Испорченный рыцарь

11

БРИАННА

Почему, черт возьми, он должен быть так хорош?

Почему?

Это несправедливо.

Почему ни один из тех милых мальчиков, с которыми я встречалась, не может обладать такими навыками? Те, которые держат дверь открытой, отодвигают тебе стул и говорят о прекрасном и мирном будущем с белым забором и двумя детьми.

Дрожь отвращения пробегает по позвоночнику при мысли о том, что это моя судьба. Но дело не в том, что я этого не хочу.

Почему человек, который заставляет мое тело летать, как никто другой, должен быть таким опасным, сломленным, жалким ничтожеством?

— Нико, — задыхаюсь я, когда он перекидывает мои ноги через плечо и насаживает меня на свой внушительный член.

У меня перехватывает дыхание, когда он входит в меня с такой силой, что задевает шейку матки.

— Блядь, твоя киска такая же умопомрачительная, как и твой рот.

Он двигает бедрами, ударяя тазом одновременно и по тому месту внутри меня, и по моему клитору, и я снова почти лечу через край, несмотря на то, что только что кончила ему на лицо.

За все эти годы было очень мало мужчин, которым удавалось вытащить из меня несколько оргазмов в одиночку. Обычно, если я протягиваю руку помощи и, знаете, действительно нащупываю свой клитор, то могу получить парочку.

Но Нико далеко не всегда нужна рука, чтобы отправлять меня в полет за грань снова и снова.

Это заставляет меня ненавидеть его еще больше.

Если не брать в расчет личность, то он идеальный мужчина. Великолепный и невероятно искусный в спальне. Жаль только, что он правильно использует свой рот только для того, чтобы вылизывать мою киску.

Обхватив меня одной рукой за бедро, чтобы я не подпрыгивала на кровати от его мощных толчков, он проводит другой рукой по моему животу и хватает мою грудь, сжимая ее с идеальным давлением.

— Да, блядь, сожми мой член, вот так. Блядь. Сирена.

Должна ли я была позволить ему притащить меня сюда после того, как он спустился по зданию, как чертов Человек-паук? Нет, наверное, нет. Я должна была стоять на своем и…

— О, блядь, Нико, — кричу я, и все мысли, кроме того, что он сейчас делает с моим телом, вылетают из моей головы.

Его большой палец так идеально обводит мой клитор, что я вижу чертовы звезды, а он продолжает вколачиваться в меня уверенными, размеренными движениями, заставляя меня подниматься все выше и выше.

Пот покрывает оба наших тела, когда мы двигаемся вместе в идеальной синхронности.

В эти мгновения мы словно созданы для того, чтобы быть вместе. Как будто мы должны были найти друг друга, посланы, чтобы поджечь мир друг друга этой безумной страстью и желанием поглотить друг друга.

— Кончай, моя маленькая грязная шлюшка, — требует он, его голос глубокий и хриплый от желания, его глаза пожирают меня, вбирая в себя, как будто это все не по-настоящему.

Черт, завтра будет легче, если это не так.

Еще один толчок и вращение его бедер отправляют меня за грань. Наслаждение, на которое способен только Нико, проносится по моему телу, уничтожая все мои сомнения, стресс и глупые, блядь, решения. И это, блядь, не прекращается.

— О, блядь, Сирена. ЧЕЕЕРТ, — рычит Нико, его член дергается глубоко внутри меня, прежде чем он выплеснет свою порцию спермы в мою киску и рухнет на меня сверху.

Мы остаемся лежать кучей потных и задыхающихся тел, пока наш кайф не угасает и реальность не начинает просачиваться обратно.

— Прекрати, — требует Нико, напугав меня.

— Я ничего не делаю, — возражаю я с безудержным смехом.

— Делаешь. Ты думаешь. Прекрати или уходи.

— Мне нельзя думать?

— Нет, если только ты не думаешь о том, как сильно ты хочешь забраться на меня сверху и оседлать.

Еще один смех вырывается на свободу. Я виню оргазм в том, что он разрушил напряжение между нами. "Ты только что кончил".

— А ты как раз лежишь подо мной голая. Но если ты закончила и хочешь подумать, ты знаешь, где находится дверь.

— Ты — дрянь, — огрызаюсь я, заставляя себя вылезти из-под него и свесить ноги с кровати.

— Куда ты собралась?

— Пошел ты, Нико. Пошел ты.

В спешке я убегаю в ванную. Оглядываясь назад, я, вероятно, должна была собрать свою одежду и бежать к входной двери. К черту мою наготу или его сперму, стекающую по моим бедрам. Большинство людей, которые могут наткнуться на меня, уже видели все это.

Черт возьми, я действительно грязная шлюха.

Ну и ладно. Могло быть и хуже.

Я могла бы хранить целибат и остаться разочарованной. Или застрять с каким-нибудь скучным ублюдком с крошечным пенисом, который даже не может встать.

Я закрываю за собой дверь ванной комнаты с драматическим ревом гнева, на случай, если Нико еще не понял, что он сводит меня с ума в любую минуту, когда его член не находится внутри меня.

Я на секунду игнорирую унитаз, предпочитая стакан, стоящий у раковины, — отчаянное желание выпить сильнее, чем необходимость привести себя в порядок.

Я наполняю его холодной водой и только подношу к губам, как дверь с грохотом ударяется о стену, и вся эта чертова штуковина выскальзывает из моей руки, разбиваясь о мои ноги.

— Какого черта ты…

— Не двигайся, — рявкает Нико, как и подобает властному мудаку.

Посмотрев на осколки стекла, я решаю, что, наверное, стоит его послушать.

Но он, блядь, не обращая на это внимания, направляется ко мне.

— Руки на раковину, сирена. — Когда я не выполняю приказ, он запускает пальцы в мои волосы и направляет мое лицо так, что мне ничего не остается, как уставиться в зеркало перед собой и прямо ему в глаза. — Делай, что тебе говорят, мать твою.

— Н-но стекло.

Вскрик срывается с моих губ, когда я внезапно наклоняюсь вперед. Мои руки взлетают, чтобы спасти меня, прежде чем я врежусь в раковину.

— Могла бы просто сделать так, как я предложил, — бормочет Нико позади меня, прежде чем его пальцы скользят по моим бедрам, по тому беспорядку, в котором он меня оставил, и он неодобрительно кивает. — Какое расточительство, — порицает он, прежде чем его пальцы пронзают меня, проталкивая его сперму внутрь.

— Блядь, — рявкаю я, мои мышцы сжимаются на его пальцах, когда он выгибает их так, как надо.

Он толкает меня ниже, и я прижимаюсь щекой к прохладному фарфору раковины.

— Нико, что ты… Черт, — шиплю я, когда головка его члена прижимается к моему входу.

— Прошлая ночь, — рычит он, дразня меня только кончиком. — Мне нужно, чтобы ты забыла обо всем, что произошло.

— Почему? — Я задыхаюсь, когда он внезапно подается вперед, заполняя меня до отказа.

Он дергает меня за волосы, оттаскивает от раковины и заставляет снова встать лицом к зеркалу.

Его глаза дико смотрят на меня через плечо, мышцы напряжены, и он сдерживается, чтобы не трахнуть меня как дикарь.

— Потому что я, блядь, так сказал, а моя маленькая грязная шлюшка любит делать то, что ей говорят. — Он вырывается и снова подается вперед. — Правда? — Толчок. — Сирена.

— Нико, — кричу я, не в силах ничего сделать, кроме как стоять и смотреть ему в глаза, пока он пытается вытрясти из меня воспоминания о прошлой ночи. — Это не… Хорошо. Как хочешь.

Его глаза загораются удовлетворением, а ноздри раздуваются, когда он продолжает пытаться сдерживать себя.

— Что я хочу… — Он внезапно обрывает себя, его хватка на моих волосах и на моем бедре усиливается. — Я хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя, снова, и снова, и снова, и снова, и снова. А потом, когда ты уже не сможешь больше кончать или принимать мою сперму? Тогда ты сможешь уйти.

— По мне, так это просто охуенная сделка, — признаюсь я, бросая ему молчаливый вызов одними лишь глазами.

— И как только вы выйдете, мы закончили, мисс Эндрюс.

Я скриплю зубами от того, что он снова использует мое преподавательское имя, но, как бы мне ни хотелось спорить, я знаю, что он прав. Просто я сейчас слишком пьяна, чтобы понять, что уйти и никогда больше не делать этого — единственный способ справиться с ситуацией.

Как он и обещал, Нико трахал меня со всех сторон после того, как вынес меня из ванной, следя за тем, чтобы хотя бы один из нас не встал на стекло. С другой стороны, он залил кровью весь ковер и, я уверена, кровать, но из-за темных простыней этого было не видно и их легко было отодвинуть в сторону, так как он продолжал обрабатывать меня так тщательно, что, когда он наконец отключился, я не была уверена, что все еще контролирую свои конечности.

— О, черт, — шиплю я и, пытаясь встать, сразу же тянусь к прикроватной тумбочке.

Что именно этот ублюдок сделал с моими коленями?

Я опускаю взгляд вниз, чтобы убедиться, что они все еще на месте, и с облегчением обнаруживаю, что они на месте. А вот от чего я не в восторге, так это от следов укусов и засосов, которые покрывают почти каждый сантиметр моего тела.

Оглянувшись через плечо, я понимаю, что Нико все еще в отключке, и наконец нахожу в себе силы подняться на ноги и собрать брошенную одежду.

Я нахожу обрывки кружева, которые когда-то были моими трусиками, и уже почти запихиваю их в карман джинсов, чтобы затем выбросить в мусорное ведро. Но в последний момент передумываю и оставляю их на память о своем визите, положив на подушку, с которой только что подняла голову.

Собрав в кучу одежду и свесив туфли с пальцев, я направляюсь к двери. На самом деле, мне нужно в душ. То, что творится у меня между бедер, просто отвратительно. Но в основном мне просто нужно выбраться отсюда.

Позорная прогулка из квартиры Нико Чирилло две ночи подряд, шлюха.

Я качаю головой от собственных мыслей.

Уйти сейчас, когда он спит, проще. Представляю, как бы он отреагировал, если бы я свернулась калачиком рядом с ним, когда он проснется утром или, скорее всего, завтра в обед, после того как он выпил столько алкоголя и как мы с ним разошлись.

Усталость тянет каждую мышцу моего тела, когда я двигаюсь к двери.

В последний момент я останавливаюсь и оглядываюсь назад.

И тут же жалею об этом.

Нико лежит в отключке, закинув одну руку за голову, а другую положив на живот. Одна его нога запуталась в простыне, а другая свободна, и мне все прекрасно видно.

— Будь ты проклят за то, что ты так чертовски красив, — тихо пробормотала я, прежде чем отвести взгляд и оставить его спать.

Натягивая на себя одежду, я стараюсь не думать о том, что моя измученная киска трется о шершавые джинсы, когда я засовываю ноги в туфли. Сделав глубокий успокаивающий вдох, я открываю входную дверь и выхожу, позволяя ей тихо закрыться за мной.

К счастью, как и следовало ожидать, поскольку сейчас глубокая ночь, в здании тихо и безлюдно.

Спустившись на лифте, я достаю из сумки телефон и, в отличие от прошлого раза, открываю приложение Uber и начинаю заказывать себе машину.

Только вот эта чертова штуковина отказывается подтвердить поездку, потому что моя банковская карта была отклонена.

— Черт, — шиплю я, пробую Apple Pay и обнаруживаю то же самое. — Нет, нет, нет.

Раздается звон лифта, двери открываются. Я выбегаю в вестибюль, голова кружится.

Я не могу идти домой отсюда пешком. Даже если бы не было темноты и на мне были бы трусики, это все равно слишком далеко. Особенно в этих туфлях.

Я выхожу в темноту, надеясь, что свежий воздух поможет мне прояснить мысли.

Не помогло.

Глядя на возвышающееся передо мной внушительное здание, я подумываю о том, чтобы вернуться и разбудить Джоди и Тоби. Я могла бы переночевать в их свободной комнате, и они даже подбросили бы меня утром.

Но мысль об этом, о том, что у меня не будет другого выбора, кроме как признаться в том, почему я все еще здесь, вселяет в меня ужас.

На самом деле я не уехала, а провела ночь, трахаясь с одним из своих студентов.

Мой желудок переворачивается, и мне ничего не остается, как повернуться и уткнуться в куст рядом со мной.

Но именно в тот момент, когда я выплевываю остатки сегодняшнего алкоголя, меня осеняет идея.

Открыв сумочку, я достаю кредитную карточку Нико.

Мне было неприятно пользоваться ею вчера. Наверное, я всегда буду жалеть об этом и никогда не смогу забыть, ведь мне нужно будет надеть в школу одежду, купленную на нее. Если только я не хочу выглядеть как модель из Primark. В любом другом месте меня бы это ничуть не беспокоило. Но там, где я знаю людей, с которыми мне понадобится вся броня, которую я смогу найти, чтобы справиться с Нико? Да, это было необходимо.

И сейчас, к сожалению, для меня, он — мой единственный вариант.

Я обновляю приложение Uber, вводя данные его карты. К счастью, от него не требуется никакого одобрения, и я бронирую машину.

Я отбрасываю все сомнения по поводу того, что я только что сделала, и иду к входу на парковку, чтобы успеть запрыгнуть на заднее сиденье машины, как только она приедет, и увезет меня отсюда к чертовой матери.