Итерация II

Вспомним про…

На четвёртый этаж, где располагался кинотеатр, развлекательный и медицинский центры, хода даже работникам ТЦ не было. Оба парных эскалатора заблокированы и перекрыты ограждениями, охранники тоже наличествовали.

Охраны было непривычно много, словно это не рядовой ТЦ провинциального хотя и крупного города. Посты у каждого из шести выходов, по паре ВОХРовцев патрулировали этажи, включая цокольный, наружный караул охранял открытую и поземную автостоянки не говоря о развитой системе видеонаблюдения.

К охране сотрудники ТЦ привыкли быстро. Начальник смены Александр Викторович Кнутов, общительный, готовый прийти на помощь быстро взял в оборот и держал в «кулаке» всех сантехников, электриков и разнорабочих.

В смене царила жёсткая военная дисциплина, да и люди в неё подобрались тёртые, знающие, степенные, соблюдающие субординацию и не разменивающиеся на пустяки, не без исключений конечно.

Вот из служебного выхода выскочили на декабрьский мороз два человека, одетые в чёрное обмундирование охраны. Осмотревшись по сторонам и убедившись в отсутствии посторонних, закурили, пряча сигарет в рукав.

— Олег Александрович! — обратился молодой едва за двадцать, охранник к старшему товарищу, мужчине, лет сорока на вид, — Правду люди говорят, что Кастым лютует? Ежели что не по нутру, так и в глаз заедет?

— Для кого Кастым, а для тебя, вьюнош — Михаил Силантьевич. Усёк, Игорёк?

— Так точно, усёк. — дурашливо козырнул молодой. — Понял Олег Саныч, а всё же?

— Командир? — затянулся Олег. — Крут, конечно. Но, без разбору и без причины ни разу ни на кого руки не поднял. Думать умеет, что не каждому дано. Взвесит, измерит и только потом примет решение: кто прав, кто виноват, как наказать провинившегося. Расхлябанности не терпит, равно как и нарушений правил несения службы, а тем более — техники безопасности. Часто повторяет, что правила эти написаны кровью.

— Чьей кровью? — удивился Игорь.

— Нарушителей конечно, — старший поёжился. — Но, чаще — предшественников наших, тех, что инструкций отродясь не читали, делая по наитию, на ощущениях и чуйке.

— Ну и что? — Игорь сделал глубокую затяжку. — я, к примеру, тоже инструкций не читаю, и ничего, нормально живу. Многие так делают.

— Может кто и живёт. — поддавшись воспоминаниям вздохнул Олег. — В жизни разное случается. Один вот, вроде и уставы читал, да так ничего из них не понял. Взял, да заснул на посту. Враги спящего засекли, пост обошли, да вырезали всё отделение. Но, дрыхнувшего часового, в живых оставили. Посадили потом, конечно. Живет сейчас небось, небо коптит. Ну, как живет? Существует! Может быть… Слишком много жизней загубил. Такой великий грех не отмолишь, тяжким крестом на душу ложится.

— Какую «жесть» рассказываете, — Игорь поёжился и забычковал сигарету. — Может такое и было, похожее на «срочке» рассказывали, но случай-то давнишний, со времён войны, а сейчас? Особенно здесь. Знай себе, ворон считай, да магазины охраняй.

— Здесь тоже может быть разное. — не согласился с собеседником Глухов, — Михаил Силантьевич порядок знает, любит и держит. Он бригадой командовал, а уж кого там только не было.

— Ещё скажите, что «дедовщину» с «землячеством» поборол и полбригады выходцев с Кавказа было…

— А что тебе Кавказ сделал? Нормальные ребята, служат хорошо, почитанию старших, сиречь — субординации, с пелёнок обучены крепко. Так-то молодёжь из разных республик призывалась. Хоть наши офицеры сами людей в военкоматах отбирали, но в паре призывов встречались и бузотёры. Кастым лично предупреждал: будет хоть один «неуставняк» — сразу вызовет отца виновника, главу семьи, рода или тейпа.

— И как? Помогло? — недоверчиво скривился молодой.

— Поверили ему не сразу. Слышал про три случая с такими «Фомами не верящими». «Молодые» же не знали, что службу Командир начинал на Кавказе, подолгу общался с местными, знает разные языки и наречия. Как только до Кастыма дошло известие, что двое новобранцев избили третьего, так сразу в семьи этих «боксёров» позвонил. — Олег Глухов с удовольствием затянулся сигаретой.

— А дальше что?

— Прошло несколько дней… Мы только на построение вышли, тут в ворота въезжает командирский УАЗик, из него двое выходят: один старый дед, с посохом, второй — помоложе.

Кастым подошёл к старшему, приложил к фуражке руку, представился, честь по чести. Дедушка что-то спросил, командир повернулся к строю и вызвал одного из любителей кулаки почесать. А тот, только увидав кто приехал: на колени бухнулся, как начал выть, башкой хотел об землю удариться, да земляки не дали. Схватили за плечи и, не давая подняться с колен, крепко держали. Эта парочка и так наособицу была, даже свои с ними не общались, а тут такой позор!

Дедушка, хоть и сильно пожилой, но заметив шевеление в строю, сообразил, что к чему и скорым шагом пошёл к провинившемуся. Подошёл, ногой слегка, брезгливо так, пнул, и что-то на своём языке спросил. Тот закивал, соглашаясь. Тут дедуля не утерпел, да как начал солдата посохом лупить. А боец не закрывается, не пытается увернуться. Видать знал за что, и какой он позор на семью навлёк.

Ну, а командир, провёл построение, как ни в чём не бывало. Только после того, как отправил подразделения по своим местам, подошёл к месту «воспитания». Вежливо склонив перед стариком голову, на их языке о чём-то спросил. Дедушка, оказавшийся и впрямь старейшиной, к тому времени душу отвёл, успокоился, командиру ответил, и они пошли в штаб оставив солдата наедине с отцом, для продолжения процесса воспитания. Все всё сразу и поняли.

Подобное, но с другим призывом, повторилось года через полтора. «Молодые» не поверили рассказам сверхсрочников, посчитали, что байками пугают. Командир и его так же перевоспитал. Больше «землячества» или какого другого, «неуставняка», в бригаде не было. Кстати, самоходчиков-бегунков, самострелов или отправленных на «дизель», у Командира тоже отродясь не бывало.

— Странно. Такой толковый командир, и на повышение не пошёл?

— Говорят, что предлагали неоднократно, но постоянно отказывался. Полы, говорит в «высоких» штабах сплошь лакированные, слишком скользкие. Поскользнусь, говорит, со всей своей окопной грацией, да и как ухну вниз.

— И как же он весь прекрасный, хозяином охранной конторы стал? Дорогу кому-то неудачно перешёл?

— Это длинный рассказ, как-нибудь потом.

— Пожалуйста! Хотя бы вкратце. — попросил Игорь, — Хочу побольше узнать, под чьим началом служу.

— Когда Командир ещё комбатом был, пришёл к нему взводным лейтенант: Полипов, Венедикт Вениаминович. Лощёный такой, форма на нём — как влитая, военное училище — с «золотой медалью» закончил и к нам — сам попросился. Солдаты его сразу «Веником» прозвали. А чего он хотел, в армии, да с таким имечком?

Так вот, возомнил этот Веник себя чуть ли не дворянином. С солдатом — только через губу разговаривал, за человека не считал. С палочкой частенько ходил, да не с простой деревяшкой, а со специальной тростью, типа стеком. Поначалу на эту причуду особого внимания не обращали, носит офицер красивую штуковину, и что с того. К тому же он с собой стек не всегда таскал, только на полевые занятия, и чтобы начальство не видело. Но оказалось, что для Вени это не просто украшение, и решил лейтенат, что вбивать военную науку нужно не образно, а физически, пуская в ход дрын. Несколько раз попробовал, пару — тройку человек избил — понравилось. А большего Командир не позволил. Прознал Кастым о том, что Полипов кулаком и палкой солдат «воспитывает», навыки со знаниями вбивает, вызвал летёху и предложил по собственному желанию перевестись куда — подальше. С одним условием: никогда к личному составу не приближаться. А чтобы такого искушения и не возникало, Командир это, не то в характеристике, не то в аттестации, подробно расписал. Так что, недолго этот Веня и прокомандовал.

— И что дальше? У летёхи серьёзные покровители нашлись и Михаила Силантьевича сняли?

— Что Командир девка, чтобы его снимать? Никто тогда Кастыма не отстранял.

Прошло уже немало лет, и приехала в бригаду комиссия большая, не то из штаба округа, не то вообще — из Москвы. Вроде боевую подготовку проверяли или что-то с этим связанное. А в той комиссии и Веник был, в ГлавПУРе до подпола уже дослужившийся.

— Значит по итогам проверки сняли? Извиняюсь — отстранили?

— Нет, пока Венечка везде «жалом» водил, да несуществующие недостатки искал — нормально было. Проверяющий, чай, работа у него такая. Когда с Командира «стружку» снимал, да по матушке всяко — разно облаивал — Кастым молчал. За столько-то лет привык уже к разным горе-проверяющим. Ухмыльнулся только, да сказал: «А ведь прав я был. Нельзя тебе с людьми работать. Никак нельзя.».

Тогда Веник начал орать, что: бригада, дескать, не боеготова, святого в ней нет ничего, и ставит ей «неуд». Вот это он зря. Таких слов про нашу бригаду никто и никогда не говорил. Ложь это. Бригада была боеготовой, и ставить «неуд» было не за что.

Веня, нашу часть, всех нас, словно любимого ребёнка Командира оскорбил, плюнул в него и в грязь толкнул. Кастым не вытерпел и провёл с московским подполом сеанс военно-полевой пластической хирургии: личико подправил, печень на место поставил, слегонца и по другим внутренним органам прошёлся. Скандал был… Командир рапорт на увольнение написал, но с условием, что комбригом зама назначат и костяк бригады сохранят.

— Н-да! Занятная история. Что же у вас за бригада-то такая была? Иной командир двойку бы стерпел, и с обычным солдатом так не нянчился.

— Бригада, как бригада, только лучшая. По всем показателям.

— В ВДВ небось? Что-то не видел я ни разу 2 августа, на дне «войск дяди Васи» ни Вас, ни Ваших сослуживцев. И тельника с беретом я у Вас не видал.

— Обычная у нас часть. — нехотя и серьёзно буркнул Олег. — Бригада охраны тыла. Повара там, хлебопеки, банщики и прочие «тыловики».

— Ага! Наверное, из тех, которые и нарезать могут, и нашинковать, и шею намылят, а при нужде — замочат кого нужно.

— А вот это не твоё дело! Сказал же — специалисты по тылу! Нечего со своими догадками лезть. Сам-то где служил?

— Разведбат ВДВ! — счастливо улыбаясь во весь рот, горделиво ответил Игорь, — Элита элит!!! Круче нас — никого!

— Да уж! В битье о голову бутылок и нырянии в фонтаны — вам равных нет! — подколол собеседника Глухов.

— Разведчики не такие! — обиделся Игорь.

— Ладно, не дуйся, я не со зла. — примирительно предложил Олег Александрович. — И как там служится, в «илитах» этих.

— Мне нравилось, на сверхсрочную остался, пять лет оттрубил.

— Отчего ушёл? — спросил Глухов, доставая и прикуривая вторую сигарету.

— На «краповый» не сдал. — насупившись ответил Игорь. — С третьего раза.

— Фью! — присвистнул Олег, — А что там сдавать, к тому же столько раз. Ты же де́сант, разведбат! Илита илит!!!

— Как Вы не понимаете!!! Это сложнейший конкурс! На него со всей страны съезжаются лучшие из лучших!!! Там такие испытания!!! — задыхаясь от гнева и обиды, чуть не срываясь на крик зачастил Игорь.

— Обычный конкурс, тоже мне. — равнодушно ответил Саныч, — Посложнее бывало. Вот, отправит нас Командир…

— Что вы заладили со своим Командиром! Вы хоть раз на «краповый» сдавали?

— Ну, сдавал.

— И как?

Глухов полез во внутренний карман куртки, достал оттуда военный билет, открыл раздел «Особые отметки» и протянул товарищу.

— Читай, что написано.

— Ничё себе! «По результатам успешной сдачи экзамена, зачислен в ряды «Краповых беретов». Берет и знак вручены. Командир части, члены комиссии, подписи, печать! Настоящее??? — шокированныйпрочитанным переспросил Игорь. — Но как????

— Легко! — с улыбкой и лёгким оттенком воспоминаний ответил Олег, — Мы тогда с командировки возвращались, с северов, остановились на отдых в дивизии ВДВ. Они в это время свою команду готовили. Не знаю уж, кто там и с кем поспорил, но на утро приходит Интендант…

— Кто, извиняюсь, пришёл?

— Кнутов, нынешний старший. В то время он нашу… Команду возглавлял.

— Тренер?

— Нет, капитан команды.

— А в каких соревнований команда участвовала?

— В каких соревнованиях — задумчиво переспросил Глухов, — В международных. «Гонки на выживание» называются.

— И много стран участвуют?

— Наша страна только нас отправляла, из соцстран — никого не было, а НАТОвцы очень представительную делегацию подобрали: янки, наглы, французы, немцы, финны, ещё кто-то…

— А разве НАТО формирует сборные? — удивился Игорь.

— В этом виде — да. Это же не олимпийские игры.

— И как они проходили? Во сколько кругов? Кто чемпион? — забросал Олега вопросами Игорь.

— В один круг. Никаких штрафных и споров с судьёй. Первыми «отстрелялись» янки, затем — лимонники, дольше всех продержались немцы. К финалу остались мы и финны. В итоге, наши победили, а сыны Суоми — из гонки выбыли навсегда.

— И никому не подсуживали?

— Кто там подсудит? Белые медведи? Так они вне конкурса выступали.

— Ха-ха-ха! — засмеялся Игорь, — А пингвины где были?

— Не знаю, — серьёзно ответил Олег, — Может где замаскировались, но нам не встречались.

— Конечно не встречали, пингвины же на Южном Полюсе живут! — продолжал веселиться Игорь, от недавнего уныния не осталось и следа.

— В Африке они живут, блин. Дальше рассказывать? — Саныч дождался одобрительного кивка собеседника, — Так вот, Кнутов пришёл и говорит: «Нас тут на соревнования вызвали, с «краповыми» и кандидатами в них. Спросили сколько выставим, ответил, что всех. Послезавтра — состязание.». И пошёл по своим делам. А нам чё, приказали — сдадим.

— Вот так, запросто? Без тренировки? — ехидно поинтересовался Игорь.

Глухов равнодушно пожал плечами, дескать, что в этом такого.

— И сколько из команды смогли сдать? — не утерпел Игорь.

— Все. В том числе и Кнутов.

— Может не по полной программе гоняли? Или десантники тоже все одо одного, на «берет» сдали?

— Чёй-то не по полной? Сдали, как положено, там же не только наша команда была. С других спецназов народ тоже сдавал.

— Погодите, я слышал эту байку! — воскликнул Игорь, — Только там не мотострелки были, а сборная! ЦСКА или даже СССР! Они же тогда почти всю первую двадцатку взяли.

— Пятнадцать нас было. Вместе с Интендантом. А заняли мы первые пять мест, у последнего — двадцать первый результат. — сурово, с оттенком грусти ответил Глухов. — А сказки про сборную появились потому, что у некоторых в нашей команде, спортивные куртки были, с надписью: «ЦСКА». Что начвещ дал, в том и ходили.

— Верится — с трудом. Если бы не запись в «военнике»…

— Это заслуга Кнутова. Добился, чтобы каждому такую запись сделали и выписку из приказа дали.