Итоги № 46 (2011)

Пан Факультет / Искусство и культура / Кино

Факультет кино и телевидения пражской Академии изящных искусств (FAMU) был признан лучшей киноакадемией в Европе согласно рейтингу американского журнала The Hollywood Reporter. Здесь учились Милош Форман, Иржи Менцель, Агнешка Холланд, Эмир Кустурица, Вера Хитилова... Любопытно, что чехи оказались также седьмыми в мире вслед за лидером — Американским киноинститутом (AFI), прописанным в Голливуде, университетом Южной Калифорнии, Пекинской академией и еще тремя киноакадемиями из США. Чем объясняется благосклонность рейтинга и почему Кустурица пришел на поклон к патриарху чешского кино Отакару Вавре, «Итоги» узнали у декана факультета кино и телевидения FAMU Павла Йеха.

— Пан Йех, чем вы купили американцев?

— Любые рейтинги относительны, хотя такая оценка приятна. Не забывайте, что кино после Франции и братьев Люмьер сразу появилось в Чехии. Здесь действительно любят кинематограф! Традиции, понятно, греют самолюбие, но они превращаются в догорающий костер, если каждый день не подбрасывать дровишек. За 65 лет существования мы создали собственную школу мастерства, воспитали преподавателей-энтузиастов, которые работают в Праге десятилетиями. И в результате у нас есть непрерывная преемственность поколений. Мы приверженцы кино, а не технологий. Мы учим снимать на 16- и 35-миллиметровую пленку, как это делали предыдущие поколения. Мы не можем предоставлять студентам дорогостоящую аппаратуру. Но так обучать киноискусству правильнее, чем начинать сразу с цифровых камер.

— Вы хотите сказать, что выпускников FAMU учат по старинке?

— Ну что вы! У нас есть совместный проект с киностудией «Баррандов», которая помогает нам с «цифрой». Еще в середине 90-х был закончен переход FAMU на дигитальные технологии (Digi Beta), тогда же был оснащен самым современным оборудованием студенческий павильон для съемок (к нам теперь едут снимать проекты со всего мира!). В конце 90-х появилось первое оборудование для дигитального монтажа (Avid, Lightworks). В начале нового века школа была полностью компьютеризирована и переехала в 2002 году во дворец Лазаньских на набережной Сметаны. Мы подключились к проекту Eduroam: это значит, что наши студенты связаны со всеми университетами в Чехии и за границей и могут бесплатно пользоваться всеми возможными источниками, находящимися в университетских библиотеках.

— Считается, что в 60-е пражская киноакадемия была «оранжереей свободных идей». Почему?

— Это так. Хотя кино было очень важным инструментом пропаганды. Тогда коммунисты полностью содержали эту академию: им нужны были творцы, преданные режиму. Студентов FAMU так берегли, что даже не отправляли в трудовые лагеря, как остальных. Однако власти понимали и то, что культура не может развиваться без обмена идей. Поэтому на FAMU в 60-е проходили свободные дискуссии, встречи с зарубежными кинодеятелями не только из СССР, но и с Запада. Здесь читали лекции основоположники неореализма Джузеппе Де Сантис и Витторио Де Сика, великие актеры Николай Черкасов и Жерар Филип, английский продюсер и режиссер-документалист Джон Грирсон и многие другие. Грирсон называл крупнейшим событием в документалистике «Триумф воли» Лени Рифеншталь, чье имя тогда не принято было упоминать: «Она сняла свой фильм, так смонтировала и свела воедино, как больше никто никогда не сделает. Портрет личности, пусть и патологической, — это уникальный документ».

— Дальнейшие события в Чехии как-то повлияли на кинопроцесс?

— Золотой век FAMU пришелся на 60-е, когда здесь царила довольно свободная атмосфера — не в пример другим высшим школам в Чехословакии. За время потепления пражская киноакадемия воспитала два-три поколения выпускников «новой волны» (например, Ян Немец до сих пор преподает на FAMU). Они-то и сделали нас известными в мире. В течение следующих тридцати лет — до начала 90-х — FAMU оставался единственным в Чехословакии, где можно было получить кино- и телеобразование. 70-е и 80-е были трудными, пожалуй, самыми тяжелыми для школы. Политические репрессии, доносы, запрет на профессию — все это было не в кино, так что многие известные преподаватели и выпускники вынуждены были эмигрировать. Те, кто готовил себя к работе в художественном кино, перешли в документалистику, потому что снимать «художку» им не разрешали.

— Какое место факультет кино и ТВ занимает в структуре Академии изящных искусств, куда входят еще факультеты музыки и танца и актерского мастерства?

— Эти три музы — музыки, театра и кино — всегда вместе. На факультетах академии учится всего около полутора тысяч студентов. Мы можем брать друг у друга преподавателей «взаймы», использовать аудитории и творческие лаборатории других факультетов. К тому же актеры или музыканты тоже снимают свои фильмы, обращаясь за помощью к нам. Однако мы независимы и вправе распоряжаться своим бюджетом самостоятельно. При коммунистах FAMU полностью финансировался властями, но после 1989 года все поменялось. Теперь министерство образования покрывает наши расходы на 70 процентов, остальные тридцать мы можем заработать сами — плата за обучение, аренда. Например, мы сдаем помещение, где сейчас находится знаменитое среди богемы кафе «Славия». Спонсоров, к сожалению, у FAMU крайне мало. Сейчас годовой бюджет FAMU не так велик, как хотелось бы, — 60 миллионов крон в год (2,5 миллиона евро).

— Но при этом у вас бесплатное обучение даже для иностранцев...

— ...Если они учатся на чешском языке. Россияне или корейцы, выучившие язык, не платят. Но некоторые курсы, как, скажем, Digital Media, которые преподаются на английском, можно изучать только на коммерческой основе. Обучение киномастерству в среднем в мире стоит порядка 40 тысяч долларов в год. На FAMU это обойдется в четыре-пять раз дешевле. Но поступить к нам непросто — мест мало, экзамены суровые. Будущие студенты должны убедить нас, что смогут сказать свое слово в искусстве. Им обычно под тридцать, хотя возрастных ограничений нет.

— Как складывается ваше сотрудничество с американскими и европейскими киношколами?

— Tisch School в Нью-Йорке и университет в Вашингтоне — наши заокеанские партнеры. Сейчас как раз несколько десятков студентов из Tisch приехали к нам на один семестр. Правда, мы не можем ответить тем же, так как Tisch — одна из самых дорогих школ в мире. 50 тысяч долларов за курс да еще затраты на проживание — мало не покажется. Американцы присылают в Прагу студентов под конкретные проекты: здесь дешевле снять фильм, чем в Штатах. Мы обмениваемся студентами со странами Европы, Южной Америки, Израилем на равноценной основе. Приглашаем профессоров из Франции, Италии, Испании, Польши, США. Многие из них приезжают к нам по грантам FAMU Open Eye — это программа господдержки, весьма скромные деньги. Скорее, иностранцы едут не заработать, а просто подышать пражским воздухом. После фестиваля в Карловых Варах один американский режиссер предложил: «А что если я останусь у вас поработать?» Мы не возражали: ведь формальные приглашения с предложением заоблачных зарплат послать не можем.

— Известный польский режиссер Агнешка Холланд рассказывала, что именно здесь ее научили грамотно выстраивать отношения с актерами.

— Понимаю, почему она об этом вспомнила: в 70-е годы культура общения с актерами была на высоте. Режиссеры «новой волны» приглашали на съемки прохожих, как и в итальянском кино того времени. Считалось, что только так можно добиться аутентичности, правды жизни. Талант в общении, харизма и немного «магии» были необходимы, чтобы вовлечь любителей в происходящее. Что еще в наших традициях, так это поддержка молодых мастерами. У нас среди знаменитостей не принято отказывать, если студенты просят сыграть маэстро в своем фильме. И играют они практически бесплатно.

— Вы получили диплом бакалавра в Колумбийском университете, а в 90-х окончили FAMU. Каковы различия между двумя системами образования — американской и европейской?

— 99 процентов киношкол США принадлежат университетам. Там кинематографу учат, как любому другому предмету, будь то физика или математика. Причем в Америке вы должны выучить массу теории по другим предметам, прежде чем дело дойдет до кино. Можно вообще учиться на врача и вдруг стать режиссером, не отходя, так сказать, от кассы. В Европе кинофакультеты дают более глубокое специализированное образование. На FAMU практические занятия начинаются с первого года обучения, теории мы отводим минимум времени. Мы сразу начинаем курс звукового дизайна или технику киносъемки. У нас чуть более трехсот студентов — обучение камерное. Обычно студенты выбирают своего преподавателя и работают с ним длительное время. В США университеты огромные — там, может быть, и 30 тысяч учится, так что интересоваться чаяниями какого-то отдельного индивидуума нереально.

— Когда вы сами были студентом FAMU, к кому из пражских мэтров относились с особым почтением?

— Столько было любимых... В первую очередь хочу вспомнить патриарха, профессора Отакара Вавру, который умер два месяца назад в возрасте 100 лет. Кинорежиссер, сценарист, драматург, заведующий кафедрой теле- и кинорежиссуры — без него FAMU трудно было бы представить. Профессор Вавра, обратившийся к кино после фильмов Эйзенштейна, Пудовкина и Довженко, разработал свой метод обучения. Он был педагогом практически всех заслуженных режиссеров этого периода: Веры Хитиловой, Иржи Менцеля, Яна Шмидта, Милоша Формана. Всем им профессор Вавра помог обрести творческую свободу. В результате возникли фильмы, которые были признаны лучшими в нашем кинематографе. У него учился даже Эмир Кустурица. Я как-то встретил Кустурицу на одном из фестивалей. Оказался там и профессор Вавра. Кустурица подошел к мэтру и поклонился. Впрочем, в Чехии Вавру воспринимают неоднозначно: дескать, в 50-е он снимал коммунистические агитки. Но как бы там ни было, Вавра подготовил пять поколений преподавателей. Когда я был студентом, он уже был очень пожилым человеком, но продолжал снимать. И постоянно напоминал, что художник растет, если только связан со своими корнями, впитывает соль земли. Наверное, для многих сейчас это звучит несколько старомодно...

— Не секрет, что многие преподаватели FAMU, эмигрировавшие в Америку после Пражской весны, продвинули американское кино.

— Самой заметной фигурой стал Франтишек (Фрэнк) Даниэль, бывший преподаватель FAMU, учившийся в начале 50-х в аспирантуре во ВГИКе. Даниэль помог основать American Film Institute — первый независимый от университетов институт в США. Он стал одним из первых ректоров этой школы. У Даниэля, кстати, учился и Дэвид Линч, отмечавший, что чех был его лучшим преподавателем. Уроки в Москве не прошли для Даниэля даром. Там он впитал систему Станиславского и стал продвигать ее в Америке. Критики отмечали, что Фрэнк Даниэль создал новую форму прагматичной драматургии, на которой теперь едет не одно поколение американских актеров. Думаю, выпускников FAMU можно найти по всему миру, как и выпускников ВГИКа.

— Кого из знаменитых «фамувцев» вы знаете лично?

— Один семестр я учился у Кустурицы в Нью-Йорке, когда «балканский Феллини» работал там. Его тогда уволили из киноакадемии в Сараево (он так увлекся музыкальным проектом Zabranjeno pusenjе, что, видимо, забыл про работу). А Милош Форман пригласил Кустурицу читать лекции в Колумбийском университете. Как-никак это один из лучших режиссеров ХХ века, дважды лауреат Каннского фестиваля. А преподавал Кустурица все то, что почерпнул в Праге. Яркий и непредсказуемый, как цыганские ансамбли, он зажигал студентов своей энергией. Он мог задержаться в студии после окончания занятий и углубиться в свободное обсуждение любой темы, если ему было интересно. «Контролируемая анархия» — конек Кустурицы. А его чувство юмора... Как-то английский цензор потребовал вырезать метафорический эпизод с кошкой и мертвым голубем в фильме «Жизнь как чудо». Кустурица уперся: «Не думаю, что великая английская культура пострадает из-за какой-то восточноевропейской птицы. Да и вообще мы нашли голубя на дороге, он уже был мертвым. Что происходит с англичанами? Они поубивали столько индийцев и африканцев, но будут пилить тебя из-за какого-то дохлого сербского голубя...»

— В будущем году ваш ректорский срок истекает. Конкуренции не боитесь?

— За свое кресло не держусь — мне есть чем заняться помимо административной работы. Моя задача — сохранять наши традиции, но не превращать факультет в музей. Это значит, что мы продолжаем расширять программы, преподающиеся на английском и соответствующие требованиям европейских университетов. Мы хотим быть более привлекательными для зарубежных студентов, потому что в XXI веке без нового притока талантов просто нельзя. Адаптируем новейшие технологии, чтобы усилить художественную ноту кино и позволить художнику полнее раскрыться... Когда я иду старинными пражскими улочками на работу, кажется, что время остановилось. Но когда я смотрю из окна своего кабинета на Влтаву и знаменитые мосты, скрывающиеся в легком тумане, вспоминаю, что все течет, все изменяется... Надеюсь, все эти изменения к лучшему.

Прага

Елена Зигмунд