Исполнение предсказаний

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Столица была небольшим городком с невысокими каменными домами, покрытыми черепичными крышами Кривые грязные улицы были заполнены народом так, что караван телег с трудом прокладывал себе дорогу к дворцу.

И вот после очередного поворота дворец стал виден полностью. Это было самое высокое здание в городе, сложенное из огромных темно-серых камней. Оно казалось мощным и неприступным — с тремя башенками, увенчанными шпилями, с узкими, высокими окнами и полным отсутствием каких-либо архитектурных украшений. Вокруг центрального строения теснились другие — поменьше. Видимо, это были помещения для обслуги. Эти пристройки выли не столь монументальны и напоминали цыплят, прижимающихся к наседке.

Караван телег медленно продвигался к главным воротам.

Лосик, обернувшись назад, к сену, негромко скомандовал:

— Мы около дворца. Вылезайте!

Андрей выпрыгнул тут же, быстро юркнул под еле движущуюся телегу и вылез с другой стороны как ни в чем не бывало, выгребая из волос сено. Никто из прохожих не обратил на него внимания. Парень огляделся по сторонам и зашагал рядом с телегой, тихо говоря друзьям:

— Похоже, Вилю собираются сдавать в первую очередь. Вылезайте, а то будет поздно!

Костя не стал хитрить и просто вывалился из телеги, благо она была последней в караване. Татка спрыгнула следом за ним.

Мелга, обернувшись, украдкой помахала им рукой. Поскольку у Лосика такой возможности не было — он должен был править лошадьми, — то парень просто кивнул.

Смешавшись с толпой, ребята продолжали двигаться вперед к открытым дворцовым воротам. В них как раз проезжала головная телега, на которой везли их друга. Наместник Левин, худощавый, суетливый мужчина, соскочив на землю, принялся что-то говорить толстому человеку в дорогой одежде, который, судя по всему, занимал высокий пост. Повинуясь его жесту, подошли двое стражников и, слегка притормозив телегу, высадили из нее Вилю.

Толстый чиновник неторопливо двинулся во внутренний двор, Левин побежал следом, а за ними под стражей увели и парня.

Костя бросился было за ними, но Андрей вовремя ухватил его за руку:

— Ослеп? Там же стража на воротах. Смотри, здесь есть проход.

Он показал на узкий проем между стенами бесчисленных построек вокруг дворца.

Костя топнул ногой:

— А ты уверен, что мы попадем куда надо?

— Куда не надо, ты попадешь всегда, — возразил Андрей и пошел первым.

Татке с Костей не оставалось ничего другого, как по следовать за ним. Узкий проход сделал несколько поворотом и уперся в небольшую каменную стену. К счастью, она оказалась ветхой и невысокой.

Ребята перебрались через препятствие и оказались перед небольшой аркой, перекрытой железной решеткой. Водном месте прутья были немного погнуты. Ворча, Андрей сумел увеличить расстояние настолько, что можно было протиснуться.

Они по очереди пролезли в дыру и прижались к стене арки. Совсем близко слышались чьи-то голоса.

Не утерпев, Татка осторожно выглянула из-за угла. Ей был виден кусок внутреннего дворика. Там под охраной двух стражников стоял Виля, а Левин, тыча пальцем ему и грудь, подобострастно объяснял что-то двоим мужчинам.

Один из мужчин оказался тем толстым чиновником, которого ребята уже видели в большом дворе. Он откровенно морщился и изредка поглядывал на своего соседа. Тот был высок и худощав, лет сорока. На смуглом лице, лишенном растительности, выделялись яркие светло-желтые глаза. Он был одет в свободную светлую одежду, единственным украшением которой был широкий кожаный пояс, на котором висела плетка.

Увидев ее, Татка поежилась. У плетки был весьма зловещий вид: толстая рукоятка и крошечные шарики на концах ремешков.

Левин продолжал свой рассказ, пока человек с плеткой не подал знак. Подбежал маленький мальчик с мешочком в руках. Втягивая голову в плечи, мальчик протянул ему мешочек, но рука дрогнула, и по земле покатились блестящие монеты. Растерянно посмотрев на них, мальчик съежился еще больше и, поспешно упав на колени, принялся собирать деньги. Желтоглазый скривился, и рука его по тянулась к страшной плетке.

Татка задохнулась от ужаса и перестала понимать, что делает. Ноги сами оттолкнулись от земли и одним прыжком вынесли ее вперед, Татка повисла на руке, уже поднявшей плетку.

Стражники разинули рты от изумления, и Виля воспользовался удачным моментом. Выхватив нож из-за пояса у одного из стражников, парень ударил его по ногам и свалил на землю. Следом за Таткой выскочили и Андреи с Костей с угрожающим видом.

Татка по-прежнему висела на руке с плетью, чувствуя, что та понемногу опускается. Мальчишка, шмыгая носом, ползал у всех под ногами, собирая монеты.

И тут из-за больших ворот, где остались толпы горожан, донесся громкий крик:

— Злата! Злата! Первое предсказание!

Татка узнала голос Мелги, а крик сразу же подхватили сотни голосов:

— Первое предсказание!

Ничего не понимая, Татка отпустила руку, желтоглазого Тот смерил ее пристальным взглядом и спросил:

— Злата? Это ты?

— Я. А ты, наверное, Канцлер?

Он кивнул, непонятно чему улыбаясь, и засунул плеть за пояс.

— Значит, Злата? — повторил Канцлер, делая мальчишке знак убираться.

— Канцлер… — начал было толстый вельможа, но тог отмахнулся со словами:

— Народ кричит о первом предсказании. Или ты не слышишь?

— Слышу, — без энтузиазма ответил вельможа, поглаживая черную короткую бородку.

— Сегодня у нас удачный день. — Канцлер окинул взглядом ребят. — Это твои друзья?

— Да. А Левин счел одного из них разбойником, — ответила девушка.

В это время наместник, ни на что другое не обращая внимания, переводил взгляд с одного близнеца на другого и повторял как заведенный:

— Колдун. Он колдун. Он раздвоился.

— Колдун, — поспешно подтвердила Татка, не зная, кого из братьев имеет в виду наместник. — И может превратить тебя в жабу за непочтительное поведение.

Наместник, услышав угрозу, побледнел и сжался. Оба стражника благоразумно отодвинулись подальше от близнецов.

Зато Канцлер неожиданно широко улыбнулся и сказал:

— Будьте моими гостями! Прошу во дворец!

Толстый вельможа изумленно взглянул на него и вдруг, спохватившись, поклонился Татке и представился:

— Мое имя Сморин, я Глава Совета.

Он широким приглашающим жестом указал на парадный вход. Переглянувшись с ребятами, Татка зашагала в глубь дворика.

У нее бешено билось сердце, как после удачно сданного экзамена.

Сморин с прытью, неожиданной для его комплекции, побежал вперед и распахнул перед девушкой тяжелую деревянную дверь.

Татка и ребята, сопровождаемые Канцлером, вступили под своды дворца. Здесь было тихо и пустынно. Звуки шагов гулким эхом метались под сводами огромных комнат. Узкие окна пропускали слишком мало света, и Татке на миг показалось, что она попала в огромную гробницу.

Но это было мимолетное впечатление. Изнутри дворец выглядел именно так, как и подобает обители королей: длинные портьеры, тяжелые вазы, лишенные цветов, бесчисленные зеркала на всех стенах.

Сморин бежал впереди, показывая дорогу. Он открыл высокие двустворчатые двери, и компания очутилась в длинном торжественном зале. Беззвучно появились слуги и поставили гостям огромные мягкие кресла. Ребята расселись, и слуги вместе с Главой Совета немедленно исчезли.

Канцлер расхаживал взад и вперед, что-то обдумывая.

Прошло несколько томительных минут, прежде чем он остановился перед креслом, в котором сидела Татка.

— Значит, ты — Злата? — снова спросил он.

— Да, — вздохнула девушка, от волнения теребя кончик косы.

— Ты принцесса?

— Да.

— Какого царства?

— Оно далеко отсюда.

— Зачем вы посетили нашу страну?

— Я люблю путешествовать.

— А кто эти люди? — Канцлер оглядел мальчишек своими желтыми глазами. — Твоя охрана?

Татка прикинула, что наличие титулов наверняка заставит Канцлера держаться поуважительнее.

— Не совсем охрана, — ответила она — Вот это — мой первый советник, барон Андрей.

Новоиспеченный барон на секунду ошеломленно замер, но тут же, освоившись с ситуацией, изобразил поклон, не вставая с кресла. Братья сидели чуть подальше, и Гатка решила обыграть их схожесть, столь удивительную для жителей этой страны.

— Также со мной путешествует самый могущественный колдун моей страны. Он любит пребывать в двух обличиях сразу, — объявила она.

— Как к нему обращаться? — поинтересовался Канцлер. — И к которому из обличий?

— Обращайся к любому, колдун выслушает тебя.

— Правда, то обличье, — Татка кивнула на Вилю, — очень сурово и может наслать на тебя страшную болезнь. Оно зовется Вилей, а другое — Костей.

Видя сидел с отсутствующим выражением лица, поскольку ничего не понимал. Его брат пока не решался обрисовать ему ситуацию на родном языке.

Канцлер снова осмотрел всю компанию. На лице его мелькнуло подобие усмешки, и Татку прошиб ледяной пот. Было бы странно, если бы Канцлер поверил им.

Ситуация была забавной: сидят четверо малолетних оборванцев и утверждают, что они — важные персоны. Однако по каким-то своим соображениям Канцлер не сказал ничего и не приказал заточить наглецов в темницу.

Зловещее молчание затягивалось, но Татка понимала, что нельзя показывать этому проницательному человеку свое смятение. Она попыталась изобразить королевскую осанку и, чтобы не теребить кончик косы — как всегда, при волнении, — переплела пальцы в «замок». Ребята, видя, что «ее высочество» нема как рыба, принялись рассматривать огромные картины, украшавшие стены зала.

— У тебя редкое имя, — нарушил молчание Канцлер.

Татка почувствовала безмерное облегчение.

— Для вашей страны, — ответила она. — Я знаю, что мое имя похоже на имя вашей принцессы. Кстати, я хочу ее видеть.

Канцлер кивнул:

— Разумеется. Вы засвидетельствуете ей свое почтение, для нее это будет приятной неожиданностью. У ее высочества редки гости.

Осторожно скрипнув дверью, в зал вошел чернобородый толстый Сморин.

— Комнаты для наших гостей готовы! — доложил он.

— Отлично. — Канцлер, недобро щурясь, посмотрел на Татку. — Изволите осмотреть? Затем будет торжественный обед. Ее высочество Злота вряд ли сможет на нем присутствовать. Она не выносит… многолюдия. Но вы вполне сможете навестить ее. Попозже.

Татка, чувствуя безмерную усталость, медленно поднялась на ноги. Она была даже рада предложению осмотреть комнаты, гак как чувствовала, что не выдержит больше длительной беседы с Канцлером.

Сморин, согнувшись в почтительном поклоне, дождался, пока «высокие гости» выйдут из зала, и проскользнул вперед, чтобы указывать путь.

Коридоры дворца были мрачны и пусты. Проходя по затемненным лестницам, Татка подумала, что когда-то дворец, вероятно, был величествен и красив. Но теперь бархатные портьеры были покрыты слоем пыли, портреты вельмож потускнели.

Гостям отвели четыре огромные комнаты, расположенные одна за другой. Ребята, едва заглянув в свои, тут же собрались у Татки. Глава Совета удалился, пообещав предупредить о начале торжественного обеда.

Дверь за ним закрылась, и ребята остались одни.

— Ну, слава Богу! — Костя тут же хлопнул брата по плечу. — Ты скучал?

— Скорее отдыхал, — ответил Виля. — Но на каком наречии вы с ними объясняетесь? Давайте рассказывайте, я же ничего не понимаю.

Андрей, успевший растянуться на потертом диване, закинул руки за голову и сказал:

— Похоже, нам следует разговаривать на своем языке. А то у меня создалось ощущение, что здесь из стен растут уши.

Пока Костя торопливо и путанно пересказывал брату все, что тот не мог знать, Татка, пройдясь по комнате, остановилась около окна. За пыльным стеклом виднелась часть внутреннего дворика и многочисленные постройки вокруг дворца.

Проведя пальцем по растрескавшейся раме, она печально сказала:

— Канцлер нам не верит. И думаю, что не поверит никогда.

— Было бы странно, если бы он подставил уши пол нашу лапшу, — согласился с ней Андрей. — Он все-таки не дурак. Ухитрился прибрать к рукам всю страну… Впрочем, ладно. Тат, ты мне вот что скажи: что такое провизжала Мелга, после чего он спешно пригласил нас в гости?

— Я не прислушивалась. Мне не до того было, — ответила девушка.

— Да уж! — улыбнулся Виля, усаживаясь на стул с вычурно выгнутыми ножками. — Вы появились так неожиданно, что я решил — мне чудится.

— Татке и нам просто повезло, — пробурчал Костя. — Они ошалели от нашей наглости. А могло быть значительно хуже. Сидели бы сейчас в подвале…

— Завел свою шарманку. — Андрей сделал вид, что затыкает уши. — Хватит, Костя! Повезло так повезло. Мы же не сидим в подвале, верно? И не отвлекай меня. Я хочу вспомнить, что кричал народ. Похоже, это оказалось очень важным для Канцлера… Первое… Что там было «первое»?

— Предупреждение, — пожимая плечами, выдал свою версию Костя.

— Нет. — Андрей сморщился. — Другое слово. Помолчи, сейчас я вспомню… Первое, первое… О! Предсказание! Ты, Татка, хватанула его за руку, и тут Мелга и заорала.

— Ну и что? — уныло спросила Татка. — Что нам это даст?

— Только то, что — по логике — если есть первое предсказание, то должно быть и второе… Только у кого бы о нем спросить?

— Сейчас спросишь. Если разрешат, — сказал Костя, кивая на дверь.

Из-за нее доносились приближающиеся шаги.

Это был Сморин с приглашениями на торжественный обед.

Он смерил Татку изумленным взглядом:

— Ваше высочество не будет переодеваться?

— В лесу нас ограбили разбойники, — быстро сказала девушка первое, что пришло в голову. — У нас ничего не осталось.

— Если ваше высочество попало в такое неприятное положение, мы можем предложить вам на выбор любое платье из гардероба королевы Анны. Или, если позволите, принцесса Злота…

— Потом, — отмахнулась Татка. — Меня устраивает и это.

Выражение лица Сморина ясно говорило о том, что он думает о мешковатом деревенском платье Татки, но от дальнейших реплик Глава Совета воздержался.

Стол для обеда был накрыт в другом зале. Вероятно, много лет назад это было самое великолепное помещение во дворце. Стены, канделябры и деревянные статуи в углах еще сохранили на себе остатки былой позолоты, а пол, как ни странно, все еще был блестящим и гладким.

Канцлер ожидал их у длинного стола, уставленного блюдами. Он сам отодвинул кресло для Татки, пока Сморин рассаживал ребят по отведенным им местам. Гостей разместили с очевидным умыслом. Расстояние между ребятами было таково, что они никак не могли переговариваться между собой или подавать тайные знаки. Татка и Канцлер оказались у одного торца стола, Андрей со Смориным — у другого, а братьям-«колдунам» было выделено в единоличное пользование аж по целой стороне длинного стола.

Виля при полном незнании языка первым освоился с ситуацией. Он мрачно, как и подобает колдуну, осмотрел зал, задержав взгляд на Канцлере и Сморине, затем погрузился в глубокую задумчивость, играя ножом, отнятым у охранника. Канцлер и бровью не повел, зато на Сморина этот спектакль подействовал угнетающе.

Он заерзал на своем месте и тихо обратился к Андрею:

— Ваша светлость, скажите, колдун чем-то недоволен?

Андрей, покосившись на друга, высокомерно ответил:

— Он всегда такой, пока не поест плова из человечьих языков. Ваши повара, надеюсь, умеют его готовить?

Глава Совета побледнел:

— Ваша светлость, но у нас не принято есть людей… Колдун рассердится?

— Может, и не рассердится. Если будет равноценная замена плову.

Сморин поспешно хлопнул в ладоши, и в распахнувшиеся двери вереницей чинно вошли слуги, нагруженные подносами с разнообразными блюдами. Пища издавала столь соблазнительный запах, что у проголодавшихся ребят разом потекли слюнки.

После того как на тарелках были разложены аппетитные куски мяса, Канцлер собственноручно налил для Татки в высокий кубок вина.

Поднявшись с кресла, он провозгласил:

— Я поднимаю первый бокал за здоровье нашей прелестной гостьи, принцессы Златы!

Татка не имела понятия, что надо отвечать в таких случаях и надо ли отвечать вообще. Поэтому, ограничившись кивком, она поднесла свой кубок к губам. Виля предупреждающе покосился в ее сторону. В вино могла быть подмешана любая гадость. Вняв молчаливому предостережению, девушка лишь пригубила жидкость. Вино оказалось невероятно кислым, но никакой отравы вроде бы не содержало.

Ребята принялись вовсю за еду, а Татка так и не успела поднести ко рту первый кусок. Канцлер атаковал ее новой серией вопросов.

Наклонившись через ручку кресла, он проговорил:

— В вашей стране все женщины не стригут волос?

— Необязательно. Как кому нравится, — ответила девушка.

— И волосы не мешают им при работе?

— Нет.

— Должно быть, ваша страна очень далеко? — многозначительно спросил Канцлер.

— Да, за морем.

— Вы его переплыли?

— Разумеется.

— А потом? На чем вы проделали столь длинный путь через всю нашу страну до Светлейшей Лерии?

— На лошадях. Их у нас отняли разбойники, — ответила Татка, тоскливо наблюдая, как орудует вилками ее «свита».

— Их предводителя звали Один?

— Я не спрашивала имен.

— Разумно, разумно… — Канцлер побарабанил пальцами по столу. — Вашему высочеству понравилась наша страна?

— Да, только… У вас берут слишком большие налоги.

— Что-о? — Канцлер вздернул вверх брови. — Большие налоги? Откуда ваше высочество это знает? Кто-то из наших подданных вам жаловался?

— Мой колдун все видит и знает.

Покачав головой, Канцлер окинул ее насмешливым взглядом. Татке стало не по себе, и она уткнулась глазами в расшитую скатерть на столе.

— А пристало ли вашему высочеству интересоваться налогами? Неужели вас не интересуют женихи или наряды? Или ваше путешествие имеет другие цели?

Татку совершенно перестал устраивать этот разговор, больше напоминающий допрос. Она боялась, что ляпнет какую-нибудь глупость или сделает непростительную ошибку. Поэтому, собравшись с духом, она заставила себя посмотреть в лицо Канцлеру и сказала:

— Достаточно. Ты проявляешь слишком много любопытства. Но у меня тоже имеются кое-какие вопросы.

На минуту оторопев, Канцлер поспешил сказать, склонив голову:

— Да, ваше высочество, я с радостью отвечу на любые.

— Что случилось с королем Бралем?

— Увы! — Канцлер вздохнул. — К нашему огромному сожалению, его величество был неосторожен, и его придавило деревом.

— Король был здоров?

— Да… — В голосе Канцлера проскользнуло легкое недоумение.

— Он любил охотиться?

— Да.

— В своем лесу? И все знали об этом?

— Разумеется. Но что имеет в виду ваше высочество?

— Пока ничего. А что случилось с королевой Анной?

— Она умерла от горя через несколько дней после трагической кончины нашего монарха. Но, ваше высочество, если вы прибыли из-за моря, откуда вы можете все по знать?

— Мне рассказал колдун.

Татка даже улыбнулась — до того забавным показалось ей сваливать все на «колдуна», который не понимал ни слова. К тому же ей понравилось, как застыло лицо Канцлера после ее слов.

— Колдун все видит? — спросил он.

Татка немного помедлила, затем многозначительно кивнула.

— А колдун знает о том, что первое предсказание все равно не сбылось, хотя о том кричит весь народ?

Девушка замерла. «Не сбылось?» Она почувствовала, что вступает на зыбкую почву.

— Колдун ничего не сказал мне. Возможно, он знает что-то, чего не знаешь ты, — еле двигая губами, ответила она.