Исполнение предсказаний

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

А Канцлер встретил их пышно и торжественно.

Перед дворцом был выстроен парадный караул. Канцлер и Сморин, ожидая гостей, стояли во внутреннем дворике. За их спинами толпились старички из Совета, сверх меры увешанные драгоценностями.

Прибывшие спешились и направились к ним.

Татка, на шаг отставая от принца, заметила, как желтые глаза Канцлера неотрывно следят за Семургом. В следующий миг Канцлер уже кланялся, а вместе с ним кланялись и все остальные.

— Ваше высочество! — улыбнулся Канцлер, выпрямляясь. — Я счастлив видеть вас в полном здравии. И позволю себе выразить надежду, что дальняя дорога не оказалась слишком утомительной.

Казалось, принц не расслышал его слова. Во всяком случае, он кивнул столь неопределенно, что это можно было отнести к любому из старичков Совета. Однако, проходя мимо Канцлера, принц умудрился глянуть на того сверху вниз, хотя они были одного роста. Никакого намека на любезность в этом взгляде не было.

Во дворце были заметны некоторые перемены. Разбитые зеркала были убраны, только магическое золотое зеркало висело на своем месте. Полы были тщательно начищены, и везде зажжены свечи.

Татку догнал Сморин:

— Изволят ли ваши высочества принять участие в торжественной трапезе?

— Не изволят! — отрезала Татка. — А кстати, где ее высочество Злота?

— Ах, к нашему сожалению, ее высочество плохо себя чувствует и не смогла встретить вас.

— Скажи лучше — заперли! — поморщилась Татка. Но тут же Глава Совета исчез в каком-то коридоре.

Принц немного задержался и обернулся к ней:

— Ты очень резка с ним. К чему? Он простое ничтожество, исполняющее чужую волю.

— Сморин вместе с Канцлером посылали убийц к моему колдуну, то есть к Виле. Мы достаточно натерпелись от этой парочки.

— Я этого не знал, — проговорил Семург.

К ним подскочила Илика, на которую титул принца не производил особого впечатления.

— Здесь так красиво! — тараторила девчонка. — Ух, я припомню Одину то, что он не хотел меня сюда отпускать! Но я так устала, и мне надоели эти люди, которые везде мелькают и все время кланяются.

Татка прыснула. Семург тоже изменил своей обычной сдержанности и улыбнулся. Затем, отыскав глазами ближайшего суетящегося придворного, указал ему на дверь. Тотчас он и все остальные исчезли.

— Ты устала? — переспросил Семург, глядя на Илику.

— Ужасно! — Девчонка наморщила остренький носик. — Ноги болят, и спать хочется.

— Ты тоже? — Принц перевел взгляд на Татку.

— Я? Да не очень. Я привыкла к вороным, так что… если ты намерен что-либо делать, то я готова помогать.

— Мы отдохнем, — решил принц.

Виля озабоченно почесал нос и неуверенно возразил:

— Здесь не слишком спокойно. Это все-таки не остров отшельников и даже не лес Одина. Может быть…

— Они не посмеют, — презрительно ответил Семург.

Вдруг около них оказался Сморин, поклонами пытавшийся скрыть свою озабоченность.

— Комнаты для отдыха готовы, — елейным тоном сообщил он. — Будут ли особые распоряжения?

— Не беспокоить, — приказал принц.

— Как будет угодно вашему высочеству. Как будет угодно… Извольте следовать за мной.

Через несколько минут Татка оказалась в уже знакомой комнате, где провела целых две ночи. Следом за ней в дверь прошмыгнула Илика.

— Слушай, можно, я с тобой побуду? — глядя исподлобья, спросила девчонка. — Тори к сказал, что мне лучше быть с кем-то еще.

— Конечно, — ответила Татка. — Здесь места для двоих вполне хватит. К тому же мне одной было бы не по себе. В этом дворце слишком мало доброжелательных людей. Можно сказать, один — Ибис.

— Ибис? — Илика, забравшись на середину кровати, начала прыгать. — Кто это?

— Это великий колдун, брат Адиса, который живет на острове.

— Он страшный?

— Нет, совсем нет. — Татка присела на край кровати, стаскивая с ног пыльные кроссовки. — Ибис — очень интересный человек… Почти как Один.

— Один? — с недоверием переспросила Илика, перестав прыгать. — Он что, тебе понравился?

— В какой-то мере, — осторожно ответила Татка, сама не зная, как следует относиться к человеку, обещавшему поджарить ребят на костре.

Девчонка устроилась около нее, лежа на животе и подперев голову руками. Подумав немного, она спросила:

— А Торик?

— О, у тебя очень красивый брат.

— Не знаю, — серьезно проговорила Илика. — Мне твой барон показался более красивым.

Татка, поперхнувшись, обрадовалась тому, что Андрей этого не слышит.

— Не тебе одной.

— Да? — Илика нахмурилась было, но потом переключилась на другую персону. — А принц тебе нравится?

— Илика! — возмутилась Татка. — Что ты говоришь? Как можно обсуждать его?

— А что тут такого? Он, конечно, такой важный, слова лишнего не скажет, но… он ведь тоже человек, как ты или я. Знаешь, о чем я подумала: может, ты выйдешь за него замуж? Или за Торика. И вы останетесь здесь. Зачем вам куда-то уезжать?

— Ой, Илика. — Татка потрепала девчонку по густым волосам. — Ну ты и придумаешь! У принца уже невеста есть, а твой брат, я уверена, и без меня жену найдет. Ну какая из меня королева?

— Хорошая, — убежденно заявила Илика. — Даже замечательная — с твоими волосами, в короне и нарядном платье. Чего ты? Оставайся!

— Хватит. Ну что ты придумываешь! — Татка начала раздеваться, ее клонило в сон. — Мы должны вернуться. У меня там мама с папой, бабушка. Они будут волноваться и плакать. Мне жаль будет с вами расставаться, но мы все равно уйдем.

— В гости будете приезжать? — деловито спросила девчонка, заползая под одеяло. — Ну хоть иногда?

— Не знаю. Вряд ли, — проговорив это, Татка улеглась и тут же провалилась в глубокий сон.

Ей показалось; что она спала всего минуту, когда почувствовала, что ее трясут. Татка не желала просыпаться, вяло отмахиваясь, но ее не оставляли в покое.

Наконец, с трудом разлепив ресницы, Татка села на кровати.

— Ну и спишь же ты! — сердито шипела Илика, продолжая встряхивать девушку. — Проснись, под нами что-то скрипит.

Вспомнив, где она находится и кто пока является хозяином дворца, Татка решительно прогнала от себя сон и прислушалась. Из-под пола доносился тихий, равномерный скрип.

В комнате господствовала тьма; из высокого, узкого окна лился призрачный лунный свет.

Ничего не происходило, но скрип в полной тишине звучал весьма зловеще.

— Канцлер, — прошипела Татка и откинула одеяло. — Опять придумал какую-то гадость!

Она вскочила с кровати и, нашарив на кресле свои джинсы, поспешно влезла в них. Всунув ноги в кроссовки и найдя в темноте руку Илики, она потащила девчонку к окну.

Пока Татка раскрывала рамы, Илика стояла рядом.

Неожиданно она дотронулась до плеча Татки и шепнула:

— Посмотри!

Света, проникавшего в комнату, хватило, чтобы увидеть, как кровать бесшумно опустилась под пол. Блестящий деревянный пол со скрипом поднялся на место.

— Боже мой! — в ужасе проговорила Татка. — Что же с ребятами? Быстрее!

Она быстро перекинула ноги через подоконник и встала на знакомый широкий бордюр. Илика, не говоря ни слова, проделала то же самое. Прижимаясь к стене, они медленно подобрались к соседнему окну.

— Здесь должен спать Андрей, — проговорила Татка, распахивая раму.

Но комната была пуста. Илика, заглянув через ее плечо, тихонько пискнула:

— Торик!

— Что — Торик?

— Он тоже был здесь! — горестно сообщила девчонка.

— Тихо! — Татка вгляделась в подозрительно заблестевшие глаза Илики. — Мы найдем их. Пошли дальше.

В следующей комнате, где спали братья, тоже было пусто.

Продвигаясь по карнизу, Татка чувствовала, как в ней нарастает тревожное ощущение настоящей беды. Однако поддаваться панике было рано.

Добравшись до окна комнаты принца, Татка немного помедлила. Даже перед лицом опасности ей показалось не слишком вежливым лезть к его высочеству в окно.

Тем не менее пришлось открыть раму и даже влезть на подоконник, так как из-за слишком плотных штор не было видно, что происходит в комнате.

Татка едва успела просунуть голову между полотнищами штор, как кто-то крепко схватил ее за плечо. Последовал сильный рывок, и девушка оказалась на полу. Раздвинувшаяся штора пропустила немного лунного света, и Татка разглядела принца.

Принц тоже узнал ее.

— Это ты! — Он поднял ее с пола и поставил на ноги.

— Да. Случилась беда. Слава Богу, что ты не спал, — торопливо зашептала Татка.

— Меня разбудил скрип. Я пошел искать его источник, — пояснил Семург.

— Вот он. — И Татка указала на роскошное ложе под балдахином, которое как раз в этот момент опускалось вниз.

— А где Торик? И где твои друзья? — быстро спросил принц.

— Они все спали. И теперь, вероятно, находятся где-то в подвале, в руках Канцлера.

— Илика?

— Снаружи, за окном. Она-то меня и разбудила. Я поспешила всех предупредить, но… опоздала.

— Ничего. — Принц решительно раздвинул шторы и, взобравшись на высокий подоконник, подал руку Татке. — Я на свободе, и мои враги заплатят за эту низость.

Илика, увидев принца, начала откровенно хлюпать носом:

— Ва-аше высочество, что же будет с Ториком? Что будет с остальными… Что же…

— Тихо. — Принц прижал девчонку к стене. — Все будет в порядке. Только… вас двоих надо отправить в надежное убежище.

— Почему это «двоих»? — возмутилась Татка. — Я пойду с тобой. Я обещала Адису.

— Нет, — твердо сказал принц.

— Да. — Татка решила применить не слишком красивый прием. — Я пойду лишь в том случае, если ты мне скажешь: «Пошла вон!»

Вместо ответа Семург еле слышно вздохнул. Поняв, что одержала маленькую, но совершенно необходимую победу, Татка прошептала:

— А для Илики убежище найдется. Она будет в полнейшей безопасности у Ибиса… Я уверена, что сейчас он нас слышит и не откажет в помощи маленькой девочке.

— Я не маленькая девочка, — заявила Илика, перестав хлюпать. — Я тоже могу защищать принца и…

Из темного ночного воздуха неожиданно донесся смешок, и картавый голос произнес:

— Ваше высочество, по-моему, трудно иметь дело сразу с двумя женщинами. Я с удовольствием избавлю вас от младшей.

В следующий момент Илика исчезла с каменного карниза, будто ее унес порыв ветра.

— Почему он не забрал и тебя? — спросил Семург.

— Не знаю. Может, ему тяжело? Ну, что мы делаем?

— Спускаемся, — решил принц.

Стена дворца оказалась не слишком ровной. Под гнетом лет на ней образовалось множество впадин, трещин и выступов, так что Татка и Семург спустились на землю без малейших происшествий.

Принц осмотрелся и шепнул:

— Думаю, что где-нибудь имеется вход в подземелье.

Стараясь не производить лишнего шума, они прокрались вдоль стены и остановились у ближайшего темного окна. Семург достал из рукава длинный узкий клинок, сверкнувший в свете луны холодным светом, и с его помощью открыл окно.

Внутри было тихо и темно. Где-то дальше, за толщей стен, невнятно слышались голоса.

Семург шел первым, Татка за ним. Миновав темное помещение, они остановились около дверей и прислушались. Приоткрыв дверь, принц убедился в том, что за ней никого нет. Они двинулись по узкому и длинному коридору, который едва просматривался в неверном лунном свете, лившемся через окна.

В коридоре оказалось множество вещей, и Татка несколько раз споткнулась об них и больно ударилась коленкой, но мужественно не издала ни звука.

Коридор привел их к новой двери. Из-под нее пробивалась узкая полоска колеблющегося желтого света и слышались голоса. Татка похолодела: она явственно услышала голос Канцлера.

— Никуда не денутся. — Тон был прежним — властным и самоуверенным. — Нам хватило бы одного, чтобы диктовать свои условия.

— Может, стоит сразу разделаться с колдунами? — прозвучал в ответ голос Сморина.

Канцлер скрипуче рассмеялся:

— Сморин, я не перестаю тебе удивляться. Ты испугался обыкновенных мальчишек. Они такие же колдуны, как и мы с тобой.

— Но они так похожи! И у одного из них меч Ибиса!

— Был. В цепях они не опаснее котят. Поверь, Сморин, нас ждет отличное зрелище в виде платы за все наши мучения. Девчонка сделает все ради того, чтобы им оставили их ненужные жизни.

— Но у нее золотое платье! — В голосе Сморина прозвучало сомнение.

— Ну и что? Золотая тряпка. Я уверен, что она уже истратила все три желания. Как иначе она не утонула в море и договорилась с отшельниками? Прекрати дрожать, Сморин. Еще пара часов — и мы окончательно разделаемся с ними.

Татка, прислушиваясь к разговору, мысленно ругала себя. Ведь она и думать забыла о том, что золотое платье может исполнить еще два желания!

Наклонившись, Семург шепнул ей в самое ухо:

— Это правда?

— Осталось два желания. Может, стоит покончить с этими негодяями прямо сейчас? И тебе больше ничего не будет грозить?

— Нет. Желать можно только то, что нельзя выполнить собственными силами. А с этими я могу справиться сам!

Они замерли, потому что прямо у двери раздались шаги. Прозвучал голос Канцлера, отдавшего какой-то приказ. Сморин ответил «хорошо».

Затем все стихло.

— Похоже, Канцлер поднялся наверх, — шепнул Семург, вставляя свой клинок между дверью и стеной.

Раздался треск, и дверь приоткрылась.

Выглянув наружу, принц сказал:

— Там винтовая лестница. Думаю, что Сморин остался внизу… Послушай, дождись меня здесь.

— Я пойду с тобой, — мотнула головой Татка.

Принц внимательно посмотрел ей в лицо, кивнул и, открыв дверь, вышел на винтовую лестницу. Откуда-то снизу тянуло сырым, затхлым духом.

Они начали осторожно спускаться. Лестница, сделав несколько витков, привела их на небольшую площадку. Здесь была одна, но очень внушительная дверь, запертая на кованый засов. Около двери стоял стражник, а Сморин, держа в руке факел, что-то ему говорил.

Татка, прижавшись к холодной стене, наблюдала за Главой Совета и поэтому пропустила тот миг, когда принц спокойно вышел на освещенное пространство.

Сморин обернулся на звук его шагов. При виде Семурга лицо его залила смертельная бледность, а черная борода показалась нелепой наклейкой.

— Ваше вы-вы… — забормотал Сморин, отступая к стене.

Стражник встал навытяжку при виде Семурга.

— Да, я — принц, — спокойно проговорил Семург. — А ты кому служишь? Он много платит? Тебе хватает, чтобы спать спокойно?

Татка вздрогнула от неожиданности, когда Сморин тяжело бухнулся на колени и залился горючими слезами.

— Он меня заставил, ваше высочество, — твердил Глава Совета, — он мне угрожал. Я… я боюсь его, ваше высочество. Простите меня, но у меня не было другого выхода.

— Зато теперь есть. Где наши друзья?

Сморин, глотая слезы, указал на запертую дверь.

— Открывай! — приказал Семург.

Татка наконец-то сообразила, что можно больше и не прижиматься к стенке. Она встала рядом с принцем, чувствуя укор совести. Ведь это она собиралась охранять его, быть рядом, а сама спряталась, как последняя трусиха.

Сморин трясущимися руками снял запор и с трудом потащил на себя тяжеленную дверь. Принц, поморщившись, подошел и, отодвинув Смори на в сторону, легко ее открыл.

— Оба — внутрь! — скомандовал он. — Факел отдай мне.

— Конечно, ваше высочество. — Сморин почтительно передал принцу факел, а сам юркнул во влажную темноту подвала.

Стражник пошел рядом.

Переступив через каменный порог, Семург высоко поднял факел, чтобы осмотреться. Через его плечо Татка увидела какие-то мрачные ходы, казематы, из которых несло отвратительным тухлым запахом.

Место было жутковатым, и Татка поежилась.

Сморин и стражник стояли у стены, ожидая дальнейших распоряжений принца.

— Не сметь двигаться, — только и сказал принц, шагнув в темноту подземелья.

Окидывая этих двоих взглядом, Татка подумала, что они простоят здесь пару веков, если принц не отменит свое приказание.

Выяснилось, что подземелье представляет собой длинный и широкий туннель, вдоль которого рядами тянулись каменные перегородки, образуя темные, мрачные казематы. Каждый из них приходилось освещать, чтобы убедиться, что друзей здесь нет.

Поиски окончились быстро. Невдалеке звякнуло железо, и Татка рванулась вперед, непочтительно обогнав принца. Через несколько шагов они увидели друзей, прикованных за руки к стене.

— Мамочка! — жалобно пискнула Татка, подбегая к ним.

Ближе всех к освободителям оказался Торик. Он приподнял голову, прищурился от света факела и проговорил:

— А я-то гадал: что там за возня поднялась? Хорошо, что это вы… А где моя сестренка?

— Не волнуйся, она под надежной защитой.

— Хоть это приятно, — улыбнулся Торик, и на разбитых губах проступила кровь.

Все его лицо было в синяках, а одежда порвана и измята. Семург, пользуясь своим клинком, как отмычкой, освободил друга, и Торик отошел в сторону, растирая онемевшие запястья.

Следующим был Андрей.

Судя по ссадине, идущей через весь лоб, он не сдался без боя.

— А я думал, почему Канцлер невесел, — пробурчал он, пока принц освобождал его руки. — Оказалось, что не всех поймал. Ну, ничего, теперь-то я с ним посчитаюсь!

Братья, которых расковали последними, были мрачны и неразговорчивы. Виля тут же подобрал свой меч, валявшийся на полу, и отправил в ножны.

Бывшие пленные немного пришли в себя, и все направились обратно к выходу. Около двери по-прежнему стояли Сморин и стражник, но никто не обращал на них внимания. Правда, когда они вышли из подземелья, принц не стал запирать дверь.

— Что будем делать? — поинтересовался Виля, осторожно трогая разбитую губу.

Андрей начал загибать пальцы, считая:

— Сейчас поднимемся, найдем Канцлера, начистим ему харю, умоемся…

— Все это мы обязательно сделаем, — согласился принц, — но сначала надо позаботиться о принцессе. Она слаба, и ей грозит опасность.

Татка шепнула Андрею:

— Похоже, ты про нее начисто забыл?

Тот почесал в затылке и развел руками.

Наметив цель, они цепочкой начали подниматься по винтовой лестнице. Довольно скоро они оказались на небольшой площадке, где нашли дверь, ведущую в центральное помещение дворца.

Уже во дворце они наткнулись на стражников, которые, сохраняя верность Канцлеру, попытались было задержать компанию. Татка и ребята не успели сделать ни единого движения, как принц и Торик, переглянувшись, в два счета разделались с незадачливыми охранниками. Оставив их связанными с кляпами во рту, принц направился дальше. Торик шел следом.

Татка с ребятами замыкали шествие.

— Сдается мне, — прошептал Вил я, — что его высочеству не требуется ни наша помощь, ни чья-либо еще.

— А мне кажется, добавил его брат, — что мы лишь путаемся у него под ногами.

— Хватит, — шикнула Татка. — Таким принц и должен быть. По крайней мере я буду уверена, что страна окажется в надежных руках.

— Если страна в надежных руках, то почему мы еще здесь? — поинтересовался Андрей. — Похоже, мы не все исправили?

— Ты забыл — третье предсказание еще не исполнилось.

Добравшись до той части дворца, где обычно обитала принцесса Злота, они заметили, что наступил рассвет. Тревожная ночь кончилась, и все вокруг тонуло в сером, расплывчатом полумраке.

Около дверей, ведущих в покои принцессы, произошла небольшая заминка.

— Что мы скажем ее высочеству, когда войдем? — поинтересовался Виля.

— Если она жива и там, — добавил Костя.

— А если там не только она? — напомнил Андрей. — Ведь Канцлер совершенно спокойно может сидеть за дверью.

— Там слишком тихо, — сообщил Торик, прикладывая ухо к щели.

Принц молчал, пережидая их обсуждения.

— Тс-с! — Татка приложила палец к губам. — К принцессе пойду я. В конце концов нам надо убедиться в том, что с ней пока ничего не случилось.

— Ее надо увести отсюда и доставить в безопасное место, — проговорил принц.

— Хорошо. Если Злота спит, я разбужу… одену и выведу сюда. А вы побудьте здесь. — И, больше никого не слушая, девушка проскользнула в дверь.

Комната, в которой принцесса в прошлый раз принимала гостей, была пуста. Осторожно прокравшись вглубь, Татка обнаружила дверь, полускрытую кружевными занавесками.

За дверью была спальня. А в спальне на кровати мирно спала принцесса Злота. Прислушиваясь к ее ровному дыханию, Татка осмотрелась. Не заметив ничего подозрительного, она приблизилась к кровати и потрясла принцессу за плечо:

— Ваше высочество, проснитесь!

Злота сонно отмахнулась, не открывая глаз, зато откуда-то из-за ширмы послышался встревоженный голос Агнессы:

— Кто здесь?

— Я, — растерянно ответила девушка, подзабывшая о существовании этой вездесущей фрейлины.

За ширмой послышался шелест — очевидно, Агнесса срочно одевалась.

Татка снова тряхнула Злоту:

— Ваше высочество!

Просыпаясь, та потянулась и, отводя от лица растрепанные кудряшки, спросила:

— Ой, это ты? А что случилось?

— Ничего особенного. Мы привезли вашему высочеству жениха.

— Да? — Злота зевнула. — И что мне делать?

Из-за ширмы выглянула непричесанная и напряженная Агнесса, спешно застегивая крючки на платье:

— Жениха? Какого? Где он?

— Он во дворце и… слегка удивлен тем, что невеста его не встретила, — сухо ответила Татка, пытаясь рассмотреть выражение лица фрейлины.

Злота села на кровати.

— Во дворце? — Она была непритворно изумлена. — Уже? А когда он прибыл?

— Вчера. — Татка чувствовала, что теряет время, отвечая на ее вопросы. — Ваше высочество, одевайтесь поскорее!

— Но сейчас еще ночь?

— Уже утро. — Оглянувшись, Татка увидела платье, небрежно валявшееся на кресле, и, подобрав, сунула его в руки Злоте.

— В этом? — Принцесса нахмурилась. — К жениху? Нет, не пойду…

— Ах, ваше высочество! — встрепенулась Агнесса. — Вы совершенно правы. Позвольте мне принести вам парадное платье?

— Иди же. — Злота нетерпеливо махнула рукой.

Фрейлина, подобрав юбки, выбежала из спальни.

Как только она исчезла, Злота немедленно спросила:

— А твои друзья… они здесь?

— Здесь, ваше высочество, здесь, — торопливо ответила Татка, не зная, что делать.

В соседней комнате тихо стукнула дверь и послышались знакомые голоса. Принцесса насторожилась, прислушалась и вдруг начала натягивать на себя будничное платье.

— Помоги мне! — попросила она Татку.

Их общими усилиями через минуту платье было надето и застегнуто. Принцесса, быстро глянув в зеркало, выскочила в соседнюю комнату. Татка тоже вышла и увидела мужскую часть компании, расположившуюся в креслах и на банкетке.

— Просим прощения за вторжение, — проговорил Торик. — Но в коридоре начали появляться слуги, и мы решили, что будет лучше не попадаться им на глаза.

Ничего страшного. — Злота махнула рукой и осмотрела всех.

Обнаружив в кресле Андрея, она направилась в его сторону, не обращая ни малейшего внимания ни на Семурга, ни на Торика.

— Ах, барон, я так волновалась… — начала было принцесса, но Андрей, смущенно вскочив с кресла, прервал ее излияния:

— Ваше высочество, позвольте представить вам принца Семурга — вашего жениха.

Злота растерянно посмотрела на принца, который тоже встал из кресла, чтобы поцеловать ей руку. Хлопнув ресницами, она пробормотала:

— Да-да, я слышала, третье предсказание… Но мне всегда казалось, что предсказание — это просто…

Договорить ей не дали топот и громкие крики в коридоре. Торик моментально оказался около двери и замер, прижавшись к стене. Андрей, быстро отодвинув принцессу в глубину комнаты, схватился за рукоять ножа.

Дверь распахнулась, и вбежавшая Агнесса растянулась на полу, споткнувшись о ногу Торика.

— Там стража! — запоздало предупредила она.

Стражников, вламывающихся в дверной проем, уже видели все.

Торик ловко свалил на пол первых двоих, но через них полезли другие. Виля, вытащив из ножен меч, поспешил к нему на помощь. Костя, Андрей и принц заняли оборонительную позицию.

Однако всем было ясно, что силы неравны. Сзади напирали новые стражники, и вторая створка двери, закрытая до сих пор, начала трещать.

— Отойди! — крикнул Торик.

Виля вовремя отпрыгнул, и в следующий момент обе створки рухнули в комнату.

В клубах древесной пыли, пронзенной светом уже ненужных факелов, появился Канцлер.

— Ве-ли-ко-леп-но! — по слогам произнес он, обводя взглядом всех, кто был в комнате. Все наши птички в клетке! Что же, лучшего желать нельзя!

Семург стоял прямо перед ним, и двух врагов разделяло всего несколько шагов. Ребята встали полукругом, в центре которого находились Злота и Татка. Получилось так, что фрейлина Агнесса очутилась у девушек за спинами.

Комната оказалась разделенной пополам.

У принца и его друзей за спинами не было ничего, кроме окна, на подоконник которого уже легли косые лучи восходящего солнца.

Канцлер наслаждался собственным триумфом.

При этом он почему-то смотрел не на Семурга, а на Костю с Вилей.

— Жаль, да? Сколько стараний — и все впустую. Столько было беготни, сколько зеркал побили мои неугомонные гости… и все зря. Я бы на вашем месте повесился от злости. Ребятушки, маленькие вы мои, глупенькие, неужели вы думали, что я позволю каким-то соплякам провести меня? Неужели вы думали, что я поверю в ваши россказни про принцесс и колдунов? Да я же постарше вас буду и много таких, как вы, видел.

Он замолчал, но никто не отвечал ему.

И вдруг еле слышно пискнула Злота. Ребята не могли повернуться, опасаясь ударов в спину, зато Татка увидела жутковатое зрелище: лезвие острого кинжала, приставленное к шее принцессы высохшей рукой Агнессы.

На лице фрейлины не было и тени недавней растерянности — черты исказились, оно превратилось в злобную маску.

— Я ее сейчас прирежу! — сообщила фрейлина, дергая Злоту за волосы.

Принцесса вскрикнула и слабо шевельнула рукой, будто призывая на помощь. Безоружная Татка храбро сделала шаг вперед.

Глаза фрейлины тут же сверкнули в ее сторону:

— А ты, дурочка, стой, где стоишь. Покажи мне руки! Хорошо, а теперь отойди к стене и не шевелись.

— Ах ты старая ведьма! — проговорила Татка, бессильная помочь принцессе. — Ах ты лживая тварь…

— Ругайся сколько влезет. Очень скоро твой язычок значительно укоротится! — ответила фрейлина.

— Сволочь ты! — вздохнула Татка, но вынуждена была повиноваться.

Канцлер, с удовольствием наблюдая эту сцену, одобрительно два раза хлопнул в ладоши:

— Браво, Агнесса! Браво, моя дорогая. Все прошло как по маслу. Отлично, продолжай держать девчонку, пока эти вояки не сложат оружие. Эй, вы, слышите меня? Побыстрее, а то я, знаете ли, очень нервный!

— Ага, и я тоже! — ответил ему громкий, насмешливый голос.

Татка, не понимая, откуда он тут взялся, увидела Одина, который без малейших усилий отвел руку Агнессы в сторону и вытащил из нее оружие. Затем, отшвырнув ее в угол, разбойник прошелся вдоль окна, поигрывая отобранным кинжалом.

Освобожденная принцесса, рыдая, повисла у Татки на шее, а та, машинально поглаживая Злоту по плечам, продолжала изумленно смотреть на главаря разбойников.

Один уселся на подоконник, почесал лезвием ножа коленку и сказал:

— Канцлер, тебя ли я вижу? Сколько лет прошло с нашей последней встречи, сколько лет! А ты, смотрю, нисколько не изменился, те же замашки, те же привычки. Знаешь, я проходил мимо и завернул узнать, помнишь ли ты о том, что ты мне должен. А, Канцлер?

Тот, к кому была обращена эта речь, белел с каждой секундой. В комнате воцарилась тишина, и стало отчетливо слышно, как хрустят кулаки, с силой сжимаемые Канцлером.

Он ринулся вперед, отпихнув в сторону принца, и еще успел провыть:

— Я все-таки убью тебя! — намереваясь, видимо, выбросить разбойника из окна.

Стражники стояли, замерев от неожиданности.

А Один, который, казалось, и не реагировал на приближение Канцлера, в последний момент вдруг резко откинулся в сторону, и тот, не встретив сопротивления, перелетел через подоконник.

Один, пожав плечами, высунулся в окно, глянул вниз и сказал:

— И правда нервный.

Семург, поминутно оглядываясь на стражников, подошел к окну и тоже выглянул.

— Все, — просто сказал он, выпрямившись.

— Все? — переспросил Виля, все еще боясь повернуться. — Ну тогда пошли вон отсюда.

Это относилось к стражникам. Те, потеряв хозяина, озадаченно переглянулись и быстро покинули комнату.

— Эй, — остановил последних из них Андрей. — Ну-ка заберите отсюда эту бабушку!

Двое стражников вытащили Агнессу и повели прочь из комнаты.

Злота ничего этого не видела, продолжая рыдать.

Татка, чувствуя, что сама дрожит, шепнула ей в ухо:

— Ваше высочество, вы свободны. Канцлера больше нет.

— Нет? — Та подняла покрасневшее и мокрое лицо. — А где он?

— В окно вылетел, — объявил подошедший Один. — Так это и есть наша принцесса?

Злота с испугом посмотрела на разбойника, одетого в живописное тряпье. Тот широко улыбнулся и поклонился:

— Мое почтение будущей королеве!

— Ты кто? — неуверенно спросила Злота.

— Я? А вы не знаете, ваше высочество? Я — Один.

Принцесса вздрогнула и крепче прижалась к Татке.

— Я — Один, — продолжил тот, подходя к окну и кому-то махая. — И я — ваш верный подданный, ваше высочество. И ваш, разумеется. — Он посмотрел в сторону принца. — Ну что же, все кончилось довольно просто и быстро. А я-то думал, что будет громче. Вытащил ребят из леса, мы неслись как угорелые… И куда их теперь девать?

— Дворец большой, — ответил Семург.

— Ах да, я и забыл. — Один хлопнул себя по лбу. — Только боюсь, они уже забыли, что такое жить в домах. Ничего, вспомнят.

— Нам всем придется многое вспоминать, — сказал Торик и весело посмотрел на ребят. — Теперь ничто не помешает дождаться исполнения третьего предсказания.