приятно улыбнулся ему.

– А остальные, – сказал Кэйлрин, указывая на тела на полу, – уберите этот беспорядок. Я хочу позавтракать.