История Франции

Режим Реставрации

Мир с Францией союзники подписали 30 мая 1814 г. Они проявили великодушие и не стали предъявлять французам счет за тот ущерб, который сами понесли почти за четверть столетия революционных и наполеоновских войн. По условиям договора Франция должна была вернуться к границам 1792 г., отказавшись от земель, захваченных во время войн с европейскими коалициями, но сохраняла Авиньон, графство Венессен и некоторые другие территории, аннексированные ранее.

Людовик XVIII вернулся во Францию незадолго до подписания мира. В замке Сент-Уан в ходе его переговоров с делегацией Сената был заключен «исторический» компромисс между Бурбонами и представителями новой Франции: король царствует в силу Божественного права, но он дарует своим подданным конституцию, ограничивающую его власть.

Прибыв в Париж 3 июня, Людовик XVIII уже на следующий день обнародовал конституционную хартию, в основу которой были положены принцип разделения властей, а также признание основных прав и свобод граждан.

В хартии подчеркивалась легитимность восстановленной в результате победы над Наполеоном монархии Бурбонов. Она была датирована 19-м годом правления Людовика XVIII, считавшего себя королем Франции с 1795 г., и октроирована (дарована) подданным, т. е. отнюдь не являлась предметом договора между королем и гражданами. Личность короля была объявлена «священной и неприкосновенной». Ему, как «высшему главе государства», вручалась вся полнота исполнительной власти, а также значительные законодательные функции — возможность издавать ордонансы, имеющие силу законов.

Законодательную власть король делил с двумя представительными палатами — Палатой пэров, члены которой пожизненно назначались им самим из числа представителей старой титулованной знати, и Палатой депутатов, избираемой гражданами на основе высоких возрастного и имущественного цензов. В списки избирателей включались только мужчины, достигшие 30 лет и уплачивающие налоги в сумме не менее 300 франков.

Депутатами могли стать лица в возрасте не менее 40 лет и уплачивающие в виде налогов не менее 1000 франков. Таким образом, избирательные права получали 120 тыс. человек.

Хартия гарантировала равенство граждан в уплате налогов и перед законом, свободу вероисповедания, мнений и печати, а также неприкосновенность собственности, включая национальные имущества, приобретенные во время революции.

Отказавшись от прямых преследований участников революции и активных деятелей наполеоновского режима, Людовик XVIII тем не менее постарался принять меры по ограничению их влияния и внедрению во все звенья государственного аппарата преданных трону людей. Было объявлено о демобилизации императорской армии, снижено жалованье ее офицерам и унтер-офицерам. На должности командиров были назначены дворяне, ранее служившие в войсках государств — участников антифранцузских коалиций. Аналогичным образом была подвергнута «чистке» и гражданская администрация. Наконец, были приняты меры символического значения, призванные поднять престиж легитимной монархии и развенчать революционный и наполеоновский режимы. Триколор в качестве государственного флага был заменен белым стягом Бурбонов. В католических храмах проводились «искупительные» богослужения в знак покаяния за грехи революции.

Однако планы Бурбонов в очередной раз нарушил Наполеон. Он тайно покинул остров Эльбу и 1 марта 1815 г. высадился на южном побережье Франции, в заливе Жуан. Отсюда он предпринял поистине триумфальный поход на Париж. Он выступил в поход с кучкой преданных ему солдат, но по мере приближения к столице его армия росла за счет присоединявшихся к нему королевских войск. 20 марта он вошел в Париж, из которого Людовик XVIII бежал вместе с двором и министрами.

Между тем Наполеон не сумел или не захотел воспользоваться тем энтузиазмом, который вызвало в широких слоях общества его внезапное возвращение. С ним связывали надежды не только на изгнание Бурбонов и вообще роялистских эмигрантов, приехавших во Францию, как тогда с презрением говорили, в обозе иностранных армий, но и на демократизацию общественно-политического строя. Однако Наполеон был уже далеко не тем генералом революции, которого еще помнили современники. Он стремился не более чем восстановить империю, хотя и с несколько подновленным фасадом. 22 апреля Бонапарт опубликовал дополнительный акт к конституции империи, который разочаровал многих его потенциальных союзников. В существенных чертах (народное представительство, избирательные права и пр.) он шел не далее Конституционной хартии 1814 г. Когда дополнительный акт был вынесен на всенародное одобрение, более половины избирателей отказались принять участие в голосовании.

Однако Наполеона гораздо больше тревожили военные приготовления держав, воссоздавших антифранцузскую коалицию и готовившихся к новой войне. В спешке он собрал наличные войска и выступил навстречу противнику. 18 июня 1815 г. близ деревушки Ватерлоо состоялось сражение армии Наполеона с силами антифранцузской коалиции (англичанами, голландцами и пруссаками под командованием герцога Веллингтона и князя Блюхера), завершившееся разгромом французов. Это сорвало попытку Наполеона восстановить свою империю. Она вошла в историю под названием «Сто дней». Наполеон повторно отрекся от трона, сдался союзникам и был спешно отправлен ими в ссылку на остров Св. Елены, затерянный в южной части Атлантического океана. Там император и обрел вечный покой в 1821 г.

«Сто дней» Наполеона дорого обошлись Франции. Летом 1815 г. она была оккупирована армиями почти всех европейских государств, в общей сложности насчитывавшими 1 млн 200 тыс. человек. По второму мирному договору со странами антифранцузской коалиции, заключенному в Париже 20 ноября 1815 г., Франция утратила контроль над пограничными крепостями на северо-восточной границе, а также лишилась Савойи и Ниццы. На нее была возложена выплата репараций в сумме 700 млн франков, и в течение пяти лет на ее территории должны были оставаться оккупационные войска союзников численностью 150 тыс. человек.

Легкость, с которой Наполеон овладел властью, повергла в шок французских роялистов. Во второй половине 1815 г. Францию захлестнула волна «белого террора» — так современники называли массовые преследования сторонников революции и империи. Людей, перешедших на сторону Наполеона во время «Ста дней», изгоняли с государственной службы, лишали чинов и пенсий, подвергали аресту (всего было арестовано около 70 тыс. человек), отдавали под суд по обвинению в измене. Маршал Ней был приговорен судом к смертной казни и расстрелян как изменник. Особенно жестокие формы террор принял на юге страны, где роялисты прибегали к убийствам своих политических противников. Лишь в середине 1816 г. преследования пошли на убыль, и жизнь снова вошла в обычное русло. В разгар «белого террора», в январе 1816 г., во Франции был принят закон, наказывавший «цареубийц» изгнанием за границу, откуда они смогли вернуться на родину лишь после Июльской революции 1830 г.

В обстановке «белого террора» состоялись выборы в Палату депутатов, которые дали большинство крайним, непримиримым роялистам. Результатами выборов был поражен даже Людовик XVIII, назвавший палату «бесподобной». Долгие годы изгнания убедили его в необходимости компромисса с политическими противниками. Поэтому в сентябре 1815 г. он назначил умеренное правительство, во главе которого по совету императора Александра I поставил герцога Ришелье — в прошлом эмигранта-роялиста, принятого на русскую службу и с 1803 г. являвшегося генерал-губернатором Одессы и Новороссийского края.

Правительство Ришелье не только добилось умиротворения страны, оказавшейся на грани гражданских беспорядков, но и предприняло важные меры по укреплению конституционного строя и международного положения Франции. Досрочно, за три года, были выплачены репарации и обеспечен вывод оккупационных войск. Ахенский договор 1818 г. окончательно подвел черту под эпохой войн и противостояния Франции со всей Европой. Франции был возвращен статус великой державы, и она присоединилась к союзу Великобритании, Пруссии, Австрии и России. Вместе с ними она стала играть ведущую роль в мировой политике в рамках «европейского концерта» и Священного союза.

В области внутренней политики большое значение имели законы 1818 г. о парламентском контроле над государственным бюджетом и 1819 г. о свободе печати. Ришелье был инициатором реорганизации королевского двора, стремясь превратить его в инструмент консолидации правящей элиты вокруг законной династии. В 1820 г. часть придворных должностей была упразднена, часть — переименована, а их общее число сокращено. Но главное — широкий доступ к ним получили, наряду с дореволюционным дворянством, буржуазия и дворянство империи.

Однако усилия по умиротворению страны были сорваны убийством в 1820 г. герцога Беррийского — младшего сына графа д’Артуа и одного из потенциальных наследников короны¹⁰. Крайние роялисты, или, как их называли, ультрароялисты, во всем винили правительство Ришелье и его умеренно-либеральную политику. Людовик XVIII был вынужден уступить их давлению. В 1821 г. он привел к власти правительство ультрароялистов, которое возглавил граф Виллель. Оно взяло курс на подавление либеральной оппозиции внутри страны и борьбу с либеральными и национальными революциями на международной арене. Правительство сурово подавило попытки восстаний, подготовленных тайными обществами карбонариев. А в 1823 г. получило от Священного союза право на военную интервенцию в Испанию, в результате которой в этой стране была подавлена революция и восстановлена абсолютная власть короля.

Все эти события привели к обострению политических противоречий и возникновению влиятельного оппозиционного движения. Зарождение либерального движения во Франции связано в первую очередь с именами писательницы и общественной деятельницы Жермены де Сталь, дочери Неккера, и политического деятеля и писателя Бенжамена Констана.

Либеральная оппозиция не была единой. Наряду со сторонниками легальных форм борьбы с правительством ультрароялистов, делавшими ставку на мирную агитацию и выборы палаты депутатов, к ней принадлежали и более решительные люди, готовые прибегнуть к насильственным методам. В 20-е гг. XIX в. во Франции существовало большое количество тайных обществ, ставивших целью организацию восстания и ниспровержение правительства. Самыми известными среди них были общества карбонариев, сумевшие, несмотря на неудачу заговоров и восстаний начала 20-х гг., создать разветвленную организацию, охватывавшую всю страну. Одним из руководителей движения карбонариев был «герой Старого и Нового Света», участник Войны за независимость в США и Французской революции конца XVIII в. Лафайет. Политические воззрения участников тайных обществ были зачастую столь же радикальными, как и предлагавшиеся ими методы борьбы. Среди них были не только сторонники либеральной монархии, но и бонапартисты и даже республиканцы.

В либеральном движении имелось также более умеренное крыло, представленное группировкой «доктринеров». Ее общепризнанными руководителями были сначала Пьер Ройе-Коллар, а потом Франсуа Гизо. В отличие от большинства французских либералов, отвергавших режим Реставрации, «доктринеры» его признавали. Они выступали за укрепление режима на основе принципов Конституционной хартии 1814 г.

Июльская революция

16 сентября 1824 г. Людовик XVIII умер. Корону унаследовал его брат граф д’Артуа, взявший имя Карла X. Новый король во многих отношениях был противоположностью своему предшественнику. Он считал чрезмерными те политические уступки, на которые пошел его брат ради возвращения трона. Фактически он отказался от политического наследия Людовика XVIII, который пытался соединить — и на первых порах небезуспешно — Божественное право королей с конституционным правом нации. Карл X предпочитал видеть в хартии лишь одну из традиционных «вольностей», даруемых королем своим подданным. Он избрал путь отказа от компромисса 1814 г.

Карл X на открытии памятника Людовику XVI 3 мая 1826 г.

В первые же годы своего правления Карл X предпринял меры, ущемлявшие коренные интересы и убеждения широких слоев населения, в том числе и значительной части правящей элиты. Из армии уволили 250 наполеоновских генералов, закон о святотатстве карал смертной казнью за осквернение Святых Даров, закон о так называемом миллиарде для эмигрантов (т. е. возмещение ущерба тем, кто в годы революции бежал за границу) оскорблял патриотические чувства большинства французов, разделивших судьбу родины во время революции. Была распущена Национальная гвардия. Предпринимались попытки восстановить право первородства (старшинства) при разделе наследства, нарушающее принцип гражданского равенства, и провести «вандальские законы» против свободы печати. Эти, а также другие подобные действия Карла X и руководимого им правительства привели к расколу в правящих кругах. Часть консерваторов под давлением общественного мнения перешла в оппозицию. Страна приближалась к политическому кризису.

На выборах в Палату депутатов 1827 и 1830 гг. либеральная оппозиция дважды одержала убедительную победу. И тогда король своими действиями ускорил развязку. В августе 1829 г. он назначил главой правительства герцога Жюля де Полиньяка. Перед новым кабинетом Карл X поставил задачу восстановления королевского абсолютизма. Во исполнение его воли появились ордонансы 25 июля 1830 г. об отмене свободы печати, роспуске Палаты депутатов, повышении избирательного ценза и назначении новых выборов.

Против ордонансов сразу выступили журналисты и печатники, потерявшие работу. Их недовольство получило массовую поддержку. На улицах собирались толпы возмущенных людей, которые уже 27 июля стали вооружаться и строить баррикады. Спустя два дня Париж полностью оказался во власти повстанцев. Карл X, пребывавший вместе с семьей сначала в замке Сен-Клу, затем в Рамбуйе, до последнего момента не отдавал себе отчета в происходящем. Лишь в ночь на 30 июля он наконец дал согласие на отставку правительства Полиньяка и отмену ордонансов. Оставленный всеми, 2 августа Карл X подписал отречение от престола.

Июльская монархия

Хотя Карл X отрекся от трона в пользу своего малолетнего внука (будущего графа Шамбора), деятели либеральной оппозиции, руководившие революцией, не пожелали считаться с правами Бурбонов. 7 августа 1830 г. Палата депутатов, объявив трон вакантным, предложила его герцогу Луи-Филиппу Орлеанскому — главе младшей ветви низложенной династии.

Представители Орлеанского дома издавна находились в оппозиции Бурбонам. Отец Луи-Филиппа, Луи-Филипп Жозеф, герцог Орлеанский, примкнул к радикальным группировкам. Под именем «гражданина Филиппа Эгалите» он был избран в Конвент и в январе 1793 г. проголосовал за казнь Людовика XVI. Однако вскоре сам попал в немилость и был осужден революционными вождями на смертную казнь. Луи-Филипп избежал его печальной участи. С 1791 г. он находился в армии, где получил чин генерала. С приходом к власти якобинцев-монтаньяров он, не разделяя их политики и опасаясь за свою жизнь, бежал за границу. В эмиграции Луи-Филипп помирился с Бурбонами и в 1817 г. вернулся во Францию.

9 августа 1830 г. герцог Орлеанский поклялся соблюдать конституцию и принял титул короля французов. Луи-Филипп не стал отменять хартию, а лишь ограничился внесением в нее отдельных поправок. Они свидетельствовали о дальнейшей либерализации режима. Согласно поправкам, восстанавливался баланс исполнительной и законодательной властей (нарушенный ранее в пользу исполнительной), а также расширялись политические права и свободы граждан. Король лишался права по своему усмотрению отменять законы или приостанавливать их действие. Законодательные палаты (Палата депутатов и Палата пэров) получили право законодательной инициативы. Упразднялась наследственность пэров и отменялась какая-либо цензура печати. Из хартии было изъято упоминание о том, что она была октроирована (дарована) подданным королевской властью. Соответственно она приобрела значение договора, заключенного между монархом и народом. Триколор снова стал флагом Франции.

Луи-Филипп

Избрание Луи-Филиппа не успокоило страну. Значительная часть деятелей либерального движения согласились на это лишь при условии осуществления новым королем глубоких реформ, расширяющих права и свободы граждан, в частности избирательной реформы. Некоторые из радикально настроенных либералов призывали вообще упразднить монархию. Их отнюдь не убедил аргумент одного из видных орлеанистов Одилона Барро, что Июльская монархия будет «лучшей из республик». А политический курс, фактически проводимый новым правительством, окончательно их разочаровал.

В начале правления Луи-Филиппа министерский кабинет во главе с известным деятелем либеральной оппозиции времен Реставрации банкиром Жаком Лафитом действительно провел важные политические реформы. В 1831 г. был принят закон, восстановивший выборность муниципальных советников, которые со времен Наполеона назначались правительством. Вместо королевской гвардии была образована Национальная гвардия, членами которой могли стать все граждане, платившие налоги и на свои средства приобретавшие обмундирование. Национальные гвардейцы сами выбирали офицеров. Только высшие командиры назначались королем. Тогда же был принят и новый закон о выборах в Палату депутатов. Он снизил имущественный ценз для избирателей и кандидатов в Палату депутатов соответственно с 300 до 200 франков и с 1 тыс. до 500. Эта мера приблизительно вдвое — со 100 тыс. до 200 тыс. — расширила корпус избирателей.

Однако после отставки кабинета Лафита, последовавшей в том же 1831 г., темп реформ замедлился. Лишь в 1833 г. был принят закон о выборности членов генеральных советов департаментов и окружных советов. К выборам генеральных и окружных советов, наряду с цензовыми избирателями, были допущены так называемые таланты, или способности, т. е. небогатые дипломированные специалисты (врачи, нотариусы, адвокаты), отставные чиновники и пр., а к муниципальным выборам еще более широкие слои средней и мелкой буржуазии. Корпус муниципальных избирателей увеличился до 2,9 млн человек.

Замедление темпа реформ, которые к тому же носили весьма ограниченный характер, привело к росту оппозиционных настроений в обществе. В начале 30-х гг. возникли тайные общества, республиканские по своим целям, которые попытались силой свергнуть режим Июльской монархии. В 1832 и 1834 гг. они организовали восстания в Париже, подавленные правительственными войсками. В 1835—1836 гг. на жизнь короля было совершено несколько покушений. Республиканские лозунги звучали и во время восстаний лионских ткачей в 1831 и 1834 гг. Последним в этой серии выступлений было республиканское восстание в Париже в 1839 г

Июльская монархия была вынуждена бороться не только с республиканцами, но и с легитимистами (сторонниками свергнутой династии), а также с бонапартистами. Легитимисты под предводительством герцогини Беррийской, матери наследника трона Бурбонов, предприняли в 1832 г. попытку мятежа в Вандее. Хотели свергнуть режим Июльской монархии и бонапартисты. Принц Луи-Наполеон Бонапарт (племянник Наполеона) в 1836 г поднял восстание в Страсбурге. Арестованный полицией и высланный за границу, он в 1840 г тайно вернулся во Францию и попытался взбунтовать гарнизон Булони.

Луи-Филипп принял вызов, брошенный ему противниками трона. Он подверг заговорщиков и участников восстаний суровым преследованиям. Их десятками заключали в тюрьмы, высылали за границу. В сентябре 1835 г. правительство добилось издания серии репрессивных законов, которые несколько ограничивали свободу печати и полномочия судов присяжных заседателей, а также передавали политические дела в ведение простых уголовных судов, получивших право рассматривать их даже в отсутствие обвиняемых. К концу 30-х гг. Июльская монархия сумела отбить прямые атаки ее противников и стабилизировать политическое положение в стране.

К этому времени в основном определились формы и методы управления государством, применявшиеся королем. Дальнейшее развитие получил парламентаризм. Законодательные палаты, в особенности Палата депутатов, стали играть большую роль в политической жизни страны. Им принадлежали законодательная власть, право вводить новые налоги, контрольные функции. Согласно поправкам к хартии, устанавливалась ответственность министров. Поэтому выборы в Палату депутатов носили отнюдь не формальный характер, но протекали, как правило, в острой конкурентной борьбе кандидатов. Министерские кабинеты, назначавшиеся Луи-Филиппом, действовали с оглядкой на настроения большинства депутатов. Однако обычай формирования министерского кабинета на основе парламентского большинства и его ухода в отставку в случае вотума недоверия палаты в годы Июльской монархии так и не сложился. Луи-Филипп не желал уступать палатам номинально принадлежавшие ему властные полномочия, хотя и не стремился к восстановлению королевского абсолютизма.

Правительственная «система» Луи-Филиппа заключалась в том, чтобы управлять Францией с помощью, а не посредством палат. Он хотел превратить законодательную власть в послушный инструмент своей политики. Добиться этого ему было тем легче, что его непримиримые, бескомпромиссные противники составляли в палатах ничтожное меньшинство (в назначаемой королем Палате пэров их практически не было). В 1840 г. антидинастическая оппозиция была представлена в Палате депутатов 22 легитимистами, а также крохотной (несколько человек), группой республиканцев, которые со времени принятия репрессивных законов в 1835 г. именовались радикалами. Остальные депутаты принадлежали к различным династическим группировкам. 253 депутата насчитывало консервативное орлеанистское большинство, или «правый центр», во главе с Франсуа Гизо. Другие орлеанистские группировки — «третья партия» (Андре-Мари Дюпен), «левый центр» (Адольф Тьер), «левая династическая» (Одилон Барро), численностью соответственно 22, 43 и 104 депутата, — составляли династическую оппозицию. Кроме радикалов и легитимистов, сколько-нибудь четкую политическую альтернативу правительству выдвигала только «левая династическая» группировка. Остальные готовы были поддержать любой кабинет в обмен на министерские портфели, административные должности, удовлетворение каких-либо требований их избирателей и т. д. Учитывая эти настроения, Луи-Филипп прибегал к прикармливанию и даже прямому подкупу депутатов, в частности путем предоставления хорошо оплачиваемых государственных должностей. Только с 1842 по 1848 г. 26 депутатов были назначены на различные административные посты, а 25 назначенных ранее получили повышение.

Луи-Филипп активно поддерживал свою репутацию защитника родины и «солдата свободы». Во время коронации он принял королевские регалии из рук бывших военачальников империи — Макдональда (корону), Удино (скипетр), Мортье (меч) и др. Решительно пресекая бонапартистские заговоры, Луи-Филипп дорожил причастностью к славе «великой империи». В частности, он сделал многое для возвеличения Наполеона: превратил Версальский дворец в музей военной доблести, восстановил в армии маршальские звания, назначил пенсии ветеранам наполеоновских войн. В беззастенчивую эксплуатацию памяти императора превратилась в 1840 г. церемония возвращения на родину его праха.

Система подкупа депутатов активно применялась кабинетом, который управлял Францией в 1840—1848 гг. Формально его возглавлял маршал Сульт, фактически же им руководил Франсуа Гизо.

Журналист, историк и дипломат, один из лидеров либеральной оппозиции режиму Реставрации, глава школы доктринеров, Гизо сумел придать французскому либерализму консервативную, охранительную тональность. Пока режим Реставрации проводил умеренно-либеральную политику, Гизо сотрудничал с правительством, но когда к власти пришли ультрароялисты, он перешел в оппозицию. В 1830 г. он поддержал Июльскую революцию и помог взойти на трон Луи-Филиппу Орлеанскому. Гизо считал, что в истории Франции Июльская революция сыграла ту же роль, что и «Славная революция» 1688 г. в Англии: она положила конец революционным потрясениям предыдущих десятилетий. А возникшая в результате этой революции Июльская монархия воплощала, по его мнению, черты того строя свободы и законности, о котором мечтали лучшие умы человечества. Отсюда его убеждение, что борьба с ней была бы безрассудна и противозаконна. Отвергая как Божественное право, к которому взывала абсолютистская реакция, так и народный суверенитет, которым клялись республиканцы, он сделал выбор в пользу ограниченной монархии, основанной на конституции (хартии).

В первые годы Июльской монархии Гизо занимал посты министра внутренних дел и просвещения, служил послом в Лондоне. В конце 1840 г. король назначил его министром иностранных дел, но фактически он руководил деятельностью кабинета министров. В этой роли он не снискал благодарности потомков, поскольку успешно провалил все проекты избирательной реформы. Даже самые скромные из них, например предложение «левой династической» оппозиции расширить избирательный корпус приблизительно на 10% путем включения в него «талантов», не получили поддержки консервативного большинства Палаты депутатов. Вот, например, какой совет давал сторонникам избирательной реформы Гизо: «Обогащайтесь посредством труда и бережливости и вы станете избирателями!» Зато как министр просвещения он добился принятия важного закона, в соответствии с которым каждая коммуна (низшая административная единица во Франции) должна была открыть у себя начальную школу, а каждый департамент — педагогический институт.

В годы Июльской монархии во Франции развернулась промышленная революция, ростки которой до сих пор медленно приживались на французской почве. Благодаря распространению машин и индустриальных технологий, особенно в текстильной и металлургической промышленности, заметно (с 2—3 до 4—5% в среднем в год) увеличился темп промышленного роста. Правительство Июльской монархии во многом способствовало экономическому прогрессу, обеспечив развитие транспортной инфраструктуры (законы 1836 г. о проселочных дорогах, 1837 г. о строительстве шести больших железнодорожных линий, 1842 г. о государственной поддержке железнодорожного строительства). Вырос и уровень благосостояния населения, в особенности тех его слоев, которые были связаны с торгово-промышленной деятельностью. Увеличивался объем движимого богатства, которым располагали граждане, — денежных сбережений, капитала, облигаций, акций и пр. Это отчасти объясняет некоторый рост числа цензовых избирателей к концу Июльской монархии. Однако немало разбогатевших торговцев и промышленников так и остались за бортом цензовой системы, поскольку в расчет принимались не размеры богатства вообще, а уплачиваемые налоги, главным образом с недвижимого имущества (земельной собственности).

Интересами развивавшейся крупной индустрии, нуждавшейся как в дешевом сырье, прежде всего текстильном (хлопке), так и в широком, эластичном рынке сбыта готовых изделий, отчасти была продиктована колониальная политика Июльской монархии. Незадолго до Июльской революции правительство Реставрации развязало войну за покорение Алжира. 5 июля 1830 г. город Алжир был захвачен французскими войсками. Правительство Июльской монархии не только не прекратило эту колониальную войну, но придало ей небывалый в истории колониализма размах — численность французской колониальной армии была доведена до 100 тыс. человек. В 1847 г. французам удалось добиться капитуляции основных сил сопротивления, которыми командовал Абд аль-Кадер. Одновременно с войной в Алжире Франция стремилась расширить свои колониальные владения в Западной Африке — началось покорение Габона, Берега Слоновой Кости, внутренних районов Сенегала. Правительство Июльской монархии воспользовалось англо-китайской «опиумной войной» 1840—1842 гг., чтобы в 1844 г. навязать Китаю неравноправный договор, предоставляющий французским купцам разнообразные права и привилегии.

В годы Июльской монархии, как и раньше, Франция оставалась страной, которой правили нотабли, как с давних пор называли наиболее влиятельных лиц той или иной местности или целого государства (нотабли местного и общенационального значения). Это были представители знати, крупные землевладельцы, богатые предприниматели. Из их числа набирались руководящие кадры государства — чиновники гражданской и военной службы, члены законодательных палат и пр. В результате революции 1830 г. произошло частичное обновление правящей элиты. Сторонники свергнутого режима, отказавшиеся принести присягу новому правительству, были вынуждены оставить государственную службу. Им на смену пришли предприниматели, лица свободных профессий. Практически все они были крупными землевладельцами. Однако в целом состав правящей элиты изменился мало. Слабая подпитка извне постепенно привела к ее самоизоляции.

Особенно наглядно это проявилось в отношении правящих кругов к проектам избирательной реформы.

С середины 30-х гг. XIX в. нарастало движение в поддержку избирательной реформы. В 1837 г. французские республиканцы предприняли попытку объединить сторонников реформы в парламенте. Однако лидер династической оппозиции Барро отказался к ним присоединиться. Неудача не обескуражила республиканцев. Они избрали тактику внепарламентских действий.

В 1840 г. в Париже был образован Комитет в поддержку избирательной реформы, который стал собирать подписи под соответствующей петицией. Но ни в этом, ни в последующие годы петиционная кампания не дала ожидаемых результатов. Династическая оппозиция, политические демократы из газеты «Насьональ», социальные демократы из газеты «Реформ», социалисты действовали разрозненно и во многом по-разному представляли себе цели борьбы. В последние месяцы существования Июльской монархии большой размах приобрела банкетная кампания в поддержку избирательной реформы. Ее организовала «левая династическая» оппозиция во главе с Барро. Начиная с 9 июля 1847 г. в столице и департаментах был проведен 51 банкет, под петицией в пользу реформы подписались более 20 тыс. человек.

Серьезную критику оппозиционных кругов вызывала и осторожная внешняя политика Июльской монархии, направленная на сохранение равновесия в Европе и восстановление доверия к Франции иностранных держав, отчасти подорванного Июльской революцией. Радикальные круги оппозиции выступали за пересмотр трактатов 1815 г., ущемлявших, как они считали, интересы Франции. Их представители считали, что Франция обязана оказывать поддержку революционным движениям за границей, помогать освобождению народов, страдающих от иностранного гнета.

Наконец, предметом большой озабоченности демократов и социалистов стал в 40-е гг. социальный вопрос, связанный во многом с последствиями промышленной революции, а именно с упадком тех отраслей мелкого производства, которые не могли выдержать конкуренции с крупными предприятиями. Это способствовало усилению во Франции социалистической пропаганды. Пользуясь благами свободы печати и дискуссий, теоретики и пропагандисты социализма посредством газет, популярных брошюр и книг, листовок и собраний демократических клубов, объединявших по всей стране десятки тысяч человек, стремились донести до сознания граждан простую истину. Современное общество, утверждали они, устроено из рук вон плохо, и спасти людей от обнищания, экономических кризисов и социальных катаклизмов может только его более совершенная организация. Корень всех бед они видели если не в частной собственности как таковой (что свойственно было воззрениям теоретиков коммунизма, таких, как Этьен Кабе), то во всяком случае в неравном доступе людей к собственности (как считали фурьеристы, Луи Блан и Жозеф Прудон).

Различные проекты социальной реформы или революции, выдвигавшиеся ими, не имели успеха. Однако общественный резонанс их пропаганды был огромен. Десятки тысяч людей — как простых рабочих, так и представителей интеллектуальной элиты — прониклись верой в необходимость не только политических, но и социальных реформ, непосредственно улучшающих положение бедных и обездоленных классов. От республиканской партии отделилась группа так называемых социальных демократов, которая в 1843 г. приступила к изданию газеты «Реформ». Заговорили о необходимости социальных перемен в католических и монархических кругах. В частности, эту идею поддержал претендент на императорскую корону принц Луи-Наполеон Бонапарт. Разразившийся в 1846—1847 гг. экономический кризис, следствием которого стало закрытие многих предприятий, уменьшение доходов широких слоев населения и безработица, предоставил оппозиции веское основание для обвинения правительства Июльской монархии в бездействии перед лицом страданий народа.

В условиях экономического кризиса известный размах приобрело и движение сторонников либерализации международной торговли, осуждавших политику таможенного протекционизма, которую проводило правительство Июльской монархии. Эта политика, считали они, ограничивает конкуренцию, ведет к повышению цен и сокращению спроса и, следовательно, является одной из причин кризиса. На рубеже 1845—1846 гг. была образована Центральная ассоциация за свободу обмена, среди активных деятелей которой были либеральные экономисты Фредерик Бастиа, Адольф Бланки, Мишель Шевалье и др. В противовес ей возникла Ассоциация в защиту национального производства, ратовавшая за сохранение высоких таможенных тарифов.

Благодаря особенностям правительственной «системы» Луи-Филиппа во Франции процветала коррупция. Высшие должностные лица, включая министров, пэры Франции, депутаты были уличены во взяточничестве и других финансовых злоупотреблениях. Это, по определению современников, загнивание Июльской монархии во многом объяснялось тем, что политическая база режима Июльской монархии, в особенности ее «политический класс» (круг лиц, в той или иной мере участвовавших в управлении государством), оказалась чрезмерно узкой. Правительство не сумело приспособиться к переменам в обществе, происходящим во второй четверти XIX в.

Июльскую монархию поразил и серьезный династический кризис. В 1842 г. погиб старший сын и наследник Луи-Филиппа — молодой герцог Орлеанский. Он отличался от отца широтой либеральных идей и был популярен в стране и армии. После его смерти наследником трона был объявлен внук Луи-Филиппа граф Парижский, которому исполнилось всего четыре года. Учитывая почтенный возраст короля (69 лет), это обстоятельство практически исключало возможность гладкого и безболезненного наследования власти. Тем более что регентом при малолетнем короле должен был стать герцог Немурский, снискавший репутацию консерватора и политически негибкого человека.

Ошибки правительства, не позаботившегося о расширении политической и социальной базы режима, деятельность оппозиции, просто неблагоприятное стечение обстоятельств, связанное с внезапной смертью наследника и грянувшим экономическим кризисом, — все это способствовало дискредитации Июльской монархии, падению ее авторитета в глазах собственных граждан.

Искусство и политика

Еще никогда во Франции искусство и литература столь живо не откликались на события политической жизни внутри страны и на международной арене, как в первой половине XIX в. Равно как и сами они никогда раньше не знали столь яростной борьбы художественных вкусов и политических пристрастий.

На рубеже XVIII—XIX вв. в искусстве господствовал классицизм. Высшей ценностью он объявлял приверженность принципам и правилам античного искусства, считавшегося образцовым. В прошлом классицизм был созвучен идеалам Просвещения, стремлению образованных слоев общества к созданию более разумного и справедливого порядка. Этот дух гражданственности отчасти унаследовал стиль ампир, сложившийся во Франции в начале XIX в. Ампир был призван прославлять наполеоновскую империю. Как и классицизм, он широко использовал древнеримские архитектурные формы. Ему были свойственны монументальность, внушительность фасадов, изысканная роскошь внутреннего убранства. Вместе с тем искусство ампира воспитывало в людях чувство долга перед государством, гражданственности.

Крупнейшим художником Франции той эпохи был Жак-Луи Давид, добившийся известности еще до революции конца XVIII в. Во время революции он оформлял массовые празднества и работал над превращением Лувра в национальный музей. В 1790 г. по заказу якобинцев Давид приступил к работе над большой картиной «Клятва в зале для игры в мяч», но так ее и не закончил. По поручению Конвента он создает одну из самых знаменитых своих картин — «Смерть Марата». В начале XIX в. Давид становится придворным живописцем императора Наполеона. По его заказу он пишет огромные картины «Коронация», «Наполеон на Сен-Бернарском перевале».

Наряду с этими парадными полотнами, кисти Давида принадлежит и большое количество прекрасных портретов, в том числе одной из самых знаменитых красавиц того времени — мадам Рекамье.

Однако со временем классицизм утратил свой передовой характер. Получившая распространение в первой половине XIX в. более поздняя, по сравнению с ампиром, разновидность классицизма, называемая обычно академическим искусством, или академизмом, была консервативной по своему духу. Свое название это направление получило от художественных академий, в частности Королевской академии живописи и скульптуры (основана в Париже в 1648 г.), которые в XIX в. были главным оплотом классицизма.

О.-Д. Энгр. Портрет мадемуазель Ривьер

Одним из ведущих мастеров академического направления в живописи был Жан-Огюст-Доминик Энгр. Своим творчеством он выражал желание уйти от суеты жизни и злобы дня в мир идеального («Апофеоз Гомера»). Вместе с тем его талант ярко раскрылся в живописных («Портрет графа Н. Д. Гурьева») и графических портретах. Избранный академиком, Энгр до конца жизни оставался вождем академического искусства.

Еще в конце XVIII в. вызов классицизму бросили художники, писатели, поэты и музыканты, не желавшие следовать его канонам и предписаниям. Учитывая, что классицизм приобрел характер официального искусства, их выступления нередко имели политический резонанс.

Состоявшийся в 1824 г. Салон — выставка, периодически устраиваемая в Лувре Королевской академией, — стал крупным событием в художественной жизни Франции. В центре внимания оказались две картины малоизвестных еще в ту пору художников — Энгра и Делакруа. Но если Энгр, обласканный властями, воцарился на художественном Олимпе, то Делакруа возглавил новое направление искусства, опозиционное академизму. Это направление получило название «романтизм». Оно ярко проявилось не только в живописи, но и скульптуре, литературе, музыке.

С самого начала романтизм претендовал на мировоззренческую глубину и оказал большое влияние на развитие общественной мысли. Романтики выражали глубокое разочарование итогами просветительских реформ и революционных преобразований XVIII в. Отвлеченным общественным идеалам романтики противопоставляли, с одной стороны, самоценность отдельной человеческой личности, с другой — самобытность каждого народа. Они подчеркивали неповторимость, уникальность каждого человека, делая упор на разнообразные оттенки его эмоционального состояния. Столь же уникальными и неповторимыми они считали каждый народ, каждую национальность, ссылаясь в доказательство на их язык, обычаи, исторические традиции. Романтики считали, что современное государство подавляет личность и национальную самобытность народов. Поэтому многие из них приветствовали восстания и революции в защиту прав личности и угнетенных национальностей.

Глубокое влияние романтизм оказал на развитие художественной литературы. В начале XIX в. складывается жанр исторического романа, в котором находит выражение интерес романтиков к прошлому различных народов. В его развитие внесли вклад такие признанные мастера художественного слова, как Виктор Гюго («Собор Парижской Богоматери») и Проспер Мериме («Хроника времен Карла IX»). Александр Дюма пишет историко-приключенческие романы, в которых дает волю своей фантазии. Романтизм способствовал необыкновенному расцвету лирической поэзии. В лирике таких поэтов, как Альфонс де Ламартин и Виктор Гюго, нашли выражение тончайшие оттенки человеческих чувств и мыслей.

Высшим выражением романтизма во французской музыке стала «Фантастическая симфония» Гектора Берлиоза.

Основоположником романтического направления во французской живописи был Теодор Жерико. Еще в молодости он обратил на себя внимание большим полотном «Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку», в котором нашла яркое выражение романтика Наполеоновской эпохи. Его самое известное произведение — «Плот «Медузы». Уже после смерти художника именно к этой картине впервые применили понятие «романтизм».

Э. Делакруа. Резня на Хиосе

Появление в Салоне 1824 г. картины Делакруа «Резня на Хиосе» («Хиосская резня») вызвало скандал. Критиков шокировал драматизм картины, посвященной кровавым событиям освободительной войны греков против османского господства. Свои политические пристрастия Делакруа открыто выразил в полотне «Свобода на баррикадах» (другие названия — «Свобода, ведущая народ», «Марсельеза» или «28 июля 1830 г.»), на которой в образе студента с ружьем в руках художник изобразил самого себя.

Со времен революции 1830 г. к искусству стали активно прибегать как средству политической агитации и пропаганды, обращенному к широким слоям населения. Это способствовало расцвету самого подвижного и доступного для простого народа вида изобразительного искусства — графики, в особенности газетно-журнальной. Непревзойденным мастером политически заостренной, сатирической графики был французский художник Оноре Домье. Известность ему принесли карикатуры на Луи-Филиппа, за которые Домье был обвинен в оскорблении власти и приговорен к тюремному заключению и штрафу.