История Софи

Глава 9

Софи встала тихо, как мышка, едва занялся рассвет, оделась, отнесла оба чемодана вниз и погрузила их в багажник машины. Она написала короткую, официальную записку Максу.

«Машина на станции Борроугроув. Вы сможете съесть пирог, который лежит в холодильнике. Позже пришлю за остальным багажом. Софи».

Она снова стала элегантной городской модной девушкой, на высоких каблуках, в шерстяном кремовом костюме. Но Софи не могла окончательно покинуть Компасе Фарм, не оглянувшись назад напоследок.

Уже в дверях она остановилась. Как в трансе снова поднялась наверх. Софи прекрасно понимала, что совершает ошибку: ведь жена Лота, когда она оглянулась назад, превратилась в соляной столб. «Я просто хочу еще раз посмотреть на него, прежде чем я уйду, — сказала себе Софи. — Он спит, он не увидит мои колебания и мою нерешительность. Я хочу взглянуть на него в последний раз. В этом нет ничего плохого».

Софи открыла дверь. Она мягко поддалась благодаря хорошо смазанным петлям. Но что это?..

Несмотря на холодное утро, Макс лежал на боку обнаженный, сбросив с себя одеяло. Он обливался потом, дыхание было тяжелым и прерывистым. Лицо раскраснелось и опухло.

Софи осторожно подошла к постели и пощупала лоб Макса. Он весь горел. Сбросив пиджак, Софи принесла градусник из ванной комнаты и положила его под мышку, чтобы измерить температуру. Она подняла с пола одеяло и прикрыла Макса. Ее суета должна была разбудить Макса, но он не шелохнулся. Он ничего не слышал, у него, видимо, была высокая температура, грипп.

Софи мало что знала о болезнях, она сама редко болела — она была в ужасе, когда увидела, что температура у него почти сорок градусов.

С трудом припомнив фамилию местного врача, Софи нашла номер в записной книжке. К телефону подошла женщина, видимо, это была миссис Вильяме. Выслушав сбивчивые объяснения Софи, женщина решила, что дело срочное, и позвала к телефону доктора Вильямса.

Доктор Вильяме говорил с сильным шотландским акцентом. Его, наверное, подняли из-за стола, и он дожевывал, пока Софи умоляла его скорее приехать к ним на помощь. Он внимательно выслушал все симптомы болезни, постоянно повторяя «Девочка, успокойся!» Его, похоже, не волновало, что Макс на пороге смерти. Наконец он велел Софи дать ему аспирин, сменить влажное постельное белье и постоянно поить его. В течение двадцати четырех часов температура должна снизиться, если же нет — она должна позвонить ему еще раз.

— Девочка, ты все поняла?

— Доктор, — выпалила Софи, — разве вы не приедете и не посмотрите его?

— Девочка, в этом нет никакой необходимости. Совершенно ясно, что у нас гуляет вирус, он вызывает высокую температуру в течение двух суток. Не волнуйся, все будет в порядке. У вас братец сильный, как буйвол. Если его начнет тошнить или он станет жаловаться на боль, обязательно позвоните мне. Но я не думаю, что с ним это случится. Я все равно не смогу для него сделать больше, чем вы.

Он не убедил. Софи.

— Но у него такая высокая температура… — запротестовала она.

— Правильно, это показывает, что его организм борется с инфекцией. Лихорадка пройдет, только смотрите, чтобы он не охлаждался.

Его голос стал нетерпеливым, он явно не намерен был реагировать на ее истерику. Откуда ему было знать, что Макс для нее был самым дорогим существом во всей вселенной.

— Девочка, он большой и крепкий мужчина, — закончил доктор Вильяме. Он вскоре проснется с жуткой головной болью, и ему нужно будет все время давать выпить какой-нибудь морс. Но ни в коем случае не давайте ему пить алкоголь. Пока, девочка. — И он повесил трубку.

Софи, вздыхая, переоделась в старые джинсы и свитер, выжала несколько лимонов, добавила сахар и лед, нашла аспирин и понесла все в комнату Макса. Он снова сбросил с себя одеяло.

«Макс, как всегда, спит голым», — подумала Софи.

Что ж, она уже видела его голым, и на этот раз у нее имеется объяснение. Софи взяла полотенце и начала вытирать пот с его тела. Простыня была мокрой и холодной. Но Софи не под силу будет поменять, белье на постели, если придется тащить из-под него простыню: при высоком росте у него соответствующий вес.

Софи ничего не оставалось, как только попытаться разбудить его.

— Макс, проснитесь, Макс, — повторяла она, тихонько толкая его в плечо. Он открыл один глаз.

— Убирайся, — зарычал он и снова закрыл веко.

— Макс, — настаивала Софи. — Вы больны, у вас грипп. Я звонила врачу, и он сказал мне, что нужно делать. Не делайте все еще более сложным. Сядьте в кресло и выпейте лимонад, а я поменяю вам постель.

Она с трудом перетащила его в кресло. Он почти ничего не видел и не соображал и был страшно агрессивным. Он сидел, не смущаясь своей наготы, и злобно смотрел на Софи, пока та меняла ему постель.

— Мне что-то не по себе, — хрипло сказал он. — Нужно выпить бренди.

— Никакого бренди, — заявила ему Софи тоном опытной сиделки. — У вас и так ушло много жидкости с потом. Вы сейчас выпьете лимонад и эти таблетки.

Она налила ему освежающего напитка и заставила проглотить аспирин.

— Болит голова, — бормотал он, падая на чистую постель и опять впадая в забытье.

Макс просыпался время от времени. Он пил лимонад и принимал таблетки, как она ему приказывала. Потом ей пришлось тащить его в туалет. Его шатало от слабости, но из туалета он вышел почти в полном сознании и даже надел банный халат, чтобы Софи не нужно было краснеть от его наготы. Но ее в этот момент вовсе не трогал вид его голого тела.

Ближе к ночи его сон стал почти нормальным. Он прекратил вертеться на постели и спокойно лежал под покрывалом, глубоко и ритмично дыша.

Силы Софи были на исходе. Самая прилежная сиделка, она не отводила от него глаз весь день. Боже, а если бы она уехала утром и не зашла посмотреть на него? Макс мог погибнуть от вое паления легких, которое подхватил бы как осложнение после гриппа. Зная Макса, можно было предположить, что он стал бы лечиться бренди и никого не позвал бы на помощь. Софи испытывала странное чувство ответственности за него. Она благодарила судьбу, что та отсрочила ее отъезд, и была рада, что оказалась рядом и смогла помочь ему.

Но в ответ на это она услышала злой и насмешливый голосок: «Изображаешь из себя добрую фею? Это ничего не меняет!» — говорил этот вредный голосок.

«Ему станет лучше через день или два. Не рассчитывай, что он внезапно переменит свое решение и захочет, чтобы ты осталась только потому, что ты ухаживала за ним во время болезни. Это твои романтические выдумки!»

На глаза снова навернулись слезы, слезы обиды и жалости к себе. Она сидела и сторожила его целый день, у нее было достаточно времени, чтобы все передумать с самого начала. Макс не полюбил ее, но, как ни странно, стал уважать.

У Софи кружилась голова от усталости. Она быстро приняла душ и переоделась в ночную рубашку. Макс спокойно спал на одном краю огромной кровати, повернувшись к ней спиной. Он, наверное, проспит так до самого утра. И тогда она сможет уехать отсюда. Но сейчас ей не хотелось покидать комнату Макса. Она сняла халат и прилегла на дальний от Макса край постели.

Она не собиралась спать, только немного отдохнуть, но, конечно, тут же заснула. Сколько она проспала — Бог весть. Она проснулась в середине прекрасного, хотя и несколько эротического сновидения. В этом сне она видела себя и Макса на огромной кровати с четырьмя столбиками по углам, с красивым балдахином. Макс лежал в ее объятиях, и его голова была на ее груди.

Оказалось, это был не сон. Макс привык спать в компании. Он среагировал на теплое и мягкое тело, лежавшее рядом с ним: одна его рука лежала у нее на бедре, а Софи каким-то образом ухитрилась обхватить Макса двумя руками. Его голова удобно примостилась у нее на груди.

Софи была бы счастлива просто лежать так и наслаждаться его близостью. Но она испугалась. Плохо соображая после болезни, Макс решит, что рядом с ним Филисити, и, когда проснется, будет недоволен, что с ним лежит незваная Софи. Ему не понравится, что Софи предприняла первый шаг.

«Ну вот, Софи, — принялась она отчитывать себя. — Ты опять попала в неудобное положение. Как ты собираешься из него выпутываться? Ваша честь, я даже не прикоснулась к нему. Клянусь вам! Честное слово, я порядочная девушка!»

Но как ей вылезти из его объятий и сойти с постели, не разбудив Макса? Софи пришла к выводу, что это невозможно! Это настоящий вандализм разрушить такое прекрасное соединение. Они отлично подходили друг другу — Софи не могла сказать, где кончалась она и начинался Макс. Всего лишь уютное, пассивное объятие, но…

Вдруг ее пронзила волна горячего неуемного желания с головы до ног. Софи, казалось, перестала дышать, кровь клокотала у нее в ушах.

«Пора прекращать! — сказала Софи самой себе. — Только мне может так повезти, что я лежу в объятиях обнаженного мужчины, и он не воспользовался подходящей ситуацией!» — хихикнула Софи, но тут же вспомнила, что было с Джимом Гринэвеем. Она не хотела будить Макса. Единственным выходом из создавшегося положения для нее был вариант, когда Макс сам перевернется во сне и отпустит ее.

Согретая прелестным чувством близости и радостью от прикосновения обнаженной плоти Макса к своему телу, Софи потихоньку опять задремала. Она как бы плыла в мягких и теплых облаках над спокойной землей, когда знакомые звуки с треском сбросили ее на грешную землю.

Софи едва сдержала желание сразу же вскочить с постели. Макс продолжал спать, его сон не нарушил скрип открывающейся задней двери, ведущей прямо в кухню. Еще через мгновение послышался голос: «Софи! Макс! С вами все в порядке?»

Макс слегка пошевелился. Софи замерла от ужаса. Она сразу же узнала голоса и шаги поднимавшихся вверх по лестнице. Шаги принадлежали… Боже мой!.. Силии.

Но этим все не закончилось.

— Джим! — послышался голос Силии, — тебе тоже лучше подняться! Мне не хочется одной заходить к ним в спальни!

«Черт! — подумала Софи. — И Джим Гринэвей тут как тут!»

В этот момент часы внизу пробили десять часов.

Десять! Софи начала понимать, в чем тут дело. Доктор Вильяме сообщил Силии о звонке Софи, и та пришла проверить, как у них дела, прихватив с собою крепыша-Джима.

Они, наверное, заметили, что никто не кормил кур и коз, встревожились и вошли в дом, открыв дверь ключом Джима. И теперь… Боже, что сейчас будет!

Избежать скандала во что бы то ни стало!

— Силия! — закричала Софи. Макс вздрогнул и проснулся. — Подожди секундочку!

Нужно было видеть лицо Макса. Он пришел в себя и смотрел на Софи, ничего не понимая.

— Мне можно войти? — спросила Силия.

В ее голосе звучало беспокойство. — Максу стало лучше?

— Я… сейчас как раз протираю его… — крикнула Софи и жутко покраснела, представив себе, как на подобное заявление станет реагировать скромница Силия. — Приготовьте себе чай, я сейчас спущусь вниз.

— Тебе помочь, Софи? — послышался голос Джима. Он тоже рвался в бой, желая оказать помощь.

— Спасибо, Джим, — хотела остудить его Софи. — Я справлюсь. Макс все еще слишком слаб и в жутком настроении.

Софи никак не ожидала того, что произошло дальше.

— У меня прекрасное настроение! — вдруг завопил Макс, не выпуская Софи из объятия. — Входите, Силия и Джим!

Софи хотелось сквозь землю провалиться или хоть нырнуть под покрывало, но она вовремя сообразила, что такой трусливый жест только еще сильнее скомпрометирует ее. Хотя больше скомпрометировать было уже невозможно.

Нечего сказать, прелестная картинка. Джим только взглянул на них, открыл рот и сразу исчез. Силия — та просто не могла сдвинуться с места. Она прижала к себе ярко-красный термос, как будто он был для нее спасательным кругом!

Макс сел, голый до пояса, и радостно заявил:

— Наша Силия никогда не приходит в гости с пустыми руками. Что же ты принесла нам? Я надеюсь, что-то славное и крепкое? — И он нахально подмигнул Софи.

— Эт-то б-бульон-н, — заикаясь, прошептала Силия.

— Силия! — возмущенно закричал Джим, стоя где-то ниже на лестнице. Мне кажется, нас здесь не ждали.

Софи пришла в себя и начала действовать. Она соскочила с постели.

— Нет, нет. Вы как раз вовремя! — ласково сказала она Силии. Она сказала это так, как будто Силия прервала обычное утро давно женатых супругов. — Я с удовольствием выпью бульон. Пойдем в кухню, Силия.

Она взяла Силию за руку — та шла как в трансе, ничего не понимая.

«Бедняжка! — грустно подумала Софи. — Ее маленький мирок разбился вдребезги!» На секунду она даже забыла о своем собственном горе.

Джим стоял в низу лестницы. Он ничего не сказал, да ему и не нужно было ничего говорить. Все было ясно по его перевернутому лицу.

— Мне кажется, если вам не нужна наша помощь, нам лучше уйти, бормотала Силия, ставя термос на стол. — Понимаешь, мне позвонила миссис Вильяме, и я подумала, что Джим может чем-то помочь на ферме…

— Спасибо тебе и Джиму, — искренне благодарила их Софи. — Максу сейчас гораздо лучше. Но ее слова ничего не объяснили.

— Да, — кисло заметил Джим. — Мы уже и сами видели это!

— Джим, — предупреждающе зашипела на него Силия. Он замолчал. Мне кажется, я должна сказать вам, — выпалила Софи, — что мы с Максом не кровные родственники!

Удивительно, они на это никак не прореагировали. Напротив, Силия и Джим быстро посмотрели друг на друга, пробормотали слова прощания и сразу же ушли. Только заперев за ними дверь, Софи, вконец расстроенная, поняла, что призналась таким образом, будто она и Макс были любовниками. Если у них и оставалось хотя бы какое-то сомнение — теперь оно окончательно пропало.

Не успела их машина отъехать от дома, Софи понеслась вверх по лестнице, чтобы выяснить отношения с Максом. Он принимал ванну и закрылся на новый запор, чтобы защитить себя от ярости Софи.

— Макс Тайрон! — кричала она через дверь, стараясь перекричать звук льющейся воды. — Какого черта, что вы себе позволяете?

— Я мог бы задать тебе такой же вопрос. Макс был абсолютно прав.

— Что вы себе позволяете! Почему вы специально обидели Силию? возмущалась Софи. — Вы же знаете, как она к вам относится!

Макс начал дико хохотать. Он действительно был бесчувственным животным.

— Все получилось как нельзя кстати, — дразнил он ее. — По крайней мере, твой дружок Джим больше не станет крутиться возле тебя.

— У него не будет для этого возможности — я ведь уезжаю! — парировала Софи. — Как только вам станет лучше, — добавила она рассудительно.

— О, мне уже совсем хорошо, — обнадежил ее Макс. Он открыл дверь, завернутый в полотенце. Его обволакивало облако пара, он как бы сошел с небес. — Мне уже совсем хорошо.

И словно пытаясь это доказать, он схватил ее на руки и понес в спальню.

— В-вы же больны, — заикаясь проговорила Софи. Она думала, что он опять начнет издеваться над ней.

— Не верь моей болезни. Я сделан из железа. Разве доктор Вильяме не сказал тебе об этом?

— Пусти! — закричала Софи, когда Макс прижал ее к постели сильными руками.

— Давно пора, чтобы ты научилась отвечать за свои необдуманные действия. Ты слишком часто позволяешь себе играть с огнем. — Он встряхнул ее слегка. — Софи, ласточка моя, тебе будет плохо, если ты не поймешь это. И чем скорее, тем лучше.

Но Софи уже все поняла. Она увидела свой приговор в блеске его глаз. Софи знала, что, по его мнению, может послужить ей уроком.

— Пусти! — слабо сопротивлялась Софи, ей больше ничего не приходило в голову.

— Ты раздеваешься в компании Джима Гринэвея, ложишься в постель со мной, а потом кричишь, что тебя кто-то пытается изнасиловать! И как долго ты сможешь не попадаться в свою же ловушку?! Не дразни мужчин, Софи, если ты не хочешь, чтобы они расправились с тобой. Но мне кажется, что тебе нравится рисковать. — Он совсем вдавил ее в постель. — Тогда тебе следует удовлетворить любопытство, присущее подросткам. Раз и навсегда, и наконец стать взрослым человеком.

— Ч-что в-вы имеете в виду? — заикаясь лепетала Софи, как будто она не догадывалась сама.

— Для начала вот это, — сказал Макс. Он имел в виду поцелуй. Это был такой поцелуй, что по сравнению с ним тот, прежний, от которого у Софи закружилась голова, был просто прикосновением нежного ветерка. Первый поцелуй был результатом нечаянного совпадения, Макс быстро пожалел о нем. Этот был осознанным, и Макс не сдерживал свою страсть. Он вложил в него всю свою душу и опыт.

Максу не понадобилось много времени, чтобы пробудить Софи. Сначала она просто задохнулась, а потом покорилась беспомощному желанию и долгому удовольствию, жар воспламенил ее и ударил прямо в голову! Когда рот Макса, жесткий и требовательный, искал в ней женщину, Софи открыла в себе такие ощущения, о которых она даже не подозревала. Она вся задрожала, у нее стали ватными руки и ноги. В самых секретных точках ее тела она слышала пульсирование тока крови. Это напоминало катание на «американских горках». Если вы сели в кабину, вы уже не могли выйти из нее, пока не прошли весь путь до конца. Софи совершенно не хотелось выходить: инстинкт самосохранения и боязнь неизвестного отступили. В ней возникло жаркое желание, какая-то примитивная необходимость дойти до конца, словно в ней распустился долго зревший бутон и начал новую бурную и быструю жизнь.

Макс перестал колебаться, чувствуя, как Софи отвечает ему. Поцелуи служили только прелюдией. Софи дрожала, она ждала чего-то важного, еще более живого: какого-то последнего взрыва, какой-то кульминации наслаждения, но так и не получила ее.

Софи была восхищена тем, что происходило с ней, — и одновременно ей было страшно. Она чувствовала, как врожденная скромность превращается в физический и эмоциональный голод, и она больше не могла его скрывать. Казалось, что им не были нужны слова, между ними шел вечный молчаливый диалог, но Софи уже и вслух была готова произнести неожиданные для нее слова. Она вовремя спохватилась, поняв, что ей не стоит их говорить, пока она не услышит их от Макса. Она сдержала себя.

Софи открыла глаза и увидела, что Макс пристально смотрит на нее, выражение глаз его было невозможно прочитать, тогда как глаза Софи кричали о любви.

Те слова чуть не сорвались с ее губ.

— Макс, — прошептала Софи, — Макс, я…

— Нет, нет! Не говори ничего! — оборвал ее Макс. — Ради Бога, молчи, иначе ты все испортишь!

Его голос — хриплый и грубый, привел Софи в чувство. Она вздрогнула, и ее охватила паника, боль и смущение. Ей стало так горько.

Софи моментально вернулась к реальности: они лежали обнаженные, покрывала сбились в кучу на полу. Софи не помнила, как же все это случилось. Ей следовало вернуться на землю радостно, при последней вспышке страсти, а не подобным образом, униженной, никому не нужной и отвергнутой. Она не знала, в чем же дело, чувствовала себя обманутой и неудовлетворенной, как человек, которого резко разбудили во время сказочного, прекрасного сна.

— Нам не следует продолжать, — сказал резко Макс. Он сел и повернулся к ней спиной. — Одевайся, Софи. Прошу тебя.

Он быстро натянул на себя банный халат. Софи не видела его лица.

— Ч-что я не так сделала? — запинаясь, спросила Софи. У нее сильно билось сердце, и ей стало так холодно и одиноко.

— Ради Бога, давай не будем разбирать, кто прав и кто виноват! Ты ничего не сделала. Это я все сделал не так. Но я должен тебе сказать: в следующий раз, когда ты влезешь в постель к мужчине, не рассчитывай, что в последний момент он внезапно вспомнит о приличиях! Вот и все! Если ты запомнишь хотя бы это, тогда можно будет считать, что это маленькое фиаско было не напрасным.

— Маленькое фиаско? — повторила Софи. Ее всю трясло, и она только старалась не расплакаться от унижения. Тогда она окончательно выдала бы себя.

— Большинство взрослых людей, — продолжал Макс, вставая, вырабатывают в себе способность сдерживать свои желания и могут управлять своими эмоциями. Если бы они не могли делать это, человеческие отношения были бы еще более запутанными, чем они являются сейчас. Софи, желание и любовь — это две разные вещи. Только имея опыт, ты можешь отличить их друг от друга. То, что ты сейчас чувствовала, — было желание, совершенно нормальное и естественное чувство. Но тебе не следует смешивать его с любовью.

— Не понимаю, что ты хочешь сказать, — заметила Софи резко, чтобы у нее не дрогнул голос. Рядом с ней лежала ее ночная рубашка, она быстро прикрыла себя ею. Но эмоциональную наготу скрыть гораздо труднее. Софи изо всех сил старалась натянуть потрепанную кольчугу, которая до сих пор так прекрасно защищала ее легко ранимое сердце. — Я тебя не люблю, если ты намекаешь именно на это.

Голос звучал насмешливо. Она сама поразилась, как убедительно она смогла все изобразить.

— Я это знаю, — ответил ей Макс. — Если ты знаешь об этом сама, тогда все в порядке.

— Но если это вот называется «дать мне хороший урок жизни», как ты изящно выразился, — поддела его Софи, — боюсь, ты не доучил меня до конца!

— Когда ты отправляешься в плавание в огромном суровом мире, — ответил ей Макс сквозь сжатые зубы, — тебе следует запомнить пару вещей по поводу отношений с мужчинами. Я не имею в виду тех зеленых юнцов, на которых ты оттачивала свои маленькие ноготки. Я имею в виду взрослых мужчин, как я и Джим. Мужчина, как правило, — голодное животное, и его трудно приручить. Если ты желаешь играть в игру «кормление в зоопарке», не удивляйся, если тебе кто-то откусит пальцы. С другой стороны, если ты не станешь кидать зверю никакой еды, даже ни крошки, он может от голода вонзить в тебя зубы.

— Для меня все это похоже на игру «Заяц проигрывает, медведь выигрывает!» — пожала плечами Софи. У нее так сильно болело сердце!

— Правильно, — согласился Макс. Он взглянул на нее так, что она снова вздрогнула, и быстро вышел из комнаты, оставив ее в недоумении, отчаянии и одну.

«Как хорошо, — подумала мрачно Софи, — что я уже упаковала свои вещи. Сейчас у меня не было бы для этого сил. Как странно, — отметила она, — что такие практичные вещи приходят мне в голову именно сейчас».

Она не плакала и не стала снова все анализировать. Она умылась, оделась, тщательно сделала макияж и спустилась вниз свежая, с видом королевы, и по ее лицу было невозможно прочитать, какие мысли бушевали у нее в голове.

Макса не было ни в кухне, ни в библиотеке. Софи вышла через заднюю дверь и тут только увидела Макса. Он стоял у дальних ворот конюшни, глядя куда-то вдаль. Что-то в том, как сгорбились его плечи, тронуло ее сердце.

— Макс! — позвала она. Дул ветер, и Макс был слишком далеко от нее, чтобы услышать, но он услышал. Он повернулся к ней, его силуэт четко вырисовывался на фоне неба.

Софи зажмурилась от яркого света, она постаралась взять себя в руки, пока он шел к ней. У нее потекли слезы от сильного света и ветра или еще от чего-то. Софи быстро вернулась в дом, чтобы вытереть глаза платком.

— Я вижу, ты уже готова, — со странной усмешкой сказал Макс.

Софи повернулась к нему. Она выглядела прекрасно. После того как несколько недель она ходила в джинсах и свитере, с волосами, связанными в конский хвост, Софи надеялась, не веря себе, что, увидев ее такой красивой. Макс все же передумает…

Но казалось, на него не произвела никакого впечатления ее внешность.

— Ты, наверное, хочешь, чтобы я подвез тебя до станции?

— Только если вы этого хотите, — ответила ему Софи, вежливо и не вдаваясь в подробности.

— Ты хотя бы знаешь, куда ты сейчас поедешь? — спросил Макс. — Этот маленький инцидент наверху совершенно не требует такого драматического исхода. Ты напрасно стараешься, я не чувствую себя виноватым. Ты это знаешь, Софи! На моей совести есть более страшные грехи.

— Я в этом не сомневаюсь, — коротко ответила ему Софи. — Но если вы заглянете в багажник вашей машины, вы увидите, что я давно погрузила туда мой багаж. Я собиралась уехать еще в то утро, когда вы заболели. Я еду в Лондон, там ждут меня друзья. Не стоит интересоваться, есть ли у меня деньги. У меня все в порядке, благодарю вас. Если мы сейчас выедем, я успею на поезд из Эксетера.

Она не могла поднять на него глаза и чувствовала, что он не отводит глаз от нее. Хочет увидеть, как ей плохо?

Софи собрала в кулак свою волю и посмотрела в глаза Максу веселым, вызывающим взглядом в ответ на его холодный, мрачный и испытующий.

— Как хочешь, — сказал он и пошел за ней к машине, уже больше не говоря ни слова. Машина тронулась, и Софи тайком послала прощальный привет ферме, на которой она могла стать такой счастливой — и не стала.

Они ехали до станции молча. На полпути начался дождь, шумный летний дождик, ритм дворников на лобовом стекле гипнотизировал Софи.

«Я еду здесь в последний раз, — думала она. — Я сижу рядом с ним в последний раз. Последний раз, последний раз…»

Когда они прибыли на станцию. Макс пошел к билетной кассе и взял первый класс до Лондона и обратно.

— Билет в обе стороны, — заметил он. — Если только ты не пытаешься убежать от кого-то. К тому же, обратный билет стоит не намного дороже.

— Пожалуйста, вы можете тратить свои деньги, — ответила ему Софи, — но у меня нет причин, чтобы возвращаться сюда.

— Софи, нам необязательно расставаться врагами.

— Кто сказал, что мы враги? — возразила Софи, всматриваясь вдаль, откуда должен был прибыть поезд. — Но вы сами сказали, мне нужно начинать новую жизнь.

Поезд наконец подошел.

— Мне нужно садиться, — быстро сказала Софи. Макс помог ей сесть и положил чемодан на полку. — Я благодарна вам за помощь, — официально поблагодарила она его. — Пожалуйста, передайте привет от меня Силии. Макс, было бы хорошо, если бы вы все объяснили ей. Мне не хотелось бы, чтобы она страдала понапрасну.

— Мне было бы неудобно «все объяснять ей», — сухо заметил Макс. Особенно, если ты до сих пор ничего не объяснила мне.

Софи прикусила губу. Это правда, и Макс, видимо, думал самое плохое, у него были на это причины. Если по-настоящему честно, разве она случайно и без задней мысли залезла к нему в постель, как она ни старалась убедить себя в этом! Неужели она настолько наивна?

— Можете думать все, что вам угодно, — резко ответила она ему. Счастливо, Макс. Жаль, что я не смогла и дальше помогать вам в печатании книги.

Она протянула ему руку. Макс не обратил на руку никакого внимания и нагнулся, чтобы поцеловать Софи. Это был нежный и чистый прощальный поцелуй. Несмотря на его краткость, он стал для Софи еще одним испытанием.

Двери закрылись, и Софи не слышала его прощальных слов. Макс прыгнул на платформу, засунул руки в карманы и смотрел, как Софи, выпрямившись, сидит на своем месте у окна, отбывая в будущее, пока поезд набрал скорость. Только когда поезд помчался с полной скоростью и его лицо исчезло, Софи дала волю своему отчаянию. Она проплакала почти всю поездку.