Исполнение предсказаний

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ребят разбудил вежливый стук в дверь.

Татка, с трудом разлепив глаза, увидела, как на ковре зашевелились Костя и Андрей. Сама она остаток ночи проспала, привалившись к спинке огромной кровати.

Растрепанный и сумрачный Костя поплелся к дверям, по дороге ворча себе под нос, что в этой стране спать не дают ни днем, ни ночью.

В дверях стоял слуга, который, все время кланяясь, осведомился, не желают ли гости завтракать.

— Желают, — буркнул Костя и посторонился, впуском в комнату слуг с подносами.

Они в мгновение ока уставили блюдами стол и поторопились исчезнуть. Было заметно, что им не доставляет им малейшего удовольствия общение с грозным и невыспавшимся колдуном.

Костя, приподняв крышку с одного блюда, понюхал неаппетитную запеченную птицу. Затем, поманив слугу, он коротко приказал ему попробовать всего, что было принесено на завтрак.

Пока слуга, поминутно вздрагивая и косясь на колдуна, выполнял приказ, на кровати зашевелился и сел Виля.

— Доброе утро, — сказала ему Татка, переплетая косу. — Как самочувствие?

— Нормальное, — ответил парень.

— О! — закричал Андрей, который, проснувшись, все еще валялся на ковре. — Подействовало!

— Что? — Виля непонимающе посмотрел в его сторону.

— А ты на каком языке говоришь? — улыбнулась Татка.

— На каком? — Тот по-прежнему ничего не понимал.

— На местном! Выучил-таки.

— Да? А я и не заметил.

— Теперь можешь сказать Канцлеру все, что о нем думаешь. И Ибису высказать благодарность за спасение своей жизни, — проговорила Татка.

Тут слуга, закончивший дегустацию и не проявлявший никаких признаков отравления, был отпущен Костей и шмыгнул за дверь. Костя не долго думая придвинул к столу кресло и уселся.

— Вы чего ждете? — позвал он друзей. — Завтрак подан и опробован. Давайте хотя бы поедим по-человечески, пока наш большой друг не выкинул еще какую-нибудь гадость.

Ему не пришлось повторять дважды. Через минуту остальные тоже оказались за столом. Еда была очень вкусной, и ребята так увлеклись ее поглощением, что не сразу поняли: в дверь снова стучат.

— Войдите, — с набитым ртом крикнула Татка.

Они ожидали увидеть Канцлера или Сморина, но в комнату вошла делегация фрейлин от принцессы, возглавляемая Агнессой. За ней следовали две дамы неопределенного возраста, которые несли темно-зеленое длинное платье.

За ними еще три пары фрейлин несли мужские костюмы.

Ребята, ошарашенные этим зрелищем, на время забыли про еду. Они молча хлопали глазами, пока Агнесса с приветственным поклоном не сказала:

— Ее высочество Злота просит вас принять одежду, более приличествующую вашему высокому положению.

Татка, завороженная игрой световых бликов на зеленом бархате, медленно встала с места. Она даже забыла по благодарить — до того ей хотелось дотронуться до роскошного платья и примерить его на себя.

За нее, разобравшись что к чему, ответил «первый советник» Андрей:

— Передайте ее великодушнейшему высочеству нашу бесконечную благодарность и заверения в нашей полнейшей преданности. Мы будем счастливы снова предстать перед взором ее высочества в более достойном виде.

Агнесса медленно кивнула, силясь запомнить его речь и передать слово в слово принцессе.

За это время Татка успела добраться до платья, предназначенного ей, и теперь с испугом рассматривала многочисленные крючки, застежки и шнуровку на корсаже.

Фрейлины, державшие платье, правильно поняли ее замешательство.

— Вашему высочеству нужна помощь? — спросила одна из них.

— Пожалуй, нужна, — ответила Татка.

— Изволят мужчины выйти? — спросила Агнесса.

Никому из ребят не хотелось расставаться с вкусным завтраком, поэтому Андрей, махнув рукой, великодушно пообещал:

— А мы не будем смотреть.

Шурша длинными платьями, фрейлины отвели Татку в угол и встали вокруг нее, создав живую ширму. Две из них помогли самозваной принцессе переодеться и застегнули все крючки и застежки. Когда одевание было завершено, фрейлина подала девушке пару туфелек, сделанных из того же зеленого бархата.

— Но что делать с вашими волосами? — спросила Агнесса, придирчиво осматривая Татку. — Как их носят у вас на родине?

— Думаю, что здесь бесполезно искать шпильки, — сказала Татка. — Но, может быть, у вас найдется гребень? Только побольше.

Одна из фрейлин проворно выбежала из комнаты и через некоторое время вернулась, держа в руках два огромных костяных гребня.

— Неплохо, — оценила Татка, рассматривая гребни, которыми, судя по их виду, никогда не пользовались.

Недолго думая, она закрутила косу на затылке и укрепили ее гребнями. Глянув на себя в зеркало, девушка изумленно замерла. Там отражалась натуральная принцесса, имевшая с Таткой лишь некоторое сходство.

— Вы прекрасны, ваше высочество! — не удержалась одна из фрейлин, украдкой ощупывая собственные жидкие волосы, едва достигавшие середины шеи.

— Должно быть, вы первая красавица в вашей стране, — поддержала другая.

— Непонятно только, как вас отпустил ваш отец в столь далекое путешествие, — холодно заметила Агнесса.

Татка, порозовев от комплиментов, постаралась пропустить ее слова мимо ушей. Ей не терпелось показаться ребятам, и, когда фрейлины отошли, Татка сделала несколько шагов вперед.

Оказалось, что мужская часть компании, покончив с завтраком, тоже успела переодеться в подаренные Злотой костюмы. Они развернулись на звук Таткиных шагов и уставились на преображенную девушку.

— Ух ты… — протянул Андрей.

— Смотришься неплохо, — сказал Виля.

— Только, по-моему, подол длинноват, — заметил Костя.

Татка же, глядя на них, не верила своим глазам. Она впервые увидела, как одежда преобразила знакомых людей. В джинсах и куртках ребята были привычными и обыденными, в грубой деревенской одежде — чудаковатыми и нелепыми. А теперь Татка видела первого советника и двух колдунов.

Принцесса Злота продемонстрировала наличие вкуса и сообразительности.

Для барона Андрея ее высочество выбрала белую рубашку с кружевным воротником и манжетами и костюм насыщенного синего цвета. Одежда была подобрана с особенным старанием, но Злота немного просчиталась с размером — куртка оказалась слишком узкой, и Андрей не решился ее застегивать.

Братья были одеты в почти одинаковые темно-фиолетовые костюмы. Строгость линий и отсутствие украшений создавали ощущение таинственности. Издалека братья в этой одежде казались совершенно одинаковыми. Различие было одно: кожаный пояс и меч, с которыми Виля не пожелал расставаться.

Разглядывая ребят, Татка сообразила, что фрейлины тоже хранят изумленное молчание.

Только через минуту одна из них заметила:

— Сколь точен глаз ее высочества!

— Даже слишком, — процедила сквозь зубы Агнесса, неприязненно рассматривая «барона» Андрея.

Затем Агнесса поклонилась Татке и направилась к дверям. Фрейлины, тоже кланяясь, поспешили следом.

— Отлично выглядите, — сказала Татка ребятам, когда двери закрылись. — Я и не подозревала, что вы… такие красивые!

— Есть немного, — довольно ответил Андрей, важно прохаживаясь по комнате.

— Думаю, нам стоит лично поблагодарить принцессу, — предложил Виля.

Никто не возражал, и компания, направившись к выходу, в дверях столкнулась со Смориным. Тот резко остановился и уставился на преображенных гостей.

— Чего ты хочешь? — спросила Татка, не дожидаясь, пока Сморин справится со своей отвисшей челюстью.

— Э-э, ваше высочество… Я… То есть не я, а Канцлер приглашает вас всех на заседание Совета… — пробормотал тот.

— С чего бы это? — поинтересовался Андрей. — Он что, успел по нам соскучиться?

Пока Сморин собирался отвечать, заговорил Виля:

— А я думаю, что мы примем приглашение Канцлера, — и добавил на родном языке: — Канцлер решил действовать по-другому. Не стоит обострять отношений. К тому же нам надо как следует осмотреть замок.

— Ах да… — согласилась Татка. — Поищем то, что отражает.

И следом за Главой Совета они вышли в коридор.

Все следы ночного происшествия были убраны. Вместо срезанных Вилей штор повешены новые.

По дороге на заседание Совета все четверо внимательно смотрели по сторонам, подсчитывая весьма приблизительно количество зеркал. Ребята были неприятно поражены. Весь замок был заполнен зеркалами. Свободными от них были только пол и потолок. Зеркала были повсюду — маленькие, большие, в обязательных золоченых рамах, с подсвечниками по сторонам.

К тому моменту, когда они добрались до места назначения, Татка успела сбиться со счета и впасть в уныние. Казалось, невозможно отыскать одно-единственное нужное им зеркало среди десятков других.

Сморин распахнул двустворчатые двери, и взглядам гостей открылся длинный зал с двумя рядами кресел. В самом конце стояло отдельное кресло, в котором сидел Канцлер. Кресла одного ряда занимали десять весьма пожилых мужчин, одетых с небывалой для этой страны роскошью. Места напротив предназначались гостям.

Все время, пока Сморин рассаживал ребят, Канцлер сидел совершенно неподвижно. Его лицо, как всегда, было бесстрастно, отпечатка ночного происшествия на нем не было заметно.

Глава Совета подвел Татку к креслу поблизости от Канцлера. Девушка обреченно опустилась в него, на самом деле желая только одного: быть как можно дальше от желтоглазого человека.

Усадив гостей, Сморин представил им всех членов Сонета. Их имена звучали столь однообразно, что не задержались в памяти. Впрочем, никто из ребят и не старался их запомнить. Видимо, эти старички служили лишь прикрытием делишек Канцлера.

Было похоже, что Канцлер затеял очередной спектакль, роли в котором были распределены заранее.

С трудом выкарабкавшись из кресла, один из старичков встал и дребезжащим голосом попросил высоких гостей поподробнее рассказать о своей родине.

Татка довольно сухо поинтересовалась, что же именно хочет услышать Совет. Старичок поморгал, покосился на Канцлера и забормотал о том, что в целях возможной дружбы между государствами им хотелось бы получить побольше информации.

Татка умоляюще посмотрела на Андрея.

Тот кивнул, поудобнее устроился в кресле и принялся сочинять невероятное попурри из историй царствований всех известных ему царей. Пока он вещал, Татка краем глаза заметила скучающее выражение на лице Канцлера. Ему было совершенно неинтересно, а старички почти засыпали в своих креслах, так что Андрей в общем-то зря старался.

Он это заметил и, оборвав свое пространное повествование, спросил, что бы еще хотел узнать Совет.

По ранее продуманному плану поднялся другой старичок и задал вопрос о войнах.

Андрей кашлянул и повторил все то же самое, только с красочными добавлениями о нашествии псов-рыцарей и татаро-монголов. Он так увлекся, что перешел к войне Алой и Белой розы, но тут один из старичков, окончательно заснув, вывалился из кресла.

Когда его подняли и привели в чувство, Андрей, изобразив обиду, потребовал, чтобы теперь ему рассказали о войнах, которые были в этой стране. Старички заволновались — видимо, ответные вопросы гостей не были предусмотрены. Однако Сморин сурово сдвинул черные брони, и самый бодрый из членов Совета начал рассказывать историю страны.

Слушать его, а уж тем более вникать в смысл не было никакой возможности. Старичок умудрялся к окончанию фразы начисто забыть ее начало.

Татке стало его жалко. Немного повернувшись в кресле, она посмотрела в сторону Канцлера и наткнулась на пристальный и взгляд.

— Зачем надо было их тащить сюда? — негромко спросила она.

— Чтобы ваш визит примял более официальный характер, — быстро ответил Канцлер. — Общение представителей двух держав — дело серьезное и тонкое. И и не хотел бы, чтобы после ночного инцидента у вас сложилось неверное представление о нас.

— В таком случае, наверное, следует говорить о более важных вещах? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Правильно, — кивнул Канцлер, и глаза его блеснули.

Он хлопнул в ладоши, прерывая и без того затухающую речь члена Совета, и старичок облегченно плюхнулся и кресло.

— Теперь вопросы буду задавать я! — провозгласил Канцлер, обведя ребят взглядом. — Каковы планы наших гостей?

— Осмотр Светлейшей Лерии, — быстро ответила Татка.

— Отлично… Скажите, э-э, ваше высочество, не будет ли ваш отец против ответного визита с нашей стороны?

Татка растерянно молчала, и за нее пришлось отвечать Андрею:

— Вы хотите в гости? Да пожалуйста! В любое время!

Похоже, что Канцлер был слегка удивлен, но сразу же задал следующий вопрос:

— Как прошел ваш визит к ее высочеству Злоте?

— Очень хорошо.

— И каковы ваши впечатления?

В голосе его чувствовалось неприкрытое ехидство, и Татка обиделась за принцессу.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой особу королевской крови, — заявила она. — Единственное, что я заметила, похоже, здесь относятся к ней с меньшим почтением, чем следовало бы. А ведь она — будущая королева.

— Да, да. Будущая, — согласился Канцлер. — А пока — только принцесса.

— Это «пока» не будет длиться вечно, — не удержалась Татка.

Канцлер поморщился и снова хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. После чего он объявил:

— Заседание Совета окончено. Наши гости нуждаются в отдыхе.

Старички явно обрадовались и, помогая друг другу, покинули кресла и вышли из зала. Ребята тоже встали, потягиваясь и разгоняя сонную одурь.

Татка, придерживая подол платья, собралась идти, но Канцлер неожиданно схватил ее за локоть:

— Заседание завершилось, но мы можем поговорить в неофициальной обстановке! Ваше высочество, по-моему, скучает? Я могу позвать шутов…

— Шутов у меня хватает своих. — Татка вырвала руку из его цепких пальцев. — Ты же сам сказал, что гости нуждаются в отдыхе. Так вот, я иду отдыхать.

— Я провожу? — вмешался Сморин, который крутился поблизости.

— Не стоит, — возразил Андрей, уже шедший к дверям. — Мы успели неплохо изучить дворец, так что доберемся нами. Или у вас… гости не могут шагу ступить без охраны?

Глава Совета не решился настаивать и, провожая гостей, с клонился в поклоне.

Ребята и не пытались скрыть, что им не терпится побыстрее покинуть этот зал заседаний. Выйдя из него и спустившись по лестнице, они остановились в пустой комнате, которая из-за обилия зеркал казалась многомерной отражающей поверхностью.

— У меня мозоли на языке, — немедленно пожаловался Андрей.

— Пусть эго будет твоим самым большим огорчением, — отозвался Виля, разглядывая себя в зеркале. — По-моему, Канцлер ждет, когда у нас сдадут нервы. И поверьте, я — первый на очереди. Так что, если мы собираемся что-то предпринять, надо действовать немедленно.

— Я как представлю, что придется все это разбить, так мне дурно делается, — прошептала Татка, украдкой любуясь собственным отражением в ближайшем зеркале.

— Канцлер не дурак, — заявил Андрей. — Ведь неспроста в этом дворце такое количество зеркал, правильно? Ведь так гораздо легче спрятать одно-единственное. И следовательно… — На его лице появилось хитрое выражение.

Он замолчал, явно провоцируя остальных задать ему вопрос о том, что следовательно..

Но Костя все испортил.

— Излагай, и побыстрее. А то большинство твоих гениальных идей оканчиваются несчастными случаями.

— Как хотите. Валяйте, бейте зеркала, а я пойла спать, — ответил Андрей.

— Иди-иди, — кивнул Костя, — похоже, тебе понравилось развлекать занудную принцессу.

Андрей в ответ смерил его негодующим взглядом Назревала очередная склока.

Между спорщиками встал Виля и сказал:

— Уймитесь. У нас нет времени пережидать ваши разборки. Первый советник, изложи свою идею.

Но Андрей надулся и промолчал. Костя смотрел в сторону, делая вид, что ему ни до чего нет дела.

Виля, покачав головой, сказал Татке:

— Время уходит. Что мы делаем?

Она пожала плечами:

— Идем к Ибису.

Виля, согласно кивнув, направился к единственному в той комнате окну. Осторожно приоткрыв раму, он выгнулся и сразу же отпрянул.

— Тс-с! — Он приложил палец к губам. — Канцлер позаботился о покое колдуна. Там стража.

— Вот и приплыли, — резюмировал Андрей и пристроился на корточках около стены.

Татка, не веря в то, что их идея находится на грани срыва, осторожно выглянула в окно. Вход в подземелье был прямо под ними, но около двери стояли двое стражников.

— Что будем делить? — печально спросила она.

Костя пожал плечами. Его брат, оглядел комнату, снял с подставки увесистый подсвечник и, раскрыв окно пошире, забросил его в заросли кустарника, заполнившего садик.

Стражники, услышав треск веток, насторожились и, выставив вперед пики, направились в глубину плюща. Виля скомандовал брату:

— Когда мы будем внизу, кинь еще один, — и, перемахнув через подоконник, спрыгнул вниз.

Таткино длинное платье оказалось совершенно непригодным для подобных упражнений. Когда она села на подоконник и свесила ноги, подол за что-то зацепился, и это мешало ей дотянуться до нужного места. Андрею пришлось выдирать кусок платья.

Костя, держа в руках подсвечник, торопил их:

— Прыгайте, а то стража вернется!

Ухватив подол обеими руками, Татка спрыгнула вниз и услышала над головой свист воздуха от брошенного подсвечника. В следующую секунду она ткнулась коленями и руками в траву. Виля тут же поставил ее на ноги и, подняв голову к окну, тихо проговорил:

— Останьтесь там! Иначе мы наделаем слишком мною шума.

Андрей сначала скривился, но потом кивнул и захлопнул раму.

Татка с Вилей прошмыгнули в подземелье. Едва за ними закрылась тяжелая входная дверь, как светильники на стенах загорелись сами собой.

— Он нас ждет, — удовлетворенно шепнула Татка и пошла уже знакомой дорогой.

Дверь в жилище Ибиса открылась, едва Татка с Вилей добрались до нее.

Сам Ибис сидел в кресле около камина и довольно улыбался.

— Мы стали часто видеться, — немного картавя, сказал он, приветственно кивая ребятам.

— Мы не хотели тебя тревожить, но обстоятельств заставили, — сказала Татка, подходя ближе.

— Знаю-знаю, — нараспев ответил тот. — И чего же им от меня хотите?

Татка собралась было ответить, но тут вперед вышел Виля, положив руку на рукоять меча:

— Прежде всего я хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь.

— О-о, вчерашний немой заговорил! — воскликнул Ибис. — Недурно сделано… Благодарить не надо. Я всего лишь вернул кое-кому в этом замке старый должок. Не считайте это помощью. Я сделал то, что надлежало мне сделать. А вы тоже кое-что должны сделать.

— Мы об этом уже догадались, — ответила Татка. — К тому же именно мы виноваты во всех переменах, которые произошли в этой стране. И мы обязаны все исправить.

— Исправить? — усмехаясь, повторил за ней колдун. — Исправить можно сломанную игрушку. А в жизни ничего исправлять не следует, можно лишь восстановить равновесие.

— Но все так сложно, — не выдержав, пожаловалась ему Татка. — Мы здесь чужие и ничего не знаем. Скажи, Ибис, где этот принц, о котором говорится в предсказании? Как мы его найдем?

Ибис сложил перед собой руки — ладонь к ладони — и, рассматривая пальцы, заговорил, будто декламировал детскую считалку:

— Принца прячет брат мой Адис. Адис никому не верит. Остров служит им укрытием. К острову дороги нет.

— Естественно, — проговорил Виля. — Если это остров, то дороги быть не может. Но нам же придется двигаться в каком-то направлении?

— В направлении Волчьей Горы.

— Там, где живет Один? — спросила Татка, припоминая ужас Феоны и Мелги перед этим разбойником.

— Да, там живет Один. И мне будет очень интересно узнать, как вы сможете с ним договориться.

— Похоже, тебя очень развлекают наши неприятности, — вырвалось у Татки. — Ладно, я уже столько слышала об и этом Одине, что знаю, что ему сказать. Как мне кажется, этот разбойник тоже охраняет принца. Он такая важная персона?

— О нем говорится в предсказании. Если бы принц по жил на острове, где нет войн, он бы прославился как храбрый воин.

Услышав это, Виля озадаченно почесал в затылке:

— Ничего себе — храбрый воин! Сидит на острове, хотя мог бы давным-давно выкинуть Канцлера из дворца! Или ему лень?

— Когда встретишь его, спроси сам, — коротко ответим Ибис.

— Ну вот еще… — пробурчал парень, но Татка, дернув его за локоть, заставила замолчать.

— Скажи, Ибис, — заговорила она, — ты умеешь делать бури?

— Бури? Я давно этим не занимался, но думаю, что могу.

В его словах проскользнула печальная нотка. Татка, вглядевшись в лицо колдуна, полускрытое черными волосами, сказала:

— Знаешь, Ибис, мне кажется, что ты давно ничего не делал. И ты очень рад тем развлечениям, которые мы дли тебя устраиваем.

Ибис, резко подняв лицо, посмотрел на нее.

— Я угадала?

— Да, ты права. Я не вижу смысла что-то делать. Я уже стар и знаю все, что мне полагается знать. Мой брат занят охраной Семурга, и это наполняет смыслом его жизнь. Я никого не охраняю, я просто дотягиваю свой век. Твои колдуны тоже когда-нибудь придут к такому печальному состоянию. Хотя… как я вижу, они не лишали себя удовольствия делать что-то самим. А я, разок поддавшись искушению переложить свои заботы на волшебную силу, практически потерял смысл существования.

Татке стало грустно. Виля тоже немного сник. Затем как «брат по профессии» он счел необходимым сказать:

— Но это просто полоса невезения. Еще все изменится Да и раньше, наверное, все было не так?

— Конечно. — Пронзительные глаза колдуна вдруг стали отрешенными, как будто он всматривался во я что-то очень далекое. — При короле Брале и при его отце, и при отце его отца жизнь была не такой. Я был нужен, и ко мне обращались за помощью.

— Мы тоже пришли к тебе за помощью, — сказала Татка. — Нам нужна буря. Прямо сейчас — с грозой, сильным ветром, громом и всем остальным. Сможешь?

Ибис щелкнул пальцами. И в ответ где-то над их головами приглушенный толстыми стенами рявкнул гром.

— Забирай свою бурю, — сказал Ибис. — Вам надо спешить.

— Да, мы знаем. Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал. Все изменится, Ибис. Уж мы-то постараемся. Мм исполним, что должны, нечасто прибегая к помощи колдовства. До свидания!

И они покинули обитель колдуна.