Искусство обольщения обнаженного оборотня

Глава 13

Ник должен был ехать на лекцию, хотя благодаря тому, что мне удалось отговорить его от покупки грузовика, мы смогли потратить дополнительный день… гм, на разговоры. Купер был счастлив оставить нас одних прежде, чем мы смогли приступить к следующей «теме».

А поскольку мой братец, в сущности, даст фору любой старой сплетнице, никто не удивился, когда по возвращении в долину я заявила, что мы с Ником теперь связаны. На самом деле, когда Ник через неделю вернулся, тётушки уже организовали совместный ужин в нашу честь, что было несколько неловко. Ничто так не говорит о сплочённости семьи, как поздравления за ужином по случаю «помолвки».

Не могу сказать, что все члены стаи были в восторге от моего выбора. Пара тётушек выразили презрение ещё одному Грэхему, рискующему семейными волчьими генами. А некоторые из моих кузенов делали ставки: сколько времени пройдёт, прежде чем тело Ника окажется где-нибудь в овраге, и это было мерзко.

Участие Попса выразилось в том, чтобы пожать руку Нику, одарить его непроницаемым взглядом и сказать:

– Ты недостаточно хорош для неё.

В такие моменты мне не хочется быть любимой внучкой Попса. Но Ник, которому удалось не сложиться, как дешёвый карточный стол, от стальной хватки Попса, просто улыбнулся и произнёс:

– Я знаю, сэр, но достойного её мужчины просто не существует.

Попс фыркнул и побрёл к пивным сосискам. Я подмигнула Нику, давая ему знать, что он очень хорошо справился с ситуацией.

И в конце вечера, как бы больно мне ни было, Ник отправился спать домой к Самсону. Ведь насколько бы современной и открытой ни была моя семья, мысль о сексе под родительской крышей действительно наводила на меня жуть. С меня хватило самого первого разговора с мамой после всего случившегося. Едва я заявила о том, что теперь связана, она отвела меня в сторону и спросила, не хочу ли я об этом поговорить.

Тогда я соскочила со стула с непреодолимым желанием срочно узнать, заперт ли верхний ящик моего шкафа для документов.

– Боже, нет!

Мама казалась ошеломлённой.

– Не знаю, почему нет. Здесь нечего бояться. Мой первый раз с твоим отцом был потрясающим.

– Мама, я не хочу слушать о вашем бурном медовом месяце!

– О, дорогая, это случилось не в нашу первую брачную ночь. Мы позаботились об этом задолго до свадьбы.

– Боже мой! – простонала я. – Зачем ты мне это рассказываешь?

– Ну, мы были уже связаны. Твой отец заявил на меня права. Зачем ждать до свадьбы, когда мы сразу же хотели завести детей? Дорогая, что ты делаешь? – спросила она, когда я стала копаться в ящиках стола.

– Ищу, чем можно проткнуть барабанные перепонки.

Было очевидно, что в скором времени нам с Ником придётся искать отдельное жильё. Безусловно, я не могла перебраться далеко отсюда. Поэтому вариант жить у него в Гранди отпадал. Конечно же, я радовалась тому, что вернулась домой и увидела, что в моё отсутствие ничего не случилось, несмотря на ужасные предчувствия. Но всё же, чтобы помогать в управлении хозяйством долины, мне нужно находиться среди членов стаи. Ведь благодаря этому у меня было что-то наподобие авторитета в общине. Я слишком много трудилась ради уважения и доверия стаи, чтобы уйти сейчас.

Но мысль об отдельном жилище, где в конце дня мы оставались бы одни, определённо привлекала. В течение нескольких дней я обдумывала её, пытаясь найти способ вставить эту тему в разговор и не показаться требовательной потенциальной женой. Мама расценивала моё внимание к чувствам Ника как некий признак зрелости.

Проблема заключалась в том, что количество домов в долине ограничено, и сейчас все они заняты. Дома передавались из поколения в поколение, как и всё остальное в стае. И с начала тысяча девятьсот восьмидесятых годов здесь не было построено ни единого нового жилища. Опять же, приезжих у нас не особо много. С тех пор, как сюда переселилась моя мама, в долине из чужаков появились лишь Алисия и Клэй.

Кстати о Клэе: казалось, он всё меньше и меньше времени проводил в долине. Не уверена, что стало тому причиной: то, что я выбрала Ника или уйма работы в мастерской. Когда я поняла, как мало внимания уделяла ему во время всей этой ситуации с избранием мужа, то ощутила щемящий приступ вины. Даже если мы не были с ним связаны и не состояли в браке, он заслуживал большего. Я кусала себе локти из-за того, что не прекратила отношения с бывшим ухажёром, прежде чем начать завоевание Ника. Но иногда жизнь становится запутанной и сложной, и просто нет времени вписать в свой график такие дела как «сначала порвать с идеальным милым поклонником-оборотнем, а уж потом раздеться догола с любимым человеком». Клэй пропустил совместный ужин и, казалось, не желал разговаривать со мной или Самсоном, и я не вправе винить его. А поскольку мне не хотелось, чтобы эта рана загноилась сильнее, в конечном итоге однажды днём я припёрла его к стенке на работе, когда он ремонтировал бензопилу. В общем-то, это оказалась не самая лучшая из моих идей.

После того, как я вошла в сарай, Клэй довольно долгое время смотрел на меня красноречивым взглядом, который я с избытком заслужила. Но вскоре его губы дёрнулись, и он немного криво мне усмехнулся.

– Значит… Ник, да?

Я скривилась и слегка застенчиво ему улыбнулась.

– Я должна была сначала поговорить с тобой. Это просто вроде как случилось. Если ты захочешь пнуть меня под зад, я пойму.

Он покачал головой.

– Не-а. Не пойми меня неправильно. Я разочарован. Но иногда сердце просто хочет того, чего хочет, верно? Кто я такой, чтобы стоять на пути истиной любви моей альфы? – Ему было сложно говорить, но он скрыл эту напряжённость тем, что перебирал запчасти бензопилы и вытаскивал некоторые из них для чистки.

Я спросила:

– Нужна помощь?

Клэй бросил мне тряпку и передал немного солярки.

– Конечно.

Вот и всё. В целом мы во всём разобрались, даже не выясняя обстоятельств. А учитывая, насколько виноватой я себя ощущала, даже не заговаривая об этом, могу только представить, как плохо повлияло бы на меня затянувшееся обсуждение. Так что молчание – это метод, который я всецело поддерживаю. Я оставила всё как есть, но кузина Тереза внезапно оказалась гораздо счастливее.

В качестве вишенки на торте чувства вины выступали периодически повторяющиеся неявки Клэя на дежурство. Они означали, что Алисия уставала больше, чем обычно, и, похоже, Билли становилось всё хуже. Доктор вынуждена была назначить для тётушки более сильные успокоительные средства, когда её некогда редкие приступы стали повторяться почти ежедневно.

В тот день, когда я вернулась домой, Билли отправилась на главную улицу в халате, крича, что какая-то рыжеволосая сука пытается распоряжаться в её доме. Хотя ученики средней школы вдоволь повеселились при виде милой, уравновешенной тётушки, которая раньше вязала им рождественские чулки, а теперь ругалась, как матрос, посреди улицы, этот последний приступ заставил меня задаться целью поискать лучшее место для Билли. Домов престарелых для оборотней не существует, но должен же быть какой-то способ окружить её бо́льшим уютом.

Я сидела на крыльце, размышляя над звонком внучатому племяннику Билли, Мэтью, альфе её родной стаи в Канаде. Я редко общалась с Мэтью: он был отчасти гиперактивным и, казалось, всегда занимался каким-то огромным проектом, который мешал ему перезванивать мне. И он до сих пор не знал, как работает голосовая почта. Это было что-то вроде сочетания синдрома дефицита внимания с гиперактивностью [98] оборотня. Мэтью до сих пор не ответил на сообщения, которые я послала ему несколько месяцев назад, поблагодарив за то, что он прислал Клэя и Алисию. Но его стая была больше моей и располагалась ближе к городским территориям.

Может, у него имелась идея (или двадцать), как помочь тётушке.

Я закрыла глаза и откинулась на спинку твёрдого кресла-качалки из сосны. На календаре конец февраля, и холодная погода продержится ещё несколько месяцев, но солнце клонилось к закату, и было приятно какое-то время посидеть на улице. С закрытыми глазами я подняла лицо к бледнеющим лучам, потянулась и зевнула.

Каким-то образом, находясь в центре всего этого сумбура, я была чертовски довольна. Наверное, счастливее, чем за всю свою короткую мрачную жизнь. Я заявила право на своего избранного. И испытывала ту же самую потребность в Нике, умиротворение от его присутствия, что и раньше. А также мы с Ником всё ещё работали над нашими исследованиями.

Но поскольку нас в основном опекала вся моя семья, особо преуспеть в этом деле нам не удалось. Думаю, я гораздо больше узнавала о том, что нравится мне, чем о том, что нравится Нику. Поскольку, оказывается, парням нравится всё. Оргазмы – это как пицца или фильм Дольфа Лундгрена [99] – даже когда они не восхитительны, ты всё равно получаешь удовольствие.

Я совершенствовала свои навыки в оральном сексе, хотя подозреваю, сам факт того, что у подружки волчьи зубы, заставлял Ника слегка нервничать. А мой мужчина, если хотел, мог языком играть гитарные риффы «Лестницы в небо», так что, в целом, мы оба были довольно счастливы.

Конечно же, учитывая всё это счастье, я действительно должна была предвидеть, что случится дальше

Я встрепенулась при звуке шаркающих шагов, двигающихся в мою сторону. Открыв глаза, я увидела ковыляющего к крыльцу Самсона. Он был обнажён, а значит, только что вернулся с пробежки. У него было страдальческое выражение лица, будто каждый шаг причинял ему боль. Самсон оступился и споткнулся о крыльцо, сжимая бок.

– Мэгги, – прошептал он, держась за бок.

Я снова зевнула.

– Ха-ха, Самсон, я больше не куплюсь на это. Я помню ту дурацкую шутку, когда на Хэллоуин ты притворился, что тебя убило бензопилой, и сейчас шутка тоже никуда не годится.

Но он не поднялся.

– Сэм…Сэм? – Ветер сменил направление, и до моих ноздрей наконец донёсся запах крови. – Мама! – крикнула я, опустившись рядом с кузеном. Мои колени с глухим стуком ударились о половицы. Я перевернула его и под рёбрами обнаружила отверстие размером с четвертак. Руки покраснели и намокли, когда кровь потекла сквозь пальцы, которыми я попыталась зажать рану.

Мама вышла на крыльцо. Она ахнула, опустившись на колени рядом со мной.

– Позвони доктору Модер! – крикнула я. – Сейчас же! А ещё лучше сама сбегай в клинику. Сейчас же, мама, пожалуйста!

Я стянула с себя куртку и набросила её на Самсона. А рубашку прижала к его боку, чтобы остановить кровотечение. Крови вытекло так много, что от её липкого медного запаха меня начало тошнить.

Если пуля задела что-то важное, с чем доктор Модер справиться не в состоянии, нам придётся везти кузена в настоящую больницу. И там будут задавать вопросы, на которые я не смогу ответить, заводить опасные для нас истории болезни. А что, если нам не удастся доставить его туда вовремя? Он потерял столько крови. Сколько ещё у него осталось?

– Сэм, пожалуйста, держись, ладно? Просто продолжай дышать. Мне жаль. Мне так жаль. Я подумала, ты шутишь.

– Лес, – прошептал Самсон. – Стреляли в меня. Нет запаха.

Я заставила его замолчать.

– Хорошо, хорошо, побереги дыхание.

Я продолжала наблюдать за раной, надеясь, что естественные способности к исцелению вытолкнут пулю. Отверстие уменьшалось, но маленький свинцовый шарик, казалось, застрял внутри. Я услышала топот маминых ног по улице и увидела, что матриарх семьи Грэхем почти тащит к нам доктора Модер.

Почувствовав растущую панику мамы, доктор Модер велела ей принести из дома одеяло и полотенца.

– Что у нас здесь? – спросила доктор Модер, садясь рядом со мной и опуская массивную медицинскую сумку на пол. Полагаю, за эти годы она достаточно навидалась от нас. Я просто не помню, чтобы чувствовала себя так же ужасно, когда голова Купера застряла в решётке между прутьями.

Я слышала, как по всей улице открывались двери, и члены семьи выходили из домов, чтобы посмотреть, от чего такой шум. Я было подумала, что нужно отправить их в леса на поиски стрелявшего. Но это могло привести к большему числу оборотней с огнестрельными ранениями. Или охотнику с мокрыми штанами.

– Кто-нибудь знает, кто сегодня бегал с Самсоном? – крикнула я. Некоторые родственники покачали головами, и тогда я рявкнула: – Всем зайти внутрь! Пересчитайте всех. Выясните, кто отсутствует. И не выходите, пока я не приду к вам.

Двери тут же закрылись, хотя я заметила силуэты нескольких тётушек, вырисовывающиеся на фоне окон.

Надев латексную перчатку, доктор Модер исследовала рану пальцем, а я съёжилась от страха. Она вытащила огромную бутылку с перекисью водорода и вылила жидкость на рану. После чего достала завёрнутые в полиэтилен скальпель и пинцет.

– Думаю, пуля не задела внутренние органы, но мне нужно сделать разрез, чтобы в этом убедиться.

Я беспокойно взвизгнула.

– Ты собираешься сделать это прямо здесь? На моём крыльце?

Доктор Модер раздражённо стиснула зубы и пояснила:

– Пуля застряла довольно глубоко. Если я отложу процедуру, чтобы дать ему наркоз или перевезти его в стерильную комнату, то рана затянется, и мне придётся снова вскрывать её, чтобы вытащить пулю. У него меньше шансов подхватить инфекцию, и он быстрее исцелится, если я ликвидирую инородное тело прямо сейчас. Поверь мне, в твоего кузена Уэйна много раз стреляли довольно сердитые местные жители, так что опыт у меня имеется. Просто постарайся поменьше дышать на него.

Я стиснула зубы, выдохнув через ноздри. Вручила доктору скальпель, который она использовала, чтобы расширить рану. Врач погрузила пинцет в окровавленное тело Самсона и принялась копаться внутри.

Ладно, я многое могла выдержать, но это было довольно грубо. Я попыталась думать об этом, как об игре в доктора. В таком случае единственными последствиями неудачно проведённой доктором Модер операции стали бы жужжащий звук и покрасневший нос Самсона.

Рука моего кузена дёрнулась, когда доктор подцепила пулю. Я переплела свои пальцы с его, желая, чтобы слёзы, скопившиеся в уголках глаз, не текли. Как это могло случиться? Кроме моего отца и кузена Уэйна, за много лет в стае ни в кого не стреляли. Мы научились прятаться при любых признаках присутствия охотников.

В данный момент меня не волновало, был ли это просто какой-то тупой турист, желающий привезти домой жуткий трофей. Я хотела разорвать стрелка на части. Но Самсон нуждался во мне здесь и сейчас. И я изо всех сил сдерживалась, чтобы не обратиться на месте и не начать выть, как сумасшедшая. Доктор Модер вытащила пулю, и я шумно выдохнула. Маленькое отверстие в коже Самсона закрывалось, уже стало розовым и здоровым, и даже заблестело, когда доктор Модер вылила на него ещё антисептика. Самсон застонал.

– Давайте перенесём его в клинику, – сказала врач. – Может, лучше позвать несколько кузенов покрупнее, поскольку пациент у нас не пушинка? А нам нужно найти кого-то с его группой крови, чтобы он пришёл в клинику и послужил донором. Самсон потерял много крови. Давай, Мэгги, отпусти его и шевелись.

Я бросила на неё недоверчивый взгляд. Доктор положила свою лёгкую руку на моё плечо и мягко меня встряхнула.

– Всё хорошо, Мэгс. С ним всё будет в порядке. Можешь отпустить его руку.

Я взглянула на наши переплетённые испачканные в крови пальцы и сжала кисть Самсона ещё сильнее.

Доктор Модер нахмурилась.

– Или… может, нет.

Следующие несколько часов, казалось, тянулись бесконечно. Я пересчитала по головам членов стаи и была до смешного рада, найдя на месте всех, кроме Клэя, который допоздна оставался в гараже. Я опросила родственников. Позвонила Нику, который не понял мою внезапную потребность проверить, как он, ведь он мирно работал дистанционно из своего дома в Гранди. И оказался ещё больше сбит с толку, когда я велела ему оставаться там, пока сама не приду к нему.

Войдя в клинику, я почувствовала себя так, будто двигалась в густом тумане. Ощущала свою беспомощность. Не знала, что делать. И ненавидела это. Неудивительно, что Купер убежал от ответственности управления стаей. Отстойное чувство.

– Сэм? – тихо позвала я, засунув голову в дверь единственного процедурного кабинета клиники.

Подпёртый горой подушек и обмотанный марлей, Самсон без рубашки уплетал мамин куриный суп с лапшой – не меньше галлона, а полный противень треугольных шоколадных пирожных Мо ждал своей очереди.

– Думаю, ты очень сильно всех напугал, – сказала я.

– Это точно, – ответил он с набитым ртом. – В офисе ещё две партии пирожных. Мо напекла из-за паники. Они с Купером собираются остаться здесь на ночь. Купер, ээ… несколько нервничал.

Какой-то робкий голосок на периферии сознания сразу же возразил при мысли о том, что здесь будет Купер и его семья. Он впутал их в наши неприятности. Если здесь всё ещё кто-то бродит с ружьём, нацеленным на стаю, Мо с ребёнком оказались бы на мушке. Но, конечно же, если я попытаюсь их отослать, Мо запустит в меня каким-нибудь тяжёлым предметом из своей кухонной утвари. Я сделала в уме пометку обыскать клинику, чтобы найти дротики с транквилизатором.

– Я действительно рада, что с тобой всё хорошо, – сказала я Самсону, посмотрев ему прямо в глаза, поскольку хотела, чтобы до него дошло – наступил редкий момент, когда я полностью серьёзна. И, конечно же, он ответил мне тем, что усмехнулся с набитым шоколадом ртом, как ребёнок.

– И всё-таки. – Я замолчала, а затем дала ему подзатыльник.

– Ой! – вскрикнул он.

– О чём, чёрт возьми, ты думал, бегая в одиночку? И это после того, как я специально сказала каждому члену стаи работать в парах! – потребовала ответа я. – Никто и понятия не имел, что тебя нет, и где тебя вообще носит. Что, если бы тебе не удалось добраться до дома? Ты мог бы истечь кровью в лесу, один! Оставив после себя самый громадный чёртов труп, который медведи вообще когда-либо видели. Потребовались пинты крови от меня, Купера и мамы, чтобы поднять тебя на ноги и привести в рабочее состояние. Попс тоже пытался стать донором, и понадобилось четверо дядюшек, чтобы удержать его от того, чтобы он не воткнул иглу в руку.

– Мэгги, – начал Самсон, прежде чем я снова шлёпнула его. – Ой!

Я скрестила руки на груди, чтобы не допустить дальнейших шлепков.

– Извини, продолжай.

– Мне не сиделось на месте, – признался он. – Клэй обычно бегает со мной. Но он сказал, что сегодня не может, поскольку работает допоздна. Иногда просто необходимо обратиться и побежать, ты же знаешь… Я просто мчался по окраине долины. Услышал странный хлопок, затем ещё один, и – бац! – почувствовал себя так, будто меня сбил грузовик.

– Думаешь, охотник?

– Нет, охотник, вероятно, забрал бы мою тушу, пока я лежал на месте и истекал кровью.

– Дельное замечание. Может, случайность? – предположила я, зная, что хватаюсь за соломинку.

– Ты имеешь в виду, кто-то вот просто так взял заряженную винтовку, посмотрел в прицел, и на мушке случайно увидел волка размером с медведя? – развил мысль Самсон. – А промахнувшись с первого раза, пальнул ещё?

– Я не сказала, что это хорошая версия, – огрызнулась я. – Прости меня, что я пытаюсь ухватиться за любую возможность исключить то, чтобы членов моей стаи одного за другим перестрелял невидимый, но хорошо вооружённый засранец.

– Послушай, Малявка, я признаю, что в последние месяцы творится какое-то необъяснимое дерьмо. Тормоза твоего грузовика. Твой офис. Странные волки, обнюхивающие границы. Охотники, стреляющие по поводу и без… Хотя кто вменит им в вину желание приобрести такой прекрасный трофей, как ваш покорный слуга. Но нет никаких причин занимать круговую оборону и параноить зазря.

– Если ты назовёшь меня истеричкой, я не пропущу это мимо ушей, – сказала я с невозмутимым видом, напомнив себе, что хорошо ещё Самсон не знает об инциденте с мешком.

Он зевнул.

– Мы просто будем вести себя как обычно. Держать ухо востро, а детвору – поближе к дому. И никто не будет выходить в одиночку, так как маленький инцидент со мной – весьма показательный пример. Но говорю тебе – нам нечего париться, пока какой-нибудь бродячий оборотень не пробежит рысью по главной улице и не объявит войну.

– Так ты решаешь все вопросы.

Он пожал плечами.

– И до сих пор мой способ мне здорово помогал. Пока меня не подстрелили.

Раздался лёгкий стук в дверь. Алисия просунула голову в проём и застенчиво мне улыбнулась. Я перевела взгляд от неё к Самсону, который с глупым выражением лица смотрел на неё донельзя влюблёнными глазами.

Мои губы дёрнулись, но я сохранила безразличный вид.

– Надеюсь, я не помешала, – сказала она.

– Эээ, нет, – произнесла я, вскакивая с постели. – Клэй давал о себе знать?

– Да. Он придёт домой, как только сможет, – ответила она, не отрывая глаз от Самсона. – Твоя мама пришла к нам, чтобы присмотреть за мальчиками и Билли. Она знала, что я хотела заскочить на минутку и принести это, гм, желе. – Алисия поставила плотно набитый пластиковый контейнер на маленький столик на колёсах.

Я шагнула к двери.

– Да, она знает, как сильно Самсон любит желе.

По правде говоря, мой кузен его ненавидит. Всегда говорит, что пища может дёргаться, только если недавно сдохла. Или, возможно, покрыта соусом для барбекю. Но ему действительно нравилась Алисия, и это было совершенно ясно.

Я вышла из клиники, размышляя над этой новой ситуацией. Алисия – неплохая пара для Самсона. Я имею в виду, она умеет утихомиривать опасных дошкольников. Хотя у Самсона никогда не будет собственных детей из-за предыдущей связи Алисии, у него хорошие отношения с Полом и Ронни, которые, казалось, видели в нём своего рода гимнастический снаряд «джунгли» [100] в человеческий рост. И он получил бы все преимущества наличия сыновей без капризной беременной жены, кормлений в два часа ночи и подгузников.

Я добежала до офиса, села за стол и включила компьютер. Установив камеры по всей долине, Ник подключил беспроводной передатчик к моему модему, чтобы записывать на жёсткий диск то, что уловили камеры. Я ожидала, что после инцидента на скале активность возрастёт. Но до сих пор мы в основном получали записи скачущих у границы леса лосей, ведущих себя, как хозяева долины. Но когда я открыла на рабочем столе папку с видеороликами той ночи, то… ничего не нашла.

При проверке папки я обнаружила лишь видеозапись с медвежонком, гуляющим по южному хребту днём раньше. И всё.

– Проклятье. – Я вздохнула.

Я не знаю, что ожидала увидеть. Двойника Элмера Фадда [101], машущего в камеру и показывающего удостоверение?

Я откинулась на стуле, задумчиво пожёвывая губу. Мама, вероятно, задавалась вопросом, где я. И Ник уже написал мне пять сообщений, требуя позвонить и всё-таки объяснить, что происходит. Но я никак не могла заставить себя встретиться с любым из них.

Я соскочила со стула. А что, если камеры не работали? Некоторые из них, расположенные на южной стороне долины, вообще не передавали записей в папку. Никакого вреда не будет, если лишний раз их проверить, верно? Нужно заняться хоть чем-то, не связанным с разговорами или эмоциями. Я выскочила из офиса и побежала вверх по склону за клиникой, на ходу скидывая с себя куртку и ботинки. Мои ноги скользили по жёсткой жухлой траве, стебли которой, как лезвия, вонзались в мои лодыжки. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь уловить в воздухе запах крови Самсона. Нос инстинктивно устремился к северу, к одному из облюбованных Самсоном для тихого часа мест: клочку земли на северном краю полумесяца. Ничего. Я посмотрела на юг и почувствовала слабый запах ржавчины. Затем последовала за ним на человеческих ногах, тихо и быстро. Моя коса подпрыгивала на спине, а запах становился всё сильнее. Я бежала по петляющей между деревьями тропинке, протоптанной лапами многих поколений. И притормозила, узнав блестящие чёрные пятна крови на земле.

На этом месте след Самсона обрывался. Кузен будто бежал вперёд, но внезапно остановился, прежде чем в него выстрелили. Услышал ли он шум? Я не могла уловить поблизости ни единой нотки запаха человека или волка. Я посмотрела на огромные голые ветви над головой. Прятаться негде. И камеры поблизости нет. Неужели стрелку просто повезло? Или он был в курсе расположения камер?

Самсон увидел бы стоящего поблизости человека. Скорее всего, выстрелили издалека, что могло означать шальную пулю из охотничьего угодья. Но здесь так много деревьев. Возможно ли, что охотник выстрелил наугад, а пуля пролетела через весь лес и чудом попала в Самсона? Я бы сказала, что вероятность такого хода событий находится где-то между чертовски нереальной и нулевой. Здесь точно постарался наш любитель кондиционера для белья.

Я села на землю и обдумала возможности. А затем поняла, что нахожусь всего лишь в нескольких метрах от места, где заявила своё право на Ника с помощью того необдуманного укуса. Ник сидел на небольшом расстоянии от места, где подстрелили Самсона.

Грудь словно стиснул обруч, лишив меня возможности сделать вдох. Я сразу же нарисовала в уме образ Ника, в одиночестве сидящего на этом хребте и что-то пишущего в маленьком блокноте. Ветер играет с золотыми волосами, и каждые несколько минут Ник останавливается, чтобы поправить на носу очки. Внезапно раздаётся громкий хлопок выстрела, и Ник падает на землю. На груди его рубашки расцветает красное пятно. Блокнот выпадает из рук, когда изо рта тонкой струйкой течёт кровь. Он не может двигаться, не может позвать на помощь, ничего не может сделать, кроме как лежать здесь и умирать. И всё из-за меня, из-за того, что мы так близки.

В отличие от Самсона Ник не смог бы превратиться в гигантского волка и защищаться. Я точно проведу остаток жизни, беспокоясь о нём. Ну, то есть, с момента нашей встречи он уже успел попасть на путь злых оборотней и побывать в серьёзной автомобильной аварии. Я постоянно буду переживать, не заболел ли он, не стреляли ли в него, не попал ли он под перекрёстный огонь странного субъекта, кружащего вокруг долины. Мо едва осталась в живых после тяжёлого испытания, а в её случае бороться пришлось лишь с одним сумасшедшим оборотнем. А что, если за нами охотится целая стая?

Пока Ник находится рядом со мной, его жизнь в опасности.

Я думала, что могу побороть эту паранойю. Думала, что могу справиться с постоянной тревогой.

Чёрт, когда я узнала, что мой брат оставил Мо в попытке защитить её, я выследила его, обозвала множеством не совсем цензурных слов и угрожала оторвать ему голову.

Но сейчас при мысли о том, что любовь Ника ко мне каким-то образом станет причиной его смерти, меня вырвало прямо на поросший мхом берег на опушке леса. Это определённо случай… Сейчас всё иначе, поскольку всё это происходит со мной.

Нельзя тянуть время и тщательно обмозговывать ситуацию. Я должна прекратить наши отношения прямо сейчас. Должна заставить Ника уйти. Если я позволю нашим отношениям продлиться дольше, то потом будет намного больнее. Конечно же, попросту говоря, это означало помахать своей жизни на прощание ручкой. Никаких детей. Никакого Ника. Никакого секса. Но, по крайней мере, он будет жить. Я побрела к лесу, в сторону Гранди, не побеспокоившись о том, чтобы сорвать с себя одежду, дабы иметь возможность обратиться. Я обернулась волком и побежала, оставляя за собой след из кусков тряпок. А затем помчалась быстрее, чем мои четыре лапы вообще когда-либо носили меня, следуя за запахом Ника через пространство, защищающее его от моей крайне сумасшедшей жизни.

Ник сидел на диване и что-то печатал на ноутбуке.

Он улыбнулся мне, когда я вошла. И я почувствовала себя так, будто меня сейчас снова вырвет. Он отложил работу и распахнул для меня объятия.

– Эй, ты в порядке? Больше никаких отписок без логических объяснений, ладно? Они заставляют меня нервничать. – Когда я не бросилась к нему на шею, он наморщил лоб. – Что случилось?

– Послушай, Ник, – сказала я, улыбнувшись ему. Хорошая мина при плохой игре. – Всё это было очень весело. Но думаю, что ты принимаешь всё слишком серьёзно. Пора тебе двигаться дальше.

Лицо Ника вспыхнуло, а затем побледнело.

– Что?

Я вздохнула, пытаясь казаться раздражённой.

– Тебе пора найти другую стаю для опеки. Ну, мы хорошо провели время вместе, но думаю, оба знаем, что наши отношения не рассчитаны на долгосрочную перспективу

– Но мы теперь связаны, ты же сказала…

– Я соврала! – выплюнула я, сдабривая реплику саркастическим смешком. – Как обычные смертные девушки, которые по дороге из бара говорят парням, что «никогда ничего подобного не делали». А оборотни постоянно скармливают людям чушь про связь на всю жизнь. Это заставляет вас чувствовать себя особенными.

Он пристально смотрел на меня, пытаясь найти на лице хоть малейший признак лжи. И я была близка к тому, чтобы сдаться. Но, к счастью, карточные игры с Попсом и Самсоном по пятницам научили меня делать довольно непоколебимое бесстрастное лицо. Я стиснула зубы и в ответ уставилась на него. Глаза Ника сузились. А мои губы вытянулись в тонкую линию. И внезапно он начал лыбиться, как ненормальный.

Такого я никак не ожидала.

– Ты примеряешь на меня роль Лесси [102], верно? – радостно крикнул он, смеясь.

Теперь моё раздражение стало подлинным.

– Что?

– Ты примеряешь на меня роль Лесси, – снова сказал он. – Как в том старом сериале, когда Тимми думает, что какой-то старый злой фермер собирается забрать Лесси и пристрелить её за поедание цыплят. Тимми говорит Лесси, что ненавидит её и бросает в неё камни, чтобы она убежала.

– Ты что, под кайфом? – спросила я.

– Ты пытаешься причинить мне боль, чтобы я ушёл. Ты хочешь избавиться от меня, чтобы… что? Чтобы мне не причинил боль кто-то другой? Что происходит, Мэгги? Почему ты боишься?

– Я не боюсь. Я хочу, чтобы ты ушёл, поскольку не желаю тебя видеть, – ответила я.

– Неправда. Ты любишь меня.

– Нет, не люблю.

Я нахмурилась, когда ямочки на лице Ника заиграли при его словах:

– Не можешь жить без меня.

– Мне не нравится заострять на этом внимание, но ты знаешь, что я могу убить тебя, верно?

– Я думаю, нам пора начать жить вместе.

– О, боже, какая же ты заноза в заднице, – проворчала я.

– Заноза, в которую ты безумно влюблена, – сказал он.

Я одарила его своим самым убийственным взглядом. А он снова ответил мне той же чёртовой глупой улыбкой, и я сложилась, как проклятая гармошка. И застонала, когда Ник обнял меня.

– Ладно, малыш, расскажи мне, что так сильно накрутило тебя, – прошептал он. – Ты же, чёрт возьми, Мэгги Грэхем! Ты ничего не боишься.

– Неправда, – призналась я, опуская голову и упираясь лбом в ключицу Ника. – Меня до смерти пугает мысль, что я могу тебя потерять.

– Это не случится.

– Сегодня в Самсона стреляли, – пробормотала я в его рубашку. – С ним всё будет хорошо, но мы не нашли того, кто это сделал. И, конечно же, прибежал Купер и притащил с собой Мо с ребёнком. И я начала думать, насколько это глупо, поскольку он мог впутать их в вихрь этих событий. А я ничем не лучше него. Даже хуже, поскольку хочу, чтобы ты был рядом. Но я не могу защитить тебя. Могу попытаться, но ни одно из моих действий не даст гарантий твоей безопасности. Я не могу предотвратить то, что может случиться. Для тебя было бы гораздо лучше убраться от меня как можно дальше.

– И думать забудь, – произнёс он.

– Я знаю, – проворчала я. Проклятье. Но это стоило того, чтобы попытаться. Я взглянула на него, мои глаза покалывало от горячих слёз. – Мне не нужен никто другой. Я не смогу быть с кем-то ещё. – Он притянул меня ближе к себе, и я пробормотала в его шею: – Я люблю тебя.

– Кто был неправ? – спросил он.

– Я, – вздохнула я.

Он ткнул меня в плечо.

– А кто был прав?

– Отвяжись!

– Я не оставлю тебя, – сказал мне Ник. – Мне всё равно, как ты пытаешься оттолкнуть меня. И мне всё равно, что будет дальше. Я здесь. Если ты считаешь, что я сейчас отступлю, то ты сумасшедшая.

– Так значит, ты собираешься любить меня мне назло?

– Да.

Я вздохнула.

– Ах, месть, прям как в сказке.