Итерация II

Прожектор Перестройки

Мехлис вышел из душевой, блаженно улыбаясь. День предстоял длинный и сложный, необходимо было взбодриться и он с радостью согласился с предложением Логинова, принять водные процедуры, пока есть такая возможность.

Он продолжал вытирать голову полотенцем, стараясь быстрее высушить влажные, волосы, когда неожиданно его окликнул девичий голос:

— Товарищ Мехлис? Раиса Горбачева — комсорг ТЦ. Меня правильно проинформировали, что Вы являетесь начальником Главного военного политического управления Министерства обороны Советского Союза?

— Наркомата обороны. — вежливо поправил девушку Мехлис, — Я заместитель Наркома.

— Какого такого наркома? И Вы так спокойно мне это заявляете!!! Мне сказали, что Вы порядочный человек, а Вы заместитель у какого-то наркомана!!! — гневно набросилась Рая на ничего непонимающего Мехлиса.

— Наркомат — это аббревиатура, сокращение слов Народный Комиссариат или, чтобы Вам было понятнее — аналог Министерства. А я — заместитель Народного Комиссара обороны. — пытаясь отгородиться от неожиданного напора и выставив ладони перед собой начал оправдываться Лев Захарович.

— Понятненько. — успокаиваясь ответила Горбачёва, — Так вот, у меня к Вам крайне серьёзное дело.

Ряд комсомольцев — совсем не те люди, за которых себя выдают. Они отказываются от комсомольских и общественных поручений, критикуют руководство Партии и государства и даже… Несвоевременно оплачивают членские взносы!!! — скороговоркой зачастила Горбачёва. — Они оправдывают диктатора, ГУЛАГ, и в то же время крайне критически отзываются о руководителе Партии и Правительства. Эта вертихвостка, Альбина, презрительно называет товарища Хрущёва «никиткой», «кукурузником» и «волюнтаристом»!!!

Они, как морковки, снаружи красные, внутри — белые!

— Может Вы хотели сказать редиски? Морковь и с наружи и изнутри одного цвета, оранжевого.

— Редиски? Нехорошие люди? — вспомнила Рая старую комедию, — Точно! Редиски! Новохудоносоры! Те ещё фрукты!!!

— Н-да. — не став продолжать дебаты и разъяснять, что редиска не относится к фруктам, задумчиво ответил Мехлис, — А от меня-то чего хотите?

— У меня есть сведения о каждом из них! — понизив голос горячечно зачастила Раиса, — К сожалению, часть записей осталась дома, не перенеслась в прошлое, но и то, что сохранилось, поможет увидеть нутро каждого, раскрыть их чёрные мысли и замыслы! Вот здесь — Раиса подняла с пола стоявшую у её ног матерчатую сумку, — здесь хранится часть архива. Видео и аудио записи, докладные на каждого…

— Надо же, даже звуковые и кинозаписи собирали. Любопытно… — Мехлис протянул руку к сумке, но Горбачёва резко спрятала её за спину.

— Вы не подумайте, что я карьеристка и не стремлюсь к власти по головам. — сказала она.

Лев Захарович согласно закивал, именно об этом он и подумал.

— Наша семья, начиная с дедушки, Михаила Сергеевича, всегда делала всё, чтобы эта страна жила хорошо, но…

— Эта страна, как я понимаю, Советский Союз? — перебил девушку Мехлис.

— Ну да. — с брезгливым оттенком в голосе ответила Раиса, — Дедушка разработал прекрасную программу, чтобы вывести эту страну из застоя. И чем ему отплатили? Отправили сюда, в глушь, в Сургут!

— Простите, а кем был Ваш дед? — осторожно спросил Лев Захарович.

— Он был членом ЦК КПСС! — гордо ответила Горбачёва. — Если бы Вы знали, сколько сил и здоровья, он потратил на то, чтобы найти консенсус!

— И что? Не нашёл? — удивился Мехлис, не имея ни малейшего представления о том, кто или что обозначает этот самый «консенсус». Но, видимо очень нужная, важная и редкая вещь, раз дедушка этой дамочки потратил на его поиски всю свою жизнь. Но, похоже, что и его собеседница тоже не имела ни малейшего представления, о чём идёт речь.

— Понимаете, — горячим шёпотом продолжала она, — Михаил Сергеевич в Москве консенсус почти нашёл, но потом он куда-то пропал. Я думаю, что его похитили конкуренты. Украли, спрятали и обвинили дедушку в том, что он его потерял. Но на этом завистники не остановились и отправили Михаила Сергеевича сюда, в Сургут, снова искать этот проклятый консенсус!

— А здесь он значит есть?! — обрадовался Лев Захарович.

— Конечно же есть! — убежденно ответила Рая. — Я слышала, как беседуя со своими своим друзьями, гениальными, великими, но так и не понятыми людьми: Шеварнадзе, Яковлевым, Явлинским, Гайдаром, Ельциным, академиком Шаталиным, дедушка говорил, что он нашёл этот самый консенсус. И они с ним соглашались! Значит он точно где-то здесь!

Перечисленные фамилии ни о чём не говорили Льву Захаровичу, потому он осторожно спросил:

— А чем знамениты все эти люди? Они ученые? Геологи?

— Что Вы! Выше, гораздо выше. Они — выдающиеся политики и экономисты. Егор Гайдар — без пяти минут редактор журнала ЦК КПСС «Коммунист», утверждал, что только невидимая рука рынка сможет решить все экономические проблемы! А дедушка Коли Явлинского? Он разработал великолепную программу — 500 дней! Представляете, если бы его программу приняли, как всего за два года перевернули бы всю эту страну!!!

Мехлис понимающе кивнул, но комментировать не стал. Как за пару лет перевернуть всё и вся, он отлично знал и помнил. Вот только для того, чтобы восстановить «перевёрнутое», понадобились долгие годы и даже десятилетия.

— И как его отблагодарили? — продолжала Рая, — Всех их сослали в какой-то Уренгой. Не то Новый, а может даже и вообще в Старый! Представляете? Блестящих экономистов и в сибирскую глушь! Когда дедушка Гриша смог перебраться к нам, поближе к дедушке, Коленьку так и звали «Коля с Уренгоя».

— К более подробному разговору о Ваших родственниках и знакомых мы ещё вернёмся, — пообещал Лев Захарович, — Сейчас бы Вы чего хотели? Вы же не просто так передали мне всю имеющуюся у Вас информацию?

— Конечно, конечно! — вновь затараторила Раиса, — Я же понимаю, что Вы очень занятой человек, Вы и так мне немало своего времени посвятили. Узнав, что мы переместились в прошлый век, я поняла, что могу быть крайне полезной. Я могу помочь всем: ЦК КПСС, ВЛКСМ, Правительству. За век мы ушли далеко, появились новые стили и методы работы с молодежью. У меня есть наработки по множеству вопросов, которые, я уверена, будут востребованы и помогут нам совершить рывок. Сейчас страна стоит на краю пропасти, а мы, молодёжь, комсомольцы, ленинцы, поможем, а если необходимо — заставим сделать шаг вперед!

Мехлис оторопел, похоже барышня даже не поняла, что она сейчас сказала. Тем не менее, он не стал её перебивать и исправлять, пытаясь ухватить, вычленить из рассказа главное.

— Я готова работать в ЦК ВЛКСМ, отдавая всю себя работе с молодёжью. Ускорение, перестройка, гласность и новое мы́шление — вот то, чего требуют комсомольские сердца!

Мехлис поморщившись от непривычного ударения и из-за этого дико прозвучавшего слова «мышление», поинтересовался:

— Простите, а чего Вы собираетесь так активно перестраивать? Мы ещё только строим: Коммунизм, страну, армию.

— Мы, молодежь, найдём, что перестроить! Мы вернём страну на ленинский путь. Нам нужен прожектор перестройки, и я могла бы быть его лицом!

Раечка даже зажмурилась, представляя, что её портрет будет красоваться на обложках глянцевых журналах, первых полосах газет, на экранах телевизоров и в кинотеатрах. Её лицо приобрело такое мечтательное выражение, что Мехлис не посмел озвучить крутящиеся у него на языке язвительные слова, что у прожектора нет и не может быть лица.

— Если же в ЦК комсомола пока что нет мест, или нужны ещё какие-то особые рекомендации, что же, я согласна работать и у Вас, в Министерстве обороны. Вернее, как там, в Наркомате обороны?

— И чем бы Вы занялись в НКО? В каком направлении хотели бы реализовать свои знания и умения?

Раечка ненадолго задумалась, сморщив носик.

— Я хочу работать в том же направлении — с комсомольцами. В армии же много комсомольцев?

— Много. — согласился Лев Захарович.

— Вот в комсомольской организации Вооруженных Сил я бы с удовольствием поработала. Если это необходимо — я даже готова одеть погоны!

— На кого вы их ходите одеть? — оторопев спросил Мехлис, — Да и нет у нас погон, отменены.

— Как на кого? — удивилась Раиса, — Конечно на себя! — кокетливо повела плечами девушка. — А если в этом вашем ГлавПУРе нет погон, я согласна на что-нибудь более простое, хотя бы на такие симпатичные ромбики. — Горбачева ткнула ухоженным, наманикюренным пальчиком в сторону воротника Мехлиса, показывая на петлицы.

Лев Захарович побагровел и на какое-то время лишился дара речи. Но, быстро собравшись и успокоившись, он вежливо сказал:

— Видите ли, товарищ Горбачёва, мои петличные знаки различия, которые Вы называете «ромбиками», соответствуют званию армейского комиссара Первого ранга, то есть генеральскому.

— Ой! Извините, я не знала таких особенностей. — принялась оправдываться Раиса. — Раз так, то я согласна на кубики, прямоугольники или, если есть — треугольники или кружочки.

— Знаете, — задумчиво сказал Мехлис, — Давайте о Вашем назначении, должности и возможном звании, мы поговорим позднее. Насколько понимаю, среди сотрудников ТЦ есть люди, которые помогут Вам в этом разобраться, а я, тем временем, прочитаю предоставленные материалы, посоветуюсь, и приму решение по Вашей дальнейшей карьере. Возможно, на какое-то время, Вам придётся остаться здесь. Скоро сюда прибудет усиление, в том числе и из числа комсомольцев и с ними надо будет активно и плотно работать.

Личико Раечки скривилось в недовольной гримасе, она ожидала от разговора иного результата.

Мехлис тем временем продолжил:

— В ваших краях я планирую пробыть ещё сутки — двое. До вылета в Москву, решение по Вашей дальнейшей службе будет принято.

— Уверена, что решение будет правильным. — Раиса тоном подчеркнула последнее слово, — До свидания! — она улыбнулась собеседнику, развернулась и упорхнула в сторону «Цифросети».

Пройдя по широкому коридору несколько шагов, она чуть не столкнулась со спешащей куда-то Альбиной, победно ухмыльнулась и, покачивая бедрами, продолжила важно шествовать на рабочее место. Мысленно Рая Горбачёва уже была в Москве, делая успешную карьеру в ЦК.

Лев Захарович задумавшись, держа в одной руке влажное полотенце, а в другой — сумку с материалами, не разбирая дороги, побрёл в противоположную сторону.

«И что с ней теперь делать? Оставить здесь, как и планировал? Так она никому жизни не даст. Когда прилетят сотрудники НКВД, она быстро найдёт того, кому, про кого и что говорить. Так мы здесь всех помощников лишимся. Забрать с собой? Куда? В ЦК ВЛКСМ, куда эта малограмотная фанатичка так рвется или в ГлавПУР, чтобы была под контролем? Поговорю о ней с Логиновым, он здешних людей знает, может чего и посоветует.

Кстати, похоже дамочка так и не поняла, в какое время и вы какую эпоху она попала. Или знания ею истории страны, мягко говоря — слабые. Это же надо, назвать товарища Сталина диктатором. Значит, что? Значит именно так называли Иосифа Виссарионовича родственники этой Раисы, окружение, единомышленники. Надо переговорить с Лаврентием Павловичем, возможно, есть смысл этих «товарищей» взять на особый контроль. Хотя… Лет то им, наверное, не так уж и много. Значит проконтролировать их родителей, кто-то же их воспитал, обучил.».

Задумавшись и прикидывая различные варианты, Лев Захарович не заметил, как оказался возле книжного магазина. Рядом с входом, в кожаном крутящемся кресле с высокой спинкой, на колёсиках уютно расположился прибывший с Мехлисом батальонный комиссар. В руках охранявший магазин комиссар держал какое-то электронное устройство с большим плоским экраном, в его ушах торчали горошинки наушников.

«Планшет» — в памяти начальника ГлавПУРа всплыло название устройства. «И чем он занимается? Кино смотрит или читает? Хорош помо́щничек, ничего вокруг не замечает!».

Батальонный комиссар настолько увлёкся происходящим на экране, что не заметил приближающегося начальника. В какой-то момент он почувствовал, что рядом кто-то находится, и наконец-то поднял свой взгляд. Увидев Мехлиса, стоявшего в паре шагов от него, он суматошно вскочил, откладывая планшет на стоящий рядом столик, вытащил из ушей наушники, встал по стойке «смирно» и доложил:

— Товарищ армейский комиссар Первого ранга! За время дежурства происшествий не случилось! Докладывал батальонный комиссар Полипов.

— Понятно. — протянул начальник. — Чем это Вы, товарищ Полипов, так заняты, что напрочь забыли требования Уставов и несёте службу спустя рукава? В облаках витаете или просторы космоса покоряете?

— Виноват, товарищ армейский комиссар Первого ранга! Потомки планшет принесли, сказали, что здание под охраной, а коллектив предупреждён, что к книжному магазину подходить запрещено. Дали посмотреть мультик. Сказку. Про Вовку, в тридесятом царстве. Он там тоже попадает, как и наши потомки, только в сказку. И вот… Затянуло… — виновато бормотал батальонный комиссар.

— Планшет вернуть хозяину, мультики — отставить. — грозно сказал Лев Захарович. — Приведите себя в порядок и несите службу как положено. Нечего потомкам дурные примеры подавать, демонстрируя разгильдяйство и анархию. По прибытию в Москву будете наказаны. И уверяю, что на сказку это будет совсем не похоже!

— Слушаюсь, товарищ армейский комиссар Первого ранга. — унылым голосом ответил подчинённый, а в его мыслях пронеслось: «Принесла же нелёгкая!».

— Ключи от помещения у Вас? Откройте. — потребовал Лев Захарович.

Включив свет и войдя в помещение, Мехлис нашёл стеллаж со словарями, достал с полки словарь иностранных слов и принялся искать, что же означает этот самый «консенсус»…