Испорченная женщина

9

ВПЛОТЬ до середины мая любовники предпочитают укрываться в интимном уединении спальни, подальше от чужих глаз. Затем они постепенно начинают выходить на улицу. Сначала, в субботу по утрам, они торопливо добегают до маленького кафе на углу улицы Пьера Леру. Потом отваживаются расширить свой маршрут до метро «Севр-Бабилон» и даже до бульвара Сен-Жермен-де-Пре. Оливье хочет показать Катрин свои любимые уголки, которые она не знает. Однако далеко уходить они не могут, так как свободного времени у них мало.

Вначале Катрин опасалась случайно натолкнуться на кого-нибудь из членов семьи или знакомых, но этот квартал настолько удален от ее привычных мест и от работы Жана, что она понемногу успокаивается. Когда они обедают в ресторане, Катрин порой настаивает на том, чтобы самой оплатить счет. Сначала Оливье не соглашался, и однажды Катрин расплакалась. «Если бы я была вашей ровесницей – с упреком произнесла она, – вас бы это не смущало!» И поскольку это было правдой, они никогда больше не говорили на эту тему.

– Знаете, – сказал однажды Оливье, когда они сидели на освещенной солнцем террасе «Совиньона», – я уверен, что вы никогда не пробовали горячего козьего сыра на тостах из хлеба «Пуалан». С бокалом «Шабли» это просто пища богов!

Проходивший мимо них в ту минуту мужчина с беспокойным взглядом и торопливой походкой с завистью заглянул им в тарелки. Казалось, он даже раздумывал, не присесть ли ему за маленький столик около них, но в конце концов двинулся дальше.

– Должна признаться, что я никогда не ела хлеба «Пуалан». Я знаю, что все его очень хвалят, но обычно я покупаю хлеб у «Флорана» – это лучшая булочная в моем квартале, а они такого не делают…

– У вас было слишком много привычек, Катрин! До нашей встречи в вашей жизни не хватало фантазии! Правда-правда, не смейтесь! Каждый раз, когда вы говорите подобные вещи, я ужасаюсь!

– Ну уж, не преувеличивайте! Я все же заполучила молодого красивого любовника! Это прямо фантастика!

– Именно так, графиня, – вы любите свежую плоть, хотя раньше об этом и не подозревали!

– Вы, конечно, можете надо мной смеяться, но я в таком случае отлучу вас на неделю от тела!

– Вам же будет хуже! Ведь вы больше не можете обходиться без меня и… (шепчет ей на ухо) без моих ласк на….

– Тш-ш! Замолчите! – От слов, которые нашептывает ей Оливье, она испытывает радость и стыд одновременно. – Нас могут услышать!

Катрин хорошо с Оливье. Однако даже в эти минуты нежности она не позволяет себе взять его за руку или положить голову ему на плечо – пусть только на мгновение. Она придает большое внимание всем их жестам, поскольку живет в постоянном страхе: Жан может догадаться, что у нее есть любовник, и выгнать ее из дому. Куда она тогда денется и что скажут дети? На ее оживленное лицо набегает пасмурная тень. В голове у нее в сотый раз прокручивается один и тот же сценарий, от которого ей становится не по себе. Кроме магазина, дохода от которого едва хватит на пару новых платьев, у нее не будет ни гроша. Катрин думает, что пожертвовала в своей жизни множеством вещей, для того чтобы не знать теперь материальных забот. Она не может пойти на риск и лишиться всего, даже ради самой прекрасной любовной истории! Часто Катрин с угрызениями совести вспоминает о матери, которая по-прежнему живет в Лонсе в маленькой трехкомнатной квартирке. Та регулярно заверяет дочь, что ни в чем не нуждается, но Катрин панически боится того, что окончит свои дни, как она: живя скромной убогой жизнью в провинциальном городишке, где все друг у друга на виду. Нет, лучше уж умереть! Хотя зачем терзать себя подобными мыслями? Жан никогда ничего не узнает! И потом, о каком риске может идти речь, если у ее романа с Оливье все равно нет будущего? Катрин знает, что их счастье мимолетно. Впрочем, ее это не заботит. По крайней мере, пока. Она не может даже вообразить, что он бросит ее ради другой женщины. Она живет настоящим, задавая себе не больше вопросов, чем когда-либо в течение своей жизни.