Искусство быть Энтрери

Глава 7. Арт Великолепный

Эллен вернулась в город через несколько часов после рассвета, уставшая и со спутанными мыслями. Она снова и снова думала об Энтрери. В данный момент она была уверена, что ненавидит его. Она пришла к нему за помощью, а он так громко хлопнул дверью перед ее лицом, что ее щеки все еще горели от крика. Ее мнение о нем изменилось. Она сказала ему, что он хороший человек, вынужденный использовать свое оружие, чтобы защитить то, во что он верил. По каким-то причинам, это разозлило его сильнее, чем она могла вообразить. Почему кому-либо мог не понравиться такой комплимент? Даже если он был таким, как все говорили, убийцей без совести, он все равно должен был быть благодарен Эллен за добрые слова, даже если это не было правдой.

Когда Эллен слезла с лошади у себя в конюшне, она думала, что никогда не сможет понять намерения Энтрери или его поведение. Он пришел ей на помощь в переулке, когда не имел причин для этого и не мог получить награды. Теперь, когда он мог получить хорошую награду в случае успеха, он отказался. Это было не из-за того, что дело казалась ему слишком опасным, подумала Эллен, открывая парадную дверь дома. Он сказал ей, что думал о магах, и это не было бахвальством. Это должно было быть что...

Эллен застыла. В ее доме сидели трое городских стражников, все трое были рекрутами.

– Добро пожаловать домой, Эллен.

Прежде, чем ругать себя за свою глупость, ей надо было бежать. Эллен развернулась и столкнулась с еще одним стражником. Мужчина грубо схватил ее за плечи.

– Стойте, мисс, вы никуда не пойдете. Босс ждет вас.

Эллен попробовала сопротивляться, но это было бесполезно. Она не смогла освободиться от железной хватки мужчины. Пока он вел ее к зданию городской стражи через несколько кварталов, у нее было много времени, чтобы отругать себя, и она не скупилась на выражения.

Ее отец и Джон ждали ее на верхнем этаже. Она потрясенно остановилась, увидев отца в клетке.

– Отец?!

Джератон поднял голову, выходя их беспокойной дремы, его лицо просияло.

– Эллен! Ты в порядке? Эти монстры ничего с тобой не сделали, правда? – Джератон бросил ненавистный взгляд на стражника, который привел Эллен в комнату. Эллен вырвала свою руку у стражника, и он отпустил ее.

– Нет, папа, я в порядке, – Эллен отошла подальше от стражника и направилась к Джону. Он полусидел-полулежал, вытянув перед собой сломаную ногу. Кто-то усадил его, и очевидно, не сильно стараясь.

– Эллен, – медленно начал Джератон, и его дочь поняла, что за этим последует. – Я сожалею о том, что сказал. Я не это имел ввиду. Мне трудно всегда помнить, что ты больше не моя маленькая девочка. Особенно сейчас, когда я знаю, что Артемис никогда не делал ничего плохого, я чувствую осо...

– Нет, – перебила Эллен. – Не извиняйся за это. Артемис Энтрери именно такой негодяй, как ты и думал, возможно даже хуже. Он действительно злой.

– Ах, – раздался голос с другого конца комнаты. Джератон и Эллен повернулись, чтобы посмотреть на дверь. Там стоял Куинтон с лицом, выражающим заинтересованность. Дверь закрылась за ним и остались только он, двое стражников и пленники и, конечно, Тревор, уставившийся на Эллен.

– Итак, вы говорили с нашим другом. И что он вам сказал?

– Ничего важного. Надеюсь, что никогда больше не увижу его.

Куинтон покачал головой.

– Очень жаль. Я надеялся, что он попытается вас спасти. Вам надо было быть более убедительной. Я уверен, что женщина с такой, – он сделал паузу, уставившись на нее, а затем посмотрев на Тревора, который похотливо засмеялся, – фигурой, – продолжил он, – может убедить мужчину что-нибудь сделать.

– Его не волную ни я, ни кто-либо другой в этом городе. Он заботится только о себе и своем кошельке.

Куинтон причмокнул со вздохом.

– Видите ли, он должен мне два. Ну ладно, на самом деле, он должен мне один, а другой, я думаю вы об этом знаете, он должен Тревору.

Вор оскалился, обнажая свои коричневые зубы. Эллен посмотрела на него в ответ, не желая уступать отвратительному человеку.

– Если Артемис действительно придет, то, я надеюсь, только для того, чтобы снова дать тебе пинка под зад.

– Посмотрим, – сказал Тревор, размахивая своим коротким мечом, – посмотрим.

– Что мне делать, Красный?

Энтрери всегда считал, что разговоры с самим собой были верным признаком безумия. Однако, разговор с длинным мертвым красным драконом, в окружении большего богатства, чем было во всем Калимпорте, был далеко за гранью простого безумия.

Энтрери сидел на имеющей форму стула груде монет и драгоценных камней, опустив голову на руки. Он открыл портал цилиндром из слоновой кости глубоко в пещере, где, как он был уверен, никто его не найдет. Пока портал оставался открытым, он мог вернуться в пещеру. Если бы кто-нибудь наткнулся на портал и вынул цилиндр из слоновой кости из его центра, он снова оказался бы к северу от Каренсточа, где его разыскивали, и кто-нибудь присвоил бы его сокровища.

– Мне придется стать тем, кого я ненавидел больше всего? – продолжил он. Хотя дракон и был мертв, его огромное тело и слабая магическая аура легко позволяли Энтрери представить, что он не один.

– Это то, что предназначено мне по иронии судьбы?

Энтрери вставал со своего места и зашагал перед огромным брюхом.

– Я не знаю, чего хочу или даже, кто я. Богатство никогда не привлекало меня слишком сильно.

Он остановился и посмотрел на несметное богатство перед собой.

– Досадно, – он продолжил ходить. – В Калимпорте хорошо было быть известным, когда это означало уважение. И Дзирт, и я старались добиться уважения, приходя в какой-либо город на побережье. Здесь, если моя известность будет идти впереди меня, они закроют ворота или пошлют городскую стражу, чтобы выгнать меня.

Энтрери перестал ходить туда-сюда, чтобы поднять очень большой драгоценный камень, который скатился с груды, когда он встал. Он начал подбрасывать его в руке, глядя, как тот сверкал, и продолжил ходить. Изгибы и повороты граней драгоценного камня очень затрудняли попытки сосредоточиться.

– Какой сложной стала моя жизнь! Теперь я не могу жить скрытно, слишком много людей видели мое умение и рассказы о моих делах будут преследовать меня, куда бы я ни пошел. Но я не могу жить и открыто, потому что меня преследуют за мои способности. Так что мне делать?

Энтрери перестал ходить и уставился на своего собеседника.

– Ну? Скажи что-нибудь?

Молчание.

– Глупый дракон, – сказал он, швырнув драгоценный камень ему в морду. Камень со звоном ударил животное прямо между глаз. Энтрери пошел прочь, но остановился при этом звуке. "Звон?" – подумал он про себя. Он поднял еще один драгоценный камень и бросил его в дракона. Тот попал по красной чешуе со щелчком. Энтрери попробовал еще несколько раз и получил тот же самый результат. Звук был такой, будто камни отскакивали от шифера, но первый звук был определенно металлическим. Крайне заинтересованный, убийца проворно забрался вверх по большому брюху и осмотрел место между огромных и, к счастью, закрытых, глаз.

Точно в том месте, где сходились брови, Энтрери заметил кончик эфеса.

– Смертельный удар, – тихо сказал Энтрери. Если это оружие было достаточно длинным, то его острие, вероятно, вошло в мозг огромного животного и убило его. Энтрери осмотрел рану, задумываясь, как бы вытащить оружие ни за что не держась. Глаза дракона очевидно скосило от боли, когда он умер, и поэтому рукоятка была очень сильно зажата между бровей.

– Вот это, должно быть, был бой, ха, Красный, – сказал Энтрери, оценивая храбрость способного нанести такой удара. – Держу пари, ты был зол как черт. Ты наверное...

Энтрери замолчал не договорив и посмотрел наверх. Легкий красный жар, исходящий от дракона не был ярким, но Энтрери смог разглядеть изодранную фигуру, свисавшую над ним со сталагмита.

– Ты все-таки раздавил его, – Энтрери спустился вниз с морды дракона и подобрал несколько больших драгоценных камней. Потребовалось три попытки, но при третьем броске драгоценный камень попал в затененную фигуру, и древний скелет чуть не развалился. Грудная клетка была придавлена к каменному выступу, но по прошествии пятидесяти лет, скелет разложился достаточно, чтобы упасть.

Энтрери пробежал по груде. Кости были запутаны в изодранной одежде и ржавой броне, но Энтрери действительно заметил одну вещь, которая, казалось, находилась в отличном состоянии. Он выудил из неразберихи пояс мертвеца и осмотрел ножны, пристегнутые к нему. Пояс был хрупким и рассыпался в его руках, но ножны казались абсолютно новыми. Исходящая от них магия была почти осязаема, и Энтрери посмотрел назад, на металлический блеск кончика эфеса между глаз дракона.

– Это должно быть чем-то особенным, – сказал он. Возвращаясь назад к брюху, он полностью отряхнул ножны от рассыпавшегося пояса и попробовал расшифровать надпись. Большая ее часть была древним магическим текстом, который был неразборчив, но с другой стороны четко выделялось одно слово: "Сайкл".

Энтрери на время отложил ножны и задумался о том, как достать меч. Клинок был зажат трупным окоченением дракона, и Энтрери знал, что даже Вульфгар в припадке гнева вряд ли смог бы его вытащить. И все же...

Энтрери побежал по грудам золота туда, где он повстречал Трента и Райчена, около двух месяцев назад. Золотой боевой топор, которым пытался махать Трент, все еще лежал там, куда его бросил Энтрери, и он поднял его. Убийца осторожно пошел назад, к дракону, исследуя лезвие великолепного оружия.

– Бруенор Баттлхаммер умер бы от зависти, – сказал он со вздохом. Острие лезвия было безупречно, и Энтрери был уверен, что это подойдет.

Он взобрался туда же, куда и в прошлый раз и установил ноги понадежнее. Со всей силой, он замахнулся топором над левой бровью дракона. Лезвие вошло в нее полностью до кости, и напряженная мышца отскочила назад к морде красного, обнажив часть огромной глазницы. Затем Энтрери начал работу над другой бровью. Вскоре рукоятка оружия стала видна между потускневших чешуек. Энтрери осторожно опустил топор, схватился за торчащее оружие обеими руками и резко дернул. После ослабления бровей, клинок оказался зажат уже не так сильно, как предполагал Энтрери, и он начал падать назад, с брюха. Только ловкость и устойчивость убийцы уберегли его от того, чтобы проткнуть себя, пока он кувырком летел с дракона.

Энтрери сел после короткого, ошеломляющего падения, чтобы посмотреть на свою находку. Это была рапира. Слегка изогнутое лезвие было немного длиннее, чем у большинства рапир, используемых пиратами на Побережье Мечей, но ему было далеко до длинного меча.

Энтрери помахал ею, делая несколько стремительных уколов и ударов и пришел к выводу, что она сбалансирована идеально. Кроме того, она была чрезвычайно легкой, и Энтрери обнаружил, что способен действовать ею почти так же быстро, как и кинжалом.

Но самым необычным было ее кристальное голубое лезвие. Энтрери чувствовал дрожь, когда смотрел на него, и когда поднес его к лицу, чтобы рассмотреть повнимательнее, почувствовал, что оно вытягивало тепло из его тела.

– Ледяной клинок, – сказал Энтрери, его пульс участился, – Сайкл.

Он поднес оружие к подбородку и плюнул на него. Слюна затрещала и тут же замерзла, скользнула с лезвия и разбилась о каменный пол, как стеклянная бусинка.

Энтрери понял, что, если бы он коснулся этого лезвия любой влажной частью своего тела, оно бы тут же примерзло и либо он замерз бы насмерть, либо оторвал бы клинок вместе с приличным куском кожи. Оно приставало только к живой плоти.

Энтрери знал, что на это оружие должны были быть наложены чрезвычайно мощные чары для того, чтобы оно сохранило свою силу, находясь в красном драконе черт знает сколько столетий. Он аккуратно вложил оружие в ножны и заметил, что кожа ножн не стала холоднее. Ножны целиком вмещали мощное оружие, вероятно восстанавливая его.

Когда Энтрери пристегнул новое оружие к своему поясу, его мысли возвратились к Дзирту. Он знал, как дроу был наконец принят обществом. Его поселили в Пирамиду Кельвина, пещеру в горе около Брин Шандера. Его назначили защитником и следопытом, и он должен был следить, чтобы опасные хищники не подходили слишком близко к городу. За защиту города ото зла, обитающего вокруг, Дзирт получил уважение и был принят. Некоторые все еще боялись его, потому что он был дроу, и это никак нельзя было изменить, но, по крайней мере, его приняли. Энтрери сейчас очень хотел подраться, чтобы испытать свою новую игрушку, и у него была только одна возможность для этого.

Самодовольно глянув на красного дракона, Энтрери коснулся кончиками пальцев своей черной шляпы, направляясь к светящемуся порталу.

– Увидимся, Красный. Мне надо убить одного мага.

Этой ночью в Гаррилпорте было тихо. Как и предсказывал Куинтон, горожане не были склонны верить ужасным историям советников. А те, кто поверил, либо были не в состоянии сражаться, либо слишком испугались, чтобы противостоять магу, который мог убить взмахом руки.

Куинтон также выполнил обещание нанять еще людей. Городская стража могла теперь похвастаться вдвое большим количеством мужчин, успешно патрулирующих улицы. Кроме того, Куинтон отозвал своих карманников и воров, и большинство жителей считали последнее результатом первого. Но ликования по поводу исчезновения преступности не было, потому что простые горожане поняли, что жалованье городским стражникам платят с их налогов, и если теперь было вдвое больше стражников, надо было откуда-то взять деньги.

В самом здании городской стражи стояла тишина. Большинство людей либо спали в своих домах, либо были в патрулях. Но даже при этом Куинтон не чувствовал себя в полной безопасности, и благодаря наличию большого количества людей, в здании осталась дюжина стражников, а также несколько воров и бандитов. Двое стражников стояли снаружи.

Здание стражи находилось в центре города, где было доступно и с северной, и с южной половины. Сейчас двое стражников смотрели на север, разглядывая очень неустойчивую фигуру, качающуюся из стороны в сторону. Нищий был видимо пьян, и подойдя на две дюжины футов к зданию стражи, продемонстрировал насколько пьян, когда его стошнило на один из кустов, растущих вдоль входа в крепость.

– Эй там! – позвал один из стражников. – Не делай этого. Прекрати!

– Пардон, – сказал мужчина, – а у вас не найдется немного мелочи? Я думаю, мне надо выпить сегодня ночью.

Стражники посмотрели друг на друга и вздохнули.

– Здесь нельзя просить подаяние. А сейчас проваливай, пока мы не вышвырнули тебя.

– Нет-нет, – начал говорить человек, пытаясь стоять ровнее под своим черным плащом, – этого не потребуется, господа, – продолжил он невнятно. – Я только хочу немного... – и он потерял сознание, растянувшись прямо посреди главного подхода к зданию стражи.

– О нет! – сказал усталым голосом один из стражников. – Ну надо же.

Он обратился к напарнику.

– Можешь помочь мне с этим парнем?

Другой стражник ухмыльнулся, и оба подошли к упавшему пьянице.

– Что тебе надо, нищий? – нагнулся один из них, чтобы крикнуть находящемуся без сознания человеку.

– Ключи, – ответили Энтрери, вскочив с земли и делая выпад кинжалом и коротким мечом. Оба оружия скользнули под нагрудники стражников и те сложились пополам. Сайкл еще оставался пристегнутым к поясу Энтрери, он оставил его на потом.

Убийца почувствовал приток энергии от своего кинжала и тут же использовал ее для того, чтобы отбросить обоих мужчин назад, на ступеньки у входной двери. Меч Энтрери был достаточно длинным, чтобы проткнуть несколько жизненно важных органов, и один из стражников умер прежде, чем смог крикнуть. Другой хватал ртом воздух, чувствуя, как из него уходит жизненная энергия. Энтрери вытащил меч из первого убитого и полоснул им по горлу того, кто вскоре стал вторым.

Когда оба человека упали замертво на ступеньки, Энтрери утащил их за кусты, искренне надеясь, что они работали на Куинтона, а не на прежнего капитана. С этого момента он должен был осторожно относиться к таким вещам. Он быстро взял ключи от здания стражи у одного из мертвых мужчин и вышел из-за кустов, вложив оружие в ножны и направляясь к двери. Поворачивая подходящий ключ в замке, он заметил, что несколько капель овощного супа, который он ранее вылил в кустах, попали ему на сапоги.

– По крайней мере, лучше, чем настоящая рвота, – сказал он себе.

Двое стражников стояли в шеренгу в передней, когда вошел Энтрери.

– Эй, – закричал один из них, когда одетый в черное убийца спокойно шагнул в здание, – что ты здесь делаешь?

Энтрери не обратил на него внимания, повернувшись спиной, чтобы закрыть и запереть за собой дверь.

– Я спрашиваю, – повторил мужчина, доставая свой меч и приближаясь к спине злоумышленника, – что ты здесь делаешь?

Внезапно Энтрери развернулся, быстро выхватив Сайкл, оставивший за собой синеватый иней во влажном воздухе, и отбил в сторону слабо удерживаемое оружие стражника.

– К оружию! – попробовал закричать мужчина, но Энтрери пнул его в живот, выбивая из легких воздух. Человек отшатнулся назад, а Энтрери подскочил к нему сбоку и поставил одну ногу позади него, ткнув своим кинжалом в руку стражника. Мужчина уронил меч и шагнул назад, споткнувшись о ногу Энтрери. Он ударился спиной о стену, и через секунду убийца был около него.

Энтрери поднес ледяной клинок к его шее и ткнул украшенным драгоценными камнями кинжалом в живот стражника, так что тот затрясся от страха.

– На кого ты работаешь?

– На Куинтона, – тихо сказал мужчина. Он подумал, что этот человек был одним из воинов, недавно нанятых новым градоначальником.

– Неправильный ответ, – сказал Энтрери, полоснув рапирой по шее человека. Безупречное лезвие разрезало горло стражика как масло, отправив голову человека на пол. Кровь била струей совсем недолго, пока ледяной клинок не заморозил огромную рану.

Энтрери развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу со вторым мужчиной, но испуганный стражник смотрел на замерзшую кровь своего бывшего напарника, разбившуюся в дребезги об пол. Когда он заметил, что теперь внимание убийцы направлено на него, он быстро отстегнул свой меч и бросил его на пол.

– Я служу капитану Иренаму.

Энтрери знал, что это было ложью, но он видел и то, что этот человек не стоил его времени.

– Стой здесь, – сказал Энтрери. – Если я узнаю, что ты врешь или, если ты поднимешь тревогу, то проведешь последние моменты своей жизни, считая свои раны. Понял?

Мужчина неистово закивал. Энтрери направился в следующую комнату и выяснил, что она пуста. Это была оружейная, и здесь на стойках и полках лежали всевозможные луки и мечи. Отсюда вниз вела лестница, но Энтрери был уверен, что ему надо было наверх.

Следующая комната была столовой, но так поздно ночью здесь находился только один человек. Он сидел за столом спиной к двери и пил медовуху. Энтрери бесшумно подошел к нему и прижал свой кинжал к шее человека. Стражник выплюнул выпивку изо рта, начал вставать и потянулся за мечом, но Энтрери придавил сильнее, и мужчина перестал двигаться.

– Расскажи мне о капитане Иренаме, – попросил Энтрери.

– Он – безвольный негодяй, который не заслуживает места в страже, – осторожно ответил человек.

– А где мне его найти?

– Он наверху, на четвертом этаже с остальными пленниками.

– Молодец, – прошептал Энтрери ему на ухо. Мужчина глубоко вздохнул и расслабился. Энтрери убил его. Затем убийца поднялся по лестнице и остановился перед следующей комнатой. Через закрытую дверь он слышал звуки боя. Он собирался вмешаться, когда услышал и голоса. Было похоже, будто кто-то давал наставления. Энтрери взломал дверь и заглянул в комнату для тренировок стражи. Трое мужчин, ни один из них не был городским стражником, вели тренировочный бой.

Он собирался пройти мимо, но заметил лестницу в дальнем углу и понял, что придется пройти через комнату. Свет в комнате для тренировок был неярким, и Энтрери тихо скользнул внутрь и закрыл дверь, оставаясь незамеченным. Но он понимал, что не сможет добраться до лестницы не привлекая внимания. Вместо того, чтобы пытаться, он переключил внимание на мужчин в центре комнаты.

– Нет-нет, – говорил одному из воров Парнид, – делай шаг этой ногой, а не другой. Так ты сможешь отразить атаку, не порезав себя.

– Давай, я покажу, – сказал Энтрери, шагнув из тени с Сайклом в руке.

Парнид никогда раньше не видел Энтрери, но слышал его описания и от Тревора, и от Билли.

– Артемис?

Энтрери низко поклонился.

– К вашим услугам.

Парнид обратился к двум мужчинам в комнате.

– Взять его.

Оба тренировавшихся отложили тренировочное оружие и достали боевое. Энтрери обнажил только волшебную рапиру и встал в классическую позу для фехтования. Когда оба мужчины бросились на него, Энтрери прыгнул вперед и дважды ударил по обоим мечам в быстром Z-образном взмахе. Затем он отступил на шаг назад, позволяя потерявшим равновесие мужчинам ринуться вперед. Они оба сделали шаг не той ногой.

– Нет, вы не слышали, что сказал вам учитель, – осуждающе сказал Энтрери, и когда он отбил их выпады в сторону, ни один не смог вовремя отступить, а один из них даже получил ошеломляющий удар в лицо рукояткой рапиры Энтрери. Мужчина растянулся на полу. Второму вору не понравилось такое унизительное обращение и он набросился на убийцу. Это не было обычным фехтовальным движением, и Энтрери был вынужден быстро сменить опорную ногу. Мгновение спустя он был прижат спиной к стене, а Сайкл был заблокирован мечом второго мужчины.

Вор был выше и сильнее Энтрери, и он умело использовал эти преимущества, сильно давя на заблокированный клинок убийцы. Они находились в таком положении несколько секунд, вор медленно придвигал свое оружие к лицу Энтрери.

– А что бы ты сейчас посоветовал, незнакомец? – засмеялся вор.

– Глянь вниз, – ответил Энтрери. Вор послушался и увидел украшенный драгоценными камнями кинжал, направленный ему в живот. Когда клинок проколол его кожаный жилет, он отскочил назад, споткнувшись о коврик для тренировок. Он снова атаковал Энтрери, но остановился и удивленно посмотрел на свой клинок. За то время, пока он блокировал Сайкл, клинок стал очень холодным. Его защитила только кожаная рукоять меча.

Энтрери отскочил от стены и сильно замахнулся на пораженного мужчину. Вор поднял меч, чтобы блокировать удар, но низкокачественный, а теперь и хрупкий, клинок разбился от удара. Заметив движение сбоку, там, где упал первый вор, Энтрери изменил хват рукоятки рапиры, отвернулся от безоружного мужчины и нанес удар назад. Когда ледяной клинок вошел в грудь мужчины, другой вор наткнулся на выставленный кинжал Энтрери, не ожидая, что убийца повернется так внезапно. Энтрери подержал обоих мужчин еще секунду, а затем выдернул оружие, от чего оба вора замертво упали на тренировочный коврик. Энтрери вытер свое оружие, ища третьего мужчину. Вернее, он вытер только кинжал. Вся кровь на рапире замерзла и осыпалать, как только меч был вынут из своей жертвы. Парнида нигде не было.

Куинтон, Дрейк и Рейллон сидели за столом на верхнем этаже, обсуждая свои планы, в то время как за этим наблюдали трое пленников. Джератону не нравился тот факт, что они абсолютно не скрывали своих намерений от него и Джона. Джон явно ничего не мог с этим поделать. Ему повезет, если он снова сможет ходить. Но если Джератон когда-либо освободится, он нарушит их планы. Это только подтверждало, что они не собирались его освобождать.

Эллен все еще ухаживала за Джоном и все еще никак не была стеснена в движении. Это полное неуважение к его дочери сводило Джератона с ума, но он понимал, что его дочь не могла сделать ничего, серьезно угрожающего их планам, пока находилась здесь. Помимо троих мужчин за столом, у стены все еще сидел на своем любимом стуле Тревор, угощаясь выпивкой из бара в углу комнаты. Кроме того, у двери стояло двое стражников.

Тут дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвался Парнид. Дрейк вскочил из-за стола, доставая меч. Он задвинул его обратно, когда увидел кто пришел, но, увидев взволнованное лицо вора, остался стоять.

– Что случилось?

– Артемис здесь, – объявил Парнид.

– Что? – среагировал Куинтон. Эллен тоже была поражена. Это было последнее, чего она ожидала.

– Что значит здесь? – продолжил Куинтон. – Где?

– Здесь, – повторил Парнид, указывая на пол. – Я оставил его в комнате для тренировок.

– И? – поторопил Куинтон.

– Он убил двух моих людей.

Куинтон нахмурился. Он обратился к Дрейку:

– Сколько у тебя людей на первом этаже?

– Пятеро, – сказал Дрэйк, не веря, что кто-то мог пройти мимо них.

– А сколько на третьем? – продолжил Куинтон. Пока Дрэйк пытался посчитать в уме, Парнид произнес:

– Я видел троих на третьем этаже. Я приказал им идти за мной.

И действительно, вскоре стражники просочились в комнату.

– Заприте дверь, – приказал Куинтон. Он обратился к Рейллону. – И позаботься о том, чтобы Артемис поплатился за попытку открыть ее.

Маг улыбнулся, приближаясь к двери, чтобы сделать свою работу. Пятеро стражников расступились перед ним, а Парнид отодвинулся к центру комнаты, не желая иметь дел с магическими ловушками на двери. После трех заклинаний, Рейллон отошел от двери, и стражники столпились вокруг нее.

– Стойте! – сказал маг. – Не прикасайтесь к двери.

Все стражники шагнули назад.

– Я не хотел, чтобы от ловушки пострадали наши сторонники, – сказал Куинтон.

– Рискуют обе стороны, – ответил Рейллон. – Эти заклинания в десять раз сильнее тех, которые я использовал на своей двери, у вас дома. С увеличением мощи растет и риск. Не волнуйтесь, Артемис несомненно умрет, как только прикоснется к двери, а затем ваши люди без проблем смогут открыть ее и убрать беспорядок. Я пра...

Рейллон был прерван звуком бьющегося стекла и появлением Артемиса Энтрери, вкатившегося в одно из многочисленных окон, выходящих на город. Даже прежде, чем осколки стекла перестали плясать вокруг него, смертельный убийца бросил метательный кинжал в сторону собравшихся у двери стражников.

Пятеро мужчин стояли перед дверью, терпеливо ожидая взрыва с другой стороны, который означал бы, что ее можно открывать. Они развернулись при звуке бьющегося стекла и застыли при виде летящего кинжала. Стоящий впереди стражник увернулся как раз вовремя и вздохнул с облегчением, когда кинжал пролетел над его головой, но когда он услышал, как кинжал воткнулся в зачарованную дверь за его спиной, то жутко выругался.

Огонь волнами охватил пятерых мужчин, и между ними стали проскакивать мощные молнии, сваривая их гибкую металлическую броню в твердые куски. Через несколько секунд все закончилось, и число потенциальных врагов Энтрери уменьшилось вдвое. Энтрери посмотрел на Рейллона:

– Благодарю.

Дрейк был первым, кто оправился от драматического зрелища и достал меч, чтобы убить Энтрери. На самом деле это был меч Джона, и он был огромен. Вместо того, чтобы достать свой кинжал, Энтрери взял Сайкл и короткий меч, опасаясь, что кинжалом он не сможет парировать огромное оружие.

Дрейк размахивал позаимствованным мечом, будто что-то косил, пытаясь оттеснить Энтрери к окну, через которое тот только что влетел. Энтрери в самом деле запрыгнул на подоконник, слегка качнулся назад и прыгнул через стремительно нападавшего Дрейка.

Новый капитан быстро развернулся, но перестал махать своим оружием и был вынужден защищаться. Оружие Энтрери стучало по прочному доспеху Дрэйка, находя щели и вызывая у него дрожь каждый раз, когда удар Сайкла достигал цели. Дрэйк опустил свое большое оружие вниз, чтобы защитить уязвимые ноги и тут же понял, что если сейчас не произойдет чуда, он умрет.

Рейллон тоже видел неизбежный конец и решил вступить в бой. Энтрери ожидал этого, но когда пять зарядов энергии попали ему в спину, он едва вытерпел. В результате, его атаки в бою против Дрэйка немного замедлились, и он начал выбирать время, чтобы откатиться от стражника и отдышаться, когда в него попала вторая волна зарядов энергии.

Вторая атака была предназначена для обездвиживания, и Энтрери почувствовал, что его ощущения ослабели, а мышцы перестали слушаться. У него было много опыта борьбы с такими заклинаниями и он упорно боролся с ним. При этом он опустил свой короткий меч и упал на одно колено.

– Тебе со мной не справиться, – произнес сзади Рейллон, и Энтрери почувствовал, что он творит еще одно заклинание. Как он делал это так быстро?

Дрэйк тоже собирался закончить сражение и обеими руками поднял свой тяжелый меч над головой. С такой силой и скоростью, какой у убийцы не должно было быть в этот момент, он дотянулся свободной рукой до плаща и достал свой украшенный драгоценными камнями кинжал. Так как Дрэйк держал руки над головой, низ его пластинчатой кольчуги немного приподнялся, и Энтрери вонзил кинжал точно в цель.

В этот момент Рейллон сотворил новое заклинание, которое стало бы смертельным. Но так как с помощью кинжала Энтрери тянул жизненную энергию Дрэйка, убийца просто перенаправил ему урон и не обратил внимания на мощное заклинание. Экскапитан городской стражи почувствовал, как холодная смерть вползает в него через кинжал в его животе, и жизнь покинула его.

Вес большого меча медленно потянул его назад, и Энтрери был бы рад понаблюдать за этим падением, но его внимание было сконцентрировано на Рейллоне, произносящем еще одного заклинание, и он откатился к сторону. Сноп пламени вспыхнул там, где только что находился Энтрери, и так как заклинание было неуправляемо, оно поразило следующего человека на своем пути. Дрэйк уже был мертв, но теперь его тело было в огне, когда он выпал спиной вперед из разбитого окна. Рейллон выругался, и хотя из его правой руки в окно все еще вырывался огонь, левая рука сжалась, чтобы швырнуть в убийцу огненный шар. Когда Энтрери отскочил от этой атаки, он наконец понял, почему маг колдовал так быстро. Он никогда не противостоял тому, кто мог творить два заклинания одновременно, по одному каждой рукой.

Огненный шар взорвался позади него, и Энтрери почувствовал, как ему опалило кожу. Он знал о том, какую магическую защиту предоставлял Дзирту его волшебный скимитар, и Энтрери был немного разочарован, обнаружив, что его ледяной клинок не предоставлял подобной защиты от огня. Даже наоборот, если бы Энтрери хотя бы прикоснулся к своему клинку, то получил бы травму. Но Энтрери понял фразу, сказанную недавно Рейллоном: с увеличением мощи растет и риск.

Энтрери закончил кувырок, держа оба оружия наготове, и все, кто находился в комнате, уставились на него.

– Это все, на что ты способен, маг?

Рейллон зарычал и шагнул к Энтрери, как будто хотел сразиться с ним в ближнем бою. Куинтон схватил мага за плечо, чтобы сдержать его и вместо этого жестом призвал двух своих воров. Они оба достали оружие. Тревор усовершенствовал свой арсенал после боя в переулке и достал длинный меч из хорошей стали, который он, скорее всего, украл из оружейной внизу. Парнид достал такой же хороший короткий меч, и, подражая стилю Энтрери, взял во вторую руку кинжал.

Двое мужчин медленно направились к убийце, и Энтрери успокоился. Он не чувствовал сильного беспокойства, так как уже сталкивался с Тревором раньше и знал, что может прикончить его за считанные секунды. Парнид тоже не мог быть слишком опасен, даже если его ученики обладали хотя бы намеком на его способности. И тут он заметил движение рук Рейллона, кинувшего в воров два белых шара. Энтрери тяжело сглотнул, предположив, что это было за заклинание, и предположение подтвердилось секунду спустя, когда мужчины взорвались в атаках с быстротой молнии.

Энтрери застал конец сражения Дзирта с Дантрагом, бывшим тогда мастером оружия Дома Бэнр, который носил увеличивающие скорость браслеты. Дзирт смог перехитрить умелого воина при помощи его же скорости. Дантраг не мог импровизировать, потому что его движения были слишком быстрыми, чтобы их можно было менять. Дзирт обучался у величайшего мастера оружия, когда-либо известного в Мензоберранзане, и знал все движения Дантрага лучше, чем сам Бэнр. Поэтому он мог точно предсказать, что собирался сделать Дантраг, и смог победить его.

Эту ситуацию отличали от той две важных вещи. Во-первых, ни один из этих мужчин не проходил серьезного обучения, и поэтому они не будут использовать ожидаемые и предсказуемые движения. Вместо этого их движения будут случайными и бессистемными. Вторым, и более важным отличием, если Энтрери правильно понял поспешно использованное Рейллоном заклинание, было то, что мужчины не замечали, что двигаются быстрее, им казалось, что Энтрери, и все вокруг, движется медленнее. Заклинание фактически переместило их в немного другое измерение. Это означало, что в своих мыслях они имели достаточно времени, чтобы изменять направления своих атак в середине взмахов, и Энтрери должен будет противостоять этим импровизациям.

Убийца не пытался парировать первые атаки, а вместо этого начал свое собственное наступление. Как он и надеялся, атаки показались ворам медленными, и они изменили свою позицию, чтобы парировать их. Если бы они проигнорировали клинки Энтрери, они вероятно могли попасть в цель прежде, чем оружие убийцы даже приблизилось бы к ним.

Энтрери начал кружить, защищаясь от двоих воров, пытающихся достать его и прикрывающих друг друга так, что он должен был каждый раз противостоять только одному из них. Все-таки, они были не так уж плохи, и, очевидно, работали вместе и прежде, и быстро приспосабливались к тактике Энтрери.

Убийца отметил это изменение и на мгновение отступил. Парниду и Тревору это мгновение показалось вечностью, и они оба напали. Энтрери улыбнулся, глядя, как их оружие работало вместе, каждый промежуток, оставленный открытым одним, закрывался другим, но он уже был на полу, катясь под ноги Парниду. Из-за переплетения их атак, воры упали вместе.

Энтрери выкатился из мешанины, ухитрившись ударить клинком Сайкла по щеке Парнида. Ледяной клинок оторвал кусок кожи с лица вора, и тот взвыл от боли. Оба мужчины встали, и Энтрери увидел, что по лицу Парнида побежала кровь. Он был разъярен, а Энтрери оставил свой бок открытым для него. Оба мужчины снова напали, но Парнид, видя очевидную брешь в обороне Энтрери, вмешался слишком быстро. Тревор так привык к медленным движениям Энтрери, что более быстрый шаг партнера застал его врасплох, и он не смог вовремя остановить свой клинок. И это было бы неважно, но Парнид встал на пути своего напарника и получил удар в бок мечом Тревора, а Энтрери уже поднял оба свои оружия, чтобы прикрыть незащищенный бок, зная, что атака Тревора будет не единственной.

Клинки Парнида качнулись, и Энтрери заметил неприкрытое место, он скрестил рапиру с коротким мечом вора, освобождая путь своему кинжалу, и вонзил его в незащищенную доспехом грудь. Энтрери крепко схватил мужчину, пока его тело тряслось в конвульсиях быстрее, чем обычно из-за заклинания скорости, и использовал его как щит, чтобы помешать нападениям Тревора.

Вскоре вес мертвого Парнида стал слишком тяжелым, и Энтрери бросил его.

– Сейчас ты умрешь! – закричал Тревор, но для Энтрери быстро произнесенная фраза казалась просто неразберихой. Проворный вор прыгнул через своего упавшего товарища и разразился шквалом атак. Энтрери ничего не оставалось, кроме как отступать под натиском яростных ударов. Вскоре он приблизился к краю комнаты, и мебель стала мешать ему двигаться. Он уперся спиной в любимый стул Тревора с высокой спинкой и понял, что должен сменить стратегию.

Вместо того, чтобы парировать следующую атаку сверху, Энтрери увернулся и сделал выпад рапирой. Тревор легко отпрыгнул от этой атаки, но это дало Энтерри немного пространства. Он начал вертеться. Его накидка взметалась при каждом повороте, скрывая его и его клинки. Но Тревор знал, где они были, и вовремя парировал удары. Это кружение было очень похоже на то, которое много раз использовал Дзирт, только оружие Энтрери не было достаточно длинным, чтобы сделать это так же эффективно.

Тревор быстро уловил ритм и с большим интересом заметил, что при каждом обороте в течение короткого мгновения Энтрери поворачивался к нему спиной. Только для Тревора это мгновение казалось гораздо длиннее, и он качался вперед и назад вместе с убийцей, выжидая момент для нанесения удара.

И он настал. Во вращении Энтрери произошла короткая заминка, и Тревор бросился на него. Его длинный меч с ослепительной скоростью снова и снова вонзался в накидку, и он чувствовал, как его клинок резал и рвал тело убийцы под ней. Тревора немного смутило то, что Энтрери не упал замертво после полудюжины ударов, потому что к этому моменту он наверняка уже несколько раз попал убийце в сердце. И тут он почувствовал, как кинжал Энтрери медленно воткнулся в его собственную спину, и понял, что допустил ошибку.

– Ты убил такой хороший стул, – прошептал Энтрери на ухо мертвецу и позволил ему упасть. Тревор упал на пол, его клинок стянул накидку со спинки обитого стула, куда Энтрери накинул ее секундой ранее, во время вращения.

Энтрери не стал тратить время на восхищение своим хитрым обманом, а развернулся, выискивая мага. Рейллон пришел в ужас, когда мужчина направился к нему, и едва успел закончить заклинание прежде, чем Энтрери приблизился на расстояние атаки. По мерцающим очертаниям мага, убийца распознал заклинание каменной кожи и улыбнулся.

– Пытаешься выиграть время? – спросил Энтрери. – Это не сработает.

Убийца взорвался движением, вслух считая каждый удар, когда один из его клинков попадал по магической преграде. Голос Рейллона задрожал, когда он попытался сотворить оглушающее заклинание. Он знал, что если бы только попал им в убийцу, Энтрери был бы беспомощен, потому что оно был намного сильнее заряда. Но безумная скорость убийцы и нервирующий счет, который точно давал понять, сколько Рейллону оставалось жить, очень мешали сконцентрироваться.

Рейллон наколдовал на себя двойную каменную кожу, и когда Энтрери вонзил свой кинжал в магический барьер в шестнадцатый и последний раз за четырежды по столько секунд, он поменял хват на рапире, развернулся и ударил ею назад.

Рейллон уже был готов сотворить обездвиживающее заклинание, но промахнулся, когда Энтрери быстро развернулся, и заклинание провалилось. Когда ледяной клинок погрузился в его незащищенную грудь, Рейллон оглушил себя. Когда последнее слово заклинания сорвалось с его губ, оно сопровождалось синим облачком инея.

Остальные присутствующие в комнате с ужасом наблюдали, как тело оглушенного мага медленно остыло и начало замерзать. Энтрери отошел на несколько шагов и повернулся, чтобы посмотреть на это зрелище. Рот Рейллона все еще был открыт, а бледная кожа вокруг него стала еще белее под действием Сайкла. Когда процесс завершился, противный треск был слышен на всю комнату, и Рейллон совсем застыл.

Энтрери вернулся к магу и выдернул свой меч. При этом раздался такой звук, будто клинком царапали камень. От этого рывка, обращенный в статую Рейллон начал падать вперед. Он ударился о землю и разбился на тысячу кусочков. Мороз пробежал по спине Энтрери, когда он осознал силу своего нового оружия, и он быстро вложил его в ножны.

Куинтон был в ужасе. Он оперся о стол, когда осколки его мага рассыпались вокруг его ног. Сначала он был слишком ошеломлен зрелищем, которые только что увидел, чтобы понять, что он был следующим, но когда Энтрери медленно направился к нему с одним лишь кинжалом в руке, Куинтон понял, что его время вышло.

– Стой!

Энтрери остановился перед напуганным человеком, держа свой кинжал так, что его блеск отражался в глазах Куинтона. Восклицание исходило не от него, а от Джератона.

– Не убивай его.

– Я и не собирался, – сказал Энтрери, и следующие, произнесенные им, слова обеспечили ему будущее в этом городе, – он же безоружен.

Куинтон заметно расслабился, и Энтрери грубо схватил его свободной рукой за воротник.

– Ты меня подставил. За это я должен выпотрошить тебя как свинью, коей ты и являешься. И если бы я не чувствовал себя сейчас чертовски справедливым, то так бы и сделал.

После этих слов Энтрери отпустил мужчину, дал ему две пощечины и собрался уходить.

– Стой! – снова окликнул Джератон. – Не оставляй нас так!

Энтрери снова повернулся, уже на полпути к двери.

– Меня попросили убить мага, – он жестом указал на медленно оттаивавшие на полу осколки тела. – Я это сделал.

– Пожалуйста, – попросила Эллен. Она наблюдала за всем происходящим, не отходя от Джона. Капитан, хоть и посмотрел бы с удовольствием на убийцу в деле, все это время не приходил в сознание.

Когда Эллен узнала от Парнида, что Энтрери действительно пришел, чтобы спасти их, она была смущена. Пока он кружил по комнате, кромсая все, что двигалось, она поняла, что ничего о нем не знала. Но после того, как он сохранил жизнь Куинтона, хотя тот, вероятно, был тем, кто заслуживал смерти больше всех, она поняла, что была права все это время.

– Пожалуйста, – повторила она.

Энтрери посмотрел на Куинтона.

– Ключ у тебя? – спросил он, кивая в на клетку Джератона. Куинтон кивнул.

– Выпусти его.

Старик медлил.

– Выпусти. Его.

Энтрери был уверен, что выразился ясно и ему не придется повторять снова. Куинтон двинулся как наказаный ребенок и сделал то, что ему говорили. Он подошел к лебедке на стене и осторожно опустил клетку на пол. Затем отпер дверцу и пошел обратно. Джератон хотел выскочить из клетки и задушить этого человека, но он провел с поджатыми ногам почти двое суток, и оказалось, что он едва мог стоять. Куинтон все же держался на расстоянии. Но Энтрери еще не закончил.

– Иди, подними тот меч, – приказал он, указывая туда, где упал Тревор. Куинтон выглядел озадаченным. Энтрери не стал повторять снова, а просто поднял голову и посмотрел на мужчину в упор. Даже в другом конце комнаты, взгляда оказалось достаточно, чтобы заставить Куинтона двигаться. Он подбежал к Тревору и вырвал длинный меч из руки мертвеца.

– Теперь дай его градоначальнику.

– Что? – отреагировал Куинтон. – Он меня убьет.

– Ты дашь ему тот, – сказал Энтрери, доставая свою рапиру и помахивая ею туда-сюда перед собой, оставляя в воздухе ледяной след, – или я дам ему этот.

Куинтон чуть не проткнул себя, бросившись отдавать оружие Джератону. Как только градоначальник поднял меч, он вновь обрел свою силу и увереннось.

– Сядь, – приказал он Куинтону. Энтрери обратился к Эллен:

– Что-нибудь еще?

Эллен улыбнулась ему:

– Спасибо.

Энтрери стиснул зубы, впервые в жизни собираясь произнести одно слово:

– Пожалуйста.

После этого он ушел.

Градоначальник Джератон Александр посмотрел из окна на реку. Он видел, что строительство новых складов за рекой уже началось, и был счастлив, что его дочь смогла нанять необходимых рабочих. Эллен была теперь советником, и с лихвой компенсировала нехватку тех четверых, которых они потеряли.

Прошло две недели с той ночи, когда Энтрери отвоевал город и передал его Джератону. У градоначальника имелись сомнения относительно этого человека, но Эллен настояла, чтобы он позволил ему остаться в городе.

Только той ночью он убил десять человек, не считая пятерых, погибших от ловушек на двери. Только за это его надо было приговорить к смертной казни, или, по крайней мере, изгнать из города. Дело было не только в том, что он их убил, но и в том, как он их убил.

Эллен привела доводы против этой мысли. Погибшие люди были злодеями. Их наняли, чтобы захватить город, и если бы потребовалось, он убили бы любого, кто встал бы у них на пути. Энтрери сделал то, что должен был сделать. Она сказала, что, если бы он просто застрелил их всех из арбалета, Джератон не раздумывал бы ни секунды, а устроил бы парад в его чести. Мертвый, значит мертвый. Имело значение, только то, что Энтрери сделал это, а не то, как он это сделал. А еще важнее было то, кого он убил, почему убил, и когда остановился.

Когда все это было представлено ему в таком свете, Джератон согласился с дочерью и позволил убийце оставаться. После дополнительных размышлений, он даже спросил, не хотел ли тот стать капитаном городской стражи, но Энтрери только рассмеялся, сказав, что он был бы счастлив вернуться в свою хижину на краю города.

Джератон уступил и вместо этого повысил одного из преданных стражников, переживших нападение. Он все еще подыскивал трех советников, но на это требовалось время. Люди не сильно стремились присоединяться к группе, которая еще совсем недавно была мишенью убийц, независимо от того, что Джератон гарантировал, что угрозы больше нет.

В его дверь постучали.

– Войдите, – окликнул Джератон. Дверь открылась и вбежал мальчик-слуга.

– Да?

Мальчик, послушно молчавший до этого, заговорил.

– Пришла женщина, которая хочет вас видеть, сэр. Она сказала, что проделала долгий путь, чтобы попасть сюда и ей очень надо поговорить с вами.

– Как ее зовут?

Мальчик пожал плечами.

– Она не представилась.

Джератон нахмурился.

– В следующий раз спрашивай об этом. Пригласи ее.

Мальчик исчез и минуту спустя ввел в комнату худощавую, хорошо одетую, женщину. Она была одета в дорожный костюм, но ее одежда имела королевский вид, выдавая в ней важную особу. Ее лицо могло быть симпатичным, но взгляд был чрезвычайно серьезным, делая ее невзрачной. Она была высокой, а ее движения плавными и грациозными, несмотря на небольшую хромоту.

– Меня зовут Эллиорн, – сказала она, как только мальчик-слуга вышел и закрыл за собой дверь. – Я – следопыт с севера.

Джератон поднялся из-за стола навстречу важной гостье. Она проигнорировала протянутую ей руку.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – предложил он. Она покачала головой.

– Хотите чего-нибудь выпить?

Она снова покачала головой.

– Я здесь по делу, – ответила она. Невзирая на это, Джератон налил себе выпить и вернулся за свой стол.

– О чем речь?

– Я слышала, что в последнее время у вас произошло несколько очень жестоких убийств, – сказала она.

– Да, – согласился Джератон. – Это произошло около двух с половиной недель тому назад, но мы поймали убийцу. Он был публично казнен на прошлой неделе.

– Куинтон Поллудж, – сказала Эллиорн, давая Джератону понять, что она знал об этом, – пятидесятитрехлетний торговец драгоценными камнями и металлами. Он и был вашим убийцей?

– Ну, – ответил Джератон, – он нанял несколько головорезов, но мы без труда смогли разыскать их.

– Не сомневаюсь. Позвольте мне перейти к сути. Я ищу беспощадного убийцу, известного под именем Артемис. Он на несколько дюймов ниже меня, с аккуратно подстриженной эспаньолкой. Он носит черную накидку и шляпу, и пользуется коротким мечом и кинжалом. Вы знаете кого-нибудь, соответствующего этому описанию?

Джератон задумался, а затем покачал головой.

– Сожалею, но не могу никого припомнить.

Энтрери теперь пользовался рапирой. Эллиорн выглядела немного раздраженной.

– Я имею основания считать, что он находится у вас в городе, и прошу разрешения провести поиск.

– Пожалуйста, – согласился Джератон, – конечно, проводите ваш поиск. Если этот человек живет в моем городе, я буду рад любой помощь, которую вы можете предложить, чтобы избавиться от него.

– Могу я рассчитывать на помощь вашей городской стражи?

– Увы, – с сожалением сказал Джератон, – у нас сейчас нехватка людей, и я не могу вам ничего обещать. Но не стесняйтесь расспрашивать их столько, сколько захотите.

Им всем сказали, что отвечать, и они согласились подчиниться, так как благодаря Энтрери сохранили свою работу.

– Хорошо, если вы вспомните что-нибудь, что могло бы помочь, пожалуйста, сообщите мне об этом.

– Конечно, – сказал Джератон. – Если он появится после того, как вы уйдете, я обязательно пошлю вам сообщение как можно скорее.

Эллиорн ушла. Джератон подождал несколько минут, пока не удостоверился, что она покинула здание, а затем позвал мальчика-слугу. Мальчик появился через секунду. – Отнеси это к дому Артемиса, на краю города, – сказал Джератон, вручая мальчику свернутый пергамент, подготовленный им заранее. – Поторопись.

Мальчик ушел, а Джератон вновь посмотрел на стройку за рекой.

На этом история заканчивается. Если я напишу еще об этом мире и Энтрери, история продолжится с этого места. Вы увидите, что эта история продолжается еще немного. Я едва не отказался от того, чтобы вставить следующий далее эпилог, потому что знаю, что половине из вас он не понравится. И тем не менее, на самом деле, следующие несколько страниц – это главная причина того, зачем я написал эту историю. Я представлял следующую ситуацию каждую ночь на протяжении около месяца, но понимал, что не смогу описать ее, не написав того, что вы сейчас читаете. Этот эпилог – мой отклик на то, что сказал Дзирт во вступлении к третьей части "Служителя кристалла". Даже при том, что я думал об этой истории даже раньше, чем был издан "Служитель кристалла", оказалось, что РЭС и я думали одинаково. Если Вы не читали ту книгу, не волнуйтесь, я не буду повторять историю, возможно немного ее введение, но не историю. Во введении Дзирт объясняет, почему не убил Энтрери, когда у него была возможность в "Незримом клинке". Вкратце, он сказал, что не смог убить Энтрери, потому что увидел, что убийца ненавидел то, кем он стал. Дзирт показал ему, что его жизнь была пустой, и хотя Энтрери возненавидел дроу за это, он все же не мог отрицать его правоты. Дзирт также сказал, что знал, что не пустив в ход свои клинки, он приговорил многих людей к смерти от руки убийцы. Как это можно было оправдать? Даже если Энтрери действительно изменит образ жизни, стоит ли его жизнь тех многих, которые он отнимет до искупления? Как это можно оправдать, спросите вы. Продолжайте читать, и я расскажу вам.