Как только моё лицо зажило настолько, что больше не напоминало скукоженный баклажан, я созвала собрание стаи и поручила участникам привести всех членов семей, включая пустышек. Я убедила их, что не шучу, все сделали как было велено, и я разложила всё по полочкам для тех, кого вплоть до сегодняшнего дня на собрания не приглашали. Рассказала обо всех странных совпадениях и подозрениях, не покидавших меня с тех самых пор, как Клэй переехал в нашу долину. А информация о подозрительных семейных связях Клэя и Алисии, прозвучавшая как гром среди ясного неба, настолько разозлила двух моих дядюшек, что они буквально озверели: превратились в волков и разнесли в пух и прах один из диванов.
Их реакция, молчаливо одобренная собравшимися, полностью отражала то, что испытывали остальные члены стаи. Правда, когда дядя Джей и дядя Роб попытались прожевать спиральные пружины, многочисленным родственникам стало скучно.
– Неужели это случается на каждом собрании? – спросила Мо у Эви.
Эви пожала плечами, так как никогда прежде не присутствовала на подобных советах.
Ник лыбился, как идиот:
– Это самое классное, что я видел в жизни!
Прикрыв на секунду лицо руками, я представила хлорирование своего генофонда, а затем вклинилась между двумя мохнатыми идиотами и, схватив их за загривки, принялась трясти, пока они опять не превратились в людей.
– Сядьте, – сказала я им, и они потащились назад к своим местам настолько робко, насколько могут выглядеть два волка. – Вы уже угомонились?
Роб и Джей не посмели встретиться со мной взглядом. Я вкратце изложила свой план, который считала чертовски правильным. Все более-менее владеющие своим телом взрослые, как волки, так и пустышки, должны остаться в долине. Моей маме и старшим тётушкам предстоит забрать всех детей, включая возомнивших себя крутыми подростков, и, разделившись на две группы, пожить несколько дней у Ника и Купера.
– А мы тем временем заляжем на матрацы, да [108]? – спросил Джей, сверкнув белыми зубами.
Эви закатила глаза: для Джея все ситуации так или иначе сводились к «Крёстному отцу».
– А мы тем временем попытаемся с ними поговорить, – возразила я.
Джей озадаченно нахмурился:
– Не ожидал.
– Но они же убили Билли! – запротестовал дядя Роб.
– Мы точно не знаем, – рявкнула я. – Возможно, и так. Но, исходя из слов доктора Модер, Билли могла просто споткнуться и удариться головой при падении. К чему я, в общем-то, тоже склоняюсь. Если же мы поспешим с выводами и с действиями, то окажемся намного более уязвимыми и взвинченными, чем в тот раз, когда Купер ушёл с поста. А мы хорошо знаем, чем всё тогда закончилось. Извини, Купер.
Он пожал плечами.
Я продолжила:
– Предположим, мы пошлём это всё подальше и решим их истребить. Мы сядем им на хвост и обнаружим, что их стая в два раза больше нашей. Или они поставят какие-то ловушки, и мы угодим прямо в них. И что тогда? Мы покойники!
– Никогда не считал тебя трусихой, Мэгги, – хмыкнул Джей и тут же побелел, как полотно, увидев, каким взглядом я его наградила.
– Ладно, хорошо, мы наедем на них по полной программе. Потеряем пару людей и уничтожим несколько противников. А через несколько лет их дети придут к нам, и что тогда? Будут мстить нашим детям за то, что сделали мы? Мы заставим наших детей делать тот же выбор? Каких действий вы бы от них ожидали?
Роб, чья двухлетняя малышка уже в этом возрасте походила на волчонка, весь съёжился от этой мысли.
– Я не говорю, что драки совсем не будет, но надо хотя бы попробовать разобраться, что происходит у них в головах.
– Так мы просто поговорим? – Казалось, до Роба только что дошло, о чём идёт речь.
– Да.
– А если это не сработает?
– Тогда заляжем на матрацы, – вздохнула я.
Похоже, один из дядюшек намекнул дяде Фрэнку о предстоящем вторжении.
Ли вызвался в добровольно-принудительном порядке привлечь своих собратьев по стае, но я посоветовала ему оставаться дома и быть осторожным. Конечно, хорошо бы иметь пару лишних ребят на подхвате, но если мы побежим ябедничать и просить помощи у другой стаи, наши шансы на уважение со стороны стаи Клэя существенно поубавятся. К тому же, если Ли начнёт принимать угрожающие позы и сотрясать рыком округу, ситуация, скорее всего, обострится намного скорее.
Узнав о предательстве Клэя, Ли повёл себя довольно пафосно. Он снова и снова заводил разговор о том, что непонятно, кому можно доверять в наши дни, и намекал, что дяде Фрэнку Клэй никогда не нравился.
Но нам с Ли даже удалось поговорить без угроз в его адрес с моей стороны, что можно считать прогрессом. Правда, только до тех пор, пока он опять не начал болтать, что пригласит меня в кино, как только расчистят снег. Ну и если мы переживём войну между стаями. А закончил он своё очаровательное приглашение словами:
– Кто знает, что может случиться между нами в тёмной комнате? Особенно если я ещё и накачу немного.
– Ли, я теперь связана, – ответила я сухим, деловым тоном, помня о том, что дядя Фрэнк не присутствовал при объявлении нашей с Ником помолвки. И вряд ли хоть кто-то из нашей стаи захотел позвонить дяде Фрэнку с новостями о моём формальном союзе с человеком, а потом ещё и выслушать дядины визги по этому поводу. – И была бы признательна, если бы ты обошёлся без комментариев. Под признательностью я подразумеваю то, что воздержусь от засовывания твоей головы в твой же зад.
– То есть как это – «связана»? – закричал Ли. – Но Клэй – почему мне никто не сказал?
– Потому что тебя это никаким боком не касалось.
– Но если это не Клэй, тогда кто? – допытывался Ли. – Это же не тот человек?
– Я вешаю трубку, Ли.
– С человеком! – недовольно орал он в трубку, пока я ставила её обратно на базу.
– Вот именно поэтому я пока запретила маме рассылать приглашения на свадьбу, – пробормотала я.
Ночь перед окончанием срока, данного нам Клэем, прошла очень беспокойно. Я здорово промахнулась с оценкой того, сколько уговоров, применения физической силы, и, в конце концов, мольбы понадобится, чтобы выпроводить тётушек из долины.
Как сообщила Мо, ни одна из них не хотела пропустить драку, сидя сложа руки и гадая, придём ли мы домой. И во главе смутьянок стояла моя мама.
– Не понимаю, почему ты просишь об этом именно меня, – ворчала мама, пока я запихивала её в грузовик Мо, где уже пускала пузыри Ева.
– Ма, бери пример с Мо, – кивнула я в сторону невестки. – Думаешь, это просто – усадить свою дочь в машину, полюбоваться на выдуваемые ею прощальные пузыри и не иметь даже понятия о том, как всё сегодня обернётся? Но она не теряет чувства собственного достоинства.
– Это потому, что ты не слышала их с Купером сегодняшних споров. Никогда бы не подумала, что Мо умеет так ругаться. Всё ждала, что от её криков штукатурка отвалится. Наверное, это ты плохо на неё влияешь.
Жаль, что я пропустила зрелище. Купер и Мо несколько раз сильно ругались из-за её решения остаться с ним на время разборок. Брат пытался воззвать к материнскому инстинкту своей жены, апеллируя к тому, что Ева может лишиться обоих родителей. Мо аргументировала свою позицию тем, что шанс оставить ребёнка сиротой сведётся практически к нулю, если она, Мо, прикроет тылы мужа. И всё повторялось снова и снова, пока Купер не посинел от злости, а Мо не пригрозила ему большой сковородой, когда он пытался усадить её в грузовик. Её «оружие» не отбило у Купера охоту настоять на своём, и теперь на его спине красовался синяк в форме сковородки. С нашей точки зрения, итогом стала ничья.
Я вздохнула:
– Ма, если ты сейчас же заберёшься в грузовик, и мы переживём всё это, я позволю тебе заняться подготовкой нашей свадьбы от начала и до конца. И даже не буду ни о чём с тобой спорить.
– Не смешно.
– Я даже согласна выпустить дурацких белых голубей.
Мама подозрительно глянула на меня:
– Звучит убедительно, Маргарет.
Ещё немного уговоров, и мама, наконец, залезла в грузовик и повела караван детей и тётушек прочь из долины. Я оглядела родителей, которые, сжав зубы, с решительными лицами махали на прощание отъезжающим детям, и на мгновение ощутила внутри пустоту.
Мо фыркнула и приобняла меня за плечи:
– Ты знаешь, для альфы…
– Даже не начинай! – предупредила я её.
– Не так уж много людей тебя слушаются.
– Ты иногда бываешь такой стервой, – ответила я.
Она сладко улыбнулась:
– С каждым днём я становлюсь всё больше похожей на тебя.
За её спиной Купер поёжился.
Мне удалось уговорить всех на введение комендантского часа после заката. Те из нас, кто сильнее и моложе, подменяли друг друга в патрулировании границ на случай раннего внезапного нападения из засады. Я лично проверила каждый дом, чтобы убедиться, что все надёжно спрятаны. Пока я, совершенно измождённая, плелась к дому мамы, Роб и Джей выкрикивали мне вслед цитаты из «Трёхсот» [109], что навело меня на мысль, что они не воспринимали мой миролюбивый подход а-ля Ганди всерьёз. Как будто наступило время отбоя в каком-то особо жестоком летнем лагере.
Мо и Купер согласились переночевать в доме Самсона, а мне пришла в голову мысль, что по какой-то хреновой иронии наша первая ночь вдвоём в долине выдалась такой тёмной.
Ник приготовил или, по крайней мере, разогрел какую-то еду, оставшуюся после маминого отъезда. Не говоря ни слова, мы устроились на диване. Я поцеловала Ника, взяв его лицо в ладони.
– А сейчас по канону жанра ты скажешь, что я должен провести с тобой ночь, потому что ты собралась на войну и тебя могут убить? – спросил Ник.
– Это вряд ли, – ответила я. – Но да, было бы очень мило с твоей стороны.
Ник притянул меня к себе на колени, проводя руками по бокам:
– Ты боишься завтрашнего дня? – спросил он.
– Было бы глупо не бояться, – ответила я. – Я не в восторге, что ты собираешься там присутствовать, но, принимая во внимание разговор о Лесси и фокусы Мо с чугунной сковородкой, я понимаю, что не стоит сотрясать воздух просьбами убраться подальше от неприятностей.
– Чертовски верно.
– Я люблю тебя, Ник. Я не пытаюсь устроить какое-то театральное прощание. Просто хочу кое-что сказать тебе сейчас, пока всё спокойно и нашим задницам ничто не угрожает. Я люблю тебя. Я никого не любила так, как тебя. И буду любить тебя до последнего вздоха.
Ник поджал губы:
– Вот это да! Ты на всё готова пойти, лишь бы переспать со мной, да?
Я рассмеялась:
– Спасибо, как раз то, что мне и нужно.
– Я тоже люблю тебя, – ответил Ник, целуя меня.
Он стащил с меня рубашку через голову и распустил собранные в хвост волосы, которые укрыли нас тёмным блестящим покрывалом. Ник касался меня неторопливо, с какой-то болезненной неспешностью, от которой внизу живота разгоралось обжигающее пламя. Его поцелуи забирали мои дыхание, страх, переживания. Я расстегнула молнию на его брюках, и он застонал от прикосновения моей руки. Ник встал с дивана, поддерживая меня, так как я всё ещё обвивала его талию ногами, и понёс через гостиную.
Мы так и не дошли до моей комнаты, до кровати, с погашенным заранее светом. Быть голыми в комнате, где у меня раньше висели занавески со смурфами – от этой сцены попахивало декадентством и порочностью.
Ник проложил дорожку из поцелуев от шеи до пупка, неспешно покусывая то здесь, то там, и оставляя лёгкие следы на коже. Я потянула его за плечи, чтобы посмотреть ему в глаза и запустить пальцы в его шевелюру, пока он устраивался между моих бёдер.
Когда Ник потянулся за презервативами, лежащими на моём ночном столике, я перехватила его руку. Он удивлённо поднял брови. Я как-то сказала сама себе, что буду знать, когда готова, и теперь сама к этому пришла. Мне хотелось ребёнка от Ника. Были дела, которыми я по-прежнему хотела заниматься – школа, путешествия, управление стаей. Но не думаю, что Ник помешал бы мне. Наоборот, если бы он увидел, что я отказываюсь от мечты, то скорее притащил бы меня к ней за уши.
– Я воспринимаю это как жест, полный надежды, – сказала я ему. – Я могу забеременеть, но, вероятно, всё обойдётся. Возможно, мы переживём завтрашний день только затем, чтобы в следующий вторник оказаться перебитыми.
– Самое худшее выражение надежды, которое мне доводилось слышать, – ответил Ник. – А дальше что? Детальный прогноз на предмет моего возможного гена лысины?
Я фыркнула:
– Дело в том, что я люблю тебя, и не хочу накладывать какие-либо ограничения на то, сколько времени у нас осталось для любви – часы или десятилетия. Мне плевать, что случится завтра, если ты со мной.
Ник улыбнулся и, приникнув к моим губам, легко вошёл в меня. И не было никаких преград между нами – только кожа к коже. Я вздохнула при этом тёплом вторжении, а он легко поглаживал пальцами моё лицо. Он толчками входил в меня, и вскоре мы нашли нужный ритм – успокаивающий, нежный. В этот раз всё было по-другому: тише, лучше. А когда мы, наконец, насытились друг другом, Ник притянул меня к себе, прижавшись грудью к моей спине, и так и держал, не говоря ни слова. И каким-то образом я провалилась в сон.
Утро подкралось незаметно и принесло с собой тревогу и беспокойство. Не знаю, что именно я ожидала увидеть – наверное, Клэя и Алисию, ведущих за собой по главной улице танковую дивизию. А когда вражеская стая, казалось, материализовалась среди деревьев из воздуха, у меня мелькнула мысль, что это галлюцинация. Около тридцати человек – меньше половины нашего войска. В основном совсем ещё желторотики. Только несколько членов стаи выглядели приблизительно на мой возраст, остальные были пятнадцати-шестнадцатилетними подростками – тощие, с задиристо-опасливым видом, как у людей, вынужденных выживать. Мне стало интересно: где они были, когда Клэй и Алисия шпионили за нами, и как близко?
Дети плелись позади, уцепившись за нескольких женщин. Среди них были Ронни и Пол, которые приветственно махали нам. И тут до меня дошло: в своё время, много лет назад, Джонас сделал то же самое, что и мы вытворяем сейчас. Он оставил женщин и детей, а сам пошёл завоёвывать новые земли. Но так и не вернулся домой. Я подумала о маме, которая заботилась о дюжинах ребятишек, изо дня в день ожидая новостей, и у меня слегка перехватило дыхание.
Я почувствовала, как наша стая выстроилась позади меня, потом наблюдала, как члены стаи, охраняющие границы, следовали за прибывшими на четырёх лапах. Целый рычащий хор зазвучал позади меня, и я поняла, что некоторые из наших превращаются в волков. А Клэй вразвалку направился ко мне.
Я подняла руку, и звуки вокруг утихли, превратившись в неясный непрекращающийся гул. В светло-каштановых волосах Клэя играло солнце, а его губы кривила пренебрежительная ухмылка. Но за ней ничего не было – просто уловка, попытка скрыть страх, от которого у Клэя тряслись поджилки.
Когда охраняющие меня Джей и Рон стали слишком близко принюхиваться, я предостерегающе зарычала, и они тут же сдали назад. Да, они были возбуждены и нетерпеливы в ожидании предстоящей драки, но бывают ситуации, когда нужно слушаться альфу, если хочешь остаться невредимым. Я почувствовала, как мои страх и злость немного утихли. Передо мной стоял не рычащий полный ненависти противник, которого я ожидала увидеть, а горстка перепуганных детей.
Клэй остановился всего в паре футов от меня. Дежавю. В этот миг он очень походил на своего отца, разве что без сумасшедшего взгляда. Клэй тяжело посмотрел на меня, но я ответила тем же.
– И что теперь? – спросила я, склонив голову набок.
Клэя немного насторожил мой дружелюбный тон, совсем не вяжущийся с моими недавними угрозами прикончить его.
– Ты же знаешь, почему мы здесь. Просто не могу поверить, что ты была настолько глупа, чтобы остаться.
Я ответила так тихо, что только он мог меня слышать:
– Клэй, думаю, мы оба прекрасно знаем, что случится, если я отдам своим ребятам приказ напасть на вас. Пожалуйста, не вынуждай меня принимать такое решение.
– Ты не оставляешь мне выбора, – прошептал он, оглядываясь через плечо. Он так сильно сжимал челюсти, что я слышала скрип его зубов.
– Хочешь поговорить один на один? – спросила я.
– Зачем? Чтобы ты оттащила меня подальше в лес, где один из твоих дядей разорвёт мне глотку? – Он сказал это достаточно громко, чтобы его услышали остальные члены стаи.
Я зарычала:
– Клэй, не будь дураком. Ты придёшь со своим секундантом, а я – со своим.
Самсон выступил вперёд и тоскливо посмотрел на Алисию, что не вызвало восторга у одного из юных самцов стаи противника. Я громко добавила:
– А оставшиеся здесь будут вести себя хорошо!
Дядя Джей, превратившийся в волка и готовый к бою, раздражённо фыркнул и закатил глаза.
Я повела Клэя к небольшой поляне за клиникой, а Самсон и Алисия следовали за нами по пятам. Чем дальше мы отходили от главной улицы, тем больше, казалось, опускались плечи Клэя. Когда мы, наконец, дошли до места назначения, он казался измождённым стариком.
– Значит так. Всё, о чём мы будем говорить, останется здесь, между нами, и никто об этом не узнает. Правда, Самсон? Самсон!
В это время Самсон строил глазки Алисии.
– Что?
Я глянула на другую сторону поляны и увидела, что Алисия занимается тем же. Я закатила глаза:
– Ничего.
– До того, как мы продолжим, я должна тебя спросить: ты обижал Билли? И я имею в виду не только последние минуты её жизни. Ты хоть раз поднял руку на мою тётку?
– Мы бы никогда так не поступили, – твёрдо сказала Алисия, а на её глаза навернулись неожиданные слёзы. – Мы, в общем-то, любили старушку, даже несмотря на то, что она постоянно швырялась в меня ножами для масла. Она напоминала нам наших тётушек. И я думаю, были моменты, когда она понимала, что мы не те, за кого себя выдаём, но знала – мы заботимся о ней. Мне всегда казалось, что ей с нами хорошо.
Клэй покачал головой:
– Я, конечно, не подарок, но никогда бы не ударил беззащитную старушку.
– Так что же случилось в день её смерти? – спросила я.
Алисия слегка заломила руки, глядя больше на Самсона, чем на меня:
– Когда я ушла, Билли дремала, а мне просто захотелось выбраться с детьми на свежий воздух. Выйти из дома на пару минут. Я даже не уходила надолго, только пока Пол не стал проситься на руки. Я вернулась домой, ты уже была там, а старушка – мертва.
Я глянула на Самсона, который, казалось, вздохнул с облегчением. И хотя я не очень-то доверяла ему как заинтересованному лицу, Алисии я всё-таки поверила. Зачем им лгать в данной ситуации? Им особо нечего терять. Если что, Клэй мог бы использовать убийство Билли, чтобы спровоцировать меня на драку, когда его выгонят.
– Хорошо, тогда – и я хочу предельно честного ответа – как же тормоза моего грузовика? Или взлом моего офиса? А кто набросил мне на голову мешок в тот день, когда мы вместе с Клэем вышли на пробежку? И кто стрелял в Самсона?
Алисия покачала головой:
– Честно? Мы не знаем. Мы были так же удивлены всем случившимся, как и вы.
– Наибольшая подлянка с нашей стороны: мы рассказали о расположении камер ребятам из нашей стаи, чтобы они могли разнюхивать обстановку, оставаясь незамеченными. Мы пришли сюда, чтобы приглядеться к вам и попытаться найти лазейку. И всё, – сказал Клэй.
– Ну, если учитывать тот факт, что твой отец пытался убить всю мою семью, верится с трудом.
– Ну, твой брат таки уничтожил мою, – парировал он.
– Его спровоцировали! – заорала я.
– Думаешь, я это не учёл? – в ответ повысил голос Клэй.
Он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. А из долины послышались вопросительные завывания.
– Послушай, я осознаю ошибки отца. То, что он сделал, было неправильно. Но он по-прежнему остаётся моим отцом. Знаешь, что случилось до и после того, как твой драгоценный братец убил моего отца? Мы, как кочевники, месяцами бродили по окрестностям, пока отец, в конце концов, не решил перебраться в вашу долину. Они ушли, оставив нас на трёх старух, чтобы вскоре вернуться и забрать нас на новое место – наш новый дом. Мы засыпали с ощущением, что завтра Рождество. Думали, что проснёмся уже в другом мире. Больше не будем спать в лесу и купаться, если повезёт, на площадках для кемпинга. Никаких больше переездов без постоянного места жительства… А наутро всё на самом деле стало по-другому. Мы проснулись и увидели тётю Сару в слезах. Она не знала, что случилось. Вместе с тётей Линдой они долго ожидали возвращения моих родителей и других взрослых. Но те так и не вернулись. Я был ещё слишком мал, чтобы присоединиться к бою, но уже достаточно вырос, чтобы понять, что мы остались сиротами. Что мои родители мертвы, и я не могу оставить это безнаказанным. Тётя Линда пыталась убедить меня забыть всё и жить дальше. Когда она умерла, я нашёл письма отца к Эли, где шла речь о планах на новую стаю, которую они собирались организовать. Поэтому я связался с нашим добрым другом Эли и сказал ему, что собираюсь дать полный ход его идее «вождя народа». Я хотел с ним встретиться, но он всё откладывал, говоря, что ему надо заботиться о тяжелобольной матери. Ему никак не удавалось выкроить время на разговор со мной. Купер убил его раньше, чем у нас получилось встретиться, поэтому ничего не вышло. Но благодаря тем письмам нам было легко придумать историю о давно потерянных родственниках Билли и выдать себя за них. Да и ты была совсем не против нашего переезда в долину. Я даже разочаровался. Я-то думал, ты вложишь в это больше борьбы, будешь менее доверчивой, но мы переехали сразу же. Чёрт, да ты почти расстелила перед нами красную ковровую дорожку! Вот мы и остались, и пробыли здесь достаточно долго, чтобы мне, чёрт возьми, даже стало немного нравиться в долине. И всё это время я возвращался к своей стае и продолжал повторять, что надо ещё немного потерпеть, и скоро они получат дом, которого всегда заслуживали. А потом Билли умерла, и всё покатилось к чертям собачьим.
– Но почему же ты вернулся сейчас? – спросила я. – Ты знал, сколько наших будет здесь. Зачем было возвращаться, если ты знал, что мы можем вас всех перебить?
Клэй запустил пятерню в волосы, да так и оставил их взлохмаченными. Он выглядел уставшим, испуганным и намного младше своего возраста.
– Я потратил столько времени на обещания, что просто не мог не привести их сюда. Некоторые кузены и так уже думают, что мне не следовало занимать пост альфы, учитывая то, как отец испоганил саму его суть. Если я отступлю, то потеряю всю власть. Другого выхода нет. А теперь я не знаю, что мне делать. Я не могу выйти к ним сейчас и сообщить, что все эти годы мы потчевали их дерьмовой сказочкой и даже не попытаемся сразиться за долину.
– Но вам не обязательно драться. Это место может быть и вашим домом.
Клэй смотрел на меня так, будто у меня выросла вторая голова.
– И что, вы просто разрешите нам войти в долину и присоединиться к вам? Так я и поверил!
– Мы бы разрешили. Не делай ту же ошибку, что и Джонас, Клэй. Соглашайся, пока предлагают, – сказал Самсон, ни на секунду не отводя глаз от Алисии.
Клэй нахмурился:
– Что ты имеешь в виду?
– Я говорю, что Купер предложил Джонасу место в долине. Он предложил вашей стае дом, а Джонас отказался, – пояснила я.
– Это ложь.
– Нет, это не так, – настаивал Самсон. – Ты можешь спросить об этом любого, кто там был. Купер сорвался только после того, как Джонас пригрозил убить Мэгги прямо у него на глазах.
– Он хотел тебя убить, чтобы достичь своей цели? – Клэй побледнел. – Но ты была совсем ребёнком, всего на пару лет старше меня.
– Наверное, он был в отчаянии, если решился на такое. – Губа Алисии дрожала. – Джонас не принял бы предложение поделиться землёй, Клэй. И ты это знаешь. Он был гордецом и не принял бы помощь. Он бы не пережил, если бы члены стаи увидели его слабость.
– А я, значит, должен им позволить считать меня слабаком? – требовательно спросил Клэй.
– Я просто говорю, что, возможно, нам следует обдумать предложение, – ответила Алисия.
– Клэй, из этой ситуации есть выход, – сказала я. – Мы можем избежать очередной кровавой сцены, если только ты…
– Как будто ты мне веришь настолько, что позволила бы нам жить здесь, – перебил он. – Ты бы не спускала с меня глаз. Ни одна стая, у которой две альфы, не сможет нормально функционировать.
– Ну да, я бы сразу дала тебе по шее, если бы ты попытался командовать. Но кто сказал, что наш расклад не сработает? Большинство стай возглавляют пары альф. И у нас тоже будет альфа-самец и альфа-самка. Просто мы не будем, ну, парой.
– Но…
– Прекрати перечислять мне причины, по которым это не сработает! – воскликнула я. – Образ нашей жизни меняется, и мы должны меняться вместе с ним. Я не говорю, что это идеальная ситуация и что мы не столкнёмся с неприятием и обидами, которые придётся разрешать, но у тебя есть другие предложения? Обеим стаям нужна свежая кровь. Вам нужен дом. Так что мы можем использовать эту ситуацию с выгодой для всех.
– И как мы это им объясним? – Клэй кивнул в сторону стай.
– Это будет нашей первой совместной обязанностью как вожаков объединённой стаи.
Закусив губу, Клэй смотрел на мою протянутую руку, будто на готовую к броску змею.
– Клэй, не будь дураком, соглашайся, – сказала Алисия, наградив Самсона долгим многозначительным взглядом.
– Пожалуйста, сделай правильный выбор, – сказала я. – Будь лучше – как лидер, как человек, – чем наши предшественники.
Клэй судорожно выдохнул и вложил руку в мою:
– Попробуем – это всё, что я могу обещать.
В один миг я обмякла, как спущенный воздушный шарик, и улыбнулась:
– Это всё, о чём я прошу. Потребуется приложить определённые усилия, но у нас всё получится, Клэй.
– А мы можем хотя бы сказать моей стае, что я побил тебя до крови, и после этого мы пришли к соглашению? – проворчал он.
– Ни за что!