Итерация II

Комиссар и комбриг

В один из тёплых, майских дней 1938 года бригадный комиссар Полипов по делам службы зашёл в приемную Члена Военного Совета ЛенВО комкора Максима Петровича Магера. Из-за неплотно закрытой двери доносились громкие голоса, один из которых принадлежал ЧВС товарищу Мегеру, а второй — кадровику политуправления.

— Ну где я тебе нового комиссара на бригаду найду? У этого Логинова, за этот год, уже третий комиссар сбежал. Я, говорит, товарищ Член Военного Совета, на Таймыр поеду, в пустыню, на край света, только не обратно к этому медведю! Бьёт он их, что ли?

— Нет, товарищ комкор. Если бы бил, мы бы к Логинову давно уж меры бы применили. Он комиссаров в строгости держит, причём в строгом соответствии с Уставами.

— Так это же отлично! Уставы для того и написаны, чтобы выполнялись.

— Вот и я говорю, что надо и Уставы выполнять и должность укомплектовать. Это же надо, четвёртый год бригада в округе по всем показателям лучшая, и опять осталась без комиссара. Надо срочно кого-то назначать, возможно и с присвоением очередного звания.

Полипов понял, вот он — счастливый случай для прыжка вверх по карьерной лестнице. Вежливо постучав и услышав начальственный рык «Входите!», Пётр Петрович аккуратно открыл дверь, вошёл и обратился к старшему по званию.

— Товарищ Член Военного Совета! Разрешите должность комиссара бригады занять мне!

— Это Полипов. — уважительно подсказал кадровик. — С колчаковцами воевал.

— Такой молодой и когда только успел? — спросил ЧВС.

Не давая возможности кадровику и рта открыть, Пётр Петрович решил сам рассказать любимую историю о «героическом» детстве:

— Я тогда мальцом был, товарищ Член Военного Совета, одиннадцати лет ещё не было. Как-то играя с друзьями увидел, что колчаковцы рабочих наших ведут на расстрел, вот и решили отбить. Думали, что на охране лишь тройка беляков и нам будет под силу. Дёрнулись, а их там взвод! Не усмотрели «золотопогонников», в засаде сидели. Я на пару таких из засады и нарвался. Подбежал к нашим, беляки навстречу. Один шашкой махнул, вот на лице зарубка осталась. — Полипов дотронулся пальцем до шрама. — А второй — винтовкой по затылку огрел. Колчаковцы подумали, что меня убили, а я — выжил! Назло врагам Советской власти выжил.

— Раз такой геройский, колчаковцев не побоялся, значит и с этим медведем, с Логиновым, справится. — с лёгкой улыбкой заключил Магер. — Оформляйте добровольца. — приказал кадровику.

— Слушаюсь! — ответили хором Полипов и начальник отдела кадров.

И вот Пётр Петрович перед воротами КПП. Со стороны сразу видно— образцовая часть. Ровный, без малейшей щели, деревянный забор, перед КПП ухоженные газоны, да и сам пункт выглядит нарядно, точно игрушка.

Первая неприятность ожидала при входе в бригаду. Дорогу перекрывала «вертушка», и стоило Петру Петровичу её тронуть, как из-за стойки выскочил дежурный по КПП, с повязкой на рукаве.

— Стоять! Охраняемый объект! Ваши документы! — выпалил он в лицо не ожидавшему такого приема комиссару.

— Я комиссар бригады! Немедленно пропустите к комбригу!

— Не положено! Предъявите Ваши документы!

— Вы разве не видите, что на мне форма со знаками различия комиссара! Документы остались в чемодане, в гостинице. И я не собираюсь по вашей прихоти бегать взад-вперед. Немедленно доложите командиру бригады и пропустите в штаб!!!

— Не имею права нарушать Устав и приказ командира бригады. Постойте пока в тенёчке, а я доложу по команде, пусть разбираются. Впрочем… Седых! — крикнул дежурный в глубину КПП. — Ко мне!

Выбежал молодой боец, с винтовкой в руках.

— Я, товарищ сержант!

— Задержать шпиона!

— Слушаюсь! Руки упереть в стену, ноги на ширину плеч! Быстро! — приказал Полипову красноармеец. — И без разговоров мне тут! В случае чего — открываю огонь на поражение. Имею право!

Часовой щёлкнул затвором и Полипов буквально почувствовал, что ствол направлен между лопатками. Петру Петровичу было жарко, неудобно, у него начали затекать руки и ноги, как ни странно, но его мучал стыд. Ведь он сам попросил дежурного по политуправлению округа не звонить в часть, не предупреждать о его прибытии. Полипов хотел устроить в бригаде внезапную проверку несения службы. Лезть через забор или искать в ограждении какой-то лаз он счёл для комиссара бригады не солидным, а застращав дежурного пройти через КПП — посчитал удачным решением. Выезжая на разного рода проверки он не раз был свидетелем того, какие чудеса творила военная форма, обладатель которой имел две и более шпалы на петлицах воротника и нашитые на рукаве красные звезды. Но, такой реакции он даже не представлял. Время замедлилось: секунды казались минутами, а каждая минута представлялась десятью.

Прошло минут пять, как на КПП появился кто-то ещё, похоже — начальник. Полипов обрадовался, как хорошо, что так быстро решилось. Однако не тут-то было. Прибывший командир, выслушавший доклад дежурного, вышел из дверей КПП, подошел к часовому и обратился к Полипову:

— Ваши документы!

— Товарищ командир, я уже объяснял дежурному по КПП, что забыл их в гостинице. — неожиданно для себя, каким-то заискивающим голосом произнес Полипов.

— Разберёмся. — отчеканил прибывший начальник, обратившись к дежурному:

— Коваленко! В штаб доложили?

— Так точно! — ответил тот.

— Хорошо. Значит командование через пару минут подойдёт.

Но, начальство не торопилось. Петр Петрович был уверен, что прошло не меньше часа, а то и все полтора, когда он услышал чей-то властный голос:

— Коваленко! Звонили из политуправления округа, сказали, что к нам сегодня должен прибыть новый комиссар бригады. Запиши: Пётр Петрович Полипов. Записал? Молодец. Как прибудет — отправь его с посыльным ко мне, в штаб.

— Слушаюсь товарищ комбриг. Только мы тут это, шпиона задержали, он представился новым комиссаром, только документов при нём нет.

— Шпиона говоришь? Где он?

Обладатель властного голоса, похоже тот самый Логинов, от которого регулярно сбегали заместители по политчасти, подошёл к Полипову и требовательно произнёс:

— Ваши документы!

— Товарищ комбриг! Я уже неоднократно говорил, что забыл их в гостинице.

— Что же, проедем в гостиницу. Надеюсь, что Ваши слова подтвердятся… — ответил Логинов. — Лейтенант Смакотин, ты у нас помощник дежурного?

— Так точно, товарищ комбриг!

— Поедешь с нами, глаз с задержанного не спускай, можешь продолжать держать его на прицеле.

— Слушаюсь. — ответил невидимый Полипову лейтенант.

Ворота части открылись, из них выехала Эмка и, скрипнув тормозами, остановилась рядом с комбригом.

— Смакотин! С задержанным — на заднее сиденье и смотри за ним в оба. — приказал Логинов сев на переднее сиденье и хлопнув дверцей.

Полипов и охраняющий его лейтенант разместились на подушках заднего ряда. Только сейчас Петр Петрович понял, что его гимнастёрка насквозь пропиталась потом, а тут еще и пистолет лейтенанта упёрся в бок. Комиссар решил, что лучше он будет сидеть прямо, не ёрзая.

До гостиницы домчались быстро. Из машины вышли втроем, и Логинов приказал комиссару:

— Ведите в номер.

Когда они вошли в комнату, которую сняла семья Полиповых, Катенька развешивала вещи. Не оборачиваясь она произнесла:

— Что-то ты Петенька больно уж рано пришёл. Никак забыл чего?

— Документы. — ответил Пётр. — Надо показать товарррищам.

— Точно! А я ещё удивилась, что это документы на столе остались. Ты же их всегда с собой носишь. — прощебетала Катерина и обернулась. — Боже! Петенька! Что с тобой?

Полипов посмотрел в зеркало. От лощеного, уверенного в себе начальника не осталось ровным словом и следа, из зеркала на него смотрел весь какой-то взъерошенный, поникший тип, с мокрыми, спутавшимися волосам, в гимнастерке, с пятнами пота на груди и подмышками, в пыльных сапогах.

— Вот, товарищ комбриг, документы Петра Петровича Полипова — Катерина быстро сообразила кто здесь старший и будет принимать решение.

Логинов взял в руки документы и принялся внимательно их изучать.

— Что же, всё в порядке. Смакотин, дуй к машине, мы с товарищем комиссаром скоро подойдём. — приказал комбриг и задумчиво сказал: — Ну вот, все планы на день придётся корректировать. Вы бы переоделись, Пётр Петрович.

— Да, да, да! — как заведённый пробормотал Полипов, бросился к шкафу, достал оттуда свежую гимнастёрку и начал поспешно переодеваться.

— Можете так не спешить. — произнёс Логинов. — Время есть, и можете ещё и умыться.

— Отлично. — сквозь зубы ответил Пётр, взял умывальные принадлежности, набросил полотенце на плечо и пошёл к умывальнику. Через несколько минут он вернулся, тщательно вытирая полотенцем волосы. Затем не спеша надел свежую гимнастёрку, снаряжение, взял в руку фуражку.

— Ну что же, я готов. Вы ведь накажете бойцов на КПП?

— За что же их наказывать? Они выполнили требования Устава и утверждённой инструкции. Могли, конечно, ещё и на землю положить. Есть у них такое право.

— Но это же явное неуважение к комиссару, заместителю командира бригады!!!

— Разве? — комбриг удивлённо приподнял бровь, — Вы забыли документы, попытались проникнуть на военный объект, политуправление округа о прибытии нового комиссара вовремя не сообщило, и теперь Вы мне предлагаете наказать бойцов, выполнявших свои обязанности? За что, позвольте спросить?

Не зная, что и ответить, Полипов краснел и скрежетал зубами, а Логинов осмотрел заместителя по политчасти с ног до головы, остался вполне удовлетворённым увиденным: комиссар даже успел на сапоги глянец навести. Комбриг махнул головой в стороны двери и пошёл на выход.

Вскоре командирская машина вновь скрипнула тормозами, останавливаясь перед КПП бригады. Первым вышел комбриг, вслед за ним выскочил лейтенант, последним, с ленцой, выбрался комиссар.

— Что же, товарищ заместитель, раз документы на сей раз с Вами, пройдите на КПП, помощник дежурного по части поможет Вам выписать пропуск, а затем Смакотин проводит в мой кабинет.

Пётр Петрович даже на мгновенье застыл. Уж теперь-то, когда всё разрешилось и он за свою недальновидность наказан, зачем эти формальности, а по сути — унижение. Но, комиссар взял себя в руки и пошёл вслед за помдежем.

Пропуск оформили быстро, хотя, как заметил Петр Петрович, проверяли документы тщательно. С таким подходом встречаться не приходилось даже в штабе округа.

— Товарищ комиссар! — обратилась к нему вольнонаёмная, выписывающая пропуска, — Перед убытием из части, не забудьте сделать отметку, иначе не выпустим.

Комиссар зло сверкнул глазами, кивнул и посмотрел на помощника дежурного, дескать, что ещё от него надо?

Смакотин, не говоря ни слова пошёл на выход из КПП, Полипов — за ним и вскоре они вошли в штаб. Подойдя к массивной двери без таблички, лейтенант вежливо постучал и услышав начальственный рык «Входите», приоткрыл дверь, втиснувшись в неё. Полипов открыл дверь шире войдя в кабинет следом.

— Товарищ комбриг, Ваше приказание выполнено. Разрешите идти? — выпалил Смакотин.

— Идите и пригласите начальника штаба. Пусть зайдёт минут через двадцать.

— Слушаюсь! — козырнул лейтенант, чётко повернулся и вышел.

«Ерунда какая-то. Бред!» — подумал Пётр Петрович. «Словно в старорежимную часть попал, со всеми этими «Есть», «Слушаюсь», «Так точно». Что же, с наскоку одолеть не получилось, попробуем по-другому!».

Он не успел додумать, как это «по-другому», потому что командир бригады показал ему на стул, возле приставного стола, и, словно читая мысли, сказал:

— Вижу Вы удивлены, увидев подобное обращение между личным составом. Наверное, подумали, что у нас какая-то старорежимная, а не советская бригада? Согласен, это не совсем соответствует Уставу, но, как ни странно — дисциплинирует бойцов. Проверено и не раз. Кстати, Ваши предшественники об этом в округ уже докладывали, приезжала комиссия и, по итогу проверки, разрешила оставить такое обращение, раз уж от него одна польза. Если хотите, могу показать акт.

— Нет, что Вы, я верю. — чуть не замахал руками Полипов, несколько раздосадованный тем фактом, что его опередили.

— Что же, познакомлю Вас с распорядком дня командования и личного состава бригады. Он у нас несколько необычный, поэтому, желательно записать. — сказал Логинов, протягивая листок бумаги и остро заточенный карандаш, которые Полипов автоматически взял, — Итак, в шесть утра командование бригады в обязательном порядке присутствует на подъеме. Заместители выходят по очереди, с графиком ознакомит начштаба. Далее — с шести двадцати да семи тридцати — утренняя зарядка, в которой участвует весь ком и начсостав. Исключений нет. Обязательно и присутствие командования на всех приёмах пищи красноармейцев. Питаемся с бойцами из общего котла, стоимость питания высчитывают из жалования в конце месяца.

— А если я не хочу присутствовать и отказываюсь, чтобы у меня что-то высчитывали?

— У нас такой порядок. Иначе повара расслабляются, и, как следствие ухудшается качество пищи.

— Но, это же незаконно!!!

— И этот вопрос уже проверяли, акты с разрешением на эксперимент имеются. — спокойно, не обращая внимания на комиссарскую фронду, не меняя тональности голоса, вещал комбриг, — Далее — занятия. Помимо занятий по политподготовке, комиссар обязан присутствовать: на стрельбах, вождении, тактике и других занятиях программы боевой подготовки. Про физподготовку я уже сказал. В конце месяца все, без исключения сдаём нормативы. С подробностями ознакомит начштаба.

— У меня, как заместителя по политической части, есть свои, собственные взгляды, как на обучение, так и на место, роль и задачи, выполнямые комиссаром. «Комиссар — это есть дуло револьвера, приставленное к виску командира!». — Петр Петрович не мог удержаться, чтобы не щегольнуть излюбленным изречением.

Логинов о чём-то сильно задумался, а затем поднял взгляд на Полипова, словно видел его впервые:

— Не могли бы Вы повторить последнюю фразу?

Пётр Петрович с удовольствием повторил цитату. Он с удовольствием применял её при проверках, видя, что на командиров она действует неотразимо, подчёркивая полиповскую образованность и заставляя считаться с помощниками по политической работе.

— Значит не послышалось. — задумчиво сказал комбриг. — Пётр Петрович, скажите: Вы открытый троцкист или просто не знаете автора понравившихся слов?

Полипова бросило в холодный пот. Вот это обвинение! Он действительно не знал кого цитирует, и даже не представлял, какой опасности подвергал себя ранее. Но, так просто Петр Петрович сдаваться не собирался.

— Как Вы смеете обвинять в отступлении от генеральной линии партии и в связи с троцкистами меня, старого большевика, не побоявшегося вступить в схватку с колчаковцами???

— Не обвиняю, а предостерегаю от употребления цитат, о авторстве которых вы не имеете точного, правильного представления. — примирительно ответил Логинов.

Но, не уловивший интонаций Полипов, останавливаться не собирался. Особую обиду вызвало равнодушное отношение к его «подвигам». Ему показалось, что комбриг не расслышал намёка о «славном боевом пути» комиссара, продемонстрировав тем самым пренебрежение и он решил надавить на Логинова.

— С цитатами мы ещё разберёмся! А вот обвинять человека, не пожалевшего своего здоровья, ещё мальчишкой рисковавшего своей жизнью, в борьбе с врагами Советской власти — это уже слишком!

И Петр Петрович принялся красочно, в подробностях, расписывать свой «подвиг». Рассказ получился ярким, сочным, представляя юного Петра в образе эдакого эпического героя, не боявшегося ничего и никого, безрассудно смелого, готового к самопожертвованию.

Комбриг внимательно, не перебивая выслушал рассказ, помолчал и задумчиво произнёс:

— Красивая история. Сами придумали, или подсказал кто?

— Да как Вы смеете!!! — чуть не задохнувшись от негодования вскричал Полипов. — Метка от этой встречи у меня на всю жизнь осталась!

— Ну да, ну да… — произнёс Логинов. — Хороший шрам, лучше любого документа должен подтверждать рассказ. Но, он же частично и перечёркивает его.

— И что же Вас так насторожило? — язвительно спросил Полипов.

— Своё повествование Вы начали с того, что родились и жили на окраине Перми, в простой пролетарской семье, с детских лет познав нужду, перебиваясь с хлеба на воду. Так?

— Да, так.

— Видимо, автор рассказа слабо знаком с реалиями жизни городской бедноты, иначе он бы внёс коррективы, устранил нестыковки.

— И какие мог быть нестыковки в рассказе о реально произошедших со мной событиях? Я действительно, сирота, отец казнён колчаковцами, мать — пропала без вести.

— Про Ваших родителей ничего плохого не скажу, видно, что эта часть истории правдива и боль от утраты до сих пор сидит в Вас. Но, только не были они никакими пролетариями. Предположу, что Ваш отец занимался торговлей, был уважаемым, успешным и зажиточным человеком.

— Бред! С чего Вы взяли такую чушь?

— Хм. Об этом рассказал шрам, вернее некоторые особенности, на которые предыдущие слушатели не обращали внимание или по какой-то причине игнорировали.

— И что же в нём такого особенного и непривычного? — добавив в голос яда спросил Полипов, автоматически прикрыв шрам рукой.

— Видите ли Пётр Петрович, о ранениях, следах, оставляемых холодным и огнестрельным оружием, мне известно достаточно хорошо, причём на практике. — задумчиво сказал Логинов. — Вас оперировал, а затем наблюдал очень искусный хирург.

— С чего Вы это взяли?

— Операция сделана крайне аккуратно, с заделом на будущее, шрам не должен был изуродовать лицо. А после — врач сделал всё возможное, чтобы рана не загноилась, не воспалилась, постоянно наблюдал за Вами, ухаживал и проверял, делал перевязки. Так?

— Так. — автоматически ответил Полипов.

— Для нищего мальчика с окраин, такой уход попросту невозможен. Бродяга, нищий беспризорник, понятия не имеет, где находится дом нужного врача, ведь на городских окраинах профессионалы высокого уровня не живут. Ему и в голову не придёт попросить помощи у первоклассного хирурга. Максиму для бедняка — знакомый фельдшер, коновал, но на таком высоком уровне они оперировать не умеют. Вывод? Операцию делал хирург — хорошо знающий Вышу семью. Так?

— Это не более чем фантазии. Ну, и что из этого расследования следует? Да, операцию делал случайно встреченный врач. Беспризорники гуляют, где хотят, и им знакомы дома многих известных горожан. Специальность доктора не так уж и важна, на правда ли? Прооперировать мог и профессиональный гинеколог. Увидев окровавленного ребёнка, врач проявил гуманность, вспомнив о клятве Гиппократа?

— Может и проявил… Но, откуда врач появился на окраине города? Почему не испугался колчаковцев? Решил рискнуть своей жизнью, жизнями своих родных ради неизвестного беспризорника? Поступок более чем странный. Но, оставим в покое врача. Есть ещё кое-что, вызывающее сомнения в вашем происхождении.

— И что это за «сомнения»? — полным сарказма голосом поинтересовался бледный Полипов.

— Грамотность, хорошие знания гимназических предметов, каллиграфический почерк, говорят о том, что Вы получили очень даже неплохое образование, гимназическое — уж точно. При этом, Вы не склонны к самообразованию, у вас нет привычки учиться денно и нощно.

— Я устал от учёбы. Добившись устраивающего меня уровня знаний, просто прекратил занятия.

— Возможно. Вы ведь фамилию не меняли? Похоже, нет. Следовательно, можно найти того, кто жил в те годы в Пермской губернии и знал Вашего батюшку, значит вполне может узнать и Вас. Но, так как Вас это не тревожит, могу предположить наличие покровителя, ведущего по жизненной и служебной лестнице. И это точно, не ваш тесть. Но, в последнее время, что-то засбоило, возможно, покровитель заболел или с ним случилось что-то ещё, и Вы решились на авантюру. Да, да, самую настоящую авантюру. Вы ведь никогда с людьми не работали? Всё в штабах, в штабах…

Ведя открытый, откровенный разговор, предупреждая комиссара о возможных опасностях, Логинов даже не подозревал, какого страшного врага только что приобрёл. Такое Полипов не простил бы никому и никогда. Он и за меньшее делал всё от него зависящее, чтобы отомстить любому, кто только подумал сдвинуть его с «пьедестала», сломать карьеру. А тут почти прямые обвинения. Мало того, Полипов испугался так, как никогда ранее. Он и подумать не мог, насколько уязвимы его позиции. Один звонок в НКВД и из блестящего комиссара он мог стать арестованным. И не факт, что не расстреляли бы. За такой животный страх комбриг просто обязан расплатиться жизнью или здоровьем. В идеале — Логинова должны арестовать, причём так, чтобы страшный командир сгинул без следа. Но и крупная служебная неприятность, по итогам которой комбрига бы сняли с должности и разжаловали, вполне бы устроили мстительного Петра Петровича.

— Не работал, и что с того? Думаете, что раз штабной, так и не справится?

— Штабные тоже бывают разные. Есть и такие, кто вполне с работой справляется. Пётр Петрович, Вы вообще, объём задач и масштаб работы комиссара бригады представляете?

— Конечно представляю! Я столько документов разработал, методических рекомендаций, указаний… — довольный собой ответил Полипов.

— Это, конечно, хорошо. Но, комиссар — это не только трибун, но и заместитель командира бригады, способный принять на себя командование любой военной организацией, от взвода до бригады. Вы же, «дуло пистолета» готовились приставить к виску командиру для того, чтобы при необходимости нажать на курок, так?

— Это же образное выражение!!! — возмутился Полипов. — Не стоит всё понимать буквально.

— Допустим, что образное. Но, в боевой обстановке может случиться что угодно. Тогда комиссару придётся принимать командование на себя. Для этого необходимы знания, умения, он должен думать…

— Вот чем в армии хорошо — думать не надо! — перебил Полипов комбрига. — Пускай думает старший начальник, наше дело маленькое — исполнить! — высказав банальность, Полипов улыбнулся и самодовольно откинулся на спинку стула.

— Н-да… Опасное заблуждение. А дома кто принимает решение: Вы или жена?

— Уверен, что голова комиссара должна быть свободна от быта. А жена — она что та сабля, без нужды вынимать из ножен и размахивать ею не нужно. — пафосно ответил Пётр Петрович.

— Любопытный же Вы человек, товарищ комиссар. — задумчиво протянул комбриг. — Что же, считаю, что знакомство состоялось. Надеюсь — сработаемся. Более не задерживаю, только попрошу впредь документов не забывать. Порядок у нас такой: на территорию без пропуска не пустят на меня, ни даже Наркома обороны. Можете идти.

А через несколько дней, Петра Петровича навестил американский приятель. Они расположились в небольшом, уютном ресторанчике, где соскучившийся по общению Полипов в красках и лицах подробно рассказал о порядках, царящих в бригаде, немало времени уделив личности комбрига. Гость внимательно выслушал проникновенный спич, а после сказал:

— Послушай внимательно, мой дорогой друг. Из сложившейся ситуации два выхода: либо комбриг сожрёт тебя с потрохами, либо ты его сотрёшь в пыль. В мелкую, лагерную пыль. Но, нахрапом действовать нельзя, нужна осторожность и внимательность. С сегодняшнего дня ты просто обязан фиксировать каждый, даже самый мельчайший промах этого человека. А когда наберешь материал — дай знать, поможем сделать так, чтобы это дело попало в нужные руки.

Молча кивнув, Пётр Петрович принялся за дело. И уже через три месяца в адрес начальника ГлавПУРа и Главного Интенданта поступили две пухлых папки, с материалами на комбрига Логинова. Совместная проверка политотдела и служб снабжения, возглавляемая армейским комиссаром первого ранга Мехлисом подтвердила отдельные факты. По результатам инспекции арестовали комбрига Логинова, начальника штаба и интендантов бригады. Дело передано в следственные органы…