Итоги № 52 (2012)

Веселый и находчивый / Искусство и культура / Спецпроект

Веселый и находчивый

/ Искусство и культура / Спецпроект

Александр Масляков — о том, как получил благословение от Ширвиндта и в 36 лет заслужил звание ветерана, почему КВН хоронят, а он и не собирается умирать, как у Александра Первого вырос Сам Самыч, легко ли добиться своего, не обременяя просьбами президентов, и чем многоточие лучше точки

Не раз бывал в квартире Масляковых на набережной Москвы-реки и всегда заставал образцово-показательный порядок, поддерживаемый стараниями хозяйки Светланы Анатольевны. А тут захожу в кабинет и вижу: письменный стол завален бумажками, старыми фото, газетными вырезками… Александр Васильевич явно что-то искал. И, кажется, нашел.

— Похоже, обстоятельно готовились к нашей новой встрече, Александр Васильевич?

— Иногда полезно оглянуться в прошлое. В повседневной суете для этого не находишь времени, а тут вроде бы как повод подходящий подвернулся. Перебирал на днях старые бумаги, искал полузабытые следы и неожиданно наткнулся на первую публикацию о себе. Это была газета «Советская культура», орган ЦК КПСС. Статья называлась «Не всегда веселый, но всегда находчивый». Ее автор, удивитесь, Александр Ширвиндт. Рецензия стала для меня шоком: про мальчишку написал известный артист, с которым на тот момент мы ни разу не виделись! Спустя почти полвека журнал «Итоги» определил меня в записные весельчаки, хотя, думаю, Александр Анатольевич со свойственной ему прозорливостью оказался ближе к истине. Все-таки нормальный человек не может беспрестанно шутить и смеяться. Порой бывает и грустно, и тошно. Что до находчивости, с ней тоже все относительно. Скажем, бизнесменом не был и уже не стану. В этой сфере найти ничего не сумел. Зато в тридцать шесть лет удостоился звания ветерана советского телевидения от журналистов Associated Press, которые делали со мной интервью в середине семидесятых. Интересно, как они назвали бы меня сегодня? Мастодонтом, мамонтом? Потом я даже в американскую энциклопедию Who is Who? удивительным образом угодил. Вон толстенный талмуд стоит на книжной полке. Какой год издания? 99-й… А это вырезка из газеты «Известия» за 1968 год, доказывающая, что добрых слов о передаче всегда говорили меньше, чем ругательных. Журналист, какое-то время входивший в жюри КВН, на полном серьезе утверждал, что игра умирает. Дескать, юмор измельчал, импровизации маловато, все предсказуемо и банально. Те же упреки слышу и сегодня, хотя уверен, что Клуб Веселых и Находчивых переживет нас с вами и, как говорится, простудится на чужих поминках. Кстати, о застолье. Правда, не о скорбном, а о радостном. Среди прочих бумаг обнаружил меню нашей со Светой свадьбы, которую мы отгуляли 21 октября 1971 года в ресторане гостиницы «Украина». Гостей было человек восемьдесят. Молодежная редакция Центрального телевидения почти в полном составе, институтские приятели, родня… Четверть века совместной жизни мы хотели отметить там же, но посмотрели на старый, обшарпанный зальчик и передумали. А сорок с лишним лет назад нам все понравилось. Позвали в ресторан и узбекскую группу «Ялла», выступившую в программе «Алло, мы ищем таланты!», которую я вел. Грешным делом, надеялись, что ребята захватят с собой гитары, споют для гостей «Учкудук — три колодца» или что-нибудь в этом духе. Музыканты пришли, но без инструментов…

— Смешно.

— Ну что делать? Не случилось. И все равно было приятно. «Ялла» подарила бубен с надписью: «Коль вы женились, Масляков, забудьте про ташкентский плов. Теперь пусть Маслякова Света готовит борщ вам и котлеты». Но это так, лирическое отступление… Вернемся к КВН. Уже не первый год занят тем, что пытаюсь решить для клуба жилищный вопрос, сделать так, чтобы у него появился свой дом. Нас ведь выкинули в 2002-м из Московского дворца молодежи, не став продлевать контракт и заранее не предупредив об этом. Мы ушли на каникулы, возвращаемся осенью, а в МДМ уже мюзикл репетируют. Дворец полностью нас устраивал, там замечательный зал на 1600 мест, где мы провели много сезонов. Туда к нам приходил опальный Борис Ельцин, которого пригласила команда УПИ — Уральского политехнического института. Ребята подстраховались, спросили, не буду ли возражать, я ответил: «Конечно, зовите!» Какое право я имел запретить человеку поболеть за земляков из родного вуза? Борис Николаевич с Наиной Иосифовной сидели в девятом ряду и очень живо реагировали на шутки, звучавшие со сцены. Зато сильно нервничал тогдашний руководитель молодежной редакции ОРТ, переживая, не слишком ли много мы показываем оппозиционера… Потом Борис Ельцин приходил с семьей на КВН уже в качестве президента. Однажды приболел и не приехал. Нам позвонили из Кремля, попросили прислать кассеты с записью, чтобы Борис Николаевич посмотрел игру до выхода в эфир. Разумеется, мы уважили просьбу… И Владимир Путин бывал у нас неоднократно. Впервые еще исполняющим обязанности премьер-министра России. В августе 1999 года его приводил Михаил Лесин, одно время работавший у нас директором. По виду Владимира Владимировича было заметно: сам он вряд ли приехал бы, но поддался уговорам помощников, убедивших, что крупному руководителю полезно засветиться на фоне молодежной аудитории. И вот идет разминка, на сцене выступают две команды, вдруг кто-то пародирует Бориса Ельцина: «Путин у вас? Передайте, пусть немедленно приезжает в Кремль. Ключ под ковриком». Вскоре все примерно так и случилось: 31 декабря Борис Николаевич заявил, что слагает полномочия главы государства и оставляет пост преемнику… А тогда, прощаясь после игры, Владимир Владимирович пожал мне руку и сказал: «Спасибо! Замечательно отдохнул…»

Должен заметить, моя жизнь так сложилась, что я счастливо избежал необходимости ходить по высоким кабинетам и о чем-то просить лично для себя. Более того, даже на приемах в Кремле ни разу не был. У журналистов есть формула: «На встрече присутствовали представители общественности». Могу сказать, что я никогда не попадал в число званых кремлевских гостей и не имею понятия, как этот мир выглядит изнутри. Однажды обратился с письмом к Юрию Лужкову, и росчерком пера мэра нам вроде бы выделили старый кинотеатр «Правда» на Люсиновской улице. Мы, как могли, почти десять лет холили его и лелеяли, оплачивая коммунальные расходы и охрану, но в права собственности не вступили. Постоянно не хватало финальной бумажки или чьей-то подписи. Как-то я пересекся с Юрием Михайловичем, вкратце обрисовал ситуацию, и он сразу закивал головой: «Да-да, вызову тебя». И опять тишина. В итоге «Правду» у нас отняли. Впечатление, что мы и нужны были, чтобы сторожить руины, пока не придут настоящие хозяева с деньгами и не попросят незаконных квартирантов с вещами на выход… Словом, я терпел, терпел, а потом взял да и обратился напрямую к Владимиру Путину.

— Вот так запросто?

— Ну-у-у… почти. Владимир Владимирович был в ноябре прошлого года на юбилее КВН и сам об этом рассказал со сцены: «Встретились мы тут с Александром Васильевичем на одном мероприятии, он и говорит: «Надо бы побеседовать». Я отвечаю: «Заходите…» Практически так дело и обстояло. За вычетом нюансов. Еще раньше был другой эпизод. Владимир Владимирович приезжал на Первый канал, и я оказался в числе медийных персон, приглашенных к разговору. Путин зашел в зал и, проходя мимо меня, поздоровался: «Привет, Саша!» Я отреагировал на автомате: «Привет!» Света, жена, потом допытывалась: «Так и ответил?» А что тут криминального? На мой взгляд, ни панибратства, ни амикошонства в этом не было, скорее сработала естественная человеческая реакция на примелькавшееся лицо. Я сейчас говорю о своей физиономии… Но вернемся к встрече с Владимиром Владимировичем. В какой-то момент я понял: без его вмешательства вопрос с обретением собственной крыши для КВН не решится. Прошлым летом мы коротко поговорили и меня пригласили на Рублевку. В ново-огаревскую резиденцию я приехал ближе к ночи, подождал, пока Путин закончит прием других посетителей. К беседе я подготовился основательно, написал тезисы на двух страницах, вкратце изложив, что к чему. Разговор продолжался минут сорок, беседовали на разные темы, но в первую очередь о том, ради чего я, собственно, и приезжал. Рассказал и об обещании Лужкова помочь клубу. Сейчас, мол, у города другой мэр... Аудиенция завершилась, потекли дни, недели. А потом был тот самый юбилей КВН, который я уже упоминал. Путин поднялся на сцену, пересказал обстоятельства нашей первой встречи, а в конце произнес фразу: «Но мы в прошлый раз, кажется, не договорили, Александр Васильевич? Приходите, закончим». Я предложил: «Если не возражаете, возьму с собой Юлия Гусмана». Владимир Владимирович помолчал и через секунду сказал: «Приезжайте один». Я вернулся домой и подумал: интересно, сколько на этот раз ждать придется? Засек время. Дело происходило в понедельник, а на следующий день раздается звонок: «Будьте готовы к четвергу». Я искренне изумился: «Как?! Уже?» Вечером опять телефон: «С вами хочет поговорить Собянин». С Сергеем Семеновичем я познакомился еще в Тюмени. Мы проводили там региональный турнир КВН, и меня с коллегой пригласили на ужин в резиденцию к губернатору. С тех пор встреч не было. И вот новый разговор. Сергей Семенович ехал в машине, нас соединили по мобильной связи. Собянин говорит: «Вы в четверг собираетесь к Владимиру Владимировичу? Я тоже там буду». В указанный час приезжаю в Белый дом на Краснопресненскую набережную, поднимаюсь на нужный этаж, вижу группу журналистов из правительственного пула и понимаю: придется ждать. Появляется Собянин, подходит ко мне и показывает бумаги, принесенные с собой: «Вот, к примеру, кинотеатр «Гавана». Устроит вас такое помещение?» Уточняю: «А сколько там мест в зале?» Сергей Семенович отвечает: «Пятьсот». Настроение у меня сразу упало. Ведь Дворец молодежи вмещал в три раза больше зрителей… Собянин продолжает: «Хочу предупредить, здание находится в очень плохом состоянии. По сути, одни стены с перекрытиями. Работы непочатый край». Что тут скажешь? Отказываться от предложения глупо, да и мама с детства учила: дают — бери, бьют — беги. Говорю: «Спасибо, Сергей Семенович…» Собянина приглашают в кабинет, вскоре он возвращается. Теперь зовут прессу, та стайкой впархивает в приемную. Значит, впереди какая-то протокольная съемка. Нет, оказывается, это по нашу душу. Входим к Владимиру Владимировичу, и Сергей Семенович уже под камеры повторяет идею с «Гаваной».

— И?

— К Новому году будут завершены основные работы. Остается много мелочей, но главное уже сделано. Теперь надо вдохнуть в стены жизнь. Рассчитываем открыться весной. Не могли определиться с датой, пока мне в голову не пришла мысль приурочить торжественное новоселье к 1 апреля — Дню смеха. Как говорится, то, что доктор прописал… Надеюсь, в итоге все сложится, но если бы это произошло лет на десять раньше, мне было бы полегче. Хотя и сейчас строительство шло непросто. Путин приезжал на площадку вскоре после начала реконструкции, смотрел, как идут работы. Выбирали из нескольких проектов, остановились на том, который позволяет увеличить зрительный зал почти до восьмисот мест. Успокаиваю себя, что в Телетеатре на Электрозаводской, где когда-то зарождался КВН, умещалось шестьсот человек, но это не сказалось на популярности передачи.

— Как назовете новую «Гавану»?

— Собянин тоже спрашивал. Я понимал, что в названии должно присутствовать слово «московский» с учетом географической принадлежности и вклада города в стройку. В итоге родился вариант: Московский молодежный центр «Планета КВН».

— А командовать парадом там кто будет? Вы станете править или Сан Саныча, сына, на трон посадите?

— Для полного счастья не хватало обвинений в узурпации власти и провозглашении самодержавия на отдельно взятой планете! Шлейф упреков в разведении семейственности преследует меня на протяжении сорока лет. Через год после нашей со Светой свадьбы ее вынудили уйти из молодежной редакции ЦТ. Мол, негоже под одной крышей трудиться мужу и жене. Работать вместе мы снова начали уже в возрожденном КВН. Из программы в тот момент уволился Сережа Николаев, решив попробовать себя в других проектах, и я остался, по сути, без правой руки. Помню, посетовал в разговоре с Андрюшей Разбашем, что ищу толкового режиссера, но не знаю, где взять. Андрей посмотрел на меня как на не вполне здорового человека и указал на стоявшую рядом Свету: «Странный ты, Масляков. А это кто перед тобой?» Что касается Сашки, он с юности шел своим путем. После девятого класса поставил нас со Светой в известность, что уходит из школы в экстернатуру. Истошные родительские крики «Как же так, сынок?» возымели ровным счетом нулевой эффект. Саша доучился заочно и решил поступать в МГИМО. Да, Анатолия Торкунова, ректора, мы знали много лет, еще с момента, когда Саша на свет не появился, но к выбору вуза это не имело никакого отношения. Сын сам определялся, нашего совета не спрашивал, помощи не просил и нам со Светой хлопотать не позволил. Сказал, что управится своими силами. Действительно, упорно занимался с репетиторами и в итоге поступил. Третьего сентября встретил такую же первокурсницу по имени Ангелина, взял ее за руку и с той поры не отпускал далеко от себя. В 2002-м они успешно окончили МГИМО, поженились, поступили в аспирантуру, защитили кандидатские диссертации, получив степени кандидата экономических наук, и недавно отпраздновали десятилетие свадьбы. Саша очень не любит, когда мы со Светой пытаемся вмешиваться в их жизнь, что-то подсказать, чем-то содействовать.

— Выходит, зря острословы называют его Сын Сынычем?

— Это классический Сам Самыч! И на телевидение я его не тащил. Мы были рады, что он выбрал профессию международника, предлагали продолжить учебу где-нибудь за границей, но Саша отказывался. Понятно, что с шести лет сын сидел на всех играх возрожденного КВН, начиная с той, что проходила в 1986-м в актовом зале Московского инженерно-строительного института. Тася, внучка, и вовсе попала в клуб в четыре года. А Саша болел, болел, пока его не позвали в Алма-Ату провести игру в казахской лиге КВН. Я искренне удивился: «А почему его?» Мне отвечают: «Вы же, Александр Васильевич, наверняка перегружены работой, а сын рядом с вами всю жизнь. Не может закулисную кухню не знать. Пусть попробует. Риск невелик». Я не привык отпускать ситуацию на самотек, поэтому говорю: «А что, если мне тоже прокатиться за компанию?» С радостью соглашаются: «Тогда мы вас в жюри посадим». Ну мы с Сашей и полетели. И как когда-то я в клубе МИИТа, сын свою первую игру провел в Алма-Ате. Я сидел в зале и думал: сейчас начнется кошмар. Нет, Сам Самыч хоть и волновался, но держался вполне прилично. Потом была программа «КВН Ассорти», которую мы вели вдвоем. Мне показалось забавным, если перед ведущими будут стоять одинаковые таблички с надписью «Александр Масляков». После эфира на правах старшего я давал советы, и сын меня слушал, проявляя уважение к стажу и опыту. Затем мы надумали организовать «Премьер-лигу КВН», устроив дополнительный отборочный этап перед «Вышкой». Странно выглядело бы, если бы я попытался усидеть на двух стульях одновременно, поэтому решили, что в «Премьер-лиге» Саша останется один, а я буду где-то рядом, на подстраховке. Договариваться об эфире мы пришли на РЕН ТВ. О наших планах узнали на Первом канале, и Константин Эрнст сказал: «А что? Пусть и «Премьерка» выходит у нас». Так мы с Сашей стали работать на параллельных курсах. Конечно, в первое время он совершал какие-то просчеты. Но сын упертый, характером пошел в Василия Васильевича, моего отца. Я сначала сидел вместе со старыми кавээнщиками в жюри, а потом нашел местечко на балкончике, который торчит сбоку над залом. Вроде бы и присутствую, но в то же время нахожусь в стороне. Это дало игрокам повод для новых шуток на тему отца и сына, взглядов сверху вниз и наоборот. Пусть веселятся, корона с моей головы не упадет… Саше во сто крат тяжелее, чем было мне, когда я тоже лишь стартовал на ТВ. Его сразу стали сравнивать с папашей. И дело не в том, кто лучше. Параллели в любом случае давят на психику, добавляют нервозности.

— Понятное дело: второму труднее, чем первому. Особенно, если ты тоже Александр…

— Саша — парень не без способностей, с хорошим чувством юмора. Но главное — он усваивает полученные уроки. Трудности его не ломают, а закаляют. Сын заметно вырос за время работы в эфире, идет вверх, пусть и не резко в гору, но неуклонно. Опыт ведь появляется с годами. На личном примере могу подтвердить: пару раз во время объявления состава жюри я забывал назвать председателя, потом спохватывался и после напоминаний подававших сигналы редакторов говорил о нем. Аудитория замечала мои попытки выкрутиться и сохранить лицо, зал начинал хихикать, но в целом я с честью выходил из неловкой ситуации. Вот и Саша учится, осваиваясь в профессии. Пока он в «Премьер-лиге» шишки набивал, Лина занималась воспитанием дочки и параллельно написала три книжки. Классическая женская проза. На мой взгляд, ей не помешал бы хороший редактор, но стараюсь не лезть с советами, пока не попросят. Ангелина — девушка умная…

— А вам, Александр Васильевич, почему бы за мемуары не засесть?

— Во-первых, я не большой любитель рассказывать о себе, во-вторых, не уверен, что многим это будет так уж интересно. Ну да, могу вспомнить, как в 91-м получил на руки приказ об увольнении из «Останкино». Или как начинал вести передачу «12-й этаж», быстро набравшую популярность, а потом руководитель «молодежки» отодвинул меня в сторонку и сам сел в кадр. Впрочем, вел он программу хорошо… Много было таких историй, но стоит ли пыль ворошить? Строго говоря, ничего выдающегося в моей жизни не приключилось, а попусту сотрясать воздух и переводить бумагу… На интервью в двух частях набралось рассказов, и ладно. Все-таки по натуре я читатель, а не писатель. Люблю книжки до трепета, почти никогда не пролистываю, внимательно читаю. Часть библиотеки храню здесь, в городской квартире, многое отвез на дачу. Мы справили на ней новоселье лет двенадцать назад или чуть больше. Света в тот момент тяжело заболела, и на заключительном этапе дом достраивал я один. Раньше у нас была старая халупа под Загорском в дачном поселке Гостелерадио, а потом, значит, решили перебраться поближе к городу и купили участок на двадцать четыре сотки по 2-му Успенскому шоссе.

— Статусно. Рублевка!

— Ах-ах! Зато теперь ни доехать, ни выбраться! За день обернуться практически нереально. Особенно если репетиции и съемки, требующие точности и не терпящие опозданий. Хотя дачу я очень люблю. Правда, в последние годы у нее появился мощный конкурент — квартира в Юрмале. Приобрели ее, что называется, по случаю. Приятельница сказала, что продается симпатичная жилплощадь и предложила взять ее на две семьи, в складчину. Я услышал цену, которая по московским меркам выглядела смешной, и решил покупать для себя. С тех пор несколько раз в году обязательно ездим туда. Час пятнадцать на самолете, еще четверть часа на машине — и ты на месте. Ну почему, спрашивается, не слетать? Мы со Светой обожаем выбираться в Юрмалу в низкий сезон, когда вокруг никого нет. Ни-ко-го! Не скажу, что смертельно устал от людей, но возможность побыть вдвоем с женой радует. Если вдруг заскучаем и захотим отдохнуть в культурном месте, до Риги рукой подать. В остальное же время предоставлены сами себе. Гуляем, дышим свежим балтийским воздухом… Летом проводим в Юрмале музыкальный фестиваль КВН и сразу уезжаем, чтобы не толкаться среди соотечественников. В июле по Дзинтари и Майори спокойно не пройти, ощущение, будто на Тверской или Арбате: едва успеваешь раскланиваться со знакомыми! Порой некоторые физиономии и в Москве-то видеть неохота, тем более на отдыхе. Поэт точно подметил: «Страшнее нету одиночества, чем одиночество в толпе…» Когда мы со Светой лет десять назад приехали в Юрмалу, там не было подобного засилья россиян. Стояли заколоченные, сожженные дома, продавцы в магазинах радовались любому покупателю…

— Вид на жительство не выправили в Латвии?

— Там странная система. Сейчас вроде послабление вышло, а раньше нужно было четыре года владеть недвижимостью, после чего разрешалось подавать документы на новый статус. Мы сунулись, а нам говорят, что правила изменились, надо начинать все по новому кругу или же сдавать экзамен на знание латышского. Мы со Светой развернулись и ушли из конторы, ведающей миграцией и натурализацией. Нет оснований упорствовать. Зачем? Многократные визы и так дают, а переезжать в Латвию на ПМЖ мы и не планируем. Исключено!

— Уж который час беседуем, Александр Васильевич, но почти не говорили о заслуженных ветеранах движения, о ваших отношениях со старыми кавээнщиками.

— Признаюсь: количество точек нашего соприкосновения вне клуба невелико. По молодости дружил со многими игроками, активно общался за рамками программы, но в последние годы моя частная жизнь протекает отдельно от телевизионной ипостаси. Стараюсь не смешивать одно с другим. Мне есть чем заняться, с кем общаться. Не могу утверждать и того, что сильно интересуюсь, как складывается карьера бывших кавээнщиков. Ах, Масляков сидит у телевизора и со слезами умиления следит за вчерашними подопечными. Да, смотрю на их экзерсисы, но с разными чувствами. Бывает, искренне возмущаюсь, видя, как порой по-дилетантски все делается! Художественная самодеятельность умилительно смотрелась на студенческой сцене, но на профессиональных подмостках от нее откровенно коробит. Не каждый годится на роль человека-оркестра, один способен брать лишь ноту дo, второй — рe, третий — ми. Вместе складывается ансамбль, команда, а порознь ничего толкового не выходит. Часто пытающимся солировать не хватает актерской выучки, сценарной глубины, драматургической основы. Всему нужно учиться. Нельзя бесконечно вылезать за счет драйва и внутренней энергетики, это приедается. Впрочем, не хочу никого персонально критиковать, чтобы не быть обвиненным в субъективизме и пристрастности.

— Ответьте хотя бы, много ли Иванов, не помнящих родства?

— Более чем! Думаете, в день рождения телефон раскалывается от звонков рвущихся поздравить меня бывших кавээнщиков? Нет, все не так. Не скажу, что страдаю, лишь констатирую факт. Давно не обижаюсь. Не скрою, были периоды, когда думал: ну что же это такое? На ребят потрачено столько сил, они поиграли, засветились, получили паблисити, научились чему-то, а потом вылетели из гнезда и — «давай, до свидания». С другой стороны, требовать благодарности тоже неправильно. Каждый выбирает свою дорогу. Почему я должен указывать, кому и куда идти? Люди взрослые, самостоятельные, моего совета не спрашивают, трудятся на других каналах. Если их работодателей все устраивает, ну и прекрасно.

— Вы говорите о новой генерации, но есть же и старая гвардия. Вот навскидку: Юлий Гусман, Михаил Задорнов, Аркадий Инин, Геннадий Хазанов, Леонид Якубович, Алексей Кортнев, Михаил Марфин, Валдис Пельш, Михаил Шац…

— Это те, кто играл в клубе в шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые, с ними связаны приятные воспоминания. Но я не замучен ностальгией. Для меня КВН — не прошлое, а настоящее. В январе 2013-го съедутся пятьсот команд, и начнется новый сезон. Хочу, к слову, заметить, что все полвека языком общения в интернациональном клубе оставался русский, хотя давно нет СССР, а игра распространилась широко по миру. Так без громких заявлений и эффектных жестов мы занимаемся пропагандой великого и могучего. Это вряд ли случилось бы, если бы не удалось удерживать однажды заданную планку на высоком уровне. Надо и впредь не уронить ее. Вот о чем мои мысли сегодня.

— Тем не менее вы предполагали, что так выстрелят Гарик Мартиросян, Сергей Светлаков, Михаил Галустян и прочие обитатели Comedy Club?

— Сразу было заметно: ребята талантливые, с искрой божьей. Конечно, тогда никто и подумать не мог, что они столь гениально капитализируют собственные умения и способности. Честь и хвала им. Откровенно скажу: я так не умею. Но не завидую. Вот честно. У каждого времени свои особенности. Для меня важнее, что не перестал получать удовольствие от игры, по-прежнему радуюсь удачным шуткам, ярким номерам. Правила КВН остаются неизменными. Это как в футболе: у ворот строго определенная высота и ширина, мяч в руки не брать, до свистка не бить. Но всегда можно придумать интересные ходы, новые комбинации. Так и с КВН. Он живой! Да, опыт позволяет мне сразу увидеть, кто в команде посильнее, похитрее, понаивнее, но я научился прятать симпатии глубоко-глубоко, чтобы со стороны их не заметили. Иногда напоминаю себе бывалого рыбака, который заранее знает, когда надо выйти на дело и где именно забросить удочку, чтобы не вернуться домой с пустым ведром. Раньше больше ездил по городам и странам, лиги КВН звали, чтобы, так сказать, освятил игру своим присутствием. Сейчас обязанность все чаще переходит к Сан Санычу. Понимаю: для молодняка он предпочтительнее, чем я. И это тоже нормально.

— О финальной точке думаете, Александр Васильевич?

— Применительно к себе? Конечно. Хотя из знаков препинания больше люблю многоточие. Моя линия длится, пусть местами она и становится пунктирной. В конце концов, пока голова варит, есть много способов сохраниться в профессии, не выпав из нее и не став обузой. Я так и не выдубил кожу, не научился, дожив до семидесяти, не обращать внимания на то, что скажут или напишут. Поэтому не могу позволить себе стать слабым звеном. Надеюсь быть полезным телевизионному действу, приносить какой-то прок. Необязательно ведь стоять на сцене или сидеть в жюри. Я и за кулисами найду занятие, помогая и подсказывая молодым. За якобы ключевое место перед телекамерой не держусь. В конце концов, основными действующими лицами КВН были и остаются игроки. Пока не переведутся молодые люди, готовые продемонстрировать на публике чувство юмора и помериться с другими в его остроте, КВН будет жить. Да, шутят сейчас иначе, чем сорок лет назад. И злости добавилось, и желания бесконечно стебаться на тему денег как основной движущей силы прогресса. К сожалению, юмор все чаще опускается ниже пояса. Но тут ничего не попишешь, времена не выбирают.

— А ввести президентским указом табу на генитальные шутки?

— Игроки знают: не терплю, когда сознательно издеваются, норовят унизить человеческое достоинство. Нельзя бить по больному, скатываться в бульварщину. Все-таки есть грань допустимого.

— Нарушителей наказываете?

— Не разрешаю переходить кордон. Слушаются. Пока. Хотя не стоит преувеличивать мои скромные возможности. Строго говоря, от человека, стоящего в углу сцены, кое-что, конечно, зависит, но не так уж и много. Хорошо, если помогаю, спасибо, что не мешаю. Ведущий — фигура важная, тем не менее не ключевая.

— Кокетничаете?

— Говорю как есть. Поэтому и смогу уйти в любой момент. Едва почувствую, что становлюсь чужеродным элементом в компании веселых и находчивых, спокойно отодвинусь в сторонку.

— Штука в том, что людям свойственно заблуждаться на свой счет. Им кажется, что они еще ого-го, а на самом деле давно уже э-хе-хе…

— Да, с возрастом адекватность пропадает. Торжественно обещаю принять решение в трезвом уме и ясной памяти. Цепляться и ждать до последнего не стану. А если вдруг потеряю ориентацию в пространстве, окружающие подскажут. Миндальничать не станут. К примеру, Константин Эрнст, традиционно входящий в жюри КВН. Константин Львович — человек талантливый и суперпрофессиональный. Мы знакомы более четверти века, и я вижу, что за громадьем организационных вопросов, наваливающихся на него, Эрнст не утратил главного — живого интереса к телевидению. Да, искры в наших отношениях периодически пробегают, но и это объяснимо. Люди меняются с возрастом, мы не исключение… Масштаб трудностей, с которыми сталкивается Константин Львович, несопоставим с моим, и хорошо уже то, что нам удается понимать друг друга, не рвать дистанцию, быть поблизости.

— Полагаю, сейчас для вас важно открыть 1 апреля дворец КВН?

— Не скажу, будто это конечный пункт назначения, цель моей жизни. Нет, эпизод, пусть и важный. Мне кажется, Сан Саныч даже больше переживает из-за предстоящего события.

— У вас там будет кабинет?

— Ну не в музей же КВН мне сразу с вещами въезжать, правда? Хотя какие-то экспонаты для выставки потихоньку откладываю. Вот, например, флаг, под которым проходили игры в клубе в 1962 году. Еще, так сказать, в домасляковскую эру… Надо будет порыться по сусекам, наверняка какие-нибудь раритеты отыщутся. Порой самого оторопь берет, когда задумываюсь, что почти полвека служу на телевидении. Так незаметно и жизнь пролетела. Если говорить начистоту, две главные мои удачи — что попал на ТВ и что встретил Свету. Что она вышла за меня замуж, родила прекрасного сына. Мы вместе более сорока лет, хотя начало не обещало столь затяжной истории… Шутка! Нет, я благодарен жене за все, что она сделала. Светлана и надежный коллега, и строгий критик, и верный друг. В прошлом году, когда мне исполнилось семьдесят, позвонил Анатолий Лысенко с поздравлениями: «Скажи спасибо Светке. Если бы не она, тебе уже было бы семьдесят пять». И ведь Толя прав…