Итоги № 46 (2011)

Приглашение на казнь / Политика и экономика / Те, которые...

Улетел, обещал вернуться— и вернулся! Вопреки советам друзей и мнению многих политологов, рекомендовавших Юрию Лужкову держаться подальше от родных пенатов. Вопреки примете, уходящей корнями в глубину веков: для боярина, вдрызг рассорившегося с государем, возвращение — прямой путь на плаху. Князь Андрей Курбский не пренебрег этой наукой и жил припеваючи в Речи Посполитой. Весьма осмотрительным был и «боярин» Березовский. А вот «князь» Ходорковский не внял урокам истории. Неужели похожая участь ждет и Юрия свет Михайловича? Сам он уверен, что никаких законных оснований для его уголовного преследования нет. Но тут же добавляет: «Был бы человек — статья найдется». Показательно и то, что Елене Батуриной Лужков, по его собственным словам, запретил приезжать в Москву. Хотя, по версии защиты, жена бывшего мэра столь же чиста перед законом, как сам бывший мэр. В общем, как ни крути, возвращение Лужкова — шаг смелый. Каким будет ответный ход Кремля?

Необходимо сразу же подчеркнуть, что в соответствии с законом следователи у нас независимы даже от собственного начальства, не говоря уже о сотрудниках президентской администрации. Но если на минуту представить, что буква закона захромала, то диспозиция может выглядеть следующим образом. Любое решение по Лужкову связано с серьезными рисками. «Упаковать», значит, дать повод для обвинений в политическом преследовании. Что бы ни говорили о том, что опальный отставник намеренно устлал место возможной посадки соломкой обидных для власти заявлений, заявления ведь и впрямь имели место. Стало быть, мотив мести будет первым из обсуждаемых, а накануне выборов такой скандал власти совсем ни к чему. Но и оставить все как есть — тоже не комильфо. Лужков — точно так же, кстати, как Курбский или Березовский, — один из творцов той самой системы, с которой начал потом конфликтовать. Не замечать его несистемную активность, значит, дать сигнал всем остальным бывшим и действующим «боярам»: «Дерзайте!»

Идеальным вариантом было бы, если бы Лужков остался за границей. Но он сам сузил выбор для власти до классического «казнить нельзя помиловать». Где будет поставлена запятая — зависит от результата взвешивания на высокоточных весах двух оставшихся вариантов. Помнится, предвыборной осенью 2003 года свобода Ходорковского была признана более рискованной, чем несвобода. Что ж, «дело Лужкова» — хороший способ понять, изменилось ли что-то в России за последние восемь лет. Точнее — за последние несколько веков.

Андрей Владимиров