Итерация II

А не начать ли нам менять историю с биографиями?

В кабинет Логинова, Мехлис ворвался без стука. Он бросил на стол папку, сел в кресло и гневно спросил:

— Как это понимать?

— Что именно? — спокойно уточнил Кастым. — Разрешите? — и дождавшись кивка открыл и полистал папку.

— Вы расстроились, что не узнали о событиях Великой Отечественной и послевоенного периода? Всё правильно, я так и приказал.

— Это Вы называете расстроило? Да у меня слов нет!!!

— Товарищ Мехлис, по этому вопросу готовится подробный доклад…

— К чёрту доклад! Почему не доложили?

— Первым об этом узнает товарищ Сталин. — нажал Кастым.

— Но я тоже должен, — успокаиваясь и понимая резоны Логинова буркнул Мехлис. — Могли проинформировать и в общих чертах, без подробностей.

— Это уж как решит товарищ Сталин. Я распорядился предоставить только те документы, которые касаются Вас, как начальника ГлавПУРа и будущего наркома Госконтроля.

— И всё же не стоит решать за других: что им можно, а что нельзя. — Мехлис продолжал злиться, играя желвакам. — В секретности разберусь сам. Хорошо, дождусь решения Иосифа Виссарионовича. Что предлагаете дальше? Когда вылет в Москву? У меня всё готово, жду только ваши кандидатуры. Время не ждёт, из-за бездарных командиров люди гибнут…

— Лев Захарович, пара — тройка часов роли уже не сыграют., — всё так же спокойно продолжил Логинов. Предлагаю ознакомиться с новой партией подготовленных для Москвы предметов, переговорить с сопровождающими и готовиться к вылету. В котором часу прилетает Меркулов?

— В 16 по-местному. — Мехлис бросил взгляд на подаренные часы. — Успеем.

— Должны. — сдержанно подтвердил Кастым.

Директор книжного магазина перехватил Мехлиса с Логиновым перед входом в демонстрационный зал.

— Товарищ Мехлис, извините. — заговорил Андрей Григорьевич. — Прежде чем отберёте диковинки для товарища Сталина, подтверждающие путешествие из будущего, хотел предложить ознакомиться с несколькими книгами, которые могли бы заинтересовать руководство. Это сборники документов 1939–1941 годов и воспоминания военачальников, связанные в том числе и с Вами. Если согласны — нужную литературу подберу в кратчайшие сроки.

— Не понял, откуда у Вас книги? Я запретил что-либо выносить из помещения, приказав закрыть магазин. — недовольно отозвался комиссар.

— Из зала никто и не брал, это приятель вернул, историк, Кирилл Шишкин. Он брал на посмотреть и прицениться, но услышав о запрете, вернул обратно. Если в магазине провести ревизию, у меня появились бы большие неприятности…

— Так бы и было. — подтвердил Мехлис.

— Так посмотрите? — с надеждой спросил Крылов.

— Нет, у меня не хватит времени. Поступим иначе, литературой займётся помощник, товарищ Грязев. Специалист грамотный, разберётся. — ответил комиссар.

— Василий Семёнович, — обратился Мехлис к разведчику, — поработай с товарищем Крыловым. Времени мало, пакуйте то, что сочтешь интересным и нужным. Подготовишь опись изъятого, по завершению работ — магазин закрыть и опечатать.

Грязев кивнул, дескать понял и пошёл вслед за Крыловым. А Логинов с Мехлисом, наконец-то зашли в комнату, где их уже ждали.

— Товарищ Мехлис, эти ЭВМ, видео и звуковую аппаратуру мы уже смотрели. — Кастым показал рукой на запечатанные коробки, — Электроника штука нежная, грузиться будет в последнюю очередь. Предлагаю начать с вооружения и амуниции, затем перейти к продовольствию, а завершит показ товарищ Сергачёва. На этом она настояла, апеллируя договоренностью с Вами.

Мехлис взглянул на подготовленный груз, кивнул, и прошёл к следующему столу.

— Начнём с оружия, часть образцов которого представлялась ранее. — тоном завзятого экскурсовода начал показ Кастым.

— Помимо СВТ, предлагается отправить: самозарядный карабин Симонова, принятый на вооружение в сорок девятом; снайперскую винтовку Драгунова с прицелом, образца шестьдесят третьего; немецкий Mauser 98k. Оружие самое что ни на есть настоящее. Массогабаритные макеты стрелкового вооружения других стран и современных образцов — отправятся следующим рейсом.

Лев Захарович ещё раз покрутил в руках снайперку, довольно кивнул и перешёл к следующим образцам.

— Пистолет пулемёты Шпагина и Судаева, а также автомат Калашникова уже показывали, а вот немецкий MP-38/40, ошибочно называемый «Шмайсером» и копию самого Шмайсер SNG— нет.

Мехлис покрутил в руках немецкое оружие, очертаниями слегка похожее на «Калаш» и вновь кивнул.

— Пистолеты тоже уже видели и отобрали, поговорим о пулемётах. — продолжал Кастым импровизированную экскурсию, — ДПМ — модернизированный в сорок четвертом пулемёт Дегтярёва; пулемёт Горюнова образца сорок четвертого, крупнокалиберный пулемёт Владимирова, пулемёт и ручной пулемёты Калашникова. Натуральный образец только РПК, остальное — макеты. Немцы представлены двумя макетами: MG-34 и MG-42. Образцов пулемётов других армий нет, только фотографии, схемы и описания. Литература прибудет следующим рейсом. Скорее всего, образец MG-34 в Москве уже есть. Пулемёт не новый, разведка вполне могла образец и добыть. К тому же, если отправлять пулемёты в полной комплектации, потребуется много места. Предлагаю доставить следующим рейсом. Даже, если тридцать четвёртый в РазведУпре и есть, то на поиск образца понадобится время. А ну как разведчики скажут: «Вот что ребята. Пулемёта я вам не дам». — голосом таможенника Верещагина завершил спич Логинов.

— Многовато на второй рейс получается. Но, пусть будет так. Если что, можно и позднее доставить. Не горит. — наконец отозвался Мехлис, — Так, с оружием понятно. Что с боеприпасами и гранатами?

— Докладываю. — по въевшейся военной привычке начал Логинов, — Патронов мало, поэтому выдадим по одному боекомплекту на СКС, СВД и для каждого «Калаша». Унифицированный запал ручной гранаты модернизированный, сиречь УЗРГМ, гранаты Ф-1, РГД-5 и РГД-33 представлены на макетах, в разрезе. Схожим макетом представлен ручной противотанковый гранатомёт и граната к нему. Сопроводительные документы к образцам собраны в отдельной папке. Действующими образцами представлены только светошумовые гранаты. С оружием пока всё. Мины пойдут следующим рейсом.

— Почему не сразу? — тут же спросил Мехлис.

— Товарищи вышли с инициативой, представить мины не только фабричного изготовления, — Кастым мялся. — Но и самоделки, использовавшиеся диверсантами и партизанами. Смотрятся не эстетично, зато дешево, надёжно и практично. Но, для подготовки макетов нужно время. Взрывчатых веществ не просим, действующие образцы можно изготовить и позднее.

— Ну… Хорошо, готовьте. — одобрил комиссар неожиданное предложение.

— Перейдём к пайкам, точнее — рационам питания. Первый образец подготовлен по документам и воспоминаниям. Представляет собой влагонепроницаемый пакет, в который вложены мясные и мясорастительные консервы, чай, сахар и, вроде, всё. Сухари выдаются отдельно. Паёк сытный, но однообразный. С учетом производственных возможностей — самый реальный. Далее: два вида индивидуальных рационов по шесть коробок. Состав указан на упаковке, инструкция — внутри. Пайки свежие, можно распаковать и снять пробу с каждого из блюд. Кроме того, — Кастым показал рукой на две длинные коробки, — Рационы питания малочисленных команд. Предназначены для разведывательных и диверсионных групп, численностью 8-10 человек. Состав и инструкция имеются. Аварийные пайки для ВВС не отправляем, есть сомнения о возможности их воссоздания.

— Михаил Силантьевич, лётные пайки тоже отправьте. — возразил Мехлис, — Пригласим лётчиков, выслушаем мнения.

— Есть. Отправим. Переходим к амуниции и обмундированию. В состав первой партии включено: летнее, демисезонное и зимнее полевое обмундирование, обувь, головные уборы, как для всего личного состава РККА, так и для подразделений разведки и спецназа. Подобные комплекты сложены в баул, но кое-каких образцов там нет. Во-первых — обмундирование для жарких и особо жарких районов. Помимо исполнения в другой окраске, имеет ряд конструктивных особенностей и изготавливается из лёгких тканей. Об артикулах тканей и конструкции каждого предмета расскажет товарищ Сергачёва, но не сейчас, а на показе в Москве. Не возражаете?

— Михаил Силантьевич, можно короче. Время поджимает, а у нас ещё остались важные вопросы. С предложениями по экипировке согласен, тем более, что представлять образцы будет настоящий специалист. Нина Сергеевна, — обратился Мехлис к скромно стоявшей в сторонке Сергачёвой, — Ваши предложения поддерживаю, готовьтесь к погрузке.

Но директриса, не смыкавшая всю ночь глаз и активно готовившаяся к полёту в Москву, так просто отпускать начальника ГлавПУРа не собиралась.

— У меня ещё есть детские подарки и игрушки. Лев Захарович, вы ведь любите детей…

— Нина Сергеевна, только не начинайте. — с тяжёлым вздохом отозвался Мехлис, — Что ещё за подарки?

— Новогодние. С конфетами, апельсинами и мандаринами. Девчата набросали расчёт: сколько и куда отправлять. Значит так: Сургут, Тюмень, Ханты-Мансийск, Москва, Ленинград, Горький…

— Товарищ Сергачёва, расчёт передадите после, обсудим во время полёта. Для отправки понадобятся самолёты, выделением которых займутся на правительственном уровне. Для показа и утверждения возьмите по паре — тройке образцов. Всё! Дальнейшее решайте с экипажем. Перегруз нам ни к чему. Что не вместится — полетит следующими рейсами.

— Лев Захарович, — понявший, что на этом показ собственно и закончился, Логинов решил вновь завладеть внимание начальника ГлавПУРа, — В поездку отправятся ещё два повара и кондитер. Старший — товарищ Ивлиев. Техника и продукты к погрузке готовы.

— Отставить поваров с кондитерами. Насколько помню, к полёту планировалось шесть человек, но здесь почему-то двое.

— Хотели шестерых, но ради секретности решили отправить только Альбину с Потапычем.

— Решили они. — ворчливо сказал Мехлис, — У меня встречное предложение. Но обсуждать его будем в кабинете. Спасибо товарищи, Михаил Силантьевич — пройдёмте.

Уютно, по-хозяйски, обустроившись в большом кожаном кресле Мехлис начал нелёгкий разговор:

— Михаил Силантьевич. Ко мне обратилось шестеро добровольцев, просят отправить на фронт операторами квадролетов. Ваше решение?

— Каких операторов? — еле сдерживаясь от гнева ответил Кастым. — Если речь не о бойцах, то это же пацаны, дети! — А если с ними что-то случится, кто ответит?

— Они не дети, а наши, советские люди. — невозмутимо парировал Мехлис. — Ответственные, замечу, люди, считающие своим долгом прийти на помощь нашим бойцам и командирам.

— Но, если с ними что-то случится… — повторил Логинов.

— Ничего с ними не случится. — жестко ответил Мехлис. — Я сам отправлюсь в войска, группа воздушной разведки будет в непосредственном подчинении. Для охраны добровольцев привлеку специалистов разведки. Я отдаю себе отчёт, насколько их работа важна и необходима. меры будут приняты как возможные, так и невозможные.

— Извините за гнев, известие уж больно неожиданное. Как Вы смотрите на то, что операторов будут сопровождать и охранять два наших человека?

— Не доверяете?

— Доверяю. Обмен опытом и ничего более.

— Понимаю, решили помочь предкам. Рискнуть хотят или так, нервы пощекотать.

— Первое. Люди умелые, знающие, грамотные. Лишними не будут.

— А не мало ли? Насколько наслышан, желающих гораздо больше.

— Да знаю. Рапортами просто завалили. — со вздохом ответил Кастым, — Отправить недолго, но в каком статусе? Вольнонаёмными? Не пойдёт. Военнослужащими? От какого подразделения, в каком звании и должности? Вопросов хватает, а вот с ответами — туго.

— Скольких планируете отправить? — вернул разговор в тему Мехлис.

— С операторами «квадриков»? — Логинов потёр переносицу. — Пятнадцать. А нет, есть же ещё один. Лев Захарович, ГлавПУРу толковый фотокорреспондент не нужен? А то тут товарищ рвётся… — вспомнил Кастым кинооператоре Георгии, ещё об одном добровольце, осаждавшем просьбами отправить на фронт.

— Со своей аппаратурой? А что? Пожалуй, не откажусь. — немного подумав ответил добившийся нужного решения, довольный Мехлис. — Кто комиссар отряда?

— А может обойдёмся без замполита? Отряд маленький, да и действовать будет на разных направлениях.

— Ну уж нет, комиссар нужен. Есть у меня одна кандидатура… — загадочно протянул Мехлис.

— Полипов? — выпалил Кастым.

— Нет, этот товарищ понадобится для другого. Внештатным комиссаром предлагаю хорошо знакомого вам товарища Мехлиса Льва Захаровича. Подойдёт?

— А отпустит ли товарищ Сталин? — улыбнулся немудрённой шутке Логинов.

— Михаил Силантьевич, в документах чёрным по белому написано, что в январе сорокового, начальника ГлавПУРа отправили в действующую армии. Давайте не будем менять ход истории так резко. К тому же товарищ Мехлис очень даже пригодится.

— Для чего понадобилась группа — понимаю, а чем поможет такой большой начальник.

— Товарищ Логинов, Вы не первый день в армии, прекрасно понимаете, что у большого начальника и возможностей гораздо больше. Кто в дивизии послушается незнакомого начальника группы Осназа? Правильно — никто. Ещё и палки в колеса вставят. О корпусном и армейском командовании — вообще молчу. И никакими грозными телеграммами дело не исправить. Они просто не дойдут до адресата. А результат — нужен. Хотя бы для того, чтобы выставить Осназ в нужном свете, показав, так сказать, товар лицом.

— Добро. — кивнул Кастым, — Через полчаса доложу состав команды и представлю старшего. Лев Захарович, ещё один вопрос: политработники ГлавПУРа остаются здесь или улетают с Вами?

— Остаются. До прибытия Меркулова и сотрудников НКВД, беседы с каждым прилетевшим, включая гражданских, ни один из них не покинет стены этого здания.

— Кто старший?

— Хм. — Мехлис лукаво улыбнулся, — Товарищ Полипов. Кстати, у меня для Вас ещё одна добрая весть.

— Какая?

— Колонну стрелкового полка ведёт временно исполняющий обязанности комполка майор Логинов Михаил Епифанович. Довольны?

— Дед?! Вот сюрприз. Но ведь тогда Полипову…

— Несдобровать? Ничего страшного. Не съедите же вы его на пару с дедом. Да и слопаете — не велика потеря. Как говорят ваши современники — «мутный» он какой-то.

— Полипов будет сам по себе или в чьём-то подчинении?

— Пока — в вашем. Если полк придёт без комиссара — перейдёт к Логинову старшему, вернётся, так сказать, в родную гавань. В крайнем случае — временно пойдёт на понижение, комиссаром батальона или временно исполняющим обязанности на другую свободную должность. Остальные представители ГлавПУРа также временно прикомандировываются к ТЦ. Письменное указание напишу прямо сейчас, официальный приказ поступит позднее. Пойдёт?

— Решили оставить комиссаров у нас на стажировке? А что? Пойдёт. А с Полиповым… Как говорил один киногерой: «Бабу-ягу воспитаем в своём коллективе». Справимся, Лев Захарович.

— Что же, жду доклада по людям. Надо с ними познакомиться.

— Личные дела подойдут? Но, только на моих бойцов.

— Подойдут. Как будут готовы — дадите на ознакомление…

Разговор прервала трель телефонного звонка.

— Мехлис у аппарата.

— Лысьва на проводе. — послышался из трубки голос телефонистки, — Соединяю с директором завода.

Лев Захарович плотнее прижал трубку к уху, и услышав ответ абонента, представился вновь:

— Мехлис. С кем говорю? Директор? Очень хорошо. Как обращаться? Алексей Андреевич, сколько у тебя готовых СН и СЩ тридцать девятых? Нет, не касок. Ага. Около сотни. Мало. Чего? Мало говорю. Значица так, срочно готовь всю партию к отгрузке. Куда? Догадайся. А, тебе надо для накладной. — Мехлис убрал трубку от уха и обратился к Кастыму:

— Нужен получатель и станция выгрузки.

— Какая станция? — удивился Логинов, — Такую партию проще и быстрее бортом отправить. А получатель — девятая Армия.

— Записывай. Отправка — авиационным транспортом, сроки и номер самолёта сообщу позднее, получатель — интендант 9 армии. Адрес? Лётчики знают, достаточно номера соединения. Записал? Ну что ещё? Нужен приказ Кулика или Хрулёва? То есть моего распоряжения недостаточно? Хорошо, будет тебе телеграмма. Всё, давай. А, нет. Значит слушай сюда, товарищ Малолеткин. Эта партия — для испытаний. Уверен, изделия её пройдут. Но, твоё дело, не останавливаться на достигнутом и не дожидаться окончательного акта и принятия на снабжения. Пока будем ждать, всё закончится. А дело ты делаешь нужное. Значит, что? Правильно, пока войска испытывают, завод штампует новое. Понял? Да будут тебе указания, телеграммы хватит? Всё, готовь свои доспехи.

Мехлис положил трубку и ожидая вопросов посмотрел на собеседника.

— Всё правильно, Лев Захарович, поддерживаю.

— Тогда почему в девятую армию? Разве она взламывает линию Маннергейма?

— Нет, в «девятке» будут мои люди, они помогут освоить изделия и продумать их применение.

— А другие не смогут? — лукаво прищурился начальник ГлавПУРа.

— Смогут. Но мои сделают быстрее.

Мехлис хотел ещё что-то сказать, но телефон затрезвонил вновь:

— Мехлис. Вылетели? Хорошо, встретим.

Положив трубку, комиссар сказал:

— Группа Меркулова вылетела. Я пошёл к лётчикам, оттуда — к своим, ставить задачи. Время идёт на минуты, а вашей группы ещё нет.

— Дайте мне полчаса.

— И ни минутой более.

Расставшись с Мехлисом, интендант Грязев решил заглянуть в кафе. Есть не хотелось, но взбодриться не мешало. Василий заказал стакан крепкого кофе без сахара, но немного подумав взял ещё и парочку свежих пирожков с мясом. Он уже допивал напиток, когда к нему подсел Кнутов.

— Василий Семёнович, добрый день. Не могли бы Вы уделить мне несколько минут? Есть важный разговор.

— Что же, пойдёмте. — допив кофе, собрав посуду на поднос и вставая из-за стола ответил Грязев.

По коридорам шли молча и вскоре спустившись на цокольный этаж, собеседники зашли в небольшой, но уютный кабинет начальника АХЧ. Кнутов предложил гостю присесть в кресло, а сам начал что-то листать в электронной книжке. Отыскав нужное, он протянул гостю устройство и улыбнулся. На экране книжки красовалась картинка, с фотографией Грязева.

— Василий Семёнович, наш разговор предлагаю начать с прочтения этого небольшого рассказа.

— Что это? Хм… «Начвещ Карельского фронта Грязев»? — Василий прочитал название и изогнул в удивлении брови.

— Да.

Споро пролистав произведение, главный охранник Мехлиса вернулся к началу, перечитал заново, а затем произнёс:

— Забавно увидеть фотографию собственного, постаревшего лет на пятнадцать лица. И что сия фантастика означает?

— Ничего особенного. Если не считать того, что это рассказ о том, как сложилась Ваша судьба в ином витке времени.

— Неплохо сложилась, как я погляжу. — усмехнулся Грязев. — Семья, дети — всё как у людей.

— Если не считать непонятного перевода из РазведУпра в интенданты и того, что Вам дважды отказали в заслуженном генеральском звании — то соглашусь, судьба достойная. Не хотите переиграть?

— Любопытные подробности. Не знаете, откуда?

— Из личного дела. Я общался с автором рассказа, от него узнал подробности, которых в рассказе нет. — ответил Кнутов. — Дабы Вы не подумали дурного, объясню в чём наш общий интерес. По согласованию с товарищем Мехлисом, от нас отправляется группа для работы на Советско-Финском фронте. Для местных товарищей мы никто, а нам «кровь из носу», но с первых дней необходимы хорошие контакты. От этого зависит многое, в том числе жизнь и смерть наших бойцов и командиров.

— Я знаю, как складывалась обстановка. — спокойно ответил Грязев, — Может Лев Захарович поможет? Он собирается на фронт.

— К товарищу Мехлису тоже обращусь, но в Москве может случиться всякое. К примеру, не отпустит его товарищ Сталин. В результате — упустим время.

— Что же, постараюсь помочь. Возможно удастся убедить начальство и поработать с вами. Изменю судьбу, переписав рассказ. Что-то мне не нравятся мне в нём ни заголовок, ни финал. Ярославль город конечно, красивый, но… — подбирая дальнейшие слова, Грязев задумчиво побарабанил пальцами по крышке стола, — Но ведь это не всё? Что Вы ещё хотели обсудить?

— Аттестацию. — бесхитростно улыбнувшись ответил Кнутов, — Мы тут посовещались и пришли к выводу, что самое простое — это присвоить нам троим, Марченко, Хорошеву и мне, звание лейтенантов интендантской службы. Но, у нас за плечами высшее образование. Кроме того, Марченко закончил академию связи, я — академию тыла и транспорта. Да и не хотелось бы менять две большие звезды на две маленькие. Возраст, знаете ли.

— Документы об образовании есть? — несуществующие звания, а также упоминание звёзд, резанули слух, но Грязев промолчал, решив ухватится за ниточку, позволяющую аттестовать попаданцев в соответствии с уровнем их знаний и навыков.

— Копии. А толку? Всё одно, их в дело не подошьешь. — грустно улыбнулся Кнутов.

— Почему это? — непонимающим посмотрел на собеседника Василий.

— К примеру, в моём дипломе написано: «поступил в Горьковское высшее военное училище тыла в 1991 году, закончив курс названного училища в 1995». Тут у любого кадровика вопросы возникнут.

— Дело можно и засекретить. — предложил выход из сложной ситуации Грязев.

— И что? — парировал Кнутов, — Круг допущенных, конечно, уменьшим, но полностью проблему не решим. Укажу годом рождения 1894. Напишу, что до революции закончил институт, а в Империалистическую дослужился до поручика, а затем? Диплом не действителен, следов о службе в РККА — нет.

— Эмиграция… — задумчиво произнёс Грязев, — После революции уехали в Париж, а затем решили вернуться. За кордоном работали по линии Коминтерна…

— Может лучше Харбин? — предложил Кнутов, — Работали по задачам РазведУпра, затем, в Синьдзяне соединились с нашими и выполняли задания в Китае. Пойдёт?

Грязев задумчиво посмотрел в потолок, словно пытаясь на нём найти ответы на сложные вопросы, перевёл взгляд на собеседника и ответил:

— В первом приближении — пойдёт. Конечно, легенду нужно доработать, но попробовать можно. Так и доложим товарищу Мехлису.

— Для подстраховки предлагаю подготовить два комплекта документов. — предложил Кнутов, — Первый — на лейтенантов интендантской службы, второй… Пусть будут на майоров.

— Поддерживаю. Продвигать будем второй, не забывая о первом. Помощь в оформлении нужна или справитесь?

— Образцы есть, сделаем. — посмотрев на часы и что-то мысленно прикинув пообещал Кнутов. — Ну, раз проблема разрешилась, пора и Командиру доложить.

— Будете оформлять документы, не забудьте, что никаких лейтенантов с майорами интендантской службы у нас и в помине нет. Есть техник-интендант второго ранга и интендант второго ранга. Оба звания относятся не к командному, а начсоставу. Заодно подучите существующую систему званий и Уставы. Может нехорошо получится. Найдётся дотошный и бдительный — придётся долго и нудно объясняться. И никакая легенда не спасёт. В Синьдзяне, кстати, таких званий тоже нет.

— Извините. — буркнул разом покрасневший Кнутов, — Понадеялся на свою память, вот и промахнулся. Вызубрим. По прилёту сдадим зачёт. Такие проколы никому не нужны.

— Да, и петлицы тоже должны соответствовать. — продолжил разнос Грязев, — А то прикрутите не то, могут и за шпионов принять.

— Куда нам петлицы-то присобачить? На зимнюю куртку не получится, меховой воротник не позволит. На летнюю… попробуем.

— Не «присобачить», а пришить, правильно разместив знаки различия. — сделал строгое внушение Грязев, — Не знаю, что там с ватником, но на гимнастёрке — чтобы были.

— Товарищ интендант второго ранга, — официально обратился Кнутов, — Разрешите рукоделием заняться по прилёту в Москву. Не успеем.

— Хорошо. — недолго подумав разрешил Василий Семёнович, — Заодно подумайте, как убрать погоны. — он кивком показал на погончики, вшитые в плечи камуфлированной куртки.

— Аккуратно не получится. Начнём выпарывать, может выйти ещё хуже. Давайте пока оставим? — Кнутов выразительно глянул на собеседника, — Любопытным ответим, что обмундирование опытного образца, проходит испытания.

— Товарищу Мехлису я доложу. Дальнейшее — на его решение.

Понимая, что обсуждение завершилось, Грязев встал, кивнул на прощание головой и пошёл на выход.