Искусство быть Энтрери

Глава 2. Каренсточ

Большую часть дня Энтрери провел, перебирая хлам Райчена. Этот человек оказался начитанным и имел много книг, описывающих историю и географию области вокруг Каренсточа. Этот город был не так уж стар, сто пятьдесят лет в лучшем случае. Большая часть населения на этом континенте жила на дальнем юге, или рядом с многочисленными реками, пересекавших обширную прерию, или на побережье.

Энтрери искал больше часа, перебрав дюжину книг, прежде чем нашел достаточно большую карту, на которую были нанесены все большие моря, окружавшие все стороны континента. На этой карте было и Побережье Мечей. Ни один из городов не был обозначен на карте, но Энтрери узнал топографию достаточно хорошо. Он был более чем в пятнадцати тысячах миль от дома.

"Хорошая работа, ЛаВалль".

Энтрери также понял, почему Трент и Райчен так отреагировали на его вопрос о гоблинах. Континент на другой стороне моря был гораздо более суровой землей. Энтрери испытал на себе резкий климат Хребта Мира, темного Болота Троллей и, конечно, пустынь Калимшана. Эта Новая Земля не имела ничего сопоставимого с этими областями. Вместо этого, здесь имелись обширные поля и большие леса, уходящие далеко на север.

В некоторых исторических книгах упоминалось, что в этих землях существовали гоблины, но когда люди медленно заполняли обширный континент, другие расы оттеснялись в северный лес, где их поджидали эльфы. Последовавшее столкновение добрых эльфов со злыми расами фактически стерло обе стороны с лица земли, позволив людям продвигаться на север и налаживать торговлю.

Теперь все другие расы можно было встретить только в книгах, в рассказах, более похожих на сказки, чем на историю. Энтрери размышлял, как обнаружение дракона повлияло на мировоззрение Райчена.

Энтрери нашел в комнате Райчена немного о работе этой гильдии или каких-либо других сил в городе. Из окна Райчена на пятом этаже, Энтрери видел, что город жил в своем обычном ритме. Здесь были уличные торговцы, предлагающие свои товары простым людям, свободно прогуливающимся по улицам. Не было никаких признаков организованного контроля улиц – ни городской охраны, ни гильдии воров.

Энтрери также потратил значительное время на подарок ЛаВалля. Он получше разобрался с устройством, найдя способы открывать портал вдвое больше нормального размера или вдвое меньше. Он также заметил, что, если не удалять цилиндр из середины диска после открытия портала, тот мог оставаться открытым сколько угодно. Это подразумевало, что Энтрери мог перемещаться туда-сюда между своей комнатой и пещерой на расстоянии в дюжину миль. Энтрери также обратил внимание, что, если во время закрытия портала в нем будет что-то находиться, то это будет разрезано надвое лучше, чем самым острым лезвием.

Когда стемнело, живот Энтрери сказал ему, что в последний раз он ел слишком давно. Установив на двери ловушку из одного из кинжалов Райчена, Энтрери отправился через залы вниз к таверне на нижнем этаже. Он улыбнулся официантке и заказал самую дорогую в этом заведении пищу. После нескольких путешествий в пещеру деньги не были тем, о чем он должен был волноваться в ближайшее время.

Во время еды убийца с интересом разглядывал клиентуру заведения. Этот район города не был бедным, а, судя по тому, что Энтрери увидел из своего окна, во всем Каренсточе было немного бедных районов. Однако, он был удивлен уровню благородства в этом заведении. Все хорошо одевались и были дружелюбны. В баре сидело несколько громких глоток, но сильные руки Кэйлрина всегда были готовы разобраться с любой напряженной ситуацией, какая могла возникнуть. Энтрери даже видел, что Кэйлрин совершал прогулки по комнате, говоря с каждым, с кем мог. Убийца размышлял, не баллотировался ли тот на общественную должность.

После еды Энтрери оставил хорошие чаевые и отправился обратно в свою комнату. Около двери было немного крови, которую кто-то пытался поспешно вытереть. Энтрери вздохнул, когда открыл дверь и скользнул мимо зажима с кинжалом. Ловушку плохо переустановили, но не было похоже, что в комнате было что-либо сломано. Все в комнате принадлежало Райчену, и Энтрери не сильно об этом заботился.

Следующие несколько дней Энтрери бродил по дому гильдии более открыто. Сплетни распространились быстро, и все избегали его. Некоторые бросали на него злобные взгляды, однако большинство остерегалось его взгляда. Энтрери был заинтригован, найдя на третьем этаже комнату, где тренировалось большинство младших членов гильдии. Он наблюдал за занятиями по нескольку раз каждый день, всегда поражаясь тому, как мало навыков имели все тренирующиеся.

Энтрери понял, что, из-за того, что вокруг было мало опасностей, потребность в готовности к сражениям была невелика. Обычно, чтобы выйти из дома в одиночку, нужно было хорошо владеть мечом, или путешествие могло быстро закончиться. Улицы большинства городов были так же опасны, если не больше. Здесь же все были спокойными и мирными.

Когда Энтрери, наконец, понял все преимущества, которые ему давали его способности, он решил, что пришло время посетить Кэйлрина. Глава гильдии жил на седьмом этаже здания. Энтрери заметил двоих охранников, играющих в карты в комнате, смежной с комнатой Кэйлрина. Они старались заставить Энтрери думать, что не замечают его, но чем больше они пытались, тем более очевидным это было для опытного убийцы.

Энтрери без стука открыл дверь в комнату Кэйлрина и вошел. Было раннее утро, и коренастый мужчина только что возвратился после своего завтрака в подвале. С ним были двое мужчин, которых Энтрери видел во время своей первой встречи с главой гильдии. Они ели с ним тогда, и, очевидно, сейчас тоже.

Кэйлрин драматично поднялся из-за большого стола при появлении непрошенного гостя и собирался уже вызывать охранников. Однако, он заметил, кем был его гость, и снова сел. Энтрери хорошо разбирался в человеческом поведении и понял, что никому обычно не разрешали поступать так, как только что сделал он, но Кэйлрин, очевидно, дал своим охранникам определенные распоряжения относительно него.

– Пожалуйста, входи, – любезно сказал Кэйлрин. – Садись.

Двое других мужчин повернулись, чтобы посмотреть на него, поскольку они сидели за столом спинами к нему. Энтрери отодвинул стул и встал между двумя сидящими мужчинами.

– Позволь мне познакомить тебя с двумя моими лейтенантам, Ченси и Унтралом.

– Ты имеешь ввиду двух ДРУГИХ лейтенантов, – исправил Энтрери. Убийца упомянул тот факт, что он объявил себя лейтенантом Кэйлрина. Глава гильдии немедленно признал эту поправку.

– Конечно. Что я могу для тебя сделать?

– Ты проводишь встречу гильдии, и я не был приглашен.

Кэйлрин посмотрел на остальных мужчин, не зная, как ему поступить.

– Я делюсь информацией только с теми, кто доказал свою лояльность и полезность. Пока ты убил двух моих лучших людей и шантажируешь меня моим собственным сокровищем. Так, если ты не можешь внести ценный вклад...

Так быстро, что никто из присутствующих не успел отреагировать, Энтрери сунул правую руку под расстегнутую куртку, достал маленький мешочек с драгоценными камнями и бросил его на стол. Кэйлрин потянулся к оружию, но увидел, что Энтрери достал не кинжал. Он также видел, что, если бы Энтрери захотел напасть, то вряд ли кто-либо из них смог бы этому помешать.

Кэйлрин аккуратно открыл мешочек на столе и открыл рот при виде богатства, находящегося внутри.

– Это частица того, что может стать твоим, – сказал Энтрери. – Тебя ожидает еще миллион частей. Все, о чем я прошу – часть этого.

Энтрери обвел руками комнату.

– Я хочу знать, что ты делаешь?

Кэйлрин, наконец, смог оторвать взгляд от мешочка с драгоценными камнями и обратить внимание на вопрос Энтрери.

– Очень хорошо. Эта гильдия имеет дела главным образом с уникальным налогообложением. Очень немногие граждане понимают, что они платят этот налог, и они никогда не платят больше, чем могут себе позволить. В этом городе много богатств, и очень немногое из этого тратится на что-нибудь ценное. Только что я был информирован Ченси, что один из моих врагов поднял ставки, и мы решаем, что будем с этим делать.

Было похоже, что Кэйлрин собирался остановиться на этом.

– Объясни, – отозвался Энтрери.

Кэйлрин посмотрел на своих лейтенантов. Ченси внезапно встал и сделал три быстрых шага от Энтрери прежде, чем начал говорить, не выдержав близости убийцы, возвышавшегося позади него.

– Уоллис Кирстон владеет складом древесины в юго-западной части города. Он также владеет несколькими ресторанами и лавками в городе. Он один из самых богатых и известных людей в Каренсточе. Больше всего его любят те, кто знает его меньше всего и наоборот. Мы знаем его очень хорошо.

Ченси бросил быстрый взгляд на босса. Кэйлрин кивнул.

– Сын мастера Кэйлрина, Грисен, положил глаз на единственную дочь Кирстона, и, судя по всему, его чувство взаимно.

Кэйлрин заговорил:

– Я не питаю добрых чувств к отцу девочки, но не буду стоять на пути своего сына. А вот Кирстон...

– Три ночи назад Грисен пришел домой сильно расстроенный и сообщил, что ему было запрещено приближаться к Калли, дочери Кирстона. Наши люди ответили тем же, устроив маленький пожар на его складе. Ущерб от этого был небольшой, но мы дали ему знать, что это мы ответственны за инцидент. Вчера вечером двое наших людей не вернулись домой. Этим утром мы получили сообщение, что они задержаны городской охраной и не будут освобождены.

– Это, – подчеркнул Кэйлрин, хлопнув ладонью по столу, – произвол! У нас соглашение с городской стражей, что приносит им большую выгоду. Только Кирстон имеет достаточно влияния, чтобы настроить городскую охрану против нас.

Энтрери вобрал эту информацию. От большинства методов вражды, которые использовал он, это немного отличалось тем, что ни одна сторона не потеряла на одной жизни, но суть была похожа. Все ссоры начинались с мелочи и разрастались настолько быстро, что о причине обычно забывали в течение нескольких дней.

– И как вы собираетесь ответить?

– Мы собираемся вызвать его, – сказал Унтрал, другой лейтенант. – Мы встретимся с ним завтра утром и уладим это дело раз и навсегда.

– Вы убьете его? – спросил Энтрери.

Все трое посмотрели друг на друга, прежде чем Ченси заговорил.

– Если дело дойдет до этого, хотя мы сомневаемся, что Кирстон захочет прийти на переговоры с оружием. Он имеет мало опыта ведения боя. Мы сделаем ему финансовое предложение, от которого может отказаться только дурак.

– Вы планируете выкупить у него его дочь? – спросил Энтрери.

Кэйлрин засмеялся.

– Мы бы не стали это так называть, но да. Ты одобряешь?

Энтрери не понравился тон главы гильдии, но он сдержался.

– Это твоя гильдия, – сказал Энтрери. – Управляй ею, как хочешь.

– Ты пойдешь с нами завтра утром? – спросил Унтрал.

– Ваше скрытое преимущество? – спросил Энтрери.

Ни один из них ничего не сказал.

– Я приду, – Энтрери не стал ждать ответа и ушел.

В полдень на лесозаготовительном предприятии Кирстона кипела работа. Мужчины с бочкообразными грудными клетками и руками столь же большими как бревна, с которыми они работали, легко управлялись со срубленными деревьями с наименьшей помощью мулов и веревок. Деревья рубились глубоко в лесу, а затем их тащили к краю просеки, где и очищали. Двое мужчин с большими топорами работали с деревьями, по одному с каждого конца, идя навстречу друг другу. У каждого из них было по два топора, и они махали ими, идя вдоль широких стволов и обрубая каждую маленькую веточку. После этого мужчины с намного большими топорами обрубали большие ветки, что позволяло другим повернуть дерево на четверть, так что рабочие с топорами могли пройти вдоль ствола еще раз, срубая любые ветки, которые могли быть пропущены. Им требовалось меньше пяти минут для того, чтобы превратить в чистое бревно дерево длиной в шестьдесят футов.

Мужчины поменьше собирали ветки. Они шли на продажу фермерам для крыш и на дрова. Самые большие ветки продавались на дрова, а самые прямые из них очищались и продавались плотнику. Они шли на изготовление мебели, заборов, или любых других хозяйственных изделий.

Настоящим сокровищем были стволы деревьев. Некоторые откладывались в угол склада, но большую их часть скатывали в широкую реку на краю лесоповала. Они сплавлялись вниз по реке и продавались в нескольких различных городах, расположенных на реке ниже по течению. Однако, прежде, чем дерево убирали и после того, как его ветки были обрублены, по нему били короткими шестами. Трое, иногда четверо, мужчин шли вдоль бревна, неоднократно ударяя по нему прутами длиной в два с половиной фута. Когда они это делали, из дерева выползала вся живность: муравьи, термиты, грызуны и тысячи других насекомых. После того, как оно очищалось таким способом, оно было готово к хранению или сплаву по реке.

Сегодня на работе было две чистящих и четыре таскающих деревья группы. Каждая такая группа состояла из трех мужчин и упряжки мулов. Глубже в лесу шла серьезная работа, сопровождаемая звуками раскалываемой древесины и случайными криками "Дерево!", отзывающимися эхом в лесу.

Энтрери наблюдал за этим с высокой ветки на дереве на другом берегу реки, на безопасном расстоянии от могучих дровосеков. Энтрери наблюдал не только за местом работы, он также обратил особое внимание на несколько маленьких зданий у входа на склад древесины. Восточный край двора был отделен от западного края Каренсточа внушительной стеной. На юге, приблизительно в двухстах футов от реки, был естественный утес, предоставляя дровосекам достаточно места для работы. На западе находился лес, а на севере – река. На западном краю двора стоял ветхий забор, спасающий от лесных зверей, но он не смог бы воспрепятствовать вору, собравшемуся проникнуть внутрь.

Пришло время обеда, и рабочие сделали первый перерыв. Энтрери заметил, что, в то время, как большинство мужчин остались на месте работы, уселись на бревна и достали еду из пакетов, трое мужчин покинули группу и направились к зданиям около входа во двор.

Энтрери спустился с дерева и тихо двинулся в лес. Он нашел шаткий веревочный мост и легко перебежал на другой берег реки. Он небрежно приблизился к рабочим, не зная, как те отреагируют на незнакомца, прерывающего их обед. Энтрери намеренно наступил на веточку, выйдя из-под защиты леса, и несколько мужчин обернулись, чтобы посмотреть на него. Некоторые из них быстро схватили топоры, но Энтрери попробовал успокоить их – задача, с которой он обычно не очень хорошо справлялся. – Стойте, пожалуйста, успокойтесь, – в его дрожащем голосе послышался страх. Большинство мужчин перестало тянуться к инструментам, но те, кто уже взял, не выпускали их из рук.

– Кто ты и чего хочешь? – спросил один из них.

– Я друг. Пожалуйста, положите оружие. Драка – это последнее, чего я хочу. Я хочу узнать, как я мог бы получить работу.

Теперь все мужчины расслабились и опустили топоры. Говоривший небрежно подкинул свой топор в воздух, поймал его за ручку, и вогнал в бревно.

– Почему ты хочешь работать здесь?

– Почему люди работают? – ответил Энтрери. – Ради денег.

– Ты все еще не ответил на мой вопрос, незнакомец.

– Уверен, здесь хорошо платят, – наивно настаивал Энтрери. – Я наблюдал за вами в течение часа или около этого. Каждый из вас делает работу за двоих.

– А зарплату мы получаем как за полчеловека, – сказал другой мужчина.

Энтрери повернулся к главному за подтверждением. Мужчина кивнул.

– Это верно. Есть дюжина профессий в городе, за которые предлагают лучшую плату при намного меньшем количестве работы.

– Тогда почему вы делаете это? – спросил Энтрери.

– Не думай, что мы не искали работу в других местах, но Кирстон шепнул каждому торговцу и фермеру, что мы – его собственность, и никто не предложит нам работу. Он жульничает. Мы без сомнения лучшие, и я сомневаюсь, что во всех Королевствах есть компания по заготовке древесины, которая могла бы выпускать столько продукции как наша, а нам, вероятно, платят меньше всех.

– Верно говоришь, Дрон, – сказал один из мужчин.

– Почему вы не начнете работать медленнее?

Дрон твердо посмотрел на Энтрери.

– Мы не воры, – искренне сказал он. – Кирстон мог бы обогатить нас незаконным путем, но согласиться на это было бы преступлением. Кроме того, его помощники очень давят на нас.

– Трое мужчин, которые ушли в здания управления? – то ли сказал сам себе, то ли спросил у Дрона Энтрери.

– Да, – ответил дровосек. – Шрейк, Лоренс и Поррик – подручные Кирстона. Он назначил по одному из них в каждую группу. Если ты наблюдал за нами, ты видел Шрейка в деле. Он обрабатывает деревья быстрее и чище, чем я когда-либо видел. Я клянусь, он делает это с закрытыми глазами, два его топора перемещаются так быстро и точно, что половина веток, которые отлетают от дерева, делают это будто от страха. Лоренс работает с таскающими бревна рабочими. Он может загнать мулов до смерти своим кнутом. Он убил пять мулов в этом году, одного просто так, проходя после работы мимо их загона. Но он показывает чудеса со своим кнутом. Он может сбить муху со спины человека и ни тот, ни другая не узнают об этом, человек, потому что он не почувствует кнута, а муха, потому что умрет прежде, чем узнает, что была в опасности. А еще есть Поррик, единственный истинный дровосек в группе. Он также, вероятно, самый крупный мужчина во всем Каренсточе. Он может срубить дерево так быстро, что управится со вторым раньше, чем первое ударится о землю. Эти трое постоянно подгоняют нас, заставляя работать наравне с ними. Это не меняет тот факт, что они члены компании, а мы нет. Ну, незнакомец, если ты все еще хочешь работать, тебе надо в главное здание управления, но если хочешь совет, я скажу, что лучше тебе пойти на скотобойню и получать там хорошую плату.

– Есть ли способ изменить условия вашей работы? – спросил Энтрери.

– Новый владелец для начала. Кирстон этого не допустит. Вот если бы его дочь вышла замуж за какого-нибудь богатого дворянина, который смог бы управлять компанией. У него еще есть два сына, но они так тупы, как деревья, которые мы рубим.

Энтрери запомнил все это, поблагодарил мужчин и ушел так же, как и появился.

Энтрери сидел на крыше дома гильдии Кэйлрина, наблюдая за появлением звезд. Ночью подул прохладный бриз с приятным сосновым ароматом. Энтрери все еще не привык к звездам. Они, казалось, располагались на небе не совсем правильно, но то, что он находился в пятнадцати тысячах миль от дома, вероятно, многое значило.

Он стоял на распутье. То, что он сделает за несколько следующих часов, определит, как он должен будет вести себя в обществе. Он мог уйти из города сегодня вечером и никогда не возвращаться назад. Энтрери знал, что люди Кэйлрина наблюдали за ним даже сейчас, но они понятия не имели, за кем они наблюдали. Если бы убийца захотел стать невидимым, воры никогда не смогли бы его найти.

Этот мир – Энтрери считал это место совершенно другим миром – совсем не был похож на Калимпорт или любой другой город Побережья Мечей. На родине Энтрери управлял хаос. Расы взаимодействовали хаотично, погода была хаотична, магия была хаотична, и даже закон был хаотичен. Здесь преступления были организованными. Здесь совсем не было магии. Здесь не было разных рас. И хотя здесь были социальные классы, они не были слишком четко разделены и не создавали проблем.

Перед Энтрери стоял выбор: он мог изменить эту страну, или он мог позволить ей изменить его. Он считался лучшим в Калимпорте, а здесь он мог бы быть богом. Но был и шанс, что эта страна и люди отвернутся от него из-за того, кем он был. Энтрери полагал, что даже Кэйлрин мог бы выгнать его, если бы понял, на что способен убийца. К этому трудно было привыкнуть, потому что дома Энтрери был ценным приобретением для любой гильдии, которая была достаточно глупа, чтобы утверждать, что он является ее имуществом.

Энтрери засмеялся, потому что подумал о Дзирте. Дроу был отвергнут из-за своей внешности. Люди видели то, что хотели видеть и преследовали его. Позже Дзирт надел маску, чтобы скрыть то, кем он действительно был, так он был принят. Вынужден ли Энтрери тоже носить маску? Должен ли он скрывать свою темную профессию под завесой любезности, чтобы быть принятым? Сравнение с Дзиртом было не слишком удачным, в его случае люди Побережья Мечей узнали, что темный эльф не был тем, кем он казался, и он был не только принят во многих городах, но и стал знаменитым. Энтрери был именно тем, кем казался, и чем внимательнее люди будут смотреть на него, тем больше его будут отвергать.

Энтрери встал и подошел к краю крыши, глядя сверху на город.

– Готов ли ты к моему приходу? – спокойно спросил он, глядя на Каренсточ. – Готов ли ты к приходу Артемиса Энтрери? Я не могу изменить тебя, а ты определенно не должен менять меня.

– Ты это слышал?

– Что слышал?

– Плеск.

– Мы же рядом с рекой, идиот. Конечно, я слышал плеск. Не проходит и секунды, чтобы я не слышал эту проклятую реку, но я уже отлил целый галлон сегодня ночью, поэтому я стараюсь не думать об этом.

Алекс проигнорировал слова напарника.

– Нет, Джрек, я имею ввиду неестественный плеск.

Джрек посмотрел на него как на сумасшедшего.

– Нет, Алекс, я не слышал "неестественный" плеск.

Джрек отошел от груды бревен, к которой он прислонялся, и поднял свой фонарь.

– Пойду, осмотрю навесы с инструментами. А ты оставайся здесь и слушай реку.

Алекс смотрел, как Джрек уходит в ночь, исчезая между несколькими зданиями на склоне утеса. Алекс завертел головой, так как ему показалось, что он услышал еще один всплеск. Он всматривался в темноту реки. Там было полно бревен, собранных вместе прочной веревочной сеткой, пересекавшей всю реку.

Алекс и Джрек были городскими стражниками, и, патрулируя склад Кирстона, они нарушали несколько городских постановлений. Предполагалось, что городские стражники должны патрулировать город, а не частную собственность. Они не были наемниками. Если только им не платили приличную сумму. Кирстон заплатил как следует.

Алекс не стал выяснять, почему кто-нибудь захочет ограбить это место ночью, или еще что-нибудь в этом роде. Это место не было похоже на лавку, где можно было положить товары в карман и уйти с ними. Алекс отступил подальше, чтобы осмотреть груды бревен, выстроившиеся в линию в дюжине футов от утеса. В каждой груде было по две дюжины массивных бревен, удерживаемых вместе двумя толстыми веревками.

Еще один всплеск. Алекс резко развернулся, сделав несколько шагов к реке от груды бревен, к которой он прислонялся. Он смотрел то вперед, то назад, медленно приближаясь к воде. Он боялся, что какое-нибудь животное в ярости выскочит из леса или Джрек и еще один стражник, который был с ними сегодня вечером, застанут его покинувшим свой пост.

Алекс направил свет фонаря назад на бревна, пробираясь между деревьев на свободное пространство. Он старался двигаться как можно тише, но земля была усеяна маленькими прутиками и листьями. Это покрытие мешало ему двигаться тихо. Область, где очищали деревья, была открытым пространством.

Он был на расстоянии около пятидесяти футов от берега реки, когда вновь услышал всплеск. Теперь он понял, на что это было похоже. Это звучало так, будто кто-то бросал камни в реку. Звездный свет рассеивал ночной мрак, но рядом с лесом тени были повсюду. Алекс попробовал рассмотреть человеческую фигуру где-нибудь на берегу реки, но он то ничего не видел, то в каждой тени ему мерещился вор, готовый выскочить и схватить его. Он слышал только всплески, но городской стражник достал свой меч и выставил его перед собой, чтобы отразить то, что приготовила ему ночь.

Всплески раздавались у западного края сплава, с противоположной стороны от того места, где была веревочная сетка. Это было на четыре фута ниже края места, где очищались деревья. Алекс стоял в трех футах от края, глядя вниз на реку, и набравшись смелости, прислушался к очередному всплеску.

Он уже было успокоился, убедив себя, что это была рыба, как новый всплеск раздался прямо перед ним. Вода взлетела на два фута в воздух. Это произошло приблизительно в пяти футах от края плавающих бревен, и это была определенно не рыба. Кто-то бросал камни в реку.

Стражник все еще ничего не видел. Он подкрался прямо к краю четырехфутового выступа и понял, что под его ногами была маленькая выемка. Алекс медленно опустился на четвереньки и наклонился к краю, чтобы заглянуть под выступ. Энтрери схватил глупого стражника за воротник и потянул его в реку.

Алекс попробовал закричать, но к тому времени как он понял, что случилось, он был уже под водой. Поток был быстр и потянул его к неподвижным бревнам. Голова Алекса показалась на поверхности, но Энтрери, вооруженный длинной веткой, тут же оказался рядом и толкнул его обратно под воду. Когда Алекс снова попробовал выбраться на поверхность, оказалось, что река была покрыта чем-то тяжелым. Он был под бревнами! Алекс запаниковал, теряя воздух, который был у него в легких. Он отчаянно пытался плыть назад, вверх по течению, но он носил тяжелую броню и почти не умел плавать. Вместо этого, он попробовал сосредоточиться на бревнах над ним.

Энтрери наблюдал, как между двух бревен показалась рука. Стражник попробовал раздвинуть два массивных дерева, чтобы просунуть голову между ними, но его силы быстро таяли, но даже и без этого он, вероятно, не смог бы сдвинуть огромные стволы. Рука судорожно толкнула бревно в последний раз, а затем медленно опустилась обратно в воду.

Энтрери задумался, что бы он сделал, если бы камни закончились прежде, чем Алекс, наконец, отреагировал на всплески. Убийца осторожно спрыгнул с опустевшего берега на плавающие бревна. Сохранить равновесие на крутящихся стволах деревьев было не так уж трудно, по сравнению с другими трюками, которые он проделывал в своей жизни, но мысль о том, чем может обернуться неудача, сделала его более осторожным.

Энтрери легко запрыгнул на берег и припал к земле, осмотрев местность. От зданий на юго-востоке исходил свет, другой источник света находился на востоке. Алексу место очистки деревьев напоминало чистое поле без укрытий, но для Энтрери область была полна укромных местечек. Здесь были пятна темной травы, на которых плащ убийцы отлично скрывал его. Было также несколько небольших областей, относительно свободных от веток, позволяющих тихо передвигаться. А огни города за рекой отбрасывали на одни области больше света, чем на другие.

Энтрери двигался через открытую местность быстро, бесшумно и незримо, как прохладный ночной бриз.

Джрек шел назад к бревнам, видя фонарь Алекса, но не видя самого Алекса. Фонарь стоял в стороне, и Джрек поставил свой фонарь рядом с ним. Он вспомнил, как Алекс говорил что-то о шуме в реке. Джрек посмотрел в том направлении, размышляя, не случилось ли чего.

– Алекс, – позвал он грубым шепотом. Как только зов сорвался с его губ, он засмеялся над собой. Какой смысл в том, чтобы звать шепотом? Кроме того, кто еще мог бы его здесь услышать? Несмотря на то, что подсказывал ему здравый смысл, была причина, вызвавшая шепот. Джрек почувствовал, как по его спине поползли мурашки, будто смерть ждала его где-то в складе древесины. Это казалось глупым. Алекс, вероятно, блуждал где-то около реки.

Джрек пошел в обход кучи бревен, раздумывая, а не забраться ли ему наверх, чтобы осмотреть всю местность вокруг. Но вместо этого, он прислонился спиной к бревнам и стал смотреть на реку, напрягая слух, чтобы услышать всплески фантома. Минуту спустя он так ничего и не услышал, только ощутил внезапное желание отлить. Направляясь к лесу, чтобы сделать именно это, Джрек услышал шелчек за спиной. Недавнее желание быстро покинуло его, и он зашагал к куче бревен, чтобы установить источник звука. Не обнаружив никакого движения, Джрек, тем не менее, ощутил ужас, расползающийся по нему. И вдруг он увидел ЭТО: одна из веревок, которые удерживали бревна вместе, была перерезана.

Прежде, чем Джрек успел отреагировать на это открытие, кинжал Энтрери перерезал другую веревку, и бревна рассыпались. Джрек стоял прямо перед ними и вскрикнул, когда первое бревно вывернуло его ногу, лодыжка отвратительно хрустнула, гарантируя, что мужчина никогда больше не сможет ходить. Это было наименьшей из его забот, потому что секунду спустя другое бревно тяжело ударило его по голове, гарантируя, что и дышать он никогда больше не будет.

Это убийство не было таким тихим, как надеялся Энтрери. Бревна упали и раскатились с глухим стуком, но Джрек успел вскрикнуть прежде, чем умер. Энтрери заметил третьего стражника раньше, чем тот заметил убийцу. Стражник выхватил меч, и был начеку.

Энтрери оставался совершенно спокоен. Оба фонаря стояли меньше чем в десяти футах от убийцы, но мастер теней был невидим для стражника, пока тот не оказался прямо над ним. Энтрери внезапно пришел в движение, как только стражник заметил его. У него был только один кинжал, и стражник использовал долю секунды, которая потребовалась Энтрери, чтобы достать меч, чтобы обеспечить себе некоторую защиту. Городской страж посчитал себя счастливым, потому что он остановил начавшийся шквал атак Энтрери, блокировав шесть ударов за несколько секунд. Но он быстро понял, что удача не имела к этому никакого отношения, потому что когда он выставил оружие, чтобы перехватить следующий удар, он понял, что убийца только что обвел его вокруг пальца. Энтрери в последнюю секунду повернул меч так, чтобы избежать контакта с большим мечом. Внезапно меч стражника не встретил никакой преграды, и тот потерял равновесие. Обреченный мужчина споткнулся в направлении пропущенного им удара, получив кинжал в бок и чудовищную рану на животе.

Стражник попробовал закричать, но в этот момент кинжал был уже в его горле. Несколько секунд спустя, сердце стражника больше не билось. Энтрери вытер лезвия об одежду мертвеца и вложил их в ножны. Он провел большую часть ночи, наблюдая за этими мужчинами, и знал, что их было только трое. Он также знал их маршруты, и что их скоро хватятся, если кто-нибудь в зданиях управления обратит на это внимание.

Энтрери, как тень, скользнул к навесам, под которыми находились инструменты.

– Что-то не так, – сказал Шрейк, отодвинув занавеску и выглядывая в окно одного из небольших зданий управления на складе древесины. Трое бригадиров пришли на работу рано утром по просьбе Кирстона. Они должны были стать небольшим силовым дополнением при встрече с Кэйлрином и его гильдией.

– Джрек должен был пройти мимо навесов полчаса назад.

– Думаешь, он заснул? – спросил Поррик.

Шрейк сердито посмотрел на огромного мужчину:

– Не все так глупы как ты.

Поррик зарычал при этом замечании и сделал угрожающий шаг к мужчине поменьше. Шрейк только небрежно опустил руки к рукояткам своих мечей-близнецов. Поррик остановился. Он видел, как Шрейк работал двумя топорами во время рабочего дня, и знал, что мужчина управляется с короткими мечами не менее ловко.

– Шрейк прав, – сказал Лоренс, вступая в спор. – Что-то не так.

Поррик посмотрел сначала на одного из мужчин, потом на другого, и уступил:

– Хорошо, что вы предлагаете?

Все трое вышли из маленького здания и направились к главному зданию управления. Кирстон сделал так, чтобы оно было похоже на его дом в центральной части города. Он редко бывал дома, проводя большую часть времени здесь.

Снаружи было все еще темно, но до рассвета оставалось меньше часа, и в доме было оживленно. Кирстон, два его сына и дочь сидели за главным столом, потягивая чай и обсуждая предстоящую встречу с Кэйлрином и его людьми. Кирстон никому не сказал, что его бригадиры наняли городских стражников, и лишь немногие из тех, кто не работал на компанию лесозаготовки, знали о самих бригадирах. Кэйлрин и его банда мелких воров собирались на эту встречу, думая, что преимущество на их стороне, но с шестью опытными бойцами, и двумя сыновьями, с Кирстоном будет не легко заключить сделку. Богач был уверен, что встреча закончится кровью, и дал своим людям определенные инструкции, что, если кто-нибудь и погибнет, то в первую очередь это должен быть сын Кэйлрина, который преследует его дочь.

Кирстон поднял глаза на троих помощников, вошедших в большую комнату. Он тут же понял, что что-то случилось.

– Сэр, – сказал Шрейк, – стражники пропали. Они давно должны были пройти по своим маршрутам.

Кирстон встал из-за стола и подошел к мужчинам:

– Ты и Лоренс проверьте это. Поррик, ты останешься здесь. Если стражники сбежали, Лайонел Кайрон узнает об этом, – сказал Кирстон, опуская звание начальника городской стражи. – Я заплатил ему хорошие деньги за этих ребят.

– А если они не сбежали? – спросил Лоренс, его пальцы играли с кнутом, висящим у него на поясе.

– Я сильно сомневаюсь, что кто-то мог избавиться от всех трех стражников, не подняв тревогу, но если это какая-то уловка Кэйлрина, то я на нее не попадусь. Разберитесь с этим. Я доверяю любому вашему решению.

Двое рабочих ушли, и Кирстон вернулся к столу, где сидело его семейство.

– Папа, – сказала его дочь, Калли, – ты должен быть более дипломатичным. Ты не можешь бить любого, кто не соглашается с тобой. Есть способы, более подходящие для таких ситуаций.

– Ты слышала, что они сказали, – ответил он. – На меня только что напали, или предали. Или ты хочешь, чтобы я начал вести со всеми мирные переговоры.

– Ты не получишь незаслуженных неприятностей.

– Прикуси язык, дочь, или я найду кого-нибудь, кто сделает это за тебя!

Два глупых сына Кирстона засмеялись над упреком и получили за это по подзатыльнику:

– Вы двое тоже замолчите. Раз уж мы собираемся драться, вы должны подготовиться.

Молодые люди закивали и встали из-за стола, чтобы взять свое оружие.

Снаружи, Шрейк и Лоренс медленно подкрадывались к навесу с инструментами. Там должен был находиться один из стражников. Другой должен был стоять у груды бревен, а третий – бродить между первыми двумя.

– Что-то не так, – сказал Лоренс, остановившись и втягивая воздух. – Здесь кто-то есть.

С того места, где он скрылся под навесом, Энтрери мог видеть, что он не сможет убить этих мужчин тем же способом, которым он избавился от неосторожных стражников. Любая простая западня, которую бы он устроил, могла привести только к неприятностям. Он бесшумно шагнул в центр навеса, просто представ перед двумя мужчинами.

– Ты сделал неверный выбор сегодня ночью, – сказал Шрейк, выхватывая свои мечи. – И это будет последнее, что ты сделал в своей жизни.

Шрейк быстро шел на него, но внимание Энтрери было сконцентрировано на другом мужчине, Лоренсе, если ему не изменяла память. Убийца не часто встречал противников, которые использовали кнут, и слышал много удивительных рассказов об их чрезвычайной полезности в сражениях. Энтрери встретил клинки Шрейка без особого внимания, встав в защитную позицию и держа Лоренса в зоне видимости.

Энтрери внезапно откатился в сторону, кнут щелкнул в том месте, где только что была его голова. Шрейк только немного помешкал при пропущенном выпаде кнута, но Энтрери знал, что он только что был очень близок к потере уха. Убийца также знал, что не сможет драться с обоими мужчинами сразу, если Лоренс останется в стороне. Он использовал черный кнут ночью. Только инстинкт подсказал Энтрери откатиться в сторону.

Энтрери тут же вскочил и яростно напал на Шрейка. Мечник никогда не видел ничего подобного и в отчаянии начал отступать, едва успевая парировать каждый удар одним из своих мечей. Выведя противника из равновесия, Энтрери оторвал взгляд от нападавшего, чтобы найти Лоренса и повернулся как раз вовремя, чтобы заметить его левым глазом.

Кнут щелкнул у него над головой, и Энтрери смог встать так, чтобы Шрейк был между ним и Лоренсом. Теперь убийца видел владельца кнута через плечо второго рабочего, пока легко парировал его мечи. Энтрери видел Шрейка на работе в течение рабочего дня и знал, что тот был профессионалом, но ветки, которые, он обрубал, не двигались и не парировали удары. Энтрери делал и то и другое лучше, чем практически любой живой боец.

Шрейк начал выполнять двойной удар, подняв один меч высоко, а другой, опустив низко. Он полностью изменил их направления после того, как Энтрери ловко отпрыгнул назад, и свел их вместе подобно гигантским ножницам. Энтрери быстро глянул на потолок, переставил ноги, и взмахнул мечом, вставив его между мечами Шрейка. Оба клинка Шрейка были блокированы, убийца переместил свой свободный кинжал мимо мечей и направил его к беззащитному боку помощника.

Кнут Лоренса злобно щелкнул по выставленному кинжалу, вырывая его из руки Энтрери. Энтрери не расстроился и поднял меч вверх, поднимая при этом оружие Шрейка. Он сильно пнул бригадира в живот, и больший мужчина упал назад. Энтрери резко развернулся, чтобы оказаться перед Лоренсом и увидел, что его кинжал лежит на полпути между ним и владельцем кнута – именно там, где он и предполагал.

– Я хлещу ослов целыми днями, – сказал Лоренс, поднимая свое оружие для следующего удара, – а между вами нет никакой разницы.

Энтрери слышал много историй о том, насколько эффективен кнут при битвах на расстоянии, и во всех них говорилось об участи того, кто подходил слишком близко. Энтрери перекатился вперед, когда кнут щелкнул у него над головой. Он остановился и схватился за кнут прежде, чем Лоренс отвел его назад. Лоренс был поражен тем, как легко Энтрери уклонился от его нападения, и не смог вовремя отдернуть кнут. При этом он не отпустил его, когда Энтрери схватил его посередине и резко потянул. Лоренс сделал несколько неуклюжих шагов к убийце под действием сильного рывка и напоролся на выставленный меч Энтрери.

– Я не осел, – сказал Энтрери на ухо Лоренсу прежде, чем отпихнул его тело.

Меч Энтрери остался в груди мужчины, поскольку он был слишком глубоко, чтобы его можно было вытащить без дополнительных усилий. Шрейк поднялся на ноги и увидел, что его враг остался без оружия. Энтрери перекатился туда, где лежал его кинжал. Он точно знал, где был Шрейк, поднял свой кинжал, и бросил его в мужчину, едва обернувшись. Шрейк вовремя увидел это движение, остановился и увернулся. Кинжал пролетел над его левым плечом и воткнулся в стену позади него.

– Ты промахнулся, – сказал Шрейк, не зная, что кинжал, ударившись о стену, перерезал веревку.

Энтрери ничего не сказал, а только посмотрел вверх. Шрейк тоже поднял глаза вверх и с ужасом увидел, как пришел в движение огромный топор для рубки деревьев, который Энтрери перед этим закрепил под потолком, и его лезвие, игнорируя жалкие попытки парировать его, погрузилось глубоко в грудь Шрейка. Здоровяка оторвало от земли силой удара, лезвие огромного топора торчало из его спины. Смертельный маятник все еще качался туда-сюда со своей жертвой, когда Энтрери поднял свои меч и кинжал.

Перед тем как покинуть навес с инструментами, Энтрери взял два прута из тех, что днем раньше использовали рабочие, чтобы выбивать насекомых из деревьев. Энтрери вытер оба клинка о покачивающийся труп Шрейка и вложил их в ножны. Он закрепил прутья сзади на поясе, под плащом, и направился к главному зданию управления.

Кирстон нервно смотрел в окно. Лоренс и Шрейк уже должны были вернуться.

– Я надеюсь, твои головорезы не встретили свой несчастливый конец, отец, – сказала Калли. Два ее брата и Поррик стояли позади Кирстона и бросили на девочку злой взгляд. Ее отец не потрудился обернуться.

– Я не знаю, что ты имеешь против них, дорогая. Они прекрасные мужчины, и любой из них мог бы стать хорошим мужем.

– На самом деле, мертвые мужчины бывают очень плохими мужьями.

Все в комнате обернулись на новый голос и увидели Энтрери.

– Кто ты? – спросил Кирстон.

– Я – все ваши кошмары, воплощенные в реальность.

– Поррик... – начал старик, но здоровяк уже доставал свой невероятный палаш. Мужчина носил его привязанным к спине, и Энтрери быстро понял, что если бы он носил его хоть немного ниже, тот тащился бы по полу. Несмотря на невероятный размер меча, Поррик вертел им вокруг себя, как будто он весил не больше, чем кнут Лоренса. Энтрери сильно попотел под тяжестью огромного топора под навесом с инструментами, когда устанавливал западню, в которую угодил Шрейк, а этот мужчина махал одним из таких топоров по много часов каждый день. Огромный меч раскачивался взад и вперед перед гигантом, когда он начал наступать на значительно меньшего убийцу.

Сильные удары не имели заметной закономерности, и были по сути очень примитивны, но Энтрери знал, если бы он попробовал парировать хоть один из них, его оружие, а то и вся рука, была бы отрублена. Вместо того, чтобы драться с ним в открытую, Энтрери кружил по комнате, оставаясь вне досягаемости здоровяка и пытаясь придумать план.

После нескольких секунд игры в кошки-мышки, убийца оказался в углу. Кирстон видел выражение ужаса на лице незнакомца и наблюдал с ликованием, как Поррик замахнулся огромным мечем, нацелившись в пояс Энтрери. Удар был слишком низок, чтобы пригнуться, и слишком высок, чтобы перепрыгнуть, да и отступать было некуда. Энтрери не волновался. Он немного подпрыгнул, уперев левую ногу в одну из стен. Он оттолкнулся и уперся правой ногой в другую стену, забравшись намного выше, чем Поррик мог себе представить. Огромный мужчина попробовал преследовать неуловимого убийцу, когда тот перелетел через его плечо, при этом нанеся коварный удар по руке тупицы. Поррик не обратил внимания на удар и поднял свое оружие к плечу, повернувшись и готовясь разрубить убийцу сверху донизу.

Энтрери уже откатился с того места, куда приземлился, и полоснул громилу по ноге. Тем не менее, далеко откатываться от Поррика он не стал, а вскочил на ноги рядом с гигантом. Как и кнут, огромный меч был наиболее эффективен на расстоянии. Но в отличие от кнута, им еще можно было защищаться на близком расстоянии.

Энтрери был поражен тем, как быстро Поррик перемещал большое оружие, блокируя больше половины выпадов Энтрери. И, тем не менее, остальные достигали цели, оставля резаные и колотые раны на теле громилы, пока на его одежде не стало красного цвета больше, чем серого. При очередном нападении Энтрери уколол его особенно сильно, и здоровяк махнул ногой, чтобы вынудить противника отступить. Энтрери так и поступил, и отскочил на четыре фута назад. Теперь Поррик мог снова махать своим громадным оружием, но с учетом полученных ударов, его атаки стали намного медленнее, чем прежде. Энтрери терпеливо ждал возможности пройти мимо него и прыгнуть ему за спину. Поррик попробовал повернуть рукоять своего оружия, чтобы парировать атаку Энтрери, но было слишком поздно. Украшенный драгоценными камнями кинжал решительно скользнул между ребер Поррика, но громила не сдавался. Хотя рукоятка его оружия не смогла вовремя блокировать удар, она все еще могла двигаться слева, вынуждая Энтрери отступить вправо. Что он и сделал: всадил меч глубоко в бок гиганта и отступил назад.

Поррик продолжал стоять еще мгновение, оба лезвия все еще были воткнуты в него, при этом казалось, что он еще может махать своим мечом, но кинжал украл его жизнь и силу. Энтрери снова быстро шагнул к нему, когда громила падал, и вытащил свой кинжал прежде, чем тот был накрыт телом Поррика. Он отступил назад как раз вовремя, чтобы увернуться от падающего мужчины.

Энтрери убрал кинжал в куртку и потянулся за спину, чтобы достать пруты. Как он и ожидал, оба брата бросились на него с обнаженными мечами. Они замахнулись на убийцу одновременно, но Энтрери с легкостью отбил оба удара, используя против каждого из братьев по одному пруту. Он провел прутами по лезвиям их мечей, и ткнул обоим в лицо. Одному из братьев он попал в глаз, а другому разбил нос. Затем он встал прямо между ними, и приготовился отразить их очередную атаку. Но они были слишком ошеломлены и неопытны, чтобы продолжать атаковать, и Энтрери не стал тратить время попусту. Через секунду он бросился на них, осыпая их градом ударов.

Братья были настолько неуклюжи, что как ни старались, не могли отбить ни одного из ударов убийцы. Их клинки так ни разу и не задели пруты, и при этом, ни разу не попали по Энтрери. Зато Энтрери осыпал братьев ударами, не нанеся им серьезных повреждений, но причинив сильную боль.

Сыновья поняли, что с ними играют, и им это не понравилось. Они прекратили попытки блокировать удары, поскольку поняли, что это было бесполезно, и перешли в нападение. Энтрери отошел на шаг назад, чтобы изменить стратегию, схватил пруты посередине, блокируя мечи ближе к рукояткам. При этом он разбил им пальцы, и оба меча загремели об пол.

Энтрери шагнул вперед и ткнул обоими прутами на три фута в стороны. Пруты сильно ударили по животам братьев, сбив их дыхание и согнув обоих пополам. После этого Энтрери быстро встал на прежнее место, на сей раз, ударив своим оружием по подбородкам парней. Братья вытянулись от этого удара, ошеломленные от боли. Энтрери резко присел и ударил их по ногам. Они тяжело упали, все еще не восстановив дыхание и с кружащимися головами.

Один из братьев попробовал подняться, но Энтрери стукнул его по голове, проходя мимо, от чего парень потерял сознание. Другой сын мудро остался лежать. Энтрери быстро подошел к Кирстону. Краем глаза он увидел, что дочь Кирстона улыбнулась увиденному зрелищу.

Старик подумал было достать маленький кинжал, спрятанный в его одежде, но Энтрери покачал головой.

– Пожалуйста, не осложняй ситуацию. Я не хочу убивать кого-либо из твоего семейства из уважения к моему нанимателю.

– Твоему нанимателю?!

– Да, – сказал Энтрери, подходя прямо к старику. – Похоже, что его сын любит твою дочь, и если я убью тебя или твоих жалких сыновей, это может омрачить свадьбу, как ты думаешь?

Кирстон был ошеломлен тем, что Кэйлрин нанял такого профессионала, как тот, что стоял перед ним. Честно говоря, он был еще более удивлен тому, что такой человек вообще существовал.

– Итак, – медленно сказал Энтрери, – Кэйлрин будет здесь меньше, чем через час. Я полагаю, что нам есть о чем поговорить.

С этими словами Энтрери достал кинжал:

– Я надеюсь, что ты согласишься с моим предложением.

Кэйлрин подошел к воротам склада древесины в назначенное время, вскоре после рассвета. Его сопровождали Ченси, Унтрал, его сын и два более тяжело вооруженных члена гильдии. Кэйлрин был очень разочарован, когда не обнаружил Энтрери, хотя тот обещал прийти. Оба его лейтенанта выразили неприязнь к этому человеку, и один из них прокрался в его комнату вчера вечером с намерением окончить его пребывание в гильдии, но убийцы не было дома. На самом деле, никто не видел его с предыдущей ночи.

Кэйлрин был также встревожен тем, что и Кирстон до сих пор не обнаружил своего присутствия. Он уже подумывал о том, чтобы войти в склад, когда Кирстон, наконец, вышел через ворота, сопровождаемый Энтрери.

– Артемис! – Кэйлрин был слишком потрясен, чтобы назвать этого человека по прозвищу. – Что ты делаешь?!!

– Я взял на себя обязанность ведения переговоров с нашим другом, – ответил Энтрери. – Оказалось, что он очень отзывчивый.

– Как ты посмел действовать от имени гильдии?!! – закричал Унтрал. – Почему ты...

– Замолчи! – прервал его Энтрери. – Позволь мне сказать, прежде чем ты станешь критиковать мои методы. Кирстон согласился продать тебе свое предприятие по заготовке древесины при одном условии: твой сын должен жениться на его дочери как можно скорее, и они будут управлять предприятием вместе.

Кэйлрин не мог ничего сказать. Он только изумленно озирался. Он не знал, смеяться ли ему над этим нелепым заявлением или нет, но после того, как Кирстон от досады повесил голову, Кэйлрин почти поверил в это.

– Я полагаю, этот вариант выгоден для всех, – продолжал Энтрери. – Твой сын получит то, что хочет. Дочь Кирстона получит то, что хочет она. Вы увеличиваете прибыль гильдии до небывалой высоты. Кирстон сохраняет предприятие в семье, и вдобавок к этому получает существенную плату.

– И о какой цене вы договорились? – спросил Кэйлрин, видя выгоду. Но это не было выходом, так как его гильдия не имела под рукой достаточно денег, чтобы заплатить Кирстону.

– Я позаботился об этом, – улыбнулся Энтрери.

– Заплатив собственными деньгами? – спросил Кэйлрин, но тут же вспомнил очевидное.

– Не совсем, – сказал Энтрери. – Это была весьма солидная сумма. Я уверен, что ее пересчет займет у Кирстона остаток недели.

Кэйлрин тут же пришел в ярость из-за того, что Энтрери так легко отдал его сокровище его же злейшему врагу, но тут он задумался и посмотрел на ситуацию со стороны. Из сообщения Райчена он знал, что в этой таинственной пещере было достаточно сокровищ и золота, чтобы содержать несколько королевств в течение сотен лет. Хотя он был уверен, что Энтрери щедро заплатил Кирстону, он сомневался, что эта сумма будет соизмерима хотя бы с процентом от целого.

Затем он оценил то, что получил. Все в городе знали, что почти все состояние Кирстона состояло из прибыли от предприятия по заготовке древесины, и теперь все это принадлежало ему. Плюс его сын мог жениться на дочери благородных кровей, тем самым еще больше облагородив свое имя. Кэйлрин медленно кивнул.

– А что с его людьми? Охотно ли они примут нового владельца?

– Боюсь, ты должен будешь нанять несколько новых людей, – объяснил Энтрери. – С бригадирами Кирстона сегодня ночью произошло несколько несчастных случаев.

Кэйлрин кивал, ничего не пропуская. Определенно, у них с этим Артемисом должен состояться длинный разговор прежде, чем тот перебьет всех в городе.

Следующие несколько дней были полны суеты. Кэйлрин произвел нескольких дровосеков в бригадиры и, после обсуждения, увеличил всем зарплату на двадцать пять процентов. В результате, благодарные дровосеки так взялись за работу, что с речного причала была отправлена одна из рекордных партий древесины.

Свадьба прошла гладко. Местный храм был отчетливо разделен проходом по центру, с одной стороны находились люди Кэйлрина, с другой – люди Кирстона. Банкет впоследствии состоялся на складе древесины, и это был последний раз, когда Кирстон и оба его сына находились на территории их бывшей собственности.

С повышением социального положения дело тоже обстояло хорошо. Кэйлрин роднился с высшими сословиями и прежде, но это всегда были главы гильдий воров. Теперь он стал отцом законного бизнесмена. И хотя Грисен, его сын, официально владел компанией по заготовке леса, но в действительности ею управлял Кэйлрин, и это знали все.

Но была и одна проблема, или точнее, шесть проблем: тела. Пять из них были найдены в день передачи собственности, шестое несколько дней спустя, запутавшееся в сети в реке.

Мертвых бригадиров никто не оплакивал, но их тела были осмотрены. На Поррике было так много порезов и колотых ран, покрывающих все его тело, что большинство людей Кэйлрина готовы были поспорить, что он умер бы, даже если бы Энтрери нанес ему в два раза меньше ран. Они предполагали, что единственной вещью, поддерживающей громилу в битве, был только адреналин.

Двое других мужчин имели только по одной ране. Предположительно, в обоих случаях, раны были очень серьезными и страшными, но только по одной. Они были убиты профессионально.

Поррик был огромным мужчиной, известным тем, что он рубил не только деревья, но и любого, кто раздражал его в то время, когда он бывал пьян. Было похоже, что Энтрери убил его, отнимая сначала по дюйму его жизни, а затем сразу целый фут. Шрейк и Лоренс были прямой противоположностью Поррику, хладнокровные и расчетливые. Энтрери обошелся с ними соответственно. Убийца победил каждого из них в их игре и сделал это, не получив не единой царапины.

И хотя никто не горевал и по двум городским стражникам, Кэйлрин и его люди были обеспокоены. Один утонул, а другой был завален грудой бревен. С обоими произошел несчастный случай, когда они покинули город, чтобы патрулировать лесозаготовку Кирстона. Единственной вещью, препятствующей гильдии выдвинуть свое обвинение, был тот факт, что у третьего стражника было перерезано горло, в дополнение к двум другим очевидным следам лезвий. И городские стражники, и гильдия знали о том, что случилось, но никто не мог выдвинуть обвинения друг против друга, потому что они все были в этом замешаны.

Кэйлрин знал, что городская стража, в конце концов, придет для получения ответов. Трое стражников погибли, и в то время как Лайонел Кайрон, руководитель городской стражи, и был тем, кто получил взятку и выделил людей, он скоро должен был собраться с мыслями и сказать, что они действовали самостоятельно. Убийство городского стражника, независимо от мотивов человека, было серьезным правонарушением.

Кэйлрин боялся. Ему не составляло труда сдать Энтрери как убийцу городской страже, но он боялся не стражу.

Однажды Кэйлрин постучал в дверь комнаты Энтрери и переступил ее порог. Убийца сидел на стуле и жонглировал пятью алмазами, каждый из которых стоил двухмесячной оплаты одного из людей Кэйлрина.

– Пожалуйста, входи, – сказал Энтрери, поднимаясь со стула и слегка кивнув, не прекращая при этом жонглировать.

– Это помогает развивать мускулы и ум, – сказал Энтрери. – Жонглирование позволяет действовать рефлексивно, в то время как и ум, и тело остаются под контролем.

Энтрери запустил все пять алмазов на кровать. Они приземлились маленькой кучкой, меньше чем в трех футах от того места, где стоял Кэйлрин.

– Вперед! – сказал Энтрери, указывая на алмазы. – Они твои.

– По городу ходят слухи.

– Пусть ходят. Что они знают?

– Они знают достаточно, – резко сказал Кэйлрин. – Они знают, что моему приобретению предприятия по заготовке древесины, несмотря на юридическую законность во всех отношениях, не предшествовали "нормальные" переговоры. Они знают, что трое стражников умерли той ночью, и они считают меня ответственным за это.

– Стражники сами встали на скользкий путь, – ответил Энтрери. – Они не имели никакого права быть там.

– В городе это видят по-другому. Несомненно, они знают, что стражники не должны были там находиться, но это не меняет того факта, что, несмотря на совершенное ими противозаконное действие, они все же были городскими стражниками, а ты их убил.

– Никто не знает о моем существовании.

– Тем хуже для меня, – сказал Кэйлрин. – Никто не знает о бригадирах, кроме Кирстона и нескольких дровосеков, но это ненадолго. Когда об этом узнают, люди поймут, что той ночью, прежде чем мы взяли под свой контроль склад древесины, шестеро мужчин умерли в бою. Никто не поверит мне, если я скажу им, что это были действия одного из моих людей, который действовал без моего ведома. Один человек не может победить шестерых, особенно шестерых обученных бойцов. Вместо твоих действий, как это было на самом деле, люди скажут, что я разработал и претворил в жизнь жестокий план с участием половины моей гильдии. О, историю раздуют, не сомневайся. И когда это произойдет, доверие ко мне исчезнет, и все мои враги выдвинут против меня обвинения, которым поверят. Я буду разорен.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил Энтрери.

– Не убивай больше никого! – твердо сказал Кэйлрин. – Ты слишком жесток. В этом городе дела ведутся другими способами. Нам осталось надеяться только на то, что Боррел и Торрин, братья, которых ты избил, расскажут историю так, как это было на самом деле. Они известны своими разговорами в барах, хотя им редко верят.

Кэйлрин поднял один из алмазов с кровати и посмотрел на него вблизи.

– Мне нужно, чтобы ты сидел тихо и держался в тени. До того как все закончится. Я найду выход.

– Если стражники придут к тебе, ты отдашь меня им?

Кэйлрин смотрел на Энтрери, зная, что был только один правильный ответ. Он мудро промолчал.

– Если ты это сделаешь, – сказал Энтрери спокойно, – ты поплатишься за это собственной жизнью.

Это была угроза, на которую Кэйлрин действительно должен был ответить. Никому не было дозволено разговаривать так с главой гильдии. Но Кэйлрин не ответил, поскольку он знал, что в действительности это была не угроза. Это был факт.

Этой ночью Энтрери сидел в таверне, натянув на голову капюшон своего плаща. Эта таверна не принадлежала ни Кэйлрину, ни Кирстону, но Энтрери не хотел, чтобы кто-нибудь рассмотрел его лицо. Он сидел за столом в углу таверны, пристально наблюдая за баром. Мужчина, сидевший там, интенсивно напивался. Человек был молодой, но крупный. Он носил хорошую одежду, а его лицо было покрыто ушибами. Его звали Боррел Кирстон.

Энтрери проследовал за ним сюда, желая выяснить, как много этот человек говорит о том, что произошло. Энтрери был слишком отдален в переполненной, шумной таверне, чтобы расслышать, что говорил мужчина, но он мог читать по губам и жестам тела достаточно хорошо, чтобы понимать, что происходило. Трактирщик хотел видеть деньги прежде, чем дать Боррелу следующий напиток.

– Уверен, что у вас их достаточно, – сказал трактирщик, – и все же, если вы хотите продолжить, то сначала я хотел бы видеть какую-нибудь плату.

Боррел был пьян. Он поднял руку, чтобы остановить трактирщика, хотя тот уже закончил свою речь.

– Ни слова больше, ни слова больше, добрый человек. Я все понимаю.

Одной рукой он дотянулся до кармана. Его лицо сменило несколько выражений, пока его неуклюжие пальцы исследовали каждый уголок очевидно глубокого кармана. Внезапно глаза Боррела зажглись, так как его пальцы нащупали кое-что интересное. Он вынул предмет из кармана и протянул его трактирщику.

– Это сойдет?

Энтрери, бросив один взгляд на предмет, резко встал из-за стола.

Рот трактирщика широко открылся при виде черного сапфира. Глаза опытного человека сами устремились к искрившемуся драгоценному камню. Этого хватило бы, чтобы платить за выпивку целый год, хотя, учитывая скорость, с которой Боррел употреблял алкоголь, возможно, только месяц.

Прежде чем Энтрери смог добраться до глупого мальчишки Кирстона, кто-то другой опередил его в этом. Сильная рука сжала запястье Боррела.

– Это очень интересный камень, парень. Потрудись рассказать мне, где ты его взял?

Энтрери замедлил шаги к бару, изучая новое действующее лицо. Это была женщина. Ни ее руки, ни черты лица не были утонченными. Ее взгляд был жестким, а рот плотно сжатым. Она использовала свои руки, чтобы зарабатывать на жизнь, и не смущалась этого факта.

– Я спрашиваю, – повторила она, вывернув руку, держащую сапфир так, что она оказалась между нею и Боррелом, – где ты это взял?

– Прошу прощения, – сказал Энтрери, соответствуя тону женщины, – что-то случилось?

– Ничего, что могло бы тебя касаться, незнакомец, – сказала она, не глядя на Энтрери. – У меня дела с Кирстоном.

– Как и у меня, – сказал Энтрери, бросая дюжину монет на барную стойку, чтобы заплатить за выпивку Боррела и оставить приличные чаевые. – Он слишком много выпил, и я собираюсь отвести его домой.

Боррел был в изумлении, его взгляд перемещался от драгоценного камня к женщине, которая держала его запястье такой хваткой, которую он никак не мог постичь. Он все еще не замечал Энтрери, стоящего за его спиной.

Женщина впервые отвела взгляд от Боррела и его драгоценного камня, чтобы посмотреть на Энтрери.

– Нам действительно надо идти, – сказал ей Энтрери. – Возможно, вы сможете продолжить эту беседу позже. Может быть, когда Кирстон появится здесь более трезвым.

– Может быть, тогда я должна поговорить с тобой, – сказала она, выпуская, наконец, руку Боррела. Молодой человек продолжал держать свою руку в том же самом положении, увлеченный блеском своего драгоценного камня.

– Возможно, я должна спросить тебя, почему ты стараешься скрыть, где наш молодой друг нашел этот драгоценный камень?

– Почему тебя должно волновать, где он его нашел? – спросил Энтрери, обводя взглядом бар. Они начали привлекать внимание.

– Вероятно потому, что я принадлежу к гильдии следопытов Каренсточа, и если я узнаю, что Кирстон или его сыновья организовали незаконную разработку горных месторождений, или обокрали мою гильдию, это будет иметь серьезные последствия.

Гильдия следопытов? Энтрери не знал, использовать ли этот шанс, чтобы запятнать имя Кирстона или он должен забрать молодого человека и сопроводить его до дома. Он не получил шанс обдумать это.

– Нет, не месторождение, – снова заговорил Боррел, если его пьяное бормотание можно было назвать разговором. – Мы это не добыли. Это нам дали.

Теперь Энтрери отчаянно тащил парня, но женщина удержала его.

– Да, нам это дали. Как оплату, да, так это и было.

Мозг Боррела продолжал работать, чтобы придумать ответ, который ему был нужен. Энтрери прилагал вдвое больше усилий, чтобы утащить большого парня, но его обмякшее тело и сильная рука следопыта удерживали его. В обычной ситуации для Энтрери не было бы проблемой оттащить Боррела от бара, но, чтобы сделать это сейчас, ему пришлось бы причинить вред женщине. В Калимпорте большинство женщин нуждались в хорошей трепке, и это часто поощрялось. Здесь, как полагал Энтрери, нашлись бы люди, которые могли бы возразить против этого.

– Кэйлрин! – наконец сказал Боррел, немного громче, чем надо. – Кэйлрин заплатил этим нам.

– Пора уходить, сын, – сказал Энтрери, сильно дергая парня. От усилий Энтрери тот отлетел от бара. Женщина отпустила его.

– Это правда, не так ли? Ты не работаешь на Кирстона. Ты работаешь на Кэйлрина. Он украл драгоценные камни из наших гор.

– Эй, – выразил недовольство Боррел, поднимаясь с пола. – Посмотрите на этого…

Молодой человек замер, встретившись со взглядом Энтрери. Парень мгновенно протрезвел и в шоке выронил драгоценный камень. Следопыт, не теряя времени даром, ловко подхватила выроненный предмет и выскользнула из бара. Энтрери хотел сделать то же самое, но оказался внезапно окруженным толпой людей.

– Это был ты! – кричал Боррел. – Ты! Ты убил их всех!

– Что здесь происходит? – спросил голос из толпы.

Энтрери обернулся и увидел, что в маленький круг, образовавшийся вокруг них у бара, шагнул солдат. Энтрери тихо выругался, когда увидел герб городской стражи на жилете мужчины.

– Ничего офицер, – спокойно сказал Энтрери. – Этот человек слишком много выпил и разбушевался. Если вы позволите, я выведу его наружу и мы по…

Энтрери потянулся к руке Боррела, но молодой человек резко отскочил.

– Нет! Отойди от меня! Ты дьявол! Ты убил их всех!

– Говори яснее, парень! – стражник прервал поток выкриков Боррела.

– Той ночью на складе древесины, – начал Боррел, и Энтрери понял, что дело проиграно, – той ночью он убил всех мужчин.

– Каких мужчин? – настаивал стражник, и Энтрери заметил, что еще трое городских стражников пробирались через толпу. Стражники знали, каких мужчин. Они знали, что они потеряли троих мужчин на складе древесины, они только хотели, чтобы Боррел сказал это.

– Он убил бригадиров, и он убил стражников, и он…

Это было все, что он должен был сказать. Ему даже не нужно было говорить, каких стражников. Городские стражники нуждались в козле отпущения, и теперь он у них был. Главный стражник повернулся, чтобы получить признание от Энтрери, но убийца был уже в движении.

Энтрери не представлялось возможным пробраться через толпу, не убив большую часть людей, вместо этого он вскочил на табурет и перепрыгнул на стойку бара. Он разбил несколько напитков во время прыжка, но перед ним была свободная дорога к черному ходу. Он толкнул двойные двери и оказался в плохо освещенной кладовой.

Позади себя Энтрери расслышал шум начинающегося преследования. Он пробежал мимо заставленных полок, роняя их за собой, чтобы загородить дорогу тем, кто его преследовал. Ему потребовалось мгновение, чтобы найти дверь в глухой переулок, и Энтрери не заботило, что бы было, если бы ее здесь не оказалось. Она была, и он рванул через нее.

Он быстро осмотрел переулок. Один его конец был закрыт, в то время как другой заполнялся городскими стражниками. Энтрери бежал в тупик, петляя на ходу. Он увидел как один, а затем второй арбалетные болты срикошетили от стены перед ним. Он забежал прямо в угол и сделал то же самое, что и в бою с Порриком. Энтрери уперся одной ногой в одну из стен таверны и прыгнул, оттолкнувшись другой ногой от стены, которая перегораживала переулок. Этот маневр поднял его в воздух на восемь футов, и он ухватился за выступ под окном на втором этаже таверны. Без промедления, он подтянулся и головой пробил окно.

Энтрери кувыркнулся через окно и приземлился на кровать, которая была уже занята. Перед драматичным входом убийцы, парочка была энергично увлечена кое-чем, и даже того, что он забросал их, не слишком одетые, тела битым стеклом и перекатился через них, оказалось не достаточно, чтобы замедлить их темп.

Энтрери скатился с кровати и на бегу открыл дверь, не потрудившись повернуть ручку. Он бежал по коридору, игнорируя различные действия и звуки, которые доносились из комнат с обеих сторон. Ступени в конце коридора вели вверх и вниз. Энтрери побежал наверх.

Он не останавливался, пока не достиг восьмого, верхнего, этажа. В этой части здания находились частные квартиры, но это не волновало убийцу. Он вломился в первую попавшуюся дверь. Если он помнил правильно, смежное здание было на один этаж ниже.

Энтрери уделил мало внимания старой леди, которая орала на него, пока он пробегал через ее гостиную и прыгал в окно. Он сильно оттолкнулся от подоконника и легко преодолел десятифутовый промежуток между зданиями. Легко как кошка, он приземлился на покрытую гравием крышу другого здания. Энтрери потратил одну минуту, чтобы сориентироваться. Линия горизонта в этом городе разительно различалась с разных сторон, но этот район был около реки, где здания начинали уменьшаться в размере и превращались в домики. Энтрери осматривался, собираясь выяснить, куда ему надо бежать, когда услышал крик за спиной. Он резко развернулся и увидел, что двое стражников стоят у окна, из которого он только что выпрыгнул.

– Он здесь!

У Энтрери не осталось времени сделать выбор, только бежать. Следующее здание на его пути было той же высоты, и Энтрери прыгнул на него без размышлений. Он едва ухватился за край крыши кончиками пальцев. Он подтянулся и побежал дальше. Позади себя он услышал двоих стражников, выкрикивающих названия улиц и зданий, которые были Энтрери не знакомы. Он не знал названия, но он понял намерение. Они гнали его. Подбежав к следующему краю, он сделал выбор. Перед ним было два здания, на которые он мог прыгнуть. Одно из них было той же высоты, в то время как другое было на три этажа ниже, что делало прыжок на него невозможным. Теперь Энтрери знал, какой маршрут они вынуждали его выбрать. Вместо этого, он снял свой плащ и бросил его вниз. "Пусть думают, что я не смог допрыгнуть", – сказал он себе, а затем повернулся к более низкому зданию.

Когда Энтрери работал с темными эльфами Мензоберранзана, они дали ему волшебную накидку, которая давала способность летать. У него больше не было этой накидки, но хотя его накидка не была волшебной, ее можно было использовать с толком. Энтрери прыгнул со здания высотой в семь этажей, потянулся за спину и схватился за углы своей накидки. Черная накидка напряглась от встречного ветра, и его падение немного замедлилось. Он приземлился на крышу тремя этажами ниже и перекатился.

Убийца медленно встал, обеспокоенный тем, что он, возможно, вывихнул лодыжку. Ощупав ее, он решил, что она только немного подвернута. Он встал, теперь он отчетливо слышал реку. Он подбежал к следующему, и последнему, зданию на его пути и перепрыгнул небольшое расстояние до него без особого труда. Теперь перед ним было открытое пространство, но Энтрери помчался к краю здания и бросился вниз. Он снова схватился за свою накидку, заскользил по ночному воздуху над короткими доками, а затем погрузился в реку.

Энтрери пробрался на склад древесины со стороны леса, предположив, что ворота охраняются. Он украл другой черный плащ после того, как выбрался из реки и использовал его, чтобы перебежать через место очистки бревен. Он сразу же направился к навесу с инструментами. Время его пребывания в этом городе быстро приближалось к концу. Он всегда носил свое оружие и цилиндр из зуба дракона с собой, но ему было необходимо больше припасов, если он собирался в дорогу.

Он был занят сбором необходимого, когда услышал звук позади себя. Это был щелчок арбалетного болта, воткнувшегося в землю. Энтрери опустил веревку, которую сматывал, и медленно повернулся. Перед ним стоял Кэйлрин с четырьмя мужчинами, у двоих из них были арбалеты, направленные на него.

– Городская стража у моих ворот, и они требуют, чтобы я отдал тебя им, – сказал Кэйлрин.

– Скажи им, что меня здесь нет, и ты не знаешь, где я, – ответил Энтрери.

– Почему бы тебе самому не сказать им это? – спросил Кэйлрин. – Брось оружие и повернись.

Энтрери пристально посмотрел на Кэйлрина, который при этом очень занервничал.

– Помнишь, что я говорил тебе, что будет, если ты меня выдашь?

– Брось оружие и повернись!

Энтрери медленно достал свой меч, бросил его на землю и повернулся.

– И разукрашенный кинжал тоже!

Энтрери вздохнул. Он имел при себе несколько кинжалов. Он все еще стоял спиной к пяти мужчинам. Убийца достал один из кинжалов из-под рубашки и тщательно уложил его на плечо под своим новым плащом. Этим же движением он достал свой, украшенный драгоценными камнями, кинжал и бросил его на землю.

– Руки за спину.

Энтрери сделал, как ему говорили, и посмотрел на пол, где приближающаяся тень указала ему, что к нему шел вор с куском веревки. Энтрери подождал, пока мужчина приблизится к нему и небрежно пожал плечами. Кинжал, который он уложил на плечо, соскользнул вниз по длинному рукаву плаща в подставленную руку.

Вор, собиравшийся связать убийцу, был потрясен, когда кинжал как по волшебству, появился в руке Энтрери. У него не было времени, чтобы отреагировать, когда Энтрери ударил вслепую назад, попав мужчине в живот. Он резко развернулся, как только лезвие проткнуло плоть, и вытащил оружие. Оба арбалетчика инстинктивно выстрелили, попав уже раненому вору в спину. Энтрери повернул умирающего мужчину и толкнул его в направлении одного из арбалетчиков. Тот уже начал возиться с другим болтом, и преждевременно разрядил арбалет в тело мужчины, которое сбило его секунду спустя.

Энтрери метнул второй кинжал в другого арбалетчика. Он тоже возился с новым болтом, но получил кинжал в горло, что его остановило.

Четвертый вор напал на невооруженного убийцу. Энтрери никогда не был безоружен. Вор замахнулся на Энтрери своим длинным мечом. Энтрери стремительно шагнул вперед, отклоняя удар резким взмахом одной руки и нанося удар в лицо мужчине другой. Мужчина оступился, и Энтрери двинул ему коленом в пах. Вор сложился пополам, его рука безвольно опустила меч. Энтрери ударил справа и слева в незащищенную челюсть мужчины, и тот упал, как мешок с зерном, теряя сознание.

Первый стрелок вытащил арбалет из-под прилетевшего в него трупа, но он был сломан. Вместо этого он выхватил меч мертвеца и, вопреки здравому смыслу, атаковал Энтрери.

Убийца наклонился, чтобы подобрать свое оружие и отразить нападение мужчины. Вор ударил высоко и быстро, пытаясь отрубить Энтрери голову. Два меча быстро столкнулись несколько раз высоко в воздухе, прежде чем вор отскочил назад. Он улыбнулся тому, что оказался способен парировать первую серию ударов смертельно опасного человека, а затем упал замертво, ужасное красное пятно быстро расползалось по его жилету. Вор был так увлечен своим нападением, что забыл о том, что Энтрери использовал два оружия и даже не почувствовал, когда украшенный драгоценными камнями кинжал сделал свою грязную работу.

Человек, которого Энтрери сбил одним ударом кулака, зашевелился у него в ногах, и убийца энергично опустил меч вниз на заднюю часть его шеи. Он даже не потрудился вытереть лезвия, когда отходил от места событий, его глаза ни на миг не оставляли Кэйлрина. Кроме как при их первой встрече, глава гильдии никогда не видел Энтрери в действии. Несомненно, этот человек был дьяволом.

Энтрери наслаждался ужасом, который видел в глазах Кэйлрина.

– Ты помнишь, что я сказал? – спросил Энтрери. Кэйлрин был слишком напуган, чтобы даже кивнуть, все его тело тряслось от ужаса.

– Я передумал. Я оставляю тебя жить и знать, что, если бы ты принял меня, ты мог бы стать самым могущественным человеком во всем городе. Я хочу, чтобы ты знал, что ты первым пошел против меня. Я оставляю тебя жить со знанием того, что где-то в горах к северо-западу отсюда есть пещера с мертвым драконом и его сокровищами. Но ты никогда не найдешь ее.

Энтрери действительно прошел мимо ошеломленного человека. Не поворачиваясь, он сказал:

– Да, и я совершенно открыто сообщаю тебе, что не буду тратиться по мелочам. Я полагаю, гильдия следопытов идет по твоим следам.

Стена высотой в ярд не была предназначена для того, чтобы на нее взбирались, но у Энтрери не было никакого желания пользоваться воротами, за которыми скрывались городские стражники, поджидающие его. Он взобрался на стену и тихо скользнул обратно в город. Энтрери считал, что передвигаться по темным улицам было намного легче, зная, что никто не ищет его с помощью магии.

Вопреки здравому смыслу, Энтрери крался по улицам назад, к дому гильдии воров. Городские стражники установили наблюдение за зданием со знанием дела, но Энтрери нашел путь в здание с наименьшим количеством неприятностей и остался абсолютно незамеченным. Его комната тоже охранялась, но комната над нею – нет, и Энтрери, уходя, намеренно оставил окно незапертым.

Пробравшись в свою комнату, Энтрери быстро открыл драконьим зубом портал и перенес несколько книг Райчена по истории и географии в отдаленную пещеру. Он порадовался тому, что полностью изучил потрясающий подарок, полученный им от ЛаВалля.

Энтрери вернулся на улицы города через несколько минут. Он был вынужден покинуть город, но прежде, чем он это сделает, у него имелось одно маленькое дельце, которому он должен был уделить внимание.

– Сэр, – городской стражник отдал честь своему начальнику, – мы следили за убийцей до лесозаготовки Кэйлрина, но...

Лайонел Кайрон, начальник городской стражи, знал, что собирался сказать этот человек и остановил его, затем он встал из-за стола и подошел к окну главного караульного помещения. Он всматривался в темные улицы пятью этажами ниже.

– Сэр? – стражник все еще стоял по стойке "смирно" за его спиной.

– Вы знаете, где он? – спросил Кайрон не поворачиваясь.

Мужчина покачал головой, но начальнику городской стражи не нужно было оборачиваться, чтобы знать ответ.

– Он убил еще четырех людей Кэйлрина, – пояснил мужчина. В этот момент начальник обернулся. Разве этот человек не был членом гильдии воров? Какой зверь убивает членов своей собственной гильдии?

– Мы нашли Кэйлрина, лежащим на земле перед навесом с инструментами, другие четверо были убиты. Он выглядел невредимым, но ужасно трясся. Он клялся, что видел дьявола.

– Дьявол, – со вздохом усмехнулся Кайрон. – Он всего лишь человек. Найдите его.

– Возможно, он решил уйти из города, – осмелился надеяться стражник.

– Тогда вам лучше взять город в кольцо. Я хочу его поймать!

– Да, сэр, – стражник повернулся и ушел, оставив начальника в кабинете одного.

– Всего один человек, – бормотал он удивленно. Он направился в ту часть комнаты, где стоял кофейник. Он налил себе чашку и направился в свои личные покои за кабинетом.

– Они не могут поймать одного человека, – продолжал бормотать он.

Хотя он дразнил свою мужскую гордость, про себя он размышлял, что за человек мог справиться сразу с четырьмя лучшими людьми Кэйлрина в одиночку. Где Кэйлрин скрывал его все это время? Было много оставшихся без ответа вопросов.

Начальник вошел в свою комнату и переместился к свету лампы.

– Остается только надеяться, что он не ушел из города.

– Не волнуйся, не ушел.

Кайрон отреагировал инстинктивно, швырнув чашку с горячим кофе туда, откуда доносился голос прежде, чем обернулся. Чашка разлетелась о стену. Кайрон дотянулся до меча, который висел на стене над его кроватью и обернулся, чтобы осмотреть комнату. Она была темна, внезапно в оба окна этой части комнаты ворвался ветер.

Что-то промелькнуло слева, но когда он обернулся, чтобы рассмотреть, что это было, только занавески колыхались. Вдруг хлопнула дверь, но, когда он, секунду спустя, глянул туда, там снова ничего не было. Очередной шорох ткани прозвучал позади него, но, зная, где в комнате было расположено второе окно, он не оборачивался. Холодная сталь резко прижалась к его горлу.

– Ты должен был повернуться.

Кайрон попробовал поднять свой меч, но внезапно почувствовал себя ослабевшим, и его меч лязгнул о пол. Кинжал, плотно прижатый к его шее, только оцарапал его, но этого было достаточтно, чтобы украсть его жизненную силу.

– А-а-а-ртемис, – Кайрон узнал это имя от Кэйлрина.

– К вашим услугам, – ответил убийца. – Почему ты охотишься за мной? Что я сделал?

Начальник не мог думать. Он не мог двигаться. Он мог только отвечать на вопросы, заданные ему этим человеком. Ему казалось, что у него нет выбора. Он поплатится жизнью в любом случае. Он никогда не чувствовал себя настолько беспомощным.

– Ты убил стражников.

– Они позволили втянуть себя не в свое дело. Они стояли на дороге. Это была их собственная ошибка.

Начальник стражи попытался заговорить. Он хотел защитить своих людей, но не мог. Мало того, что убийца был прав, он держал жизнь начальника в своих руках, и Кайрон не стал испытывать удачу.

– Я ухожу. Когда я уйду, ты прикажешь своим стражникам, чтобы они прекратили поиски. Если ты не сделаешь этого, я вернусь и порежу твою семью на мелкие кусочки у тебя на глазах. Затем я сделаю то же самое с тобой. Ты понял?

Начальник ответил не сразу. Энтрери порезал шею мужчины.

– Ты понял?

– Да, – пропищал оцепеневший человек. Его колени подкосились, а мочевой пузырь внезапно расслабился, и Энтрери позволил ему выскользнуть из его хватки и упасть на колени. Энтрери сделал шаг назад и пнул его в затылок. Прежде, чем Кайрон смог даже подумать о том, чтобы рассердиться, Энтрери уже не было в комнате. Начальник не вставал. Его люди нашли его на следующее утро, в состоянии, очень похожем на состояние Кэйлрина, найденного сжавшимся на полу, в луже собственного пота, бормочущего, что он видел дьявола. Кайрон же никогда не видел убийцу, и его воображение создавало ужасные образы, которые часто посещали его в кошмарах, мучивших его до утра.